Миргородские галатепинцы

О влиянии прозы Н.В.Гоголя на творчество М.Мухаммад Доста

Глубокое проникновение во внутренний мир человека во всем его многообразие является неотъемлемой частью лучших произведений современной узбекской литературы. В совокупности эти художественные творения создают нечто цельное, единое, позволяющее судить не только о прошлом и настоящем народа, но и о его устремлениях в будущее. Прочна та невидимая, но физически ощущаемая нить, связывающая разные эпохи и не только исключительно в рамках национальной литературы. Сильное влияние оказывает творчество многих выдающихся писателей, произведения которых во многом способствовали формированию эстетических принципов и художественного мастерства талантливых представителей узбекской литературы. И соответственно, незримая, но прочная связь с творчеством лучших представителей мировой литературы играет куда более важную роль. Так, в творчестве одного из талантливейших представителей так называемого среднего поколения современной узбекской литературы М.Мухаммад Доста явно прослеживается влияние одного из самых ярких писателей XIX века Н.В.Гоголя.

Художественный мир выдающихся писателей неисчерпаем, необъятен. Следование их традициям может проявляться по-разному. Оно не может сводиться к подражательству, стремлению писать «под кого-то», к перекличкам в сюжетных линиях или построении фраз. Оно должно быть глубинным при внешней абсолютной несхожести художественных манер.

Когда речь идет о гоголевских традициях, то имеется в виду, прежде всего, те художественные открытия, которые позволили признать Гоголя родоначальником принципиально новой манерой изложения текста. Произведения русского писателя воплотили в себе существенные тенденции литературного и духовного развития эпохи, тенденции, которые в полной мере ознаменовали новое состояние литературы в послепушкинские годы, ее новые возможности и границы. Н.В.Гоголь, по мнению исследователя Е.Анненковой, создавал почву для новых, «собственно литературных и проповедческих форм в литературе»[1]. Достаточно вспомнить творчество Льва Толстого и Ф.М.Достоевского.

В современном литературоведении широко используется теория дифференциации контактов на внешние и внутренние. Внешними известный литературовед Д.Дюришин предлагает считать «контакты без видимого прямого воздействия на литературный процесс, внутренние контакты отражаются и проявляются в самой структуре литературного произведения. Внутренние контакты – это объективно существующие связи между литературами, в силу тех или иных обстоятельств, близких друг к другу. Близость может быть обусловлена этническим родством либо такими интегральными факторами, как географические, государственно-политические, языковые и некоторые другие: они нередко заслоняют дифференциальные и оказываются сильнее их.

Современная теория повествования затрагивает взаимоотношения между литературным текстом, авторским сознанием и реальностью. Отрицая прямую детерминированность текста внешними социальными или психологическими факторами, известный литературовед Б.М.Эйхенбаум в своей знаменитой статье «Как сделана «Шинель» Гоголя» отмечал: «Комические эффекты достигаются манерой сказа. Поэтому для изучения такого рода композиции оказываются важными именно эти «мелочи», которыми пересыпано изложение — так что стоит их удалить, строение новеллы распадается. При этом можно различать два рода комического сказа: 1) повествующий и 2) воспроизводящий. Первый ограничивается шутками, смысловыми каламбурами и пр.; второй вводит приемы словесной мимики и жеста, изобретая особые комические артикуляции, звуковые каламбуры, прихотливые синтаксические расположения и т. д. Первый производит впечатление ровной речи; за вторым часто как бы скрывается актер, так что сказ приобретает характер игры, и композиция определяется не простым сцеплением шуток, а некоторой системой разнообразных мимико-артикуляционных жестов»[2]. Именно таковой, на наш взгляд, является стилистика текста русского писателя.

Среди характерных приемов Н.В.Гоголя можно отметить умение мастерски выдвигать на первый план небольшие, казалось бы несущественные детали, которые кардинально меняют всю тональность повествования. На эту особенность в свое время обратил внимание исследователь В.Ермилов, отмечавший: «У Гоголя всегда дано математически точное определение специфики среды, в которую он нас вводит, указание меры человечности, степени человеческого развития данной среды Гоголь умеет сразу, мгновенно, точным штрихом, решающей деталью очертить изображаемую среду так, что если мы и склонны были ее идеализировать, преувеличивать меру ее человечности, то после того, как, блеснув молнией, такая деталь сразу ярко озарит нам все».[3]

При этом в текстах писателя часто используется гротескная гиперболизация, которая развертывается на фоне сказа с каламбурами, едкими и ироничными характеристиками, анекдотическими ситуациями. Исследователь И.Гарин пишет: «Гоголевский художественный взгляд преднамеренно неестественный, он выхватывает из действительности только одну какую-то сторону, из этой стороны – одного какого-то человека, из этого человека – одну черту его характера и лица, одну привычку и один жест, одну интонацию его голоса, и слова только одного какого-то свойства.. Самое незначительное становится у него вселенским»[4].

Здесь следует отметить, что Н.Гоголь выразительный художник. Он с любовью описывает своих героев, даже тех, кто имеет недостатки, пороки. Именно такое отношение делает произведения писателя эмоциональными, а героев – яркими, с отчетливо выраженными характерами.

