Если задаться целью вспомнить, как я впервые познакомился с поэтом Виталием Гавриловичем Сивяковым, то я, как ни странно, и не вспомню обстоятельства нашего первого знакомства. Хотя считаю себя человеком пунктуальным, многие годы веду дневник, бережно храню письма. Но если подумать, то такая моя «амнезия» относительно Сивякова происходит от того, что Виталий Гаврилович всегда казался мне знакомым словно бы от рождения. Хотя, конечно, это не так. Я сибиряк. Сивяков родился на стыке Вятской, Костромской и Вологодской областей. Северянин, словом. Он – одиннадцатый ребенок в семье героя-панфиловца, защитившего Москву.
Чувство Родины – глубокое, нутряное, кровяное – которое Виталий Сивяков с генами получил от отца, думается, и привело в конечном итоге Виталия Гавриловича на поэтическую стезю.
Мир многолик. А Родина одна.
Куда б меня судьба ни заносила,
Моя многострадальная страна
Со всех широт звала к себе, манила:
Неизъяснимой грустью деревень,
Всеобщей нищетой и бездорожьем,
И я спешил в березовую сень,
В луга, в поля, где пахло спелой рожью.
Насытившись сполна еврокрасот,
Вдохнув тумана буйной Ниагары,
Я понял вдруг, чем Русь моя живет
Души своей неизмеримым даром...
Божий дар... Вроде даром он от Бога человеку дается, на то и дар, подарок.
Да только вот за дар этот приходится платить годами самоотречения и подвижничества. Стихотворение о Родине, наделяющей поэта даром, не случайно открывает новую книгу Виталия Гавриловича, которая называется «Рассвет на закате». По счастливой случайности выход наших книг, моей и Сивякова, совпал по времени. И мы тоже совпали в один день во время приятной случайной встречи в Самарском отделении Союза писателей России. Но случайных случайностей не бывает! Потом уже, по дороге домой читая новую сивяковскую книгу в раскаленном автобусе, следующем в Пестравку, порадовался я подарку. Словно живительный ветер русского Севера и хвойный ветер старинного Ставрополя-на-Волге дохнули на меня посреди раскаленной пестравской степи.
Русь моя, березовая Русь,
До меня воспетая! И все же
Повториться в том не побоюсь:
«Нет тебя прекрасней и дороже!»
Русь моя, истерзанная Русь!
Но не покоренная доныне,
За тебя страдаю и молюсь,
Пью, как мед, нектар с твоей полыни.
Из дремучих костромских лесов
Занесло меня в степные дали.
Но и здесь, средь южных голосов,
Слышен голос боли и печали...
Поразился в очередной раз тому, как написанные отнюдь не на злобу дня стихи настоящих поэтов однажды так актуализируются, что нарочно не сочинишь и не подгадаешь. Уж такими южными стали наши самарские края нынешним летом, что никакого экватора не надо. «Юга» у русского человека всегда ассоциировались с приятным отдыхом. А тут эта «южность» только горе принесла сельчанам в виде неурожая и недорода. К заботам русских сельчан поэт Сивяков, давно ставший горожанином, от веку чуток той неравнодушной любовью, которую зовут сыновней. И по первой своей профессии – селекционер, Сивяков был связан с селом. Потом освещал, как журналист, проблемы сельского хозяйства. Судьбоносной оказалась встреча Виталия Гавриловича с Тольятти и АВТОВАЗом. Он работал так, как умеют работать русские сельские люди. Дослужился до должности начальника цеха.
А потому вправе от первого лица написать обращение к брату-автовазовцу:
Сорок лет пролетело, промчалось, прошло,
Сколько в матушке-Волге воды утекло?
Век сменился, и власть, и страна,
Только память себе остается верна.
... Кто был первым в обозе – теперь позади.
Ну а сердце, как прежде, клокочет в груди.
Потускнели в шкатулке давно ордена.
О победах твоих позабыла страна...
