Особое мнение воронежского адвоката Николая Алимкина
Тема, которую мы затронули в разговоре с известным воронежским адвокатом Николаем Ивановичем Алимкиным, с одной стороны, банальная. В самом деле, о социальной защите населения или в другой интерпретации о поддержке социально незащищенных слоев населения наши политики, чиновники и журналисты говорят часто и много. Но, с другой стороны, очень редко можно встретить понимание социальной защиты как института социального государства, сформированного обществом для решения проблем, обусловленных необходимостью поддержки пожилых граждан, инвалидов, больных, безработных, семей, потерявших кормильца, а также семей с детьми…
Сделаем их жизнь счастливее!
Зачастую мы имеем пока односторонний процесс проявления чиновничьей заботы, в результате которой выделяемые на соцподдержку средства расходуются, в значительной части, на сам процесс, и лишь малая часть из них доходит до адресатов. Отсутствие ясных представлений о реальном уровне жизни людей, нуждающихся в поддержке, но, главное, отсутствие сколько-нибудь значимой цели такой поддержки, нередко, приводит к разработке заформализованных правовых процедур и правил оказания гражданам социальной помощи.
Возьмем такую модную тему, как доступная среда. В последнее время, куда бы ни привела меня журналистская судьба, руководители районов, городов и поселков с гордостью показывают новенькие пандусы, построенные по принципу софинансирования. На специальном сайте по этому поводу говорится: «Доступная среда» – программа, которая реализуется на территории России с 2011 года. Основная ее цель – совместно создать полноценные условия для общественной жизни инвалидов, сделать так, чтобы транспорт, учебные, медицинские учреждения и многие другие важные объекты стали для них доступными. Программа «Доступная среда» включает комплекс действий по обустройству безбарьерных условий, чтобы люди с ограниченными возможностями ощущали себя в обществе комфортно». И в конце программа предлагает «сотрудничество частным и юридическим лицам» в обустройстве этой среды. А заканчивается преамбула бодрым лозунгом: «Совместными усилиями мы создадим максимально комфортные, полноценные условия для людей с ограниченными возможностями и сделаем их жизнь счастливее!»
Признаюсь сразу, я не видел ни одного инвалида-колясочника, который на моих глазах пользовался бы недавно построенными пандусами. И не мудрено. Вот недавно по той же программе «Доступная среда» обустроили беспрепятственный вход инвалиду– колясочнику в красный корпус ВГУ, где находится научная библиотека. Но даже если он въедет в корпус, подняться ему по крутым лестницам в читальный зал на четвертый этаж просто не суждено. Чтобы сделать это, требуется лифт, который в этом здании отсутствует, и вряд ли в обозримом будущем он здесь появится. Для этого корпус надо разрушить и построить заново. А если учесть, что при нынешнем падении уровня знаний, когда и здоровые люди обходятся Интернетом, а уж инвалиды тем паче, так ли необходимо было тратиться на безбарьерную среду в данном конкретном случае?
Парадокс еще и в том, что общественные здания, где сроду не было и не будет ни одного инвалида, у нас успешно переоборудуются. Но для колясочников пока непреодолимым препятствием является подъезд их собственного дома, так как у нас не выделяется ни копейки денег на адаптацию жилого фонда. Если бы сами инвалиды могли участвовать в принятии решений об управлении этими средствами, они бы наверняка потраченные практически впустую деньги на пандусы у общественных зданий, сначала направили для обустройства безбаръерной среды у конкретного дома, где живет нуждающийся инвалид. Но, увы, обратная связь в этой деятельности власти практически отсутствует.
Деньги по программе «Доступная среда», как и по другим программам, именно осваиваются по давно заведенному алгоритму.
А деньги ведь немалые – 920907,80 тысячи рублей! Такой объем финансирования мероприятий госпрограммы «Доступная среда» в 2014-2019 годах в Воронежской области. В городе Воронеже сейчас живет как минимум 2 500 колясочников. Если половину этой суммы, которая была выделена по программе (вторая половина, по идее, должна уйти в районы области), разделить на всех городских колясочников, то получится 184 тысячи рублей на человека! Если эти деньги перечислить нуждающемуся колясочнику на специальный счет, думается, он бы сам решил проблему своего беспрепятственного выхода в большой мир.
Признаюсь, что эти размышления родились у меня после того, как я побеседовал с Николаем Ивановичем Алимкиным. В скобках замечу, что знаем мы друг друга давно. И каждый раз при встрече меня поражает, насколько глубоко, в самую суть вещей заглядывает этот незрячий человек. Сколько, казалось бы, очевидных вещей замечает Алимкин.
