Это имя я впервые встретил в начале 1970-х, в примечаниях к роману Александра Куприна «Юнкера» (1928-1933). Прототипом одного из героев столь замечательного, исполненного ностальгической ноты произведения как раз и являлся поэт Лиодор Пальмин (1841-1891), автор стихотворения «Rekviem» («Не плачьте над трупами павших борцов...») Оно было впервые опубликовано в 11-м номере журнала «Искра» за 1865 год, получило широкое распространение в демократической среде и даже стало известной революционной песней. Стихотворение «Rekviem» неоднократно входило в поэтические антологии советского периода.
Не плачьте над трупами павших борцов, Погибших с оружьем в руках, Не пойте над ними надгробных стихов, Слезой не скверните их прах!
Не нужно ни гимнов, ни слёз мертвецам, Отдайте им лучший почёт: Шагайте без страха по мёртвым телам, Несите их знамя вперёд!
С врагом их, под знаменем тех же идей, Ведите их бой до конца! Нет почести лучшей, нет тризны святей Для тени достойной борца!
Помню, какое впечатление произвели на меня в тревожные месяцы моей предармейской юности эти пронзительные, вольнолюбивые строки!
В романе «Юнкера» Лиодор Пальмин выведен под именем Диодора Миртова. Вот как описывает его Александр Куприн: «Он был длинен, худ... Одет он был фантастически: в долгую, до земли, и преувеличенно широкую размахайку цвета летучей мыши... Он был очень одинокий человек». Проживал Миртов в Москве, на Плющихе, «вверху на голубятне». Возможно, это было и местом жительства Пальмина, оказавшего восемнадцатилетнему юнкеру московского Александровского военного училища Куприну в публикации его пробы пера — рассказа «Первый дебют» в 48-м номере «Русского сатирического листка» за 1889 год. А какова же судьба самого Лиодора Ивановича? Родился Л.И. Пальмин 15 (27) мая 1841 года в Ярославской губернии. Отец будущего поэта и переводчика «происходил из старинного, но обедневшего рода», получил образование в Московском университете, служил офицером, затем вышел в отставку.
Он не только писал стихи, но и печатал их. Отец оказал большое влияние на сын, познакомив того с детских лет с клсической отечественной литературой. Трепетное отношение к русскому слову Лиодор Пальмин сохранил в своей душе на всю жизнь. Оставшись в 15 лет сиротой, он поступил на казённый кошт в третью петербугскую гимназию. Окончив её, стал студентом юридического факультета Петербурского университета. Однако проучился здесь Пальмин недолго. В 1861 году за участие в студенческих выступлениях он был арестован и заключён Петропавловскую крепость. Зтем последовало исключение из университета. Средством к существованию Лиодора Ивановича отныне стала подённая литературная работа.
Первая публикация Пальмина состоялась ещё в 1859 году. Свой перевод с французского начинающий автор предложил журналу для девушек «Луч», который выпускался известной детской писательницей Александрой Ишимовой, последним пушкинским адресатом. Произведения Пальмина в дальнейшем печатались в журналах «Век», «Библиотека для чтения», изданиях демократического направления: «Будильник», «Дело», «Вестник». Поистине «золотым» периодом для поэта стало его сотрудничество в 1863—1868 годах с журналом «Искра», выходившим под редакцией «короля российской сатиры» Василия Курочкина. В то время Пальмин публикует здесь произведения, обличающие половинчатость тогдашних «великих реформ», общественное равнодушие, трусливую беспринципность краснобаев-либералов («Смотри, как мы мелки, ничтожны, точь-в точь / Писателей русских идеи... / Хоть мы просветители, всё же не прочь / Порой поступить и в лакеи...»)
