Театральные заметки о гастролях в Омске Государственного академического русского театра драмы им. М. Лермонтова
Так получилось, что первым увиденным мною гастрольным спектаклем оказалась французская комедия Марка Камолетти «Пижама на шестерых» в постановке Владимира Молчанова. Комедия произвела на меня удручающее впечатление. О содержании ее сам театр предупреждает в программке так: «Супруги и их любовники собираются под одной крышей, плетут сложную сеть лжи, измен, недосказанности, прячут истинные мотивы и чувства за притворством, и потому попадают в нелепые и смешные ситуации». В этих словах собрано всё, что так противно личности человека, предлагая, вероятно, самим зрителям рассудить: смешно это или скверно. Мне лично вспомнились ставшие крылатыми слова персонажа народного артиста Юрия Яковлева из кинофильма «Ирония судьбы»: «Какая гадость эта ваша заливная рыба!» Как же отреагировала, однако, омская публика на спектакль?
Зрители ликуют, кто-то нечленораздельно блеет, кто-то всхлипывает от избытка чувств и восторга: как у любовников так ловко и хитро всё получается, изменяют мужу (жене) и всё шито-крыто – здорово! Общее настроение олицетворял чиновник из регионального Министерства культуры, полноватый приятный мужчина. Со счастливой детской улыбкой блаженства он наслаждался происходящим на сцене прелюбодеянием, совершаемым к тому же не от избытка любовных чувств или дикой шекспировской страсти, а так, для забавы и времяпровождения. Он понимал только то, что на сцене шумно, весело, празднично, но он не мог оценить, что всё виденное – Содом и Гоморра, иначе бы он не смеялся. Ему около сорока лет, он дитя перестройки, воспитан и образован современными СМИ, находящимися в руках интернациональных сил, творцов нового мирового порядка, зодчих глобализма. Он простодушен, что можно поставить ему в достоинство, но у руля культуры хочется видеть мужей государственных, твердых духом, видящих перспективы национальных интересов России и ее нравственной безопасности, чему спектакль очевидно не соответствовал.
Под занавес выходят артисты, чиновник наш встает первым и горячо аплодирует, за ним встает и весь зал, слышны крики одобрения. Зал аплодирует и восхищается пороком. Святая Русь, где ты? И если кто-то скажет, что зрители восхищаются лишь игрой артистов, то он будет прав только чуть-чуть. Игра не есть самоцель, она только средство для выражения мыслей и чувств. Ведь учат же в школе, что в каждом художественном произведении есть форма и содержание. Форма здесь яркая, красочная, праздничная, а содержание – гнилое, развратное. В Евангелии для подобных ситуаций есть выражение: гробы повапленные, т.е. окрашенные (Мат ф., 23,27). Такие гробы снаружи кажутся красивыми, а «внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты». Итак, спектакль «Пижама на шестерых» есть гроб повапленный.
Виноват ли в чем-то театр? – Нет. Спектакль явно кассовый, это было видно сразу по приставным стульям. Подобные зарубежные комедии идут по всем театрам страны и ставятся на потребу самым невзыскательным зрителям, пришедшим «развлечься и отдохнуть» лицезрением греха.
Спектакль хорош уж тем, что в нем отсутствует сквернословие, нагота, гомосексуализм. Приятно и присутствие в русском театре Алматы нескольких артистов с азиатской внешностью, это хоть как-то разнообразит безродную интернациональную пьесу. Исполнитель роли Бернара артист Рауф Хабибулин высок, строен, гибок, экспрессивен и, кажется, соответствует лучшим артистическим образцам; актриса Кристина Храмова самобытна и покоряет зрителей не банальной красотой, а чрезвычайной выразительностью лица с крупными чертами, уверенностью, раскованностью. При первом ее появлении зритель видит пока только ее лицо в приоткрытой двери, но в зале уже оживление. Такие типажи редки в театре. Все шесть занятых в спектакле актёров представляют собой единый слаженный ансамбль и демонстрируют профессиональную игру, но пошлость и убогость содержания не позволяла мне наслаждаться их игрой.