На этот раз наш разговор начался с того, что Николай Иванович признался: тема эта для него не то что бы слишком актуальная. Пенсию ему, как инвалиду по зрению, платят. Но прожить он мог бы и без нее. И все-таки за всеми событиями в этой сфере, в силу очевидных причин, Николай Иванович следит. И, по его мнению, в сравнении с тем, как это было выстроено в Советском Союзе, современная социальная сфера настолько деградировала, что в сравнении с этим наше образование и здравоохранение можно считать отраслями вполне успешными.
– Раньше почти вся соцсфера была сосредоточена в одном государственном органе. В субъекте это был областной отдел социального обеспечения с районными подразделениями, – говорит Алимкин. – Они там пенсии назначали, пособия… Народу там немного было. Теперь этих структур… Пальцев одной руки, наверное, не хватит. Тут тебе и пенсионный фонд, комитет по соцзащите, комитет по труду и занятости… Много их. А самое главное, с 90-х годов вся эта сфера стала называться, на мой взгляд, унизительным словом «социалка».
Иногда у меня складывается впечатление, что в нынешних условиях, может, лучше было бы, если вся эта сфера была бы в значительной своей части приватизирована либо конкретные виды социальной помощи были отданы на аутсорсинг. Потому что на сегодняшний день ситуация такая: деньги, которые «вбухиваются» в эту самую «социалку», а они приличные, сначала тратятся на всемерное, неуемное, необузданное расширение штатов этой структуры и всяческое стимулирование их деятельности. Зарплаты у людей, которые там реально работают, совсем не большие, Но их, людей, такое множество и начальников у них так много и жить все они хотят плюс-минус неплохо, что прокормить их государство не в состоянии. Говорят о майских указах президента. Их нельзя выполнить не потому, что денег не хватает, а потому, что денег никогда не хватит на содержание этой многочисленной армии, борющейся неизвестно с кем и неизвестно за что…
Простой пример. Доступная среда. Везде должны быть пандусы, в том числе и у зданий судов… Но если даже какому-то колясочнику взбредет в голову защитить свои права в суде… Пусть только рискнет продвинуться далее вестибюля!.. Лифты-то в большинстве судов пока отсутствуют. И уж совсем меня доконала новая затея.
Социальные «забавы» и их выгодоприобретатели
Как-то зашла ко мне сотрудница из одной из многочисленных контор по соцзащите и обрадовала, что по некоему стандарту на каждом социальном учреждении должна быть табличка, изготовленная шрифтом Брайля. Спросила о том, как бы это нововведение реализовать.
Я высказался в том смысле, что в принципе такую табличку можно легко изготовить с помощью ламината и эпоксидного клея. Цена вопроса – стоимость пленки и эпоксидки, то есть сущие копейки. Но меня поправили. Мол, ты не понимаешь. Для этих целей существует ООО «Доступная среда», и только они делают такие таблички. Правда, у них уж очень дорого, настолько, что даже для учреждений по социальной защите оказалось не по карману… И тут мне подумалось, что единственным выгодоприобретателем от реализации этой социальной «забавы» станет то самое ООО?
Начнем с того, что мне не понятна целесообразность всего этого действа. Вот представьте, слепой человек, он знает, что где-то там, на улице Никитинской или Ворошилова есть нуж ная ему контора. Он с помощью прохожих, трости, Глонасса или GPS (не смейтесь, вполне работающие технологии) находит здание, и тут начинается самое интересное – идет, щупает. Надо только представить эту картину! Я или любой другой иду с тростью вдоль стены и другой рукой ищу вывеску. Но стена-то большая, и не факт, что я эту вывеску когда-нибудь вообще найду…
А вот еще из той же серии картина маслом. В местных новостях сообщили, что наш губернатор тут по телевизору сильно гордился, что в санатории имени Горького отгрохали пляж для инвалидов… Во-первых, судя по качеству воды в водохранилище, может, инвалидов сразу лучше помещать в серную кислоту… Впрочем, может, и хорошо что пляж… Но ведь к нему надо доехать! И если инвалид в состоянии доехать на какой-то пляж с родственниками или с кем-либо, то на кой, простите, ему пляж для инвалидов!?
– Получается сегрегация какая-то.
– Совершенно верно. Я на этот пляж нипочем не поеду. Собственно, что такого я там найду, и к тому же я там никого не знаю. То есть, и с общением получится не очень. Может, было бы разумнее за эти деньги поставить дополнительное оборудование в бассейны? И работают круглый год, и с качеством воды получше будет.
Но откуда все это идет, в чьей голове рождаются такие идеи? Что это? Пиление денег или попытки собрать голоса инвалидов?
Сейчас принято говорить, что советская власть угнетала всех, включая инвалидов, но при советской власти у общества слепых были свои предприятия, которые имели существенные льготы по налогам, они неплохо зарабатывали и строили много жилья и не только. Знаете ли вы, что строительство областной глазной больницы в значительной части профинансировано Всероссийским обществом слепых.
