Наш календарь так устроен, что в любой день уместно говорить о Пушкине… Разумеется, в столь удивительном свойстве календаря повинна вся русская культура, вся русская история…
«Весёлое имя: Пушкин», – сказал Блок угрюмо.
«Святое имя: Пушкин!» – скажем весело мы.
***
Он, кажется, один из немногих видел историю так, как никто её не видел – в том смысле, что различал живые краски каждого её дня, как редко кто и в текущем дне эти краски замечает. Он относился к истории как к драгоценному художественному полотну, поэтому и воскликнул однажды: «Ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой Бог нам её дал».
Он ценил в нашей истории всё (это его выражение – «особое предназначение»), отмечая исторические путевые развилки, указывая своему адресату (формально это Пётр Чаадаев, который совсем этого не видел) на её значительность, на смыслы: «Войны Олега и Святослава», «удельные усобицы», «татарское нашествие», «пробуждение России, развитие её могущества, её движение к единству…». В скобках Александр Сергеевич уточняет: «К русскому единству, разумеется», чтобы адресат не подумал, что к европейскому, чего и не было в народе никогда. Пушкин продолжает: «Оба Ивана (Иван III и Грозный. – О.С.), величественная драма, начавшаяся в Угличе и закончившаяся в Ипатьевском монастыре, – как, неужели всё это не история, а лишь бледный и полузабытый сон?..»
Перед Пушкиным была панорамно раскрыта красочная, многосложная эпопея…
Мы запинаемся на слове «Ипатьевском», зная кровавую развилку, обозначенную в подвале екатеринбургского дома через восемь десятков лет после Пушкина… Но и при этом повторяет каждое затаённое русское сердце с благодарностью ко Творцу: «Ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество…»
***
Мы отвлеклись от календаря, и он чуть с грохотом не выпал из наших рук. Но вот дата. Нынешним летом исполняется 190 лет со дня поселения Пушкина в Одессе…
В четырёх государственных Пушкинских музеях Украины – в Гурзуфе, Каменке, Одессе, Киеве – эта дата (03.07.1823) будет отмечена выставками.
Несомненно, вспомянут об этой дате и в Литературном музее Днепропетровска – сокровенном Екатеринославе.
Тема «Пушкин и Юг» и её временные границы отчёркнуты датами: 6 мая 1820 года (выехал из Петербурга в Екатеринослав) и 31 июля 1824 года (уехал из Одессы в Михайловское). Ни много ни мало четыре года – ярких полных разнообразия, значительных.
***
В Екатеринославе он прожил 18 дней.
Хрестоматийна, но притом и лишена – хочется добавить – всякого глянца пушкинская весть оттуда: «Приехав в Екатеринослав, я соскучился, поехал кататься по Днепру, выкупался и схватил горячку, по моему обыкновению. Генерал Раевский, который ехал на Кавказ с сыном и двумя дочерьми, нашел меня в жидовской хате, в бреду, без лекаря, за кружкою оледенелого лимонада».
Направление на службу в южную провинцию, с регулярной выплатой изрядного жалования, традиционно называют ссылкой. Это остроумно. Хотя и не великолепнее школьного: «Трудно жилось великим русским поэтам в царское время». Но и это – наше.
В подорожной 20-летнего Александра Сергеевича значилось: «Показатель сего, ведомства Государственной Коллегии иностранных дел Коллежский секретарь Александр Пушкин, отправлен по надобности службы к Главному попечителю Колонистов южного Края России Генерал-лейтенанту Инзову. Май 5 дня 1820 года».
Пушкин, кажется, исполнил лишь роль курьера, доставил Ивану Никитичу Инзову уведомление о назначении его, с сохранением прежней должности, наместником Бессарабии. Инзов убыл в Кишинёв 21 мая; ссыльный с семьёй Раевских – на отдых-путешествие – Кавказ, Крым...
