Сергей Бережной: Приглашение на литературный фестиваль в ЛНР появилось на нашем сайте за две недели до отъезда, но откликнулись немногие. Сразу пришлось отказать Вере Кобзарь – так как дел в Союзе невпроворот… И Саше Тарасову отказали – не оправился после операции. Сергей Постолов согласился сразу же, но тут сомнения одолели уже меня: день в дороге со сломанными ребрами – то ещё испытание! Но он убедил, что без него фестиваль уже не фестиваль, а тоскливая казёнщина и прав оказался на все сто: как только он выходил на сцену и трогал струны гитары, то зал преображался и начинал буквально искрить, словно электрические разряды прокатывались по рядам.
Третьей в нашем "экипаже" – Светлана Владимировна Горбачева из Фонда "Новороссия", федеральный судья в отставке, лауреат "Имперской культуры" и просто человек светлый с запредельной человеческой добротой и состраданием.
Другая Светлана – вдова моего погибшего товарища, позывной "Седой". Её судьба как слепок судьбы многих беженцев, оставивших свой дом, бежавших от войны, поверивших в "Русский мир", который оказался иллюзорным и призрачным, поражающим чиновничьим равнодушием и цинизмом. Русская по сути и крови, по вере и культуре, для которой русский язык родной от рождения, вдруг оказалась второсортной иностранкой и сдавала экзамены по русскому языку представителю не титульной нации, зато владельцу фирмы, наделённой правом приёма. А она, между прочим, преподаватель университета, в совершенстве владеющая французским и английским. Вот такие вот гримасы нашей жизни. Она не в делегации, у неё своя беда, которую взялись мы решить.
Ну, а главный среди нас тоже Сергей, молодой, задорный и надёжный, который с нами с января пятнадцатого, когда вдоль обочин ещё грудились подбитые бээмпэшки, бэтээры и танки, валялись остовы машин, молили о помощи искалеченные деревья с ветками-обрубками, а дома, словно черепа с выбитыми глазницами, в немом укоре смотрели нас, вопрошая:
– Люди, что же вы сделали?
Загрузив "под завязку" машину "гуманитаркой", поутру девятого отправились в путь три Сергея и две Светланы. На окраине Алексеевки перехватил нас Анатолий Николаевич Кряженков: привёз игрушки, книги и всякую школьную всячину. Посетовал, что не берем его с собою, но таки вырвал обещание в следующий раз непременно быть вместе.
Как ни торопились, но добрались в Изварино лишь к вечеру. Тепло осеннего дня быстро сменилось зябкостью вечера, а сумерки густой темнотой. Томительное многочасовое ожидание, пограничные формальности, неторопливые охранители границы, не терпящие суеты – обыденная проза границы. Пришлось поспешать, чтобы успеть в Луганск до комендантского часа, поэтому машина буквально стелилась на бреющем по оставлявшей желать лучшего дороге.
Сергей Постолов: Я несколько раз бывал на Донбассе еще в советские времена, возил школьников на экскурсию в Краснодонский музей "Молодой Гвардии" и впечатление было благостное: ухоженный край, достаточно сытый и гостеприимный. На этот раз первое, что сразу же бросается в глаза, это даже не убитые дороги, а мрачные, темные, будто вымершие села вдоль дороги. Въезжали в ЛНР ведь по темноте, а вдоль дороги ни фонарика, ни света в окнах. Затаились сёла, даже собачьего лая не слышно, и так до самого Луганска.
– В четырнадцатом тоже темень кромешная была, благо ночи летние коротки. Только тихо не было: взрывы глушили пулеметные очереди, укры перерезали дорогу, рвались к границе, чтобы отрезать от России, захватили предместья Луганска и держался лишь Краснодон. А на асфальте плясали багровые отблески от горящих домов придорожных сёл, сжигаемых карателями. Сейчас тоже темно, зато тихо, – буднично заметил Бережной и напряжение спало.
