А.СОЛОМИН: Добрый день. Сегодня программа «Своими глазами» в таком необычном составе Алексей Нарышкин и Алексей Соломин, т.к. мы записываем интервью с вице-премьером правительства Сирии Кадри Джамилем. Добрый день, уважаемый господин Джамиль. еще сразу стоит сказать, что Кадри Джамиль лидер оппозиционной партии Сирии «Народная воля».
А.НАРЫШКИН: Господин Джамиль, скажите нам, пожалуйста, сразу, как же вам удается совмещать оппозиционную деятельность и работу в Правительстве? Т.к. в нашем представлении человек, который в Сирии оппозиционер это тот, который, по крайней мере, не любит действующего президента и правительство.
К.ДЖАМИЛЬ: Надо исправлять эти представления. Мы как партия «Народная воля» и как народный фронт за освобождения и перемены в конце 12-го года внесли предложение создать правительство национального единства для выхода из кризиса. А кто должен составлять этот протокол правительства? И оппозиция, и власти. Т.к. реально это нельзя было сделать сразу, т.к. объективные условия еще не созрели для создания такого широкого правительства. И т.к. мы ушли от старой 8-ой статьи Конституции на новую 8-ую статью. Разница в том, что первая укрепляла за партией лидирующую роль в обществе и в государстве. А новая статья фиксирует многопартийность. Поэтому мы были перед такой дилеммой, которую нужно был решать реалистически, даже прагматически. Оставаться на старых позициях, на старой статье, хотя новая была подтверждена НРЗБ сирийцев, они голосовали за новую Конституцию. Или подождать лучших времен? Никто не знает когда будут созданы все объективные условия для создания правительства национального единства. Мы решили как фронт и как партия решили предложить и согласиться на коалиционное правительство, где есть часть оппозиция, и режим, разумеется, чтобы проверить, можно ли идти дальше в сторону широкого правительства национального единства. Как вы видите сейчас убеждение в необходимости политического решения сирийского вопроса, сирийского кризиса расширяются. Все силы, которые были против политического решения, сейчас почти все силы подходят к этому выводу. Поэтому мы взяли на себя риск принять такое правительство и что вы и другие зададите такой вопрос. Правительство национального единства, которое обязательно будет создано в течение следующих нескольких месяцев, его суть в том, что там будет и оппозиция, и режим. Это не прецедент. Всегда в кризисных ситуациях в истории, можете заметить, создаются такие правительства.
А.СОЛОМИН: Полномочия у вас есть? Или вы просто присутствуете в правительстве. Режим, о котором вы говорите, может накладывать вето на ваши решения?
К.ДЖАМИЛЬ: У нас есть конституционные полномочия. Если, например, брать предложение Брахими, народный посланник. Он предложил создать правительство национального единства с широкими исполнительными полномочиями. Если посмотрите тексты Конституции, вы увидите, что правительства Сирии только исполнительные полномочия. Поэтому то, что он предлагал, не знаю, заглянул в Конституцию или нет, не отличается от той, что есть.
А.НАРЫШКИН: Но если спецпосланник Брахими предлагает то, что уже есть в Конституции, значит, разделение властей не работает сейчас.
К.ДЖАМИЛЬ: Нет, это не значит так. Это значит, что он не читал внимательно Конституцию. Мы предлагаем другое. Перераспределение полномочий президента и правительства, т.к. нужно не только исполнять, а нарисовать политику. А политику по Конституции рисует президент в первую очередь с консультацией с правительством. А мы сейчас думаем, как решить этот вопрос. Думаем, полномочия правительства должны быть не только исполнительными, т.к. это не отличается от текста существующей Конституции, нужно давать реальные полномочия в решении жизненно важного вопроса жизни народа Сирии. Поэтому сейчас, я думаю, во время диалога национального, который скоро начнется, через несколько недель, месяцев.
А.СОЛОМИН: Что нужно для того, чтобы он начался?
К.ДЖАМИЛЬ: Во-первых, нужен международный консенсус: договориться об остановлении притока оружия и денег из-за рубежа. Т.к. границы открыты: и из Турции, и из Ливана, даже из Ирака приходят боевики. У них разные национальности, между прочим, исламисты от Китая до Пакистана, Афганистана, Ливии, Туниса, Алжира, Франции, включая юг Европы. Всякие экстремисты-исламисты приходят, у них сейчас плацдарм считается Сирия. В Йемене организация «Аль-Каида» перестала там проводить операции, т.к. их боевики уже все переехали в Сирию.
