Наш корреспондент провел вторую беседу с уже знакомым нашим читателям игуменом Дамаскиным. Беседа состоялась перед самым началом Архиерейского Собора, когда вопрос о канонизации Царственных мучеников был еще открытым.

Корр.: Наша встреча, Отец Дамаскин, проходит в знаменательные дни, когда до открытия Архиерейского Собора остались последние часы. Учитывая, что мы живем в особенное время, то и всякая минута сего дня имеет мистическое значение, чему свидетельствует все происходящее во внутренней жизни нашей Русской Православной Церкви. Даже боязно, пусть и радостно произносить вслух те события, что мы, православные сейчас проходим. Достаточно вспомнить встречи и проводы в разных епархиях мощей святого апостола Андрея Первозванного и святого великомученика и целителя Пантелеимона... Многочисленные случаи мироточения и даже кровоточения святых икон, мощей преподобных отцев наших... И, конечно, тревожное во всех смыслах ожидание прославления новомучеников, за веру Православную пострадавших. Со всем этим каскадом вопросов к нам в редакцию обращаются наши читатели, а мы, простите грешных за дерзость, просим Вас, отец игумен, оказать нам содействие в ответах, да и нас, неразумных просветить. Потому что добро и зло ходят рядом, и не всегда способно их различить. Многим, например, не ясно, что же происходит с нашими братьями по вере на западных рубежах и отчего так, мягко выражаясь, странно ведет себя патриарх Варфоломей? Снова стали будировать вопрос о захороненных в Петербурге останков царской семьи:

Продолжает оставаться предметом провокаций вопрос о канонизации Царской Семьи, хотя и известно как бы всем, что будут канонизировать.

о.Дамаскин: - С этим вопросом ясно, как и с тем, что будет более 850 имен, названных поименно, мучеников, которые будут канонизованы, включая Царскую Семью в это число. Будут внесены в общероссийские святцы - это около 250 священномучеников, мучеников, исповедников, бывших местночтимыми. Таково это общее число. Оно будет подаваться от епархий... Сначала еспископы, святители, священники, миряне Будет зачитываться епархия, а потом - сколько и кого они подали, и кто будет канонизован, о ком у комиссии по канонизации и у Священного Синода нет сомнений.

Но, если вернуться к общему значению канонизации, такому, общему, можно сказать, формальному значению, потому что теперь это общее можно отъединить от его содержания. Потому что содержание любого события может быть не понято современниками. Есть объективная картина, есть факт, а миллионы людей это совершенно игнорируют. Но есть объективная картина действительности, которую нельзя игнорировать никогда, если Собор состоится.

Это самая большая канонизация за всю историю православных Церквей вообще. И она последняя такая большая канонизация, потому что больше канонизаций такого рода не будет никогда. До самого Пришествия Христова. Не в силу того, что число их 800 или там I 000, 3000. А в силу того, что в эту канонизацию будут и не поименованные святые. То есть, их число достаточно: Настолько обширно канонизованных святых и не поименованных, что о этим числом не может сравниться уже никакое число во Вселенской Церкви. И если впоследствии будет осуществляться такая вот, скажем, линия Священного Синода о том, что дальше будут выявляться, все мученики и исповедники, то это число дальше будет расти. В зависимости от почитания, от усердия, собственно, самих церковных людей. Это объективная сторона происходящего события. Она может быть совершенно проигнорирована современниками, и я не исключаю даже, кстати, именно этого момента. Потому что когда очень большое событие происходит, то превышается видение современных людей, которые видят плоскости горизонтальные. Они видят только подошву горы и не видят вершины. Проходит очень много времени, пока они сообразят, что, собственно, происходит. Но факт произошедшего все равно остается фактом и дальше уже дело людей православных - черпать из этого источника духовного, или не черпать.