Инзов – один из замечательных деятелей своей достославной эпохи (таинственно его происхождение, известно участие в его судьбе императрицы), герой антинаполеоновских войн, сподвижник Суворова и Кутузова; спаситель болгар. Он, как и Раевский, был внимателен к юному гению.
Через них Пушкин обретал фокус зрения.
***
В Гурзуфе…
Не менее хрестоматийна, но и вовсе уже без глянца, его весть оттуда, «Где дремлет нежный мирт и тёмный кипарис, И сладостно шумят полуденные волны»: «В Юрзуфе жил я сиднем, купался в море и объедался виноградом… Я любил, проснувшись ночью, слушать шум моря, – и заслушивался целые часы. В двух шагах от дома рос молодой кипарис; каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством похожим на дружество»…
Музей в Гурзуфе вырос из коллекции учёного-пушкиниста Бориса Викторовича Томашевского. Когда-то его дом в Гурзуфе почитался «крымской Меккой», гостили многие, в их числе Солженицын и Бродский, приметно расширившие наше пространство истории и художественной словесности.
Ежели вы окажетесь в Гурзуфе у дома Ришелье, пройдя сквозь решётки и заборы, вы непременно обнаружите и «пушкинский кипарис»; вы с интересом на него глянете, и это ни в коей мере не будет признаком того, что вам недоступны художественные и исторические открытия поэта, наоборот!.. Но для многих других, увы, интерес к Пушкину этим кипарисом и будет исчерпан.
***
«Над Каменкой тенистой...»
В том же 1820-м, в ноябре, Пушкин c друзьями приехал в Каменку, в огромное имение Давыдовых.
Каменка – удалённый от оживлённых путей городок. Но музей Пушкина в нём один из старейших. Правильнее сказать – музей Пушкина и Чайковского. Петр Ильич 28 лет приезжал в имение над Тясмином: его сестра, Александра Ильинична, была замужем за Львом Васильевичем Давыдовом, сыном декабриста… В определённом смысле Каменка Чайковского – это «реабилитация» Каменки декабристов, Каменки несостоявшихся цареубийц: в сочинениях Чайковского множество раз возникает тема «Боже, Царя храни».
Известно высказывание, что Пушкин всегда современен. Но поспевает ли музейное творчество за современностью?
Директор Каменского историко-культурного заповедника Галина Михайловна Таран: Стараемся. Впервые за 76-летнюю историю существования музея Пушкина и Чайковского мы подготовили театрализованную экскурсию. Страницы истории Каменки оживают в стенах музея. Гостей у нас встречает гостеприимная хозяйка Каменки – Екатерина Николаевна Давыдова. Её роль исполняет главный хранитель фондов Л.И. Туренко. Наша «Екатерина Николаевна» очень трогательно рассказывает о былых временах, о своих мужьях – Н.С. Раевском и Л.Д. Давыдове, об их военных подвигах, о своих детях, которые составляли смысл её жизни… Жена декабриста, бывшего адъютанта Багратиона Василия Давыдова – Александра Ивановна (научный сотрудник О.Е. Ткаченко) рассказывает о своей нелегкой судьбе, её рассказ о поэте и о его друзьях не оставляет равнодушным. И молодой Пушкин (научный сотрудник Я.В. Архипьюк) говорит о Каменке, о путешествии с милой семьей Раевских. И конечно же, он читает стихи...