А.СОЛОМИН: Т.к. в Сирии сейчас действует «Аль-Каида»?
К.ДЖАМИЛЬ: «Аль-Каида» и ее сестры, т.к. есть подобные организации, которые создались.
А.НАРЫШКИН: Какие цели «Аль-Каида» преследует в Сирии? Т.к. мне казалось, что в Сирии гражданская война.
К.ДЖАМИЛЬ: Надо спросит в первую очередь американцев, у французов. Т.к. у французов оказалась очень парадоксальная ситуация, они воюют против экстремистов в Мали и поддерживают тех же экстремистов в Сирии. Это поднимает много вопрос во внутриполитической жизни Франции.
А.СОЛОМИН: Вы подозреваете их в определенном интересе?
К.ДЖАМИЛЬ: Конечно.
А.СОЛОМИН: В каком?
К.ДЖАМИЛЬ: Вы помните, что американцы когда-то говорили о конструктивном хаосе в нашем регионе? Я думаю, что «Аль-Каида» и ее сестры хороший инструмент для такого хаоса. Но как это кончится не только для нас, но и для них, надо этот вопрос хорошо обдумать. И я думаю, что трезвые люди на Западе думают сейчас, чем эта игра кончится. Т.к. если ставили целью свержение режима, то сейчас речь не идет об этом у экстремистов, у «Аль-Каиды». Пример. Приходят люди одного города на юге Сирии к руководителям «Аль-Каиды» в этом регионе, которые не сирийцы, говорят им: пожалуйста, уходите отсюда, т.к. если вы войдете в наш город, армия придет, будут столкновения.
А.СОЛОМИН: Как в любой гражданской войне.
К.ДЖАМИЛЬ: Это не гражданская война. Представители экстремистов говорят сирийцам: это не ваша земля, это земля Джихада, если вы не хотите участвовать с нами, уходите сами. Это говорят коренному населению этого региона. Значит, у них далеко идущие планы, а Сирия для них это всего-навсего дрова, которые нужно использовать для достижения дальнейших целей. И если они достигнут успеха в Сирии, можно подумать, какой сценарий будет дальше, куда они дальше будут перемещаться. Поэтому все должны думать, чем эта игра кончится. Сейчас сирийский народ платит огромную цену за такое столкновение. Поэтому, я думаю, народно правительство заинтересовано в остановлении кровопролитий в Сирии и политическому решению вопроса между разными сирийцами. Если сирийцы договорятся между собой, то они смогут решить вопрос об иностранцах. Вот почему мы вошли в правительство, мы вошли как оппозиционная сила, чтобы подготовить почву для диалога, для выхода из кризиса. Закончится кризис, будут демократические выборы, и будет у нас большинство, создадим свое правительство, не будет у нас большинства, будем сидеть на скамьях оппозиции. Т.е. это временное, в Англии так делали во время войны. Во всех цивилизованных странах правительства национального единства, когда есть кризис, опасность. Поэтому мы думаем, что наша позиция вхождения в правительство оправдана. И тот, который хочет нас обвинять в том, что мы уже не оппозиция, т.к. мы вошли в правительство, мы напоминаем им историю и объективную обстановку. В Сирии, которая заставляет вех трезвомыслящих людей идти на такие поступки.
А.СОЛОМИН: Вы сказали, что нужно сейчас разобраться с финансированием, поставками вооружения, а можно поинтересоваться у вас, вы вице-премьер по экономическим вопросам, какова цель вашего визита в Москву?
К.ДЖАМИЛЬ: No comment.
А.НАРЫШКИН: Но в декабре вы встречались в Москве с Лавровым?
К.ДЖАМИЛЬ: Да. Была делегация фронта тогда.
А.НАРЫШКИН: Вы можете тогда объяснить, в чем заключается сотрудничество Сирии и России?
К.ДЖАМИЛЬ: Отношения Сирии и России очень давние, они связаны не только с существования СССР, можно сказать, что есть какая-то духовная нить.
А.СОЛОМИН: Сейчас хочется вас свести к конкретным взаимоотношениям.
К.ДЖАМИЛЬ: У нас глубокие корни отношений во времена СССР во всех областях: и военные, и экономические, и культурные, и образовательные. Весь спектр отношения был. После распада СССР, была статика, потом стали набирать темпы эти отношения. В программе нашего правительства есть установка, что Сирия должна направиться к востоку, это тоже Россия, восток в широком смысле слова. Мы бывшая колония, 70% нашего товарного обмена с Европой, сейчас санкции ударили очень сильно. Поэтому мы не заинтересованы концентрировать наши отношения с отдельно взятым континентом или группой стран, мы должны диверсировать. Поэтому мы направляемся к востоку, а начало для нас это исторически так сложилось – Россия. Поэтому отношения с Россией набирают темпы и будут развиваться ускоренными темпами именно после кризиса.
