Повесть-хроника мутных лет о том, как мы, славяне, разделяемся - отдаляемся… Год 2004-й.
Глава пятнадцатая. Год 2004-й.
Год означен мирным сражением России и Соединённых Штатов Америки и их европейских сателлитов за Украину. Мы желали и впредь иметь рядом соседа – надёжного и равноправного друга во всех делах, на которого можно положиться как на самого себя. Американцам, прежде всего, хотелось быть хозяевами в республиках бывшего Советского Союза. Лучшее место для этой цели – Украина. Неоспоримо важно её географическое расположение. Отсюда под приглядом ведущие республики бывшего Советского Союза, прежде всего – Россия с природной «кладовой». Устраивало экономическое положение Украины. Именно она, по оценкам опытных западных экспертов, имела «на выходе из СССР самую лучшую промышленность, сельское хозяйство, инфраструктуру». Не республики Прибалтики, Грузия или Россия…
Переизбранный на второй срок 14 марта 2004 года президентом Владимир Путин сухо, но точно объявил приоритеты во внешней политике: «…работа по углублению интеграции на пространстве Содружества Независимых Государств, в том числе в рамках Единого экономического пространства, Евразийского экономического сообщества». В связи с осенними президентскими выборами на Украине Путин семь раз побывал у соседей. По совету Леонида Кучмы, он поддержал кандидатуру Виктора Януковича. Именно Виктор Фёдорович и одержал с небольшим перевесом победу над другим Виктором – Ющенко во втором туре.
Тут-то в центре Киева закипела площадь Майдан Незалежности, окрасилась оранжевым цветом знамён партии Ющенко. Его сторонники родили «оранжевую революцию». Здесь два месяца шёл непрекращающийся митинг. Жители из палаточного городка, из палаток, доставленных из-за океана, тоже «помаранчового» - апельсинового цвета, добились не прописанного в Конституции третьего тура выборов. Миллиарды долларов сработали в пользу США. Виктор Ющенко с такой материальной поддержкой из-за рубежа, при поддержки толпы завоевал власть.
На ликующем Майдане кто бы мог поверить, что стремившаяся к свободе и независимости страна попала в ловушку. Её до канцера развалит «цветная революция». Она же после русаков Горбачёва и Ельцина, украинца Кравчука и белоруса Шушкевича углубит раскол с Россией.
В те памятные октябрьские дни новую книгу стихов «Знак» мне подарил народный поэт Украины Борис Ильич Олейник. Запоем читал её на вагонной полке под перестук колёс поезда Киев-Луганск, а затем и в автобусе Луганск-Россошь.
Думалось: услышала бы вся Украина пророческий голос совести своего сына.
Но толпе было не до стихов, не до пророчеств поэта…
Стихи из Киева
Борис Олійник
Європі
Ми тут жили ще до часів потопу.
Наш кopiнь у земну вростає вісь.
I перше, ніж учити нас, Європо,
На себе ліпше збоку подивись.
Ти нас озвала хутором пихато.
Облиш: твій пocмix нам не допече,
Бо ми тоді вже побілили Хату,
Як ти іще не вийшла із печер.
Живи co6i, уходжено i сито.
Ми не питаєм з усміхом кривим,
Якою б ти була у цьому світі,
Аби ми плуг, i колесо, i жито
Не дарували пращурам твоім.
Ми ж не виказуєм, яку недолю
To6i вістило знаками біди,
Аби козацький стан у Дикім Полі
Не зупинив азійської орди.
Живи coбі.
Ми зi свoїм уставом
Не сунемось до тебе в монастир.
Але дозволь i нам за отчим правом
По-своему облаштувати двір.
Так, ми в гешефтах – i невмілі, й cipі.
Ви ж на торгах сягнули верховіть,
Та навіть вам шагреневої шкіри
В роковий час усе ж не докупить.
Земні діла сповна оплатить небо.
I в Судний День воздасться всім ущерть:
I тим, хто зрадив побратимство Ельби,
I тим, хто сербів рокував на смерть...
Життя мина...
Усі ми перебудем:
Хто – при бандурі, хто – при гамані.
А що вже по coбi залишим людям,
Судити не тoбi, і не мені.
Відкриті наші предківські чертоги
Усім, хто має помисли незлі.
Прийдіте з миром!
Та, заради Бога,
Не вчітъ нас жить на батьківській землі!
У кожного – свої герби й знамена,
Свій лад i чин в державі й при столі,
Ми всяк своєї долі ковалі:
Вам до душі вертка синиця в жмені,
А нам до серця – в небі журавлі.
Такі ми є. А ви такі, як є.
Слободские новости
«Кочевник» побывал в Крыму
Приятными воспоминаниями о путешествиях в Крыму живут юные археологи из кантемировского районного научного общества «Кочевник». Под приглядом учёных школьники раскапывали княжескую цитадель в средневековом городе. А заодно осмотрели исторические достопримечательности Севастополя, его окрестности.
Никто не забыт
Ребята из Павловской школы, лишённые слуха, вместе с наставниками в очередной раз навестили село Басовка. Там они в зиму навели порядок у могилы советским воинам и мемориала жертвам фашизма – расстрелянным мирным жителям летом 1942 года.
Григорий Мелехов на Богучарке
Собирая материалы об истории Богучара, краеведы «откопали» любопытный факт. В молодости плёсы на речке Богучарке благоустраивал техник-мелиоратор Пётр Глебов. Да-да, будущий народный артист СССР, главный казак России, непревзойденный исполнитель роли Григория Мелехова в фильме по шолоховскому «Тихому Дону».
Чей ты, солдат?
Ребята из отряда «Память», который действует в Богучарском районе, обнаружили в безымянных захоронениях времён Великой Отечественной останки более двухсот советских воинов. Со всеми почестями они перенесли их в братские могилы. А недавно поисковики получили от своих друзей из Смоленска найденные во время раскопок солдатские медальоны. Школьники разыскивают родственников младшего сержанта Павла Ретунского и Фёдора Зарченко.
Памятный знак Михаилу Шолохову
На граните – барельеф великого русского писателя. О том, что в Богучарской гимназии, в здании которой располагается нынче школа-интернат, учился Михаил Шолохов, напоминает теперь памятный знак. Его открытие состоялось на праздновании сорокалетия интерната.
Язык до Киева довёл
Памятной стала поездка по святым местам Украины для православных паломников из Ольховатского района. Они поклонились иконам и мощам святых в Почаевской и Киево-Печерской лаврах.
В окопах Сталинграда
Путешествие в Волгоград для сельских учителей организовала районная администрация Верхнего Мамона. Педагоги увидели город-музей, поклонились защитникам Сталинграда на Мамаевом кургане. Склонили головы у гранитной плиты с именем Героя Советского Союза Василия Прокатова, закрывшего собой вражеский пулемёт у верхнемамонского села Дерезовка. Бои на Дону являлись частью Сталинградской битвы. Так что – рассказывать ученикам есть о чём.
Берег левый, берег правый
У богучарского села Галиёвка вновь открыта дорога через Дон, ведущая в Петропавловку, Калач. Понтонный мост за средства областного бюджета (потребовалось более 20 миллионов рублей) в срок и надёжно капитально отремонтировали на Павловском судоремонтном заводе. Стосорокаметровая переправа держится на 35-ти понтонах.
Шли за лисой, а добыли волка
Охотники из приграничного села Бугаевка Кантемировского района Сергей Холодов, Борис Пустовойтов, Николай и Сергей Гарбузовы шли за лисой, а вспугнули стаю серых разбойников. Трёх волков убили, шесть же хищников скрылись в степных балках «нарушителями» в сторону Украины.
«Блендамед» в 60 лет
Один из самих интересных краеведческих музеев на юге области – в школе села Дубравное Богучарского района. В этом недавно убедились гости из Павловска. И детей, и ветеранов поразили богатейшие выставки. Здешние следопыты вместе с наставником Николаем Львовичем Новиковым нашли и перезахоронили останки 270 воинов, павших в боях на среднем Дону. На раскопках добыты вещественные свидетельства военных лет. Не только принадлежавшие нашим войскам, но и вражеским. Среди них документы, фотографии. А особенно удивляют сохранившиеся фашистские мыло, крем «Нивея» и даже зубная паста «Блендамед».
По ком звонят колокола
Старинный православный Успенский храм решили всем миром восстановить жители села Зайцовка Кантемировского района. Освящены новосооружённые кресты, ведутся кровельные и отделочные работы. Что примечательно, в возрождении святыни участвуют школьники.
Сирень за китайской стеной
Россошанскую зональную плодово-ягодную станцию посетили китайцы. Гости представляли научно-производственную фирму «Гуанхэ» из провинции Шаньдун, расположенной чуть южнее Пекина на берегах Жёлтого моря. Занимаются они «преобразованием природы» – озеленением своего края, что является частью экологических программ, которые осуществляются в масштабах всей страны.
Китайцам нужен посадочный материал декоративных культур. Но при осмотре здешнего питомника, богатого парка, садов их заинтересовали ягодные, плодовые. Конечно, в свои списки они сразу занесли сирень, жимолость, лещину, можжевельник, жасмин, барбарис, приглядывались к каштану конскому и ореху грецкому. Посчитали, что в парках и полевых лесопосадках украшением могут стать здешние сорта вишен и черешен.
– Общаться с ними интересно, – рассказывает Александр Сычёв, заместитель директора станции по науке. – В делегации был профессор Чжан Годжень, давний выпускник Киевской академии. Прекрасно знает русский язык, понимает украинский. Сам он учёный-биохимик, не отказывает в помощи своим ученикам, взявшимся за преображение степей.
Чуть раньше Сычёв гостил в Китае.
– Нас там привлекли китайские вишни, зимостойкий финик, груши лёжкие, которые очень долго хранятся, – говорит Александр Иванович.
Подписан договор о сотрудничестве. Китайцы намерены закупать в Россоши саженцы. Но вопрос этот непростой. Его должны основательно изучить и проработать специалисты карантинных служб обеих стран.
Неподдельный интерес гости проявили к истории нашего края. Побывали в краеведческом музее. Кстати, тут они увидели портрет знаменитого преобразователя русских степей Василия Васильевича Докучаева, который утверждал, что ветры, бури, засухи и суховеи – «не зло, их только надо изучить и научиться управлять ими, и тогда они же будут работать нам на пользу». Осмотрели стенд, посвящённый нашему учёному-садоводу Михаилу Михайловичу Ульянищеву, чьё краснобокое яблоко украшает герб Россоши.
Здоровье на «Белой горке»
Первых отдыхающих принял на лечение новый санаторий в нашей Воронежской области «Белая горка», строительство которого продолжается. Расположен он у целебного источника в Богучарском районе. «Живая вода» лечит недуги органов пищеварения, системы кровообращения, сердечно-сосудистые, нервные, кожные и прочие заболевания.
Украина нам поможет
Завершив переработку сахарной свёклы, на Ольховатском сахарном комбинате готовятся к основательной реконструкции предприятия. Проект технического развития предложен украинскими специалистами. У наших соседей будет закуплена и часть технологического оборудования.
Белогорье встречало министра
В Подгоренском районе принимали уважаемого гостя из Москвы. Уроженец Белогорья профессор и академик Анатолий Иванович Потапов в своё время возглавлял Министерство здравоохранения СССР. Он навестил родное село. Поклонился могилам родных. Потапов подарил книгу своих воспоминаний, в которой, в частности, рассказывается, как в Воронеже строились областной больничный комплекс и диагностический центр.
