Из выступления на Славянской литературной конференции, посвящённой выходу книги Юрия Лощица «Кирилл и Мефодий»
К своему 75-летию Юрий Михайлович Лощиц подходит, без всякого сомнения, полный душевных и творческих сил. Яркое подтверждение тому его последняя книга из серии ЖЗЛ «Кирилл и Мефодий». И не только потому, что за эту книгу он по праву удостоился престижной, особенно для православного мира, Патриаршей премии по литературе. Мира, к которому Юрий Михайлович принадлежит без остатка.
Все его биографические книги знаменитой молодогвардейской серии «ЖЗЛ» я бы причислил к особому жанру научной беллетристики, этакому сплаву строгой, не терпящей недомолвок и околичностей науки и высочайшей художественности, разворачивающейся перед глазами читателя. Не знаю, существует ли такой жанр в литературоведении, но в жизни, мне кажется, он есть. И владеют им очень немногие писатели. Да что там – единицы.
Помню, как меня поразила первая прочитанная мною книга Юрия Михайловича о великом славянском мыслителе Григории Сковороде. Я тогда был еще едва знаком с автором, да так ли уж это важно для читателя, в руки которого попала истинная драгоценность. Дорогого стоит удивительной сочетание филигранного стиля, языка, авторской искренности и сердечности с не выбиваемой точностью и обстоятельностью научной основы повествования. Книга читается на одном дыхании, легко, а ведь это и философия, и история, и литературоведение, и языкознание, скрепленное высоким, истинным православием автора. И это написано в середине то прошлого века, в коммунистической стране…
Потом были книги о Гончарове, Дмитрии Донском. И здесь тот же поразительный сплав науки и культуры, творчества. Далеко не случайно, что такой большой художник, как режиссер Никита Михалков, во многом строил свое миропонимание Обломова не только на романе Гончарова, но и на книге Юрия Лощица о великом русском писателе. И наш святой полководец земли русской князь Дмитрий Донской, скорее всего силой таланта Юрия Михайловича, уже многие годы, не отпускает режиссера.
Бог дал мне близко познакомиться с Юрием Михайловичем и долгие уже годы идти по жизни рядом. Это большая честь и большая ответственность, ибо и в отношениях с людьми Юрий Михайлович также чист и откровенен, как и в своих книгах.
Особая любовь Юрия Михайловича – русский язык. Причем, не просто в научном понимании этого термина, но во всей его природной красоте, певучести, скрытом смысле, широте, размахе. То, что может почувствовать только русский, православный христианин. От его древнеславянских истоков до письменности и современного звучания, неразрывно связанных с православием, Церковью. Не зря же источником нашего языка называют церковнославянский язык. Слава Божья пришла на нашу землю с этим языком. Для Юрия Михайловича надолго, на всю жизнь он стал не просто увлечением, а смыслом земного существования. И кому, как не ему, даровано писать книгу о святых Солунских братьях Кирилле и Мефодии, подарившим нам такую благодать. И он взялся за этот непосильный труд. – Почему непосильный? – Знакомый жанр – биография, да еще после таких успешных предыдущих работ. Но здесь несколько иная стезя. Прежде всего, ничтожность и фактически отсутствие исходного материала. Во-вторых, временная отдаленность те легендарных времен и разбросанность едва ли не по всей Европе и Ближнему Востоку мест служения святых братьев. И, наконец, особый, я бы сказал сердечный настрой, на любое прикосновение к чистому листу бумаги. Здесь, как в иконописи, без Божьего Благословения – никуда. И Господь дал Юрию Михайловичу силы начать и закончить столь значительный, непосильный труд. Дал силы по крупицам собрать все ранее известное о своих героях. Дал силы посетить практически все места, где ступала нога великих святых. А это Греция, Рим, Моравия, Византия, Корсунь, Святая Земля и далее по списку. А по-другому Лощиц и не может. Господь зажег в его сердце ту божественную искру вдохновения, которая украсила сей труд необъяснимым очарованием.
Вот это и есть настоящая Победа!
Любому писателю таких биографий хватило бы с лихвой. Но не Лощицу. Между столь значительными удачами выходят не менее значительные прозаические произведения Юрия Михайловича. А это, друзья мои, уже настоящая изящная словесность. Напитанные неповторимым ароматом славянской, сербской чистоты романы «Унион» и «Полумир». Мы издавали их в нашем некогда славном с почти столетней историей, а ныне уничтоженном походя «Воениздате». Ведущие редакторы, корректоры – женщины, искушенные в литературе, восторгались до слез.
А его пронзительные художественные шедевры о Великой войне, оккупации, голодном и холодном детстве, о родной сторонушке украинского раздолья. О дедушках, бабушках, родителях, братьях и сестрах – всех тех, без кого не расцветет ни одна человеческая душа. Или послевоенная жизнь, с ее неимоверными трудностями и невероятным подъемом. Это повести «Послевоенное кино» и «Пасха золотая».
Да что говорить – читайте Лощица!
Но и этого мало чуткому, огромному сердцу Юрия Михайловича. Где-то в 80-х годах прошлого века на одном из литературных, одновременно и политических форумов на сцене Большого Колонного зала Дома Союзов я впервые услышал стихи Лощица в авторском исполнении. И сразу стало ясно – поэт, которого я по непонятным причинам не знал или не замечал. Нет, не знал, ибо не заметить такой «высший пилотаж» литературного творчества невозможно... Но оказывается, стихов у него много. Настоящих стихов, настоящего поэта с большой буквы. Мне тогда на всю жизнь запали такие строки:
Я – сын офицера. Прошу не шипеть
Я – сын голодавших дивизий.
Я – сын обезлюдивших сразу на треть
Сёл после известных коллизий...
Может быть, это и не лучшие его стихи... Пусть так, но я-то их запомнил сразу и навсегда! Мне в «Воениздате» посчастливилось издавать таких больших поэтов, как Ярослав Смеляков, Анатолий Жигулин, Николай Рубцов, Юрий Кузнецов... И Юрий Лощиц, по праву, стоит в их ряду – авторов «Венного издательства».
Никогда в жизни не забуду, как в тишину и темноту переполненного, огромного зала дома офицеров флота в далеком Вилючинске, на Камчатке, Юрий Лощиц бросал рубленые фразы своей поэмы, парада-фантазии «Перечень кораблей»: «Отчий», «Пресвятой», «Бодрый», «Трезвенный» и «Бранный», – звенело в воздухе и гулом отдавалось в сердцах тысячи моряков, замерших в амфитеатре зала... А проникновенные, трогающие до слез лирические стихи о любви, о Боге, о русской земле... А апокалипсическая поэма «Христос ругается»...
Я еще не знаю: много или мало 75 лет? – По земным меркам, конечно, много, а перед вечностью – один миг. Но для Юрия Михайловича Лощица это огромная, полная любви, веры, забот и страданий, полная высокого творчества жизнь.
Пуст же этот миг продлиться для него как можно дольше…
Сергей Куличкин, главный редактор «Военного издательства»
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"