Что касается знамений, чудес и мироточений многочисленных, которые и сейчас происходят, и происходили задолго до того, то я смотрю на этот вопрос как на чудеса и знамения, обращенные не к верующему миру, а как раз к неверующему миру. Для верующего человека не требуется особых знамений и чудес, кроме, собственно, существования Церкви Воскресения Христова, веры в это Воскресение Христово и подтверждения подлинности его в своей собственной жизни. Больше-то, на самом деле, знамений и чудес им не требуется. И тогда, кстати сказать, если мы обратимся к древнему миру, эти знамения и чудеса, и такие жесточайшие скорби, которые терпели мученики, великомученики Фекла и Пантелеимон, и Екатерина, и Варвара... Ведь они тоже обращены не к ним самим. Они обращены к неверующему миру. И поэтому люди современные, часто церковные, как ни странно, толкуют знамения как к ним обращенные. А это не так. Да это действительно знак действия благодати Божией, в котором люди верующие не нуждаются совсем.

В древности, знамения были как бы призванием языческого мира в Христову Церковь. А сейчас, поскольку люди давно уже соприкасаются с Церковью - уже 2000 лет, в России, 1000 лет, знамения и предупреждения, для верующего человека не могут вызвать ничего, кроме тревоги за духовное состояние, и даже, за материальное, за будущую перспективу. Никакой радости вот эти знамения как знамения грядущих событий у меня лично не вызывают совершенно. Потому что я вижу, что они, обращены во внешний мир, как миссионерская деятельность Бога, через Церковь. Но внешний мир совершенно на них внимания-то никакого не обращает. Обращают верующие люди. А внешний мир так же игнорирует их, как и явление благодатного огня и всякие другие многолетние чудеса, фиксированные как бы чудеса в Церкви. И поэтому я смотрю на них как на предупреждения события, которое состоится... Когда оно состоится, мы, конечно, не знаем...

Что касается, вот, останков, вопрос, больше поднимаемый в средствах массовой информации, то вопрос этот одновременно и очень простой, и очень сложный. Вот в каком смысле. Он простой потому, что Церковь уклонилась от его решения. Она решала его через Государственную комиссию. А в комиссии начались споры. Церковь же не третейский судья в научных вопросах. Это совершенно ясно. Беляев и другие ученые отказались признать действиями комиссии достаточно научно обоснованными. Значит, наступит время, когда все-таки будет согласие в комиссии среди ученых. Что же касается вообще вопроса о том, подлинные ли это останки, или нет? - это совсем уже не в области Церковной... Мнения, которые бытуют, лежат не в церковной плоскости, а в плоскости, я бы сказал, пополамной. Это на верующего человека производит самое грустное впечатление. Вопрос о подлинности или не подлинности останков чисто научный. Он требует огромной научной компетенции. Исследований гигантских и привлечения современных технологий. А что могут решить, что могут высказать по этому вопросу миряне, или батюшки, или ученые даже, но не соприкосновенные с этим явлением науки? - Ничего. И поразительно не то, что эти современные люди, когда бы спросили их: "Что вы думаете?" - они бы сказали: "Мы некомпетентны в этом вопросе, мы не знаем. " - Вот это было бы честное закрытие пустого вопроса. Но оказалось, что всё в действительности не так, что с помощью средств массовой информации могут заморочить голову какому угодно числу людей, представив вопрос в том или ином виде, заранее навязав свою точку зрения. Церковь, священноначалие честно отказались участвовать в манипуляции общественным сознанием. Каждый может убедиться в том, подлинно или нет, только после личного знакомства с огромным количеством материалов и документов, которые хранятся. Хранятся в судебно-медицинской экспертизе...