Запрягли хлопцы самолёты
Из Луганска в Москву вновь открыты после четырёхлетнего перерыва постоянные авиарейсы. Первыми воздушный путь в столицу России проложили музыканты камерного оркестра Луганского института культуры и искусств. На самолете АН-140 они за час и пятьдесят минут добрались на международный фестиваль «Московская осень».
Первое место работы – от государства
Просьбу студентов Луганска, а среди них есть молодёжь из южных районов Воронежской области, выполнили правительство Украины и Верховная Рада. В стране принят Закон «Об обеспечении молодёжи первым рабочим местом». Исполнять его будет государственная служба занятости. Предусмотрено работодателю ежемесячно выделять денежные дотации с тем, чтобы он не расторгал трудовой договор с молодым специалистом по сокращению штатов в течение двух лет.
Сыром кормит Марковка
Марковский район, который граничит с воронежской Кантемировкой, славен нынче своим сыром. Из молока со степных пастбищ здешние мастера «растят» сырные головки таких сортов, как «Буковинский» и «Марковский», «Голландский» и «Российский», «Звенигородский» и «Новобугский», «Костромской» и «Мраморный». С завода отгружают в год до 1300 тонн продукции. Шестьдесят процентов сыров продаётся у себя в Луганской области.
«Азот» с «Золотым Меркурием»
Пережив экономические трудности, вновь «набирает обороты» ведущее химическое предприятие на Лугани – Северодонецкое государственное объединение «Азот». С ним, кстати, налаживают производственные контакты химики нашей Россоши. Торгово-промышленная палата Украины отметила генерального директора «Азота» Алексея Кунченко и весь коллектив «Золотым знаком Меркурия».
Из Рубежного в Богучар
Тепло принимали жители Богучара концертную программу гостей из города Рубежного Луганской области. Украинскими и русскими песнями порадовали самодеятельные артисты народного ансамбля.
Славянские фестивали
Из поздравлений разных лет
Дорогие
братья и сестры!
Благодать вам и мир от бога, Отца и Господа нашего Иисуса Христа. Традиционный, уже шестой, фестиваль культуры животворной Воронежской ветви нашего могучего украинского дерева проходит в год 15-летия молодой Украинской державы.
Свыше тысячу лет тому назад в водах русского Иордана, как спустя время стали называть наш седой Днепр, произошло событие, которое навсегда изменило ход нашей истории, предопределив место нашего Отечества в семье христианских народов мира. Оно же предопределило и Киеву быть истинною «митрополиею», «матерью городов русских», «третьим уделом Пресвятой Богородицы». Именно с момента Крещения Руси тогдашний мир принимает нас не как полукочевое племя, а как могучую державу, именно тогда мы обрели национальное самосознание. Без сомнения и с твёрдой уверенностью можно сказать: всё лучшее, что мы имеем в нашем народе, явилось благодаря выбору святого князя Владимира.
Церковь, миряне которой мы с вами есть, – это единый вселенский Богочеловеческий организм. Однако вселенский характер Церкви не означает, что христиане не имеют права на национальную самобытность, национальное самоизъявление. Напротив, Церковь объединяет в себе вселенские основы с национальными.
Православные христиане, сознавая себя гражданами Небесной отчизны, не должны забывать о своей земной родине.
Поэтому приветствуем организаторов и участников шестого фестиваля и вспоминаем наших славных предков на воронежских рубежах Древней Руси, а также – козаков полковника Ивана Зиньковского, других переселенцев с Подолья, Волыни, Полесья, которые заселили, обжили некогда Дикое поле, основав первый среди других слободских – Острогожский козацкий полк, защищали не только Подонье, но и всё государство от опустошительных набегов.
Украинские переселенцы привнесли в этот край не только народные традиции казачьего уклада, но и систему просвещения, собственную культуру и вековечные традиции быта. Знаменательно, что вместе со всеми в Воронежский край прибыли и украинские священники, которые, как утверждает историк Д.И. Багалей, были одновременно учителями в тогдашних школах. Юноши края становились слушателями Киево-Могилянской академии. Её выпускники несли светлое учение Христово на нынешнюю Воронежскую землю. Общая наша гордость – имена Болховитинова, Костомарова, других выдающихся подвижников и деятелей духовности, науки и культуры.
Поздравляя участников шестого фестиваля Слободской украинской культуры Воронежского края, призываем всех возблагодарить в молитве Всемилостивого Господа. Пусть Господь благословит нас миром, согласием, взаимоуважением и любовью. Все мы – дети одной земли, и стремимся, чтобы жизнь на ней была светлой и счастливой, основанной на евангельских заповедях и высоких нравственных ценностях.
Призывая Божье благословенье, обращаемся к Вам со словами великого и достойного сына нашей земли Тараса Шевченко: «Свою Украину любите… за неё Господа молите!»
Святейший Владимир,
Митрополит Киевский и всея Украины,
Предстоятель Украинской Православной Церкви.
Киево-Печерская лавра.
Дорогие друзья!
Сердечно приветствую организаторов и участников уже шестого фестиваля Слободской украинской культуры!
Теперь я не только из дневников военных лет гениального кинорежиссёра, одного из родоначальников украинского кино, Александра Петровича Довженко знаю, что в Воронежском крае живут прекрасные люди. Очень дорог мне ваш подарок – выкоханная прежде всего таланом россошан книга «Родюча земля», в которой впервые на русском языке широко представлено творчество вашего земляка, замечательного украинского поэта-классика Евгена Павловича Плужника. Знаю, что очень многое вы сделали и делаете по возвращению в нашу историческую память имени и наследия тоже славного слобожанского воронежца Николая Ивановича Костомарова, великого летописца Украины и России.
Искренне рад, что на ваших фестивалях в Россоши опять стараниями потомков украинцев, переселившихся с Днепра на берега Дона, становится востребованным, чуть было не позабытое наше народное духовное богатство. Это традиции, обычаи, обряды, песни, танцы, костюмы. Обращение к истинным славянским ценностям, воскрешение коренной старины, возвращение к чистым истокам работают, прежде всего, на благородное дело воспитания любви к родному краю, к Отечеству и его истории. Дай-то Бог, чтобы всё это тоже помогало нам быстрее и лучше понять, как мы пришли в современное состояние, в чём наши надежды на будущее.
Очень примечательно то, что вы, украинцы и русские, трудитесь сообща, вместе. Потому ваша «народная дипломатия» верно и достойно служит развитию и укреплению украино-российских культурных дружественных связей, что так важно в наше смутное время.
От всей души желаю вам творческого горения, сил и здоровья, семейного счастья и благополучия!
На всё доброе!
Председатель Верховной Рады Украины
Александр Мороз.
Уважаемые коллеги!
Сердечно поздравляем вас и всех жителей Придонья с проведением шестого фестиваля Слободской украинской культуры Воронежского края.
Знаменательно, что инициаторами и организаторами, вместе с другими подвижниками национальной культуры Придонья, стали, в первую очередь, журналисты газеты «Россошь» во главе с главным редактором В.Н. Климовым. Благодаря журналистскому коллективу и авторскому активу газеты уже шестой год кряду на живописной земле Россоши в полный голос звучат украинские песни от Дона до Днепра, возрождаются искромётные танцы славных рыцарей-переселенцев первого из слободских – Острогожского – козацкого полка. Радует глаз яркость радужных красок на полотнах наследников художника И. Крамского да украинских рушниках слобожанских мастериц-рукодельниц. С удовольствием констатируем также причастность журналистов к восстановлению памятного знака в честь великого Кобзаря и освещению жизни и деятельности «россошанской» ветви славного Шевченковского рода. Не забывают газетчики и все жители края о сыне двух наших народов – великом историке и писателе Николае Костомарове.
Итак, приветствуя вас, всех побратимов Придонья с видным событием в жизни Воронежского края – шестым фестивалем Слободской украинской культуры, желаем творческих удач, здоровья и профессиональных успехов во имя процветания и дружбы русского и украинского народов.
Игорь Лубченко,
Председатель Национального Союза журналистов Украины.
Уважаемые друзья!
От всей души приветствую вас, участников шестого фестиваля Слободской украинской культуры, на славной Слобожанской земле в Воронежском крае!
Горжусь тем, что много лет вы сберегаете и лелеете народную культуру предков-переселенцев с берегов Днепра, которая является составной частью украинской культуры, прекрасную украинскую речь и песню.
Глубокого уважения заслуживают руководители профессиональных и любительских коллективов, художники и мастера, все энтузиасты, участники фестиваля, члены украинских общественных организаций, которые, несмотря на нелегкие условия современного бытия, находят в себе силы и воодушевление организовать, готовить и проводить такие широкомасштабные мероприятия, пропагандировать среди россиян, многонационального населения Воронежчины украинскую культуру.
Желаем всем вам вдохновения, новых идей и плодотворной работы во благо развития нашей родной украинской культуры.
Председатель Правления Объединения украинцев России
В.М. Дума,
член Совета Федерации РФ.
В один из августовских дней шестьдесят лет назад я почувствовал себя особенно счастливым – я получил весть, что принят на очное отделение литературного института имени Горького при Союзе советских писателей. Ещё бы, я – студент современного лицея. Уезжая из Россоши, проезжая родное село Сагуны, подумал: еду в белокаменную из детства и юности. Дома я балакал, в школе – разговаривал. Это не мешало общению и взрослых, и мальчишек, пониманию друг друга. В паспорте у меня была пометка – украинец. Фамилия мамы – Яковенко, а папина ещё хлеще – Шевченко. «Кобзарь» Тараса Григорьевича был у нас настольной книгой, как Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Кольцов, Никитин. Почти все их наизусть читал отец.
В семье пели русские и украинские песни. У меня трепетала душа. Пели их и в многонациональном литературном институте.
Отец любил Киев, а переехал жить ко мне, полюбил и белокаменную Москву, ту классическую, без мини-Нью-Йорков в каждом её районе, ещё без 25-этажных коробок. И на тебе – пошли перестройщики, разобщили наше государство. Они наживаются на разобщении. Разобщённых надувать легче…
И – необыкновенной радостью недавно прозвучал полученный мною из Россоши литературный, историко-краеведческий альманах «Слобожанская тетрадь», возвращая в родную историю. Поэтесса Галина Петриева, она родом из хутора Козки Каменского района, тоже написала мне в письме: «По вечерам читаю с мужем Иваном Павловичем «Слобожанскую тетрадь», это кладезь знаний по истории родного края».
И снова звучат слова Тараса о том, что славянство не должно быть безмежным. И снова звучит мысль Гоголя о роли славян в создании многонациональной России. И как же я рад, что альманах Петра Чалого и его соратников выходит в родной Россоши, в родной Слобожанщине, давшей миру замечательных людей во всех сферах жизни, давшей женщину, подарившую миру гениального Михаила Александровича Шолохова.
И как же не порадоваться фестивалю в Россоши, тем более человеку, увенчанному к своему 80-летию званием Почётного гражданина родного города.
Да звучит Тарас:
«Всем нам вкупе на земли
Единомыслия подай и братолюбия пошли».
Да будет так. Жива будет и родина наша.
Успехов фестивалю, с радостью возвращаюсь во всё лучшее в прожитой жизни. Жаль, не могу участвовать.
Сын Слобожанщины Михаил Шевченко.
Редакцiя газети «Россошь»!
Щиро вiтаемо учасникiв та органiзаторiв фестивалю Слобiдськоi украiнськоi культури зi святом еднання, дружби, натхнення.
Оберiгайте i примножуйте живодайнi традицii свого народу. Пийте з чистого джерела слобiдського фольклору, спiвайте розлогих, як степ козацький, цiлющих, як степове повiтря, пiсень. За вами – велика iсторична минувшина, попереду, – велике майбутне.
