Крутые горы

8 июля, в День преподобных Петра и Февронии, исполнилось два года со дня блаженной кончины Валерия Николаевича Ганичева.  За долгую свою жизнь он никогда не оставался в одиночестве. Вот и сегодня, вокруг могилы  писателя собрались родственники, коллеги, друзья и поклонники его таланта, где протоиерей Игорь отслужил литию, а юные ушаковцы прочитали стихи поэта Владимира Кострова, посвященные Ганичевым Светлане и Валерию. Мы предлагаем вашему вниманию статью из архива В.Ганичева, посвященную творчеству колеги и товарища Альберта Лиханова, написанную сорок лет назад…

 

КРУТЫЕ ГОРЫ

 

Ученые сравнительно недавно стали выделять среди детей и юношества категорию подростков. И границы этого возраста у различных педагогов и социологов колеблются, то поднимаясь до 17 лет, то опускаясь до десяти. А он, подросток, где-то посередине — уже не ребенок, но еще и не «юноша бледный со взором горящим». В шестидесятых годах начался подлинный бум в изучении проблемы подростков: писались научные книги, защищались диссертации, принимались постановления. Вдруг обнаружилось, что подростков только в нашей стране около двух десятков миллионов. Да ведь это население крупной державы! А всякая держава живет по своим законам, так и поведение миллионов подростков диктуется опреде­ленными законами.

Наука это обнаружила, воспитатели стали учитывать. В то время и появились различные подростковые объединения, трудовые отряды, игра «Зарница»; всесоюзный лагерь «Орленок» превратился в школу актива для старшеклассников.

А что же литература?

Яркое представление об этом дает двухтомник Лиханова, вы­шедший в издательстве «Молодая гвардия». Произведения в нем связываются одно с другим и временем, и событиями, и даже героями, что, может, и не замечалось, когда они выходили в разное время отдельными изданиями. Автор не скрывает симпатий к своему герою, но и не маскирует его противоречивость. Первая повесть «Чистые камушки» — повесть столкновений. Да и вообще все его повести — это цепь конфликтов, возникающих в жизни, поведении, отношениях молодых героев. Может, это еще от неустойчивости формирующегося характера. Возможно. Но это качество становления, а не неустойчиво­сти распада. Юным героям «Чистых камушков», «Лабиринта», «Обма­на» все время приходится решать сложные жизненные проблемы.

Герой Лиханова ищет истину, правду, может быть, и незначитель­ную со стороны, но для него единственную и верную. И, как оказывается в финале, верную и для его родных, учителей, друзей. Он идет по жизни не один, но поиск ведет самостоятельно, хотя и опирается на опыт старших и более зрелых.

Он ищет и находит, тут же теряет, возвращается назад, чтобы вновь найти, сталкивается с реальностью и убеждается, как ценны слитость слова и дела. И этот поиск добра и справедливости, умение отстоять правду, утверждение характера, пожалуй, и есть ядро книги, суть всех повестей Альберта Лиханова.

Исковерканные, изломанные судьбы, жестокие сверстники, необъ­яснимая ложь, трагические ситуации — с этим нередко сталкивается подросток в повестях автора. Но в них торжествует и нелегкий оптимизм. 12-13-летний герой учится настоять на своем, то есть на том хорошем, что взращивала в нем жизнь, он умеет добиться того важного, чего порой и взрослым, потерявшим непосредственность чувств, не добиться. Верой в добро и справедливость соединяется семья в «Лабиринте», приостанавливается стяжательство в «Чистых камушках», отталкивается себялюбие и возрождается жизнь двух измученных войной людей в «Деревянных конях».

Война не фон в книгах Альберта Лиханова. Почти все его герои прошли сквозь испытания грозовых лет. Она сеет разрушения, смерть, увечья, пытаясь покалечить не только тех, кто сражается на передовой, но пробует на излом молодую душу, навечно стремится уничтожить дух детства и молодости. Гуманизм советского народа состоял тогда и в том, что, защищая Родину, он спасал человечество, сберег для будущего детство. Конечно, подростки войны взрослели раньше своих довоенных и послевоенных сверстников, их не обходили лишения, голод, холод, но они трудились, учились, помогали фронту во имя всеобщей победы и все были сыновьями своего времени. Автор мастерски изобразил это единое стремление, единую заботу всех — взрослых и детей. Это общее жизненное положение, общие интересы и породили общность сознания. Крутые горы предстояло преодолеть, но одолевать трудности научили их отцы, которым они свято верили, и потому были готовы продолжать дело старших.

Опаляющее дыхание войны не ушло из сегодняшнего дня. И, может, не о самой войне, а о долге, дружбе, принципиальности мальчишечьей роман «Мой генерал», получивший широкое признание у юной аудитории, особенно после экранизации последнего. А впрочем, и он о войне: ведь именно служение святому долгу, мужество, любовь к людям, солдатская дружба помогли сломать хребет фашизму.