Я знакомился с этими документами и пришел к совершенно ясному суждению. Дело-то идет не о каком-то потустороннем явлении, а о доказательствах уголовного преступления, если перевести на юридическую терминологию... Совершено убийство. Найдены останки убитых людей. Любое следствие по отношению, к любому человеку будет устанавливать доказательства... Тем более - убиты родственники. Ясно, по какому пути оно пойдет, какие доказательства будут. И ясно, что при таком сочетании родственных связей сумма доказательств, если она оказывается, огромная. Ее не перевесят никакие, частные способы и аргументы. Потому что невозможно оказаться родственникам в одном месте, свезенным в одно место, принадлежащим к одной семье. Это просто нереально. Факт бесспорный. Они не могут оказаться случайными людьми. Но это всё равно нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Это можно только самому посмотреть дела и посмотреть систему доказательств, которыми пользуются ученые. То есть, сколько факторов включено в научное исследование, сколько всего совпадающих этих факторов - больше оно или меньше. Таких результатов пока нет. Тогда и Церковь не выскажет свое мнение. Вопрос-то разбит на два вопроса: на чисто научный и на тот, из которого следуют самые печальные выводы. Его можно так распропагандировать, что не ощутишь свою некомпетентность. И куда верующих людей в современном мире можно завести? - Такова ситуация. Вообще-то она говорит больше о нашем нравственном, духовном состоянии, о возможности нашей самооценки больше, чем об этом самом событии.

Что касается канонизации мучеников, пострадавших на Украине, то тут довольно сложное образовалось положение в силу ряда причин. По канонам церковным, конечно. Синодальная комиссия по канонизации святых существует при Синоде, при Патриархе. Так это и было. Но за последнее время на Украине была создана своя комиссия по канонизации святых, которая, в общем-то, не очень входила в отношения с Синодальной комиссией при Синоде. И часто не очень даже информировала, о том, какие канонизации происходят на Украине. Статус Украинской Церкви сегодня не автокефальной, но автономный...

В значительной степени они решают вопросы, хотя это вопрос, который надо было решать отдельно. Тем более, что святые всё-таки единой Церкви, поскольку у нас единая Церковь. Но случилось так, как случилось, и митрополит Владимир прислал список тех, кого они канонизовывали за это время на уровне общеепархиальных, или епархиальных, или святых как местночтимых святых Украинской Церкви, или тех или иных епархий Украинской Церкви. Список будет включен. Мы вполне доверяем исследованиям, которые они производили в своей комиссии. Конечно, никто не будет переисследовать всё, что там исследовалось. Так решается вопрос участия в канонизации святых, что местно прославлены в течение семи последних лет Украинской Православной Церковью.

- И Собор Черкасских святых новомучеников?

- Около 150 представлено поименно названных святых. Они тоже будут включены. Не в соборное, а включение в святцы. Признается законной канонизация святых таким образом.

Вот видите, сам вопрос канонизации, подачи и о работе комиссии, оказался очень непростым. Впервые в истории Русской Православной Церкви церковные люди сталкиваются с таким огромным количеством и мучеников, и исповедников, и архивных материалов по ним. Можно было идти по двум путям. Один путь, который предлагается людьми некомпетентными, в это вообще лучше просто не вникать совсем. Предлагается просто канонизировать их в силу того, что они были расстреляны или пострадали. Расстреляли - и всё. Чего там дальше рассуждать о том, чего там написано и записано в этих протоколах. Тем более что они теперь признаны невиновными - властью, государственной. Вроде как власть признала, что она их и оговорила, и оклеветала, и так далее. Собственно говоря, вопрос канонизации равняется спискам, присланным из репрессивных органов. То есть, присылают список - и дальше Церковь штампует, штамп делает на государственном списке. Это суть предлагаемого первого пути канонизации.

- Как зарубежники?

- Да, они поступили именно таким образом. В результате канонизировав и обновленцев, и предателей, и кого угодно. Но, правда, как всегда делается, не оставляя ни малейших следов своей деятельности, а просто канонизировав всех безымянно. Если у них спросить: а вот это имя? - Они скажут: "Нет, нет, это мы не канонизировали". Политический смысл, наверно был в этих событиях, но высшая степень церковной безответственности, с которой они отнеслись к столь серьезному вопросу. Во всяком случае, к людям это можно отнести - они поступили с большой безответственностью.