Остановились в гостинице на окраине города недалеко от блокпоста. Пока размещались, приехал Сергей Иванович Котькало вместе с ребятами из федерации бокса. Он добрался из Москвы с Людмилой Семёновой и Анастасией Черновой ещё утром и успел побывать в Алчевске, Стаханове, на обстреливаемом "украми" пяточке у памятника князю Игорю.
СБ: Все эти годы по приезду на Донбасс нас опекали мои друзьями по четырнадцатому году, но так уж сложилось, что "взялась" за нас федерация бокса. Молодые, идейные, без червоточинки, они вот уже второй год с нами и днём, и ночью. И на этот раз Володя Мельник, Захар и Наташа организовывали встречи в университетах и подразделениях, собрали студентов и кадетов на "Партизанской поляне", договорились с МВД об охране, отправили Светлану Владимировну в ДНР с гуманитаркой.
Фестиваль масштабный – почти полторы сотни писателей, поэтов, литераторов из России, ЛНР, ДНР. Инициатор и организатор этого первого в истории Луганска литературного проекта – республиканская библиотека имени Горького и её директор Наталья Расторгуева. Вообще роль библиотек в ЛНР трудно переоценить – единственный посредник между литературой и читателем. Просвещение, образование, пропаганда – это только часть того огромнейшего пласта культуры, "разрабатываемого", словно шахтеры в забое, библиотеками. Они стержень магнитной катушки, на которой витками выставки картин художников, литературные объединения, авторская песня и всё то, что сближает. И уже не кладка в две жердочки, а мост возведен ими между писателем и читателем. И пусть разные по уровню и художественности творения местных авторов, но благодаря библиотекам оттачивается вкус читателя – требовательный, взыскательный, отвергающий литературную отрыжку.
Сейчас Донбасс переживает рождение новой литературы – война, как бы парадоксально это не звучало, даёт импульс к жизни совсем иной прозы и поэзии – искренней, жизнеутверждающей, протестной, острой, эмоциональной, яркой, без фальши. Не встречал литературной жвачки, эстетствующего снобизма, а отношения трепетные, бережные друг к другу. Нет яканья, нет склок, которыми так славится наша братия, нет мелочности – война всё-таки сдирает окалину, наждаком чистит души людские, отсеивает полову.
Задача фестиваля – интеграция литературного процесса республик в литературное поле России и наоборот: совместные альманахи, конференции, фестивали, вопросы издательства, совместные проекты. Донбасс открыт для общения и искренне его желает. И потом, Донбасс – не обезличенное понятие, это наши русские люди, которые хотят быть вместе с остальной Россией, а их пинают и гонят обратно.
Подумалось: заботы наших литераторов сводятся к одному – как бы свою фамилию "засветить", не имя, а именно фамилию. Как бы протолкнуть очередной опус. Как бы пробить премию. Мелко. Мелко до отвращения. Вроде бы движение, только это та самая лента Мёбиуса, ведущая в никуда.
СП: Выступая в интернатах, школах, ВУЗах, библиотеках только и слышал о книжном голоде. У людей выступали слёзы на глазах, когда мы раздавали им книги и журналы. Заняв Новосветловку, райцентр в полутора десятках километров от Луганска, укры принялись уничтожать районную библиотеку.
– Дуже богато сепарив, – возмущались они, разрывая книги и бросая в костёр тома Тургенева, Толстого, Гоголя, всё то, что было издано на русском языке. – Нехай горять ци москали.
Кто и когда сделал их неандертальцами? В каких школах учили их, да и учили ли вообще? Ах, да, они в это время Чёрное море копали и горы Кавказа насыпали. А ещё пирамиды в Египте строили. Теперь моют клозеты в Польше и Австрии. Ну никак без холуйства не могут.
