Новая книга замечательного поэта из Тольятти, члена Союза писателей России Виталия Гавриловича Сивякова представляет собой лиро-эпический дневник откровений души, на которые в наше время способен далеко не каждый поэт. Время ныне такое, располагает более к закрытости, чем к открытости, не говоря уж о распахнутости души, о которой писала еще поэт Анна Ахматова: «Чтоб быть собеседнику ясным, весь настежь распахнут поэт». Поэты эпохи Ахматовой жили в условиях жесткого государственносго режима, когда распахнутость миру могли позволить себе единицы, самые смелые из них. Слишком дорого за эту распахнутость тогда приходилось платить…
Мы живем вроде бы в демократическое время, но ныне такое ощущение, что многие из наших современников восприняли демократию, как возможность орать непотребное. И в этом оре поневоле исчезает лирический голос поэта. Хотя почему исчезает? Нет, он просто стали плохо слышать. А ведь именно сегодня потребность наших исстрадавшихся душ в нем так велика! Велика, как никогда. Об этом говорит неуклонно возрастающий интерес к поэтическому живому слову в условиях, когда литература фактически отодвинута властью на задворки. И, казалось бы, на этих задворках голос истинной литературы должен зачахнуть, зыбытый народом. Но происходит с точностью до наоборот. В условиях, когда вокруг торжествует ложь, правдивый голос поэта становится порой нужнее хлеба насущного. И уже порой мы принимаемся искать литературу даже там, где ее отродясь не бывало – во вздорных творениях истеричных беллетристок и умелых рифмоплетов-версификаторов.
А между тем читателю далеко ходить не надо, чтобы услышать голос поэта, обращенный к читательскому сердцу. Голос поэта Виталия Сивякова, который всегда-то был ярко выраженным лирическим поэтом. А с годами этот лиризм только окреп. Не закрывая глаза на мерзости повседневности, поэт говорит с нами о главном, о нашей душе.
«О чем писать поэту в наши дни, // Когда душа болит и кровоточит? // Когда беда ему в глаза хохочет, // А муза бедной нищенке сродни. // Где чувствам и фантазии полёт? // Весенних вдохновений окрыленность? // Коварных глаз холодная бездонность // В свой омут погрузиться на зовет. // Мысль завладела сердцем и душой // Отрезать все пути для безрассудства. // Погрязла жизнь в пороках и распутстве. // Для звонкой лиры больше места нет. // В ристалищах любви настал коварный век. // Что может нынче вдохновить поэта? // Похоже, что у лиры песня спета. // Поэт умолк. Он тоже человек//.
Поэт в России настолько испокон веков, начиная с наших классиков, воспринимается, как мессия, пророк, человек, несущий высшее знание, что мы порой в простоте душевной забываем лежащую на поверхности истину: поэт – в первую очередь человек. В самом высшем, задуманном Богом, смысле этого слова. В концентрированном смысле этого понятия. Поэт и видит больше других обычных людей. И веселится. И любит. И страдает. Потому как бы всегда выделяется из толпы, но все эти яркие проявления поэтического дара есть лишь следствие поэтической натуры. Главное – в душе поэта. Вспомните Блока: «Простим угрюмство! Разве это // Сокрытый двигатель его? // Он весь – дитя добра и света!! // Он весь – свободы торжество!». А потому угрюмость поэта часто есть лишь его скорбь за попрание света в душе человеческой. Так и с Виталием Сивяковым.
«Не браните меня за угрюмость. // За печаль не ругайте и грусть. // Отзвенела беспечная юность. // Я к восторгам ее не вернусь. // Да и вы не вернетесь, конечно. // Солнца свет не прольется с луны. // Наша жизнь нам дана не навечно. // Эту истину помнить должны. // Будет время вращаться по кругу. // Будет солнце отбрасывать тень. // Будет грусть приближаться к подругам // За рассвет и за будущий день//.
Вот и любовь, в т.ч. безответная, тоже ранит душу поэта гораздо больше, чем душу обычного человека. Не потому ли читатель в минуты тягостные, в минуты, когда рушатся его лирические иллюзии, обращается душой к творениям классиков русской литературы? «Я вас любил… // Любовь еще быть может, // В душе моей угасла не совсем…». И душа человеческая, читательская утешена бывает, что поэт своими стихами как бы разделил его печаль, которую часто и поведать даже ближним нельзя. Разделил печаль читателя-собеседника, по евангельским законам исповедальности, и тем самым утешил.