Другой путь - он более затруднительный, более тяжелый и требует очень больших усилий. Это исследование судьбы каждого человека с точки зрения тех материалов, что о нем помнят люди церковные, что помнят родственники: Бывают случаи, когда родственники против канонизации, потому что они знают нечто порочащее и не хотят обмана, будучи сами честными людьми. Или выявляются следственные материалы. Надо понимать, за что канонизуются более 850 мучеников за свой исповеднический, мученический подвиг. Не за то, что им выстрелили в затылок, а именно за исповеднический подвиг. То есть, за достойно пройденный путь от своего ареста до мученической кончины. Путь, который они проходили, его обманом никак нельзя пройти. Ведь архивы-то существуют, и они не уничтожатся. Не сейчас они в пыль превратятся. У людей еще достаточно возможности проверить, что в этих архивах изложено.

Поэтому, если сказать так обобщенно, то были люди, которые вели себя достойно, не признали то, что их оговаривало следствие. Потому что для следствия было важно, чтобы люди церковные признали себя государственными преступниками в любом случае. С одной стороны. А с другой стороны - важно, чтобы они отступили от своей точки зрения. То есть, оговорили себя, стали лжесвидетелями в нравственном отношении. То есть, подписали то, чего они не думали на самом деле. То, что за них думал следователь. Это первое. И вот те люди, которые не согласились со следствием, а настаивали на своей точке зрения, эти люди, и канонизуются. Они могут быть образцом поведения в тех условиях следствия, какое тогда было. Во-вторых, есть люди, которые в силу своего малодушия и в силу каких-то посулов следователей, или в силу того, что они думали как-то освободиться, соглашались подписать то, в чем их оговаривал следователь. Вот они не канонизуются, как лжесвидетели... Лжесвидетели - они могут быть и против себя, то есть оговорить себя, либо оговорить еще массу другого народа, по которым будет вестись следствие и которым оговор будет достаточным для репрессивных органов, чтобы и расстрелять тех людей, вне зависимости от того, признают те себя виновными или нет.

Мы, конечно, не можем учесть, да это и бессмысленно, меру виновности того или иного человека, оговорившего других. Но это и не нужно. Здесь рассматривается сам факт. Потому что канонизация - это же не только признание святости. Канонизация имеет всё-таки, поскольку она происходит на земле, для Церкви Воинствующей, в первую очередь, а никак не Торжествующей, некоторый, что ли, дидактический смысл. Она не может быть разрушительной. Если мы покажем такого мученика, который был арестован, оговорил себя, и при этом еще сотрудничал со следствием активно, еще нанялся каким-нибудь секретным агентом до этого, а потом его все-таки расстреляли, то какой, интересно, будет в этом образец для современных христиан и будущих? Получится - церковь смотрела на всё упрощенно, только как на насильственную смерть, а не на исповеднический подвиг...