Хай здоровиться вам yciм, хай щастить i думаеться про добро! Будьмо.
Борис Олiйник,
народный поэт Украiны,
голова Украiнського фонда культуры,
Леонiд Череватенко,
поэт, издатель Е. Плужника.
Дорогi брати i сестри, високодостойнi майстри слобiдськоi культури,
вci учасники фестивалю!
Вiтаю вас на високому мистецькому форумi. Ще не всi вiрять, що краса врятуе свiт, але всi знають, що без неi свiт нiчого не вартий. Тiльки високодуховна людина здатна створити мистецтво, саме завдяки мистецтву духовно великими i красивими стають народи.
Мистецтво Слобожанщини – особливе. Викохане на свободi, випоене життедайним повiт-рям безмежних просто-рiв, вирощене в суворому законi боронити свою свободу i свою землю, воно високо несе найбiльшу цiннiсть на землi – любов: до рiдноi землi, до рiдноi культури, до роду свого i до найдорожчоi людини в свiтi. Любов – единий владар, якому незмiнно i вiрно вклоняемось ми – слобожани впродовж yciei своеi iсторii. Сьогоднi на людиноненависницьких протягах глобалiстичних iдеологiй в розпачi дрiбних марнотратiв найбiльших людських цiнностей любов лишаеться единим еталоном, единою духовною опорою людства. Вам написано виколихувати ii на крилах слов’янськоi едностi. Хай Творець благословляе вашi дiла, а народи складають Вам шану i живлять вашу вipy в день грядущий. Вiн – для нас,
Щиро Ваш – Михайло Шевченко,
поет, заслужений дiяч мистецтв Украiни,
лауреат Мiжнародноi премii iм. Григорiя Сковороди,
редактор всеукраiнськоi газети «Селянська правда».
Во время распада исторических связей на постсоветском пространстве вы, возвращаясь к истокам, выполняете историческую миссию – укрепляете дружбу между славянами. И не только на русско-украинском пограничье.
Как представитель Донбасса, имеющий донские корни, получивший высшее образование в Воронежском государственном педагогическом институте, проживающий на берегу Днепра, желаю вам творческих успехов, самоотдачи, веры в торжество любви. Добра вам!
С братским приветом - Владимир Черепков,
народный депутат Украины,
поэт, член Национального Союза писателей Украины,
лауреат медали Пушкина.
Витаю вас щиро, от всего сердца, дорогие друзья! Приветствую вас, дорогие мои земляки!
Почему я, коренной киевлянин, называю вас земляками? Большую часть прожитых лет мною отдано изучению богатого творческого наследия великого историка двух наших братских народов – Николая Ивановича Костомарова. А он, как вам известно, уроженец слободы Юрасовка, ныне Ольховатского района Воронежской области. Костомаров нас породнил.
Николай Иванович очень любил свой милый край. Не однажды ему хотелось бросить все дела и «уехать на хутор, чтобы жить среди родимых песен». Задуманное не сбылось. Но по завещанию историка на его средства в Юрасовке в конце девятнадцатого века была построена школа, в которой без малого сто лет учились поколения односельчан. Очень надеюсь, что к двухсотлетию со дня рождения Костомарова, к 2017 году, в старинном здании будет открыт посвящённый ему музей.
Очень рад тому, что в Россоши на фестивалях Слободской украинской культуры учреждён приз имени знаменитого земляка. Факт этот, кстати, засвидетельствован на страницах изданной в Киеве Костомаровской энциклопедии.
Напомню народное присловье: человек жив, пока жива память о нём.
С берегов Днепра – большое спасибо вам, хранители народных традиций! Добра вам! Удачи восьмому фестивалю!
Юрий Анатольевич Пинчук,
профессор, доктор исторических наук.
Национальная академия наук Украины.
Слобожанщина, в тебе Украина жива
В пятый раз прошёл фестиваль Слободской украинской культуры, который организуют журналисты и актив газеты «Россошь». С лёгкой руки её редактора Виталия Климова задумано и осуществляется доброе дело: возвращается здешняя коренная старина, запечатленная в народной культуре Слободской Украины.
… Кажется, в 1992 году в Киеве проходил фестиваль «Всі ми діти твоі, Україна». На нём представить наш край выпало женскому ансамблю из села Новая Калитва. «Случилось, что опоздали на открытие. С вокзала попали прямо на концерт, - вспоминает Мария Григорьевна Иващенко. - Художественный «голова» Николай Басов переживает: вроде на сцену уже не попадаем, время вышло. Всё-таки наряжаемся. А чтобы успокоить себя, пробуем голоса. Пение услыхал концертный распорядитель, и нас почти сразу пригласили к микрофону. Сыграли сначала «У полі бєрєза». Что творилось в зале! Потолок как не упал от аплодисментов.
А дальше переиначили программу главного концерта на открытой сцене на Крещатике. Его доверили начать нам. Потом пели в Зелёном театре в парке. Везде принимали сердечно. Плакали от радости, признавались, что в Киеве «нэ чулы» таких украинских песен, которые сберегли наши бабушки».
Мария Григорьевна и её подружки дома хранят дипломы лауреатов и «писанки» - деревянные крашенные пасхальные яички. Кстати, народный хор их Новой Калитвы, в состав которого входит ансамбль, завоевал главный приз нашего фестиваля.
В пятый раз к Слобожанскому фестивалю загодя готовились дети и взрослые. Приехали в Россошь фольклорные ансамбли и хоры, мастера народного рукоделия не только из Россошанского района, а ещё со всей округи - из Каменки и Кантемировки, из Ольховатки и Богучара, из Острогожска и Лисок, даже из Воронежа и Харькова.
Фестиваль по традиции открылся гимном «Песня родимого дома, звучи для Днепра и для Дона». Ведущие Анна Горлевая и Григорий Коржов, их называют «народными артистами Россоши», зачитывают приветствие организаторам и участникам фестиваля от председателя Украинского фонда культуры Бориса Олейника:
«Уже пятый раз этими декабрьскими днями в канун Новогодних и Рождественских праздников седые берега Днепра и гостеприимную Воронежскую землю соединяет незримый мост дружбы между нашими братскими славянскими народами.
Возрождение и сбережение традиций, обычаев наших дедов и прадедов, воспитание любви к родному краю, его истории, обращение к духовным истокам наших народов, песен, танцев, народному костюму – благородные цели, которые имеет ваш форум, известный далеко за межами Слобожанщины.
Желаю всем Вам, дорогие побратимы, козацкого здоровья, творческих сил. От всей души желаю художественного долголетия фестивалю, который служит мощным импульсом для развития украинско-российских культурных связей».
Доброе напутствие классика украинской литературы Бориса Ильича Олейника стало достойным началом праздника. Лауреатам вручили призы имени знаменитых земляков - историка и писателя Николая Костомарова, поэта Евгена Плужника, а также летописца Слобожанщины Дмитрия Багалея, художников братьев Бориса и Григория Гончаровых, Владимира Цимбалиста. Позже в этом ряду прибавится имя учителя-краеведа Ивана Ткаченко.
Зрители услышали об исторической основе праздника.
В середине семнадцатого века южные окраины государства Российского плотнее заселялись выходцами из тогдашней Малороссии. Их разбавляли великороссы - переселенцы из северной стороны. Не просто «сиротская дорога» вела всех на Дон и Северский Донец. Это было возвращение славян на землю Родины, с которой их выжило насильно в далекие времена иго «неразумных хазар», а затем татаро-монгольское нашествие вконец растерзало Древнюю Киевскую Русь.
Здешние новосёлы изначально были свободными - не помещичьими, не крепостными. Они имели пожалованные государём «свободы» на беспошлинные - безналоговые различные промыслы за то, что числились «войсковыми» и в случае военной необходимости сразу вставали «в ружьё» на защиту Отечества. Поселения с православным храмом именовались «слободами». Отличалось управление территорией: она разделялась не на уезды, а на слободские полки. В степной стороне родилась Слободско-украинская губерния - Слободская Украина. Так славяне вновь осваивали земли, ныне входящие в Воронежскую, Белгородскую, Курскую, Ростовскую области России, Луганскую, Донецкую, Харьковскую, Сумскую области Украины.
Острогожский козачий слободской полк - нынешний юг Воронежской области - дважды с 1765 года по 1779-ый, а затем с 1797 по 1802 год причислялся к Слободско-украинской губернии, а затем «окончательно» возвратился в Воронежскую.
На перекрестье русского, украинского и казачьего укладов выплавлялась народная культура Слобожанщины. Пусть малой веточкой, но - самобытной, исконно нашей на могучем славянском древе. Поскольку в здешние места переселялись больше малороссы, то закономерно в складывающейся культуре основой стала украинская. Особым всплеском её развитие отмечено в годы становления Советской власти. В нашем крае проводилась «всеобщая украинизация»: в той же Россоши на украинском языке учили школьников, выпускали газету, готовили учителей в педучилище, оформляли деловые бумаги в госучреждениях. В тридцатые годы осознали: «насильственно» переборщили с национализацией. В шестидесятые - впали в другую крайность: под мощным натиском космополитизма - глобализации - начали забывать свои истоки. Речь об обрядах и обычаях, праздниках народных, о старых песнях, ещё не выпавших окончательно из памяти людской. Речь о нарядах, ещё не истлевших в бабушкиных скрынях-сундуках. Речь об изделиях, сотворённых мастеровитыми руками из пряжи и металла, из соломы и лозы, из дерева и глины.
Речь - в конце концов – о воспитании любви к родному краю, к Отечеству и его истории, в итоге - укреплению дружбы между славянами.
Столкнувшись лоб в лоб с так называемой массовой культурой, убивающей человеческое в человеке, настоящие художники слова ударили в набат. «Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше старание - не отдавай всего этого за понюх табаку… Будь человеком!» - чуть ли не криком кричал наш современник Василий Шукшин.
Глубинка, не хочется ошибиться, кажется, уже осознаёт, что жив народ - пока живы его песни.
Подтверждением этому и - явившийся вроде бы стихийно, «без указаний власти» - фестиваль коренной культуры.
Надеемся, придёт время, когда литературоведы-критики обратят взор на явление «провинциальной литературы». Она тоже заслуживает доброй оценки. Особенно значима её роль в сбережении отечественной культуры «в годину смуты и разврата».
В нашей Россоши и ближних к ней сёлах сейчас проживает и работает в «слове» шесть членов Союза писателей России. Готовятся к вступлению в него ещё даровитые литераторы. Вряд ли какой районный городок может гордиться таким фактом. Правда, в творческих делах это может выглядеть как бахвальство. Если в шутку, то тут вдруг сказывается непосредственная близость с нашей славянской «жемчужиной» - «Словом о полку Игореве». По одной из версий битва княжеских дружин с половцами гремела именно здесь - на среднем Дону. Всерьёз же, уездный Острогожск - столицу слободского казачьего полка - некогда называли «воронежскими Афинами». Грех не продолжить, не крепить традиции «старины глубокой». Вот мы в меру сил, возможностей, отпущенной «искры божьей» трудимся на ниве просвещения и нравственного, духовного воспитания земляков. Слово литераторов звучит со страниц районных и областных газет, региональных журналов и сборников. Выступаем на местном радио и телевидении. Часто встречаемся со школьниками и студенческой, рабочей молодежью, с взрослыми читателями. Существуют творческие клубы и гостиные при библиотеке и картинном выставочном зале. Выпускаем литературно-художественные страницы - детские и взрослые, краеведческую «газету в газете» - «Поле слободское». При поддержке местных попечителей удаётся издавать книги пусть даже небольшими тиражами.