Утром были на открытии фестиваля в республиканской библиотеке. Потом выступление в университете имени В.И.Даля, вручение приза имени Марата Мусина сотрудникам пресс-центра Народной милиции ЛНР, поездка на "Партизанскую стоянку" – полсотни километров от Луганска, в Красный Луч в Центр социально-психологической реабилитации, а проще в детский дом детей-сирот. К ним добрались уже в сумерках – диверсанты взорвали мост, поэтому пришлось попетлять. Дети отпускать не хотели – счастье-то какое, к ним приехали писатели! Книгам радовались больше, чем конфетам! Надо было еще передать посылки в Антрацитовский район, а связи нет. Помогли в интернате, дозвонились, назначили встречу на блокпосту. Уже ночью передали гуманитарку и поспешили обратно...
СБ: Помните, у Светлова:"Ночь стоит у взорванного моста, конница запуталась во мгле..."? Вот так и мы плутали по закоулкам, объезжая взорванный мост. Шли на ближнем – фары ещё та приманка, хотя их свет всё равно виден издалека. Конечно, гуманитарка в программу фестиваля не входила, как и ночные поездки, но с пустыми руками по русской традиции в гости не ходят. Хоть и живут скудно, нужда во всём, но песни Серёжи Постолова "проглатывали" с жадностью – истосковались по красоте. Песни-то особые, пронзительные и нежные, весёлые и трогательные, одно "Копьё" чего стоит! А детская "Крокодил-ёлка"?! Ради того, чтобы увидеть счастье в детских глазах стоит перенести и занудное стояние на границе, и бездорожье, и то, что зачастую обходились чаем с прихваченным из дома сухарём. Главное другое – нас ждут. Всегда и везде. Мы нужны.
СП: Рано утром Бережной повёл меня к спорткомплексу, пообещав показать, где "работала" их группа в августе четырнадцатого. Стёкла по-прежнему пробиты пулями, а забор вдоль бывшего кафе в дуршлаг прошит пулями и осколками.
– Вот здесь из лесопарка нас "накрыла" ДРГ, так что пришлось асфальт полировать своей "горкой". Видишь, как старались, до сих пор блестит, – шутит он, а сигарета в руках начинает подрагивать. – В Хрящеватом уже сцепились наши в рукопашке, отсюда километра три, рукой подать, столько же до Роскошного, а оттуда танки рвутся. Воды и света нет, город вымер, едва пятая часть горожан осталась.
Короткий урок воспоминаний обрывает Котькало:
– Потом, потом, вечером поговорим, а сейчас в путь…
Мы вновь мчимся развозить гуманитарку: школа в Изварино, детский дом-интернат в Суходольске, библиотека в Новосветловке. Везде встречали как родных, узнавали, обнимали, делились прожитым и огорчались расставанию. Потом встреча в университете имени Тараса Шевченко, моё выступление, переезд в библиотеку, встреча с литераторами, планы на будущее. У них четыре разных альманаха выходит! И это с их скудными финансами.
СБ: По журналам и альманахам поступили просто. Ждать денег из бюджета не стали, в складчину выпустили первый номер, его сразу же буквально расхватали и второй пошёл уже по подписке и в розницу. Помогали библиотеки. У нас же снобизм какой-то на пустом месте: меня обязаны печатать и баста. Кто обязан и почему? Тычут в нос свои "шедевры", требуют, а здесь потребность в авторе определяют читатели. Вот и весь рынок. К тому же редакции журналов работают напрямую с типографией, минуя издательства – сами редактируют, дизайн, корректура и вёрстка.
А какие люди приехали! Москвички Людмила Семёнова и Анастасия Чернова здесь уже не первый раз – отчаянные, умные, отмеченные Божьим даром видеть, слышать и писать. Писать так, что некоторым "маститым" учиться у них и учиться. Луганчане и дончане, как всегда, были в наступлении: напористые, яркие, бескомпромиссные они были заводилами всех выступлений. Приехали Медведенко, Сегеда, Заславская и, конечно же, Володя Казмин.