Праздничный повод для стихотворения выбрал поэт Сивяков – схождение с конвейра АВТОВАЗа 25-миллионного автомобиля. Только грустью по былой промышленной мощи завода так и пронизано стихотворение. Виталий Сивяков был не просто одним из ВАЗовских начальников. Он был и остался убежденным патриотом АВТОВАЗа! Потому и тогда, когда стал начальником, не изменил себе в главном. Остался чутким до нужд простых людей. Но особенную симпатию всегда питал и питает Виталий Гаврилович к людям творческим – поэтам, художникам. Войдя, что говорится, в писательский авторитет, всегда старался и старается этот свой авторитет направить на помощь новым талантам. Причем, интересны ему те, кто не ноет о России, как сегодня почему-то принято, а старается сделать что-то реальное для ее пользы.
Довольно плакать о России,
Псалмы загробные ей петь.
Она восстанет из трясины,
Чтоб нас, несчастных, пожалеть.
Довольно лгать. Бездарно править.
Она сама торит свой путь.
Не лучше ль ей плечо подставить
И в горе руку протянуть.
Сивяков старается опекать тех, кто на своем месте работает во славу России. Про то, как Виталий Гаврилович по праву старшего товарища заботился о таких талантливых наших поэтах, как Ольга Бузаева и Наталья Баюшева, помогал им и словом, и делом, наши поэты пусть сами расскажут. А вот про то, как Сивяков помогал замечательному художнику Шумкину, не могу пару слов не сказать. Виталий Гаврилович возил замечательного живописца на натуру не только по России, но и за границу. Итогом стали прекрасные, написанные в том числе в Италии, картины. Их в непростые 90-ые годы обнищавшие музеи и сограждане не имели возможности купить. И тогда Сивяков, сам отнюдь не будучи «олигархом», чтобы как-то поддержать художника, старался приобретать у него картины. Не интересны были Виталию Гавриловичу, как истинному поэту, ни «мебеля», ни «хрусталя», ни прочие приметы красивой жизни. А вот книги и картины всегда были интересны. Ими он и богат. Причем, из собранных за многие годы картин художников Виталий Гаврилович периодически устраивает вернисажи. И снова делится тем, что имеет, с людьми, понимая: нельзя в одиночку наслаждаться красотой природы, воплощенной талантом художника. Нужно делиться этой красотой с окружающими. Потому что, когда России плохо, то красота становится средством спасения от безысходности, дает силы жить, любить, надеяться и верить. Тихо замираю от восторга: Подарил мне радость вернисаж, Где владеет вдохновеньем Волга, Кистью занесенная в пейзаж. Красоты не исчерпать веками, Пусть творцов меняют времена. Голубой простор под небесами, У России Волга есть одна...
В чем черпает сегодня силы Виталий Сивяков? В семье. В дружбе. В любви к природе и литературе. То есть, если глянуть в общем – в любви ко всему, что есть Россия, Родина. Я рад, что судьба подарила меня дружбой с двумя замечательными нашими поэтами – вятско-костромским тольяттинцем Виталием Сивяковым и оренбургским самарцем Виктором Поляковым. Оба -профессионалы в своем деле и при этом – настоящие поэты. Оба – рыбаки. Оба – патриоты России. Хотя география у них разная. Но она привела их в итоге однажды на берега нашей пестравской реки Мокрая Овсянка. Каждый приезд Сивякова и Полякова ко мне – отдохновение души, потому что могу говорить о самом разном. И знаю – меня поймут правильно. Потому что все мы трое – единокровные дети русской глубинки. И неважно, какая она – северная вятская, чибинско-сибирская, сорочинско-оренбургская. Она – русская!
Пыщуг, Вохма, Боговарово
На задворках Костромы,
Где я с лешим разговаривал,
Как с соседом из Тотьмы.
Справа – Вятка, слева – Вологда.
Прямо – Котлас, Воркута...
Край болот, мошки и холода.
Запустенье, скукота.
Тишина в лугах некошеных,
Гибнут травы на корню.
Пол-Европы позаброшено,
А я все в душе храню.
Ни поскотины, ни мельницы,
Ни наезженных дорог.