А.НАРЫШКИН: Несмотря на то, что сейчас у вас военные действия в стране?
К.ДЖАМИЛЬ: А что, вы не видите политические НРЗБ сотрудничество с Россией? Это не сотрудничество, это просто позиция России, но она очень помогла Сирии.
А.СОЛОМИН: А у России есть какие-то обязательства перед Сирией в военном смысле?
К.ДЖАМИЛЬ: Нет. Россия своей позицией защищает и Сирию, и себя. Наши интересы пересекаются, даже совпадают. Есть такое взамипонимание на политическом уровне с Россией. И даем сейчас новый импульс экономическим отношениям.
А.НАРЫШКИН: Сирия не поучает оружие из России сейчас?
К.ДЖАМИЛЬ: Сирия всегда получала и сейчас получает. У нас старые договоренности с Россией, подписанные еще до кризиса, и Россия выполняет свои обязательства. А нам оружие нужно разного вида для защиты суверенитета страны, т.к. у нас угроза всегда. И поэтому должны сделать какой-то баланс…
А.СОЛОМИН: Мы продолжим говорить об этом. У Нас Новости, потом вернемся.
А.НАРЫШКИН: Добрый день еще раз. Закончили мы на отношениях с Россией. Вы говорите, что вето Россия накладывает и получается сторонником Сирии. Но…
К.ДЖАМИЛЬ: Во-первых, надо различать между режимом и Сирией. А война сейчас направлена не против режима, а против Сирии. Кто-то там хочет развалить Сирию.
А.СОЛОМИН: А в сирийском народе единство?
К.ДЖАМИЛЬ: Во всяком народе есть разногласия. Но эти разногласия должны решаться политическими путями. В России есть согласие во всем? Нет. Это само собой разумеется, это закон общества в природе. Но как решать эти разногласия, вот в чем вопрос. Надо решить диалогом, выборами. Тот, кто помогает боевикам из-за рубежа оружием, деньгами, тот не хочет решения вопроса политическими средствами.
А.НАРЫШКИН: Есть сирийская коалиция революционных и оппозиционных сил.
К.ДЖАМИЛЬ: Революционных?
А.НАРЫШКИН: Ну, что на Западе считается сирийской оппозицией.
К.ДЖАМИЛЬ: Революционных, оппозиционных и демократических тоже.
А.НАРЫШКИН: Это объединение предатели интересов Сирии?
К.ДЖАМИЛЬ: Нет единства позиций среди оппозиции. Есть патриотическая оппозиция, есть непатриотическая.
А.СОЛОМИН: А вы патриотическая?
К.ДЖАМИЛЬ: Да. Непатриотическая поддерживается Саудовской Аравией и Катаром. А они как страны очень демократичные, наверно, да? Они не имеют свою Конституцию даже. Они никогда в течение своей истории не провели выборы парламента или руководящих органов. А в Сирии первый парламент был избран в 1920 году. Т.е. демократические традиции в Сирии глубже и шире, чем в некоторых странах залива, которые хотят научить нас сейчас жить по демократии. Они сейчас снабжают оружием и деньгами боевиков, поддерживают их и политически, и материально, не имеют права не морально, ни материально учить нас как жить. Мы сами можем учить, но мы не хотим, оставьте нас в покое, мы говорим им. Мы сами сможем тогда решить все наши вопросы внутренним диалогом, политическим процессом. Они не хотят до сих пор, чтобы этот политический процесс начался. Какой-то саудовский Амир заявил, что не занимает никакую политическую должность и может заявить, что мы хотим разгромить сирийскую армию. А почему? Т.к. это самая огромная армия на Ближнем Востоке, мы можем противостоять оснащенной американцами израильской армии.
А.СОЛОМИН: Господин Джамиль, несколько раз из прошлых интервью, новостей представители Росси заявляли, что не поставляют в Сирию оружие, которое может быть использовано против граждан, а поставляют только зенитно-ракетные комплексы и такое вооружение.
К.ДЖАМИЛЬ: Это правда.
А.СОЛОМИН: А где Сирия берет обычные автоматы?