Особая радость - солидный том Евгена Плужника «Родюча земля». В сборнике впервые на русском языке широко представлено творчество талантливого украинского поэта и прозаика Евгена Плужника - уроженца слободы Кантемировка Воронежской губернии. Опубликованы поэмы «Галилей» и «Канев», роман «Недуг». Лирика напечатана в параллельных переводах, а сборник «Ранняя осень» дан на украинском и русском языках. На страницах журнала «Кольцовский сквер», издаваемого нашей областной газетой «Коммуна», появился перевод плужниковской пьесы «На дворе в предместье».
Когда в середине мая Ольхов Лог вскипает алым цветом воронца - степного пиона, в Каменском районе встречают гостей «со всех волостей». Ставший ежегодным праздник «Воронцовая Русь» превратился в областной сельский День поэзии. В июле его продолжают «Калитвянский причал», а в августе - «Батько Дон» в Павловске, в октябре у соседей на белгородчине - «Удеревский листопад».
Традиционными стали чтения, посвящённые земляку русскому поэту Алексею Прасолову, который, кстати, в одном из своих писем признался: «Я - Тараса Шевченко принимаю только в подлиннике, это был первый поэт в моей жизни, влиявший в раннем возрасте так, как не влиял даже Пушкин».
Факт объяснимый. Мальчишку Алёшу военным летом 1942 года мог встречать на улицах нашего городка писатель и кинорежиссёр Александр Довженко. В дневнике он оставил примечательную запись:
«Люди тут красивые…
Прекрасно, что в Россоши украинскую речь слышишь куда чаще, чем в Киеве. Так-то».
Сегодня у нас дома повыше, асфальт твёрже. Население приросло за шестьдесят пять тысяч человек. Промышленный центр юга области служит селу. На ведущем градообразующем заводе, где выпускают минеральные удобрения, трудится немало выпускников украинских вузов, возглавляет предприятие опытный руководитель с паспортом гражданина Украины Владимир Николаевич Овчаренко. А на шахтах Донбасса уголь добывают уроженцы Воронежского края, их дети и внуки. Не наша вина, что сейчас районная, областная межа стала государственной границей. Пока она усложняет общение родственников и друзей. Через станцию не ходят больше поезда на Луганск, Донецк, Мариуполь, Симферополь и обратно.
Товарняки с лесом, угольком, металлом не перестукивают на рельсовых путях. Редки на чернозёмах высокоурожайные сорта донецких ячменей, одесской пшеницы. Да и в информационном поле мало знаем друг о друге, нас больше кормят заокеанскими новостями.
Верим и надеемся - так долго продолжаться не должно. Ученые Воронежа и Луганска вместе создают агроландшафтную систему земледелия для нынешних и будущих поколений. Из Кантемировки вновь поехали студенты на учёбу в институты Луганска - сюда путь вполовину короче, нежели в свой Воронеж.
По примеру Россоши в нашей Кантемировке, в луганских районных центрах Меловое, Сватово утверждаются славянские фольклорные праздники.
В очередной раз в Россошанском клубе железнодорожников разместились тематические выставки картин здешних художников и поделки умельцев - вышивки, кружева, ковры, народные костюмы, резьба по дереву, плетение из лозы, даже детские игрушки. Все это сразу создало атмосферу радостного узнавания-удивления, восхищения, а главное - атмосферу духовной памяти.
Далее, уже в концертном зале хоровое и ансамблевое пение, трогающие до слёз сольные выступления, зажигательные пляски, шутливые бытовые сценки доставили всем настоящий праздник души. Такие фестивали – ответ тем, кто пытается столкнуть лбами, рассорить братские народы. Такие фестивали служат во благо укрепления славянского духовного простора.
Солнце одно в небе синем
От Калитвы до Днестра
И Украина с Россией -
Словно с сестрою сестра.
Песня родимого дома,
Ты для Днепра и для Дона.
От воронцов до полтавских криниц
Песня не знает границ…
Февраль
Земляк с «Варяга»
Степной ветер развернул полотнище морского Андреевского флага в небе воронежского села Колодежного, что в Подгоренском районе. Опало покрывало, открыв надгробье. С гранитного камня, прищурившись, взглянул матрос.
Бескозырка с ленточкой, на ней знакомое до боли имя корабля – «Варяг». Медаль на груди.
Собравшиеся и приехавшие с городов и весей России здесь, вроде бы в далёком далеке, вдруг ощутили свою личную причастность к истории Отечества в её неразрывной цепи времен. Глава Подгоренской районной администрации Иван Воробьёв и капитан первого ранга, уроженец Россоши, председатель Воронежской региональной общественной организации «Колыбель русского флота» Николай Титоренко, ветеран, житель Павловска, бывший командир подводной лодки Владимир Верещагин и гость из Севастополя и уроженец Лисок Юрий Лисовский, житель Тюменской области и уроженец Колодежного Николай Бакалов и другие напомнили о первом дне русско-японской войны столетней давности. Он был ознаменован событием трагическим и славным. Наши крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» вынужденно приняли неравный бой с японской эскадрой, в которую входили шесть крейсеров и восемь миноносцев. Из жестокого сражения побеждённые русские офицеры и моряки вышли победителями.
В команде «Варяга» служил рослый и крепкий воронежский сын – Василий Бакалов. Ему повезло, он остался жив. Благополучно вернулся домой…
Уже со школьной сцены в переполненном зале об отце Василии Фёдоровиче Бакалове рассказала его дочь Мария Васильевна Колесникова. «Всегда добрым словом поминал командира крейсера Всеволода Фёдоровича Руднева. Под настроение говорил о морских походах, о сражении. Гордился специальной медалью участника боя. Хранил серебряную ложку – память о приёме в царском дворце Николаем II. Работал отец в колхозе. Характером крут. Когда в оккупацию немцы попытались его заставить стать старостой, отказался наотрез. Верил и говорил нам: мы победим.
В 1954 году в стране торжественно отметили 50-летие подвига гордого «Варяга». Я ездила с отцом в Москву, где его награждали медалью «За отвагу». Её вручил адмирал Николай Кузнецов. Назначили хорошую специальную пенсию.
Прожил отец восемьдесят лет. Без слез не мог слушать песню:
«Наверх вы, товарищи, все по местам!
Последний парад наступает.
Врагу не сдаётся наш гордый
«Варяг».
Пощады никто
не желает!»
…Время отдаляет героические события. Грязью пытаются очернить их дёгтемазы, числящие себя историками. Не получается. Сквозь траву забвения слышен голос:
«Любите Россию, мои земляки!
С «Варяга» Бакалов вас просит».
Апрель
Засекреченные земляки
Космический бухгалтер
– Меня порой принимали за жену Королёва. Серьёзно! – Собеседница улыбается и утверждает, – я не шучу. Сергей Павлович любил, чтобы вокруг него были одни и те же люди. Горничная в домике-гостинице. Официантка в столовой. Вот и я, бухгалтер, приносила ему необходимые документы на подпись. Бумаги сразу закрывал в сейфе полковник, который, кстати, и охранял нашу «кассу».
Мария Тимофеевна припомнила ещё, что Юрия Алексеевича Гагарина она увидела уже после его полёта в космос. «Но он оставался таким простым и скромным. Называешь по имени-отчеству – поморщится и рукой досадливо махнёт».
Слушаю жительницу воронежского села Архиповка Россошанского района, и – самому не верится, что эта женщина, куда уж проще – счётный работник, была не просто живым свидетелем великих исторических событий, а их непосредственным участником.
Перебираем фотографии из её домашнего альбома. Девчата у стартовой площадки – «тут я, молоденькая, еще незамужняя». Космонавты перед стартом. «Укрытие ракеты у меня на балансе числилось – как не заснять». А вот «корочки» удостоверяют, что Мария Тимофеевна Щербак награждена знаком «35 лет военного строительства Байконура».
Уроженка Архиповки. Родители колхозники. Марфа Дмитриевна Ткаченко – мать-героиня. Тимофей Трофимович, отец, был инвалидом Великой Отечественной войны. Шестерых детей поставили на ноги. «С моей лёгкой руки все пошли в бухгалтеры», – с улыбкой отмечает Мария Тимофеевна.
Она училась рядом с домом – в Россошанском техникуме мясной и молочной промышленности. А направили на работу в распоряжение Министерства обороны СССР.
«Служащая Советской Армии. В 1962 году попала на Байконур, он тогда числился под номером – назывался Москвой, Ташкентом, Ленинским. Привезли и поселили в комнате при штабе у стартовой площадки. Тут и домики Королёва и Гагарина».
Вот как их описал космонавт-2 Герман Титов: «Две ступеньки на крыльце с перилами, дверь, обитая коричневым дерматином, небольшой узкий коридор с низким потолком и полом, покрытым линолеумом. Направо – комната врача, прямо – комната отдыха и она же рабочая – для уточнения последних деталей полёта. И ещё одна комната – в ней первые космонавты проводили последнюю ночь перед стартом. Круглый стол, покрытый узорчатой скатертью, на тумбочке радиола «Аккорд», шахматы. В углу большое зеркало. Справа и слева вдоль стен стоят две железные односпальные кровати с пружинными сетками. У той, что слева, обычная солдатская тумбочка, покрашенная белой краской, и на ней настольная лампа».
Не курортными остались в памяти Марии Тимофеевны те первые байконуровские годы. «Штаб в полуземлянке. Вода привозная. Степь – как на ладони, ровная во все стороны, голимые пески. Летом жара в пятьдесят градусов: яйцо в песок зароешь – сварится. Обеденный перерыв с двенадцати до шестнадцати. Спасаешься тем, что кутаешься в мокрую простыню, намочив её в холодной воде. В выходные иногда выбирались на речку. Если есть на свете рай, то только там: зелень бушует, волна приятно прохладная, небо радует.
Зима холодная и ветреная. Морозы в те же пятьдесят градусов. Снега нет. А буран подует – света белого не видишь.
Мы – молодые. Трудностей этих не замечали. Даже сейчас вспоминается только хорошее. Гагарину чехи подарили инструменты для эстрадного оркестра. Сразу нашлись свои музыканты. В столовке стулья-столы раздвинули, и – танцы до упаду. Там я будущего мужа встретила. Офицер. После квартиру получили, городскую, со всеми удобствами. Дочь родилась. Всё складывалось хорошо. Да осиротели с Леной, погиб наш папа при испытании ракеты. Дочь сейчас живёт в Подмосковье, а я вернулась в отчий дом».
Пересматриваем молча любительские снимки.
Ракета на стартовой площадке. «Всякий раз поражал пуск. Гул. Землю трясёт за сто километров в округе. Облако дыма скрывает громадину ракеты, а снизу бушует огонь. Вроде она сгорит сейчас в этом костре! Нет – уходит в небо. И ты с облегчением переводишь дух. Повторяешь слово Гагарина: поехали! Будем теперь ждать счастливого возвращения».
Мария Тимофеевна вдруг припомнила, когда готовился совместный полёт нашего «Союза» и американского «Аполлона», зарубежные гости навестили впервые Байконур, «нам приказали ходить в гражданской одежде, смешно: военный город сразу стал цивильным».
A ещё Байконур выделялся изобилием детских колясок на улицах. «Население молодёжное». Гостили-дружили семьями, любимым напитком оставался чай. «В жару в горле пересыхает, слово не выговоришь. Курсанты из Мурманска служили. Непривычны к такому сухому климату, головы в холодильник всовывали морозца вдохнуть».