Люди, которые вели двойную роль в Церкви. С одной стороны, они вроде жили в Церкви, а с другой стороны - доносили на своих сопастырей, на паству, будучи осведомителями. Я, конечно, против публикации широких материалов, потому что они ничего не дают, но, в книге, которая, Бог даст, выйдет скоро, один сюжет всё-таки я решил привести, чтобы показать механику, действия обновленческой церкви. Как действовал один из высоких иерархов этой церкви. Как он, будучи давно сотрудником с 1919 года, впоследствии стал одним из ведущих митрополитов обновленческой церкви. И нигде никогда в этом смысле не пострадал. Его не расстреляли... Надо сказать, что своих людей чека не расстреливали. Они расстреливали тех, кто, не соглашался идти с ними до конца. То есть, как бы, они сами называли: духовно двурушничал, - всё-таки старался ускользнуть из ситуации, обмануть. Но трудно обмануть государственную машину - дело-то в общем, бесполезное. Надо всё-таки стоять на своей точке зрения... Вот они этих людей, которые много зла могли принести до этого Церкви, расстреливали впоследствии. Но своих они не расстреливали никогда. То есть, тех, кто верой и правдой служил. Они все умерли своей смертью. И все дожили до самого конца. Когда видишь, почему одни люди, тоже священники, не арестовываются, никогда не арестовываются и доживают до нашего времени. И какой позиции эти люди держались, когда в 1930-х годах действия происходили, кем они были тогда, - то становится ясно, что и государственный аппарат -это всё-таки не тупая молотилка, что всех молотит, и всё. Она весьма избирательна и действует так, что вреда себе особенного не делает и полезных для себя, для той идеологической установки, которая существовала, людей не уничтожает. И поэтому ни предатели, ни лжесвидетели не канонизуются. Эти пункты специально занесены в документы Собора, чтобы не получилось так, что некомпетентные люди, которые будут в епархиях или в комиссиях, что в некоторых епархиях созданы, представляют кого угодно и не настаивают на своем мнении, не зная точки зрения церковной.

Именно потому, что канонизация имеет всё-таки дидактический характер. Канонизуются образцы Воинствующей Церкви. Решение Собора - это результат работы комиссии за эти годы, вынесенный на обсуждение Архиереям. Мнения зафиксированы в церковных документах. Сам результат, вопрос о поднятии той или иной канонизации, имеет пристрастный характер. Особенно, если у кого-то отец - священник или дядя священник, пострадавший. Желание иметь своего святого часто превышает здравый смысл.

- В рай попасть со святым...

- Надо иметь достойного сопроводителя в рай, а не кого попало. Можно не туда попасть. Но есть точка зрения -считать архивные документы репрессивных органов нереальным или недостоверным историческим источником. Однако здесь надо сказать, что во всех случаях, когда велось следствие - следственные документы всего дела подделывались на ином уровне - на уровне свидетельских показаний... То есть, тех. кого можно было вызывать или не вызывать. Они знали, что есть такие свидетели, которые всё подпишут. Их был целый штат. Они сами их называют "дежурные свидетели". Это определенная группа людей, вызываемая по всем делам. Зачем их зря возить? Чекисты сами за них писали, а уж впоследствии они сталкивались лицом к лицу. Там была совершенно другая ситуация. Я не знаю пока ни одного случая доказанного, когда за подследственного подписали следователи. Бывали случаи, один, по крайней мере, знаю случай, когда людей приводили в невменяемое состояние и следователь брал руку человека, и ставил его рукой ложную подпись, но всё-таки его рукой.

И вот потому, что подпись под этими документами значит то, что значит сам человек. Она равна. Здесь важно понять - мы имеем отношения с земными бумагами и к ним, понятно, земные критерии. И если любой документ, подписанный человеком, юридический документ, считается правовым, то и следственный документ, подписанный этим человеком, также является действенным и правовым документом. Если бы это было завещание о наследстве, подписанное этим человеком, в каком бы состоянии он не находился, подписано, никакой суд его не смог бы оспорить. Вот это совершенно ясно...

В каждом случае нужно было бы оспаривать вменяемость или невменяемость этого человека, который поставил подпись... Не в общем виде, что все люди были невменяемые и поставили подпись, а именно в каждом отдельном случае. Ведь это исторический источник, такой же, как все другие, подписанный человеком.

- Отец Дамаскин, говорят, что подследственных избивали, мучили, и поэтому они всё подписали...

- Исследование материалов и документов говорит совершенно о другом. Большая часть людей, которых мучили, не подписала. Это ясно даже, когда поразмышляешь о психологии человека. Когда на него нажимают, у него сопротивляемость возрастает. Подписали большая часть тех, кого не мучили, кто не захотел просто лишиться душевного комфорта в разговоре со следователем. Они подписали всё и вся, и на всех. Потом, правда, встречаются объяснения, почему подписали. Что, да, они не хотели портить своих отношений, что следователь грубо с ними разговаривал... Это всё на очень душевном уровне решалось, а вовсе не под нажимом каких-то сверхъестественных пыток.