Родители, школа, книги не учат плохому. И судя по количеству пожеланий, правил, нравоучений, полученных в его возрасте, подросток уверенно должен идти в будущее. И тут же все мы горестно всплескиваем руками: «Самый трудный возраст. Не поймешь, что ему надо. Все говоришь, говоришь, а он по-своему...» Вот именно «по- своему». А еще «говоришь, говоришь», а он уже не верит словам, или одним словам — он верит и ценит поступки... Обращаясь к отрочеству и даже к старшему детству, можно вспомнить, что в общем-то все ты понимал, чувствовал, даже, кажется, мог сделать то, что совершали взрослые, еще лучше или, во всяком случае, не хуже, чем они.

Если входить в глубоководную и тихую реку жизни постепенно, то, может быть, этот добрый груз детства, не отпадая, помогал бы плыть по течению, как хороший спасательный круг для начинающего. Но водоворот, холодное течение или крутой изгиб реки вдруг вырывают этот круг. И только что ты знал, какие надо делать движения, как ритмично двигать ногами и руками, но вот стремнина не дает опомниться, начинаешь изо всех сил молотить руками, дрыгать ногами вразнобой, дыхания, о котором известно, что надо дышать ровно, не хватает, ты идешь на дно...

Помню, как выскочивший из-под рук волейбольный мяч, помо­гавший переплыть небольшую речку Хорол, оставил меня одного на середине глубины. Суета мальчишек, кинувшихся на крик спасать, не помогла... На всю жизнь осталась в глазах золотистая толща воды над головой и расплывающееся в ней бесформенным желтком солнце. Двумя какими-то судорожными движениями рук и ног, почему-то сработавшими в лад, выскочил на поверхность и, сделав еще один, пока не осознанный рывок, ощутил под ногами дно. Потом я уже любил плавать, но началось, пожалуй, с тех двух спасающих жизнь собственных толчков. Проезжая недавно родные места, с удивлением увидел, что та наполненная водой яма от взрыва бомбы в Хороле и была-то всего шириной несколько метров.

...Несколько метров, но, чтобы научиться плавать, их надо суметь преодолеть самостоятельно. Да, лишь самостоятельные, осознанные шаги делают подростка подлинной личностью.

Мир отношений, в котором лицемерят, лгут, отступают от истины, оборачивается трагедией и даже распадом личности. «Лабиринт» — одно из самых остросюжетных произведений двухтомника. Мальчи­шечий роман представляет одну из часто повторяющихся жизненных ситуаций. Семья Толика разрушается, отец уходит из дома. Мама, покорная воле сребролюбивой жадной бабки, заставляет Толика совершать ложные шаги. Мучаясь, ошибаясь, путаясь в лабиринте отношений, обращаясь к тому светлому, радостному и правдивому, что дала ему жизнь, он вступает в бой за судьбу своей семьи. И в этом нелегком блуждании он оступается, страдает, ранит душу себе и родным. Но неистово, за пределами житейского благоразумия борется за счастье всех близких. И эта его недетская страсть возрождает взрослых, соединяет их снова. Хэппи-энд? Счастливый конец?! Нет. Ведь немало потеряно по пути, и впереди длинная дорога. Правда, появился характер, и это дает надежду на счастливый конец будущих жизненных конфликтов.

Умение выбрать правильный путь, понять истину человек обретает всю жизнь, но выход его на орбиту личности начинается тогда, когда он делает осознанный нравственный выбор. Не об этом ли и повесть «Солнечное затмение»? Легко вызвать сочувствие читателя, обра­тившись к болезни, несчастью героя. Эта человеческая жалость неизбежна и естественна. Но если авторы «выжимают» чувства из трагической ситуации, то здесь нравственность мстит, превращая сюжет в лучшем случае в сентиментальную игрушку. В «Солнечном затмении» — трагедия. Но здесь как бы еще раз в лучших традициях русской литературы выявляется то обстоятельство, что только сила человеческого духа способна преодолеть трагическую безвыходность. Подлинно человеческое сострадание может победить равнодушие, пассивную мораль «непреодолимых обстоятельств».

Светлое чувство возникло между Леной и Федором. Она, страдающая серьезным недугом и поэтому не по годам собранная, кажется, «вертит» людьми, но лишь затем, чтобы не вызывать жалость. Ровесник Федор, наоборот, не может преодолеть безволие отца и роковые обстоятельства, окружившие мать. Мечтания девочки и голубиная страсть парнишки пересеклись. В мгновение солнечного затмения в мире расцвела еще одна нежная и красивая любовь. Наперекор всему, что мешает ей, что шепчет о противоестественности ее появления, о неминуемой расплате за надежду, о еще большей потере в будущем.