Портал
"Русское Воскресение"

---

---

Время хоронить призрак

Учение Маркса-Ленина бессильно, потому что оно ошибочно

Наша страна находится на грани катастрофы, а многие ответственные люди справедливо скажут, что мы уже перешли эту грань.

Не много скажу глубокомысленного, ещё меньше нового. Просто не могу молча наблюдать, как катится в пропасть великий народ и великая культура. Меры, предпринимаемые руководством страны, профессиональными политиками слабы, запоздалы, непоследовательны, неадекватны. Если кому-то покажется, что в данной заметке есть элемент трезвой оценки и повод для заинтересованного обсуждения, то я буду этому рад. С другой стороны, в патриотических кругах русского общества кристаллизуются и крепнут взгляды, которым мои записки, как оказалось, вполне созвучны. Быть может, мои попытки найти ещё одну формулировку этих взглядов помогут кому-то преодолеть предубеждение по отношению к «русскому вопросу», осознать искусственность и надуманность некоторых «яблок раздора» и «камней преткновения» в патриотической среде. Само собой разумеется, что я далёк от претензий на первенство в поднятии затронутых вопросов. Заранее прошу прощения у настоящих первопроходцев, живых и ушедших, за отсутствие ссылок на них. Считаю, что ответ на многие безотлагательные, жизненно важные вопросы практической российской жизни лежит в сфере идеального, и только его четкая формулировка позволит нации вырваться из заколдованного круга. Тем не менее, предлагаемые шаги, хоть и являются следствием из довольно абстрактных идей, относятся к практической сфере.

Читателю, симпатизирующему коммунистическим идеалам, могу рекомендовать начать чтение с Приложения.

Констатирующая часть (ничего нового, поэтому в нескольких словах)

Население, прежде всего и главным образом русское население сокращается ужасающими, неслыханными темпами. Экономика сидит на наркотиках. Раньше были иностранные займы, пирамиды, теперь экспорт энергоносителей. Теневая экономика, теневые методы как занимали, так и занимают господствующие позиции. Трудом людей создаётся слишком мало, чтобы страна при всё ещё немалом трудоспособном населении могла считать себя хоть сколько-нибудь самодостаточной, чтобы обеспечивала хотя бы базовые собственные потребности. Тезис о богатстве России – не более чем бытовой миф, ибо под этими богатством подразумевается содержимое недр, не созданное трудом и в этом смысле принадлежащее более природе, чем обществу. Темпы роста ВВП дутые. Мы позорно зависим не то, что от мировых финансовых организаций – мелкие иностранные компании могут позволить себе шантажировать, держать на крючке нашу страну. И так в течение уже многих лет, счёт уже на десятилетия. Огромные территории лежат в разрухе, города, особенно провинциальные, в неряшливом, омерзительном состоянии, русские деревни и сёла как после вчерашней бомбардировки. Заброшенные пахотные земли зарастают кустарником. Молодые и инициативные бегут из провинции в мегаполисы, враждебные всякой жизни, кроме крыс и тараканов, из мегаполисов – за границу. Жизнь в коренной, глубинной, сельской России воспринимается ими как бесцельная. Изрядная часть населения слоняется безработными, предаётся «заслуженному отдыху» от неизвестных трудов, разнообразным порокам. Немыслимое, непозволительное количество регионов живут на дотации. Воровство во всех видах как было, так и осталось образом жизни. Прекращающийся лишь изредка рост тяжкой преступности является вернейшим признаком целого букета болезней общества. Отрадные картины настолько редки, да и зачастую кривобоки, что едва ли могут серьёзно рассматриваться как тенденция оздоровления нации.

Голые статистические данные, демографические и экономические, всякого ответственного правителя должны были бы побудить составить и начать реализовывать программу национального спасения. Ну хоть какую-нибудь. Тут ничего не требуется сверхъестественного, просто программа должна быть энергичной, меры должны быть скорыми и адекватными катастрофической ситуации. Ставить ли в этой ситуации задачи построения демократического общества (или восстановления самодержавной империи), создания рыночной экономики (социальной или не социальной), вхождения в семью европейских народов, суверенизации личности и регионов и т.п. – становится вопросом подчинённым и теряющим смысл при упущении из виду проблемы высшего порядка. Но существование этой нависающей проблемы должно быть осознано, она должна быть проговорена и сформулирована. Жаль, что стране в очередной раз «не повезло». У кормила государственной власти (прежде всего исполнительной ветви) в очередной раз оказалась группа деятелей, по сравнению с которыми В.С.Черномырдин кажется гигантом государственной мысли.

Попытка анализа, или почему это так и почему так произошло.

На мой взгляд, глубинная причина кроется в том, что народ, именно русские как нация, деморализован. У нас нет цели, ни ближней, ни дальней. Мы не можем дать её удовлетворительной формулировки даже для себя. Страна не решила до сих пор, куда мы идём. Фактически, мы не решили для себя, будем мы строить коммунизм дальше или нет. На этот вопрос, уж раз он был поставлен 10 или 15 лет назад, должен быть дан чёткий, недвусмысленный ответ.

Чтобы выйти из заколдованного круга, чтобы как-то сдвинуться с мёртвой точки, не могу ничего предложить, кроме ответа отрицательного. Коммунизм должен быть «похерен», компартия должна быть запрещена, должен быть введён запрет на профессии в отношении коммунистов. Очень своевременно было бы осуществить этот комплекс мероприятий (запрет и наказания) сразу же после путча ГКЧП (например), теперь, увы, время упущено. Тогда бы это было воспринято как манифест и свидетельство решимости, неустрашимости и твёрдости государственной власти и единства её с народом.

Ненависти к коммунистам не должно быть. Но заслуживает осуждения обществом маниакальное стремление их лидеров любой ценой склонить общество к новой попытке реализации модели, уже не единожды дискредитировавшей себя и доказавшей свою полную несостоятельность.

Учение Маркса-Ленина бессильно, потому что оно ошибочно. Уже давно выяснены и осмыслены просчёты принципиального порядка, не позволяющие реализовать коммунистическую модель общества. Многие из этих просчётов, касающиеся краеугольных камней устройства общества по их рецепту, опрокидывающие их базовые построения, фактически являются математическими ошибками. Но «товарищам» не нужно учить математику, чтоб ум в порядок приводить. Им это сто лет назад разрешили не делать, потому что двести лет назад за них уже подумали. Раньше громогласно проклинали целые направления науки, сейчас предпочитают «не замечать». Их бесчеловечная мораль, претензии на создание новой этики выведены из ошибочных постулатов. Как течение коммунизм превратился в секту худшего толка, опирающуюся на набор заклинаний, социальную демагогию и наиболее низменные черты, сознательно культивируемые ими в русской нации. Их утверждения, что единственно они предлагают научно обоснованную модель построения общества, не выдерживают не то, что критики – пристального взгляда.

Разнящиеся взгляды на коммунизм являются глубинной причиной трений, разногласий и даже враждебности между государствами братских славянских народов. Прослеживается закономерность, если посмотреть, кто настроен наиболее пророссийски в славянских республиках СНГ и восточной Европы. Это люди, которые ходят с красными флагами. Потому что они видят именно в России оплот коммунизма. Мы-то считаем, что вроде как, некоторым образом, по умолчанию освободились от химеры, а им-то со стороны виднее. Их взоры направлены на последний коммунистический бастион, на Россию, а не на Румынию или Албанию. Государственные лидеры соседних стран, подталкиваемые опасающимся коммунистического реванша населением, рассматривающие красных как коммунистическую российскую пятую колонну, вынуждены шарахаться от России, искать спасения хоть где, хоть в НАТО, лишь бы подальше от зачумлённого. Кому как, а мне не безразлично, что Россия, государство русских и дружественных нам народов - исторический лидер славян и многих других народов восточной Европы - оказалась в роли голливудского пугала. И пока что обоснованно и заслуженно. Ни гг. коммунисты не покаялись за свои, с позволения сказать, практические подвиги, ни общество не нашло в себе сил прогнать их поганой метлой. Неспособность очиститься и предложить позитивную идею более сплочённым и менее развращённым народам, с которыми мы живём вместе в России, точно так же обуславливает их в лучшем случае настороженное, а часто и презрительное отношение к русским.

Слишком многие существенные стороны жизни российского общества окрашены в красные или розовые тона. Коммунизм въелся в наше сознание и подсознание. Среди т. наз. интеллектуалов распространено мнение, что дилемму «коммунизм или отказ от коммунизма» наше общество давно решило, что уже давно всем всё ясно насчёт коммунизма, что любой здравомыслящий … и т.д. Тем не менее, результаты любых выборов федерального уровня последнего десятилетия, когда за коммунистов голосует неизменно самая многочисленная часть избирателей, опровергают эти построения. Ничего никому не ясно. Просто более или менее техничными (а, может, наоборот, неуклюжими) действиями коммунистов удерживают в некотором отдалении от самой верхушки власти. Однако, одно дело – отодвинуть их от власти, другое – освободиться от «красных» мифов, предрассудков, предубеждений, штампов, стереотипов. Из-за того, что некоторой малой и не слишком влиятельной части населения «всё ясно», заброшена практическая работа по преодолению этих предрассудков в широких слоях русского общества и их последствий. Рассмотрим только в качестве иллюстративного примера такой ставший уже общим местом тезис — России нужна «социально ориентированная рыночная экономика». Оставив в стороне (на короткое время) смысл слагаемого «рыночная», зададимся вопросом: а почему именно «социально ориентированная»?, Необходима ли стране эта «социальная ориентация» в ближней и дальней перспективе? По карману ли она нам? Какую цену придётся заплатить за её преимущества? Не будут ли эти преимущества перевешены в наших реальных условиях недостатками? Каким способом, в чью пользу и за чей счёт будет она реализована? Достаточно ли зрело общество, насколько развиты сознание и институты, чтобы контролировать злоупотребления, специфичные для обширной социальной сферы? Как это повлияет на ключевые социальные и экономические показатели в ближней, средней и дальней перспективе? Государственные стратеги об этом подумать не удосужились, а сам тезис появился именно для того, чтобы потрафить той части электората, который симпатизирует «самому социально справедливому способу общественного устройства». Однажды давно, перестройщиками коммунизма было произнесена эта фраза как один из эпизодов их словесных упражнений, теперь её треплют все партии без исключения в ходе нашей непрерывной предвыборной кампании. Принятие решения, требующего государственного мужества, воли, дальновидности (не говоря о работе хоть каких-нибудь экспертов) оказалось по сиюминутной, случайной причине заменено мифом, бытующим среди тех самых масс, которые никогда не видели живьём реально действующей социальной рыночной экономики, не считали, не думали, не читали, не знали… Просто «сделайте нам социализм, как в Швеции», раз уж не получилось российского. «Чем платит и чем заплатила Швеция за этот социализм, что получила и что потеряла, будет ли у России возможность заплатить цену, подобную той, что заплатила Швеция за своё благоденствие – нас не касается». Не пытаюсь в данном абзаце дать ответы по существу на все эти вопросы (они могут быть как положительными, так и отрицательными), а только привожу как пример специфически российского способа формирования ответов на вызовы, брошенные нам современностью. Выработка решения по важнейшей проблеме оказалась заменена популистским штампом, о котором не известно, имеет ли он смысл в отечественных условиях, зато отчётливо видны его «красные» корни. Там, где важнейшие вопросы забываются, откладываются, «замыливаются» обществом и лидерами, там ответы заменяются тем, что на протяжении десятилетий вдалбливали в сознание народа, ибо носители другой исторической памяти померли. Необходима длительная, запланированная на годы и десятилетия работа по разъяснению ошибочной сути коммунизма и его пережитков и вытекающей отсюда опасности для самого существования нации. Работа эта должна быть обращена к разуму, к добрым чувствам, к здравому смыслу, к чувству самосохранения нации, наконец. Не бояться повторов. Искать и находить язык, близкий и понятный различным социальным группам. Не стесняться выявлять группы и слои населения, культивирующие те или иные мифы коммунистического толка, вести целевую антикоммунистическую разъяснительную работу в этих слоях. Это назову искоренением коммунизма в головах на деле. В том числе и самим коммунистам должно быть корректно, но твёрдо объяснено, что их партия имеет огромную вину перед Россией, ибо совершила ошибку того разряда, что хуже преступления и, следовательно, всякий её член в той или иной мере должен разделить ответственность. И здесь подразумевается, что никакого равного или «пропорционального» доступа к СМИ для коммунистов не может и не должно быть.

У любого из нас есть знакомые коммунисты, многие из них порядочные и очень приятные в быту люди. У меня тоже есть такие знакомые, вот давайте попробуем их спросить, хотя бы в частной беседе, за чашкой чая, как они относятся к деяниям их организации в России за известные 70 лет, испытывают ли они чувство раскаяния или хотя бы стыда. Мы услышим в 9 случаях из 10, что «лично я не имею ничего общего с этим, лично я не участвовал». Десятый добавит, что теперь-то уж партия точно очистилась и теперь им ничто не мешает снова стать к рулю. И все они, как один, будут с упоением рассказывать, как всё было хорошо при Сталине или Брежневе и как плохо стало без них. Ну, что сказать про это бесстыдство. Значит, такая это идеология. Значит, такая это организация. Можно было бы спросить немецкого нациста об этом же самом, и большинство нацистов, с теми же самыми основаниями и с чистой совестью могли бы честно заявить, что « я в гестапах не участвовал, я не имею к этому отношения, я был строителем Великой Германии». Тем не менее, это не рассматривалось как основание для того, чтобы отказаться от запрета нацистской партии и нацистской идеологии. Наши же хитрые ужи отбоярились, перегруппировались, а у нас остальных, увы, не хватило духу (или желания) их дожать.

Запрет на профессии в отношении коммунистов, будучи одним из актов морального очищения и выражением воли нации, имел бы ещё и важные практические функции: повышение эффективности работы органов власти и безопасность в отношении мятежа.

Общеизвестно и не требует доказательств, что все сколько-нибудь ответственные должности в государственном аппарате занимают бывшие, слегка приостановившие членство, а часто даже активно действующие члены компартии. Чем выше пост в иерархии назначаемых должностей, тем безошибочней попадаем на выходца из ЦК КПСС, Госплана, райкомов, горкомов и т.п. В соответствии с новыми веяниями, на словах они все, как один, называют себя сторонниками идей, провозглашаемых очередным президентом. Однако, в каком порядке не рассаживай этот оркестр, навыки, связи и глубинные воззрения этого многочисленного и влиятельного класса делают своё дело. В приватной обстановке, за рюмкой коньячка эта публика, как один, ностальгирует по коммунистическим временам и ждёт реванша, кто пассивно, а кто и активно, участвуя в мероприятиях по партийным развёрсткам. Правильные планы и благие пожелания оказываются интерпретированы этими исполнителями в соответствии с учением, вдолбленном в сознание и подсознание. Воззрение о том, что общество (граждане, налогоплательщики) является подчинённым по отношению к властным структурам и должно обслуживать властные структуры, а не наоборот, возведённое в коммунистический период в ранг незыблемого постулата, остаётся таковым. Назревшие и перезревшие реформы саботируются. Об этой проблеме в государственном управлении сказано и написано столько, что вновь и вновь поднимать этот вопрос уже стало неприличным.

Костяк государственного аппарата составляют коммунисты, или жаждущие, или симпатизирующие реставрации и являет собой готовую структуру для организации переворота. Иллюстрацией этого является тщательно скрываемый факт, что во время ГКЧП руководители очень многих крупных предприятий - флагманов экономики поддержали путч. В знак лояльности новой власти и верности старым заветам в мгновение ока были организованы круглосуточные дежурства активистов и сотрудников режимных служб на предприятиях, вытащены на свет Божий старые красные транспаранты и изготовлены новые с соответствующим иконостасом. А как не получилось у ГКЧП – так опять одобрямс Ельцину и в креслицах остались. Надо ли говорить, что сейчас этих персонажей разметало кого куда: кто пошёл на повышение в аппарат госвласти, в министерства, а то и в депутаты, кто-то прихватизировал кусок пожирнее, а кто так и остался руководить своим ФГУП.

В отношении коммунистического саботажа, показателен пример с недавней (апрель 2002, разрыв т.наз. рамочного соглашения) парламентской реорганизацией. Сформированный коммунистами аппарат Думы настолько преуспел в торпедировании работы, что его руководитель вылетел с работы едва ли не быстрее, чем коммунисты покинули кресла председателей парламентских комитетов, что объявлялось номинальной целью затеянной комбинации. Вот ведь насколько «достал» этот высокий профессионал и его команда даже думцев, далёких от мыслей о введении запрета на профессии.

Коммунисты распространяют свою лживую политическую рекламу и, что хуже, ошибочные воззрения среди граждан на законных основаниях. Предпочитают при этом агрессивную наступательную тактику. Коммунистические лидеры – желанные гости даже в самых что ни на есть либерально настроенных СМИ. Беспрерывно ведётся коммунистическая агитация и пропаганда. Каждые пять лет, даже чаще страна играет в русскую рулетку на выборах, и с дурным постоянством каждый раз им не хватает чуть-чуть голосов. Сами себе, что-ли, щекочем нервы, когда допускаем коммунистов баллотироваться на выборах высшего уровня и балансируем на точке возврата? Ради каких таких абстрактных демократических ценностей? Я считаю, что путём постановки партии коммунистов вне закона гражданин России должен быть навсегда лишён права, всякой возможности и искушения проголосовать за коммунизм. Вынесение этого вопроса на референдум только даст повод коммунистам лишний раз воспользоваться публичной трибуной для пропаганды и сеяния смуты. Решение быстрое и жёсткое должно быть принято центральной властью.

Найдётся очень много охотников возразить мне в том духе, что коммунисты сегодняшние – это не те, что были раньше, они цивилизованные и вообще дилемма: строить или не строить в России коммунизм - надуманна и осталась в прошлом. Буду рад согласиться с ними, но только после того, как КПРФ не превратится из абсолютных фаворитов электората в маргинальную группу. До тех пор имею более чем достаточные основания считать такое возражение необоснованным. Могу лишь согласиться с тем, что моя оценка довольно высокой вероятности повторного мятежа субъективна. Оптимистам, поспешившим похоронить коммунизм, могу возразить следующее: приход к власти коммунистов вполне легитимным и демократическим путём – это вопрос ошибки нарезки избирательных округов. Высокая вероятность того, что власть может допустить и эту ошибку, обусловлена такими случайными причинами, как слабость служб социального мониторинга и склонностью лидеров переоценивать возможности тех или иных политшаманов-технологов.

