8 мая на восемьдесят первом году жизни скончался один из лучших тольяттинских поэтов Виталий Гаврилович Сивяков (14 ноября 1935 года-8 мая 2016 года, Тольятти).
Его стихотворение "Крещение"давно преодолело границы Тольятти и опубликовано практически на всех крупнейших православных сайтах, положено на музыку. Его сборники разлетелись по многим городам и весям, многие строки разошлись на цитаты.
Говоря о Тольятти, где жил поэт, мне часто вспоминается его удивительно точное определение своеобразия этого города: «Наречен ты именем Тольятти, но в тебе российская душа» из стихотворения, которое участвовало в конкурсе на гимн города «Город мой»:
Город мой, открой свои объятья.
Я навстречу выйду, не спеша.
Наречен ты именем Тольятти,
Но в тебе российская душа.
Окунусь в простор твоих проспектов,
И в тени березовых аллей
Расскажу доверчивому ветру,
Чем ты был и стал в судьбе моей.
Был ты полем золотой пшеницы
Без границ, как степь, и рубежей,
А теперь не долетают птицы
До взнесенных к небу этажей.
Я тебе завидовать не вправе,
Но признаться в том не побоюсь,
Я себя к твоей ревную славе,
И твоей известностью горжусь.
И первым стихотворением В. Сивякова, которое я прочитала в подаренном мне на одном из вечеров сборнике, было стихотворение, во многом отражающее одну из особенностей Тольятти, где горожане в большом числе «бывшие крестьяне», приехавшие работать на большие индустриальные предприятия. Что приобрели они и что потеряли? Этим вопросом задавались многие отечественные поэты и писатели, но Виталий Гаврилович в раскрытии этой темы нашел свой удивительный яркий образ:
Живет петух в моем микрорайоне
На удивленье многих горожан.
Он поселился где-то на балконе,
У тех, кто видно, родом из крестьян.
Их здесь, считай, не меньше половины,
А может, больше – кто определит?
Сменявших и поля, и луговины
На городской многоэтажный быт.
А вот петух один самозабвенно
Поет зарю уже не первый год.
В его душе, как и в моей, наверное,
Тоска по сельской улице живет.
Не пой, петух, оставь свое старание.
Взойдет заря. Рассвет не отменить.
Спят беспробудно бывшие крестьяне,
Но их тебе уже не разбудить.
Тема крестьян, переселившихся в города, была для творчества поэта не случайно. В.Г. Сивяков родился 14 ноября 1935 года Низовского района на стыке трех областей - Вологодской, Костромской и Кировской в крошечном поселении Починок, состоявшем всего из шести домов. Он хорошо помнил, как провожали отца на фронт, как получили похоронку. Как позже выяснилось, что отец все-таки жив, хотя и сильно контужен, как снова ушел на фронт после краткой побывки дома. Поэтому он очень любил День Победы. Навсегда из воспоминаний детства запечатлелось то, как его мать спасла двоих детей, успев вышвырнуть их на улицу в 30-ти градусный мороз и затушить пожар от внезапно вспыхнувшего льна, который она чесала перед печью. К образу матери, любовь к которой не исчезла у него и после ее кончины, Виталий Гаврилович неоднократно возвращался в своем творчестве. Пронзительной болью потери и возвыщающей душу чистотой любви к матери дышит стихотворение «Завещание», наполненное реминисценциями из русской поэзии от фольклорных образов плачущего тумана и ивы, гробовой сосны, до есенинско-рубцовско-гамзатовских журавлей…
Завещание
Схороните меня рядом с мамой
У дороги под старой сосной,
Чтоб я слышал, как плачут туманы,
Расставаясь в июне с весной.
Не носите цветы на могилы,
Не губите их нежную стать.
Посадите плакучую иву,
Ей привычней о нас горевать.
Помяните. И грешную душу,
Что отчалила с грешной земли,
Не дожив, не допев, не дослушав,
Унесут в небеса журавли.
С 1967 года В. Сивяков, приехав на строительство Волжского автозавода, стал одним из первых жителей и «родоначальников» Автограда на Волге. Работая в газете, объехал все строительные площадки нового города и пригороды. В 1968 году он был принят на ВАЗ с испытательным сроком, а в результате, проработал на нем целых 26 лет!
