На первую страницу сервера "Русское Воскресение"
Разделы обозрения:

Колонка комментатора

Информация

Статьи

Интервью

Правило веры
Православное миросозерцание

Богословие, святоотеческое наследие

Подвижники благочестия

Галерея
Виктор ГРИЦЮК

Георгий КОЛОСОВ

Православное воинство
Дух воинский

Публицистика

Церковь и армия

Библиотека

Национальная идея

Лица России

Родная школа

История

Экономика и промышленность
Библиотека промышленно- экономических знаний

Русская Голгофа
Мученики и исповедники

Тайна беззакония

Славянское братство

Православная ойкумена
Мир Православия

Литературная страница
Проза
, Поэзия, Критика,
Библиотека
, Раритет

Архитектура

Православные обители


Проекты портала:

Русская ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ
Становление

Государствоустроение

Либеральная смута

Правосознание

Возрождение

Союз писателей России
Новости, объявления

Проза

Поэзия

Вести с мест

Рассылка
Почтовая рассылка портала

Песни русского воскресения
Музыка

Поэзия

Храмы
Святой Руси

Фотогалерея

Патриарх
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II

Игорь Шафаревич
Персональная страница

Валерий Ганичев
Персональная страница

Владимир Солоухин
Страница памяти

Вадим Кожинов
Страница памяти

Иконы
Преподобного
Андрея Рублева


Дружественные проекты:

Христианство.Ру
каталог православных ресурсов

Русская беседа
Православный форум


Подписка на рассылку
Русское Воскресение
(обновления сервера, избранные материалы, информация)



Расширенный поиск

Портал
"Русское Воскресение"



Искомое.Ру. Полнотекстовая православная поисковая система
Каталог Православное Христианство.Ру

Национальная идея  
Версия для печати

О русском биоритме и об отличии державы от империи

Оскудеет ли дающий?

России свои богатства терять – не привыкать. Не зря в наши дни возникла мысль (в «Товариществе русских художников») о создании Белой книги России – документального свода ее потерь и утрат. Не только нынешних, но и старых.

Если имеется свой неповторимый биоритм у всякого живого существа – у растения, у птицы, у человека,– то вправе мы догадаться, вправе подумать об историческом биоритме нации, народа. У России этот ее исторический биоритм необычайно выразителен и вряд ли найдет себе соответствия у кого-либо еще на обоих полушариях.

Жизненная пульсация русской истории, насколько различима она в глубину прошлого, состоит в смене чрезвычайных периодов сжатия, сокращения, катастрофического убывания и стремительно следующих за этим периодов наполнения, расширения, времен прямо-таки чудесного возрождения всего ее духовно-телесного состава. Каждому из нас известны почти все из этих страшных катарсисов русского биоритма: глухая пора, когда Русь была данницей Хазарского каганата («с дыма – по белке») – и следующие затем оглушительный поход Святослава на Хазарию, расцвет православной державы при Владимире и Ярославе; наше­ствие Батыя, полуторавековой гнет – и духовный перелом 1380 года, мужание Московской Руси уже к концу следующего столетия; Смута, когда Русь и Кремль свой потеряла было – и торжество «империи» (ниже поясню, почему в кавычках) Петра Великого; 1812 год с французскими оргиями в том же Кремле – и следующий затем вулканический выброс русской силы – до Парижа и Амура, до высот «Медного всадника», «Тараса Бульбы», «Войны и мира», «Бесов»... И вот уже снова канонада на самых окраинах Москвы, окольцованный Ленинград, сотрясающиеся остовы сталинградских кварталов. Чудовищное сжатие, утрата враз почти всего, на чем жизнь держится. (И мудрено ли, когда земля еще в бинтах после недавних гражданских кровопролитий, после жестоковыйной внутренней войны против крестьянства, духовенства и дворянства).

Но и теперь промахнулись всесветные прорицатели, недогадливые насчет таинственных свойств русского биоритма. Что было дальше – знает всяк. И пусть русский прирост в итоге последней великой войны оказался по преимуществу материальным, а не духовным. Пусть прирост этот на все лады теперь оспаривается и отрицается. Пусть! России терять – не привыкать стать.