Надо признать, что сегодня коммунистическая партия является партией парламентского типа. Но я (и не я один) уверен на 100, на 200 процентов, что, придя к власти в результате каких-либо событий (выборов или очередного ГКЧП), эта партия вновь неизбежно станет партией тоталитарной. Романтики социальной справедливости, принесшие голова избирателей, будут заменены людьми знающими и умеющими осуществлять функции власти. Эта партия вспомнит все детали ленинского и сталинского учения о методах подавления несогласных, а нация вновь окажется свидетелем, участником и жертвой этих зверств. Умеренные политики типа Зюганова, Селезнёва, Купцова будут задвинуты вынырнувшими из небытия твёрдокаменными ленинцами. Сначала из революционного рвения, а затем из страха солдаты революции будут соревноваться, кто из них буквальней и рьянее исполняет догматы учения. Очень быстро теперешние лидеры коммунистов будут уничтожены преемниками как соглашатели и оппортунисты. А за ними под нож пойдут миллионов 10 или 30 сограждан попроще. Даже если КПРФ в целом пожелает наконец трансформироваться (в чём я сомневаюсь, довольно и раньше было возможностей) в партию социал-демократического типа, обязательно останутся ортодоксальные группы, желающие нести идеи в первозданном ленинском виде. Эти группы, кружки не менее опасны, чем большевистская группка накануне октябрьского переворота 1917 г. Этому должен быть положен конец.

Многолетняя наша терпимость в отношении присутствия коммунистов на государственных постах не дала ничего хорошего. Общество заплатило тяжелейшим и потерянным десятилетием (а я лично считаю, что двумя) за неудачный эксперимент по спасению карьеры коммунистов и интеграции их, с их разрушительным управленческим опытом, в государственные структуры. Этот эксперимент, эту благотворительность в отношении тех, кто на самом деле заслуживает осуждения, надо прекращать. За эти 10 или 20 лет можно было изобрести (или срисовать) и реализовать какие угодно процедуры перехода к госуправлению без коммунистов, и жёсткие, и щадящие. Можно было выучить управленческому делу в специально организованных школах или за границей (если посчитаем уместным и полезным) неотравленное коммунистами поколение молодёжи и отстранить коммунистов от фактической власти на всех уровнях, и от госслужбы вообще. Это не поздно начать и сейчас.

В отношении методики введения запрета на профессии, сегодня, как и 20 лет назад, я склонился бы, пожалуй, в сторону жёстких мер. По моему мнению, в этом случае социальная цена будет наименьшей. Скорая чистка на всех уровнях госслужбы без исключений, строгое преследование за сокрытие и за факт членства в компартии, лишение стажа госслужбы, персональных пенсий и льгот и проч. Но, на самом деле, вопрос процедуры и степени жёсткости не принципиален; важно, чтобы это не растянулось на столетие. Можно начать с введения этого запрета в отношении высших государственных постов, как выборных, так и назначаемых. Затем распространить его на лежащие ниже уровни. Думаю, что наибольшие трудности будут встречены именно на первых этапах такого плана, так как именно к высшему эшелону относятся старшие по возрасту политики, среди которых наиболее высок процент коммунистов. Щадящий сценарий перехода к полному запрету мог бы предусматривать «замораживание» дальнейшего карьерного роста госслужащих-коммунистов в момент введения, увольнение после фиксированной задержки. Разумеется, длительность такого переходного периода должна ограничиваться разумными сроками, достаточными для удовлетворительной адаптации увольняемых к новым условиям существования и работы в сферах вне структур государственной власти. Возможно, что степень дальнейшего допуска к государственному управлению надо поставить в зависимость от факта публичного отречения от коммунизма. Возможно, потребуется разработать специальные социальные программы, позволяющие провести такую адаптацию без риска излишних социальных протестов. Возможно, в таких программах надо предусмотреть возможность для увольняемых применить их навыки неуправленческого характера или получить вторую профессию. Вытеснять их из абсолютно всех сфер деятельности, загонять в угол не имеет смысла. Важно найти разумную меру, чтобы избежать вспышек организованного недовольства с их стороны. Увольнение работающих пенсионеров-коммунистов на основании общего запрета работы для пенсионеров (о чём ниже) также будет способствовать решению проблемы вывода их из структур власти. Опыт других стран по практическому применению запретов на профессии в отношении многочисленных, массовых, как КПСС-КПРФ, организаций, должен быть изучен специалистами по государственному устройству, критически осмыслен, оформлен законодательным актом и воплощён в жизнь в соответствии с этой задачей.

Поскольку главная наша задача состоит не в поиске виновных и наказании, а в выработке платформы устойчивого национального единства, не следует понимать так, что я призываю возможно более жёстко преследовать коммунистов. Напротив, в силу того, что они представляют собой весьма многочисленный пласт нашего населения, обладающий ценными качествами (организованность, дисциплинированность, образованность и др.), было бы недальновидным вытеснять их из всех сфер жизни общества. Должны быть найдены пути их новой интеграции в общество в деидеологизированных сферах деятельности, во всяком случае далёких от выработки государственных решений и их реализации.

Тело Ленина должно быть погребено. Это не будет ни наказанием, ни местью по отношению к этой фигуре мирового масштаба. Как и в отношении любого политика такого уровня, к его деяниям не имеет смысла подходить с мерками бытовой морали. Коммунистическое прошлое нашей страны принадлежит нашей истории и его невозможно вычеркнуть оттуда. Погребение Ленина будет символом нашего выхода из этого тупика, символом очищения души русского народа от коммунистической скверны. Он должен быть погребён в знак победы над коммунистическим наваждением, в знак национального согласия о невозможности повторения ужасной ошибки.

Поглубже в экономику

Любопытно, что, несмотря на всю окололиберальную риторику новейшего времени и редкие потуги в этом направлении, и экономическое устройство нашей страны даёт очень серьёзные основания для утверждений о нашей коммунистической сущности. Куда ни плюнь – попадёшь в т.наз. естественную монополию. Что есть естественная монополия? – Это хозяйствующий субъект, фактически отрасль или подотрасль национальной экономики, полностью подготовленный для мгновенной национализации в любой момент времени, который сочтут подходящим. Поставил роту или даже взвод солдатиков у центрального офиса, издал декрет, и дело в шляпе. Главного управляющего можно и поменять, в случае чего. Предельная монополизация всего и вся описана у бородатых классиков. «Монополистический, загнивающий, паразитический капитализм – последняя фаза капитализма, канун социалистической революции». Что, вспоминается? Жаль, что подзабылась эта чеканная формулка, многое бы объяснила, что да почему и почему Газпрому, РАО ЕЭС и им подобным позволено вертеть страной как хвостом. И кто за этим стоит. И почему нельзя порезать этих священных коров. Создание конкурентной среды, нужное стране позарез для приведения в чувство монополий, для обеспечения невозможности лёгкой ренационализации торпедируется нашим насквозь коммунистическим госаппаратом. Личные качества, убеждения стоящего во главе такой компании - дело десятое. Будь он либерал или коммунист, огромная структура навязывает ему свою логику и свои цели. На глазах у всей страны проходили метаморфозы младореформатора Чубайса. Начинал с невнятных либералов, сейчас борец за вертикально-горизонтальные интегрированные структуры, ни дать ни взять красный директор, видный советский организатор производства.

Подавление конкурентной среды, зажимание малого бизнеса, подыгрывание монополистам – вот стиль работы государственного аппарата и многих выборных мужей (и одновременно краеугольные камни коммунистической доктрины). То, что аппарат бюрократичен – это полбеды, это его неотъемлемое свойство, он всегда и везде бюрократичен в той или иной мере. Пытаться полностью искоренить бюрократизм – всё равно, что воевать с ветряными мельницами. Но вот кому наш аппарат эту бюрократичность демонстрирует во всей красе, а кому нет– вот это симптоматично. Тут уши партийных пристрастий (а возможно, кое-где и директив) видны невооружённым глазом. Тут дело не в каких-то злодейских чертах коммунистов. Их видение власти, способов реализации функций власти не позволяет им действовать по-другому. Они добросовестно долбили всю жизнь (или лучшую часть жизни) партийные директивы, канонические тексты, материалы съездов и были уверены в их правильности. Они не знакомы с другими теоретическими и методическими подходами, в лучшем случае читали о них в газетах. Партнёра для взаимодействия с властью они видят исключительно в солидных, в их понимании, конторах, способных диктовать свою волю, с огромным числом списочного состава занятых, т.е. самых крупных предприятиях, который в нашей стране почти поголовно являются монополиями в настоящем смысле этого слова.

Как обстоит деловая атмосфера в стране? Мы ж, вроде, капитализм собрались строить?

Да вот как: Молодая поросль бизнеса появилась и продолжает формироваться в обстановке аморальности, впитывая самое худшее из общественной практики. С лёгкостью отвергнуты принципы, отринуты традиции прежнего русского предпринимательства. «После нас хоть потоп». Как может общество влиять на предпринимателей, ведь где действиями, а где бездействием государственные мужи и киты бизнеса дают понять, что очередной НЭП может быть прихлопнут в любой момент, что для коммунизма отнюдь не всё здесь потеряно?

Никто и никогда не будет работать на будущее, когда ждёт обмана в любой момент. Власть считает бизнес занятием разрешённым лишь на время, бизнес платит власти недоверием. Модель поведения и большого, и среднего и тем более малого бизнеса такова, как будто он (бизнес) ждёт национализации в любой момент. В половине административных образований у власти неприкрытые коммунисты, в другой половине – лидеры, так и не порвавшие с коммунизмом открыто. Политики, осуждающие коммунизм публично, вообще наперечёт. (Ведь почти все были коммунистами, и почти все в душе отнюдь не исключают реставрации.) В условиях, когда теряют смысл прогнозы, когда в любой момент возможен коммунистический переворот с возвратом к централизованной экономической модели, исключены сколько-нибудь значительные долгосрочные инвестиции. Я уж не говорю о коррупции в разрешающих и контролирующих бизнес органах.

Самый крупный бизнес, связанный с правителями разнообразными узами, хорошо информированный о перспективах из первых рук и трезво оценивающий политические риски, вовсю качает деньги из страны. Магнаты, видимо, считают, что этому обществу они ничего не должны. Можно уводить денежные потоки в оффшоры, ничего нет зазорного в сращивании бизнеса и криминала.

Для бизнеса любого масштаба в порядке вещей мошенничество и пренебрежение обязательствами и в отношении с коллегами, и с наёмными работниками.

Массовый бизнес челноков, с которыми делятся крохами иностранные производители за услуги по сдаче отечественных рынков, за вывоз прибыли по капельке, за удушение местного производителя, так и не получил заслуженного порицания ни в среде бизнесменов, ни у потребителей, ни у властей. Работа в компрадорском бизнесе, т.е. обслуживание процесса выкачивания прибыли за рубеж различными способами считается самой престижной среди молодёжи, ибо там денег больше и они легче. В любом другом обществе, сколько-нибудь задумывающемся о своих национальных интересах, особенно в периоды экономических трудностей, спонтанно организуются бойкот товаров иностранных производителей, подрывающих отечественный рынок, борьба за свои рабочие места. Мы же с энтузиазмом продолжаем напяливать яркую азиатскую тряпку вместо отечественного ситчика, допускаем на рынок и покупаем как ни в чём ни бывало сметану из страны ближнего зарубежья, имеющей территориальные претензии к России. Не было морального очищения в обществе, так чего же его ждать от предпринимательского класса, менее всего интересующегося, в силу специфики занятий, вопросами этики.

Предпринимательский класс, за редким исключением, с лёгкостью пренебрегает элементарными этическими нормами и во внутриклассовых отношениях, и в отношениях с наёмными работниками, не ведает слова «патриотизм». Остальное общество, естественно, не видит в таком предпринимателе социального партнёра для решения общих задач национального уровня. Вот такие получаются деловые традиции, такая закладывается этика бизнеса. Примеры легко умножит каждый.

Труд и капитал, доходы и налоги, социальная сфера

Распределение потребительских ресурсов идёт по трём каналам: доходы предпринимателей, доходы лиц наёмного труда и средства, распределяемые по социальным каналам. Для долговременного устойчивого развития страны нужна гармония этих каналов. Сейчас мы наблюдаем, что перекачка ресурсов по двум каналам в ущерб третьему стала тормозом для экономического развития. Эта диспропорция является следствием того, что здесь, в этой сфере де-факто преобладают коммунистические подходы.

При существующем в масштабах страны, а особенно в глубинке не то, что неудовлетворённом спросе – при отсутствии предложения целых пластов и групп элементарных товаров и услуг, - одновременно чуть не повальная безработица в целых городах, посёлках, деревнях, районах, едва ли не областях. В стране провальная ситуация в сфере услуг, в целых отраслях производства потребительских товаров, по целым группам продовольственных товаров. Я ещё могу как-то понять причины такой безработицы, когда всё завалено своим отечественным товаром и избыток предложения услуг. Но когда безработица такая, как у нас – это значит, что из фундамента мотивации и труда, и малого предпринимательства вынут краеугольный камень. Пытаться сделать что-либо игрой со ставками налогообложения – шаг, может быть, и правильный, но слабый и недостаточный. Люди видят, к кому на самом деле обращены симпатии и поддержка власти на всех уровнях. И понимают, что в этих играх им не светит. Прибыль (если появится) будет изъята не мытьём, так катаньем, а зарплата наёмных будет курам на смех. Надо изменить концепцию взаимоотношений власти и предпринимателя, когда чем крупнее бизнес – тем более благоприятный режим ему, а малый рассматривается по коммунистической традиции как мелкобуржаузная стихия, которой невозможно управлять и которую хлопотно национализировать. Монополия как таковая, как явление должна быть объявлена врагом общества априори. Только после этого появится смысл в заявлениях власти о поддержке малого бизнеса. Слишком много у монополий возможностей задавить малых. Слишком легко организуется удавка на шее такого бизнеса. Это можно сделать, даже не вступая в соприкосновение на рынке, а просто продавив через власть нужную поправку. Всё, кончилась конкуренция, не начинаясь.

Вот пример, как будто бы далёкий от экономики. Включаем телевизор, натыкаемся на передачу про посёлок бывший леспромхозовский в Вологодской области. Название посёлка запамятовал, прошу прощения у его жителей и авторов сюжета. Население типичное: одна бюджетница-фельдшер, пенсионерки, а мужики, поголовно безработные, добывают пропитание на рыбалке. Таково положение дел, на этом передача кончается. Хорошо, это не самая худшая отправная точка, и отсюда тоже можно начинать. Вот и организовали бы рыболовецкую артель. В перспективе с рыборазведением и рыболовным курортом. Вполне достопочтенный бизнес. Во что упирается проблема? Проблема упирается в то, что мужики голые и нищие, начало бизнеса им не поднять, а кредита на сети и холодильник им никто не даст. Потому что ресурсы страны были хорошенько перераспределены по другим каналам и ушли на более приоритетные задачи - на прощение налоговых долгов монополиям, на приобретение шестисотых мерседесов, на покупку элитной недвижимости в сытых странах. Да можно и так всё оставить, почти в точности так оно и без кредита получится, даже лучше, только через 100 лет, и с той только разницей, что вместо русских там будут китайцы. Обратите также внимание на структуру поступающей в посёлок денежной массы: 300 рублей бюджетнице, по тысяче или по две каждой пенсионерке, безработным мужикам - по кругленькому нолику. 99% наличного оборота обеспечивается пенсионным фондом. Вот вид страны в миниатюре. Вывод, посильный любому обывателю: на жизнь самого захудалого, самого отдалённого от власти посёлка оказывает самое непосредственное влияние особо близкие отношения власти и монополий, эти отношения таковы, что власть де-факто не интересует ни эти люди, ни безработица, ни проблемы инвестирования в коммерцию на поселковом уровне.

Некоторое время назад я придерживался более мягких взглядов, а именно, что надо наряду с имеющимися гигантами нарастить им конкурентов из зародышей, а там, смотришь, ситуация на рынке гармонизируется сама собой, и доля бывшего гиганта опустится до разрешённого уровня 30% или ниже, цены и качество придут к приемлемому уровню. Однако, произнесены мириады правильных слов с трибун, изданы монбланы законов, указов и постановлений, прошли длинные годы, а воз и ныне там. Я это понимаю так, что олигархи, пользуясь близостью к власти и внутренней склонностью власти к консервации монополий, нужных коммунистам для вполне определённых и прозрачных целей, используют все возможности своего особого положения любимчиков. Наблюдая, как в последнее время, особенно в последний год монополии бесстыдно используют своё положение, как продавливают произвольное повышение цен и тарифов, как нагло куролесят в стране, как ловко перекладывают вину на стрелочников, приходишь к выводу, что они никогда не остановятся, пока их не остановят.

Имеется государственный орган, по названию вроде бы призванный решать эту проблему. Однако, вместо курса на наведение порядка на рынках, на расчленение монополий государственный антимонопольный комитет озабочен тем, как увековечить такое положение и для создания видимости кипучей деятельности занимается обсуждением тарифов за спиной потребителей, фактически участвуя в некрасивых игрищах. Законодательная основа деятельности этого органа, занятая им позиция, интерпретация функций заслуживают отдельного рассмотрения. Фактически он занимается консервацией монополий и отстаиванием идеи их незаменимости. Всё это под старательно тиражируемые вопли отдельных, вроде как далёких от политики некоторых граждан, по тому или иному хозяйственному вопросу: нужен, дескать, единый хозяин! Кому это выгодно, под чью дуду пляшет комитет, призванный обеспечивать государственные, общенациональные, а не олигархические или партийные интересы? Вопрос, что называется, риторический.

В нашей стране с беспрецедентным уровнем монополизации всех и всяческих рынков антимонопольный комитет обязан занять самые активные, самые драконовские позиции, памятуя, какие бедственные последствия для нации имеет хозяйничанье в стране этих уродливых гигантов, особенно орудующих на рынке потребительских товаров и услуг, да и в других сферах. Монополизм должен выявляться по всем разрезам рынка, по товарным и ценовым группам и классам, по регионам и т.д. Тут объём работы будет таким, что трудно себе представить. Общим правилом должно стать скорое расчленение. Хотите исключений? – Пожалуйте лимит на исключение: не чаще, чем одно в пятьсот лет, после судебного разбирательства по полной программе и откидывания на тонких решётах. Технологические проблемы, возникающие при этом, должны стать проблемами управленцев компании, а не всей нации. Нация и так платит цену несуразную и недопустимую.