Верно замечено, что биография Виталия Гавриловича Сивякова — это, по сути, биография Волжского автозавода. Благодаря незаурядным личным и профессиональным качествам, он быстро вырос до крупной должности заместителя начальника транспортного управления ВАЗа. При этом он оставался мечтателем и романтиком, ценил музыку и живопись, с юности любил поэзию, писал стихи. Долгое время он посещал литературное объединение «Огни Жигулей», а позже стал членом Союза писателей России.
Любовь к Родине – большой и малой, для В. Сивякова были основополагающими как в жизни, так и в творчестве. Посетив 15 стран Европы и Америки, он всегда оставался непримиримым патриотом России.
Спросите меня. Я отвечу,
Рожденный в таежном краю,
Что душу в скитаньях не лечат
Кто Родину помнит свою.
Не ту, что от моря до моря
На тыщи немеренных верст,
А ту, что повенчана с горем
Под взглядом немеркнущих звезд.
Его душа всегда болела о стране. Вспоминается, с какой страстью он читал свои строки:
Довольно плакать о России,
Псалмы загробные ей петь.
Она восстанет из трясины,
Чтоб нас, несчастных, пожалеть.
Довольно лгать, бездарно править!
Она сама торит свой путь.
Не лучше ль ей плечо подставить
И в горе руку протянуть.
В особенно исторически сложные для России 1990-2000-е годы он сочиняет много стихов на социальную тему. Пишет их простыми и безыскусными словами, в которых звучит голос самого народа.
У богов пощады не молили,
Век гордясь покорностью своей.
Нет страны богаче, чем Россия,
Нет народа русского бедней.
Как у истинного русского поэта, стихи В.Сивякова, звучали призывом «как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных».
Как помочь, я не знаю, себе и стране,
Если эта страна в летаргическом сне
Безучастна к страданьям и болям своим.
Не ее ли оставил святой херувим
За поруганность храмов, забвенье Христа?
Не она ль на коленях теперь у креста,
В полинялых отрепьях, скорбя и стыдясь,
За прощением к Богу опять собралась.
Под ехидные вопли заморских кликуш
Миллионы российских униженных душ
Разбрелись по несметно богатой стране,
Той, что тихо живет в летаргическом сне.
У человека и поэта В. Сивякова были четкие нравственные ориентиры и принципы, которым он никогда не изменял. Он никак не мог смириться с тем, что можно в погоне за материальным изменить святому. В то время когда российские «звезды» одна за другой потянулись рожать детей на Запад, Сивяков, видя в этом знак духовного разложения общества, откликнулся стихотворением:
Непрестижно в России родиться…
Я не знаю, кого в том винить,
Но летят перелетные птицы
За Атлантику деток родить.
Патриотки вчерашние, где вы?
Если честь перед Богом чиста,
Так зачем из созвездия Девы
Улетать под созвездье Креста?
Если сын ваш был зачат в России,
Под задумчивый шелест берез,
Где его вы под сердцем носили
Не скрывая счастливейших слез?
Значит, он дезертир от рожденья,
Англичанин российских кровей.
У кого мне молить снисхожденья
За таких дочерей-матерей.
Даже роды на экспорт отныне,
Что еще нам осталось продать?
Даже мысль от сознания стынет,
Коль в России на все наплевать.
Родина для В. Сивякова помимо деревни и отчего дома, еще и прекрасная русская природа, которой он не уставал восхищаться. И как художник, он искал все новые краски, живописуя разные времена года, но особенно часто – осень.
Вернисаж под небесами.
Листопад. Прощанье с летом.
Парк засыпан медяками.
Где-то здесь сентябрь с мольбертом.
Очарован буйством красок
И в порыве вдохновенья
Явь холстов и тайны масок
Раздает, как сновиденья.
Опаленная пожаром,
Замерла душа поэта.
Знать недаром, ох, недаром,
Есть печаль в прощанье с летом.
Особое место в творчестве Сивякова - поэта занимает Волга – «главная улица России». Она всегда была для него неотъемлемой частью существования и источником вдохновения.
Тихо замираю от восторга:
Подарил мне радость вернисаж,
Где владеет вдохновеньем Волга,
Кистью занесенная в пейзаж.