В 90-х решили давать льготы всем обществам инвалидов. Чуть ли не каждый депутат открыл по нескольку таких фирмочек, в которых за копейки набирали половину инвалидов, что и являлось основанием для освобождения от налогов. Через эти организации прокручивались и обналичивались гигантские бюджетные и небюджетные средства, и все практически без уплаты налогов.
Мне известны случаи, когда у конкретного бизнесмена таких контор было около сорока. В результате такой либерализации экономически крепкие общества инвалидов, созданные при советской власти, разорились. Их предприятия проданы с молотка за бесценок. Большая часть инвалидов осталась без работы, их повесили на шею государства. То есть, раньше государство давало инвалиду удочку. Теперь – ни удочки, ни рыбы, а одни рыбьи головы.
Вот вам весь KPI до копейки
А вот совсем простой пример – библиотека для слепых. Именно этому учреждению я во многом обязан своим высшим образованием. Я приехал в Воронеж. Никого здесь не знал. Мне сказали: вот общество слепых – там тебе дадут трость, а вот там библиотека, где есть книжки, которые тебе потребуются для подготовки к вступительным экзаменам, и кое– какие учебники для университета, напечатанные шрифтом Брайля.
Тогда библиотека, кроме выдачи книг, реально занималась реабилитацией. Впрочем, нет, не библиотека, а конкретные сотрудники, и совсем не за деньги.
Работало там шесть человек. Работали они без выходных и перерывов, с восьми утра до сначала до девяти, а потом до восьми вечера. Читателей там было невообразимое количество. Теперь читателей там стало меньше раз в десять, если считать по головам, а не по отчетности.
Зато работает уже без малого 40 человек персонала, с двумя выходными, с девяти и, кажется, до шести. Вот критерий эффективности или, как выразились бы менеджеры, – вот вам весь KPI до копейки.
– Насколько я понимаю, главная ваша мысль в том, что львиная доля денег, выделяемая государством с целью заботы об инвалидах, идет в карман заботящихся. По сути, вы ратуете за то, что лучше бы эту заботу монетизировать и распределять адресно. Но как это сделать? Существует ли на этот счет западный опыт?
– Разумеется, готовых программ, планов, инструкций у меня нет, но один пример привести готов. Есть такое средство реабилитации, дисплей Брайля, которое реально помогает слепым в чтении литературы, в особенности научных текстов. Стоит оно, в зависимости от модели и модификации, от 100 до 726 тысяч рублей – по сути, это устройство, подключаемое к компьютеру, которое позволяет читать по Брайлю. Я себе хочу такое купить, но пока, как говорится, жаба душит, дороговато. У них там, на Западе, такие устройства раздают почти бесплатно. Инвалиды доплачивают какие-то копейки, пять процентов или около того. У нас никому и в голову не придет просить об этом.
В библиотеке для слепых им. Короленко, а теперь и в библиотеке ВГУ, правда, такое устройство есть. Но не буду же я каждый день ходить в библиотеку читать Уголовный кодекс.
– Вот реально, куда можно было потратить деньги вместо строительства пандусов, которыми никто никогда и не воспользуется. Не лучше ли вообще деньги напрямую отдавать инвалиду. Этот процесс и называется монетизацией льгот.
– Кстати, о монетизации. В Советском Союзе, как некоторые считают – тоталитарном государстве, проезд для инвалида на всех видах городского и пригородного транспорта был бесплатным, а проезд в период с октября по май на поездах дальнего следования и самолетах стоил 50 процентов. Такая же скидка была положена и лицу, его сопровождающему, а для получения этой льготы было достаточно предъявления членского билета Всероссийского общества слепых. Теперь для получения льгот для проезда на городском транспорте нужно пройти целую процедуру, а для одноразового получения льготы на проезд к месту лечения и обратно требуется и вовсе совершить героические усилия по сбору документов. Вот бы неплохо поручить это многофункциональным центрам.
И еще один экскурс в прошлое. Знаете ли вы, что у общества слепых были свои санатории. В одном из них мне удалось бывать. В Геленджике есть такой санаторий «Солнечный берег». Тоже, к слову сказать, построен Обществом слепых.
Он был совершенно разумно оборудован. Впервые я там оказался еще студентом и вполне был в состоянии обходиться без помощи посторонних. Потом путевки в санаторий вместо общества слепых стал продавать соцстрах. И санаторий превратился в одну из здравниц советского прошлого со всем набором проблем и недостатков таких учреждений, в котором достижения реабилитации были отодвинуты даже и не на второй план. Одним словом, совершенно замечательная идея в очередной раз запуталась в социально-бюрократических сетях.
– Может ли инвалид реализоваться в современных условиях?
