Несколько лет назад прочитала книгу. Это немного мистика, немного фантастика. Основная мысль — чёткая и ясная: пока о человеке помнят — он жив. Если же о нём забывают, человек уходит в небытие. Вот мне вдруг и захотелось написать о событиях полувековой давности в память о людях, которые сформировали моё мировоззрение и мироощущение. О моих учителях.
Более пятидесяти лет назад я окончила школу в большом донском селе Новая Калитва. Два двухэтажных здания еле вмещали всех учащихся. Иногда приходилось заниматься в маленьком одноэтажном доме, на «Камчатке». Учились в две смены, и было по два, а то и по три параллельных класса. Мы, дети Новой Калитвы, учились здесь все десять-одиннадцать лет. Из окрестных сёл приходили к нам ученики после начальных и восьмилетних школ. Калитвяне и ребята из близлежащих степных деревень считались «воронежскими хохлами» из-за особого разговорного местного языка – смеси русского и украинского. Из сёл, расположенных ниже по течению Дона, приходили, «москали». У них был свой особый говор, тоже смесь русского и речи донских казаков. Все мы жили дружно, хотя не обходились без взаимных подколок и дразнилок. Никто на это не обижался. Мы, «хохлятские» девчонки, немного ревновали своих мальчишек к «москальским». Среди них встречались очень красивые девочки – высокие, стройные, с косами до пояса.
Учителя остаются в памяти хорошими, замечательными. Они не просто работали в школе, они жили школой. Не считаясь со своим личным временем, все силы отдавали, чтобы дать нам прочные знания по своим предметам, а, главное, чтобы воспитать из учеников людей с правильными моральными и нравственными устоями. Учили нас трудиться и уважать труд других, читать хорошие книги, любить свою Родину. Мы тоже относились к учителям уважительно. Не давали им обидных прозвищ, как часто можно прочитать в книгах или услышать в фильмах. Самое большое, что мы позволяли себе, это называть Марию Андреевну — Марьяной, Евгению Евсеевну — Евгешей, а молодую учительницу физики, Марию Михайловну — Миледи.
Конечно же, поведение наше далеко не всегда было примерным. Случались и различные чрезвычайные происшествия: срывали урок или прогуливали занятия. Но это делалось не назло конкретному учителю, а просто из озорства или приключений ради.
Естественно, что встречались среди учителей случайные люди, жёны часто меняющегося местного начальства, но они долго не задерживались и, как я теперь понимаю, никак не влияли на здоровый климат в учительском коллективе. И не о них здесь речь.
Настоящая интересная школьная жизнь началась в 5-ом классе, когда классным руководителем у нас стала молодая учительница физкультуры Мария Андреевна Колесникова. Ох, и хлебнула она с нами лиха! Класс был большой и разнопёрый, с большим числом второгодников и хулиганистых мальчишек. И ей надо было создать коллектив дружный и успевающий.
Всё началось с украинского танца «Гопак». Решили его разучить и выступить на концерте. Сначала отнеслись к этой идее скептически, тем более, что мальчишки в нашем классе были ниже девочек по росту. Но потом неожиданно увлеклись на репетициях. Дома вместе с родителями сшили себе красочные костюмы с венками и лентами, с узорчатыми сорочками и фартуками, с широкими шароварами и юбками «колокольчиками». Танец наш имел бешеный успех. Мы выступали со своим гопаком с 5-го по выпускной класс. Танец изменялся, усложнялись движения, совершенствовались костюмы, но неизменными оставались задор в пляске, искромётная музыка и аплодисменты зрителей. Памятны и другие номера художественной самодеятельности. Коля Стрижаков играл на баяне «Полонез Огинского», «Турецкий марш». А сценка из кинофильма «Свадьба в Малиновке» пользовалась большим успехом у зрителей. Всему этому предшествовали длительные репетиции, где мы смеялись, дурачились, переругивались. Марии Андреевне стоило немалого труда, чтобы утихомирить нас и направить неуёмную энергию в нужное русло.