Красоты не исчерпать веками,
Пусть творцов меняют времена.
Голубой простор под небесами,
У России Волга есть одна...
Ни в каких чертах неповторима.
Ни весной, ни летом, ни зимой.
Бьет волна о берег мой любимый
Зеленью одетой неземной.
Волга постоянно присутствует в стихах Сивякова, является для него отправной точкой жизненного круга и мироздания.
Отцвели первоцветы, отпылали тюльпаны.
Снова Волга вернулась в свои берега.
В скоротечность ночей молодые туманы
Закрывают от звезд заливные луга.
По отчетливым снам прошлогодних тропинок
Лето властно шагает вослед за весной.
Под таинственный говор влюбленных горлинок
Ветер вальс затевает с игривой волной.
У природы и времени нет повторений.
Новый запах, и цвет, и дыханье земли…
Мир очнулся от дремы в своем обновленьи,
Пролетели к гнездовьям его журавли…
В свое время, мэр-реформатор Тольятти С.Ф. Жилкин пытался внедрить в культуру города понятие "тольяттинский стандарт" как знак высшего в стране и даже международного качества. Это понятие в полной мере можно было бы отнести к В.Г. Сивякову в значении образца тольяттинского интеллигента - строителя Автограда и его сердца Волжского автозавода. Будучи выходцем из глухой деревни, В.Г. Сивяков в результате постоянного самосовершенствования стал прекрасно образованным человеком, с широким кругозором и культурными запросами. Его дом напоминал картинную галерею, он знал толк в живописи, дружил с художниками, особенно морально и материально поддерживая талантливого тольяттинца Николая Шумкина. Тема живописи или живописные образы часто встречаются в его поэзии, нередко сливаясь с темой творчества и образами природы.
Снова осень с кистью и мольбертом
Бродит по опушкам и садам.
И в обнимку со студеным ветром
Сочиняет сказки небесам.
Как ее наряд красив и ярок!
Как она несказанно добра!
Что ни клен – художнику подарок
В золотой оправе октября.
Мир ее чудес не описуем.
Жар ее костров не погасим.
Мы с нее лишь копии рисуем.
В заблужденье думая – творим.
Другой неотъемлемой частью жизни В. Сивякова была музыка, которой он также посвятил не одно замечательное стихотворение.
Музыка
Она приходит ниоткуда,
Но всякий раз ее приход
Похож на магию, на чудо,
На вдохновения полет.
Она вокруг, в любой пылинке,
В прикосновеньи ветерка,
И в каждой выпавшей дождинке,
В узоре каждого цветка.
В отрепьях, в сказочном наряде,
Во всем: и в мертвом и в живом.
В струне, в смычке, в случайном взгляде
И в колоколе вечевом.
Она безумствует и плачет
И где-то рядом и вдали.
Она звучит, а это значит,
Есть жизнь у неба и земли.
По воспоминаниям Э. Анашкина, зимой 2015 года вместе с уже тяжело больным Виталием Гавриловичем, они вместе с наслаждением слушали диски народной певицы России Татьяны Петровой с записями романсов и народных песен. С посветлевшим лицом В. Сивяков произнес: "Как же замечательно она поет!"
В.Г. Сивякова можно назвать народным поэтом в высоком смысле этого определения. И высшим признанием значимости его поэзии является так называемый «самиздат» его стихов. Те, кому не достались сборники стихов В.Г. Сивякова, но кто хотел бы их читать и перечитывать, заучивать наизусть, переписывали его стихи от руки и размножали на ксероксе. Как рассказала мне актриса Литературного театра им. А. Пушкина Элина Сурова, она подготовила целую программу из стихов Виталия Гавриловича, от руки переписав его стихи и всегда мечтала обрести сборник.
А в книгах, подаренных мне Виталием Гавриловичем, много закладок. То же самое я видела у многих его читателей. Потому, что к его стихам хочется возвращаться, размышлять над его откровениями...
Помнится, однажды он мне задумчиво сказал: "У меня такое чувство, что, когда я пишу стихи, мне кто-то нашептывает эти строки-вот еще бы понять КТО"? Но по лицу Виталия Гавриловича и самим этим строкам было понятно о КОМ идет речь. Стихи пишут многие, а вот творчеством в исконном его значении от слова «Творец» их можно назвать лишь у избранных, к числу которых принадлежал В. Сивяков.