Тимофеевна вновь говорила о Королёве: невысок, крепок, с виду строгий, но добрый. Гагарин напоминал ей сельского парня: всегда открыто шутливый, умный – на равных говорил хоть с Главным Конструктором, с генералом, хоть с высоким зарубежным гостем. «Это у него, наверное, природное. От родителей, от мамы». Показала фото Анны Тимофеевны Гагариной: в тёплой вязаной кофте, немаркий халат, волосы подобраны в пучок на затылке – деревенская женщина. Сложила руки на столе и чуть наклонилась к магнитофону. Для жителей Байконура она рассказывала о своём сыне Юре. В том 1984 году ему бы исполнилось пятьдесят. А он ушёл от нас молодым. Человек, первым шагнувший в космос.
* * *
…Горько об этом писать: подвиг Юрия Гагарина и его товарищей вычеркивают из отечественной истории её современные толмачи в угоду властелинам мира сего. Откройте роскошно изданный величиной в Библию и весь в картинках том «Энциклопедия для детей». Книга посвящена истории России в ХХ веке, и его составитель и главный редактор С. Исмаилова, Москва, 1995 год. В книге не нашлось места советской космонавтике. Эта книжища рекомендована Министерством образования Российской Федерации для учащихся. А в пособии для студентов высших учебных заведений «История России. ХХ век» (ответственный редактор, доктор исторических наук В.П. Дмитренко, Москва, 1997 год) «космическая эра» описана фразой, цитирую: «Высадка в июле 1969 года на поверхность Луны американских астронавтов во главе с Н. Армстронгом покончила с лидерством Советского Союза в освоении космического пространства». Это, видимо, единственно необходимая информация для будущих учителей о величайшем событии в жизни человечества.
Впрочем, историю можно переписывать, но её невозможно переделать.
* * *
– Закрою глаза и вижу море тюльпанов. Расцветают они по весне, недели за две до мая. Тридцать пять лет прожила там и не могла привыкнуть к этому чуду.
Слушаю Марию Тимофеевну и тоже пытаюсь увидеть земное диво: степь в красных тюльпанах.
Кто закалял сталь
Когда будет рождаться энциклопедия Воронежского края, в неё обязательно должен «войти» Анатолий Васильевич Шептухин, наш именитый, но пока на родине мало кому известный земляк.
Кто знал, с какой радостью вошёл он в отчий дом.
– Сынку! – вскрикнула мать.
– Здравствуйте, мамо!
– Ны забуваешь родыму…
– Як же можно, мамо!
В «домик окнами в сад» на тихой улочке Россоши Анатолий Васильевич прибыл из Москвы, точнее – прямо из Кремля, маме первой сам сказал, что стал лауреатом Государственной премии СССР. Она держала в ладонях тяжеловатую книжечку и беззвучно плакала, не зная, чему больше радоваться – нежданной встрече с родимой кровинкой – с сыном или его успехам.
Кстати, о наградах Анатолия, то была не первая и не последняя, мать не могла порадоваться вместе со своими близкими, подружками-соседками. Соответствующие правительственные указы не появлялись в печати – сын был человеком «засекреченным», поскольку работал в атомной и ракетной промышленности.
* * *
Его единственная сестра Анна Васильевна помогла восстановить историю семьи Шептухиных, биографию брата, хотя и сама она заслуживает особого рассказа: инженер-программист, «мозг цеха» – называли её на «Пермских моторах», на пенсии вернулась на родину в опустевший родительский дом.
– Пo отцу мы из Ровенёк. Теперь это райцентр в соседней Белгородской области. Мамa из большого рода Двирников – из села Шапошниковки Ольховатского района.
О дедушке рассказывали: работал он в Ровеньках на мельнице механиком по найму, случилась поломка, четыре дня ломал голову – запустил-таки паровую машину. Сына, нашего отца Василия Ивановича, двенадцатилетним привёл с собой на работу. Было это в 1910 году. А в гражданскую войну, когда фронт проходил через Ровеньки, отец ушёл в Красную армию. После окончил в Харькове школу автомехаников. Вступил в Коммунистическую партию. Как директор занимался организацией, создавал по Воронежской области МТС – машинно-тракторные станции. Переводили его из Гороховки в Кантемировку, Митрофановку. В 1936 году осели в Россоши. Здесь нас застала война. Отец воевал. Дождались его в сорок пятом. Вернулся с наградами – орденом Красной Звезды, медалями, а, главное, живой. Его назначили директором чугунолитейного механического завода.
…В архивах предприятия помогли отыскать «дело директора Шептухина». В нём хранится краткая характеристика, сообщающая о том, что Василий Иванович «вывел завод из отстающих в передовые в системе Министерства пищевой промышленности РСФСР», выпуская в плановом количестве необходимое оборудование. В 1954 году Шептухин-старший скончался.
– Село Гороховку, теперь оно, кажется, в Верхнемамонском районе, точнее – его название, я хорошо запомнила потому, что там родился Анатолий, – сказала Анна Васильевна. – Наши детские воспоминания начинаются, по сути, в Россоши. Учиться пошли с братом в нынешнюю третью среднюю школу. Летом сорок первого Толя с друзьями обивал пороги военкомата, грозился убежать на фронт. Но военком оказался мудрым человеком – нашёл время, чтобы убедить мальчишек – тут вы нужнее. Давал им какие-то поручения.
В эвакуацию с мамой уезжали дважды. Сначала в Оренбургскую область, а затем в Саратовскую. В Дьяковке Краснокутского района учились в школе и выхаживали на ферме ягнят.
После оккупации снова дома. В сорок шестом закончили среднюю школу. У Анатолия в аттестате – пятёрки, только за сочинение вроде бы получил четвёрку.
Поступил он в Московский авиационный институт. Но там ему не дали места в общежитии. Сын директора. А я ведь тоже студентка. Жили, как все, скудно. Только что должность у отца «громкая». Что делать? Анатолия пригласили в Ленинград. В химико-технологическом институте нашлась ему и общежитийская койка.
– Теперь, – говорила сестра, – уже можно рассказывать: учился он в спецгруппе. Учебники выдавали в аудитории. После занятий вместе с конспектами тут же их запирали в сейф.
На работу его направили в известный ныне Челябинск-40. Там Игорь Васильевич Курчатов вместе с единомышленниками уже «ковал» советский атом. Школу прошёл Анатолий, можно догадываться, академическую. И прошел её успешно. В тридцать три года ему доверяют руководить единственной в стране уникальной лабораторией металловедения от ядерного центра на Северском химическом комбинате близ Томска.
Здесь он, по словам тех, кто затем проработал долгие годы с ним плечо к плечу, от «нуля» начал пестовать высокопрочный материал и тугоплавкий металл особой закалки. Ведь из них изготовляли оборудование, выдерживающее неимоверные неизвестные условия – космические, радиационные, температурные и прочие.
Доктору технических наук Шептухину звание лауреата Государственной премии присвоили за разработку систем «оптимизации водного режима и очистки от отложений контуров атомной станции».
Трудился воронежец в одной когорте с великими учёными-конструкторами Игорем Васильевичем Курчатовым, Сергеем Павловичем Королёвым и их соратниками. Умел отстаивать свою точку зрения. На одном из высоких и ответственных заседаний по отзвучавшему докладу Шептухин получил замечания от председательствующего Анатолия Петровича Александрова, академика, президента Академии наук СССР. Шептухин не согласился – напористо, с фактами доказывал, почему «наше дело правое». Александров не выдержал, хлопнул дверью. А позже направил коллеге письмо, извинился за то, что погорячился и пригласил его «на чашку чая».
Сотрудники Анатолия Васильевича, с кем он создал в атомной и космической промышленности школу практического металловедения, которая и поныне служит Отечеству, теперь вспоминают, как дни и ночи «горели в работе». Отмечают его доброту и справедливую требовательность. С радостью и болью, с вопросом, за советом каждый мог войти в директорский кабинет. Секретарь как-то попыталась облегчить его участь – назначила часы приёма. Но Шептухин деликатно снял с двери «расписание», пошутив, жизнь продолжается, как и шла.
Трудился он на износ. Потому чуток не дотянул до семидесятилетия – скончался в сентябре 1998 года.
* * *
В Россошь Шептухин приезжал в 1983 году на похороны мамы – Акулины Ивановны. Когда сестра заговорила с ним о наследстве, Анатолий Васильевич приобнял её: что, мол, нам делить, самое дорогое на этом свете ушло невозвратимо…
Май
Откуда мы родом
Наша древняя страница
Близ села Новохарьковка Ольховатского района воронежские археологи открыли древнее поселение с кладбищем. Изучили его и утвердились в мысли, что здесь лет семьсот-восемьсот назад оседло жили люди, предположительно – аланы. Там же нашли захоронение эпохи бронзы, которое свидетельствовало о заселении долины у речки Ольховатки четыре тысячи лет назад. А ещё отрыли «кузницу» мастера-каменотёса. Он-то колол пластины для ножа-скребка-стрел из кремния семь-восемь тысячелетий назад. Шло время, завершавшее эпоху каменного века. Причём, орудия труда и охоты «кузнец» творил из кремния покрепче, который добывал на реке Осколе, километров за двести.
Эти и подобные им примеры говорят о том, что «человек современного типа» обживает Воронежский край вот уже сорок-тридцать пять тысяч лет. Если отмерить на обычной линейке сорок сантиметров, приняв каждый за тысячелетие, то нетрудно представить – наша древняя страница велика во времени. К счастью, знаем о ней немало. Довольно обстоятельно, а, главное, доступно и популярно рассказывают об истории края учёные Анатолий Захарович Винников и Арсен Тигранович Синюк в своей новой книге «Дорогами тысячелетий». Она выпущена в 2003 году издательством Воронежского государственного университета и на основе новых археологических раскопок значительно расширяет прежний труд этих же авторов – «По дорогам минувших столетий».
Из этого ряда свежих открытий, кстати, и «новохарьковские находки».
А «жемчужиной древности» мирового значения у нас были, есть и остаются стоянки на Дону человека из каменного века, расположенные у нынешнего села Костёнки вблизи Воронежа. «Могучие великаны, покрытые длинной буро-рыжей шерстью, вооружённые бивнями, достигавшими в длину4,5 метра!.. Именно мамонты привлекли сюда первопроходцев...» Их кормила и спасала удачная охота. Mеста для облавы лучше не найдешь: ведь звериные тропы к водопою пролегали по крутым овражистым берегам. Желанной добычей становилось питательное мясо. Теплая шкура укрывала от холода. Из неё кроили подобие одежды. Ею окутывали жилища, которые сооружали шалашеобразно тоже из костей. Археологи подсчитали: один такой «дом» «сложили» из костей сорока мамонтов.
Конечно, не только тогдашнего «слона» подстерегали наши древние «земляки». По остаткам костей учёные определили: «костёнкинцы» добывали диких лошадей, оленей, лисиц, «донских зайцев», сурков, бобров, сусликов. Всего 36 видов зверей. В пищу шли ягоды, зёрна диких злаков, молодые побеги растений и коренья.
Жили они оседло, а не бродили по горам и долам. Мастера вырезали-высекали из кости и нетвёрдого камня фигурки своих красавиц - «венер», зверьков.
Скорее всего – археологов на Дону ждут новые открытия. Уже в наше время останки мамонта случайно отрыли при строительстве пруда у села Старая Калитва в Россошанском районе. Возможно, есть тут схожие «Костёнки», которые тоже поведают о жизни во глубине тысячелетий.
Отступал на север ледник. Менялся климат. Уходили ли люди вслед за тундрой, к которой привыкли? А рождающиеся лес и степь населяли пришельцы с юга? Наука, в лице и авторов книги о древней истории Воронежского края, ищет ответы на эти и иные вопросы.