Начиная с 7-го класса у нас стали регулярно проводиться чаепития. Мой отец работал на «бензовозе» и два раза в день ездил в Россошь на нефтебазу за моторным горючим. Я, или кто-нибудь из моих одноклассников, ехали с ним и покупали 2-3 торта для нашего стола. Это были необыкновенные застолья! Мы учились общаться в непривычной для нас обстановке за общим столом, вести себя чинно и степенно. А самое главное – учились танцевать парами вальсы, медленные и быстрые современные танцы. Пары никак не хотели складываться. Мария Андреевна голосом, не терпящим возражения, командовала: «Гребенюков танцует с Полкопиной, Кривченко – с Величко, а Ревин — с Плющевой»… И мы, слушались, хотя ворчали и смущались. Осваивали элементарные танцевальные движения, учились общению — «мальчик-девочка». Танцевали под баян или в школьном радиоузле крутили пластинки.
Мария Андреевна растила малыша сына. Она приходила с ним на наши репетиции и концерты. Мы по очереди с охотой нянчились с ребенком, а она вела танцевальные занятия.
Конечно же, далеко не всё было гладко в классной жизни. Случались всякие «чрезвычайные происшествия», которые требовали специальных разбирательств и особых мер. Так, уже в 9-ом классе, наши девочки сумели отличиться и прогреметь на всю школу. Учились тогда на первом этаже. Из окон виден двор и спортивная площадка. На переменах мальчишки часто играли в волейбол или демонстрировали своё мастерство на перекладине. Вот и на этот раз наш одноклассник, очень хороший спортсмен, Коля Стрижаков на турнике «крутил солнышко». Собралась приличная толпа зрителей. Нам, девчонкам, захотелось поболеть за Колю, подбодрить его. Выходить обычным путём было далеко и лень. Мы открыли оконные рамы и благополучно выбрались из класса, хотя с подоконника до земли было довольно высоко. Назад решили следовать тем же путём. Это оказалось намного сложнее. Пришлось помогать друг другу. Вот тут-то нас и поймал кто-то из учителей! Мария Андреевна оставила весь класс после уроков. Пожурила нас, девчонок, но было видно, что она не сердится, даже относится с юмором к этому происшествию. Тем не менее, всем провинившимся в дневниках написала: «Лазила в окно». А мне ещё добавила: «Является зачинщицей этого мероприятия». Хотя зачинщицей была не я, обиду долго не держала. К сожалению, в 10-м классе вынуждено расстались с нашей замечательной «классной». Ей предстояло весной защищать дипломную работу, она училась заочно в ВУЗе. Но наша дружба оставалась крепкой, продолжалась и во взрослой жизни.
А нам назначили классным руководителем учителя математики Никифора Евдокимовича Плохих. Львиная доля смешных воспоминаний о школьных днях связана именно с ним. Жаль только, что уроки математики проходили слишком весело. Многим из нас позже пришлось предмет осваивать самостоятельно. Больше повезло тем классам, где математику вела жена Никифора Евдокимовича — Станислава Петровна. Там было всё на должном уровне. Потом никто из выпускников не жаловался на проблемы с математикой. Но мы на Евдокимыча остались не в обиде. Он был очень добрым человеком. До сих пор ни одна встреча одноклассников не проходит без цитирования его высказываний, копирования интонации и жестов. И всё это — под общий дружный смех. Мы же к выпускному классу стали дружным спаянным коллективом и требовали от Никифора Евдокимовича традиционных чаепитий и других мероприятий. Он пытался сопротивляться, ссылаясь, то на плохую успеваемость некоторых наших товарищей, то на свою занятость. Но мы всегда побеждали, и жизнь в классе шла своим чередом.
Внеклассная школьная жизнь так же была насыщенной, интересной и разноплановой. Это — краеведение и военно-патриотическое воспитание, спорт, тематические вечера, всевозможные диспуты Это — клуб весёлых и находчивых, выставки работ учеников, работа на пришкольном участке, помощь колхозу в уборке урожая…
О нашем знаменитом учителе, знатоке в краеведении Иване Ивановиче Ткаченко уже много написано. Вспоминаю интереснейшие экскурсии, походы «красных следопытов» и поездки. Большая группа учеников 7-8 классов посетила места, где Герой Советского Союза, комсомолец Василий Прокатов при прорыве вражеской неприступной обороны закрыл своим телом амбразуру фашистского дзота. Добирались туда на катере вниз по течению Дона. Ночевали в селе Дерезовка, а назад возвращались пешком. Километров пятнадцать. По дороге устраивали привалы с купанием на Дону и всегда интереснейшими рассказами Ивана Ивановича об исторических событиях, происходивших в местах, где мы шли.