«Не обласканный чувством взаимным, // Завершая земные пути, // Ухожу от тебя нелюбимым, //Ты меня на признанье прости. // За наивность мою, за седины, // За единственный вечер в саду, // За души моей трепет былинный, // Что себе сотворил на беду. // Ошалевши от сказки недолгой, // Я поверил вдруг в нежность твою, // Может, вспомнит когда-нибудь Волга //Ту святую влюбленность мою//.
Сколько знаю Виталий Гавриловича, а знаю я его давно, его поистине «святая влюбленность» в родную природу, в литературу, в женскую красоту, в друзей сопутствует ему в жизни. Причем, эта любовь не отвлеченная, риторическая, на словах. Слова подтверждены делами. Несколько лет назад, например, Виталий Гаврилович помог своей землячке, молодой одаренной тольяттинской поэтессе Наталье Баюшевой «издать» первую книгу ее стихов. Как часто водится в наши времена, спонсора на издание стихов не нашлось, и тогда Сивяков с друзьями сам набрал стихи Натальи Баюшевой на компьютере, определил их в переплет. В итоге получилась очень симпатичная – и по содержанию, и внешне – книга.
Заметил Виталий Гаврилович и талант еще одной своей землячки-поэтессы. Речь о большой подвижнице литературы Ирине Минкиной, которая ежегодно проводит в небольшом городе Жигулевск фестиваль поэтического слова «Жигулевская весна». Ирина ко всему прочему – одаренный поэт, без пяти минут член Союза писателей России. И автором предисловия к одной из ее книг стал Виталий Сивяков.
Когда Виталий Гаврилович издавал одну из первых своих книг, издатель посоветовал ему хорошо подумать насчет оформления книги. Так познакомились два талантливых творческих человека - поэт Виталий Сивяков и художник Николай Петрович Шумкин. Было это, почитай уж, почти четверть века назад – время летит. Ныне квартиру поэта Сивякова украшают не какие-то дорогие заморские «финтифлюшки». Главное украшение – 54 живописные работы художника Шумкина, которые поэт Сивяков, сам весьма небогатый человек, когда-то покупал у него, чтобы материально хоть как-то поддержать бедствующего художника.
Стараниями Виталия Гавриловича художник Шумкин побывал в Италии, где написал ряд замечательных живописных работ. Их хотели тут же, не выпуская за пределы своей страны, скупить итальянцы. Но Виталий Сивяков посоветовал художнику не продавать картины иностранцам, а привезти их в Россию. На мое недавнее 65-летие приехавший ко мне на юбилей вместе со своей дочерью Мариной и зятем Игорем Виталий Гаврилович Сивяков сделал мне поистине царский подарок – одну из картин кисти Николая Шумкина. Я знаю, как дороги Виталию Гавриловичи все картины его домашней «шумкинской» коллекции, а потому такой подарок вдвойне дорог мне!
Как написал в одном стихотворении Виталий Гаврилович:
«Надену новую рубашку. // Побреюсь, может, подстригусь. // Ко мне приедет друг Анашкин. // Я этой дружбою горжусь…»
Я, к сожалению, не поэт. Стихами ответить не могу, могу прозой сказать, что я не менее Виталия Сивякова горжусь нашей дружбой. И когда мы, что бывает, к сожалению, нечасто, собираемся вместе, три друга – поэт Виталий Сивяков, поэт Виктор Поляков и я – это просто именины души! Последнее время после тяжелой болезни Виталий Гаврилович фактически заново учится жить. Но с литературой не порывает – научился писать левой рукой, когда отказала в послушании правая рука. Левой рукой, которая к сердцу, как известно, ближе, он пишет стихи, достающие до самого сердца читателя. В том числе с оттенком ностальгии по юным годам.
«Восемнадцать – возраст возмужанья. // И на зрелость – первый аттестат. // Первая разлука и признанье, // И повестка в горвоенкомат. // Май, весна с черемуховой вьюгой. // Школа в прошлом с грустью выпускной. // Как невесты школьные подруги. // Не любую назовет женой. // Но одна в сиреневом наряде // Так похожа на саму весну. // С синевой небес в любимом взгляде // Расплескала нежных чувств волну. // Ты с собою справиться не в силах. // Вся в мечтах взволнованных душа. // В первый раз весна тебя сразила, // Как она сегодня хороша».