Попавшего, скажем, в яму-ловушку мамонта забивали камнями и дубинками. Но тёплое лето было уже не для него, зверь перебирался в места попрохладнее. За косулей-зайцем с увесистой палкой трудно угнаться. Человека выручил безвестный изобретатель лука и стрелы. Это охотничье оружие сделало его обладателя свободным. Он не чувствовал себя, как прежде, привязанным к обиталищу тех же мамонтов. Появилась возможность, а с ней и стремление к перемене мест.
Археологию в шутку называют наукой о разбитых горшках. А если говорить всерьёз, то именно глиняные сосуды оказались самым долговечным материалом, который позволяет учёным проследить, как складывалось заселение края.
Роды объединялись в племена, какие «нарабатывали» единый язык и жизненный уклад. Из них постепенно сложатся народности. Глиняные керамические «черепки», другие находки подсказывают, что на исходе каменного века нашими донскими степями шли предки будущих финнов, венгров, удмуртов, марийцев, чувашей и иных народов.
Освоение меди, а затем и более твёрдого сплава с оловом – бронзы, дало «резкое увеличение производительности труда», которое «похоронило» первобытнообщинный строй. Оно же явило эксплуатацию человека человеком - классовые общества, начиная с рабовладельческого.
Иные времена – иные племена. Они оставили о себе видимую и поныне память степными курганами, в которых хоронили умерших сородичей. Особенно немало их из «эпохи железного меча».
Сарматы и скифы, хазары и половцы, печенеги, золотоордынцы, аланы – «все побывали тут», на донских берегах.
Кто любовался сокровищами древнего искусства в Государственном Эрмитаже в Петербурге, тот надолго запомнил серебряный сосуд из воронежских Частых Курганов с прекрасными рисунками по легенде о происхождении скифов. Младший сын старого воина Геракла – Скиф – выдерживает отцово испытание. Он натянул тетиву на лук, за что и получает право на царство.
Особенно нас интересует история предков – донских славян. О ней узнаём из археологического поиска учёных нашего времени. Установлено, что Дон и его речки-притоки осваивались славянами с третьего по одиннадцатый века новой эры. Они занимались земледелием – выращивали пшеницу, просо, чечевицу, ячмень, горох, лён. Домашнее животноводство представляли коровы, овцы, козы, свиньи и, конечно, лошади. Дворовый «скотный» баз наполовину обеспечивал нужду в еде. Домашний стол дополняли охотой и рыболовством. Лоси, косули, кабаны, бобры, зайцы, лисицы, даже белки и медведи – вот добыча тогдашних охотников. Рыбаки рыбачили и настоящую рыбу «бачылы»-видели. Удили щук средним «ростом» в67 сантиметровпротив нынешних 45-ти. Лещи, сомы попадались на крючок тоже намного крупней. Ценили стерлядь, севрюгу. Кстати, крючки ковали приличные – в 8-13 сантиметров. Не забавы ради охотились и рыбачили. Промысел оставался жизненной необходимостью.
Гончары, ткачи, кожевенники были в каждой семье. А вот плавили железо, ковали серп и молот, творили ювелирные украшения мастера. Арабский путешественник засвидетельствовал, что страну славян «увидел обширную, богатую...», через которую пролегал великий торговый путь в Европу и Азию.
Кочевники разгромили Древнерусское государство, какое возродится Россией. Но это уже иная страница нашей истории.
Июль
Поставим памятник деревне
Это событие достойно не только внимания и поддержки. В Воробьёвском районе, там, где некогда стоял хуторок Ломы, у степного пруда жителями райцентра заложен парк. Ивы у воды, берёзовые аллеи, дубовая роща опоясаны красивой изгородью. Расти им да расти...
Решением главы Калачеевской районной администрации Анатолия Бакулина объявлена акция «Живые истоки». Взрослые и молодёжь собирают материалы к биографии исчезнувших населённых пунктов для районного историко-краеведческого музея.
Среди жителей Россошанского района немало тех, у кого место рождения тоже осталось лишь строчкой в паспорте. Входит в традицию: на Троицу земляки съезжаются в покинутые сёла и хутора, уже вычеркнутые из списка населённых пунктов. Вспоминают прошлые радости и печали…
Наша «газета в газете» «Поле слободское» печатает перечень селений, существовавших на территории Россошанского района лет сорок назад. Обращаемся к читателям с просьбой: расскажите о ваших уже исчезнувших или исчезающих хуторах. Письма будут обязательно обнародованы. Есть, наверное, смысл тоже подумать об увековечении былых селений памятными знаками, как это сделали в Ржевске близ Еленовки, где в имении просветителя Владимира Черткова гостил великий русский писатель Лев Николаевич Толстой.
Ведь это наша история, забвение которой превращает народ в население. Не будем Иванами, не помнящими родства.
Наше, к сожалению, село Нагорное Второе когда-то называли участком птицефабрики. Здесь, у речки Черной Калитвы вблизи нынешней Морозовки, выращивали уток.
С Нагорным связано мое детство в 50-е годы. Рядом – речка Чёрная Калитва, а за ней – Эсауловские рощи. Дальше, где сейчас находится химзавод, был аэродром. И мы, детвора, с холма следили за полётами самолётов. Очень памятная картина: будто на грибочках спускаются с неба парашютисты.
От стариков слышала притчу. Давным-давно место, где Нагорное, облюбовал священник. Он привёз сюда француза-садовника, который вместе с прадедами вырастил замечательные сады. У железной дороги росли яблони, сливы, груши. Огорожены они были плетнёвым забором. Из всех сортов яблок нам нравились лимоновка, белый налив и ещё большие, полосатые, красные, до того сладкие: разломишь пополам – как будто мёдом намазаны.
Однажды залезли мы в сад. Нас заметили сторожа. Кто попроворней, тот перепрыгнул через плетень и – на конюшню. А я зацепилась платьем за кол и попалась. Управляющий, фамилию его не помню, поговорил с родителями, и нам, детям, дали работу. Мы рвали вишни, яблоки не только по наряду, но и брали себе домой. Да и ели сколько хочешь.
Девушки постарше готовили себе приданое. Повязывали фартуки и собирали на птичнике утиный пух на подушки, перины. Мне одно лето даже пришлось быть подпаском, чтобы заработать себе на пальто к школе. Я маме помогала продавать молоко: пока дойду до станционного рынка, у меня в бидоне пусто – раскупали по пути.
Росли мы крепкие, сильные, редко болели.
У берега на речке стоял паром, который соединял два берега. Паромщиком работал дед Лёша Стасенко, очень добрый человек. Он же и охранял ближний вишнёвый сад. Однажды в этом саду мы нашли каменную плиту с надписью на непонятном нам языке. Решили, что здесь похоронили садовника.
В кино ходили в Морозовку, и если фильм нам нравился – смех всю дорогу не смолкал.
Рыбу по тем временам в речке можно было поймать даже рукой, плетёными корзинами. Сейчас рассказываю об этом своим детям и внукам – не верят.
Осталось детство в Нагорном далёкой и счастливой сказкой.
Мне деревня досталась в наследство.
За конюшнею – дом на углу.
Там прошло босоногое детство,
И забыть я его не смогу…
Мне снятся порой деревенские сны
И запахи давней минувшей весны.
Как будто я вновь на пароме в реке,
И мама мне хлеб принесла в узелке…
Нина ТВЕРДОХЛЕБОВА.
Город Россошь.
Август
Александровка. Век девятнадцатый
У наших соседей, в районном центре Ровеньки Белгородской области, прошла интересная краеведческая конференция. Заместитель редактора «Русского провинциального журнала – Воронеж», кстати, тоже наш земляк, Владимир Елецких представил первую книжечку в задуманной им серии «Мемуары». Называется она «Полвека в сельской школе», автор Василий Сохнышев. Рукопись с 1924 года хранится в Государственном архиве Воронежской области. Обнаружил её и подготовил к печати учёный-краевед Олег Ласунский.
Записки сельского учителя Василия Евдокимовича Сохнышева интересны не только для любителей старины. Немало лет он проработал в Ровеньках, входивших тогда в Воронежскую губернию. Теперь там решено по предложению главы районной администрации Николая Мирошниченко назвать школу именем педагога, устроить выставку о нём в краеведческом музее. К конференции нашли даже портрет учителя.
Отрывок из записок Сохнышева предлагаем читателям газеты «Россошь». Дело в том, что в начале 80-х годов XIX века Василий Евдокимович учительствовал в «Александровке Лизиновской волости». О чём и рассказывает.
«В Александровке я с особенным усердием принялся за школьную работу, но мне нужно было сойтись с родителями учащихся и вообще с населением. Стал знакомиться с родителями, но дело шло как-то вяло. После некоторого размышления пришел к убеждению, что мне необходимо найти почву, на которой можно было бы войти в близкие отношения. Такою почвою может быть церковный хор. Я научил детей петь. Пригласил любителей-взрослых. Хор стал петь в церкви. Дело наладилось. Мне не было надобности ходить по дворам и набиваться знакомством. Сами жители стали приглашать к себе, и не только родители школьников, а и всё население. Под покровом Божьего дела можно было делать всё, что [нрзб.] безнаказанно и не быть в подозрении полиции, которая в это время находила крамолу и там, где в помине не было.
Слобода Александровка – глухая, удалённая от ж[елезной] д[ороги], от базара. Народ – добродушный, ласковый, гостеприимный. Общественных развлечений никаких нет. Вспомнил я кое-что из прошлого ольховатского житья. Нашёл кое-каких старых знакомых, завел переписку. Стали мне присылать новую литературу последнего политического направления. Дело пошло ходко. Крестьяне освоились со мною, делились своим горем и радостью. Я давал им советы. Слава хора распространилась по окрестным селениям и хуторам. Меня стали приглашать с хором в окрестные селения в храмовые праздники. Круг знакомых расширялся. Но здесь явились тормозом пашковщина и толстовщина. Оказалось, что слава моя в населении затмила славу их. Никакие благодеяния не могли поддержать их авторитета. Многолюдные собрания пашковцев с кликушами, призывавшими послушать слово Божье, редели. Толстовской литературой мало интересовались; несмотря на дешевизну книжек и брошюрок, их никто не покупал, а когда стали раздавать бесплатно, многие отказывались брать. С целью распространения толстовщины в школе попечитель школы В.Г. Чертков, ярый сторонник и последователь Льва Николаевича Толстого, пригласил вторую учительницу – единомышленницу Е.Д. Кившенко. Кившенко не смогла направить школу по толстовскому рецепту. Методы и приёмы её были – не учёба и не воспитание, а какое-то уродство. Я высказал свой взгляд на постановку школьного дела. Кившенко обиделась, передала Черткову. Чертков, будучи попечителем школы, был в то же время членом Училищного совета; он сделал мне распоряжение не вмешиваться в дела группы Кившенко и прекратить пение в церкви, ничего не имея против пения в школе. С последним предложением я не согласился. Отношения наши обострились и к концу учебного года дошли до полного разрыва. При моём последнем личном свидании Чертков как член Училищного совета предложил мне добровольно отыскать себе место. На это я сказал: «Вы изменяете идее Льва Николаевича». Он обиделся. Тогда я сказал: «Хозяева школы – крестьяне, которые несут все тяжести государства, а Училищный совет – их приказчики. Когда крестьяне скажут мне: «Уходи, ты не нужен, ты приносишь нам вред, тогда я уйду». При этом прибавил: «Хотя Вы и приплачиваете мне от себя к моему жалованью, но это меня не обязывает». Чертков повернулся и ушёл, ничего не сказав.