Кстати сказать, когда пытали людей, мучили, они или не подписывали. Они или просто падали в обморок, потому что есть же в сопротивляемости, мера человека, известная... И дальше хоть что, он уже всё равно сам ничего подписать не может и ничего и не чувствует. Его что пытай, что не пытай. Есть порог чувствительности. Поэтому аргументация, что все подписывали, потому что их пытали, - несостоятельна по причине, что Господь так человека устроил. Большая часть людей, сдавшихся и согласившихся сотрудничать в широком виде со следствием, подписывала всё сама, без всякого физического нажима...

- Отец Дамаскин, а как обстоит дело с мучениками, пострадавшими не от Советской власти, а от других врагов церкви и в другие времена и в иных обстоятельствах.

- Единственная канонизация, которая вот будет в этом плане - это канонизация Валаамских монахов. Их 60.

Это, кто пострадали от протестантов, шведов. Они будут канонизованы на этом Соборе, как преподобномученики. Что касается пострадавших в Польше и на западных границах и в Прибалтике - не от безбожных, вопрос о них, как ни странно, не поднимается и не рассматривается. Даже, кажется, и сами материалы, не рассматриваются. Хотя такие случаи были. Пока можно только сказать, что находятся, они за гранью внимания Церкви или церковных людей. Это происходит не в силу того, что почему-то неактуально, а по причине сил малых церковных вообще, существующих в наше время, если говорить откровенно, несмотря на то, что Церковь выжила, будучи приговорена к смерти.

Церковь не должна была существовать в Советском Союзе. Она была приговорена. Рассматривая документы, которые дают картину взаимоотношений церковной иерархии с Советской властью - понимаешь, что ни одно из действий церковных людей не имело значения для Церкви как таковой. Церкви, кроме Самого Бога, помочь не мог никто. Происходило то, что Господь Сам решал участь Церкви, вне зависимости от того или иного поведения тех или иных иерархов. Иерархи и священники, в это время были поставлены перед неизбежностью: или стяжать Царство Небесное мученической смертью, или не стяжать его и пойти совсем другим, не церковным путем. И другой ситуации не было. А тот, кто думал иначе, очень сильно ошибался. Ему горько приходилось потом раскаиваться в не понимании знака этого времени. Спасти церковную организацию человеческими способами было невозможно, не под силу. Это отношение к Церкви соблюдалось до самого конца. И что бы там ни говорили про войну, и что Сталин очень сильно потеплел к Церкви и стал ей оказывать очень большое внимание, - это миф, который создан на реальном факте. Миф-то, всегда имеет элементы действительности. До 1943 года, до встречи с митрополитом Сергием Сталина - гонения были явными, открытыми и поддерживались пропагандой. После этого они также были явными и открытыми, но не поддерживались пропагандой. И вот изъятие из средств массовой информации фактора гонения и поношения Церкви определило в сознании то, что гонения прекратились. Но если поднять архивы, тех, кто управлял тогда государством, то там отношение осталось таким же жестоким и безбожным. Был как бы момент тактический. Встреча с Патриархом показала, что Церковь всё-таки существует в Советском Союзе. Нужно было подавить нацистскую пропаганду, возможность сотрудничества русских с немцами, которые открыли, 10 000 церквей. - Они были открыты населением, - при временном попустительстве, конечно, немцев, потому что всё равно они потом бы повели себя варварами. Вот и всё. Надо было политическому руководству забирать инициативу в свои руки, и они это сделали.