Узбекский прозаик Мурад Мухаммад Дост принадлежит к тому поколению писателей, которые начали свою творческую деятельность в конце семидесятых годов прошлого столетия. Характерной особенностью их является отказ от приукрашивания в изображении действительности. Они писали не о внешних, а о внутренних, глубинных процессах человеческой души, серьезно подняв тем самым художественный уровень узбекской литературы. В их произведениях сливается органически гражданственность и народность, национальное и интернациональное, яркая эмоциональность и философская глубина. Эстетические традиции прошлого и новаторские художественные решения, опыт устного народного творчества и стилевые искания художников – все это присуще узбекским писателям последней четверти ХХ века, чьим современником является М.Мухаммад Дост.

Повести узбекского писателя «как бы портретны, но каждый портрет сделан художественно, в тесной связи с сюжетом, пейзажем, интерьером и т.д., стилевая же их основа – народный юмор, окрашивающий своеобразной  интонацией и авторскую речь, и речь персонажей».[5]       

Повесть «Мустафа» является одной из наиболее интересных произведений в творчестве узбекского писателя. Действия героев разворачиваются в небольшой местности над названием Галатепа, где герои живут своей размеренной и обстоятельной жизнью.

Небольшой уголок «малой родины» с необыкновенными и своеобразными людьми, которые знают в подробностях жизнь друг друга, составляют небольшую, но, как представляется, важную часть истории и современной жизни народа. Писатель в неторопливой и обстоятельной форме повествует об обыденном, повседневном, словно сказ сказывает. При этом в повести очень простой, незамысловатый сюжет. Герои живут своей размеренной жизнью, ведут разговоры о прошлом, настоящем. Казалось бы ничего особенно в произведении не происходит, однако это «ничего особенного» и есть тот событийный фон повествования, который постепенно затягивает и погружает нас в своеобразную атмосферу, которую чувствует и мастерски передает автор, уроженец тех мест. Для этого писатель часто прибегает к использованию такого художественного приема, как деталь. Например, «Благо вода рядом, старый арык, с эмиратских еще времен огибая холм, протекает чуть выше двора».[6] Этот вид описательной детали позволяет лучше понять ситуацию и размеренность той жизни, которая происходила и в далекие времена ранее. Писатель как бы подчеркивает, что мало что изменилось с тех пор, да и потом мало что измениться в жизни героев повествования.  

В другом месте автор использует уже психологическую деталь, помогающую не просто воспроизвести описываемую ситуацию, но и понять внутренний мир героя: «Ах, Мустафа!.. Велика же твоя доброта, Мустафа!.. Ты воистину мусульманин, Мустафа, ибо сам пророк наш Мухаммед любил такое мясо, хорошее вкусное мясо и упитанных женщин!..» (с.61). Воистину, в лучших гоголевских традициях.

В ходе повествования возникает ситуация, когда мясник Бако в сердцах называет главного героя бабой: «Обабился, старик! – кричит он Мустафе. – Чего ж это ты бабой-то стал, а? Может, скажешь? Не скажешь? Баба ты, баба и есть. Крови боишься, ножа боишься... Баба ты, не Мустафа, а баба!..» (с.69). И возникшая ситуация выходит на первый план повествования. Герои повести начинают подробно обсуждать проблему: баба Мустафа или нет.

«– Вы – баба?.. – старик Хуччи задумался. – Не знаю, Мустафа. Коли так... нет, Мустафа, вы меня послушайте, если вы баба... как же тогда? Ведь есть же у вас дочь?» (с.71). Таким образом, автор доводит ситуацию до полнейшего абсурда. И в повести достаточно много подобных эпизодов. Можно привести еще один характерный пример, уже в самом конце повести: «Вечером, когда ушли последние посетители, Мустафе вовсе неинтересно стало умирать. Было скучно часами лежать в постели, уставясь на потолок» (с.139).

Автор порой резок, категоричен. В повести постоянно встречаются неожиданные сюжетные повороты, что также усиливает иронический, а порой и комический эффект от повествования:

«– Скворец хоть и индийский, но умная птица, – сказал Ибадулло Махсум. – Одно плохо, растаскивает виноград. Хорошо бы только в винограднике клевали, так нет, по целой кисточке в клюве уносят... Это же подлость, Мустафа!..

– Все равно хорошая птица, – сказал Мустафа. – Сказывают, могут человеческим языком разговаривать, если вскормить материнским молоком.

– Это, наверное, так про галок говорят, – не поверил Ибадулло Махсум.

– Нет, Махсум, про этого самого индийского скворца.

Ибадулло Махсум чуть задумался» (с.143).

По последнему примеру очевидно влияние творчества Гоголя на текст узбекского писателя. Здесь и деталь (хоть и индийский), которую так любил использовать русский писатель. Здесь и упрощенное восприятие действительности, которое характеризует внутренний мир героев (Хорошо бы только в винограднике клевали, так нет, по целой кисточке в клюве уносят). Здесь и доведенное до абсурда развитие ситуации (если вскормить материнским молоком).

Но, безусловно, в этом же отрывке присутствует и национальное своеобразие, национальный колорит, проявляющийся в описании героев, характеристиках. М.Мухаммад Дост сумел индивидуализировать созданные им образы, картины, проявив при этом все свое мастерство. Именно поэтому произведение узбекского писателя характеризуется гармоничной естественностью повествования. При внешнем отсутствии динамично развивающегося сюжета, повесть М.Мухаммад Доста «Мустафа» увлекательна, своеобразна и иронична, наполнена внутренним подтекстом. Способствует этому взаимодействие с фольклором, традициями узбекской и мировой литературы, в том числе с творчеством великого Н.В.Гоголя.

Фархад Хамраев (Ташкент)

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"