Примерно в этом же возрасте летали на самолёте-«кукурузнике» в Павловск. Там ночевали, а домой возвращались на катере. Сколько впечатлений и приключений! Нельзя сказать, что мы вели себя примерно. Особенно во время ночёвок, буквально — «стояли на головах». Пётр Петрович Осипов, учитель зоологии, даже пытался разогнать особо буйных ремешком от фотоаппарата. Это вызвало очередной бешеный взрыв веселья. Теперь я понимаю, сколько сил, терпения и выдержки требовалось нашим учителям, чтобы успокоить нас. А они ещё успевали рассказывать много интересного и познавательного.
Небольшая группа учащихся 5-6-ых классов ездила в далёкую Вологду, на родину героя Василия Прокатова. Была жива его мать. Встретила она наших ребят приветливо, рассказывала о своём сыне, делилась воспоминаниями.
Были экскурсии в Каменную степь, Москву, Ленинград, Волгоград и другие города. Но особенно мне запомнилась поездка на родину героев-молодогвардейцев в город Краснодон. Ехали на грузовике в кузове на скамейках, сколоченных из досок. Всю дорогу пели и смеялись. В Краснодон прибыли к вечеру. Все притихли, когда увидели в центре города памятник героям. Тогда ещё были живы родители молодогвардейцев. Мы встречались с мамой Любови Шевцовой, Сергея Тюленина, отцом Ульяны Громовой и многими другими. Они охотно рассказывали о своих детях, об их характерах, фактах из жизни. В книге об этом не прочитаешь, да и чувства совсем другие испытываешь от общения с живыми свидетелями подвига молодых ребят. А вот мама Олега Кошевого не смогла встретиться с нами из-за плохого самочувствия.
В Краснодоне мы провели три дня. Посетили все памятные места, связанные с деятельностью организации «Молодая гвардия». Стояли, молча, глотая слёзы у шурфа шахты, куда фашисты живыми сбросили мальчишек и девчонок, почти наших ровесников. Евгения Евсеевна Орлянская, учитель русского языка и литературы, натура возвышенная, увлечёнными рассказами направляла наши мысли и чувства в патриотическое русло.
А ещё мы познавали городскую жизнь. Краснодон — украинский шахтёрский город, благоустроенный, чистый, с богатыми по тому времени магазинами. «Крестьянские дети» с восторгом осваивали аттракционы в парке и лакомились незнакомыми городскими сладостями. Помню «ромовые бабы», про которые Евгения Евсеевна сказала, что «ничего нет на свете вкуснее». Справедливости ради надо сказать, что мы не были отсталыми и забитыми подростками. Многое знали и умели. Пытались модничать. Распевали современные песни, танцевали модные «твист и рок-н-ролл».
Домой возвращались ночью. Проезжали через шахтерский городок Счастье. Это был чудо-городок в вечерних огнях — чистенький, весь в зелени, цветах. Настоящее Счастье! И как сейчас больно слышать, что городок почти разрушен «бандеровцами». Это не укладывается в голове. Варварство и преступление власти против своего же народа!
…Мария Андреевна сумела увлечь нас занятиями спортом. Занимались в основном гимнастикой и лёгкой атлетикой. В школе был спортивный зал, оснащённый всеми необходимыми снарядами. Здесь проходили уроки физкультуры. А более способные и увлечённые ребята упорно тренировались, осваивая программы спортивных разрядов по гимнастике, и добивались неплохих результатов. Я была в «середнячках» — на пьедестале почёта не стояла, но имела второй взрослый разряд. Некоторые же ребята и девчонки просто виртуозно выполняли упражнения на гимнастических снарядах. Самое же главное, что у нас на всю жизнь осталась хорошая осанка и походка. Меня до сих пор спрашивают, чем я занималась в молодости — танцами или гимнастикой.