В 1860—1880 годы его произведения выходят также на страницах самых различных, иногда даже противоположных друг другу, изданий. Это «Заноза», «Литературная библиотека», «Русская мысль», «Стрекоза», «Наблюдатель», «Развлечение», «Осколки», «Всемирная иллюстрация», «Московский листок» и другие. В Москве увидели свет и авторские сборники Лиодора Пальмина: «Сны наяву» (1878), «Собрание стихотворений» (1881), «Цветы и змеи: Сатира, юмор и фантазии» (1883). Поэт оставался по-прежнему верен революционно-демократическим заветам шестидесятничества. Он критически описывал «век тупой, дешёвый, меркантильный» и «всесильный эгоизм толпы», резко отзывался о приспособленчестве современников-литераторов («Тенденций гречневая каша, / Патриотизма кислый квас... / Вот, вот она, словесность наша, / Вот журналистика у нас»). Пальмин слыл плодовитым автором, только за последние семь лет своей жизни, в 1884— 1891 годах, он опубликовал около 300 произведений: стихотворений, стихотворных фельетонов, аллегорических сказок, басен. К тому же почти 70 сочинений поэта было в то же самое время запрещено цензурой. По словам писателя Владимира Гиляровского, Пальмин до конца жизни оставался «грозой цензоров».
Одарённый поэт отдал дань и переводческой деятельности: известны его переложения произведений Генриха Гейне, Адама Мицкевича, Владислава Сырокомли, Генрика Сенкевича, оперных либретто «Тангейзер» Рихарда Вагнера, «Дон Карлос» и «Трубадур» Джузеппе Верди.
Изнуряющая литературная подёнщина, тяжёлые бытовые условия, разочарованность не только в окружающих, но и в себе — всё это ускорило уход Лиодора Пальмина: он скончался в Москве 26 октября (7 ноября) 1891 года, успев перешагнуть полувековой рубеж.
Поэт-искровец, создавший в 23-летнем возрасте пронзительный и трагически яркий «Rekviem», удостоился сочувственных откликов своих литературных современников: «У Пальмина был свой стих, были свои образы, был свой темперамент» (Александр Амфитеатров); «...в высшей степени интересный и типичный представитель бескорыстной, немного беспорядочной, но высокочестной, искренней и милой богемы 60 гг.» (Николай Лейкин); «Пальмин — это тип поэта... Личность поэтическая, вечно восторженная, набитая по горло темами и идеями... за все 3-4 часа беседы вы не услышите ни одного слова лжи, ни одной пошлой фразы...» (Антон Чехов).
На этом можно было бы завершить статью, но мне вдруг вспомнилось, как тогда же, в начале семидесятых годов прошлого века, практически одновременно с прочтением романа «Юнкера», я отыскал в первом томе собрания сочинений Сергея Есенина его юношеское стихотворение «Поэт», лирический герой которого мне как раз отчего-то и представился Лиодором Пальминым:
Он бледен. Мыслит страшный путь. В его душе живут виденья. Ударом жизни вбита грудь, А щёки выпили сомненья.
Клоками сбиты волоса, Чело высокое в морщинах, Но ясных грез его краса Горит в продуманных картинах.
Сидит он в тесном чердаке, Огарок свечки режет взоры, А карандаш в его руке Ведёт с ним тайно разговоры.
Он пишет песню грустных дум, Он ловит сердцем тень былого. И этот шум… душевный шум… Снесёт он завтра за целковый.
Не правда ли, почти подробный портрет некогда знаменитого «шестидесятника» Лиодора Пальмина, о котором Антон Чехов в одном из своих писем сказал: «Поэт он оригинальный...»
А вот и мой стихотворный отклик на эту неприкаянную судьбу:
На чердаке, на голубятне —
да будет только жив поэт! —
слова звучат звончей и внятней,
когда над ними Вышний свет.
Когда над ними звёзды, зори,
лишь стоит руку протянуть.
И там, в заоблачном просторе,
лежит сквозной извечный путь.
И для сердец, в беде поникших, —
слова, чья сила не умрёт:
— Нет вы не плачьте о погибших —
несите знамя их вперёд!
И, значит, жив поэт забытый,
пусть вспомнить имя нам невмочь.
...Гудят холодные орбиты,
уходит день, уходит ночь.
А горький мир в крови и дыме.
И к сердцу тянется ладонь.
И под ресницами густыми
не спит бунтующий огонь.
И вольным гневом дышат строки.
И нет ни смерти, ни оков.
...И кружит голубь одинокий,
едва касаясь облаков.
Владимир Хомяков (город Сасово)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