Мне теперь уже не верится,
Что я здесь родиться мог.
В этом стихотворении, написанном зрелым мужчиной и поэтом, такое непосредственное восприятие малой родины, что и у юных стихотворцев редко встретишь сегодня. Корневой поэт Сивяков в этом стихотворении отразился как рыбак в воде. Сам-то я не рыбак. Однако люблю у Сивякова его «рыбацкие стихи». Словно бы пахнущие простором и дымком ухи, проникнутые спокойной созерцательностью. Это стихи философские, каких сегодня так мало в нашей патриотической, по большей части митинговой и лозунговой, поэзии. Нет, не за ради одного только улова сидят русские мужики с удочками часами у реки! Как веками они не ради одного улова вглядывались в глубь реки, словно бы искали ответы на многие, мучившие их, вопросы. Вглядывались в «рассвет на закате», который знаком лишь бессонным рыбакам да влюбленным.
... Нет улова. Не везет с путиной.
Загрустила лодка у воды.
Суетятся старые мужчины,
Вспоминая прошлого следы.
...Тянем бредень по песчаным мелям.
Просеваем рыбу, как пшено.
Три великовозрастных Емели.
Щуки спят. В глазах темным темно...
Высокое созерцание русского человека, когда-то роднившее его с природой и Богом, почти напрочь ушло из нашей жизни. Вот, разве в стихах и на рыбалке-то и осталось, уж очень глубоко засевшее в наших генах. Это высокое созерцание сплошь и рядом вытесняется суетным браконьерским нахрапом эпохи:
Всякое случается на Вятке...
Вот о чем теперь мой разговор.
Видел я, как чалили стерлядку
Бывший прокурор и рыбнадзор.
Можете мне верить и не верить.
Есть свидетель, он не даст соврать.
Стало модным нынче браконьерить,
На закон в России наплевать.
И снова я подивился, до чего актуальное стихотворение, хотя и написано не на злобу дня. Страшное пожарище нынешнего лета в России – это же лишь следствие нашего «браконьерского» потребительского отношения к природе.
Этакого «городского» нахлебнического отношения, по которому сразу определишь человека без корней, чужака, залетную пыль. Ох и не любит Виталий Сивяков, великодушный русский поэт, таких вот «горожан». А эта его нелюбовь проистекает из любви к селу, к русской природе. В этой связи процитирую стихотворение-посвящение мне. Нет, не затем, чтобы о нашей многолетней дружбе сказать. Дружба на то и дружба, что в словах не нуждается. Процитирую потому, что в этом стихотворении Виталий Гаврилович так ясно и художественно, в общем и в деталях, говорит о нелегкой, даже тяжелой, доле сельчанина. Но главное в этом стихотворении то, что между строк сквозит четкая мысль о том, что эта сельская «тяжесть» плодовита, в отличие от городской «легкости»:
Добро! Ни печали, ни грусти,
Негромко и очень светло.
В раздолье степном, в захолустье
Душа пропиталась селом.
Вокруг сенокосы да пашни,
Да тихой реки вензеля.
Все вскормлено бытом вчерашним,
Кормилица — степь и земля.
Судьба закалила терпеньем.
Подворье – источник еды.
Откуда ж течет вдохновенье
В твои золотые труды?
Какая заветная сила
Тебя поднимая к Богам,
И мысли, и дух оросила
И тайну поведала нам?..
Спасибо, конечно, Виталию Сивякову, что называет мои повседневные труды золотыми – на то он и поэт, чтобы видеть высокое в обыденном. Я же благодарен той высшей силе, что не только дарует вдохновенье мне, грешному. Но которая приводит к моему порогу замечательных людей – таких, как Виталий Сивяков. Которого я от души люблю и поздравляю со славным юбилеем и выходом новой книги. «Рассвет на закате» – не только удивительный поэтический образ. Это знак надежды и веры в лучшее.
Потому что ночь всегда особенно темна именно накануне рассвета.
Эдуард Анашкин, член Союза писателей России
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