Никакая монополия не может быть объявлена «естественной». Должны быть объявлены незаконными и наказуемыми, в духе самых жёстких прецедентов и норм зарубежного антимонопольного законодательства, попытки для извлечения неоправданных доходов, результаты «прихватизации» бывших государственных министерств и главков и захвата монопольного положения.

Сознаю, что я здесь сильно расхожусь с многими авторитетными деятелями патриотического движения. Общим местом экономических параграфов многих программ и тезисов является требование наличия обширного государственного сектора экономики как гаранта стабильности развития. Моя точка зрения состоит в том, что стоит только позволить бизнесу прилепиться к государственной казне (ведь государственный статус предприятие предполагает госзаказ, не так ли?), как начнутся злоупотребления, растаскивание государственных средств, просто воровство из бюджета. Ссылки и упования на то, что государственные предприятия, дескать, лучше поддаются управлению, считаю несостоятельными. Существуют многие способы эффективного направления деятельности частного предприятия на решение приоритетных для общества задач и без того, чтобы государство, оказавшись собственником, принимало на себя ненужные обязательства данного предприятия. Просто надо учиться и приспосабливать под местные условия эти способы. Не очень ясно, как авторы этих программ видят существование обширного государственного сектора. Абстрактно, возможны два варианта: а) в некоторых (или многих, или всех) отраслях и подотраслях наряду со многими частными предприятиями существуют одно или несколько государственных, которые не делают погоду на этом рынке (рынках), т.е. занимают существенное, но не монопольное положение, и б) государственная монополия на данном рынке, т.е. отрасль функционирует как одно огромное предприятие с дирекцией в виде отраслевого министерства. Вариант двух или нескольких государственных предприятий, действующих в одной области, принадлежащих одному собственнику, но вынуждаемых собственником конкурировать друг с другом, всеми дружно и справедливо отбрасывается как бредовый. Вариант б) – это то, что мы проходили при социализме: самоедская экономика, неуправляемость централизованной отраслевой структуры и весь комплекс социалистических прелестей, которые продемонстрировали полную нежизнеспособность модели. Ну, или если мы склонны настаивать на таком выборе, давайте будем последовательны и вернёмся в социализм. Безусловно необходимая работа по развитию инфраструктуры вполне выполнима и без хозяйственного руководства государства. Достаточно государственного заказа на выполнение нескольких приоритетных задач, выполняемых на конкурсных началах. Вариант а) нужно подавно рассматривать как переходный, в этом смысле он не может служить долговременной программной целью. Потому что, говоря, что отрасль существует, мы подразумеваем, что она функционирует. Если она функционирует без решающего влияния государства, то государству есть полный резон снять с себя несвойственную ему предпринимательскую функцию и присутствовать на рынке в более естественной ипостаси сборщика налогов, защитника от внешних напастей, арбитра и, вероятно, собственника инфраструктуры. То, что этот вариант временный и переходный, мы видим на примере Китая: в тех отраслях, где наросли многочисленные негосударственные предприятия, государственные становятся далеко не самыми эффективными, они быстро теряют свои последние общественно полезные функции (быть флагманом качества продукции, например), и государство от них избавляется.

Имея в виду цель нарастить конкурентную среду на всех и всяческих рынках, надо законом разрешить уличную торговлю с рук везде и всем, без всяких лицензий и патентов. От налогов этот вид деятельности освободить, тем более что доход от реализации личных вещей и так по закону не является объектом налогообложения. Законодатель должен помнить, что образование юридического лица (и, следовательно, появление нового налогоплательщика), должно происходить не потому, что так удобно налоговому органу, а потому, что бизнес до этого дорос и переход на эту ступень способствует снижению издержек и риска. Такова должна быть логика. Должны быть сохранены или введены некоторые ограничения для такого частного предпринимательства: запрет или лицензирование определённых видов деятельности (введённый недавно законодателем список является неплохой основой), приёма на работу иностранцев и, возможно, некоторые другие.

За тот исключительной краткости период, когда были сделаны подобные послабления мелкой торговле, только крупные города вновь почувствовали её полезность. Нация в целом не смогла возобновить навык к началам предпринимательства, войти во вкус, осознать полезность для каждого. Не преодолена национальная привычка к инертности. Не привит взгляд на то, что торговля, внутренняя торговля, торговля между собой, должна быть открытым, публичным делом и поощряться обществом и государством. Под давлением коммунистов, прикинувшихся государственниками, под предлогом борьбы за чистоту улиц эксперимент был скоропалительно свёрнут. До сих пор целыми слоями русского общества торговля, коммерция считается чем-то вроде порока, которому если и можно предаваться, то только тайно и краснея от стыда.

Должно поощряться создание предприятий именно наиболее простой частно-индивидуальной формы, как наиболее подходящего для формирования чувства социальной и материальной ответственности предпринимателя. (Коммунисты тут оказывали и будут всегда оказывать самое яростное сопротивление во всех видах, от натравливания окрестного населения до бюрократической волокиты.) Более того, я бы приветствовал и возрождение института долговых ям, как весьма способствующих воспитанию ответственности. Появление предприятий с ограниченной ответственностью будет оправдано только тогда, когда практика долговых ям приведёт к формированию чувства ответственности и обязательности в самых широких предпринимательских кругах. Ответственности по отношению к обществу, к партнёрам, к наёмным работникам. Тот бардак, который наблюдается в бизнесе повсеместно, в корне отличается от прежних, изначальных русских деловых традиций. В значительной мере он обязан своим появлением и тому, что нация забыла деловую традицию. Её надо воспитывать вновь.

Акционерные общества генетически являются более высокой, производной организационной формой. То, что мы оказались, в общем, не готовы к появлению акционерных обществ, видно из наблюдаемых уродливых картин их жизни и развития. Таковы и (частично) казённые акционированные предприятия и монополии. Сплошь и рядом в среде и наёмного персонала, и акционеров чуть ли не сразу же после создания общества начинается инсайдерская деятельность, направленная на подрыв компании в угоду своим тайным или неверно понимаемым интересам. Нездоровая, скандальная, склочная атмосфера в акционерных обществах является скорее правилом, чем исключением. Это случилось потому, что в масштабах страны на каком-то этапе попытались механически объединить интересы людей, имеющих совершенно разные взгляды и на природу, и на задачи бизнеса. Оказалось, что общество фактически не готово к такой форме совместного управления предприятиями.

Акционерное общество изначально создаётся на базисе простых и разумных идей: взаимного доверия друг к другу лиц, образующих совместный капитал, и простого и здорового интереса получить бОльшую прибыль на объединённые вложенные средства. В нашей практике о доверии вспоминать вообще неуместно, а особенности национального налогового законодательства приводят к тому, что акционерные общества прячут прибыль в других статьях, и по акциям прибыль не выплачивается практически нигде и никогда. Разборки со стрельбой среди совладельцев стали ежедневной практикой. Ответственность перед наёмным персоналом не персональная, размытая. Кроме того, открытость открытых акционерных обществ (за редчайшим исключением включённых хоть в какие-нибудь листинги) не решает своей главной задачи – облегчения привлечения капитала. В реальный сектор капитал идёт в количествах, совершенно недостаточных, в том числе и по этой причине. Роль расплодившихся холдингов – надстроек над объединениями простых АО выглядит скорее паразитической, чем оптимизирующей их работу, ввиду их изначальной направленности на игру в спекулятивном секторе. Массовый мелкий частный акционер, который мог бы быть (и в развитых странах так оно и есть) существеннейшим источником инвестиций, существует только как номинальное явление, рассматривается как балласт, поскольку не умеет ни реализовать свои права, ни управлять своим портфелем.

Итак, в наших современных условиях все базовые идеи акционерных обществ оказываются неработающими. Высшие формы предпринимательства превратились в пародию, ибо мы захотели опять перескочить несколько ступеней и догнать и перегнать те страны, которые здесь давно собачку кушают. Предприниматели должны сначала притереться друг к другу, выработать позитивные традиции, понять для себя, кому они могут доверять в бизнесе, а кому – нет, кто сколько стоит в бизнесе, должны почувствовать пользу для дела от объединения капиталов, а потом уж принимать ответственное решение о совместном вложении денег. Пока этого не произошло, акционерные общества как явление экономической жизни страны служат неверно понимаемым или ложным целям.

Уж коль скоро они существуют в рамках закона, надо дать им возможность жить дальше. Но режим наибольшего благоприятствования и акцент работы законодателя надо переносить с акционерных обществ на индивидуального частного предпринимателя.

В сфере взаимоотношений труда и капитала делается очень многое для ускорения движения в пропасть. Как для бизнесмена считается незазорным плевать на права работников, так добрыми государственными дядями фактически провоцируется аналогичное отношение к труду. Где тут видели социальное партнёрство труда и капитала, нужное стране позарез? Система так называемых социальных завоеваний, с одной стороны и налогов, с другой, только усугубляет это разобщение. Сначала рассмотрим социальные завоевания.

Возьмём, для примера, тип семьи, широко распространённой ныне среди русских: мать 70(60)-ти лет и сына 45(35)-ти лет, проживающих в райцентре Н. Сын ещё 5 лет назад работал и получал какие-то деньги, была семья, но в один прекрасный день водка оказалась важнее всего, и от его услуг тогдашний работодатель предпочёл отказаться. Маленькие сбережения были снесены в соседний винно-водочный магазин за месяц, и тут надо бы было взяться за голову, но оказалось, что мать получает пенсию, которой вполне хватает на проживание двоих (только еда, иногда выпивка и изредка оплата коммунальных). Наш герой нашёл было работу на 700 руб., но тут надо усилия хоть какие-то прилагать… И всё равно получится сильно меньше материной пенсии. Да и за проезд на автобусе чуть не половина уйдёт. В общем, и без такой работы прожить можно. А если в родне есть ветеран, так на его пенсию прожить можно целому клану. Ну, со своим садом-огородом так и вовсе неплохо. А тут еще мать устроилась на 300 руб., через 2 дня на 3-й. Плюс весомые льготы по проезду на транспорте, бесплатные лекарства и т.д. Не жизнь, а малина.

К каким социальным и экономическим последствиям приводит существование по этой экономической модели огромного количества семей в России?

А последствия таковы. Существуют огромные пласты вакансий, которые предполагают наличие у нанимаемого ещё какого-то дохода, потому что только на такую зарплату прожить невозможно. Работодатели охотно идут на это и ничего при этом не нарушают. Это поощряется государством, под благим предлогом заботы о пенсионерах. На заре перестройки был период, когда работа за зарплату, не покрывающей жизненных потребностей, называлась скрытой безработицей. Очень быстро этот термин оказался неудобным. Портил статистику.

Ещё следствие. Бизнес чувствует, где деньги живые и наполненные, т.е. обеспеченные хоть чем-нибудь, а где – просто продукт печатного станка. Деньги, эмитированные казной запросто так, не покрутившиеся в производстве, не обросшие плотью товарно-денежных отношений, не имеют привлекательности для бизнеса. (Сформулировал коряво и некорректно. Но на интуитивном уровне бизнесмен меня поймёт. Если денежная масса тех же США начнёт распределяться через какие-нибудь благотворительные фонды, то тут же и конец доллару настанет.) В сухом остатке имеем, что для российского делового человека бизнес на просторах страны непривлекателен совершенно. (Не о Норникеле речь.) Иллюстрацией и квинтэссенцией этого могут служить демонстрируемые в СМИ регулярно принципы молодых (и, видимо, профессионально безмозглых) предпринимателей: «А зачем мне эта страна, эти люди в городах и весях. Они являются только балластом для таких, как я, молодых, энергичных, способных. Они ничего не могут дать для моего бизнеса». Он не видит в них клиентов, с их пенсионными рублями, он не видит в них рынка, пусть потенциального. Этот молодой и способный заранее готов сдать бесплатно кому угодно национальный рынок. А родное государство, его позиция поддержки тотального собеса где нужно и где не нужно только подталкивает его к этому. На 10 рублей, заработанных тяжким трудом, (и обеспеченных товаром и услугами) должен приходиться один из пенсионных выплат, а не наоборот. Тогда и только тогда бизнес будет рассматривать глубинку как лакомый кусок.

Моё мнение на этот счёт таково: Практика, когда зарплата работающего человека меньше стандартной пенсии, должна быть поставлена вне закона. В любом случае. Кроме, разве что, пенсий ну совсем уж заслуженных людей. Например, если человек создал с нуля за свой счёт и всю жизнь, 50 лет возглавлял большую успешную частную компанию и обеспечивал хорошо оплачиваемой работой 10 тысяч человек, платил в пенсионный фонд большие взносы на свой счёт. Я таких не знаю в нашей стране, этот пример не из нашей жизни. Стало быть, ещё не настало и не скоро настанет время для подобных исключений.

Законодатель должен взять себе ориентир и ближайшую цель: во всех остальных случаях, на любой работе человек наёмного труда должен по закону получать не меньше любой пенсии. Как решать проблему, откуда взять деньги, спросит любознательный читатель? – Ответ прост. Во-первых, надо запретить одновременную работу и получение пенсии. Если работаешь – значит, трудоспособен и на пенсию рано. Если получаешь пенсию – нечего отнимать хлеб у тех, у кого нет других источников дохода. Такого совместительства не позволяют себе и гораздо более богатые королевства и преследуют его едва ли не в уголовном порядке. К разрешённым для пенсионеров способов получения доходов помимо пенсий можно отнести только творческую деятельность (включая гонорары за издание мемуаров, разовых лекций), получение доходов по акциям. Во-вторых, прекратить их опережающий все экономические показатели рост, кое-где урезать, а в некоторых случаях сильно урезать пенсии. (Этот вопрос я связываю также с соотношением доходов самых богатых и самых бедных, о чём ниже.) Больно, но лучше сделать это один раз.

Пенсия должна рассматриваться как целевая выплата, которая должна расходоваться на содержание пенсионера исключительно. Недопустимо, когда в масштабах страны огромное количество семей поддерживают существование почти исключительно за счёт пенсий старших. Не дело это, когда в бедной, наполовину безработной (давайте всё же честно считать скрытую безработицу) стране на одну пенсию можно жить вдвоём, втроём, вчетвером… Не дело, когда в маленьких и не очень населённых пунктах весь оборот денег обеспечивается пенсионерами. Что-то не так, неправильно в этом перераспределении.

Непрерывное опережающее индексирование пенсий несёт свою, исключительно важную для верхушки власти и обслуживающих их политтехнологов, сверхзадачу. Об этом не принято говорить вслух, но многим ясно, что таким способом совершается попытка подкупа избирателей в непрекращающейся у нас предвыборной кампании. Общеизвестно, организации пенсионеров хорошо организованны, многочисленны, влиятельны и их голоса представляют собой лакомый кусок. Но властям следует отдавать себе отчёт в том, что эта задача не может быть достигнута, поскольку, с одной стороны, эти структуры бравируют своей принципиальностью и контролируются коммунистами, с другой – несерьёзно как-то ожидать, что пожилыми также легко манипулировать, как детсадовцами.

Надо отдать должное нашим пенсионерам, что их хорошо организованное и успешное лоббирование опережающего индексирования пенсий продиктовано в массе не алчностью, не повышенной любовью к материальным благам, а скорее заботой о внуках, о безработных родственниках и прочими столь же понятными добрыми устремлениями. Тем не менее, для блага тех же внуков и родственников, для выполнения намного более приоритетной задачи обеспечения национального единства следует пересмотреть эту практику.

Следует уточнить и даже переформулировать принцип «общество должно обеспечить достойную старость». Ресурсы общества всегда ограничены. Если общество богатое, оно может по своему усмотрению включать в пакет «достойной обеспеченной старости» ежегодный отдых на Багамах для пенсионера средней руки, обильные выплаты по поводу и без оного и т. д. В богатом обществе такая практика, вероятно, оправдана. У нас же относительно высокие пенсии усугубляют тяжёлую социальную и демографическую ситуацию. Мы хронически находимся в бедственном экономическом положении и не можем себе позволить, чтобы на среднюю пенсию одного пенсионера содержалось ещё один или даже несколько приживальщиков. Если у приживальщика нет источника дохода, если он не в состоянии найти работу, то должен искать пособия в государственной службе занятости и поддержки безработных. У него не должно быть никакой возможности и никакой надежды прокормиться за счёт пенсии престарелого родственника. Если ты безработный, то у тебя не должно быть иного пути, кроме как заявить об этом официально актом постановки на учёт в соответствующей службе и занесения в реестр государственной статистики. Общество имеет право и обязано знать истинное положение в области занятости. Без этого невозможны ни формирование нормальных основ этики взаимоотношение наёмных работников и нанимателей, ни выработка основ трудового законодательства, ни функционирование рынка труда. Только при таком положении дел у президента не будет соблазна и возможности заявлять на всю страну с ясными глазами, что безработица у нас 2 процента или какая-то подобная, невидимая в микроскоп и смехотворная для специалиста цифра. Работодатель, предлагающий месячную зарплату меньше пенсии, нерационально расходует и попросту транжирит рудовые ресурсы страны, развращается этим. Недопустимы условия, когда существует размытая донельзя грань между состояниями занятости и безработицы, когда можно числиться и не ходить на работу месяцами, когда можно представляться руководителем многотысячного предприятия, имея фактически одного только персонального шофёра, регулярно ходящего на работу, когда в результате фактического многолетнего безделья утрачиваются привычка и позыв к труду и проч.

Хотя бы для того, чтобы устранить кривизну государственной статистики и политики в отношении безработицы, местом полной рабочей занятости, единицей места должно считаться только такое место, которое предполагает занятость в течение полной рабочей недели, с тарифом не меньше типовой пенсии. Рабочие места, где предлагаются оклады меньше пенсии, не могут считаться рабочими местами полной занятости. Пенсия и МРОТ должны быть одинаковым или сходным образом привязаны к минимальной потребительской корзине.

