Беседа Слободана Ерича с философом и публицистом, доктором Марко С.Маркович
– Господин Маркович, в начале этого нашего разговора я должен напомнить об интервью, которое брал у Вас для журнала «Дуга» («Радуга») около семи лет назад. Тогда Вы пророчески предсказали, что по отношению к реальным целям политики Запада многие в Сербии поумнеют лишь тогда, когда бомбы начнут падать на Белград. Бомбы на Белград действительно падали, но ключевым представляется вопрос: их взрывы привели в сознание всех сербов?
– Очевидно, нет. К сожалению, и после всего, что довелось нашему народу пережить, оправдываются мои слова: «Наибольшие враги сербов – сербы». Вместо того, чтобы чтить принцип «Лишь согласие серба спасает» (Само слога Србина спасава), у нас межусобная ненависть всегда сильнее ненависти к врагам. И бомбардировки в этом отношении ничего не изменили.
– Меня преследует еще одна Ваша мысль, прозвучавшая в тогдашнем разговоре, но, к счастью, не подтвердившаяся. Вы тогда сказали, что если процесс дезинтеграции сербского этнического пространства продолжится, то нашим соседям (даже тем, которые не настроены к нам враждебно) будет предлагаться или даже, под давлением Запада, они будут принуждаться отнять часть наших территорий. Существует ли такая угроза для сербов и далее?
– Все зависит от столкновения США и Израиля с исламом. Если война затянется надолго, у американцев появятся заботы более серьезные, чем решение судеб мелких балканских стран. Если же в ближайшем будущем станет возможным примирение в этом плане, то они не упустят возможности постепенно нас искромсать и свести Сербию к Белградскому пашалуку (области).
– Судя по публичным заявлениям некоторых как наших, так и зарубежных политиков, Сербия и Запад уже примирились. На самом ли деле может идти речь о примирении, перемирии, или все-таки война продолжается – иными средствами и на других уровнях?
– На протяжении десятилетия войны западные политики уверяли, что «наказывают» нас лишь из-за Милошевича, а вообще против сербов ничего не имеют. Мне с самого начала было ясно, что Милошевич служит им только оправданием, а конечная их цель – уничтожение православных народов. И начинают они с сербов, которых уже держат в своих когтях. Капитуляция сербов и сдача Милошевича не принесли в этом плане существенных изменений. В реальности мы наблюдаем бесчисленные нарушения Резолюции № 1244 (1999 год) Совета Безопасности ООН. Новый командующий французского контингента в Косово и Метохии заявляет, что он будет спокоен лишь тогда, когда «прорвется нарыв» в Косовской Митровице. А Вим Кок, бывший голландский премьер, несколько дней назад во время посещения Сребреницы передал гуманитарную помощь мусульманам и доверительно им сообщил, что спокоен будет лишь тогда, когда генерал Ратко Младич предстанет перед Гаагским трибуналом. На Западе антисербская пропаганда продолжается. Ежедневных нападок по телевидению уже нет, но сербы и далее остаются на прицеле как ненавидимый народ – хуже талибанов и фундаменталистов. Само слово «серб» настолько обгажено, что его следует избегать. Когда наша теннисистка Докич появляется на Роллан Гаросе, о ней, из учтивости, говорят: «югославка». А иначе бы кто-то мог ударить ножом в спину, как Монике Селеш пару лет тому назад. О кино и говорить нечего. Если где-то серб упоминается, то непременно в негативном смысле. И для того, чтобы представить сербом как можно более мерзкими, создаются специально целые фильмы.
Итак, мы капитулировали и преданы врагу, как некогда был Иудой предан Христос. И преданы-проданы мы за бесценок. Иуда получил тридцать сребреников. А за нас этого не дали. Запад сейчас заботится о восстановлении экономики талибанских наследников больше, чем о Сербии, которую бомбардировками разрушал сорок лет назад. Надо признать, что Иуда частично оправдал свое достоинство самоубийством. А что с теми, кто предал Сербию?
– Как Вы оцениваете ситуацию в Сербии на данный момент? Уже более года страну потрясает столкновение двух партий демократического объединения – Демократической партии Сербии и Демократической партии, которые для общества персонифицированы их лидерами, Коштуницей и Джинджичем. Остальные члены объединения приняли решение лишить депутатских мандатов представителей Демократической партии Сербии. Как Вы смотрите на все это?
