С удовольствием узнал о выходе новой книги избранных стихов протоиерея и поэта, члена Союза писателей России, отца Сергия Гусельникова. Название книги осеннее – «Время жатвы». Открываю газету «Благовест», подписчиком которой являюсь. Вот как на страницах этого издания поясняет отец Сергий название своей книги: «Жатва – это подведение определенных итогов, сбор урожая не только в земном смысле, но и в духовном. Семена, которые в нашей душе Господь посеял, со временем приносят свои плоды, и мы собираем своеобразный духовный урожай. Потом в этом году мне исполнилось 50 лет, поэтому логично говорить о каких-то итогах, плодах творчества. Слово «жатва» используется еще и в высшем смысле. Это Страшный Суд, когда плевелы будут отделяться от пшеницы...». Сергей Владимирович Гусельников, сколь его знаю, всегда старается отличать зерна от плевел, потому, видимо, и выбрали его два подвижнических и духоподъемных призвания – священнослужителя и поэта. Знакомством с отцом Сергием я обязан ныне, увы, покойному талантливому православному поэту, своему односельчанину Владимиру Осипову, с которым отец Сергий был дружен. Не берусь лезть в чужие дружеские отношения, но думаю, что обоих этих православных поэтов роднило глубокое понимание миссии Православия в России. И, конечно, любовь к поэзии, как к одной из ипостасей веры человека в нетленное. Никто, пожалуй, из нас, Володю Осипова знавший близко, не сказал о нем так проникновенно, как отец Сергий Гусельников, назвавший его странником, каковым Владимир Осипов и был по жизни:
Золотые перелески
И студеная вода,
Полустершиеся фрески
Да сухая лебеда.
Вдоль проселочной дороги –
Все могилы да кресты...
В кровь истерлись мои ноги,
А до церкви – три версты.
Одинокий коршун в небе
Кружит, как в душе тоска.
Эх, прибавить шагу мне бы,
Ведь дорога далека.
Загулявший ветер в поле
Ищет чей-то давний след:
То ли древней вольной воли,
То ли прежних горьких бед...
Вот и церковь на пригорке –
Ничего я не боюсь!
Где ж ты, где ж ты, коршун зоркий?
Я иду в святую Русь!
Оба они шли в святую Русь, оба понимали неизбежные тяготы этого пути. Им было о чем поговорить и о чем помолчать. Отец Сергий Гусельников очень точно в одном из своих интервью отождествляет стихи с молитвой. Потому что и молитва, и стихи – глубоко личные, выходящие из сердца человека, слова. Не зря же столь любимый отцом Сергием поэт Александр Блок говорил, что настоящие стихи должны быть обращением к Богу, и не иначе. Конечно, без помощи Творца ни один поэт не написал ни одного настоящего стихотворения, которое оказалось бы сильнее времени и забвения. Лишенной Божьей искры графомании – да, пишется много. Тех «придуманных» стихов, которые можно строчить километрами и выдавать тоннами, потому что они не оплачены живой кровью сердца. «Без Мене не можете творити ничегоже» – сказал Господь. Только вдохновением свыше дается человеку возможность творить – в этом я полностью согласен с отцом Сергием не только как со священником, но и как с поэтом.
Сначала Володя Осипов познакомил нас с Сергием Гусельниковым, что говорится, заочно – предложил мне почитать его стихи в журнале «Духовный собеседник». А когда понял, что как собеседник и как поэт отец Сергий, что говорится, зацепил меня за душу, тогда уж Осипов нас познакомил и лично.
Звонит как-то мне, мол, приходи, приехал отец Сергий. Так и познакомились. Сергей Владимирович порой приезжал в наше село Майское, иногда даже со старшим сыном. По занятости своей не мог бывать часто. Но по всему было видно, что он любит сельскую размеренную жизнь. Да и удивительного ничего нет – он же урожденный сельчанин, о чем пишет в своих стихах. Как говорится, горожанин в первом поколении:
Не устану писать о деревне,
О печали родимых полей,
Где все слышится отзвук древний
Вольной песни степных журавлей.
Я готов эту песню слушать
Среди запаха горьких трав
До тех пор, пока грешную душу
Унесут в царство вечных дубрав...
Я готов и коровье мычанье
Принимать как любимый мотив!
И озер голубое молчанье,
И пожар лошадиных грив –
Все как радость земную приемлю,
Как святое дыханье Творца.
Деревенскую кроткую землю
Я молитвой кормлю у крыльца.
Какие классически прозрачные стихи! Ни одной мирской червоточины, которыми так богата современная «гражданская» лирика, в них не сыщешь.
