О несостоявшемся спектакле «Банщик» в Псковском академическом драматическом театре имени Пушкина
В последние годы в России нарастает волна протестов против использования театральной сцены для пропаганды разврата, хамства, пьянства, наркомании, гомосексуализма и прочего рода сатанизма. В их числе театр «Сатирикон» имени Аркадия Райкина под руководством Константина Райкина, Московский Художественный театр имени Чехова под руководством Олега Табакова, Новосибирский театр оперы и балета. Последний настолько осквернил себя постановкой «Тангейзер» нетрадиционного режиссера Тимофея Кулябина, при отчаянной поддержке директора-русофоба Бориса Мездрича, что высокопреосвященнейшему митрополиту Тихону пришлось освящать здание театра (2016 г.).
Неравнодушные зрители подбрасывали свинью Олегу Табакову, устраивали митинги в Новосибирске, где-то «закрывали спектакли», по словам К. Райкина. Среди десятков других подобных конфликтных ситуаций выделяется один единственный театр – Псковский, выделяется тем, что там вопрос был поднят не зрителями, а самими артистами. События развивались следующим образом.
С интригами назначенный художественный руководитель Василий Сенин привёз из Москвы режиссера Театра.doc Варвару Фаэр для постановки спектакля «Банщик» по её сценарию. Она планировала поставить его в духе так называемого документального театра, для чего, по ее словам, собрала с помощью своих помощников фрагменты разговоров людей с нецензурной лексикой из среды банных проституток, массажистов, дворников и собиралась выдать эту скверну за обобщенный портрет псковичей. Для большей убедительности она добавила туда персонажей из широкого социального круга: следователь, военный, сектантка, эзотерик, сирота, Царь-карлик. Половина артистов, познакомившись с намерениями Фаэр, отказалась участвовать в «Банщике» – невероятный случай. Они прямо подпадали под увольнение, а найти работу по специальности в Пскове не представляется возможным, т.к. там всего один театр.
Отчаявшись, они пишут письмо министру культуры Владимиру Мединскому с просьбой обратить внимание на готовящуюся к выпуску постановку, в которой зрители услышат нецензурную брань и увидят обнаженных, пьющих в бане женщин. Письмо опубликовали на сайте (апрель 2015), и в нем несчастные актрисы пишут слова, которым их пытается научить Фаэр: «иди кобыле в трещину» – согласитесь, настолько экзотический посыл, что вряд ли кто понимает, куда идти; а также ряду привычных для режиссеров, не только мужчин, но, как видим, и женщин, многочисленным «говно», «х.р в ж..у» и прочей похабщины. У Мединского случилась оказия в тех краях, и на следующий день он уже посетил театр вместе с губернатором Андреем Турчаком и советником губернатора по культуре Дмитрием Месхиевым. Были выслушаны все стороны. Наибольшую смелость проявила актриса Ирина Смирнова, отказавшаяся участвовать в шабаше, которая сказала: «Мне было стыдно участвовать в эпизоде с целованием в пятую точку (в бане, у Царя-карлика). Вы меня хоть режьте, а я не могу в этом участвовать».
Её уговорили подробнее рассказать о роли, которую ей предложили, и она зачитала монолог банной проститутки. Цитирую его по ленте новостей КиноСоюза со всеми звездочками и прошу у читателей прощения за непотребность его содержания, но по-другому не расскажешь о современных театральных растлителях. Она озвучивала: «Еще и время с*ки засекут. Так вот, б***, время прошло, вот он меня ровно 57 минут тр****, всё, кончил, я встала, одеваюсь, а он, куда, еще три минуты осталось. А у него ну ни хр*на не маленький. Ложись! И он за три минуты кончил второй раз». Этот монолог, впрочем, я оставляю на усмотрение редакции.
Были, конечно, и сподвижники Фаэр, которая в многочисленных интервью объявила письмо актеров и сотрудников театра «доносом» и «гнусной петицией». В духе большевизма тридцатых годов прошлого века она с ненавистью клеймила артистов. «Донос подписали актеры-ретрограды, а все прогрессивные люди были уволены из театра», – высокомерно заявила она. Представить только, назвать гнусно матерящихся и блудливых язычников прогрессивными, какое же надо иметь извращенное сознание.
Фаэр сознательно путает грешное с праведным. Уволена в первую очередь была как раз достойнейшая среди театральных работников, директор театра (2009-2012) Татьяна Александровна Комиссаровская и уволена именно Василием Сениным, внезапно назначенным руководителем театра, опекуном Фаэр. Она приняла театр в плачевном состоянии и, будучи давним патриотом его, развернула активную работу, стала биться во все инстанции с целью незамедлительно начать капитальный ремонт здания.
Автор этих строк посмотрел здесь один спектакль 6 ноября 2010 г. Это был простенький спектакль «Страсти по-испански», но веселый и жизнерадостный (постановка Семена Верхградского из СПб). Его можно смотреть всей семьей, без риска быть оплеванным. Играли народный артист РФ Владимир Свекольников, заслуженный артист РФ Виктор Яковлев, заслуженный артист Дагестана Юрий Аранович, Карина Облакова, Екатерина Миронова, Нина Семенова, Максим Плеханов, который теперь репетировал главную роль – банщика. При обсуждении он нечаянно сознался, что «текст «Банщика» написал сам, это не документальный текст». Получается, что Фаэр клеветала на жителей Пскова, представляя их сквернословами и проститутками.