К.ДЖАМИЛЬ: Их полно давно. Им не нужно брать автоматы, у них на складах есть.
А.СОЛОМИН: Но это же все не возобновляемая история, это же все заканчивается. Или у вас работает оборонка?
К.ДЖАМИЛЬ: Оборонка работает. Да, производим тоже свое.
А.НАРЫШКИН: А что, например, в Сирии производится?
К.ДЖАМИЛЬ: Калашников. Потом как боевики они покупаем на черном рынке. Но мы менее заинтересованы в покупке на черном рынке, там цены высокие, сирийская оборонка сама может производить оружие, которое необходимо для каждодневной работы армии. Основывается на большие стратегические вопросы военной области: самолеты, ракеты и т.д. Для защиты обороны страны. Пусть американцы остановят приток оружия к Израилю, я думаю, Россия тогда и Сирия сама будет не заинтересована в притоке тяжелого оружия к ней. Это тоже денег стоит, а эти деньги изымаются из жизненного уровня сирийского народа. Мы заинтересованы в мире в регионе, но слово не за нами в этом направлении, слово за другими.
А.СОЛОМИН: В чем значение российской военной базы в Сирии?
К.ДЖАМИЛЬ: Она не имеет, я думаю, военно-стратегического значения. Она поддерживает российский флот в средиземном море, там база для снабжения и т.д.
А.СОЛОМИН: Не так давно там учения проходили, я знаю из СМИ, что это за учения?
К.ДЖАМИЛЬ: Да. Вы должны сами мне это сказать, вы журналисты из России, какие там учения и какова их цель. Ну, я понимаю, что сигнал сильный Западу, что если кто-то подходит близко к Сирии с намерениями прямого военного вмешательства, то Россия не будет сидеть, сложа руки.
А.НАРЫШКИН: То есть, вы считаете, что Россия готова начать вооруженные действия?
К.ДЖАМИЛЬ: Россия до сих пор работает в сторону политического решения вопроса, она не разрешит военного вмешательства в дела Сирии. Другая страна должна железно понять, что время прямого вмешательства в внутренние дела других народов, как это происходило в Ираке, в Ливии, это время ушло. Единый полюс в политической жизни мира уже не существует.
А.НАРЫШКИН: В начале прошлой недели Москва объявила, что начинает эвакуацию российских граждан из Сирии, не кажется ли вам, что даже Москва понимает, что в Сирии дела настолько плохи, что теперь уже граждан мы срочно забираем из вашей страны?
К.ДЖАМИЛЬ: Во-первых, вы знаете, сколько сирийцев от совместных браков сирийско-российских? 100 тысяч. Это значит, сколько семей российских смешанного брака в Сирии? 30 тысяч минимум. Т.е. есть 30 тысяч российских граждан, которые живут постоянно в Сирии. Когда вы говорите эвакуация, значит, речь идет об эвакуации 30-ти тысяч человек. А то, что произошло всего-навсего 77 человек. И по моим сведениям, МИД России говорил не об эвакуации, говорил о предоставлении российским гражданам, которые хотят выехать в России НРЗБ в Москве.
А.НАРЫШКИН: А это не эвакуация?
К.ДЖАМИЛЬ: Нет, 77 человек из 30-ти тысяч.
А.НАРЫШКИН: Как это вдруг мы решили предоставить самолеты не обычные гражданские, а МЧС, которые у нас обычно для таких нужд и отправляются за рубеж.
К.ДЖАМИЛЬ: 2 самолета, да? Сколько помещает один самолет людей?
А.НАРЫШКИН: Там общая цифра 150.
К.ДЖАМИЛЬ: А на 2 самолета сколько выехало? 77. Как это объяснить?
А.СОЛОМИН: Т.е. российские граждане, которые сейчас в Сирии…
К.ДЖАМИЛЬ: Значит, российские граждане 30 тысяч минус 77 не хотят покинуть Сирию. И я уверен, что МИД России не ставил перед собой эту задачу. Эта утка прошла в СМИ, а всего-навсего Россия сказала своим гражданам, кто обеспокоен положением, могут отправиться в Москву. Их оказалось 77 человек? О чем это говорит? Что российские граждане, которые живут в Сирии, очень связаны с жизнью сирийского народа, и они хотят разделить с ним тяжесть положения.
А.НАРЫШКИН: И хотят рисковать своей жизнью.
К.ДЖАМИЛЬ: Я не думаю, что они рискуют своей жизнью. Это, я думаю, знак поддержки сирийского народа российскими гражданами.