Нельзя не упомянуть о том, что он был прекрасным другом, всегда был готов протянуть в трудный момент руку помощи. Особенная дружба связывала его с известным самарским писателем Э.К. Анашкиным, с которым мы и познакомились в его доме. Об этой дружбе Виталий Гаврилович писал в своём шуточном стихотворении: «Надену новую рубашку, побреюсь, может, подстригусь. / Ко мне приедет друг Анашкин. Я этой дружбою горжусь». Эта настоящая мужская дружба продолжалась до самых последних дней поэта. Мне кажется, что лучше всего о лирике В. Сивякова и написал Э. Анашкин в статьях: "Мир многолик, а Родина одна!" и «Жива душа, пока болит…»
Долгие годы настоящей дружбы связывали В. Сивякова с известнейшим кардиохирургом, руководителем знаменитого Самарского кардиоцентра и поэтом В.Н. Поляковым. Когда три друга собирались вместе, по признанию Анашкина это были просто «именины души»!
Со всей страстью своей натуры поэт старался помогать талантливой молодежи. Помню, как не раз он возвращался к теме несправедливо равнодушного отношения городских властей к постоянно гонимому, вместо поддержки, Центру В. Высоцкого, опекал молодых талантливых поэтесс Т.Антонову, Н. Баюшеву, восторгался историческими поэмами Ирины Минкиной.
Меня, как члена международного есенинского общества, не раз объединяла с В. Г. Сивяковым есенинская тема. Стихи Есенина В. Сивяков любил самозабвенно, называл его своим кумиром:
Говорят: «Не сотвори кумира!»
Ну, а если без него нельзя…
Если он затмил собой полмира,
Каждой строчкой по душе скользя…
Если он на полке не пылится –
Средь других кумиров, как родня:
Каждой перечитанной страницей
Родником вливается в меня.
Я другим был в этой жизни занят –
И дотла сгорал в другом огне…
Только мой кумир из-под Рязани
Светлой грустью уцелел во мне.
Помню его рассказы о поездке на родину С. Есенина, где он исполнил свою заветную мечту и положил цветы к памятнику любимого поэта.
Вместе с Виталием Гавриловичем мы не раз выступали в тольяттинской гимназии №48, где мне довелось быть научным руководителем музея Сергея Есенина. Конечно, он с радость пришел на открытие музея, рассказывал о поездке в Константиново, читал стихи. Вместе со мной и поэтом А.Д. Степановым он посадил деревья на Есенинской аллее возле гимназии.
С большим юмором В. Сивяков рассказывал, как чтение стихов Есенина однажды даже спасло его от крупного штрафа ГАИ. Будучи заядлым и аккуратным автолюбителем, он однажды невольно все же нарушил правила. Сотрудник ГАИ, узнав по случайно оброненному удостоверению члена писательского союза, что Виталий Гаврилович-поэт, спросил его, знает ли он стихи Есенина. «Конечно,-ответил Сивяков. -Это мой любимый поэт!» После этого минут пятнадцать он читал стихи своего кумира сотруднику ГАИ и штраф ему был выписан самый минимальный. «Вот что такое стихи Есенина!»,- заключал он, улыбаясь, свой рассказ.
В 2008 году вместе с Виталием Гавриловичем мы ездили на Есенинские чтения, проводимые на родине его друга Александра Ширяевца в селе Ширяево в день рождения С. Есенина 3 октября. В автобусе мы сидели рядом и всю дорогу оживленно беседовали. Дорога в этот погожий осенний день была фантастически красива. По серпантину Жигулевских гор мы ехали будто в золотом коридоре почти смыкавшихся кронами деревьев. В одном месте, где дорога словно уходила в небо, даже остановили автобус, чтобы полюбоваться этой красотой. Виталий Гаврилович, как бы в шутку, поэтически воздев руку, произнес: «По золотому коридору ведет дорога прямо в рай!» А на следующий день он позвонил мне и прочитал стихотворение:
Поездка в Ширяево на Есенинские чтения.