На втором спектакле, «Отель двух миров» по пьесе Эрик-Эммануэль Шмитта в постановке заслуженного деятеля РК Игоря Гонопольского, мое представление о театре резко изменилось в лучшую сторону. Сюжет фантастический. В некий отель, находящийся между небом и землей, поступают люди, попавшие в аварии или смертельно больные и находящиеся на грани жизни. Их искалеченные или больные тела остаются где-то на земле, в реанимации, а здесь мы видим их в полном здравии, хотя и в неизвестном состоянии плоти. Они в тревоге ожидают своей участи, которая решается там, на земле: вылечиться и вернуться на землю или отправиться на небо. Они и там продолжают свои земные дела, а юная, но больная Лора (актриса Камилла Ермекова) и журналист Жюльен Порталь (Антон Митнев), разбившийся в авто на скорости двести км в час, влюбляются друг в друга, что является главной сюжетной линией. Камилла Ермекова, по всей вероятности, казашка и по этой причине мне интересней наблюдать за ней, таких в нашем театре нет. Она легко прыгает с детской скакалкой и требует, что бы кто-то поухаживал за ней, покуда она еще жива. Тут-то и просыпаются к ней чувства у Порталя. Артиста Антона Митнева я вижу уже второй раз. В комедии я не мог восторгаться его игрой по вышеуказанным причинам, но здесь его нельзя не выделить. У него тренированное тело и богатая мимика, позволяющая ему быстро переходить из одного эмоционального состояния в другое, передавая то задумчивость и тревогу, то мечтательность и влюбленность.
Приятное впечатление в этом спектакле оставляет актриса Лариса Осипова. Прямо скажем, она не юная, но располагает к себе какой-то душевной аурой. Некоторые вольности в ее тексте кажутся простительными, они даны ей драматургом. Она исполняет роль уборщицы отеля, хотя на самом деле выглядит вполне респектабельно.
Содержание спектакля «Отель» резко контрастирует с «Пижамой на шестерых». Здесь рассуждают о неотвратимости смерти, о смысле жизни, о вечности. Не значит, конечно, что эти философские проблемы решены, достаточно, что они поставлены.
А как же вел себя зритель, за которого так стыдно было на комедии? В зале были свободные места и не было приставных стульев, т.е. дирекция театра знает интересы зрителей, а зрители заранее узнают о содержании спектаклей и предпочитают смотреть именно комедии. Зал, тем не менее, благодарил артистов и постановщиков теплыми аплодисментами. Значит, зрители бывают разные, еще не всё потеряно.
Если первый спектакль меня огорчил, второй – порадовал, то третий – восхитил. Это был спектакль «Чудики» по рассказам Василия Шукшина в постановке заслуженного артиста РФ Владимира Ерёмина. Спектакль по отдельным рассказам, на удивление, соединил их в единый сюжет. На первых минутах школьник читает отрывок из поэмы Гоголя «Мертвые души» о птице-тройке. Через какое-то время отец мальчика ставит вопрос, на который не может ответить даже школьный учитель (артист Сергей Попов): почему, «постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства», если в ней сидит мошенник Чичиков? И наконец, в финальной, композиционно умелой выстроенной сцене дается ответ, что на самом деле птица-тройка представляет… весь русский народ, включая татар, казахов и другие национальности! Все артисты, а их более тридцати, оригинально изображают «наводящее ужас движение»: мощный вентилятор нагнетает встречный воздух – это кони «почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится, вся вдохновенная Богом Русь!» С воздухом проносится не то снег, не то лепестки цветущих яблонь и вишен. Приходилось и раньше видеть в театре толкование гоголевского символического образа птицы-тройки, но никогда не было ответа такого – достойного, подлинно державного и русского. Так в спектакле «Брат Чичиков» Омского академического театра драмы (текст Нины Садур, режиссер Сергей Стеблюк) птицу-тройку преступно заменили тремя бесами, которые вкатывают на сцену с огромными тележными колесами кровать, на которой похотливая Коробочка (народная артистка РФ Валерия Прокоп) пытается соблазнить Чичикова. Театр из Алматы превзошел виденную ранее даже в русских театрах веру в великое грядущее ныне униженной России.
Русский народ представлен в спектакле в своем ярком жизненном разнообразии. Даже немая, с детским сознанием девочка (Анастасия Тёмкина) с первой и до последней минуты несущая важнейшую смысловую нагрузку, потрясает нравственной красотой, добротой, милосердием и готовностью жертвовать. За последнюю тысячу посещенных мною спектаклей я не встречал подобной героини. Игра, как мне показалось, совсем молодой актрисы является шедевром уже сама по себе. В сцене чтения мальчиком «Птицы-тройки» она не то повторяет урок брата, не то комментирует этот образ, пытаясь дать свой ответ. Лицо ее искажается неестественными гримасами, походка делается ломаной, создается ошеломляющее впечатление какой-то фантасмагории. Кажется, что такой игры просто не может быть, она за гранью человеческих возможностей. Недаром в антракте слышны были рассуждения о том, действительно ли это актриса или пациентка пионерского возраста из психиатрической клиники. Она вызывает целый ряд самых противоположных впечатлений: что-то грозное и милое; тревожное и родное; скорбное и нежное, тоскливое и ласковое чудилось в ее игре. Словом, в ней было ощущение всей России, страдающей и не унывающей.