Казённый пенсионный фонд (рук. М. Зурабов) имеет все возможности ловить рыбу в мутной воде совершенно очевидного избыточного финансирования и выкручивать руки кому угодно. Как это обеспечивается? Власти декларируют, что содержание огромной многомиллионной армии пенсионеров ложится на плечи исключительно предприятий. Расходование огромных сумм социального налога, выплачиваемого предприятиями из фонда заработной платы, в действительности лишено контроля и какой-либо возможности контроля со стороны тех, у кого эти средства фактически изымаются из зарплаты. Казённые контролирующие инстанции всегда находят, что положение в фонде полностью соответствует требованиям соответствующих глав существующего законодательства.

Эта ситуация тоже совершенно аморальна. Получается, что граждане, чьим трудом создаются распределяемые пенсионным фондом ресурсы, не имеют по закону никакого права ни требовать отчёта, ни принимать решения о способах распределения и уж тем более о том, доверяют ли они вообще Зурабову и Ко. Обязанность по уплате социального налога, уплаты наличными из личных средств, должна быть возложена целиком на плечи граждан. Общество должно чётко сознавать, что забота о содержании престарелых – это именно обязанность всего общества, а не бизнеса. Ответственность за поддержание нормальных условий жизни престарелых членов общества должна лежать не на олигархах и не на директорах. Далее, налог должен быть недвусмысленно разделён на статьи. Ставки этого налога (или группы налогов социальной направленности) станут тогда предметом пристального интереса и оптимизации со стороны всего общества. У власти не будет соблазнов для лживых по сути заявлений о самой низкой ставке подоходного налога. Налоги, выплачиваемые из зарплаты, у нас очень высоки, около 50 процентов (подоходный плюс социальный), так что дальше повышать просто некуда. Бизнес будет лишён искушения вывести, путём обманного обналичивания по другим статьям, фонд заработной платы из-под обложения социальным налогом. Наконец, появится реальная возможность контроля со стороны общества за деятельностью казённого пенсионного фонда, демонополизации рынка услуг пенсионных фондов и много лет обещанный властями переход к накопительной системе.

Для меня предпочтительным является содержание пенсионера родственниками, чем государственной структурой. Так ответственность за ближнего лучше воспитывается.

Реализация задачи получения нового соотношения размеров пенсий и трудовых доходов (зарплат лиц наёмного труда) будет, очевидно, очень болезненной социально. Фактически, на начальных этапах это автоматически приведёт к снижению потребления для очень многих пенсионеров и их иждивенцев. Для того, чтобы уменьшенная пенсия была всё же приемлемой, т.е. чтобы хотя бы среднее душевое потребление уменьшилось не так драматически, как размер пенсии, упомянутые иждивенцы должны получить новый источник поддержания жизненных сил в виде персональных социальных пособий (по безработице, детских и подобных).

Вероятнее всего, что имеющийся в стране объём социальных средств придётся разделить по новой пропорции между пенсионным фондом и специализированными социальными фондами. Однако, в отличие от пенсионных выплат, персональные социальные выплаты должны быть не безусловными, их размеры, условия, длительность периода получения, скорость регрессии должны быть подчинены задаче мотивации поиска и скорейшего нахождения работы. Разумно жёсткие условия должны будут, помимо прочего, способствовать экономии средств социальных фондов и создадут возможность для некоторого снижения социального налога. Разрыв финансовой зависимости трудоспособных членов семьи от пенсии родителей будет также способствовать большей подвижности трудовых ресурсов, преодолению далёкого от оптимального территориального распределения населения - скученности, с одной стороны и больших фактически заброшенных территорий, с другой. Возможно усмотреть и другие положительные следствия.

Как и многим другим предлагаемым непопулярным мерам, сокращению пенсий относительному и абсолютному должна предшествовать широкая разъяснительная кампания. Иначе, даже если всё будет осуществлено решительно, бескомпромиссно и строго по плану, без многократного и детального публичного объяснения целей данной реформы она вызовет противоположный результат, а именно дальнейший распад связей общества, рост конфронтационных настроений и подобные опасности. Логично будет совместить её во времени с мерами по ограничению доходов наиболее состоятельных соотечественников, о чём ниже.

«Стране нужна валюта». Зачем нам иностранные инвестиции

Удобный тезис «стране нужна валюта» придуман коммунистами в незапамятные времена и обслуживал их неблаговидные делишки. Коммунистическая власть в течение многих десятилетий низводила отечественный рубль, провозглашала его отмену в программных документах, вводила денежные суррогаты в ежедневной экономической практике. При этом, начиная с первых лет коммунизма, боготворила доллар, вплоть до введения валютной монополии. Последующие режимы новейшего времени отходили от этой теории и практики лишь в силу своей слабости, не было даже попыток власти объявить и утвердить приоритет рубля. То есть объявлять-то он объявлялся, только объявления эти были для простачков, под этот шумок не прекращалась деятельность по подгребанию под себя иностранных денег. Положение о том, что «стране нужна валюта» (или вариант: «иностранные инвестиции») является общим для всех заметных партий и групп, действующих на отечественной политической сцене, от коммунистов до самых что ни на есть либералов.

До сих пор не могу отделаться от ощущения, что, как это ни мелочно и смешно звучит, ловля иностранного партнёра затевается главным образом ради загранкомандировок с оплатой расходов этим самым партнёром. И при коммунистах эта мотивировка была не афишируемой, но главной, и сейчас осталась таковой. Иностранное шмотьё и шикарная жизнь на халяву. И, как венец, счёт в ИХ банке. В новейшее время подходы развили гг. бизнесмены из комсомольских вожаков и демократы из выдвиженцев. Выяснилось, что иностранные займы удобны тем, что приходят в больших мешках и их удобно обналичивать и покупать на них острова в тёплых морях. Поэтому залезть в долги к иностранцам от имени народа, любой ценой и под любые гарантии было объявлено у нас важнейшим государственным приоритетом. Очень скоро ситуация получила развитие, были найдены новые возможности, в ход пошли всякие азартные игры из разряда «кто глубже уронит рубль». В условиях, когда выполняется задача: законсервировать в совдеповском виде и подготовить к мгновенной ренационализации экономику в целом, нет иной возможности поддержать видимость функции национального платёжного средства и при этом иметь возможность быстренько обратить рубль в доллар, как непрерывная девальвация. Темп обесценивания регулируется по заказу самых крупных игроков.

В тезисе «стране нужна валюта» или «стране нужны иностранные инвестиции» видны уши национал-предательства. С одной стороны, жгучее желание распродать имущество иностранным хозяевам (и поиметь с этого комиссионные и прочие блага в тёплой отставке), с другой - нежелание иметь хозяином российского предприятия российского же гражданина, поскольку и на взятки жмётся, и власть ругать любит, и спросить с власти норовит. Отсюда прямиком – объявление рублёвой массы, напечатанной ЦБ и накопленной в чулках по городам и весям, неприоритетной, фактически непригодной для этих самых инвестиций. Органы власти, ответственные за рубль, преднамеренно рассматривает рублёвую массу страны как ничтожную, сознательно говорят «рубль», а про себя имеют в виду «двадцать копеек» или около того (образно говоря), держат курс на его непрерывное обесценивание.

Эту же самую мысль можно изложить в тысяче иных вариантов, но суть остаётся одна: правители играют с национальной валютой в аморальных целях, не имеющими ничего общего с интересами страны, в каком виде их ни формулируй.

Стабильность национальной валюты должна быть материализацией высокой идеи доверия граждан друг другу и своим лидерам в лице эмитента - Центробанка. О доверии у нас говорить просто смешно. Мы всё время ждём подвоха. Причём ждём его не от соседа (вдруг он фальшивые печатать задумал) и даже не от «злого чечена». Подвоха мы ждём от банковской верхушки страны и в частности от национального банка.

Предательское отношение властей к национальной валюте является одновременно и миной под модные планы привлечения иностранных инвестиций. Вслед за эмитентом, отечественный бизнес начинает относиться к рублю как к чему-то временному, ненадёжному. Это диктует свои стереотипы поведения на рынках. От рубля надо избавляться, рубль надо сбрасывать, а для самых крупных «акул» рубль является средством обмана рыбки помельче. Отечественный бизнес не уважает национальную денежную единицу, не умеет и не хочет распоряжаться рублями по-хозяйски. В результате внутреннего рынка долговременных инвестиций нет. Отечественные банки, являясь (если смотреть на вещи трезво) почти поголовно мелочью, не вкладывают и не хотят вкладывать в реальный сектор, в производство. Базовый внутренний инвестор, частный инвестор не желает вкладываться в местные затеи. В стране есть деньжонки, но только самая консервативная часть вкладчиков (и одна из самых малообеспеченных – пенсионеры) в какой-то мере доверяют банку по инерции. Публика наиболее экономически активная и опытная, особенно наколовшаяся в ходе ложных банкротств крупных и не очень банков, омертвляет сбережения в чулке в наличных долларах США или вообще держит за границей. Итак, мы все вместе и по отдельности не доверяем сбережения местным бизнесменам и местным эмитентам. Ну и чего мы ждём от иностранцев? Чтобы они, наблюдая эту картину в деталях и полностью отдавая себе отчёт, везли сюда свои кровные? Не будет этого. Добросовестный иностранный инвестор придёт только после отечественного. Не доверяем себе сами, не умеем распоряжаться своим – нечего ждать от чужих, что они нам доверят что-то ценное.

Притянутые, заманенные дешевизной небольшие рисковые инвестиции (например, почему бы, в самом деле, не приобрести на всякий случай половинку национальной энергетической монополии крупной страны, т.е. РАО ЕЭС?) - это не те инвестиции, которые нужны стране. По-простому говоря, за скромное количество наличности или бестолковых связанных кредитов продаётся неведомо кому часть власти над национальной системой энергетической безопасности.

Обоснованием для занижения курса рубля объявляется стимуляция экспорта, которому отводится роль источника ресурсов для развития экономики. Однако надо понимать, если мы хотим иметь от экспорта существенных выгод, если в самом деле делаем ставку на экспансию по широким товарным группам, на завоевание иностранных рынков, что наши экспортёры должны вытеснить или потеснить очень и очень могущественных китайцев. Эта задача совершенно нереальна в обозримой перспективе. Удержать бы остатки своего, внутреннего рынка. Я не настолько безрассудно смел, чтобы по продукции лёгкой промышленности, высоких технологий и многим другим группам мог дать сколько-нибудь благоприятный прогноз для наших активных, но неумелых новичков.

Стимулируя экспорт, мы зарубаем внутреннее потребление. Стоит ли нам пренебрегать этим источником экономического роста и ради чего? Наша заметная роль на некоторых рынках, главным образом сырья и продуктов с низкой добавленной стоимостью, даёт нам некоторые сиюминутные выгоды и принуждает отказаться от важнейших перспектив и механизмов. Оценивая трезво скромные экспортные потенции России, нам уже пора пересмотреть данные приоритеты и сделать ставку именно на стимуляцию внутреннего потребления, даже пожертвовав экспортом энергоносителей (которые, к слову сказать, и самим пригодятся).

Львиная доля тех сравнительно скромных свободных средств, которые имеются у банков, направляются в спекулятивный сектор. В игру на фондовом и валютном рынке. Главной мотивацией бизнесмена, играющего на этом рынке, является стремление и надежда приумножить капитал в одночасье. В условиях гармонии между реальным и спекулятивным секторами это стремление можно считать похвальным и полезным экономике. В современных же условиях, когда реальный сектор разрушен настолько, что мы за несколько лет «уверенного экономического роста» так и не достигли уровня 1998 года, показатели которого, в свою очередь, не доползают до оных 197любого г., кипучая возня на фондовом, валютном спекулятивных рынках не может не быть опасной для страны. Слишком неустойчиво призрачное равновесие, слишком большую опасность представляет большая скорость перемещения капитала, слишком велики диспропорции, слишком сильны «быки», слишком опасен перегрев.

Чрезмерная привлекательность игры на спекулятивных рынках усугубляется непривлекательностью вложений в реальный сектор. Непомерная величина учётной ставки ЦБ, недоступность кредитов для производственной сферы, не имеющей возможности соревноваться со спекуляцией по норме прибыли плюс политические риски, обусловленные перманентной нерешённостью проблемы власти, плюс почти повсеместная фактическая враждебность власти бизнесу делают бессмысленными практически любые инвестиции и имеют своим следствием наблюдаемый уж который год жестокий инвестиционный голод.

Большая часть общества без одобрения наблюдает за спекулятивными играми, справедливо полагая, что на этом поле попираются его законные интересы. Игра на спекулятивных рынках имеет следствием появление быстрых больших состояний у некоторых игроков. Большинство населения не одобряет того факта, что материальные ресурсы: заводы, недра, заёмные средства (т.е. результаты будущего труда) оказываются ставкой на кону, оказываются проигранными кем-то кому-то в ходе азартных игр. Это даёт решающий вклад в исключительную неравномерность распределения национального богатства и, в частности, потребительских ресурсов. Государство, призванное служить всем гражданам, охотно ставит на кон большие куски национального богатства и даже задаёт тон в игре под различными благими предлогами. Способствуя раздуванию спекулятивного сектора, активно играя и подыгрывая, наше государство преследует не общенациональные, а узкогрупповые интересы олигархических кланов и, следовательно, поступает аморально. Общество должно недвусмысленно заявить государству и его аппарату, что его участие в этих играх должно быть прекращено. Влияние государства на спекулятивные рынки должно осуществляться в других формах, более отвечающих национальным интересам. Кроме того, должны быть найдены пути снижения влияния олигархов и их групп на этот рынок.

Должны быть приняты меры для кардинального снижения привлекательности игры на спекулятивных рынках относительно вложений в реальный сектор.

Самый главный игрок, игрок самой тяжёлой весовой категории – государство – должно дать недвусмысленный сигнал и включить механизмы (хотя бы налоговый) для снижения этой привлекательности, чтобы остудить азарт игроков и направить энергию бизнеса в русло более созидательной деятельности.

Существующая валютная политика является прямым продолжением аморальной практики, основы которой были заложены на заре перестройки, когда были разрешены покупка-продажа иностранной свободно-конвертируемой валюты, и вылезшая из подворотен группа валютных спекулянтов бросилась извлекать сверхприбыли. В то время государство фактически встало на сторону валютных «быков», которые играли на понижение, даже обрушение национальной валюты. Могу осуждать «быков» за их профессиональную деятельность только с обывательской точки зрения. А вот те, кто по должности должен был блюсти государственные, национальные интересы заслуживают расследования и наказания.

В дальнейшем за уши был притянут тезис о поддержке национального производителя, которым пытаются оправдать практику непрерывной девальвации национальной валюты. Фактически же, конечно, этот курс служит для совсем других, глубоко аморальных целей, для перераспределения национальных ресурсов обманным путём в интересах очень ограниченного круга людей, всем известных, с полным пренебрежением естественными и законными интересами большей части населения, не допущенной к потокам высоколиквидных ресурсов.

Итак: стране НЕ нужна валюта, а цель привлечения иностранных инвестиций недостижима в поддающейся прогнозированию перспективе и поэтому должна считаться ложной и отвлекающей. Восстановление доверия к рублю и привлечение внутренних инвестиций – так должна быть сформулирована задача. Из этого следуют выводы жёсткие: доходы в СКВ от экспорта нескольких монополий и крупных экспортёров становятся подчинённой и второстепенной задачей. Соответственно, курс национальной валюты формируется исходя из переосмысленных приоритетов. Внутренняя конвертируемость – это прекрасно, но доступность кредитных ресурсов для реального сектора важнее. Необходимая масса рублей добывается из спекулятивного сектора путём резкого снижения привлекательности вложений в него. Инструментарий специалисты добудут из мировой практики, ничего выдумывать не надо, ведь не мы первые переживаем подобный кризис. Некоторое количество обеспеченных, неэмиссионных рублей получится из сокращения пенсий и некоторого урезания личных расходов самых состоятельных. Нарастающее со временем сокращение раздутых вредных социальных программ даст возможность обеспечить реальный профицит бюджета страны и снизит риск свала в гиперинфляцию и девальваций. Снижение фактической доходности операций на фондовом и валютном рынках даст уменьшить до разумных пределов учётной ставки ЦБ, в идеале до нуля. К развитию вторичных инструментов можно будет вернуться не раньше времени, когда эти проблемы будут решены.

Что касается безусловной необходимости отдавать долги внешним заёмщикам, скажу следующие циничные слова: очень вероятное снижение объёмов поступления валютной выручки ЦБ из-за значительного изменения обменного курса имеет смысл компенсировать продажей странам-кредиторам самого факта декларативного отказа от коммунизма за возможно более масштабное реструктурирование и списание долгов .

Доходы богатых и бедных

Понятно, что неравенство доходов является, вообще говоря, фактором, благотворно влияющим на динамику экономического развития страны. Но существующее распределение настолько неравномерно, что трудоспособному гражданину средних способностей и квалификации всё равно, работающий он или нет. «На жизнь мне всё равно не заработать, хоть умри на работе, а просуществовать и так смогу». (Как это делается, см. выше.) Мало того, что в стране большой дефицит полноценных рабочих мест, так ещё огромные пласты населения лишаются мотивов, побуждающих к труду. Потеря надежды, отчаяние, наплевательское отношение к себе и близким давно стали самыми распространёнными настроениями. Таким образом, несколько факторов (среди которых и ускоренное развитие и гипертрофия спекулятивного сектора) дают решающий вклад в гигантскую неравномерность доходов и потребления. Последняя давно превысила тот предел, до которого её влияние на экономику можно считать положительным и превратилась в мощный фактор деморализации нации.