Александровцы знали всё, что происходило между мною и Чертковым. Им хотелось, во что бы то ни стало задержать меня у себя. Но находясь в земельной зависимости от Черткова, им нельзя было входить с ним в неприязненные отношения. И вот ещё при первых моих столкновениях по поводу распоряжения Черткова не вмешиваться в группу Кившенко и прекратить пение в церкви, крестьяне, желая удержать меня у себя, на сходе вынесли такое постановление: нижеподписавшиеся такие-то и т. д. постановили просить Острогожский Училищный совет выразить благодарность попечителю школы Черткову за его заботы о школе и за присылку к нам хорошего учителя.
Приговор немедленно был отослан. Чертков этого не знал и после нашего последнего свидания письменно подтвердил, чтобы я просил Училищный совет перевести меня в другую школу, надеясь, что крестьяне согласятся на всякие его предложения. Через несколько дней Чертков прибыл в Александровку и как непременный член в уездном совете собрал сход, на котором, разрешив несколько вопросов по разным отраслям, поднял вопрос о школе и начал так: «Вам известно, что я состою попечителем Вашей школы. Моя нравственная обязанность – поднять школьное дело на должную высоту. Я не схожусь с учителем во взглядах на школьное дело, а потому хочу его заменить другим». Сход сказал: «Для нас учитель очень хорош и, если хотите заменить учительницу, мы ничего не имеем». На это Чертков сказал: «Хорошо, я заменю обоих». Сход не согласился. Тогда Чертков поставил так вопрос: «Или я, или учитель остаётся у вас, но вместе мы работать не можем». И прибавил: «Кто за меня, тот отойдите вправо, а кто за учителя – налево». Сход весь двинулся налево. Чертков растерялся. Он не ожидал этого и снова сказал: «Кто за меня – налево; а кто за учителя – направо». Весь сход двинулся направо, и осталось на левой стороне четыре человека. Кто-то из схода сказал: «А мы и не знали, сколько в слободе дураков». Этим сход закончился. Чертков отказался от попечительства. Возвратясь в квартиру Кившенко, Чертков написал мне письмо следующего содержания (подлинник): «Александровка. 19 августа 81 года. Василий Евдокимович. Раньше, чем просить Училищный совет о Вашем удалении из Александровской школы, я хотел удостовериться в действительном желании самих крестьян относительно этого дела. Я был сейчас на сходе и убедился в том, что крестьяне в настоящее время доверяют Вам больше, чем мне. Я предложил им выбрать одно из двух: сохранить Вас учителем или меня – попечителем, т[ак] к[ак] считаю, что после тех недоразумений, которые установились между нами, мы не можем с пользою для дела вместе заниматься в той же школе. Жители высказали предпочтение Вам, а потому я прекращаю мои попечительские обязанности в отношении этой школы и спешу предупредить Вас, что, разумеется, не буду уже ходатайствовать в Училищном совете о Вашем удалении, а сообщу всё, как было.
Я очень рад, что я поговорил с крестьянами раньше, чем ехать в Острогожск, и узнал, что они действительно желают, чтобы Вы здесь оставались.
Простите, Василий Евдокимович. Не поминайте меня лихом, как и я не желаю иметь к Вам враждебных чувств. Боже, помоги Вам. В. Чертков».
После этого я пробыл в Александровке ещё год. Седьмого сентября 1883 года я получил перевод в Новосотенское 2-е училище. В день моего выезда вышла провожать меня вся слобода, было много хуторян. Пригласили меня в церковь, отслужили молебен. Много было сказано прощальных тёплых слов. Почти все плакали. Провожали меня далеко за селение. Расставанье было трогательное. Ощущение было такое, что точно вырвали кусок мяса из живого тела. Уже через четыре года, когда я был в Ровеньках, сельский староста от имени схода приглашал меня снова перейти в Александровку. До настоящего времени все александровцы, когда случится быть в Ровеньках, заходят ко мне, как родные».
К этой словесной «картинке» из жизни старинного села Александровка требуются пояснения. Владимир Григорьевич Чертков хорошо известен тем, кто знает историю родного края. Выходец из богатой семьи воронежских землевладельцев. Оставил карьеру военного и посвятил себя просвещению народа. Близко сошёлся с великим русским писателем Львом Николаевичем Толстым. По его совету создал издательство «Посредник». В имении Черткова на хуторе Ржевск располагалась редакция, здесь готовили к выпуску классику русской и мировой литературы. По цене книги были доступны крестьянам.
Толстой гостил в Ржевске. По рассказам старожилов – бывал и в Александровке. Уже в XX веке, прежде всего, стараниями Черткова выйдет Полное собрание сочинений Л.Н. Толстого.
В записках Сохнышева видим «живого» Черткова. Владимир Григорьевич хоть и был человеком с характером, но мог «перешагнуть через себя» и прислушаться к мнению народа.
Что касается учительницы Кившенко, то она тоже интересная личность. Василий Евдокимович, видимо, запамятовал её имя. Звали педагога не «Е.Д», а Надеждой Даниловной. Родом она из Тульской губернии, землячка Толстого. Отец из крепостных «выбился в люди» и служил управляющим конным заводом. В семье растили 12 детей. Сын Алексей стал известным художником, академиком живописи. Дружил он с Чертковым. Навещал наши края – охотился и рисовал. В Острогожской картинной галерее выставлялась его картина – портрет Владимира Черткова на охоте. Ценятся же его работы, запечатлевшие важнейшие события русской истории.
Сестра Алексея Даниловича – Надежда – некоторое время по приглашению Черткова учила в наших краях сельских ребят, являясь сторонницей учения Толстого. Позже об этом она напишет книгу «Дневник сельской учительницы», которая вышла в свет в Петербурге.
Сентябрь
Урок, который всегда с тобой
Как-то незаметно прошло это событие. А ведь факт примечательный. Школьники нашей Воронежской области получили нужный и важный подарок. В их руках своеобразный учебник краеведения, который разместился - попытайтесь угадать - на страницах ученического дневника.
В нём, хочется верить, надежно прописались: на обложке - виды знаковых зданий, памятников культура, а далее - карта области, гербы и флаги области и Воронежа.
Каждая страница открывается портретом и кратким, но ёмким рассказом об именитом человеке, чья жизнь была связана с нашим краем.
По праву - это царь Пётр Первый и птенцы его гнезда. Ведь их «тщанием» Воронеж стал колыбелью русского флота. Благословлял кораблестроителей первый епископ Воронежский святитель Митрофан.
Известен и другой церковный деятель и историк, можно сказать воронежский Карамзин, в миру - Евфимий Алексеевич Болховитинов, в монашестве Евгений. Автор «Исторического, географического и экономического описания Воронежской губернии». Позже служил митрополитом Киевским и Галицким. Кто посещал святыню Православия Софиевский собор в Киеве, тот знает, что под сводами храма покоится прах нашего земляка.
Алексей Кольцов, Иван Никитин, Иван Бунин - классики отечественной литературы, коими гордимся не только мы. Их читает и перечитывает весь образованный мир. Сын Ольховатской крестьянки Николай Костомаров - историк, звезда первой величины на славянском небосклоне. Николай Ге, Иван Крамской - великие русские художники.
...Заполняет школьник листы дневника на новую рабочую неделю и его ждут новые знакомства. Скажем, с личностью маршала из Кантемировки, дважды Героем Советского Союза Александром Николаевичем Ефимовым. Или - с мичуринцем из Россоши, «отцом» известных в России яблоневых сортов Михаилом Ульянищевым. Или - с прославившими Воронежский край певицей Марией Мордасовой и композитором Константином Массалитиновым.
Круглый учебный год у ребят на виду «книга-свод жизнеописания замечательных людей». Что-то да запомнится! Положено начало доброму делу. Ведь чтобы любить Родину, надо знать в лицо и её героев. Краеведение в старину не зря называли «отчизноведением».
Декабрь
Живёт в Киеве писатель-земляк
Однажды на страницах московского журнала «Наш современник» встретилось имя: Евгений Васильевич Карпов. Публиковалась повесть. Сообщались краткие сведения об авторе: родом из Россоши Воронежской области. Поговорил со старожилами и библиотекарями, но о Карпове, к сожалению, никто не знал. Да это и не удивительно…
* * *
Исполнилось 85 лет русскому писателю Евгению Васильевичу Карпову. Так сложилось, что в воронежском литературном поле его имя только прописывается. Причины тому - житейские.
Карпов родом из Россоши, если точнее - из Эсауловки, некогда пристанционного хутора. Родился 6 октября 1919 года. Отца потерял в младенчестве. Машиниста бронепоезда Василия Максимовича расстреляли белоказаки. Мальчишка с сестрёнкой росли не сиротами. В их доме хозяином стал давний друг отца, тоже железнодорожник Дементий Иванович Иванов. В семье вскоре прибавилось ещё два сына. И тут вновь остались без кормильца. Похоронив и второго мужа, мать продала дом, который сохранился и поныне у речки на улице Максима Горького. В 1934 году семья Карповых-Ивановых навсегда покинула родимую Россошь.
Евгений учился, работал. Молодым воевал на фронтах Великой Отечественной. Участник Сталинградской битвы. В 1943 году попал в плен, находился в концлагерях. После войны любовь к слову привела его в Литературный институт имени Горького. Занимался в семинаре известного писателя Константина Паустовского. С дипломом литератора уехал на строительство Сталинградской гидроэлектростанции, где работал арматурщиком, диспетчером, журналистом.
Написал рассказы и повести, из которых выделяется напечатанная в 1961 году в журнале «Роман-газета» полумиллионным тиражом книга «Сдвинутые берега». Она была переведена на польский и чешский языки.
С 1960 года Карпов является членом Союза писателей СССР. Он возглавлял Ставропольскую краевую писательскую организацию. Евгений Васильевич жил на Северном Кавказе, в Подмосковье, а сейчас он в Киеве.
Пережитое запечатлелось и продолжает, дай Бог здоровья и сил писателю, «переплавляться» в книги. Недавно Карпов завершил работу над итоговыми в своем творчестве повестями – «Гога и Магога», «Всё было, как было», «Умом вас, люди, не понять».
- И что бы я ни писал в своих книгах, - признаётся Евгений Васильевич, - там обязательно духовно в той или иной мере присутствуют мои Россошь и Эсауловка с речкой Чёрной Калитвой, вечно памятные мне земляки, паровозные гудки над лугом и церковный колокольный перезвон из ближней к нам слободы Морозовка.
В киевском кабинете писателя на видном месте, как оконце в страну невозвратимого детства, - родная сторонка в небольшой картине кисти художника из Россоши Цимбалиста. Покойный Владимир Георгиевич был соседом Карповых.
В Эсауловке (так по-прежнему называется восточная окраина городка) старожилы тоже не позабыли хлопчика Женьку.
- Помню, как сейчас, утро, солнце поднимается над речкой, на железнодорожном переезде у моста трубит в горн пионер Евгений Карпов, барабанит его друг Осипов, - рассказала учительница, сейчас она на пенсии, Надежда Ивановна Сердюкова (Бурьян). - Женя первым из Россоши побывал тогда в Крыму - в пионерлагере «Артек», только организованной Всесоюзной детской здравнице. А туда ведь направляли лучших...