Конечно, некогда мощные структуры общества слепых и глухих и сегодня формально существуют. Но они существуют уже в совершенно ином качестве, если это слово здесь уместно. По-моему, власть не очень заинтересована в их активности. Власть действует по принципу – не пристают со своей ерундой и хорошо… Но помните, как грянула монетизация льгот и пять тысяч пенсионеров перекрыли дорогу. И, не к ночи будет помянут, в ФЗ-122 от 22.08.2004 г. были неожиданно быстро внесены поправки. Так вот, если инвалиды будут организованны и вся эта масса инвалидов всколыхнется… То вся деятельность нынешней непарламентской оппозиции, покажется семечками. У этих людей есть что сказать, и никто не обвинит их, что они поддались на происки ЦРУ. А еще я задаюсь вопросом. У нас есть уполномоченный по правам человека, по правам предпринимателей, детей… А по правам наиболее незащищенных лиц нет.
– А если бы общество слепых возглавил такой пассионарный, авторитетный человек, как Николай Алимкин…
– Я вряд ли гожусь на подобную роль. При всем желании я этого не подниму. Даже если бы бросил работу, которая мне очень нравится. Почему? К сожалению, те люди, которые понимают ситуацию и к чему-то готовы, они или помоложе чуть-чуть или постарше меня. А новое поколение совершенно атомизировано… Настолько каждый реально находится в своей скорлупе, что организовать их уже не удастся. Но был такой момент. Как-то мы хотели, чтобы общество слепых в Воронежской области возглавил человек, который многих из нас приобщил к компьютеру и имевший интересные мысли по реорганизации общества слепых, оказавшегося в состоянии краха. Но у власти, как местной, так и у московских товарищей, как всегда оказалась заготовленная кандидатура. У нас ведь неважно, как голосуют, важно, как считают.
Я часто слышу, что вот школы– интернаты для слепых и слабовидящих – это сплошная резервация. Давайте для слепых введем инклюзивное образование. Чтобы они учились в общих со здоровыми детьми классах! Но ведь это пока несбыточная мечта! Я сам учился в специальном интернате и знаю, что это такое. Знаю, какие это деньги нужно, чтобы слепой мог учиться вместе со зрячими. А главное общество едва ли готово, чтобы слепой человек учился в обычной школе. Я совершенно поддерживаю идею подобных экспериментов, но ради них нельзя разрушать уже давно работающую систему.
Меня волнует другое. Я как-то лет пять назад общался с нашей школой-интернатом. Туда всегда особым образом подбирался состав педагогов, в том числе, потому что учителя получали процентов на 25 больше, чем в обычной школе. То есть, учителя туда отбирались. Но в те времена и мы все были на учете. Я родился в селе, в семье колхозника. И как только дело стало приближаться к школе, пришли из сельсовета и сказали, что надо идти в школу. Было предложено даже два адреса на выбор. А сейчас? Что мы хотим, если в наше время масса детей без каких-либо недостатков в школу не ходит!?
Я уверен, что в современных условиях я едва ли смог реализоваться. Тогда инвалидов, мальчика и девочку – направляли, нас ориентировали, говорили, будете хорошо учиться – у вас будет возможность поступить в вуз, реализоваться, получить специальность. Теперь… Я недавно услышал один разговор. Преподаватель музыки сказал: «Ну, вот научится играть парень-инвалид на баяне, будет стоять на улице деньги зарабатывать». Думаю, понятна разница мотиваций в прошлом и сегодня? Да, если быть политкорректным, то можно сказать, что человек с баяном не попрошайничает, а концертирует… Но от этого легче не становится. То есть, заявить, что государство не тратит денег на поддержку инвалидов нельзя. Тратит. Только куда?
– Сегодня, на мой взгляд, в целом человек ушел из центра внимания государственной политики. Раньше говорили о гармоничном и всестороннем развитии человека. Теперь главное – добиться эффективности конкурнетноспособности во всех сферах любой ценой. Человек исчез. В центре внимания либо электорат, либо трудовые ресурсы, кадровый потенциал, человеческий капитал…
– В подтверждение этих размышлений я вспоминаю недавнюю историю с нашими футболистами. У нас футболисту платят совершенно неразумные, на мой взгляд, деньги, а на лечение тяжело больных детей мы собираем эсэмэсками…
На этой горькой ноте мы и закончили разговор с Николаем Ивановичем. Не думаю, что этой публикацией мы что-то изменим в социальной политике. Вслед за компанией по строительству пандусов на подходе новая компания по изготовлению и установке так называемой тактильной продукции. Интернет уже пестрит объявлениями с предложениями изготовить именно «качественную тактильную продукцию, «которая прослужит длительный срок и будет подлинной помощью для незрячих и слабовидящих людей». Но все же есть надежда, что нас услышат. Поэтому приглашаем к разговору все заинтересованные стороны.
Святослав Иванов
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