Очень важно не перегнуть палку, ограничивая потребление богатых. Общество должно высоко ценить организующую роль предпринимателей как локомотивов экономики и поощрять их в том или ином виде. Потребление жизненных благ «по высшему разряду» всегда было и будет одной из основных мотиваций коммерсанта. Другой важнейшей мотивацией (для многих, хотя и не для всех) является возможность самовыражения в бизнесе, осуществления специфической власти над людьми. Предприимчивость, способность пойти на риск и поставить на кон личное благосостояние, организовать и повести людей за собой, фанатично и много работать над таким прозаическим делом, каким, собственно, является бизнес, способность расти в бизнесе, способность держать удар - комбинация этих качеств является достаточно редкой среди людей. Каждый член общества, не воодушевляемый перспективой видеть себя предпринимателем, должен тем не менее отдавать себе отчёт, что носители этих качеств являются как раз теми, кого нам острее всего не хватает в стране, пусть даже очень многие из них просто неприятны на бытовом уровне. Непредпринимательские классы должны сделать свой шаг к социальному партнёрству, прекратить попытки клеймить коммерсантов за некоторые их специфические качества. Мы должны найти плодотворный компромисс между двумя требованиями: общество, с одной стороны, должно высоко их ценить и воздавать дань уважения, с другой – пристально контролировать их деятельность. Хотя на данном этапе целесообразно ограничить их потребление по причинам, описанным выше, другие способы поощрения их деятельности должны получить приоритетное развитие. При этом должно быть ясно объявлено, что некоторое ограничение доходов является лишь временной мерой и будет ослабляться по мере того, как предпринимательским классом будут создаваться полноценные рабочие места, как в в масштабах страны будут решаться задачи снижения уровня фактической безработицы, преодоления массовой бедности, развития конкурентных рынков, обеспечения достаточных темпов экономического роста и проч.

На самом деле, трезвомыслящие коммерсанты отдают себе отчёт в том, что быть богатым в нищей стране – довольно рискованное и иногда даже неприятное дело. Если у нас в порядке вещей рисковать жизнью из-за нескольких центнеров или даже килограммов проволоки цветного металла, находящейся под напряжением, то пограбить хотя бы по мелочи зазевавшегося на выезде в провинцию богатенького – вообще мечта, святое дело для многих безработных и люмпенов. Стрелять по таким горе-грабителям как-то несерьёзно, не давать отпор невозможно. Такая двусмысленная бытовая ситуация является лишь частным следствием общего перекоса. Социальная стабильность, как минимум сытость населения, является необходимым условием самой возможности открыто пользоваться предметами роскоши.

Концентрация олигархов и их ресурсов в одном (с натяжкой – в двух-трёх мегаполисах) снижает инвестиционную привлекательность провинции, отбивает стимулы для местного предпринимательства, усугубляет крайнюю региональную неравномерность. В результате, велик соблазн для некоторых региональных лидеров обособиться, страна, разбитая на слабо связанные, по-разному развитые региональные рынки, стоит на пороге раздробления. Москва, москвичи стали объектом ненависти для живущих за московской кольцевой дорогой. В провинции считают, что Москва купается в незаработанных, слишком лёгких деньгах и имеют для этого некоторые веские основания. Система распределения налогов с бизнеса (НДС) фактически закрепляет ситуацию с неравноправным для регионов доступом к финансовым ресурсам. Да, должно быть соревнование регионов по созданию наиболее благоприятного местного инвестиционного климата. Но имеющийся перекос не может считаться признаком значительного отрыва в этой области городских властей Москвы, а только иллюстрирует тот факт, что средства наиболее крупных федеральных монополий и центральная власть взаимно притягивают друг друга. Положение дел в этой области также служит фактором национального разобщения, поскольку эксплуатируются ресурсы всей страны, а к деньгам допущена только Москва. Принципы, лежащие в основу распределения налоговых средств от предприятий, должны быть подвергнуты пересмотру как противоречащие национальным интересам и аморальные. Система распределения налогов с бизнеса (в той мере, в какой она имеет право на существование) должна в значительно большей степени обслуживать национальные интересы.

Налоги

Ещё один вопрос, связанный с предыдущими: вопрос о налогах. Систему налогов у нас можно поделить на 3 группы. 1-я – налоги на государственные нужды, выплачиваемые предприятиями, налоги на социальные нужды, выплачиваемые предприятиями от лица работников, и налог на государственные нужды, выплачиваемый гражданами из доходов (13 %) В данной системе неявно заложены гадкие коммунистические принципы. У нас есть налогоплательщики первого сорта и есть мелкота. К первосортным относятся те, кто платит (или оперирует головокружительными цифрами, прикидываясь, что платит) львиную долю. Это приснопамятные Газпром, РАО ЕЭС, АвтоВАЗ, группа компаний нефтяного сектора и иже с ними. Именно они (а фактически, узкий круг лиц ими владеющий, олигархи новые и старые) заказывают музыку. Именно они оплачивают исполнение государственных функций в своих интересах, являются фактическими собственниками государства. Чем крупнее бизнес-структура, тем более рьяно государственный аппарат обслуживает её узкие, корыстные интересы, в ущерб и национальным интересам, и законным правам граждан. Более того, всерьёз делаются попытки объявить благоденствие этих самых монополий национальным приоритетом. Вот к каким аберрациям приводит благое намерение «облегчить» налоговое бремя населения (а на деле только «посластить пилюлю» в момент расставания с деньгами) путём формальной передачи обязанности предприятиям выплаты львиной доли налогов.

То, что основную массу налогов платят предприятия - в этом заложена ошибочная логика, точнее, это логика коммунистическая. Ибо основана на положении, что предприятие является основой существования государства, а гражданин ничтожен для государства. В последние десятилетия практически не было сделано шагов для ухода от этого постулата. Напротив, под популистскими предлогами делалось всё, чтобы положение законсервировать. Надо ли говорить, что это как нельзя лучше способствует консервации типа социального поведения, подходящего коммунистам, сохранению их социальной базы.

Если мы отказываемся от этой логики, от взгляда на гражданина как на винтик, это значит, что не предприятие, а гражданин основа общества, и ответственность за страну лежит на каждом гражданине, а вовсе не на корпоративных структурах, преследующих свои специфические цели. Поскольку источник власти государства по конституции – это воля граждан, выражаемая в ходе выборов и плебисцитов, а вовсе не решения некоего узкого совещания в высоких кабинетах, то граждане и должны нести ответственность за своё выбор, за свой произвол в отношении вручения власти тому или иному политику или партии. Ответственность как раз и заключается в праве и обязанности содержать власть. Общая ответственность граждан за страну предполагает их полноценное, в том числе материальное, участие, а не «детских» размеров льготные взносы, как сейчас. Это право оплачивать налогами свои решения в отношении власти должно быть отнято у крупного бизнеса и передано каждому гражданину в отдельности и гражданскому обществу в целом. Следом, к гражданину перейдёт и естественное право интересоваться и влиять путём законных процедур на количества и способы расходования налогов.

Это поможет законодателю выйти из двусмысленного положения, когда, вроде бы, властью его наделил один (электорат), а средствами его снабжает другой (крупный бизнес). Лоббисты приобретут естественный статус ходоков, просителей по частным вопросам.

Лозунг минимального вмешательства государства в дела предприятия должен приобрести практически осязаемую форму: группа налогов на бизнес должна быть минимизирована до такой степени, что потеряет критическое значение для самого существования государства и останется средством регулирования и привлечения инвестиций.

Фактически, тем самым приоритеты системы ответственности предпринимательского класса перед обществом и перед государством расставляются так: прежде всего этот класс обязан обеспечивать работой население страны, а содержание бизнеса в порядке, в том числе своевременная и правильная уплата необременительных налогов становится подчинённой задачей. Соответственно, поскольку уплата большой части налогов уходит из сферы ответственности предприятий, упрощается и облегчается фискальный контроль и налоговая отчётность. Общество в лице уполномоченных властных институтов, не отказываясь от права и функции макроэкономического регулирования, на деле представляет бизнесу режим наибольшего благоприятствования, руководство предприятия освобождаются от излишней опеки проверяющих органов и слишком плотного общения с ними. Тем самым создаются предпосылки для выхода из заколдованного круга, когда сначала власть своими налоговыми аппетитами загоняет бизнес в подполье, затем вынужденно объявляет налоговые амнистии, на следующем шаге спохватывается и снова обкладывает налогами, потому что надо латать дефицит бюджета, и так далее.

Практикуемые властью «мягкие» сценарии перехода к всеобщему декларированию доходов гражданами, с проволочками и отсрочками, преследуют чисто фискальные цели – не упустить «крупную рыбёшку», налогоплательщиков из богатеньких. Главная цель – верховенство гражданина как налогоплательщика и формирование гражданина ответственного оказывается на заднем плане в ряду приоритетов.

Налоги должны платить все граждане без исключения, кроме разве что детей. Граждане должны заполнять и подавать в установленный срок декларации. Подавая декларацию, гражданин видит, сколько он заплатил и по каким статьям. Имеется в виду, что и социальный налог в той форме, в какой он должен быть, должен также платиться гражданами. Надо переходить к уплате налогов из личных денег наличными или с личных счетов, чтобы на уплату налога загодя откладывались деньги. Пенсионеры, как имеющие право на доходы определённого характера помимо пенсии, также должны быть включены в списки обязанных подавать декларацию, возможно, упрощённой формы. Возможность получить налоговые льготы должна быть лишь вторичной, дополнительной мотивацией подачи декларации, в противоположность современной логике и практике. Подавляющее число граждан не знают и не интересуются, каков их личный фонд заработной платы, и сколько всего вычтено и уплачено налогов от их имени. Уплата предприятиями налогов за работников должна быть прекращена как способствующая консервации гражданской инфантильности.

Переложение тягот по социальному налогу с предприятий на непосредственно граждан является, в первом приближении, арифметической операцией, не меняющей нетто-сумму налогов гражданина. Всё же, в результате этой операции следует ожидать небольшого увеличения этой суммы. Эта жертва должна рассматриваться как плата граждан за вступление в право и обязанность в дальнейшем более активно и заинтересованно принимать участие в выработке приоритетов налоговой политики, структуры налогов и тарифов в рамках принятого механизма взаимодействия избирателя и законодателя. Сегодняшняя ставка всего лишь одного из налогов – подоходного, зафиксированная на низком уровне 13 процентов, пропагандистски оторванная от социального налога, фактически служит культивированию пассивности и безразличной позиции.

Возможное возражение, что переход к всеобщему декларированию приведёт к перегрузке и ступору налоговых органов, должно рассматриваться как указание на необходимость дальнейшего движения к упрощению системы налогов с граждан.

Принципы налогообложения личных доходов и имущества также имеет смысл видоизменить, исходя из нижеследующих соображений.

Перепад, разница в доходах должна служить населению ориентиром, указывающим путь, способ приложения усилий к повышению благосостояния, к решению материальных проблем своей семьи. Чтобы быть реальным стимулом, недостаточно наличия довольно-таки естественной для многих мечты поправить материальное положение, уйти из нищеты – этот способ должен быть приемлемым для тех, к кому адресуется этот призыв к предпринимательству. Увы, помимо объективно неблагоприятного в современных условиях прогноза в отношении успеха вновь затеваемого дела, гражданин, не потерявший совесть, должен очень скептически оценивать свои шансы на успех именно из-за приверженности этическим нормам. Всякому известно, что без готовности платить взятки сплошь коррумпированным чиновникам, без прогиба спины перед криминальными структурами или вымогателями из милиции, без готовности перегрызть глотку конкуренту или соучредителю, без готовности пренебречь договорными обязательствами, а главное – без готовности воровать – нечего и пытаться затевать своё легальное дело. Между тем, считается общим местом, что очень многие крупные состояния наших соотечественников сколочены путём далеко не праведным, чем крупнее, тем более бесчестным и даже криминальным путём. Путём, хорошо известным и неприемлемым для тех, кому адресуются призывы начинать своё дело, свой малый бизнес. Когда общество найдёт в себе силы сказать «нет» таким методам (пусть не в одночасье), тогда у нас появится шанс, что своё дело захотят попробовать завести люди, для которых принципы – не пустой звук. Тогда у нас появится шанс увидеть в отечественном предпринимателе не вора, а достойнейшего из сограждан. Сейчас же, в отношении самых состоятельных граждан, за редким исключением, широко распространено мнение: богатства ворованные, что бы там ни говорили его обладатели, как бы ни доказывали факт полной уплаты налогов.

Это расхождение между обладателями легализованных состояний и массой малоимущих сограждан, считающих себя обделёнными, нельзя считать недоразумением. Вором в этом понимании считается не тот, кто не уплатил налоги. Вором считается тот, кто участвовал в различных схемах перераспределения национального богатства без учёта естественных интересов других сограждан. Например, может ли считаться хищением в юридическом смысле взятие кредита у Центробанка под процент, который в конце концов оказывается отрицательным, в результате тех или иных событий (девальвации, например)? При условии выполнения всех формальных обязательств, при уплате налогов - разумеется, нет, юридически это не воровство и не подлежит наказанию. Считает ли это воровством обыватель? – Да, и он прав по существу. Считается ли воровством банковское обслуживание траншей иностранных займов за определённый (скажем, неожиданно высокий) процент? – Разумеется, нет, а обыватель опять не согласится, и у него будет своя правда, с которой трудно спорить. Считается ли воровством совершенно легальное строительство квартир стоимостью в сотни тысяч долларов на легальные доходы банковских работников, полученные от обслуживания «угольных» займов? Не считается, но те, кто не был допущен к этим займам, думают иначе. Считается ли воровством легальная продажа фабрики владельцем иностранному конкуренту, который тут же её и закрывает, а бывший владелец покупает на вырученные деньги гражданство и недвижимость в уютных тёплых странах? Не считается, но рабочие думают иначе.

Появление крупных и очень крупных легальных состояний у некоторой части граждан можно было бы считать оправданным и полезным явлением, если бы их размеры хоть сколько-нибудь соотносились с реальным положительным эффектом от их деятельности для экономики и общества. Степень полезности для экономики и соразмерности богатства реальным заслугам можно продемонстрировать с помощью следующего мысленного эксперимента: мысленно прикрыть офисы, принадлежащие тысяче взятых наугад из наших состоятельных и подсчитать, сколько человек потеряют работу в среднем на одного богатого, вовлечённого в наш эксперимент. Считаем только в России, ибо потерявшие работу где-нибудь в Бельгии не наша забота, потерявших работу отечественных бандитов тоже не считаем по понятным причинам. Если получим, что работы лишилось десять тысяч соотечественников на одного магната, то тогда всё в порядке, они играют важнейшую роль в экономике, фактически она на них держится. Тем паче, если фонд зарплаты уволенных превышает месячный доход магната в тысячу или более раз. А если выйдет, что работы лишилось в среднем пять человек менеджеров средней руки и такой же зарплаты, то это значит, что роль в экономике такого предпринимателя ничтожна и что особо жирный кус достаётся ему по недоразумению или недосмотру. Несмотря на то, что, несомненно, у нас встречаются магнаты первого типа, мне всё же кажется, что средняя цифра уволенных будет гораздо ближе к 5, чем к 10000. Ибо полным-полно примазавшихся к финансовым потокам казны и монополий, спекулирующих на руинах страны, отмывающих деньги сомнительного происхождения, рекламирующих импортный алкоголь и занимающихся столь же «достойной» и «полезной» деятельностью. Деятельностью, высокоприбыльной в силу несовершенства закона и слабости власти, но полубессмысленной и паразитической с точки зрения перспектив развития национальной экономики.

Не будет натяжкой сказать, что современная разница в уровне жизни между богатыми и бедными является в значительнейшей мере следствием монополистического устройства национальной экономики, которое, в свою очередь, является следствием осознанной подготовки коммунистического реванша теневыми коммунистическими структурами во власти.

Дырки в законодательстве, в том числе несовершенство налогового кодекса, служат нам плохую службу. Ибо допускают появление таких перекосов в стране, где по целому ряду причин существует фактическое неравноправие, касающееся возможности грамотно и технично использовать механически насаженное либеральное законодательство. Фактически, это выглядит так, как будто некоторым наиболее шустрым и ушлым гражданам возможность использовать ситуацию в свою пользу была срочно предоставлена до того, как в эту ситуацию «въехало» большинство населения страны. Не было встроено тормозов и ограничений, необходимых на переходный период, пока правила новой игры будут поняты всеми и приняты де-факто хотя бы большинством трудоспособного возраста. Процесс психологической адаптации населения большой страны, забывшей о традиции предпринимательства, к этим жёстким правилам не может длиться месяц или год. Разная длительность производственного цикла, масса других объективных обстоятельств также могут влиять на различия скорости адаптации по отраслям и регионам. На время периода длительностью как минимум 10 лет (например) должны были быть введены многие ограничения, том числе на размеры личного богатства, личного потребления. Как именно комбинировать соответствующую деформацию налоговой шкалы на сверхдоходы и большие состояния, акцизы на предметы роскоши, другие методы – дело специалистов.

Что делать с дополнительными средствами, получаемыми в результате ограничения потребления самых состоятельных, например, в результате введения прогрессивной шкалы налогообложения личных доходов? – да что угодно. Пустить на общественные работы в духе Рузвельта. Развивать инфраструктуру: транспортные сети, связь. Рекультивировать земли, очищать водоёмы, озеленять города. И так далее. Работы по горло.

Структура и задачи системы так называемых социальных завоеваний, имеющей финансовой основой отчисления налогового характера, должна быть пересмотрена, финансирование значительно урезано, кроме статей на поддержку детства и материнства, структура пересмотрена. О вредном влиянии социальных подпорок в частности и отечественного кособокого патернализма вообще на различные стороны жизни страны я упоминаю в разных частях этих заметок. Ещё раз повторю, что социальные гарантии по коммунистическому образцу играют расслабляющую, развращающую роль, мешают реализации социального партнёрства, взаимной ответственности классов, препятствуют решению насущнейших задач нации и приносят больше вреда, чем пользы. Ввиду болезненности вопроса, разработка деталей реформирования должна быть прерогативой специалистов.

Наконец, об ИНН. Эта затея глупа и оскорбительна. Тому, кто её придумал и пропихивал, надо предложить именоваться на службе и в быту, в документах и устных обращениях последовательностью цифр и никак иначе. И на табличке на двери кабинета красиво выгравировать его ИНН. Налоговая служба имеет право, если ей так покажется удобнее, в своей документации присвоить налоговым делам граждан цифровые индексы для внутреннего пользования, но гражданину их знать не обязательно. Гражданин исчерпывающим образом идентифицируется фамилией, именем, отчеством, местом и датой рождения и местом жительства. Налоговая служба не имеет ни логических, ни этических оснований придумывать гражданам другие противоестественные цифровые имена, вместо данных им при рождении. Это посягательство даже не всего государства, а всего лишь одного из государственных органов на право и обязанность самоидентификации человека. Попытка протащить идею верховенства даже не государства, а государственного учреждения над гражданином. В этом можно, не особенно напрягая воображение, рассмотреть попытку присвоить человеку-винтику стандартизированный номер полностью в коммунистическом духе, нимало не считаясь с его волей. Раньше я не задумывался над этим вопросом, теперь принимаю точку зрения, отстаиваемую многими русскими православными.