О.С: Но интерактив, как я знаю, этим не исчерпывается…
Г.М. Таран: У нас проводятся конкурсы и разнообразные литературно-музыкальные вечера, тематика, например, такая: «Преданья старины глубокой», «Моя мадонна», «Друзья, прекрасен наш союз», «Адресаты лирики Пушкина»… Победители всегда отмечаются подарками и путевками в детские лагеря отдыха, поездками по «Золотому кольцу России» и в Петербург, которые предоставляет посольство Российской Федерации. В Каменке традиционно проходит открытие литературно-художественного фестиваля «Пушкинское кольцо»…
О.С: Многие о Каменке знают, слышали, другие бывали, но многие хотели бы побывать. Каменка – глубинка Украины, от Киева 250 км, от Одессы вдвое больше. Добраться не так просто…
Г.М. Таран: На самом деле приезжают со всего мира. До 40 тысяч в год. Приятно сознавать, что и послам разных государств интересен наш заповедник. Как подтверждение – недавний визит Чрезвычайного и Полномочного посла Японии Тоичи Саката, который оставил симпатичную запись: «Я очень рад, что посетил музей А.Пушкина и П.Чайковского… Я бесконечно благодарен за чудесно проведенную экскурсию. Пушкин и Чайковский – личности широко известные в Японии. Поэтому я искренне желаю, чтобы отныне и впредь этот музей посетило как можно больше японских туристов, чтобы они больше узнали о Пушкине и Чайковском и углубили знания об Украине».
Пушкин провёл в Каменке 4 месяца. Сообщил: «Время моё протекает между аристократическими обедами и демагогическими спорами… Женщин мало, много шампанского, много острых слов, много книг, немало стихов».
Стихи писал, случалось, лёжа на большом биллиардном столе… Картина!
***
В начале 1821-го Пушкин с несколькими товарищами проехался из Каменки в Киев и прожил в древней столице две недели. В ту пору на Крещатике, где ныне Бессарабка, рос камыш. С любопытством он осмотрел множество старинных церквушек и монастырей – Святую Софию, Михайловский Златоверхий, Киево-Печерский. Он стоял над гробовыми плитами Искры и Кочубея, убитых Мазепой, переписывая текст. Он обошёл пещеры… Здесь всё дышало древностью. После Киева в «Руслане и Людмиле» появилось: «Там русский дух… Там Русью пахнет!»
***
В Киеве, как и в Гурзуфе, что любопытно, музей возник после развала Советского Союза. Как и в Гурзуфе – на основе частной коллекции. Своё собрание городу преподнёс в дар Яков Исаакович Бердичевский, проживающий теперь уже много лет в Германии. При организации главным был вопрос помещения. Велись переговоры. Один штришок.
Покойная Ирина Николаевна Смолянинова, директор музея, вспоминала, как некий интеллектуал-чиновник начертал резолюцию: «Так може нам ще створити в Києві музей Гомера або Діккенса?» Но вопрос решился. Не лишено любопытства, что музей Пушкина (здание 1880 года) обустроился в доме, в котором прошли ранние годы Булгакова. Михаил Афанасьевич в каком-то сне просил, чтобы Гоголь укрыл его своею шинелью (в некотором смысле сбылось: на могиле старое надгробие Гоголя), а о таком, кажется, и не мечтал. Впрочем, есть у него в «Мастере» пассаж: некий артист, не читавший Пушкина, но поминавший его всуе, произносит: «А за квартиру Пушкин платить будет?»
***
«Итак, я жил тогда в Одессе...»
Об одесском периоде (13 месяцев) существует огромная литература…
Возможно ли одной фразой?
Василий Иванович Туманский, друг Александра Сергеевича, нам в помощь.
В 1827-м он писал: «По прошедшей почте послал я тебе Одесский Вестник, который издаем мы здесь общими силами. Прими его, как знак нашего уважения к тебе, Главе Русской Поэзии. В будущем № мы осмеливаемся напечатать, любезный Пушкин, твое описание Одессы, оно принадлежит нам по праву, ибо в нем заключается грамота на бессмертие для нашего города…»
Это, кажется, и с избытком, но не для того, кому интересны все пушкинские сюжеты.
«Блажен, кто смолоду был молод, Блажен, кто вовремя созрел…»
В перипетиях судьбы Пушкина судьба Отечества.
У Михаила Анчарова, любимого в молодости, есть в песне строчка: «Да здравствует Пушкин! Да скроется тьма!»
Крепко спето.
Олег Слепынин
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