Если даже она снова потеряет почти все из недавно (или давно) приросшего, уж одно-то при ней точно останется – этот вот ее загадочный биоритм: через слом, сжатие, опустошение, потерю почти всего – к новому чудесному воскрешению.

Да, Россию трясли и трясут, как грушу. Россию обдирают, как медведь липку. Но не будем торопиться в кружок ее плакальщиц. Потому что есть у всего происходящего одна поразительная особенность.

Россия, хотя и суждено было ей стать в XX веке сугубо материалистической, показала, что она, как и прежде, материю не очень-то ценит, не очень-то из-за нее трясется, особенно когда материя нагло выставляет себя на первый план. Материя тогда становится нам скучна – до зевоты, а то и до озлобления. Есть прямая линия между буйством полковника Бульбы, колотящего утварь в родной хате, выходкой Настасьи Филиппов­ны, швыряющей тысячи в огонь, и обещанием вождя революции соорудить когда-нибудь клозеты из золота, чтобы это золото напоследок хорошенько изукрасить. Отчего вдруг охватывает иногда полнейшее безразличие к накопленному? Отчего хочется вдруг чем-нибудь швырнуться-то Аляской, то Финляндией, то золотым торгсиновским сундуком, то целым нефтяным морем?

«Что это?!» – недоумевает и супится «передовой» мир. – «Блажь? Разгильдяйство? Купеческий пьяный выкрутас? Что за дикий сосед! Какое позорное мотовство! Но раз они таковы, то... надо и тянуть с них до конца!.. А? Что бы такое, господа, еще оттяпать от России, чтобы она вконец перестала быть Россией?»

Задумываемся и мы. Да, «блаженны нищие духом». Но точно ли мы поступаем по Христовой заповеди, доводя себя до последней дурной нищеты?

Есть в сегодняшней нашей боли один почти смешной момент. Ошеломительное наше оскудение, нахальное растаскивание наших богатств по разным землям (да и по внутренним сусекам тоже) проходит под вопль о «русской империи», которая-де всегда покушалась на весь мир. Ладно бы речь шла об отрыжках троцкистских вожделений, об идее немедленного всесветного коммунистического рая. Тут, точно, был наш грех, бес попутал. Но ведь упирают именно на «русскость» империи.

Тогда уждавайте рассудим на трезвую голову: а была ли когда-нибудь дореволюционная Россия империей? Ведь, казалось бы, всякий прилежный школяр в состоянии объяснить: империя – это когда что-то маленькое, но жадное, покушается на что-то ужасно большое, и в итоге заглатывает его, но вскорости лопается от перенапряжения. Империи ведомы наперечет, и ни одна не существовала очень уж долго. А зачем Руси нужны были имперские аппетиты, когда она сызначала только и делала, что отвоевывала свои исконные земли, которые у нее в разные века соседи пытались отнять? Если же по ходу дела за счет кого-то и прирастала Россия, то потому лишь, что к ней желали притулиться. Малые – к большому, а не наоборот. В том числе и Сибирь (которая, чую, у кого-то уже на уме как контраргумент), притулилась однажды своими безвластными и ничейными пространствами, своими малыми и немощными народами к России, и она взяла их на свое попечение.

Не будучи империей, Россия всегда, от самых времен крещения была державой. Державность – вот ее истинное политическое лицо, ее нелегкая, хлопотная судьба. Потому что тот, кто долго и твердо держит, обязан очень много сил для этого держания отдавать. По пословице: взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Впрочем, о двух этих вещах – о русском биоритме и об отличии державы от империи – говорить нужно бы подробнее, не как тут. И если у автора обнаружится возможность, он постарается сказать подробнее. Но поскольку в наши дни все хватается на лету, то, может, кто и раньше скажет. Бога ради! Лишь бы на пользу пошло. Как сказал один русский писатель: «Я вам отдал это – я еще могу что-нибудь сделать. У меня много!»

1990

Юрий Лощиц


 
Поиск Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"