А.СОЛОМИН: Давайте поговорим, что их теперь ждет, не только их, а вообще. Как живут сирийские граждане, недавно у нас коллега Софико Шеварднадзе, журналист телеканала «Russia today» брала интервью у Башар Асада, приехала и рассказала о своей поездке непосредственно в т.ч. И впечатление сложилось из ее рассказа, что жить там очень проблематично, ходить по улице проблематично. А работают ли школы? ходят ли люди в магазины? Как проходит обычная городская жизнь?
К.ДЖАМИЛЬ: Это очень относительно и зависит от уровня интенсивности боевых действий в разных регионах.
А.СОЛОМИН: В Дамаске, например?
К.ДЖАМИЛЬ: В Дамаске жизнь идет нормально на 100%, я живу в Дамаске. Проблем в принципе нет, есть проблемы снабжения иногда, например, кризис мазута, потом разрешается в течение недели, потом кризис домашнего газа, потом разрешается, кризис муки и хлеба, потом разрешается. Это вопрос трудностей в снабжении, в транспорте между регионами.
А.НАРЫШКИН: Это только Дамаски или вы сейчас за всю Сирию говорите?
К.ДЖАМИЛЬ: Я говорю о Дамаске сейчас. Есть регионы, которые вполне спокойно живут, цены не изменились из-за нехватки продуктов. Когда есть дисбаланс, спрос и предложение, цены поднимаются. Есть регионы, которые живут очень спокойно. Есть регионы, оторванные транспортом от большой земли. Есть регионы, которые сейчас живут нормально, есть те, которые живут в неспокойной обстановке.
А.СОЛОМИН: А есть регионы, у которых вообще нет никакой связи с властями Сирии?
К.ДЖАМИЛЬ: Есть город Алеппо. Вооруженные формирования закрыли все дороги к Алеппо. Мы не можем пока снабдить Халеб ни мукой, ни мазутом, ни газом. Они даже иногда лини электроснабжения останавливают, ведут против них террористические акции. Поэтому население города Алеппо живет в очень трудных условиях. Я даже упоминал однажды, что условия жизни в Алеппо напоминают мне условия жизни в Ленинграде во время блокады.
А.НАРЫШКИН: Т.е. Алеппо блокирован не сирийскими войсками, вашими сторонниками, а этими вот элементами?
К.ДЖАМИЛЬ: Да.
А.НАРЫШКИН: Они сами тоже находятся в городе?
К.ДЖАМИЛЬ: Нет. Они блокируют город, т.к. позиция города не на стороне боевиков. Поэтому в окрестностях Алеппо закрыли все дороги к городу. Поэтому Алеппо приближается к черте человеческой катастрофы, между прочим. Халеб известен Сирии, как город, лояльный к режиму. Но окрестности наоборот, поэтому закрыли все дороги в окрестностях города, а это 4 млн. человек.
А.СОЛОМИН: Но есть страны, которые активно помогают как раз стране, сирийской оппозиции. США не так давно около 200 млн. выделили на помощь беженцам и людям, которые страдают от гуманитарной катастрофы. Вы доверяете тому, что говорят? Эти деньги действительно идут на помощь этим людям?
К.ДЖАМИЛЬ: Если посмотреть информацию в лагерях сирийских беженцев в Иордании, в Ливане, Турции, то можно уверенно сказать, что они не получают практически ничего серьезного. Поэтому ставится вопрос очень серьезный, если Запад, Европа еще очень страдают от положения сирийского народа, но не могут доставить ему гуманитарную помощь внутри страны из-за сложностей положения, почему тогда не могут доставить помощь сирийским беженцам в Иордании, в Ливане, Турции, а их несколько сот тысяч. Я думаю, 300-400 тысяч. И живут в очень плохих условиях, а дороги к ним открыты. Деньги эти как используются, наверно, их воруют разные организации политические, которые называют себя оппозиционными. Людям там не хватает еды, лекарств, крыши, живут в очень плохих условиях. Сейчас программа правительства для выхода из кризиса поставила цель помогать этим беженцам вернуться обратно. Эта программа будет работать очень скоро, на следующей неделе.
А.НАРЫШКИН: А вы с президентом Башаром Асадом давно общались?
К.ДЖАМИЛЬ: Я впервые встретился с президентом в июне 2012 года, я тогда не были министром еще. Я не знаю его исторически, я познакомился и беседовал с ним во время кризиса. А потом когда стал министром, мы встречаемся по долгу службы.