Всегда отмечал какой-то особый дух непокорности в людях Донбасса. Может, потому, что хранят память героическую. Одних только мемориалов, памятников и стел героям гражданской и Великой Отечественной на каждом шагу в Луганске, а Ленин чуть ли не в каждом селе. Памятники Ворошилову, Пархоменко, Гастелло, дважды Герою Советского Союза Молодчему, Сталину и жертвам сталинских репрессий соседствуют с памятниками князю Игорю и автору "Слова о полку Игореве", донским казакам, Далю, Матусовскому, Луспекаеву, Татьяне Снежиной, "афганцам", чернобыльцам, ополченцам, российским добровольцам. В прошлый раз добавилась наша мемориальная доска у входа в университет Нине Иванцовой из "Молодой гвардии". Это дело рук Сергея Ивановича: вернули память.
И ещё нельзя не заметить подвижничество и нравственную чистоту. Мемориальный комплекс Партизанской Славы создали поисковики клуба "Подвиг". Сами, по велению сердца. До ближайших сёл километров пять, но ежедневно в любую погоду приходят сюда самодеятельные экскурсоводы, которым никто никакую зарплату не платит, и рассказывают людям трагическую историю Ивановского партизанского отряда, полёгшего здесь в бою с карателями в октябре сорок второго. Восстановили землянки, траншеи, найденные останки воинов хоронят здесь же, на поляне, устанавливая каменные надгробья. И никому из них даже в голову не приходит просить за свою работу оплаты.
На Аллее павших Володя Мельник остановился у камня с надписью "Неизвестный":
– Слышите, они спрашивают нас: "Ребята, как закончилась война? Мы победили, правда же? Скажите?» – А что им ответить? Вы да, победили, а мы?
Что тебе ответить, дорогой Володя? Воюем. С ханжеством, невежеством, завистью, но скорее в обороне, чем в наступлении. Вот встретились с вами и словно воды студеной, ключевой испили.
Краснодонцы Виталий и Денис, списанные из ополчения по ранению, без работы и без копейки, ещё осенью четырнадцатого стали восстанавливать храм, потом взялись за мальчишек и девчонок, организовали спортивные секции и всё бескорыстно. Сейчас их команды берут призы в России.
Володя Мельник со своими боксёрами организовывает встречи, концерты, патриотические объединения тоже бескорыстно. И вовсе не потому, что времени свободного много. Его-то как раз и нет – выживать надо, крутиться, копеечку зарабатывать. Только вот когда отдаешь, то возвращается больше.
А Светлана Владимировна по прибытии, рано утром уехала в ДНР. Была в Донецке, Горловке, на "передке" в Михайловке. До укров метров триста-четыреста, а она в окопах раздаёт привезенное, участливо слушает, подбадривает и придаёт бойцам силы вера в то, что они не одни, что Россия их не бросила, раз эта хрупкая женщина здесь, среди них и не бросит. Только знает ли об этом Россия? Впрочем, Россия это как раз мы, а не те, кто рвёт на себе рубаху с высоких трибун. Не каждый сможет каждый раз пробираться в "серую зону", где снайпера выщелкивают всё движущееся, неся продукты и медикаменты живущим в подвалах людям, окормлять их словом. Святая Светлана и светлая. Кстати, а позиции под Михайловкой бойцы зовут "линией Светланы". Через два часа после её отъезда миной накрыло дом, в котором были мать и дочь. Были. Жили в селе всего-то с полсотни жителей, теперь на двоих меньше. А наши политики как заклание твердят, что нет альтернативы Минским соглашениям, что Донбасс должен вернуться на Украину. Для чего? На заклание?
Вчера позвонил старый приятель, десантник. Он уже приготовил четыре коробки гуманитарки. Ничего, подсоберем ещё и поедем. Ждут ведь, как ни ехать. Гостиница недорогая: семьсот пятьдесят стандарт, тысяча восемьсот люкс, а в батальоне и так приютят. Маршрутка всего "червонец", а в остальном – наши цены. Да всё это вторично, – главное Русское слово. Слово правды и надежды!
Сергей Бережной, Сергей Постолов
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
