Бывают поэты неожиданные и долгожданные. Урожденный молодой сибиряк Василий Николаевич Попов удивительным образом принадлежит одновременно к двум этим категориям. С одной стороны, русский читатель в любое время ждет-пождет поэта, который покажет ему красоту и гармонию русского мира. А эта гармония есть всегда, даже в эпоху мутного разлива «общечеловеческих ценностей». С другой стороны, когда таким поэтом оказывается молодой человек, родившийся и выросший в не самое ласковое для России время, появление такого поэта удивительно. Хотя, наверное, и закономерно: в лице такого поэта русская природа и русская стихия отвечают на вызовы времени.
«Молчаливые поля, //Горы спят, как дети. //Все ты видела Земля //И всему свидетель. //Сколько времени прошло, //Сколько пережито. //У Архангела крыло //В битвах перебито. //Вот и я теперь иду //По дороге к храму. //Свет небес на грудь кладу – //Заживляю рану. //Ведь останется всегда //Только правда эта – //Вифлеемская Звезда //Да полоска света.
Читаю последние годы стихи поэтов нового поколения и так явственно убеждаюсь в том, что способности писать в рифму порой недостаточно, чтобы носить обязывающее определение – русский поэт. Потому что нет в подавляющем большинстве молодой поэзии того, что зовется «русский дух». Когда читаешь стихи и понимаешь, что такое мог написать только русской поэт! Нынешние молодые поэты словно бы стесняются своей русскости. Впору вспомнить гениальное стихотворение Ивана Бунина «Родина»:
«Они глумятся над тобою, //Они, о родина, корят //Тебя твоею простотою, //Убогим видом черных хат… //Так сын, спокойный и нахальный, //Стыдится матери своей — //Усталой, робкой и печальной — //Средь городских его друзей, //Глядит с улыбкой состраданья //На ту, кто сотни верст брела //И для него, ко дню свиданья, //Последний грошик сберегла».
Сегодня-то глумиться над Россией постепенно становится не модно, а то и вовсе небезопасным, потому что русские, похоже, просыпаются от долгого сна, что длился более четверти века. Но вот то, что зовется равнодушие к России – скрыть в стихах труднее всего. Не скроешь его ни за витиеватостью слов, ни за композиционными наслоениями. Поэзия, как и правда, гениальны именно в своей простоте. Про это невольно вспоминаешь, читая стихи Василия Попова.
«…Гори, гори, гори, моя весна! //Тебе одной дано меня восславить. //Но разве слава, слава мне нужна //Когда придётся этот мир оставить? //Всему свой срок, всё в небе решено //И не помочь ни делом, ни слезами. //А счастье есть, я знаю, вот оно, //Цветы в лесу о нём мне рассказали».
Насколько я знаю Василия Попова (а познакомились мы лет десять назад, на всероссийском поэтическом фестивале «Соколики русской земли») Попов – урожденный горожанин. Родился, рос, учился в городе. Является земляком великого русского писателя Валентина Григорьевича Распутина, который в свое время высоко оценил стихи Василия. Ныне Попов и вовсе живет в Москве. Так откуда ж в стихах этого «хлопца» такая неподдельная русская грусть, что поневоле заставляет замирать сердца русских людей? Не раз доводилось мне видеть, как восторженно принимает публика этого поэта, хотя особо искушенным декламатором его никак не назвать. И привлечь публику в таком случае может ли то ощущение родного и едва ли не забытого, о котором напоминает Попов своими строками. Тут, казалось бы, и загадка, и разгадка Василия Попова. Но не все так просто.
«Теплый вечер, синий вечер, //В тишине лежит село. //Погасило солнце свечи, //Но еще совсем светло. //Доит бабушка корову, //Дед ведет поить коня. //Месяц выковал подкову //В небе около плетня. //Тихо, тихо ночь ложится, //Успокоилась земля. //Пусть деревня мне приснится, //Да бескрайние поля. //В черной сбруе понесется //Всадник, звездами звеня. //Молоком парным прольётся //Топот млечного коня».
Вот читаю я, самый что ни на есть коренной сельчанин, это стихотворение. И хотя лучше многих знаю все прискорбные приметы нынешней сельской жизни, которые иначе, как изничтожением русской глубинки и не назвать, но не хочу я, не хочу даже намеком упрекнуть Василия Попова в некой «лакировке» печальной действительности. Если говорить с материальных позиций, ныне корову то держать – себе в убыток, а парное молоко ныне редкость на сельском дворе, сельчане ныне за молоком не в коровник, а в супермаркет ходят. И кони-то на селе стали редкостью, и поля бескрайние бурьяном поросли… Все так.