Сложившаяся диспропорция трёх основных каналов распределения национального богатства имеет разрушительные для нации и национальной экономики последствия, удовлетворяет разве что самый узкий круг лиц, не является предметом одобрения и согласия большинства граждан, разрушительно противопоставляет интересы различных социальных групп (или, если угодно, классов), разрывает социальные связи, не является стимулом ни для работы, ни для предпринимательства, толкает к социальному иждивенчеству и извлечению паразитических доходов и хотя бы поэтому аморальна. Перекос в распределении в сторону монополистов (олигархов, крупных спекулянтов) и некоторых групп получателей социальной помощи (пенсионеров), должен быть исправлен в пользу мелкого и среднего бизнеса, лиц наёмного труда, детей. Законодательная власть имеет все возможности для установления более разумной пропорции.

Предлагаемая модель гармонизации распределения доходов различных социальных групп призвана преодолеть противоречащую общенациональным интересам существующую структуру распределения. Это является её главной целью. То, что она призвана способствовать также оздоровлению финансовой системы страны, является, в сущности, подчинённой задачей для нашей главной цели - преодолению деморализации и выработке платформы национального единства, созданию предпосылок согласования интересов социальных групп и Российских общенациональных интересов.

Как бы ни были тяжки эти меры, они служат цели преодоления разрозненности нации и создания условий и мотиваций для трудной работы по решению самых насущных задач.

Русские в России

Деятельность, направленная на сохранение и увеличение народонаселения в России, не может ограничиваться заботой о пенсионерах и увеличении средней п родолжительности жизни путём продления жизни старшего поколения. Планы, направленные на поощрение рождаемости, должны быть не просто провозглашены – они должны быть подкреплены материальными ресурсами. Способ распределения этих целевых ресурсов, их объём должны быть адекватны тяжести демографической ситуации.

Семья или мать-одиночка, у которой появился новорождённый, получает на двоих во много раз меньше помощи от государства, чем любой произвольно взятый наугад пенсионер. Это при том, что у матери практически нет возможности подработать без ущерба для ребёнка и при том, что выращивание ребёнка требует ресурсов гораздо больше, чем поддержание на накатанной колее жизни пожилого человека. Соотношение размеров детских пособий и пенсий таково, как будто законодатель искренне считает, что главная забота о воспитании малолетних должна лежать и лежит на бабушках и прабабушках. Это зачастую консервирует зависимость молодых родителей от бабушек, нивелирует семейные статусы детей и молодых родителей, деформирует структуру семьи, низводит молодых родителей (родителя) до положения безответственных попрошаек и приживальщиков, в противоположность кормильцам-пенсионерам. Проводимая государственная политика способствует гражданскому, родительскому инфантилизму, разрыву связи поколений, разложению семьи как института, ибо более естественная связь молодых родителей и маленьких детей сплошь и рядом подменяется зависимостью тех и других от пенсионеров. В случаях же, когда родители или родитель остаётся без материальной помощи со стороны старших (их смерть, удалённость, плохие отношения), положение бывает просто безвыходным.

Существующее положение является иллюстрацией того, что в отличие от старательно афишируемой позы, действующее руководство не осознаёт проблемы детства и материнства. Стоит ли удивляться тому, что то тут, то там делают последний шаг в окно матери с младенцами, наевшись досыта такой государевой заботы. Не так много у нас детей и матерей. Пора преодолеть эту инерцию. Безусловное регулярное пособие на ребёнка не может, не должно быть меньше средней пенсии, например тех же 1000-1500 руб. в месяц в текущем масштабе цен, плюс материнское пособие, рассчитанное исходя из тех же ориентиров.

Очень популярно возражение, что детей, дескать, сейчас заводят люди состоятельные и не нуждающиеся в социальных подпорках. В нынешней катастрофической демографической ситуации общество не может себе позволить наделять правом и надеждой на родительство по имущественному цензу. Каждый родитель должен быть уверен, что его родительский труд ценится обществом. Эта уверенность должна быть подкреплена материально, безусловным правом родителя получать пособие на ребёнка по заявлению, размером не меньше средней пенсии, без бюрократических препон. Те, кто рожает нам, нашей нации будущее, должны знать и чувствовать, что их труд нужен обществу.

Ресурсы наши ограничены, и нации, чтобы обеспечить своё будущее, предстоит сделать исключительно трудный выбор. Приоритеты демографической политики должны быть пересмотрены, фактически должен быть значительно перенаправлен поток ресурсов от пенсионеров к матерям и детям.

Русские должны помогать русским в деле выращивания следующих поколений, это должно стать идейной основой государственной демографической программы. Разумеется, я распространяю это положение о поощрении деторождения на федеральном уровне на все национальности России.

Скажу больше. Государственная поддержка деторождения по определению не может давать приоритета какой-либо нации, по этому закону родители любой национальности несомненно должны быть наделены равными с русским правами на целевое пособие. Зная плачевное состояние этого вопроса у русских, надо искать способы поддержки именно русской семьи. Можно предложить создание русских негосударственных благотворительных фондов национального масштаба, именно с уставной целью поощрения деторождения, воспитания, поддержки сиротских приютов. Разумеется, надо требовать всех льгот, предусмотренных по закону для благотворительных организаций, в том числе льгот для жертвователей. В наблюдательный совет такого фонда должны быть приглашены самые уважаемые представители православной общественности страны и, разумеется, высшие иерархи РПЦ. (Закон должен подразумевать возможность создания таких фондов для любой нации. Скажем, взятая наугад народность Северного Кавказа, посчитав, что с рождаемостью у неё не всё в порядке, имеет право создать фонд с ровно такими же целями и перераспределять свои ресурсы по этому каналу.)

Вообще, обществом, русским обществом, законодателем должно поощряться создание благотворительных фондов, нацеленных на поддержку русских инициатив, нацеленных на решение русских проблем. Опыт, накопленный в этом деле другими нациями, должен быть изучен и применён. Суммы пожертвований, направляемые в такие фонды, должны считаться как уплаченные налоги. Т.е. общая сумма подлежащих уплате налогов должна быть уменьшена на величину пожертвований. Нуждающиеся в налоговой поддержке направления деятельности могут определяться Думой или предлагаться общественными организациями. Механизмы можно обсуждать.

Толпы беспризорных детей являются следствием деморализации на уровне элементарной ячейки общества, на уровне семьи как института. Деморализованные, потерявшие надежду, не знающие, зачем они живут на этом свете, предающиеся порокам старшие члены или член семьи, родители не в состоянии дать ребёнку ничего положительного, обеспечить духовную связь. Бедность, даже нищета в обществе менее гнилом, чем наше, наверное, не дают такого всплеска беспризорничества. Я не знаком с президентской программой борьбы с этим постыдным для всех нас явлением. Считаю, что создание сети ещё одной разновидности органов собеса не является ключом к решению этой проблемы, административные меры могут выполнять здесь только второстепенные функции. Путь к решению практически целиком лежит в сфере укрепления духовных основ общества. Только когда каждый родитель уверен, что он нужен стране, что он востребован, что он, пусть не сразу, но найдёт работу – только тогда и только после этого прекратится массовое отторжение ребёнка от родителя. Основой должны стать осознание и принятие общей национальной цели, общественного поощрения стремления работать, предоставления возможности каждому найти работу и работы каждого на эту цель. (Здесь я, конечно, не имею в виду 100-процентную занятость.) Интеграция семьи в общество на этой основе станет первым и решающим шагом к её моральному возрождению. О моей трактовке цели смотри ниже. Цель должна быть понята и принята самыми широкими слоями русского общества, особенно наиболее культурной его частью. Только в качестве частного и узкого примера, из формулировки этой цели должно вытекать, что принятие сироты или ребёнка из неблагополучной семьи в семью родственников является деянием, всячески поощряемым обществом

Русским пора отвыкнуть от вредной, но привычной мысли, что мы большая нация и наши человеческие ресурсы бесконечны и их можно транжирить, что мы никуда не можем деться с этой земли, что бы мы с собой ни делали. В этом смысле модель нашего общественного поведения должна напоминать поведение землячества на чужбине. Поддержка родственных связей, поддержка семьи, сохранение русской старины, фамильных реликвий, культивирование обычаев, изучение культуры. Изучение национальной истории и истории своей семьи, воспитание национального достоинства, искоренение низкопоклонства перед Западом и перед кем бы то ни было, критическое восприятие иностранного опыта и рекомендаций.

Существующая картина плотности населения по городам и весям создаёт проблем больше, чем решает. Стягивание население в города, причём чем крупнее город, тем более интенсивно, уже напоминает бегство в крепости перед лицом преобладающего противника. На селе остаются те, кто уж по годам не в силах уехать. Деловитые китайские гастарбайтеры уже укореняются во многих опустевающих сельских местностях, не желая слушать и читать разглагольствования некоторых здешних гуру о бесперспективности сельского хозяйства в России. Надо ли говорить, что эта практика ультраопасна для страны.

Стихийный неконтролируемый рост нескольких мегаполисов, прежде всего Москвы, должен быть прекращён, должны быть приняты меры для увеличения плотности населения в провинции, в том числе созданием условий для переселения из мегаполисов.

Эта задача очень сложна, решение о начале её реализации исключительно сложно. На это потребуются большие ресурсы и долгие годы.

Значительные бюджетные ресурсы должны быть перенаправлены из столиц в провинцию. Будет встречено очень мощное сопротивление влиятельных московских властей, их тезисы будут построены на том, что, дескать, «мы, Москва, заработали, а ленивые провинциалы пришли раскулачивать». Надо сказать, что в Москве власть очень сильно сращена с бизнесом, выполняет несвойственные власти предпринимательские функции и получает несвойственные власти доходы от предпринимательства. Помимо бюджета, на считающихся легальными основаниями, московские власти пользуются многочисленными внебюджетными фондами. В общем, эту практику надо прекращать. Те представители властей, которые считают себя «государствениками», должны признать приоритет национальных задач над городскими. Московские доходы должны быть направлены в национальный бюджет, на решение национальных проблем. Объёмы муниципального жилищного строительства должны быть сокращены многократно, фактически заморожены. В этом уязвимость позиции этих властей

Отечественная градостроительная концепция, доставшаяся нам в наследство от коммунистических времён без видимых изменений, со всеми «квартирными вопросами» и тому подобными «прелестями», только умножает существующие проблемы и закладывает камень в основание последующих.

Гастарбайтеры и русские

Поощрение присутствия иностранных рабочих - ещё один способ самообмана, способ фатальной деформации рынка труда, утери позиций на нём коренного населения и, в конечном счёте, вытеснения его из всех сфер экономики. «Тут нам подбрасывают» казённые чиновники разных уровней, что нам нужны рабочие таких-то и таких-то специальностей, на которые местное население не идёт. Особенно московские строительные начальники любит иностранных рабочих. Не надо иллюзий, господа. Кто работает в стране, тот и становится её хозяином. Не в этом поколении, так в следующем. В погоне за мнимой экономией в самой близкой перспективе, предприниматель, подталкиваемый государством, выпихивает в безработицу (чаще всего скрытую) более дорогостоящего (и поэтому неконкурентоспособного) русского. В сущности, неконкурентоспособность русского, склонность к капризам при найме проистекают из привычки к социальным подпоркам. Необязательность, безответственность, завышенная самооценка, отсутствие настойчивости и другие родимые пятна коммунизма поддерживаются тем, что всегда есть возможность перебиться без работы. Лечение бесплатное, лишь бы был полис, автоматически выдаваемый гражданину, образование для детей бесплатное, а также можно переселиться к маме, а свою дотируемую казной квартиру сдать за чёрный нал и состричь с этого ренту, и проч. и проч.

Мирное, в рамках честной конкуренции выдавливание гастарбайтеров по всем сегментам рынка труда, высокая конкурентоспособность русских на рынке труда и тем самым обеспечение приоритета должны стать государственной задачей. Также, надо убирать эти самые подпорки. Они служат нам плохую службу.

Русские находятся у себя дома, русские играют на своём поле, так откуда же взялась эта привычка покорно проигрывать и уступать работу первому же иностранцу? Честно, открыто, законно, в мирном соревновании побивать иностранного конкурента. Мы находимся дома и хотя бы поэтому можем предложить работодателю лучшие условия. Научиться организовывать торговлю овощами и фруктами лучше, чем азербайджанцы. Торговать в розницу и в разнос лучше, чем украинки. У нас есть все возможности для этого. Не надо никаких кровавых скинхедовских побоищ. То, что иностранцы (китайцы, азербайджанцы, вьетнамцы) своей внутренней организацией и собранностью выдавливают нас с наших же рынков, отнимают у нас нашу работу, нельзя решить тупыми силовыми методами. Не надо погромов. Это для убогих. Не надо вышибать всех инородцев из России. В этом случае мы получим те же наши проблемы «в химически чистом виде» и останемся один на один с «родимыми пятнами коммунизма». Я не уверен, что так будет лучше для нас. Возрождение, в том числе экономическое, не с этого начинается. Рынки не так завоёвываются. Давайте учиться у корейцев с японцами, теперь также у китайцев, как задвигаются конкуренты. Вот предложение абсолютно мирное, абсолютно законное, абсолютно созидательное: давайте сами, у себя в стране станем конкурентоспособными.

В наших интересах поставить дело так, чтобы всякий иностранец, приезжающий на заработки, не рассматривал Россию как гору лёгких денег, от которой надо просто урвать.

Иностранцы, приезжающие к нам на работу, должны быть дифференцированы по степени желательности или нежелательности их присутствия на здешнем рынке труда. Визы с правом работы должны быть разделены на соответствующие классы, с разным уровнем гостеприимства и с соответствующей ценовой дифференциацией. Дешёвых рабочих виз быть не должно, ибо национальным приоритетом является предпочтительность отечественного работника. Самые дорогие визы должны быть у самых нежелательных. Наказания иностранца за нарушения визового режима можно дифференцировать по классам. Ответственность работодателя за другие регистрируемые правонарушения такого иностранца должна выражаться системой налагаемых на него (работодателя) особых штрафов. Суммарные расходы работодателя на иностранного рабочего должны быть таковы, чтобы при малейшем браке, проступке, прогуле, приводе в милицию он начинал приносить ему убытки. Виза высшего класса может выдаваться высококвалифицированному специалисту остро необходимой обществу профессии, эксперту, преподавателю. Малоквалифицированные, малограмотные, те, кто с большой вероятностью создаст тут больше проблем, чем решит, должны снабжаться визой наинизшего разряда. К таким можно отнести рядовых строительных и промышленных рабочих, продавцов на рынке и проч. У иностранных предпринимателей, желающих работать здесь, тоже должны быть дорогие визы, причём класс визы может быть повышен (например, приближен к виду на ПМЖ) при регистрации своей фирмы здесь и при оплате персональных и корпоративных налогов в местные налоговые органы. Оплата виз должна производиться работодателем официально в соответствии с утверждённой ценовой градацией. Желательно вести списки таких работодателей, для отслеживания злоупотреблений. Иностранец сам для себя может иметь право купить при въезде только временную туристическую или транзитную визу. Работающие без виз должны безусловно выдворяться в первую очередь, с занесением в чёрные списки службы пограничного паспортного контроля.

Специально повторю, что предпочтительность отечественного работника должна быть национальным приоритетом на уровне государства. Формально верное соображение, что это будет способствовать снижению конкуренции и в итоге несколько увеличит производственные издержки, является для нас второстепенным, ибо противоречит базовой идее постановки нанимателя и нанимаемого в равноправные условия в процессе приёма на работу, т.е., в конечном счёте, идее социального партнёрства. Высокая зарплата лица наёмного труда (т.е. высокая доля зарплаты в общих издержках бизнеса) является для общества не менее важным приоритетом, чем низкие издержки производства. Предприниматель должен изыскивать возможности снижать издержки за счёт других статей расходов, а за счёт работника – в последнюю очередь. Присутствие на рынке труда демпингующего иностранца, сама возможность демпинговать развращает нанимателя точно так же, как социальные подпорки – нанимаемого.

Всем известно, что наша милиция фактически покровительствует иностранным торговцам из закавказских республик. Это означает, что эти торговцы хорошо приплачивают милиции. Ничего не имею против того, что гражданин Петров получает деньги за какие-то услуги от иностранца Мамедова. Пусть вчера он получал их силой, а сегодня Мамедов сам передаёт их цивильной обстановке. Петров должен сознавать, что, в конечном итоге, кто платит, тот и заказывает музыку. И что Петрову, подсаженному на крючок регулярных чёрных выплат, очень скоро придётся делать выбор, предоставляемый Мамедовым: либо он обслуживает интересы Мамедова и продолжает получать у него зарплату, либо Мамедов передаёт куда следует видеокассету с кадрами передачи пухлых пачек. И сержант Петров, состоящий на службе у государства и получивший от него немалые полномочия, подкреплённые оружием, оказывается дубиной в руках иностранца. Такой ситуации терпеть нельзя. Служить одному, а получать деньги у другого в высшей степени аморально. Пусть Петров увольняется и открыто отрабатывает свои деньги у иностранца. Или – или. Пора такого рода должностные правонарушения приравнять к измене и занести в разряд самых нетерпимых и строго наказуемых.

Использование природных ресурсов и браконьеры

Слабость государственной власти, экономическая неразвитость целых регионов привели к тому, что браконьерство из удела изгоев превратилось в целую отрасль теневой экономики, в хорошо организованные и оснащённые бизнес-структуры,. При этом, фактически оно не обладает ключевыми чертами криминального бизнеса. Они не торгуют ни оружием, ни наркотиками, ни похищенными продуктами труда других людей. Тем не менее, эта деятельность считается незаконной и преследуется. Государственные структуры, призванные бороться с явлением, традиционно характеризуются малочисленностью, неэффективностью, непривлекательными условиями труда, слабой технической оснащённостью. Их деятельность не приносят сколько-нибудь удовлетворительных результатов. Подключение подразделений войск погранслужбы приводит к отвлечению личного состава на выполнение неуставных задач, что само по себе недопустимо, а браконьерство всё равно цветёт пышным цветом.