Приходит брат из тюрьмы, дарит ей воздушный шарик, она целует шарик, трепетно трогает и целует одежду брата, ей не нужно слов, чтобы выразить свою радость, свое счастье. Но вот приходит военный из внутренних войск забирать его, т.к. он сбежал из тюрьмы за три месяца до окончания срока. Лопается шарик, она целует остатки его, страдания искажают ее рот, который широко открыт в беззвучном рыдании, а зрители плачут за неё и вместе с ней.
В этом спектакле, что не персонаж, то находка. Потрясает игра и этого брата Степана (Илья Шилкин). Кажется, он совершил безрассудство, но у него своя правда, свое мироощущение: его душа уже не смогла не повидать своей деревни, своих родных. Он не сопротивляется уполномоченному, не жалеет о том, что теперь ему добавят еще два года за побег. Весь вид его говорит о том, что он счастлив и теперь готов сидеть еще. С гордо поднятой головой, он похож на Наполеона, одержавшего очередную победу. Свой план он осуществил успешно, ему даже удалось поучаствовать в деревенской гулянке, мастерски поставленной сценаристом из Республики Беларусь, немцем Эрнстом Гейдебрехтом, сродни полотнам художника Брейгеля.
Я не сказал еще о главных героях, на которых не остается здесь места: вызывающе эффектна актриса Ирина Кельблер, которую не с кем сравнить, потому что она сама образец, хорошо знающий свою цену. Она играет деревенскую красавицу Валю, но на самом деле может украсить и любой столичный театр. Она красива вся, и фигурой и станом. Куда до нее Сеньке, её партнеру, изобретателю вечного двигателя, но неудачнику в любви. Сеньку вновь увлекательно исполняет Антон Митнев, знакомый по двум предыдущим спектаклям.
После третьего спектакля я уже был готов смотреть что угодно, веря, что они там, в театре, сделают всё, как надо. Следующим спектаклем снова оказалась кассовая комедия Рэя Куни «№ 13» в постановке режиссера Андрея Кизилова (Россия), к которой, как видим, я уже был хорошо подготовлен. Меня больше не раздражала банальность и примитивность чувств персонажей, я сосредотачивался на способностях актеров. Главную и напряженную роль Ричарда Уилли исполнял заслуженный артист РК Михаил Токарев, исполнял безупречно. Утонченная игра его партнера Виталия Багрянцева выше всякой похвалы. Ему досталась сложная роль Джорджа Пигдена, который вынужден приспосабливаться к стремительно меняющимся обстоятельствам, переживая стыд, страх, отчаяние и превращаясь за какие-то два часа сценического времени из маменького сыночка в ловеласа и едва ли не преступника.
По современным западным стандартам пьесу «№ 13» принято считать выдающейся, но она не для серьезных людей, суета происходящего на сцене начинает утомлять. Она в отличие от комедии «Пижама на шестерых» отличается в лучшую сторону лишь политическим оттенком. Ее главный герой Уилли является помощником премьер-министра, и устраивает он свои шашни в рабочее время, в период важной избирательно компании, т.е. он такой же хлюст, как и многие наши политики. Узнаём своих, в частности, Жириновского.
Заключительным спектаклем гастролей явился «Визит дамы» драматурга Фридриха Дюрренматта в постановке заслуженного артиста РФ Владимира Ерёмина, как и спектакля «Чудики». Я был предупрежден, что здесь главную роль исполняет покорившая меня Анастасия Тёмкина и с нетерпением ожидал увидеть, что же еще может она. Я вновь был поражен, она исполняла роль пожилой, за 60, американской миллиардерши Клары, приехавшей в родной городок, как, оказалось, мстить своему любимому из далекой молодости, ныне владельцу минимаркета Альфреду Иллу (заслуженный артист РК Дмитрий Скирта). Он предал ее тогда, в ее 17 лет подло, гадко, изуродовав всю ее судьбу, хотя она и стала мультимиллиардершей.
На заднике сцены огромное красочное изображение фрески Микеланджело «Страшный суд», но она решила судить его своим судом, не дожидаясь суда Божия. Она похожа на горгону Медузу из греческой мифологии, о которой мы узнаем из книги для школьников Николая Куна: «В той стране царила богиня Ночь, бог смерти Танат и жили ужасные горгоны. Всё тело их покрывала блестящая и крепкая чешуя. Громадные медные руки с острыми когтями были у горгон. На головах их вместо волос двигались, шипя, ядовитые змеи. Лица горгон, с губами, красными, как кровь, и с горящими яростью глазами, были исполнены такой злобой, были так ужасны, что в камень обращался всякий от одного взгляда на горгон». Похоже, для странного наряда Клары художник Валентина Останькович взяла за основу именно это описание. Совпадает всё, включая протезы рук, ног и всего остального, по словам самой героини, собранные для нее после авиакатастрофы, и отброшенный однажды Кларой несуразный парик.
