Остров Кефаллония славится не только своими красотами и уникальными геологическими явлениями. Его жители, «благородные кефаллиниоты», как их называл Гомер, были известны своим остроумием. Это люди с независимым и сильным характером, и, по словам Гомера, достойные своего царя Одиссея.
Союзникам не пришлось открывать боевые действия, чтобы захватить остров. Кефаллиниоты всегда испытывали дружеские чувства по отношению к русским. Воззвания патриарха и адмирала Ушакова, обращённые к жителям Ионических островов, были широко там распространены и вызвали волнения. Во главе с отставными офицерами русской армии времён Екатерины Второй Спиросом Стекулисом или Ликиардопулосом, а также Антонио Инглезисом, носившими русскую военную форму, островитяне в Аргостолионе взяли власть в свои руки. К сожалению, их правление не было успешным. В течение нескольких дней пока оно продолжалось, вплоть до прихода союзнического флота, происходили грабежи и нападения на тех, кто считался якобинцами или поддерживал французов, особенно, если это были люди богатые. Архивы были разграблены, и большая часть документации бывшего правительства была сожжена. Царили беспорядки. Ушаков был вынужден дать приказ трём фрегатам приблизиться к городам Ликсури и Аргостолиону на расстояние выстрела, чтобы ударить по толпе в случае погромов и убийств, так как: «Благопристойные граждане заявили, что испытывают страх и подтвердили тот факт, что оба города были окружены толпами вооружённых крестьян, которые намеревались захватить и разграбить эти города, ссылаясь на чувство ненависти к якобинцам», – свидетельствует Егор Метаксас[1]. Показателем чувства справедливости адмирала является тот факт, что он, не колеблясь, поддержал тех самых ненавистных своему императору «якобинцев».
Ф. Ушаков высадился на остров 29 октября 1798 года. Толпы народа во главе с епископом Аннино и другими знатными людьми приветствовали его : «Да здравствует император Павел!». Многие, кто раньше служил в русской армии, пришли в военной форме. Надо отметить, что из уважения к религиозным чувствам кефаллиниотов, и дабы не вызвать негативной реакции своим присутствием, Кадыр-бей не сопровождал адмирала Ушакова во время торжественного приёма, и сразу после высадки поехал в дом графа Хорафаса. Затем последовал торжественный молебен, после которого адмирал встретился с Кадыр-беем и назначил новое временное правительство во главе с графом Хорафасом[2].
Поведение адмирала Фёдора Ушакова, проникнутое принципами человечности и христианского великодушия, очень характерно. На Кефаллонии страсти были накалены. В противоборство, возникшее между сторонниками русских и французов, примешивались внутренние противоречия между двумя большими городами, а также личные разногласия среди знатных семей. Все, кто считали себя победителями после вмешательства русского флота, жаждали разрешить все противоречия с противниками, и самым лёгким способом было обвинить их в якобинстве. Так, сразу же после прибытия на остров, адмирала засыпали обоснованными и необоснованными доносами на граждан, которые в разной степени сотрудничали с либеральными властями, ожидая, что этот вельможа позаботится о публичном наказании.
Но Фёдор Ушаков не собирался вызывать ещё большее противоборство и ненависть среди островитян. Он считал, что слепая месть – это самое неподходящее средство для наведения порядка и утверждения справедливого мира в обществе. «Адмирал Ушаков, войдя в положение этих несчастных граждан, (предполагаемых якобинцев), которые покорились насилию и действовали, вероятно, движимые страхом, а не злыми намерениями, – пренебрёг доносами и своим мудрым поведением спас обвиняемых не только от неизбежных преследований, но и от лишних упрёков»[3], – как сообщает Метаксас.
Таким образом, Ушаков ввёл общую амнистию на все «политические преступления», так же, впрочем, как и на других островах: «Поскольку мы оправдали всех обвиняемых и примирили всех островитян, не должны потерять своих имений ни сами обвиняемые, ни их родственники», – пишет он в своём указе от 26 ноября 1798 года. Следует наказать только тех, кто совершил действительно тяжкие преступления, да и то только после суда со стороны выбранных народом и утверждённых адмиралом судей. Но и указания, данные этим судьям, были исполнены снисхождения по отношению к обвиняемым и проникнуты истинным христианским духом: «Прежде всего, считаю, что лучше простить, а не наказать, и, главное, чтобы не пострадали невиновные, родственники обвиняемых… Приговор им всем должен быть вынесен правдивый, во избежание любой несправедливости и притеснений. Так, если расследование будет проводиться строжайшим образом, никто из судей сам не подвергнется за свою несправедливость суду Всевышнего»[4].
Таким был адмирал Ушаков. Он хорошо понимал, что данная ему власть должна основываться на уважении к закону, а не на страхе перед произволом, и единственным способом достижения этого была истинная, смиренная, бескорыстная и всецелая преданность идеям христианского духа, а также терпимость к наиболее совершенному созданию, по образу и подобию Божьему, – человеку.
[1] Ευγένιος Τάρλε, Ο Ναύαρχος Ουσακώφ στα Ιόνια Νησιά, (μετ. Ολέγ Τσυμπένκο), Εκάτη, Αθήνα 2002, σελ. 53-54, (Тарле, Евгений Викторович,Адмирал Ушаков на Ионических островах, (Пер. О.Цыбенко). – Афины: Изд-во Экати, 2002, стр. 53-54).
[2] Παναγιώτης Χιώτης, Σειρά ιστορικών απομνημονευμάτων, Ιστορία της Επτανήσου και ιδίως της Ζακύνθου από Βενετοκρατίας μέχρι της ελεύσεως των Άγγλων 1500-1816, τόμος ΙΙΙ, Κέρκυρα, 1863, σελ. 691 επ., Γεράσιμος Ε. Μαυρογιάννης, Ἱστορία τῶν Ἰονίων Νήσων, ἀρχομένη τῷ 1797 καὶ λήγουσα τῷ 1815, Τόμος Α΄, Ἀθῆναι 1889, σελ. 211 επ.,( Панайотис Хиотис. Серия исторических мемуаров. История Ионических островов, в частности, Закинфа со времён Венецианского владычества до прихода англичан 1500-1816. Т. 3. – Корфу, 1863, стр. 691. Маврояннис Герасимос. История Ионических островов, начиная с 1797 г. до 1815 г. Т. 1. – Афины, 1889, стр. 211).