Что до вопроса о пострадавших от других врагов нашей Церкви, то он не рассматривается потому, что Церковь дошла до нашего времени в достаточно обессиленном виде. Церковь состоит из реальных людей. Она не с неба свалилась и не из XVI века, и не из книжки пришла. Это люди вышедшие из нашей действительности, в прошлом советской действительности. В частности, научный потенциал и возможность всяких исторических исследований весьма принижены. И он и не мог быть другим, поскольку научная церковная деятельность в Церкви была остановлена. И получилось так, что некому исследовать эти вопросы? Их просто нет. А что касается нас, светских ученых, действующих в рамках Академии наук, то тут оказалось тоже, в общем, не так много чего есть в данной области. Когда дело доходит до исследования церковной действительности и церковной истории, то мы находимся, в достаточно плачевном положении. Предыдущий опыт и уровень разгрома не сравнимы. Если смотреть из реальной истории. Кроме того, тут есть, если выходить сейчас из узко церковных рамок, ближе к историческим, фактор существенный. До революции церковная история тоже не была исследована. В восприятие церковной действительности и истории, образовался огромный пробел. Церковной истории вообще не написано из-за 200-летней ее ограниченности реформами Петра. Мы видим статьи, отдельные работы по этому периоду. Государство представляло очень расплывчатые понятия. Пока эти понятия не перестанут быть расплывчатыми, и понятия, в каких условиях Церковь существовала и что тогда было, какое было Русское государство и что оно, собственно говоря, писало на своих знаменах и какой была история России, потому что история государства и история страны -это всё-таки не одно и то же. Во всяком случае, это не единое, не монолитное. Вот из канонизаций по святым мученикам того периода, кстати сказать, немножко приоткрывающих страницы этой истории, - канонизация митрополита Арсения Мацеевича. По крайней мере, здесь будет церковно восстановлена историческая и церковная справедливость. Потому что получается немножко нелепая ситуация, что будут канонизованы почти все, пострадавшие по церковным процессам, по изъятию церковных ценностей в 1922 году, а человек, который пострадал в ХVIII веке, протестующий против изъятия церковных ценностей государством, не будет канонизован. Вот в данном случае эта несправедливость будет устранена. И. может быть, по крайней мере, эта канонизация сделает более трезвыми суждения о нашем прошлом.

Понимаете, вот люди когда смотрят в XX век, то считается, что это самое унылое время, унылый век. Гонения бесконечные, страдания, мясорубка, контрреволюционные обвинения... Но если открыть любую другую страницу - XVIII век - в истории русской церкви, то мне кажется, что положение там было значительно хуже. И что 100 лет, которые Россия пережила от Петра до Филарета, или до времен Александра Первого, и Николая, Александра Второго, то можно сказать, что это было самое трагическое время, где Церковь практически была ограничена, что бы там ни говорилось людьми, которые не хотят смотреть церковную историю, вникать, а хотели бы они смотреть просто на какую-то картинку блистательную. Но если бы всё было так блистательно, никогда бы не произошла бы революция. Если эти 200 лет, или 100 лет были хотя бы наполнены духовным смыслом и расцветом, то не произошла бы такая кровавая революция. Мы же не экономисты и не марксисты, у которых экономические формация одна другую должна сменять.

- На период XVIII века, отец Дамаскин, приходится ввод в оборот слова Украина

- Есть точки зрения, которые исходят не из исторических фактов, а из идеологии. И есть идеология, которая поддерживает, дворянскую республику во главе с монархом, то есть монархия абсолютистского типа. Эти люди - они будут всегда придерживаться точки зрения, что она, монархия абсолютистская, абсолютно права, а все остальные абсолютно неправы. Как и Политбюро, что всегда право, а все остальные неправы. При Екатерине было введено, собственно, почти впервые, правило, когда западноевропейские интересы были поставлены выше интересов национальных. Поэтому отсюда и Украина и все дальнейшие последствия...

