Нынешняя постановка Московского историко-этнографического театра продолжает традицию, посвящённую явлениям народной культуры. Таковы и «Русский календарь», где разыгрываются обряды и ритуалы наших предков на протяжении всех времён года, и «Народная мозаика» — музыкальное действо, составленное из фольклора различных регионов России… А «Терская история» посвящена терскому казачеству.
…Казаки появляются на Кавказе после завоевания Иваном Грозным Астраханского ханства и его женитьбы на кабардинской княжне Марии Темрюковне. И российским казакам пришлось столкнуться с незнакомыми им прежде явлениями природы, а также строить отношения с новыми соседями — местными горными племенами. Всё это нашло поэтические отражение в казачьих песнях, которые и легли в основу спектакля.
Современному зрителю не просто воспринять подобное хоровое многоголосье, исполняемое, как правило, а-капелла, в котором порой тонут отдельные слова. Но если прикрыть глаза и отключить сознание, с его поисками логических смыслов, то возникает чувство чего-то близкого, родного, хотя и изрядно забытого. Это забытое — иной способ восприятия мира, не в качестве зрителя, а в качестве участника, то есть одного из создателей пространства, в котором живёшь. В роли же остальных участников выступают все окружающие явления мира. В процессе взаимодействия между ними и человеком возникают многочисленные связи. Так формируется чувство родства с миром, единства с ним. Недаром вначале хор поет о «чужой стороне» — это воспоминание о временах, когда предки терских казаков из родных степей пришли в горы. Но вот они подходят к реке, становятся на колени и, перекрестившись, пьют из неё воду… При смене декораций угрюмый каменный утёс, развернувшись, превращается в тёплую домашнюю русскую печь. И всё это глубоко символично: пришельцы осваивают местное пространство, и оно становится родным и близким. Они привносят элементы своей культуры и принимают из местной. В их песнях звучат горские мотивы с резким повышением звука в конце (а как иначе быть услышанным в горах?). К традиционным гармони и балалайке присоединяются местные фандыр и барабан.
То же самое в одежде: бурки, черкески с газырями, папахи у мужчин; металлические пояса и характерные головные уборы у женщин. И, конечно же, зажигательные танцы с элементами фланкировки — работы с шашками. Не менее зрелищно, когда мужчины и женщины, встав на носочки, начинают скользить друг за другом, образуя новый круг. Чувствуется и влияние культуры других социальных групп. На привале станичники поют романс, напоминающий дворянский: «Звезда, прости, мне надо спать». Шуточная песня о казаке, завещавшем себя похоронить под винной бочкой и высечь на могиле «покойник водочку любил» заставляет вспомнить городской романс. В песнях, танцах, как и во всём спектакле, нет персонификаций, но есть индивидуальности. Именно взаимосвязь отдельных непохожих личностей и образует целое, которое принято называть народом или культурой народа. Особенно ярко это проявляется, когда танцующий в кругу, заканчивая своё соло, топает ногой перед кем-то из стоящих в нём, передавая танец наподобие эстафеты. В этом спектакле, построенном на основе песен, отсутствует единый сюжет. Действо на сцене отображает или содержание песни, или ситуацию, в которой она исполняется. Но есть тема, проходящая через всё представление: это отношения двух влюблённых. Под самый конец спектакля танцующие в кругу отцы семейств, к радости молодых, заключают крепкое рукопожатие, соглашаясь породниться. И это тоже глубоко символично. Ведь среди вершин жизни, в основе которой с одной стороны постоянная готовность к сражению, а с другой — превращение ранее чужого в свое, родное, особое место занимает продолжение рода. Создание и воспитание тех, кому ты передашь опыт предков и кто продолжит его дальше. Так заканчивается спектакль и так движется жизнь.
Александр Варапутин
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