Театр в 2010 году был в удручающем состоянии: прогнившие деревянные половицы, дверь в туалете державшаяся на гвоздях… Театр, основанный в 1906 г., не ремонтировался с 1946 г. Я познакомился с директором Татьяной Комиссаровской, совмещающей должность художественного руководителя, т.к. не было желающих занять её. Запомнилась удивительная деликатность и душевность ее – редкие качества для администратора. Она поделилась со мной своими проблемами, я подарил ей одну из своих книг о театре, которую она с благодарностью приняла.
Наконец, когда должны были пойти огромные федеральные деньги на капитальный ремонт здания, ее внезапно уволили за два месяца до истечения контракта с ней 11 февраля 2013 г. («Уволить меня потребовал Вася Сенин»).
Фаэр яростно защищала свой проект, несмотря на выступления псковской общественности и журналистов. «Мне посоветовали подобру-поздорову убираться в Москву», – жалуется она, не осознавая своего позора. Ее настолько презирали псковичи, что, по ее словам, «одна из недовольных актрис сказала мне, что она «не уважает среду», из которой я происхожу». Что за дьявольская среда, пояснений нет, но это уже серьёзная заявка на обобщение подобных фаэров.
Как говорится, что не попадется человеку в глаза, то для него всё равно роса. Казалось бы, достаточно было признать только факты матерщины, чтобы исчезнуть со своим проектом из Пскова, но не подействовал на нее и исчерпывающий анализ постановки, сделанный уважаемым артистом театра Сергеем Попковым. Он сразу отказался от игры в спектакле, но посмотрев его на прогоне, дал профессиональную оценку: «Спектакль сильно возмутил меня. Нет драматургии как произведения искусства. Нет литературного решения, это просто бессвязные отрывки диалогов и монологов. Нет режиссерского решения, актеры просто ведут бытовое существование на сцене. Я увидел только разрушение, разрушение меня как человека. Не происходит движения, нет сквозного действия. Сидишь с ощущением обмана, оплеванности и внутреннего раздражения. Ситуация создана, чтобы спровоцировать наш древний Псков, город с глубокими культурными, историческими и религиозными традициями».
Из тех, кто успел посмотреть прогон спектакля, в интернете можно прочитать такие отзывы: «Это мерзкий поклеп на российскую действительность», «Режиссер совершенно неадекватна, либо под наркотой, либо психически больная». К чести Владимира Мединского, несмотря на его собственные грешки, и шутившего на той встрече губернатора, договор с Фаэр расторгли, с неё потребовали вернуть аванс, а спектакль «Банщик» запретили.
И что вы думаете, успокоилась ли Фаэр, посыпала ли она в отчаяние пеплом главу и удалилась ли восвояси? Плохо вы знаете подобное племя. Она намерена поставить «Банщика» в московском Театре.doc, собирающем весь театральный мусор, и объявила о начале сбора средств на его постановку с участием артистов московских и псковских, «оставшихся верными себе и своей профессии». В этих последних словах ее звучит изощренное словоблудие – объявить в неверности профессии тех артистов, кто не желает разделять ее антиобщественные проекты. Это уже демагогия высокого класса. Наглость ее настолько велика, что она угрожала подать в суд на дирекцию театра и обещала привезти в Псков «Банщика», которого она поставит в Москве, чтобы своим дерьмом, которое часто поминается в спектакле, всё-таки накормить псковичей.
Вылазка Фаэр в Псков пока отбита. Залогом успеха здоровых сил жителей Пскова видится в том, что город этот и грандиозный Троицкий собор основаны по указанию славнейшей из русских женщин – святой равноапостольной великой княгини Ольги, два памятника которой находятся в городе – выдающегося скульптора Вячеслава Клыкова и Зураба Церетели. Один из памятников находится недалеко от театра, и не могут артисты театра не находиться под сенью Блаженной княгини. Заставить их учиться скверностям не получилось.
Достаточно посмотреть, к примеру, на фото Фаэр, чтобы и без Чезаре Ломброзо, знаменитого итальянского психиатра, специалиста по внешности преступников, определить, от кого исходит добро, а от кого – зло, лицемерно прикрываемое словами о свободе творчества.
Возмущению Фаэр нет предела: «Спектакль сорван, это подлость, низость и провокация!» Мы же скажем: «Замечательно, это редчайший случай, когда достоинство артистов было поддержано на официальном уровне. Как правило, в региональных министерствах культуры, включая омское, заученно твердят: закон запрещает нам вмешиваться в творческую деятельность театров».
Вместо эпилога. Здание театра отремонтировано до отличного первоначального состояния, а спектакль «Банщик» в Театре.doc пока не появился. По-видимому, Фаэр еще не собрала полмиллиона рублей на свой человеконенавистнический проект. Остается сказать пословицей из словаря Владимира Ивановича Даля: «Не забудешь ты эту свою баню до новых веников».
Лев Степаненко
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