Замысел ее необычен. Она решила судить Илла под флагом торжества правосудия, пообещав жителям этого небольшого бедного городка, что даст им миллиард долларов при условии, если они сами совершат правосудие над предавшим его сорок лет назад Иллом. Жители во главе с бургомистром (заслуженный деятель РК Ирина Лебсак) горделиво отказываются от предложения и по-фарисейски упиваются своим милосердием. Клара ждет, постепенно ее стараниями всё более нищающие жители меняют один за другим свое мнение не в пользу Илла, который начинает понимать, что будет кем-то убит. Во имя торжества справедливости жители отказались от миллиарда, но теперь во имя какой-то другой справедливости они приходят к мысли, что следует принять миллиард, а это значит предать его смерти. Собирается сход горожан, все единодушно и с презрением голосуют за его смерть. Убивать его, однако, не пришлось, с ним случился инфаркт, и он замертво падает. Клара вручает чек на обещанный миллиард бургомистру, тайно влюбленной в Илла, которая тут же за сценой кончает с собой выстрелом из пистолета.
Фантастический сюжет сыгран блестяще. Всё убедительно в игре Дмитрия Скирта. Илл пойман в капкан своей давней возлюбленной, которую, оказывается, он любит до сих пор и мечется от ужаса смерти к покорности судьбе, отказываясь от самоубийства, и снова – к еще большему ужасу. Роль Анастасии Тёмкиной не менее сложная. В ее образе сочетаются и лиризм, и демонизм одновременно. Она тоже продолжает любить Илла, но жажда правосудия, как она понимала его, преобладает. Почти без грима она предстает то зловещей старухой, то в ее лице проявляется печаль и боль за свою любовь и плохо прожитую жизнь. Она сжигает сарай, где предавалась когда-то на сене любви с Иллом и разрушается сама в полном смысле этого слов. В финале в темноте сцены в полном соответствии с картинами сюрреалиста Сальвадора Дали волею режиссера у неё отделяется голова, нога, рука… и нет больше миллиардерши Клавы Цаханассьян. Зло истребляет самого себя. Спектакль оказался притчей, т.е. таким жанром, который допускает различные толкования, и нет здесь необходимости предлагать всем какой-то свой определенный вывод. Ясно одно: спектакль удивителен во всех отношениях – по сюжету, идейному содержанию, композиции, игре артистов, по режиссуре и сценографии. И нет здесь ничего от комедии, а есть трагедия всех многочисленных персонажей, всех жителей городка Гюллен, есть зеркало, в котором мы, зрители, видим и свое собственное аналогичное отображение.
Гастроли подошли к концу. Скажу прямо, с благодарностью отмечая игру многих артистов, наиболее незабываемые впечатления получил я от игры неповторимой Анастасии Тёмкиной, доставившей мне столько удивительных впечатлений, и было грустно от того, что праздник закончился. Однако ирреальность происходящего на сцене перешла за пределы театра.
Я вышел из театра и не спеша привычным путем направлялся домой. Шел осенний холодный дождь, от которого меня прикрывал зонт. Через некоторое время меня стала опережать торопящаяся пара, зонта не имеющая. Взглянув, я без труда узнал в мужчине исполнителя главной мужской роли Дмитрия Скирта, не мог не заговорить с ним и, к великому своему удивлению увидел, что его спутница есть властительница моих мыслей в тот момент Анастасия Тёмкина. Было чему удивляться, в первом спектакле я видел ее немой девочкой лет 14, во втором – шестидесятилетней дьявольской дамой, теперь же при свете фонарей я разглядел, что предо мной миловидная, очаровательная женщина лет тридцати с небольшим. Произошло чудо преображения. Меня в полной мере может понять только Иван-царевич, который впервые увидел свою суженую в виде прекрасной царевны, а не лягушки-квакушки. Прикрывая ее своим зонтом, мне пришлось взять ее под руку с одной стороны, в то время как она держала под руку Дмитрия Скирта, с другой, и так я проводил их до гостиницы, объяснившись в любви к театру и своим спутникам, оказавшимися супругами. Визит сценической дамы Клары к жителям города Гюллен трансформировался в визит реальной обаятельной дамы актрисы Анастасии Львовны в Омск, в чем я оказался невольным, случайным, а может быть, и не случайным участником. У гостиницы я поцеловал протянутую мне руку, и здесь закончилась для меня гастроль.
Театр уехал, в сознании осталась промчавшаяся гоголевская птица-тройка с такими разнообразными артистами, представлявшими Россию и ее страдающую совесть в образе актрисы Анастасии Тёмкиной из спектакля по рассказам Василия Шукшина.
Лев Степаненко
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