Но сквозь все это земное и материальное звучит в стихотворении высшая космическая правда о русской глубинке, помня которую, мы только и имеем шанс когда-нибудь реанимировать русское село. А пока хранится оно в слове, как некая утка в златом ларце, благодаря таланту поэта Василия Попова. А какая чудесно ненавязчивая и не прущая в глаза образность! Месяц-кузнец, кующий родной русской глубинке оберег-подкову, конечно же, на счастье. Поэт про счастье нам ничего не говорит, ни одного словечка «счастье» в стихотворении нет. А вот ощущение счастья и гармонии – налицо! Уходящий в высокое небо плетень России – прекрасный символ, в одном которой отношение автора к России выражено ярче и глубже, чем в километрах бездушных стихов. Не чурается и не стесняется русского плетня Василий Попов, а возводит его до небес, славя Россию без пафосных слов. И надо всем, словно лунная млечность, разлита уверенность в том, что такая вселенская гармония бессмертна. Ибо всадник в окружении звонких звезд так похож на русского святого Егория Змееборца, что его млечный конь всегда пребудет сильнее бледного коня Апокалипсиса… Ай да спасибо молодому поэту за такую веру в Россию в такое непростое для России время!
Поэзия Василия Попова сильна своей проникновенной распахнутостью миру. Я бы назвал этой детской распахнутостью, если бы не читалась в строчках недетская мудрость русского мира. Василий никогда не переходит на крик «За Россию», но по сути каждое его стихотворение – гимн русскому в России.
«…Ударил колокол в деревне, //И медный день пошёл в народ. //Звезду, что в поле просияла, //Туман повесил на сосну. //Старик несёт из сеновала //На вилах бледную луну. //На воздух бабушка из дома //В коробке вынесла цыплят. //Как пятна солнышка лесного, //Они под лавочкой сидят. // А на кровати возле печки //Во сне купается внучок: //Он ловит окуня на речке, //Червя сажает на крючок. //Как вдруг волна его кидает – //Корабль тонет, он плывёт. //На самолёте улетает, //В окопе бой за жизнь ведёт… //По ставням вязь бежит резная, //Сирень глядит ему в окно. //Он сладко спит, ещё не зная, //Что это Родина его.»
Это уникальное по простоте и глубине генной памяти разных поколений стихотворение говорит о том, что в памяти этого мальчика, что сладко спит у русской печи, и не думают дремать многие поколения его предков – азартных рыбарей, отважных защитников родины, сталинских соколов, дерзновенных моряков-первооткрывателей. Вот эта уникально объемная генетическая память и лежит в основе лучшего из написанного Василием.
А еще творчество Попова уникально тем, что он – универсальный автор, умеющий своими стихами объединять читателей самого разного возраста. Стихи Василия поймет сердце ребенка, неслучайно православное издательство, поняв это, издало его стихи в формате книги для детей. Стихи Василия очень созвучны детскому мировосприятию. Однако стихи Попова не менее согреют сердце человека усталого и бывалого, не раз разочарованного в жизни, к каковым отношу себя я. Читая Попова, невольно ловишь себя на том, что молодеешь душой, ощущаешь, что золотой запас души твоей не истрачен на разочарования.
Не так давно слышал я от коллег о каком-то творческой дуэльном споре Василия Попова с другим молодым поэтом, автором городской лирики. Мол, не поменяться ли нам «дуэльным оружием». Пусть Попов напишет стихи о городе, а поэт-горожанин напишет стихи о селе. Не знаю уж, что на деле вышло из этого спора, но хочу напомнить поэтам завет Николая Рубцова: «О чем писать – на то не наша воля». Все творческие споры должны решаться отнюдь не «механической» переменой тематики, но высотой и глубиной проникновения в образ. И если поэт-горожанин думает, что стихи о русском селе второстепенны, мне искренне жаль его. Значит, он попросту говорит о том, чего не знает. Неужели кто-то из серьезных авторов может взаправду думать, что городские асфальты писателям пользительнее хождения босиком по родной землице?.. Тогда почему же самые талантливые наши поэты, даже такие столичные, как Пушкин, Блок и другие так настойчиво время от время для творческой подпитки приникали к родной землице – кто в Шахматово, кто в Болдино?
«Я вернулся домой, здравствуй поле! //Стой шофёр, я пойду напрямик. //Будет в доме сегодня застолье, //Заливается песней родник. //Посижу, отдохну и увижу, //То один, то другой лепесток. //И подходят всё ближе и ближе //То лиловый, то жёлтый цветок. //Сколько их зацвело на рассвете //А какие, никак не пойму. //Соберу я сибирский букетик, //Небольшой, по цветку одному. //Как поют медоносные пчёлы, //И горят золотые жарки! //Колокольчик играет веселый, //Голубые стучат каблучки. //Лейся песня родная по свету, //Хорошо мне идти и гулять. //Даже рыжий цветок незаметный //Попросил его на руки взять… //И встречает меня жеребёнок, //И за пряслом мычанье коров. //На плече, как уснувший ребенок, //Отдыхает охапка цветов».
Вот оно, возвращение к родному выросшего сына, ставшего отцом родной глубинке, способного понять и пожалеть по-отцовски каждый цветок в родном краю. И сказать о своей любви – полю, шоферу, цветам, роднику – без всяких экивоков, а напрямки. По русски, по-сибирски!
Эдуард Анашкин (село «Майское» Самарской обл.)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