– Я недостаточно хорошо знаю нынешние обстоятельства, поэтому с моей стороны было бы неразумно и несправедливо давать категоричные оценки сложившейся политической ситуации. Я получаю информацию через французскую печать, которая по отношению к сербам тенденциозна, как и прежде. Но поскольку я хорошо знаю словарь западных СМИ и при этом замечаю, что Коштуницу часто клеймят как «экстремиста», который неохотно сотрудничает с Международным трибуналом, то прихожу к заключению, что он, должно быть, пристойный серб. Вообще, для меня предосудительны любые раздоры, без разницы, откуда они исходят. Но более всего я не могу одобрить сотрудничество с Международным трибуналом. Не только по причине его нелегитимности, что признает даже американский политолог Ремзи Кларк, а потому, что считаю его самым большим правовым уродом в истории. Этот трибунал вообще не принимает во внимание преступлений против сербского народа, обвиняя в преступлениях и осуждая только сербов. Для того, чтобы некий серб осужден был как преступник, достаточно привлечь нескольких «свидетелей»-хорватов или мусульман, которые а р riori не могут быть признаны лжесвидетелями. По таким критериям и я, и Вы завтра можем оказаться на скамье подсудимых, обвиненные в каком-нибудь изнасиловании либо участии в резне – к примеру, сребренической. И что хуже всего, трибунал этот, в сущности, стимулирует дальнейшие преступления против сербов. И враги сербского народа это сразу же поняли: «Убивайте сербов сколько угодно, это останется безнаказанным. А если сербы воспротивятся, мы ударим по ним». Я убежден, что в этом отношении Международный трибунал с самого начала представлял один из основных стимулов в разжигании албанского терроризма в Косово и Метохии. Одним словом, пока этот Международный трибунал будет существовать, он будет представлять угрозу для существования сербов и для мира на Балканах. Если бы создан был некий объективный и легитимный в правовом отношении Междунарордный суд – созданию которого американцы энергично противятся, – он бы привлек к ответственности многих государственных деятелей Запада. Упомянутый Ремзи Кларк называет, наряду с главами правительств всех стран, участвовавших в агрессии против Сербии, поименно семерых главных. А Международный трибунал по военным преступлениям НАТО против Югославии – который, кстати, легитимен не менее Гаагского трибунала – на своем заседании в Софии, 1 октября 2000 года, официально осудил четырнадцать западных государственных деятелей.
– Сербы в последние десять лет выигрывали битвы на фронтах, а затем подписывали акты о капитуляции за зелеными дипломатическими столами. Что сейчас, после потери Краины и оккупации Косова при одновременном усилении сепаратистских тенденций в Черногории и Воеводине, сербам нужно делать?
– Я опять вынужден повторяться и цитировать самого себя. В январе 1997 года мне довелось участвовать в Петроварадинском заседании Института геополитических исследований. И тогда я в своем выступлении предостерегал присутствующих: «Сербский народ осужден на смерть». Как мне представляется, это и есть исходная точка для реального осмысления политической судьбы сербского народа. Прежде всего нужно осознавать реальность, считаться с фактами: что – в обозримом будущем – ни нам, ни другим православным народам нет спасения в рамках нового мирового порядка. А это, между прочим, последнее напоминание о нераздельности сербства и Православия. Сейчас нужно использовать момент неожиданного сближения Америки с Россией. Коль уж дело дошло до объятий Буша и Путина, это знак, что русские нужны американцам в борьбе против исламистского терроризма. Соответственно, для них в обозримой перспективе раздробление и уничтожение Сербии будет иметь второстепенное значение. В скором будущем она могла бы даже вновь стать опорой противодействия исламизму. Иными словами, надо попросить Путина, чтобы добился от Буша ликвидации Международного трибунала. Им бы ничего не стоило оставить Сербию наконец в покое, а такое решение прекратило бы войну на Балканах. Без этого не видно, как мы можем найти выход из сложившейся ситуации.
– В конце Второй мировой войны Вы, молодой тогда человек, служили при Верховном командовании Югославской армии в отечестве. А не кажется ли Вам, что четническое движение как движение национальное тогда потерпело поражение из-за нажима внешнего фактора, и это же повторилось в войнах последнего десятилетия?
– Вы правы, упоминая период конца Второй мировой войны как имеющий много сходства с нынешними событиями. И тогда наши «дорогие союзники» предали нас, оставив сербский народ на произвол его смертных врагов. Сначала нас отдали в руки коммунистов, чтобы затем, полвека спустя, нас же клеймить как «последних коммунистов в Европе». Если бы получило власть, четническое движение могло послужить обновлению демократической Югославии в составе западного блока. Но в сентябре 1944 года мне стало ясно, что ничего из этого не получится, поскольку союзники нас предали и осудили на смерть. Я был реалистичнее Дражи Михаиловича, который еще несколько месяцев после этого верил, что союзники изменят свою политику и высадятся на Адриатическом побережье. Но тогда, вопреки реализму, мною овладело не паническое разочарование, а чувство некоей особой гордости: «Итак, все нас оставили. Весь мир противостоит нам. И мы остались в одиночестве бороться против всего мира». Так вот, мне бы хотелось, чтобы и среди нынешней сербской молодежи нашлись те, кто почувствует в себе такую гордость и будет верить в неблизкую, но непременно грядущую победу.
– Господин Маркович, Вы долгое время живете и работаете на Западе. Что, на Ваш взгляд, сербы должны взять у Европы ради своей пользы, а что из настойчиво ею предлагаемого не смеют принимать?
