Кто-то нынче говорит, что литература в современном обществе теряет свои позиции, кто-то убежден: литература, за исключением развлекательного чтива, сегодня не нужна вовсе… Мы поинтересовались, что по этому поводу думает лауреат премии «Зодчий» им. Д. Кедрина и премии им. С. Есенина, член правления СП России Сергей Куняев.
– Сергей Станиславович, какова русская литература сегодня?
– Сегодня ситуация с литературой выглядит гораздо хуже, чем, скажем, в 70–80-е годы прошлого столетия. Государству нет никакого дела до литературы, более того, ему не стало никакого дела даже до той современной литературы, которую пускают в нынешние школы.
Союз писателей России остается, пожалуй, единственной организацией, которая пытается организовывать литературный процесс, которого, к слову, сегодня как такового уже практически нет. Есть совершенно разрозненные направления – ручьи, реки, текущие каждая в своем направлении. При этом чиновниками аккуратно выбирается то, что работает на разрушение государства, – причем власть этого не желает понимать – на вытравливание системы ценностей из сознания народа.
При этом народ все-таки мудрее, чем власть о нем думает. У людей есть некое интуитивное желание найти настоящее художественное слово, настоящую художественную литературу.
Когда в журнале «Наш современник» была напечатана повесть Валентина Распутина «Дочь Ивана, мать Ивана», каких только «собак» на Валентина Григорьевича тогда не спустили! Но народ говорил об этом произведении, люди передавали его из рук в руки и сходились на том, что это именно то, что сейчас нужно. Говорили, что повесть эта духовно мобилизует, заставляет думать, задавать себе вопрос: что с нами происходит? Задавать так, как этот вопрос задавал в свое время Шукшин.
– Вы сказали, что народ мудрее, чем власть о нем думает…
– Просто власти очень удобно так думать. По одной простой причине: она отделила себя от народа, и сейчас проводится политика, гласно нигде не сформулированная, но это самая настоящая политика социального расслоения. Поясню: есть некий высший сорт, для которого существуют все привилегии и преференции. А есть, грубо говоря, то, что существует где-то внизу, на что желательно не обращать внимания, и даже желательно бы его сократить количественно.
В 90-е годы такая политика проводилась явно, открытым текстом, потому что думали, что победа либерализма уже всеобъемлюща, иными словами наступил, по Фукуяме, конец истории. Но оказалось, Россия продолжает жить, народ продолжает жить, пассивное сопротивление умиранию продолжается… Поэтому власти пришлось приспосабливаться, мимикрировать, пришлось говорить какие-то правильные слова, сплошь и рядом «заимствуя» их у писателей патриотического направления, у «Нашего современника» в том числе.
А в результате получились такие замершие качели. Есть народ, есть русская литература, есть власть и чиновничий аппарат, которые делают вид, что они это видят, но стараются при этом не видеть в упор. Конечно, такое положение долго продолжаться не может. Так или иначе, эти качели однажды качнутся в ту или в другую сторону.
Но мы, пишущие люди, все-таки стремимся, чтобы традиционное корневое русское слово дошло до людей, стремимся им сообщить о существовании каких-то вечных духовных ценностей, которые есть и остаются. Пусть они даже не явлены, пусть они даже не восприняты сейчас сознанием многих людей. Но они остаются, и их час, их срок обязательно наступит!
Сергей Филатов
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