Почитаешь такие светлые стихи и, как бы ни было печально и неспокойно на сердце, воспрянешь духом, словно подпитаешься небесным светом. Словно вскормят они тебя молитвенным словом автора. Иначе и быть не может и не должно. Для того, по сути, и нужна нам поэзия, чтобы делать нас лучше, чище, давать силы для воспитания своей души. У нас в селе Майском отцу Сергию, видимо, лучше думалось и творилось, он иногда читал нам, Осипову и мне, свои новые стихи. Иные из них, помещенные в книгу, о селе Майском. Между тем я с радостью встречал новые стихи отца Сергия в журналах «Русское эхо», «Лампада», «Наш современник», газете «Благовест»... Так получается, что говоря о поэзии отца Сергия Гусельникова, не получается умолчать о нашем почившем друге Володе Осипове. Очень уж дружны были Гусельников и Осипов. Вот и отпевать-то Володю зимним морозным днем 2010 года приехал именно отец Сергий. Он был почившему Осипову другом-исповедником при жизни, счел своим долгом проводить по-христиански в последний путь. Но не хочется о грустном. На то и настоящая дружба, что остается в сердце даже тогда, когда друга уже нет в живых. А при жизни дружеское участие дает нам силы верить и надеяться даже тогда, когда мы страдаем скорбями телесными, как страдал ими последнее время Владимир Осипов. Сказывались последствия его активной гражданской позиции в виде ран, нанесенных при защите Белого Дома в Москве в страшном 1993 году. Владимира Осипова отец Сергий Гусельников считает не только своим другом, но и наставником на поэтической стезе. А Володе Осипову общение с отцом Сергием, видимо, придавало сил по-христиански кротко сносить постоянные изматывающие боли:
Это было в поселке Майском
Летним днем у поэта в саду.
Мальчик маленький в серой майке
Дергал с корнем траву-лебеду.
А поэт умилялся и плакал,
Он был болен, измучен и слаб.
И своим давно вызревшим злакам
Был совсем почему-то не рад. Слишком много волчцов и терний Проросло у него в душе. Их бы выдернуть в час вечерний!
Только сил не хватало уже...
И теперь этот маленький мальчик,
Что гости у него три дня,
Уколол о волчцы свой пальчик,
Но зато – станет чистой стерня.
А поэт ощущал, как свыше
Кто-то рвет из него сорняки.
И он снова, как в детстве, слышал
Соловьиную песнь у реки...
Несмотря на свои 50 лет, отец Сергий способен слышать эту детскую соловьиную песнь, а потому остается поэтом. Остается в душе ребенком – нелукавым, устами которого, как известно, глаголет истина... В книгу «Время жатвы» включены «Италийские сны» – стихи, навеянные поездкой отца Сергия к мощам Святителя Николая в город Барии. Это поэтические сны русского священнослужителя и русского поэта на земле, по которой когда-то ходил один из самых почитаемых в России святых:
Адриатическое море. Город Барии.
Меняет цвет соленая волна.
Она еще все помнит, как встречали
Святителя в былые времена...
Когда недавно отец Сергий Гусельников стал членом Союза писателей России, я порадовался, что Самарская областная писательская организация в его лице обрела самобытного поэта, какого еще у нас не было. Вообще-то я нечасто даю творческие рекомендации в Союз писателей России. Я противник того, чтобы гнать численность членов в ущерб качеству создаваемых произведений. Только трижды за свою жизнь я рекомендовал писателей в члены СП России. Каждым из рекомендованных мной могу по праву гордиться. Талантливая молодая поэтесса Карина Сейдаметова. Выдающийся самарский поэт Виктор Поляков. И замечательный православный лирик Сергий Гусельников. В случае с отцом Сергием я рад, что наши с Владимиром Осиповым творческие рекомендации оказались, что говорится, к месту и ко времени. Времени осмысления судеб России в наше непростое время:
В России нет полутонов:
Ее безкрайние просторы
То тонут в мраке страшных снов,
То красотой пленяют взоры.
Уж если боль – то пить до дна,
А радость – так делить со всеми!
Скажи, в какие времена
В нас посадили это семя?
То ли с крещением в Днепре
По княжьей и Господней воле,
То ли на утренней заре
В широком Куликовом поле?..
О всемирной отзывчивости русской души первым заговорил Достоевский. После Достоевского много размышляли другие русские писатели – каждый на свой лад. Тот не русский писатель, кто хотя бы раз сам себе и читателю не задавал вопрос об истоках этой всемирной и вселенской русской душевной широте, которая частенько приносит нам не только победы, но и беды. А уж желающих «обузить» не в меру широкого русского человека и не в меру большие русские пространства всегда хватало! Отец Сергий Гусельников ищет истоки русской душевной широты в православном небесном промысле. Он говорит нам о том, что на Куликовом поле Русь противостояла не только врагам телесным, но и искушениям духовным. Когда, чтобы сохранить Россию и Веру, надо было собраться воедино и преодолеть княжеский междоусобный разброд. А ради объединения надо преодолеть главный человеческий грех – гордыню. Ведь невинных среди нас, за исключением новорожденных младенцев, нет! Но, увы, сколь склонны к покаянию праведники, столь же закоренелы в своих заблуждениях грешники. Об этом тоже, однако без осуждения и гнева, размышляет в своей книге отец Сергий:
Жить в ощущении вины
И в ожидании расплаты...
Мы этим так всегда бедны!
Мы этим так всегда богаты!
Печальны сжатые поля.
Но будут новые посевы,
И принарядится земля
Под птиц весенние напевы.
Коварна снежная пурга,
И за окном так ветер воет...
Но по весне сойдут снега –
И, значит, каяться нам стоит.
Жить в ощущении вины
И в ожидании расплаты...
Мы перед Богом все равны,
Мы все пред Богом виноваты.
Наше равенство перед Богом – это равенство братьев и сестер перед Родителем. А наше ощущение неизбежной греховности человеческой – основа нашего покаяния и нашей веры в Господа. Об этом нам не устает напоминать молитвами и стихами отец Сергий Гусельников – священнослужитель и поэт.
Село Майское Самарской области
Эдуард Анашкин
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