На лидирующие позиции в этом бизнесе выдвинулись лица, привычно пренебрегающие законом и избегающие публичности своей деятельности, выработавшие негативные для общества стереотипы предпринимательского поведения. Несмотря на сложную и, что называется, хронически запущенную ситуацию в этом вопросе, надо здесь попытаться увидеть позитивное зерно. У людей, вытолкнутых в эту сферу нищетой и безработицей, появляется источник дохода, здесь инвестируются средства в основные фонды, умело налажены каналы сбыта. Надо развернуть этот бизнес лицом к обществу, надо, чтобы над занятыми в нём перестал висеть дамоклов меч выбора между нищетой семьи и (если не повезёт) уголовного преследования, раз уж общество не смогло дать им достойной альтернативы, не смогло дать им предложений о другой работе. Не являются же альтернативой дурно организованные, убыточные, и вследствие этого оснащённые в лучшем случае старьём легальные рыбацкие артели. А другую работу поди найди в депрессивном регионе.

Если общество не в состоянии объявить настоящий бой браконьерству с тем, чтобы покончить с этим явлением, с социальными причинами, его порождающими, в сжатый промежуток времени, то и не стоит этого делать. Это будет напрасной жертвой ресурсов и, увы, людей. С той стороны задействованы слишком большие ресурсы: людские, организационные, финансовые, материальные. Слишком во многих местах оно является массовой профессией. Во многих местах победа легальных государственных структур будет пирровой.

На какое-то продолжительное время предлагаю закрыть глаза на то, что подрываются ресурсы животного мира. Для себя мы, люди, должны сказать, что выживание людей важнее, чем выживание рыбы или краба, важнее даже, чем выживание нескольких видов рыб. Этому бизнесу нужно предложить легализоваться, причем предложение должно быть таково, чтобы от него невозможно было отказаться. Очень может статься, что сформулировать такое предложение будет не так сложно, как кажется на первый взгляд. Ведь нелегальное существование требует направления существенных средств на взятки, т.е. на абсолютно бессмысленные издержки. Переход на легальный статус позволит лидерам этого бизнеса сократить эту статью расходов и повысить прибыльность. Вероятно, придётся отменить квоты в акваториях, где вылов ведётся почти исключительно браконьерами и где контроль символический, и ввести самую символическую плату за пользование ресурсами, причём плата должна или фиксированной, или расти очень медленно согласно опубликованному на годы вперёд графику. Налогообложение этих предприятий самое лёгкое, при инвестировании в рыборазведение давать ещё более существенные налоговые льготы, вплоть до полного освобождения. Помним, что по идее налоги должны платить граждане, а бизнес лишь во вторую очередь и для бизнеса они должны играть роль вспомогательного регулятора. Действие природоохранного законодательства, Красных книг, международных договоров по этой теме должно быть приостановлено. Это задача политиков и дипломатов. Пусть-ка они попробуют, для разминки, предложить японцам преследовать своих браконьеров, которые беспрерывно лазят в наши воды, да не просто преследовать, а искоренить как явление. Вот после этого и мы посмотрим, что делать с нашими.

Кровопролитное, со стрельбой на поражение, с применением боевых арсеналов противостояние промысловиков и пограничников, с риском развязывания крупномасштабных боевых действий против сограждан является вопиющим примером извращённого понимания властями национальных интересов. Ради чего отдаём приказы стрелять по своим, об этом кто-нибудь из крупнозвёздного начальства задумывался? Чтобы сохранить популяцию синего краба (трески, осетровых и чего угодно) ценой постановки на грань вымирания прибрежного рыболовецкого населения? Причём стреляем и когда промысловик везёт и на внутренний, и на внешний рынок. Поучились бы гг. правители, как, например, в Японии понимают национальный интерес: пусть кто угодно, где угодно ловит что угодно в каких угодно количествах, с каким угодно антропогенным прессом, если извне качается прибыль в префектуру, если это способствует занятости в городке N. на Хоккайдо. Все японские власти сверху донизу в едином порыве дружно плюют на свою цивилизованность, на законопослушание, на риск дипломатических скандалов, на контрабанду, на хищничество, на международные соглашения, на красные книги, на нарушения пограничного режима. Потому что интерес рыбоперерабатывающей части населения городка является частью национальных интересов. Вместо того, чтобы препятствовать, наша власть должна способствовать этой торговле, помогать устанавливать выгодные для наших рыбаков цены на иностранных площадках, с тем, чтобы России как экспортёру доставалась хотя бы часть прибыли, и бороться вместе с промысловиками за перераспределение этой прибыли в нашу пользу.

Задача борьбы с браконьерством должна быть снята с пограничников.

Понятно, что описанная модель относится прежде всего к рыбным ресурсам и крупному браконьерству на Каспии, северных и дальневосточных морях. Но надо также понимать, что привычка к браконьерству «выходного дня» во внутренних водах, к рвачеству везде и повсеместно спровоцированы нищетой и безработицей. Не так часто состоятельные граждане ищут себе подобных «приключений на свою задницу». У них нет серьёзных мотивировок, ибо адреналин они имеют возможность впрыснуть в кровь другими способами, и не эти любители вносят основной вклад в подрыв этих ресурсов. Мне кажется, что очень многие балуются электроудочками, сетями потому, что это реально рассматривается как серьёзный приварок к семейному столу. Остатки бели, которую раньше на Руси и рыбой-то называть стеснялись, и которые сейчас пытаются догребать браконьеры этого сорта, даже в наши скудные времена имеют лишь относительную коммерческую ценность. Была бы другая возможность – зарабатывали бы по-другому. А исчезновение рыбных богатств лишь в последнюю очередь обусловлено деятельностью этих «добытчиков».

Имеет смысл различать по регионам подход к преследованию браконьеров. Режим полномасштабного, неотвратимого преследования можно вводить только там и тогда, где и когда есть возможность реально пресекать и наказывать каждый факт. В других условиях это не имеет смысла. Ресурсы лучше направить на организацию мониторинга должным образом и на просветительскую работу.

Распространяю это положение на все наши природные ресурсы: В современное трудное время, вплоть до проявления положительных тенденций, до появления возможности у населения рассматриваемых районов другой или привести в цивилизованный вид этот источник существования считать целесообразным и полезным усиление эксплуатации природных ресурсов, в том числе дикого животного мира. В той мере, разумеется, в какой это может способствовать преодолению критического момента в жизни нации и переживанию трудных времён каждым. Понятие «хищническая эксплуатация», «браконьерство» имеет смысл наполнять разным юридическим содержанием сейчас, когда перед нацией стоит вопрос выживания, и в условиях невидимого пока оздоровления экономической ситуации. На какое-то время отменить квотирование выловов, лицензирование промысла для отечественных промысловиков, с объявлением, что к вопросу о постепенном введении этих ограничений государство будет возвращаться периодически, через заранее объявленные промежутки времени. В абстрактных построениях я согласен с тезисом о самоценности любой живущей твари, безотносительно к хозяйственной ценности биологического вида и степени вовлечённости его в хозяйственный оборот. В то же время, считая выживание нации приоритетом высшего порядка по отношению к риску полного истребления одного или даже нескольких видов, я готов призвать заплатить эту высокую цену.

Чечня

Отвратительная война должна быть прекращена, послевоенный мир должен быть построен на следующих основах. Существующее административно-территориальное образование «Чечня» должно быть разделено на две части. Территория, населённая преимущественно членами лояльных России тейпов и, разумеется, земли казацкие должны остаться в России. Административное устройство этой территории должно быть организовано по-новому. Второй части территории, где преобладают партизаны, абреки, непримиримо настроенные тейпы, должна быть предоставлена государственная независимость. Новая линия государственной границы должна быть проведена нами, исходя прежде всего из удобства её охраны с нашей стороны, удобства защиты наших коммуникаций и подобных интересов России. Никакого автоматического предоставления гражданства не должно быть. Каждый чеченец, который захочет остаться гражданином России, должен заявить об этом официально и торжественно, с применением всех уместных, традиционных принятых у чеченцев обрядов и церемоний и выдачей свидетельства особого образца. Во всяком случае, эту процедуру надо провести там, где были военные или партизанские действия. Мирным жителям, не желающим иметь ничего общего с Россией (которых найдётся предостаточно), беспрепятственно предоставляется право стать гражданином независимой Чечни на основании заявления, с дальнейшей утратой всех прав гражданина РФ. Пункты приёма таких заявлений должны быть организованы также в городах, где есть заметные вайнахские общины, в лагерях беженцев в Ингушетии. Боевики, активные партизаны останутся в независимой части сами, бумажки им не нужны. Кампания по выдаче свидетельств должна быть ограничена во времени, после её окончания житель Чечни без такого свидетельства должен считаться нелегалом и подлежать перемещению в независимую Чечню или обмену на российских пленников, после скорого расследования обстоятельств пребывания. Бывшим гражданам России с заявлением с отметкой органов внутренних дел представляется разумный период времени для улаживания бытовых вопросов.

В отношении вопроса, оставлять или не оставлять независимой Чечне местный нефтяной комплекс: всё зависит от того, какой сценарий посчитает Россия наиболее вероятным или желательным для себя. Эти сценарии должны просчитывать специалисты. В случае, если мы считаем, что через достаточно короткий промежуток времени у нас со свободной Чечнёй будут установлены особые отношения, с перспективой перехода к союзническим, тогда иметь полностью нищего соседа нам не выгодно. В этом смысле эти нефтяные месторождения помогут им пережить трудные времена. В другом варианте, если мы предпочитаем, чтобы абреки перегрызли друг друга, как пауки в банке, нефть должна остаться на российской стороне. В этом случае мы должны отдавать себе отчёт, что им ничего не останется, кроме как опираться на финансовую поддержку международных террористических организаций и попасть в полную зависимость от них, со всеми негативными последствиями для России. Во всяком случае, нефтепромыслы или та их часть, что отводится новому государству, может иметь функцию обеспечения их сносного существования в случае дальнейшего мирного развития и большой потенциальной потери для них в случае конфликта с Россией.

Отношения с независимой Чечнёй должны строиться как с государством дальнего зарубежья, с введением полноценного визового режима. Дальнейшее облегчение режима для визитов к родственникам и проч. увязывается с общим потеплением. Нюансы взаимоотношений оставим профессионалам.

Введение обязательных свидетельств, действующих наряду с паспортами, является, вероятно, нарушением конституционных прав. Но это гораздо более мягкое и гуманное нарушение, чем зачистки и партизанская война. На время действия длительного переходного периода должно быть введено ограничение действия соответствующих статей законодательства.

Поскольку территориальные преобразования внутри России являются нашим внутренним делом, никакие международные организации и властные структуры иностранных государств не имеют права протестовать по поводу нарушения территориальной целостности такого искусственного образования, каким является современная Чечня. С момента объявления независимости после обустройства границы, разумеется, последняя должна быть неприкосновенна. Россия должна первой признать новое государство, это будет хорошей основой для движения в сторону сглаживания остроты конфликта, ликвидации очага напряжённости и добрососедства. Можно ожидать, что независимая Чечня в этих границах получит также быстрое признание наиболее влиятельных стран, интересующихся прежде всего своими национальными интересами, а не абстрактной справедливостью того или иного способа проведения далёкой чужой границы. Это существенно охладит пыл наиболее непримиримых чеченских лидеров к пересмотру границ, поскольку это будет именоваться территориальными претензиями и, как правило, не приветствуется мировым сообществом, вплоть до введения санкций. В случае вооружённых враждебных действий соседнего государства, это даст нам право рассматривать их как внешнюю агрессию и применять полновесные военные методы и системы тяжёлого вооружения, в том числе против их нефтяного комплекса, не заботясь об их маскировке под полицейские операции и ограничиваясь только Гаагскими конвенциями.

Утечка умов

Общеизвестно, что Россия является поставщиком образованных специалистов в т. наз. развитые страны. Бесплатное высшее образование, данное за счёт общества такому специалисту, является подарком каким угодно государствам, только не России. Очень много говорилось по этому поводу, очень не хочется повторять. Высшее образование, как вещь дорогая, зачастую штучная, и нужное главным образом самому студенту должно быть переведено на полноплатную основу. Для обеспечения возможности для молодого человека, особенно молодого человека из неблагополучной провинции, заработать и заплатить за свою учёбу должны быть приняты энергичные меры на рынке труда в духе описанных выше. Возможно, стоит законодательно предоставить работодателю некоторые (не радикальные) налоговые льготы при приёме на работу студентов. Оплата предприятием образования своих сотрудников должна получить дальнейшее развитие и поощрение. Полное или частичное освобождение от платы за высшее образование должно быть редким исключением и рассматриваться как награда государства за особые заслуги перед обществом. По мере роста доходов казны круг таких заслуг можно постепенно расширять. Бесплатное образование для студентов-отличников, на мой взгляд, лишено смысла, поскольку сплошь и рядом бывшие отличники являются посредственными работниками, и наоборот.

Вводимую плату за высшее образование, разумеется, надо целевым образом оставлять в ВУЗе, что будет способствовать решению его материальных проблем.

Вместо бесплатного высшего, целесообразно распространить систему льготного краткосрочного обучения, курсов по наиболее необходимым стране специальностям: управление разного уровня и профиля, получение производственных навыков в перспективных технологиях. Потому что для решения очень и очень многих актуальнейших задач высшего образования не требуется, особенно высшего образования с академическим уклоном, традиционного советского образца.

Выводы

Не написал ничего нового, а выводы предложу жёсткие. Общество негоже строить на гнилой основе. Ввиду тяжёлого и опасного положения нации и страны придётся пожертвовать пустыми идеалами, ложными принципами, вредными социальными завоеваниями, надеждами быстро и легко разбогатеть, неприкосновенностью территории. В обозримом будущем нации предстоит заниматься практически исключительно черновой и неблагодарной работой. Обманываться насчёт быстрых результатов не стоит.

Вопросы, которые я затронул, неравнозначны. Многие из них входят, на мой взгляд, во второй эшелон проблем. Я их затронул лишь потому, что, как мне кажется, смог сформировать некоторый новый взгляд на них. Таковы мои реплики по разделам «браконьерство», «Чечня», «утечка умов». Многие популярные у политиков, несомненно актуальные и не затронутые мной проблемы такие, как реформа армии, ЖКХ, правоохранительных органов, судов, вступление в ВТО, земельный вопрос, реклама разврата, «лёгкой жизни», потребительства в СМИ, коррупция и проч. я также считаю производными вопросами и попытки решить их будут опрокинуты затягиванием решений по базовой проблеме.

Квалифицированный экономист, практикующий политик могут смело заявить, прочитав эти строки: «А где же здесь программа? Программы-то и нет. Есть набор слабо связанных мер, местами популистских, местами утопичных. Этим руководствоваться нельзя». Что ж, не спорю. Не специалист и уязвим для критики. Этот текст можно было бы рассматривать как эскиз для платформы широкого и, надеюсь, плодотворного национального согласия. Но я настаиваю, что программы и планы, писанные специалистами, должны быть основаны, особенно в наших критических условиях, на совокупности простых принципов, понятных и одобряемых хотя бы ответственной и активной частью населения. Программы последних лет, увы, слишком редко и случайно уделяли внимание этим материям. Калейдоскопически сменяющие друг друга партии власти, поспешно создаваемые и ещё быстрее забываемые, озабоченные лишь организацией старых политиков в новые команды, не смогли предложить плодотворных идей по общеизвестным причинам.

С приходом нового президента и новой команды испытывал некоторые слабые надежды, что проблемы начнут решаться. Не суждено на этот раз. Приходится лезть не в своё дело, впопыхах, урывками, непрофессионально формулировать свои предложения. Многим, да и мне самому, предлагаемые меры могут показаться ультраправыми. Другим – неумелым слепком с китайского опыта. Но ситуация настолько прокисла, прогнила, что для ожидания, что все проблемы сами собой разрешатся, не остаётся времени. Слишком быстро сокращается численность, слишком многими неродившимися и брошенными детскими жизнями заплатим мы (уже давно платим) за благостную постепенность.

Мои построения нельзя интерпретировать как призывы немедленно деформировать конституцию, налоговую шкалу или обменный курс рубля. Они должны восприниматься как точка зрения на совокупность жизненно важных проблем, в случае её приемлемости (пусть частичной и с оговорками) она должна пройти полную процедуру в имеющихся сегодня в стране структурах власти, прежде всего законодательной. Когда необходимо проводить конституционные изменения, законодатель имеет право и обязан следовать конституционному порядку. Со своей стороны, я не приемлю тезис о том, что конституцию нельзя изменять слишком часто. Конституция, оставшаяся во вчерашнем дне, конфликтующая с реальностью, является злом не меньшим, чем конституция, которой вертят, как хвостом. Конституцию надо изменять ровно с той частотой, какой требуют национальные интересы и, если угодно, рост национального самосознания, не чаще и не реже. Есть все возможности провести необходимые изменения законом, имеющим конституционную силу. Если Россия считает актуальным и жизненно важным и своевременным закрепить отказ от коммунизма, то есть все возможности сделать это в рамках существующей законной процедуры.

Моё мнение о месте моральных принципов в государственном устройстве таково. Обществом должны быть сформулированы и приняты в том или ином виде морально-этические нормы, но требовать, чтобы государственный лидер, президент следовал им всегда и везде, нельзя и не имеет смысла. Практическая политика, как известно, вещь грязная сплошь и рядом. Великие лидеры ХХ века, много сделавшие для своих стран и народов, почитаемые в своих странах как герои, при ближайшем рассмотрении оказываются очень уязвимыми для критики моралиста в своей ежедневной деятельности. Практически успешные методы достижения великих целей, увы, оказываются далеко не стерильными. Я не вижу способа и смысла в преодолении этой закономерности. Правление прекраснодушных царей слишком часто, слишком закономерно приводит к ужасающим результатам. Обществом должны быть даны высокие задачи, но общество не может требовать от своих представителей, которым вручает власть, ежедневного буквального следования нормам морали.

Понимаю, что политика – искусство возможного и что, по мнению многих практических политиков, данные несистематические политические и экономические меры возможно реализовать в существующих условиях только при условии мобилизации всей воли общества. Тем не менее, промедление с их реализацией, фактический отказ, торпедирование этих мер со стороны влиятельных коммунистических кругов ведёт нас к катастрофе.