Лёгкой атлетикой занимались в тёплое время года. Часто ездили на соревнования в Россошь, где приходилось выступать и за школу, и за колхоз. Особенно нравилось выступать за колхоз. После соревнований нас водили кормить в единственный тогда в Россоши ресторан «Радуга». И дело было вовсе не в еде. Это было своеобразное приключение, которое потом долго со смехом и шутками обсуждалось и пересказывалось друзьям.
Вообще, у нас в школе находилось каждому занятее по душе. Работало множество кружков, был свой духовой и эстрадный оркестр, школьный радиоузел. Музыкальной жизнью руководил учитель пения Орлянский Василий Дмитриевич. Он познакомил нас с популярными классическими произведениями. Часто на уроках он исполнял на аккордеоне «Рондо» Моцарта, «Полонез Огинского», «Танец с саблями» Хачатуряна. Пытался даже учить нотной грамоте. Сколько же сил, терпения, умения он вкладывал в свою работу! Особенно в подготовку выступления школьного хора. Ведь мы были далеко не ангелы и вели себя не всегда примерно.
В 1960-ые годы школьники всей страны работали на полях, помогали колхозам в уборке урожая. Сейчас живём под иным девизом — «Каждый должен делать своё дело!». Возможно, это правильно, но тогда мы с удовольствием ездили на уборку кукурузы и свёклы. Колхоз за нашу работу выделял школе какие-то деньги. Поэтому и была возможность совершать поездки и экскурсии. Кроме того, существовал пришкольный участок земли, на котором, под руководством учителя биологии Татьяны Яковлевны Волошиной выращивали огородные и полевые культуры. Даже проводились опыты по агротехнике. Кое-что получалось. В какое-то лето моё звено вырастило рекордный урожай картошки. Эту картошку и другие овощи мы с Володей Черноусовым возили в Воронеж на сельскохозяйственную выставку.
Были учителя, которые не играли заметной роли в общественной жизни школы, зато прекрасно преподавали свой предмет. В нашем классе русский язык и литературу вела Зинаида Яковлевна Прядиева. Это была строгая, неулыбчивая, суховатая женщина. На её уроках притихали даже самые шумные и вертлявые мальчишки. Она сумела привить нам любовь к чтению, литературе, научила грамотно писать сочинения. Вот я и теперь «сочиняю». Даже грамматических ошибок делаю не много.
Особо хочется написать о преподавании немецкого языка. Обстановка на уроках царила непринуждённая. Полина Антоновна Чалая, простая, добродушная женщина, не требовала от нас зубрёжки грамматических правил. Мы читали и разговаривали на немецком языке. Зачастую немецкие фразы чередовались с русскими и даже «хохляцкими». Читали у доски диалоги по ролям, разыгрывали какие-то сценки. Всё это происходило спокойно, даже весело. Как-то незаметно освоили все положенные по программе темы: «Моя семья», «Столица нашей Родины», «Моё село». Много уделяли внимания изучению народной жизни в Германии, её достопримечательностей. Учили наизусть стихи. Некоторые из них я до сих пор помню. В старших классах занимались исключительно по немецкой газете «Neues Leben» — «Новая жизнь». Читали и переводили тексты. Тексты были сложные. Поэтому изучение немецкого языка в институтах не представляло для нас никакой сложности. У одной ровесницы в престижном столичном вузе спрашивали, в какой школе со специальным уклоном она изучала немецкий язык. Она не без гордости отвечала: «В Новокалитвенской сельской школе!». Мало того, многие из нас сейчас бывают за границей, где приходится общаться с немцами. И общаемся! Не сказать, что совсем свободно, но друг друга понимаем. Моя одноклассница часто бывает в Германии. Как-то в телефонном разговоре она сказала: «Я так благодарна Полине Антоновне! Выучила меня немецкому языку!». Вот и сельская школа!
…Перечитываю написанное и понимаю, что не рассказала и тысячной доли важных, интересных и весёлых событий школьной жизни. И всё же – это моё запоздалое «спасибо» нашим учителям. Спасибо — с низким поклоном, с доброй памятью.
Наталья Бойко-Величко (Воронеж)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