По золотому коридору
Ведет дорога прямо в рай.
Автобус под гору и в гору.
Встречай, Ширяево, встречай!
Был необычным день осенний.
Один пейзаж сменял другой.
Нас всех позвал к себе Есенин
В музей над вольною рекой.
Октябрь умолк от восхищенья
Под чистым куполом небес.
Страна справляла день рожденья
Певца березовых чудес.
Весь в фантастическом убранстве
Встречал гостей веселый лес,
Заполнив сказкою пространство
С этюдником наперевес.
Едва промчалось бабье лето,
Но возвратилось неспроста,
Чтоб в день рождения поэта
Поцеловать его в уста.
В 2010 году на поэтическом митинге возле памятника С. Есенину в Рязани и на Международной есенинской конференции я читала его замечательное стихотворение «Русь моя, березовая Русь…».
Русь моя, березовая Русь,
До меня воспетая! И все же
Повториться в том не побоюсь:
«Нет тебя прекрасней и дороже!»
Русь моя, истерзанная Русь!
Но не покоренная доныне,
За тебя страдаю и молюсь,
Пью, как мед, нектар с твоей полыни.
Из дремучих костромских лесов
Занесло меня в степные дали.
Но и здесь, средь южных голосов,
Слышен голос боли и печали...
Время мчится. Следом я уйду.
И как тот певец из-под Рязани,
Русь свою свободную найду
С синими, как васильки глазами.
Так случилось, что и о смерти Виталия Гавриловича я узнала, находясь на родине Сергея Есенина в селе Константиново. Понимая, что не успеваю на прощание, до отправления поезда я успела побывать в двух крупнейших храмах Рязанского Кремля и заказать панихиду, поставить свечи в память о Виталии Гавриловиче Сивякове. Его похоронили в день Радоницы, в чем верующие люди видят особый знак. В этот день особого, вселенского православного поминовения усопших молитва об упокоении души тольяттинского поэта прозвучала и на есенинской земле…
К сожалению, последние годы жизни после тяжелого инсульта были очень нелегкими для поэта. Он не жаловался, не сдавался и до последнего писал стихи. Когда отказала правая рука, делал этой левой, как хорошо заметил Э. Анашкин, той, что ближе к сердцу. Это были стихи о последнем рубеже, которые проходит человек, уходя в "ту страну, где тишь и благодать"... Понимая, что это очень тяжелая и мрачная для большинства живущих тема, он читал их только самым близким друзьям. Думаю, нам еще предстоит узнать много нового о тех философских глубинах, которые открылись поэту В. Сивякову перед лицом Вечности.
И все же, главной темой поэзии В. Сивякова, пожалуй, была тема любви. Любви к женщине, матери, простому труженику, России, русской природе, искусству. Он стремился найти любовь и красоту во всех лучших сторонах земной жизни и страдал от ее несовершенства, стремясь в своем творчестве эту несправедливость исправить. Ожидание настоящей Любви и составляло смысл его жизни, питало поэтическое вдохновение:
Жизнь и в горе нам дана для радости.
Даже если смолкнут соловьи
Все равно умру я не от старости,
А от ожидания любви
Задолго до кончины Виталий Гаврилович написал стихотворение "Эпитафия себе":
Прокляните меня, затопчите ногами,
Где земля, как болото, темна и сыра,
Но и после того прорасту я цветами
И зеленою рощей тепла и добра.
Прах и имя мое окружите презреньем,
Покарайте любовь и предайте суду,
Погасите свечу... Но и после забвенья
Я последней строкой в вашу память приду.
От судьбы, как от пули, не ждал снисхожденья,
Сам себе, знать, такую судьбу сотворил.
Не жалейте меня, не нужны сожаленья.
Я ведь вас не жалел. Я вас просто любил.
Любовь человека и поэта В. Сивякова растворилась в его творчестве и его многих добрых делах, людях, которых он одаривал своей любовью. В этой любви к красоте мироздания, своему народу, родной земле, мне и видится залог ответной любви благодарных читателей, число которых будет по мере знакомства с его творчеством прибывать, а, значит, и вечной памяти о прекрасном русском поэте и человеке Виталии Гавриловиче Сивякове.
Елена Койнова (Тольятти)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