Уникальная особенность Сивякова, как поэта и как человека, что он с годами не перестал восхищаться красотой окружающего мира. Да, есть у него ряд горьких стихов, в которых он, как поэт и как гражданин, не может закрыть глаза на несовершенство мира. И было бы странно, если бы таких стихов у русского поэта не было. Но эта вот, неколебимо живущая в душе память по юному, классиком воспетому, «буйству глаз и половодью чувств», придает поэзии Виталия Сивякова поистине есенинское звучание.
«Отцвели первоцветы, отпылали тюльпаны. // Снова Волга вернулась в свои берега. // В скоротечность ночей молодые туманы // Закрывают от звезд заливные луга. // По отчетливым снам прошлогодних тропинок // Лето властно шагает вослед за весной. // Под таинственный говор влюбленных горлинок // Ветер вальс затевает с игривой волной. // У природы и времени нет повторений. // Новый запах, и цвет, и дыханье земли…// Мир очнулся от дремы в своем обновленьи, // Пролетели к гнездовьям его журавли//.
Волга занимает совершенно особое место в творчестве Сивякова-поэта. Вроде бы и не особо много стихов написал он о великой нашей реке. Нечасто встречается упоминание всуе имени Волги. А такое ощущение, что все его стихи напитаны волжским духом, навеяны им.
«Не давай поспешных обещаний. // Слов своих на ветер на бросай. // Отцвело весны очарованье. // Отбуянил ландышевый май. // Все пройдет, ничто не повторимо. // Даже в реку дважды не войти. // Жизни лодка проплывает мимо. // Пожелай ей доброго пути. //… Но тебе по нарву несмиренье, // Чувств шальных заоблачный полет. // Родники они для очищенья, // Кто из них святую воду пьет? //Только тот, кто в жизни все изведал. // Не солгал ни другу, ни себе, // Не ходил за грешниками следом, //Покоряясь богу и судьбе//.
Никогда, даже в юности, Виталий Сивяков не был бунтарем или горланом-главарем в своем творчестве. Но он, как никто другой, обладает способностью найти единственно верные слова, ведущие к сердцу читателя. Он читателя не эпатирует, не обличает. Он заставляет задуматься о том, как надо ценить каждый миг такой скоропреходящей жизни. Что наша жизнь, как и слово, особенно поэтическое – Божий дар. И за них – за жизнь, за стихи – стоит и страдать, и вести с судьбой неравный бой.
«Последний бой, неравный бой // Веду я с собственной судьбой. // Пускай все тоньше жизни нить, // Ноя надеюсь победить. // Шагнуть без страха за черту. // За ту, незримую, за ту, // Где вечный мрак и тишина // Где нет ни крышки, и ни дна. //… Пока не сломлена душу, // Пойду к финалу, не спеша».
Очень мужественные стихи! Стихи человека, который пишет о трагедии жизни, исходя из собственного жизненного опыта. Но при этом его влюбленность в жизнь не становится ничуть меньше. О чем это говорит? Да конечно – о величии души – поэта, человека, гражданина, личности. В наше время очень нужны такие стихи – мужественные и светлые, трагические и в то же время жизнеутверждающие, лирические и философские одновременно. Потому что как сказал великий мудрец: «Душа не выстрадает счастья, но может выстрадать себя». И если смотреть по большому счету, то зачем мы приходим в этот мир? Не только же для того, чтобы есть, спать, пить, размножаться? Нет, мы приходим в этот мир, чтобы выпестовать свою душу. Бог дает нам тело, как хранилище души. Страдает тело, но возвышается душа, она как бы выковывается неизбежными земными страданиями.
«Душа терпела и надеялась, // Страдала, верила, ждала. // Ее мечта, как дым, рассеялась, // Удача мимо проплыла. // грешила, бедная, и каялась, // Блюла посты, ходила в храм. // И говорят, кому-то нравилась. // Она не верила словам. // Испепеленная обманами, // В житейских помыслах чиста, // За обещаньями туманными // Жила и верила в Христа».
Мы приходим в этот мир, чтобы прийти в конечном итоге к Богу. Я никак не могу назвать Виталия Сивякова поэтом, написавшим много духовных стихов. Но при этом я могу утверждать, что исповедальность лирики поэта Виталия Сивякова, его устремленность к высотам горнего духа сквозь тщету земного бытия делают многие его стихи поистине шедеврами современной духовной лирики. Практически не упоминая Бога всуе, поэт говорит с нами фактически о Боге, просто в разных его проявлениях – Бог, как природа. Бог, как мужество. Бог, как любовь. Бог, как родина, которую не выбирают.
Эдуард Анашкин (село Майское Самарской области)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