– Проблема не в нас, а в Европе. Мы искони, еще от святого Саввы, являемся составной частью Европы, связующим звеном между западной и русской культурой, между Востоком и Западом. К примеру, в моей семье сын представляет уже третье поколение получивших ученую степень доктора наук в Париже. Но дело не в этом. Ключ – в европейской душе, которая не желает нас принимать. Это хорошо почувствовал и описал в «Дневнике писателя» Достоевский, а в период между двумя мировыми войнами – Богдан Радица, автор книги «Агония Европы», который брал интервью у самых выдающихся западноевропейских интеллектуалов. И они, насколько помнится, в подавляющем большинстве своем исключали Россию из Европы. Или взять сегодня «Столкновение цивилизаций» Хантингтона. На европейской карте, составленной с учетом границ бывших Австро-Венгерской и Османской империй, балканские православные народы и русские оказываются вне Европы. Исходя из этого, Хантингтон объясняет и распад Югославии: столкновение западной цивилизации (хорватов) с сербами и боснийскими мусульманами. Исключением являются американцы, поддержавшие боснийских мусульман, чтобы те не остались в одиночестве (впрочем, Хантингтон признает также, что они получили миллиарды долларов от арабского мира) и чтобы Босния оставалась полиэтническим государством. Здесь мы имеем дело со многоуровневой ложью. Югославия распалась не из-за внутреннего этнического взрыва, а из-за пожара, который извне раздули западные силы. Сначала они разрушили полиэтническую Югославию, в которой сербы представляли большинство, чтобы, после многолетней войны, вынудить сербов и хорватов жить как национальные меньшинства исламской Боснии. Но, как я уже говорил, поджигатели хорошими пожарниками не будут, и полиэтническая Босния Изетбеговича никогда не сравнится ни с полиэтнической Югославией, ни с Боснией в составе Османской империи, которую описывает Иво Андрич. Впрочем, это и не являлось реальной целью для американцев, старавшихся только создать на Балканах исламское государство, которое будет держать Европу в напряжении, чтобы к нему позднее присоединить и албанское Косово, как базу для торговли наркотиками, оружием и белыми рабами. В этой, так регионализованной, Европе выжившие сербы могут иметь лишь небольшую область. Европа еще не осознала, что, пойдя за Америкой, совершает самоубийство.
– Может быть, перед угрозой вероятного столкновения Запада с исламом Европа в конце концов начнет принимать Сербию соответственно ее сущности, как страну с мощными христианскими корнями? Хотя, собственно, существует ли еще христианская Европа? Или это всего лишь славная идея, сохраняющаяся в правых кругах?
– Не знаю, дошла ли уже до Вас книга «Ярость и гордость» Орианны Фаллачи, итальянки, живущей в Нью-Йорке. Написанная после террористического акта 11 сентября и содержащая немилосердную критику ислама, эта книга даже на Западе вызвала скандал во многих кругах либеральной интеллигенции. Фаллачи объясняет, что мир с исламом в принципе невозможен, что ислам уже более тысячи лет представляет угрозу для Европы и что он не прекратит «священной войны» до тех пор, пока не покорит весь мир «неверных». Это был идеальный повод выразить сочувствие по поводу судьбы сербов, которые веками страдали от турок и албанцев и от которых в последние годы Запад отрекся, считая их «разменной монетой» в отношениях с исламом. Но Орианна Фаллачи, слишком озабоченная политической корректностью, не вдавалась в анализ балканского конфликта. Потому ее читатели так и не узнают, что во время войны в Боснии Осама Бен-Ладен был американским союзником, против сербов. А как дорого было бы для нас хоть одно слово о страданиях Сербской Православной Церкви в Косово и Метохии, об уничтожении более сотни сербских храмов и монастырей. Нет, сеньора Фаллачи последовательно обходит сербов молчанием. Для нее, как и для других христиан Запада, намного более важным является разрушение статуи Будды талибанами.
Вам все это не кажется странным? Похоже, да. Ведь Вы сами задаете вопрос, существует ли еще христианская Европа. А что я могу Вам сказать. Христиане все еще существуют. Но если вы имеете в виду церковь – католическую или протестантскую, то об этом наш народ сказал так: «Рыба гниет с головы». В канун 2000 года против Христа объединились с безбожниками и раввинами едва ли не самые известные католические и протестантские теологи Запада. Вера в божественность Христа веками связывала католиков и протестантов с православными народами, а сейчас на Западе слышны самые мерзкие хуления на Сына Божия, причем безо всякой реакции со стороны иерархов названных церквей. Пора остановиться, ибо мы оказались на пороге апокалипсиса. А в качестве заключения выскажем следующее: распятие сербского народа совпадает со вторым Распятием Господа Иисуса Христа.
Перевод Ивана А. Чароты
*С публикации: Др Марко С. Маркови ћ . Замолимо Путина да се заузме за нас код Буша // Геополитика. 28.06.2002. С. 14– 15.
Слободан Ерич, Марко С.Маркович
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