А.НАРЫШКИН: Есть ли возможность перекинуться парой слов неформально, спросить, господин Асад, что мы будем делать с этим?
К.ДЖАМИЛЬ: Всегда удается, когда есть желание.
А.НАРЫШКИН: Какой ответ вам президент дает?
К.ДЖАМИЛЬ: Идет обмен мнениями.
А.НАРЫШКИН: У него какое мнение?
К.ДЖАМИЛЬ: У него разное мнение.
А.СОЛОМИН: Говорят, что Башар Асад не держится за свою власть и вообще президентом-то быть изначально не хотел. В связи с этим говорят, что его удерживает окружение. Вы можете прокомментировать эти разговоры?
К.ДЖАМИЛЬ: Вопрос об уходе президента до начала диалога, как ставили эти условия не которые экстремистские силы на Западе или в оппозиции Сирии, эти требования мешают началу диалога. Это преждевременные условия, которые имеют цель подорвать начало диалога. А когда начнем диалог, каждый скажет, что хочет. В конце концов, найдем выход. Если мы сами не сможем найти выход, тогда мы, может быть, обратимся к помощи разных друзей. Но вопрос об уходе президента до окончания его президентского срока, отстранен от повестки дня разных сил. Не потому, что они хотят, чтобы он остался, а потому, что равновесие сил в Сирии этого никому не позволяет. Главное задание прийти к парламентским, президентским выборам, чтобы сирийский народ мог выбрать, кого хочет.
А.НАРЫШКИН: Когда парламентские выборы будут?
К.ДЖАМИЛЬ: На основании правительственной программы выхода из кризиса должны состояться в конце этого года – начале следующего парламентские, а президентские в середине следующего года.
А.НАРЫШКИН: Т.е. до обозначенных вами дат ничего в Сирии не изменится?
К.ДЖАМИЛЬ: Почему не изменится? Если завра начнется диалог, я думаю, уровень насилия будет уменьшаться. Это две параллельные линии, идущие в разные стороны. Начнется диалог – уменьшится насилие.
А.НАРЫШКИН: Вы оппозиция, вы уже ведете диалог.
К.ДЖАМИЛЬ: Диалог идет двусторонний сейчас, мы хотим общий диалог со всей оппозицией и всем режимом. Тогда это назовется диалог, он должен прийти к определенным выводам, к определенному консенсусу, который позволит выйти из кризиса и построить новую Сирию.
А.НАРЫШКИН: А кто-нибудь из сторон делает такие шаги? Т.к. кроме декларации, что нам нужен какой-то диалог, ничего нет.
К.ДЖАМИЛЬ: Дорогие друзья, здесь как всегда есть объективные, есть субъективные условия. Объективные условия очень созрели для начала диалога. Субъективные условия созревают, все с большей силой подходят к этому убеждению, что надо начать диалог. Я думаю, мы скоро, в последующее недели и месяцы увидим, как создается фон хороший для диалога. И откроем обсуждение, которое закроет все пути для дальнейшей эскалации в Сирии.
А.СОЛОМИН: Вы боритесь в Сирии с исламскими фундаменталистами, с радикалами. Такая же цель есть и у государства Израиля, что мешает вам быть союзниками?
К.ДЖАМИЛЬ: Вы верите, что государство Израиля не декларирует только декларации об этом, а фактически их поддерживает?
А.СОЛОМИН: А НРЗБ «Хамас»?
К.ДЖАМИЛЬ: Нельзя сказать, что поставят на равне с «Аль-Каидой», «Аль-Каида» террористическая организация, «Хамас» – нет. Поэтому нельзя поставить их на одну доску.
А.СОЛОМИН: Но «Аль-Каида» признана террористической организацией, что мешает вам быть союзниками?
К.ДЖАМИЛЬ: Номинально признана. А фактически кто снабжает оружием «Аль-Каиду» и ее сестер? Запад. Турция, Саудовская Аравия, а разве они могут снабжать без соглашения большого босса? Большой босс иногда не может делать все, что хочет, дает инструкции своим подчиненным. Если большой босс скажет, не снабжаем, они не будут снабжать.
А.СОЛОМИН: Спасибо большое. Кадри Джамиль, вице-премьер правительства Сирии лидер оппозиционной партии Сирии «Народная воля» был в нашем эфире. Это программа «Своим глазами», мы, Алексей Нарышкин и Алексей Соломин, прощаемся с вами, всего доброго.
Кадри Джамиль, вице-премьер Сирии
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