- Отец Дамаскин, вы говорите, что Церковь была поставлена в рамки невыживаемости, но по Промыслу Божьему выжила. Многие приходы были закрыты, священники были арестованы, уничтожены но вера в народе не иссякла. Среди простых мирян были мученики? "Гуляла гульбу хрущевская оттепель", и тут же с ее потеплением, один председатель сельсовета, будучи "большой собакой", закрывал Храм, а точнее не он, а наши люди под его водительством закрывали Храм, которые как бы и не теряли свою русскость. А другой председатель, колхоза, буквально в 50 метрах, на кладбище, строил церковь. Его вызывали "наверх", но он говорил: "Я строю зерносушилку". Старушек отправлял собирать колоски, а мужиков взамен на строительство: солдаты! - и по сути, служба не прерывалась. Эти люди простые, но они не преломились в этом процессе. Как вот такие простецы отражены в канонизации.

- Надо сразу сказать, что выявление комиссией пострадавших епископов и священников легче, в силу их социальной отличимости. Это как бы облегчает архивный поиск. Они, конечно, заметней в тех епархиях, приходах, где их помнят. Но и сама комиссия, и сам я, уделяли большое значение тому, чтобы не получилось канонизации без мирян. Церковь не состоит из одних епископов и священников. Груз гонений 10-20-х годов... Груз противостояния обновленчеству был вынесен мирянами, в большей степени, чем кем бы то ни было. Миряне в списке канонизованных включены поименно.

В Московской епархии ставится задача объективного исследования. Вряд ли это удастся во всех епархиях сделать. Но в Москве, в Московской области, я думаю, что это всё-таки удастся осуществить. Когда будут подняты и представлены Церкви все миряне пострадавшие, и все священники, и все епископы. Потому что вот подход, который в данном случае Московская епархия заявляет - это подход объективный и ко всем. И это выявление всех следственных и архивных материалов, которые Собором, собственно, приравнены к древним мученическим актам. Они будут подняты. И все люди, жившие до 1918 года, то есть от начала гонений, от конца 1917 года, до, конца кровавых гонений, до начала 1940-х годов и дальше. Будут подняты и выявлены все данные об этом времени.. Конечно, там будут даны только те, кто в жестоких условиях устояли: и миряне, и священники, и епископы.

- Отец Дамаскин, я понимаю, что уже злоупотребляю Вашим временем, благожелательным отношением к нам, но все же прошу сказать, как Вы полагаете, вот те материалы, которые преподносятся Собору, что совпадает по времени проведения Его с освящением Храма Христа Спасителя, Праздником Преображения Господнего - не есть ли это Праздник Праздников, Пасха Русская?!

- Конечно. Это событие и оно, безусловно, состоится. Вне всяких сомнений. Это событие, дай Бог, Праздник, подытоживающий тысячелетие Русской Церкви. А дальше вопрос будет состоять в том, достойны ли будут наследники этого Праздника. Праздник состоится, и на Небе, и на Земле. И будет таким, каким, что там бы пресса ни говорила, будет в полноте и в чистоте церковной. Перед земными людьми откроется дверь в Царство Небесное, где их будут ждать, готовые всегда помочь, более тысячи святых. Ново канонизованных. А как будут общаться наследники со своими отцами духовными - святыми - это вопрос уже другого порядка...

Мы говорим в рамках земного бытия. Безусловно, всё состоится - и канонизация, и освящение, и, я надеюсь, что дело техническое - и календарь выйдет, уже в этом году, а уж в следующем году выйдет со всеми мучениками, которые канонизованы. Будет видна Слава Христа Русской Православной Церкви. И слава не только для нас, а слава и для всех поместных церквей. Наших святых будет больше, и, кстати, это будет поучительным событием, последствия которого трудно учесть и для других поместных церквей огромное число русских святых, которые канонизуются и которые...

- И в это самое время, на Западной Украине, некоторые вандалы выбрасывают из Храмов иконы святых только потому, что они Русские.

- К сожалению, процесс таков... Но не в силе Бог, а в правде, и нам нет дороги унывать, - о чем свидетельствуют наши святые отцы.

Беседу вел С. Котькало

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"