У нас замечательная, прекрасная страна. И люди, и климат, и ландшафт, и недра. Мы должны ухаживать за ней, холить и лелеять. Благоустраивать жизнь страны через благоустройство жизни каждого, чтобы страна видела в этой работе гражданина высшую цель, и чтобы гражданин воспринимал себя как часть великой общности. Приумножать материальные богатства, пусть пока немногие. И продолжать культурную традицию. У нас есть все возможности и ресурсы, у нас хватит и голов, и рук, чтобы устроить здешнюю жизнь на зависть остальным. В этом абзаце заключено моё предложение по формулировке национальной цели на ближайшее будущее.

Многие мыслящие глобальными категориями могут возразить, что цель благоустройства страны мелковата, провинциальна и не в этом наше историческое предназначение. Могу ответить только, что я согласен обсуждать проблемы третьего, четвёртого и последующих Римов только после восстановления уездного города Мологи, и никак не раньше. Это простая, обозримая, если угодно, инженерная и хозяйственная задача. Именно такие хозяйственные задачи получалась у нас хуже всего в течение последнего столетия. Без приведения страны в Божеский вид мы сгинем, и не получится осуществления никаких предначертаний. Во всяком случае, такая формулировка будет, надеюсь, близка самым широким слоям русского общества, вне зависимости от достатка и общественного положения. Мы должны призвать свою историческую память о том, что когда-то при царях мы уже начинали обустраивать свою жизнь и имеем опыт. У нас моря нерешённых задач по благоустройству страны, по организации эффективной, не проедающей себя экономики. Не настолько сложны эти задачи, не настолько трудноразрешимы, чтобы опять оригинальничать и изобретать особые пути и доктрины. Но мы не можем и не сможем приступить к решению самых безотлагательных вопросов по-настоящему, у нас будут связаны руки, пока мы не наведём порядок у себя в голове. Практический коммунизм, пронизывающий ключевые стороны жизни нашего общества – уже не тормоз в развитии страны, а ядро, прикованное к ногам утопающего. Чтобы двигаться дальше, нации и стране как воздух необходим отказ от изначально чуждого русским, враждебного, занесённого извне, а главное - ошибочного учения Маркса и Ленина. Мы должны наконец найти в себе силы отказаться от него раз и навсегда и заявить об этом во всеуслышание актом очищения. Нация должна принять решения жёсткие и справедливые во имя сохранения себя и будущего своих детей.

Андрей Г. Суздальцев aka AGS, avi@ran.gpi.ru

Разрешаю пользоваться этим текстом, цитировать его без ограничений, в том числе без ссылки на автора. В свою очередь, оставляю за собой право посылать этот текст куда заблагорассудится, возможно, с некоторыми изменениями. Я готов обсуждать, вносить поправки и даже полностью пересматривать какие угодно положения, кроме запрета коммунизма.

Приложение

Почему я считаю коммунизм ошибочным учением. (Моё изложение того, что было здесь новостью 10-15 лет назад. Может быть, и сейчас любопытно кому-то будет, если тогда пропустил. Ниже я привожу лишь компиляцию из известных и опубликованных текстов, с минимальными своими пояснениями. Конечно, без строгих доказательств, но с иллюстрациями. Как видно, я и в основном тексте не слишком утруждал себя наукообразными доказательствами. Должен сказать, что скептически отношусь к построению теорий о затронутых материях, тем более претендующих на воплощение. Никакая, самая стройная и строгая теория не застрахована от ошибок. В российской истории стройная теория социального устройства оказалась опасна тем, что ошибки были вскрыты, когда обществом уже заплачена большая цена за её претворение в жизнь. В этом смысле я противник «хождения научно организованным строем» к кем-то назначенной цели.)

Много было сказано слов об аморальности лидеров, кровожадности учения коммунизма. Сходные нелестные слова можно сказать о жестокой сущности рынка всех разновидностей, о несимпатичных либералах. Для меня явились решающими другие соображения.

Всякому известно, что краеугольным камнем практического коммунизма является планирование экономики всей страны. Без планирования народного хозяйства коммунизм таковым не является по определению.

Из работ экономистов 20-го века известно, что планирование, чтобы быть безошибоч ным, должно прослеживать судьбу каждой производимого и потребляемого изделия, вплоть до последнего копеечного шплинта. Ошибки в планировании, когда, например, на завод вместо вагона гаек М8 шаг 1 приходит вагон М8 шаг 1.25, приводят к сбоям в работе завода и распространению негативных последствий по катастрофическому для предписанного плана сценарию. Именно, данная ошибка расходится как круги по воде, приводя к приостановкам следующих производств, завязанных с тем заводом, срывам графиков и с сильным лавинообразным ростом издержек производства, потерям времени и материальных ресурсов. (Кому нужен тот вагон М8 шаг 1.25, ведь все, кто заказывал такое, уже получили. Только на свалку вторчермета результат длительного труда нескольких производств.) Чтобы планирование было безупречно эффективным (а какой смысл вводить неэффективное планирование?), оно должно быть безошибочно проведено именно вплоть до последнего шплинта, графики должны быть составлены и выдерживаться с точностью до секунды. Это положение ясно всем и без пояснений.

Экономика более или менее развитой и многонаселённой страны производит удивительно широкую номенклатуру товаров, деталей, комплектующих, материалов. Если, например, простой мотоцикл состоит из порядка 10 тысяч деталей, то в экономике счёт идёт на миллионы позиций. А может, и на десятки и на сотни миллионов. И потребности каждого жителя, со всеми неожиданными пристрастиями и чудачествами, тоже должны быть точно учтены в планировании. Для нас важно то, что практическое планирование по госплановским рецептам неизбежно имеет дело с укрупнёнными группами позиций и с усреднёнными, нивелированными моделями поведения потребителей. Т.е. гайки М8 шаг 1 учитываются одной строкой с М8 шаг 1.25. И платья считаются так, как будто всем женщинам нужна одна модель из всего трёх, учитываемых в расчётах. Таким образом, при планировании укрупнёнными группами подобные ошибки неизбежны. Надо разукрупнять, детализировать. Что происходит, когда начинается подобная детализация? Требования к вычислительным мощностям, необходимым для моделирования и прогнозирования, по любым методикам, начинают расти с введением новых групп и подгрупп очень быстро, драматически быстро и очень скоро начинают превосходить любые воображаемые технические пределы. Режим ручного управления, когда ошибки на предыдущих этапах исправляются по ходу дела, (корректировка планов) также, как показали и практика, и наука, вносит такой разлад, что к хорошему не приводит. Говоря математическим языком, задача планирования экономики не больно-то устойчива по отношению даже к малым возмущениям, малым корректировкам планов.

На прогресс в области вычислительной техники надеяться надо с оглядкой. Современный процессор кое-как может моделировать уже почти в реальном масштабе времени поведение насекомого (многие специалисты считают насекомых высокоорганизованными автоматами) или отлично играть в шахматы (задача о 32-х фигурках на 64-х клетках). О том, чтобы смоделировать сколько-нибудь полноценно поведение человека, речи быть не может в сколько-нибудь обозримом будущем. А ведь речь идёт о моделировании многомиллиардных сообществ людей, их объединений, производств, погоды на месяцы и годы вперёд… Кто возьмётся прикинуть число вариантов, которые надо детально просчитать для нахождения оптимального? Гугол в степени гугол? (Гугол – это 10¹⁰⁰, единица со ста нулями.) Вычислительное устройство такой мощности, таких способностей, даже если гипотетически представить возможность его реализации, просто не оставит места человеку и человечеству на Земле, как существам гораздо более низкого интеллектуального уровня. И, во всяком случае, создание и обслуживание такого вычислительного устройства потребует ресурсов, сравнимых со всеми ресурсами данной экономики.

Это иллюстрация положения, гласящего: по принципиальным возражениям не представляется возможным создать вычислительные устройства, которые могли бы рассчитать (спрогнозировать) системы типа экономики.

Сдаётся мне, что именно за такие теоремки кибернетика была объявлена лженаукой, обслуживающей классовые интересы буржуазии.

Итак, за детальное, всеобъемлющее планирование (а оно, как мы видели, единственное чего-то стоит) обществу надо заплатить всеми или почти всеми имеющимися у него ресурсами. И на кой ляд, спрашивается, такое планирование? Грубо говоря, для достижения (относительного) успеха (почти) идеально организованной плановой экономики в СССР, США должны, забыв себя, засесть навсегда за сверхмощные компьютеры и бросить все силы на вычисления. Что-то типичное не то.

Обществу, чтобы понять себя (что то же самое, что спланировать-спрогнозировать), должно заплатить либо всеми своими ресурсами, либо ресурсами соседнего такого же. Может ли общество познать себя? – В принципе, может. Может ли общество заплатить требуемую цену, учитывая, что соседнее общество ему ничего не даст, на самом деле? Вот тут ответ отрицательный. Здесь уже биология вступает в силу, закон самосохранения. Почему и Америка, утыканная компьютерами как ёжик иголками, не торопится всё спланировать. Несмотря на весь свой прагматизм и на заманчивое сокращение издержек, несмотря на свою бюрократию.

Причины невозможности реализации коммунизма лежат даже глубже, чем в проблемах вычислительной математики и техники.

Онтологической первоосновой коммунизма является ответ на так называемый основной вопрос философии. На этом ответе построена вся их наука: «Мир познаваем и, следовательно, поддаётся прогнозированию и преобразованию», бодро отвечали основоположники. Вторая, эквивалентная версия ответа: материальное первично, духовное вторично. Бога нет. На фундаменте этого положения существеннейшим образом покоятся их все основные постулаты.

И вот в этом была их ошибка. Вычислительная математика продемонстрировала, что не то, что мир, - самого себя, общество человеческий разум не может, не в силах познать и спрогнозировать. Отсюда прямое следствие, что планирование невозможно и что настаивать на реализуемости коммунистической модели – это то же самое, что опровергать таблицу умножения.

Следовательно, не имеют смысла и оправдания дальнейшие попытки изобрести или улучшить тотальное планирование по коммунистическим рецептам. Изобретать гибрид планирования и рыночного механизма также не имеет смысла, поскольку он и так везде практикуется, с тем или иным соотношением планового и случайного начала. Чистого рынка, рынка строго наугад, нет нигде. Все нормальные люди, в том числе в рыночных экономиках стараются минимизировать риски и издержки, по мере сил планируют деятельность предприятий, пытаются прогнозировать поведение потребителей и конкурентов и т.д. Так что, остаётся только рыночный, конкурентный способ ведения хозяйства с его, увы, ущербным товарным производством и лживой демократией. Ничего не попишешь.

Великий учёный Маркс, охвативший и переосмысливший широчайшие пласты знания своего времени, в своей великой книге лишь пунктирно дал образ социалистического общества. При этом он совершил великую ошибку, опередившую своё время на 100 лет и которую не мог предвидеть. В соответствии с верой в науку своего времени он представлял себе процесс познания как весьма экономичную деятельность: посидел один умный человек в библиотеке или поколдовал в домашней лаборатории, проанализировал проблему, обсчитал результаты опытов и решение проблемы готово через короткое время. Похоже, что он считал, что накопленных к его времени или ожидавшихся вскоре знаний фактически хватает для успешного разрешения задач, сформулированных в его фундаментальном труде. Предполагал, что затраты времени и ресурсов на получение и применение этих знаний пренебрежимо малы по сравнению с эффектом от полученных результатов. Считал, что знание снижает издержки общественного производства автоматически в указанном смысле. Дело было только в организации претворения в практику этих знаний, в устранении неподдающейся контролю и планированию стихии рынка и введении декретом обязательного планирования всего и вся, т.е. в революции.

Сейчас такая модель познания не работает. В современных фундаментальных науках цена не то, что всего знания, а даже относительно небольших и второстепенных по значению его фрагментов может быть настолько высока даже для сильных экономик, что ни о какой окупаемости огромных затраченных ресурсов не может быть и речи. На примере физики микромира и тесно связанной с ней космологии: Строительство экспериментальных установок, проведение многих экспериментов которые могли бы дать критический ответ для продвижения дальше по пути познания Вселенной, вынужденно вычёркиваются из планов на обозримое будущее. Ибо требуют на свою подготовку материальных затрат, непосильных ни для отдельных стран, ни для международных коллабораций, а на проведение - мобилизации энергетики в планетарных масштабах. С целью перехитрить экспериментальные ограничения, в некоторых подходах пытаются выловить реликтовые (редчайшие, существующие с первых секунд зарождения Вселенной) частицы сверхвысоких энергий системами детекторов, занимающими кубические километры объёма Земли. Причём вероятность регистрации детектором продуктов взаимодействия такой частицы настолько мала и вдобавок падает с ростом энергии частицы, что средняя длительность ожидания такого события может исчисляться столетиями, тысячелетиями с начала эксперимента. При этом поддержание непрерывной готовности таких огромных структур детекторов тоже весьма дорогостояще. В результате, одновременно существуют десятки красивых теоретических моделей, имеют хождение сотни гипотез. Однако, этот массив не может рассматриваться как знание в собственном смысле этого слова. Лишь у отдельных его фрагментов есть шанс в дальнейшем оказаться встроенными в картину мироздания, остальным уготована судьба остаться бесплодной и забытой следующими поколениями исследователей игрой ума. «Открыть на кончике пера» или в результате домашних опытов, задёшево, т.е. открыть что-то лежащее на поверхности и не замеченное поколениями предшествовавших исследователей, да ещё фундаментального характера, да ещё и имеющее непосредственно наблюдаемые следствия, да ещё с перспективой скорого и эффективного применения во многих сферах жизни людей – шансы на такой успех будут выпадать человечеству исключительно редко и с течением времени всё реже.

Вот взять, например, уравнения Максвелла, четыре коротких и ясных соотношения, связывающие электрические и магнитные поля с их источниками – токами и зарядами. Это фундаментальнейшее знание оказалось обладающим свойствами прикладного в настолько большой степени, что, исходя только из этих уравнений можно создавать работоспособные и даже коммерческие устройства, не привлекая дополнительных ресурсов на прикладные исследования. Фактически, на их использовании базируется вся электрическая техника, от генераторов электростанций до игрушечной машинки на батарейке, от полевой рации до телевизора, от электросварки до гальванопластики и т.д. Да что там техника – целые отрасли экономики. Производство предметов электрической техники могут позволить себе даже беднейшие страны. Это открытие буквально совершило переворот в технике и в жизни.

На выяснение окончательной формы этих фундаментальнейших, нисколько не потерявших научной остроты и актуальности, соотношений ушло довольно много времени мыслительных усилий (несколько столетий) и весьма мало (в национальном масштабе просто неразличимая величина) материальных ресурсов и усилий. Настолько мало, что весь набор экспериментальной техники, созданный и использованный в ходе этих исследований разными естествоиспытателями в разные периоды и иллюстрирующий каждое уравнение в отдельности вместе с частными случаями, может быть воспроизведён в домашних условиях, чуть ли не их подручных и подножных материалов. Думаю, что подобная удача больше не выпадет на долю человечества. Совокупность сравнимых по масштабу и научной значимости открытий в области ядерной физики потребовала таких затрат ресурсов, что до сих пор лишь узкий круг богатых стран могут позволить себе продолжать работы на эту тему. А масштаб практического использования, не говоря об экономическом эффекте, просто не идёт ни в какое сравнение с массовым, повсеместным и ко всеобщей выгоде применением электричества. И без того скромная ядерная энергетика сворачивается по целому ряду убедительнейших причин, доля в объёме грузоперевозок транспорта с ядерными силовыми установками незначительна, ядерное оружие применяется почти исключительно для спекуляций геополитического характера, а не по прямому назначению. Повсеместного прямого применения нет и не предвидится, ибо накладно, опасно, неконкурентоспособно.

Итак, уже на современном этапе человечество вышло на рубеж, когда цена новых базовых знаний об окружающем мире упирается в ограниченность его объединённых возможностей. И цена, которую требуется заплатить за применение этих знаний, за выяснение практически применимых следствий, за разработку устройств, их реализующих, тоже исключительно велика.

Утверждаю, что с общественными науками ситуация аналогична. Например, сбор полных статистических данных, охватывающих все стороны экономической жизни общества, без которого, собственно говоря, полное детальное планирование можно и не начинать, представляет собой практически неразрешимую задачу для ограниченного отрезка времени, который допустимо отвести для сбора этих начальных данных. С составлением точных моделей, или уравнений, та же проблема, ибо задание параметров уравнений с удовлетворительной точностью встречает сходное принципиальное ограничение: выяснение этих параметров также требует длительных практических экспериментов на реальной экономике. Существенно статистический характер данных вкупе с неизбежной короткостью этих рядов накладывают непреодолимые пределы для погрешностей всех привлекаемых величин, что не может не сказываться на результатах. Методик точного решения систем существенно нелинейных уравнений со многими миллионами неизвестных также не существуют ни в численном, ни тем более в аналитическом виде. В сущности, нет даже ни бесспорных экономических моделей, ни бесспорных методик составления этих уравнений. Этого знания нет, и неизвестно, откуда его брать и кто за это сможет заплатить своими ресурсами.

В отношении основного вопроса философии (именно в том виде, в котором его дали основоположники коммунизма) сейчас можно сказать так. Познаваем ли мир до самых глубоких деталей своего строения? – Теоретически да, познаваем. Только, очень может статься, для этого надо затратить энергию не меньше массы Вселенной (E=mc²) и разрушить её «в мелкие дребезги». Или, например, затратить время, не меньшее времени жизни Вселенной. Познал, а всё сущее тут же исчезло. Какое уж тут прогнозирование. Недостижимое даже асимптотически и неприменимое в принципе знание.

Всесилен ли человеческий разум, чтобы хотя бы приблизиться к абсолютному знанию? Да, в каком-то смысле. Но мы не можем, не в состоянии заплатить настоящую цену за это абсолютное знание. По-видимому, это принципиальное ограничение, и мир всё же нельзя считать познаваемым в Марксовом смысле. Какими путями пойдёт в дальнейшем познание человечеством мира и себя – нам не дано предугадать, но уже давно можно определённо сказать, что концепция дешёвого, быстро окупаемого знания не укладывается ни в какие сценарии и что уж подавно на её основе нельзя строить никакие теории, предписывающие общественное устройство.

В этом смысле идеальное, Божественное начало есть, и, вероятно существует наряду с материальным. А может быть, только оно и существует.

Но это тема другого разговора.

Андрей Г. Суздальцев aka AGS

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"