Сейчас в Россошанской районной библиотеке создаётся книжная полка писателя-земляка. Есть посвящённая его творчеству выставка. С участием учащихся техникума-колледжа мясомолочной промышленности прошёл литературный вечер. Рассказывали о жизни и книгах Карпова. Прозвучали и строки из письма Евгения Васильевича дорогим землякам:
«…Если идти от станции к Черной Калитве, то слева от переезда пятый дом, говорят, он ещё цел, построил в 1912 году мой отец Карпов Василий Максимович. В нём я родился 6 октября 1919 года и прожил до 1934. А потом – и по сей день – меня мотало от Сахалина до Германии, от Алма-Аты до Норильска, от Сталинграда до Бреслау - то в военном строю, то под немецким конвоем, то за колючей проволокой, но...
Протоиерей Сергий Булгаков говорил:
«Родина есть священная тайна каждого человека, так же, как и его рождение. Теми же таинственными и неисследимыми связями, которыми соединяется он через лоно матери со своими предками и прикрепляется ко всему человеческому древу, oн связан через родину и с матерью-землёй, и со всем Божьим творением... Моя родина... Там я не только родился, но и зародился в зерне, в самом своём существе, так, что дальнейшая моя, такая ломаная и сложная, жизнь есть только ряд побегов на этом корне. Всё, всё мoe – о-т-т-у-д-а...
Так что, я весь оттуда, где бы и каким ни был – из Эсауловки, эсауловец. Я весь ваш. И что бы я ни писал в своих книжках, там обязательно духовно в той или иной мере присутствуют Чёрная Калитва, Баба Дырдыха, Дид Ягор и благовест из Морозовки.
Побывать бы в Россоши, где лежал в тридцать третьем в тифозной палате больницы, как тогда говорили, на «Писках», посидеть над тихой водичкой Чёрной Калитвы, но, восемьдесят пятый – шутки в сторону.
Низко всем вам кланяюсь, а вы за меня поклонитесь Чёрной Калитве, дому, пятому от переезда, или тому месту, где он стоял.
ВСЕГО ВАМ ДОБРОГО, МОИ POCCOШAHE!
Евгений Карпов».
НАШ ХРАМ
ИЗ «ЗАПИСОК ПРАВОСЛАВНОГО ХРИСТИАНИНА»
1. Узенькая, мощённая изразцами дорожка с весело расцветшими по обеим сторонам чернобривцами, ведёт в храм Святого равноапостольного Великого князя Владимира. Предстоятель – Блаженнейший Владимир, митрополит Киевский и Всея Украины. Размещается этот храм в очень небольшом помещении, отведённом ему в 18-ой городской больнице, при университете имени Тараса Шевченко.
В стародавние времена девятнадцатого века в университете, как и полагается высшему учебному заведению, был храм, духовно возвышавший студентов, удовлетворявший духовные потребности преподавателей университета.
Во время большевистского безбожия и произвола храм нe только закрыли, но и разрушили, растащили...
Слава Богу, ушла из нашей Родины в небытие пора разбрасывания камней и настала пора собирания, пора нового духовного возвышения нашего народа.
Тесно, очень тесно в помещении нынешнего храма. Люди приходят и во время богослужений, и между ними, чтобы поделиться своими домашними бедами или радостями, чтобы обвенчаться любовью с любимым, принять святое крещение. О ком-то надо помолиться о здравии, а о ком-то – за упокой.
Сказать, что храм находится при больнице, будет не совсем верно. Точнее: храм и больница – единое целое.
В стародавнее время говорили: «В здоровом теле – здоровый дух». Но у человека с больным, угнетённым духом даже самая незначительная телесная болезнь часто приводит к тяжелым последствиям, к большой беде, а человеку духовно здоровому дух помогает одолевать, достойно переносить даже большие, неизбежные тяготы. Именно поэтому больница и храм – взаимопомощники. Не только больные приходят в церковь за помощью, но и сам отец Андрей идёт к ним в палаты со своей пастырской духовной помощью.
Без такого единства не может быть сильного народа, сильной державы.
Идут в храм бабушки и дедушки, внуки и внучки, профессора и студенты. Многие из них делают свои самые первые шаги духовного рождения и возвышения. Как сказал один мудрый человек, любую машину, даже очень и очень сложную, куда как проще сделать на заводе, чем выстроить, выпестовать душу человека, поднять её на достойную Создателя высоту.
Все мы, весь наш народ после большевистского безбожного безвременья делает свои первые шаги возрождения, как больше тысячи лет назад их делал из язычества наш народ, ведомый к крещению, к Православному возвышению Великим князем Владимиром.
2. Речка Рось, она же Росса, Русь – правый приток Днепра, длиною346 километров.
Всего 346, а история её берегов, духовная высота необозримы.
Рос – так звался в древности народ, обретавшийся на этих землях.
Россы.
Позже – Святая Православная Русь на челе с Киевом, Православная Россия на челе с Москвой, Ростов Великий, Рославль, Русская Поляна на Украине, Русская Поляна в Сибири, Россошь близ Дона, Русское море…
Неоглядные просторы православия.
На берегах Роси – Корсунь-Шевченковский, основанный Ярославом Мудрым в одиннадцатом веке.
В мае 1648 года казаки, предводительствуемые гетманом Богданом Хмельницким, разгромили здесь польских захватчиков.
В Белой Церкви, основанной в двенадцатом веке, был заключён победный Белоцерковский договор 1651 года.
В 1944, в знаменитой Корсунь-шевченковской операции, Красная Армия наголову разбила немецко-фашистскую группировку – было убито, ранено и взято в плен свыше семидесяти тысяч вражеских солдат и офицеров…
…На крутой горе, над привольным плёсом Роси, над небесным зеркалом вечности стоит белоколонная церковь Георгия Победоносца. Её золотые купола с крестами смотрятся в зеркало вечности, возвышаются до небесной выси, благословляют Господние дали бесконечности...
...Он услышал музыку.
Пение.
Остановился, прислушался.
В соборе пели.
Пение ему показалось знакомым.
Вошёл в храм.
Бывал он в соборах Кремля, в Киеве бывал в Лавре, как в музеях бывал, а тут вдруг – всё живое. Огоньки лампад, созвездия свечей. Со стен смотрели тоже живые люди, а не рисованные. И вокруг – молодые и старые женщины в платочках, девочки и мальчики, мужчины – это они пели:
– Отче наш, Иже еси на небесех...
– Да святится имя Твое, – выговорилось в нём.
Вспомнилось: пел! Но когда?!
Этого вспомнить не мог.
Закрыл глаза и долго, очень долго стоял, пытаясь понять, что с ним происходит, что произошло. И самое интересное, он почему-то не удивлялся происходящему... Ему даже показалось, будто это или что-то подобное должно с ним рано или поздно произойти.
Что-то подобное, но что?
Вспомнились слова деда: «Мастера, дорогой внук, работают руками, а ты что-то на язык перешёл. Ой, смотри, как бы тебе не потерять нашу родовую, казацкую славу».
3. В Киеве есть место, откуда виден не только весь город, но в ясные светлые дни – и его окрестности, за пятьдесят-шестьдесят километров. Место это – большая колокольня Киево-Печерской Лавры, и если, стоя на колокольне, прикрыть глаза, уйти душою в глубину, то всё услышится, увидится отсюда неизмеримо дальше – в пространстве и времени.
Поднялся я сегодня, 29 июня 2003 года, в воскресенье, на колокольню, отсчитав двести тридцать девять ступенек, возвысился над землёю, над Днепром.
Православная церковь в этот день торжественно праздновала светлую память всех святых, на земле нашей просиявших.
Произошло в Киеве в этот день и ещё одно знаменательное событие...
...Более двух тысяч лет тому назад проходил здешней тропою на север Апостол Андрей Первозванный и сказал пророческие слова об этом святом месте, а сегодня его святые мощи, дух его – в Крестовоздвиженской церкви Киево-Печерской Лавры.
Трое суток, от зари до зари в короткие летние ночи не закрывались двери церкви – шли и шли люди приложиться к мощам великого Апостола, шли просить Его молитв пред Господом о Благодати Создателя для них, грешных.
Смотрел я на живой людской поток, протянувшийся от входных ворот, через всю Лавру к церкви, и мне думалось, что это после семидесяти лет оголтелого безбожия наш народ возвращается в лоно Христовой церкви.
А ещё...
Мне хочется вспомнить нашего мудрого писателя, православного христианина Михаила Михайловича Пришвина.
В дневниковой записи за 25 сентября 1918 года он пишет:
Друг мой, – шепчу я, – не входи до срока в алтарь исходящего света, обернись в другую сторону, где всё погружено во мрак, и действуй силой любви, почерпнутой оттуда, и дожидайся в отважном терпении, когда голос тайный позовёт тебя обернуться назад и принять в себя свет прямой.
Евгений Карпов.
Из книги «Новое небо».
Письмо с Украины
Давно не бывал я в воронеже
В шестидесятые годы прошлого века ещё ходил через Россошь «ждановский» поезд Воронеж-Мариуполь. Ещё не разделяли нас границы. Мои сельские сверстники уезжали учиться в Луганск и Донецк. А у нас в Воронежском педагогическом институте среди студентов было немало парней и девчат из Украины.
На филологическом факультете свела нас судьба с Володей Черепковым, хлопцем из Донбасса. Выделялся он ростом и голосом, а ещё писал стихи. Их-то мы и «печатали» в стенгазете «Алые паруса», которую лепили из листов ватмана чуть ли не во всю длину коридора. Володя охотно читал свои творения на студенческих вечерах во весь звонкий голос.
После учёбы разъехались на работу. И вот недавно, спустя три десятка лет, отыскался след Володи, Владимира Фёдоровича. Учительствовал он в Забайкалье. Вернулся домой на родину, был директором большой экспериментальной школы, награждённой знамёнами ЦК КПСС, о которой сняли документальный фильм. Владимира Черепкова наградили медалью А.С. Макаренко. Избрали секретарём Артемовского горкома Компартии Украины. После запрета Компартии вошёл в Политсовет Социалистической партии. Два созыва представлял Донбасс в Верховной Раде как народный депутат Украины. Воронеж и наши края, признаётся он, «не уходят из памяти, как золотые и сказочные времена».
Мой друг студенческой поры стал известным поэтом. «Солдатом Добра» назвал его Борис Олейник.
Предлагаем читателю стихи члена Национального союза писателей Украины из новой книги «Соль жизни».
* * *
Рот открыт – ладонью не закроешь:
Всё же годы в гору, не с горы…
Как живёшь?
Как здравствуешь, Воронеж,
Соловей студенческой поры?
Помнишь хлопца с томиком Кольцова?
Не менял я кожу, как змея,
Я тобой навеки окольцован,
Юность зарубежная моя!
Ностальгия
Прибывает московский в Харьков,
И мне как-то не по себе:
Как обычно, бросив цыгарку,
Заиграл мужик на трубе.
Изменились внезапно лица,
И бормочет перрон слова:
«Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!».
Беловежьем мир исковеркан.
Бродит каждый, как в поле грач.
Без салютов и фейерверков
Созывает в Союз трубач.
Пусть пока что в руках синица,
Но всё громче звучат слова:
«Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!».
По живому ножом - границы.
Ветеран что глухонемой,
Но, как гетьман Богдан Хмельницкий,
Приглашает гостей домой,
Слёз не прячет и не стыдится.
За него я твержу слова:
«Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!».
Украине
Страна моя, моя краЇно,
как сын, тебя боготворю!
Я - украЇнець, Украина,
Хоть и по-русски говорю.
Мои и Пушкин, и Шевченко,
Как пальцы на одной руке,
Як в украЇнськiй мовi «ненька»,
Как «мама» в русском языке.
Но и меня,
Як син прохаю
(Я сердцем каждый взгляд
ловлю),
Люби, як я тебе кохаю,
Кохай, как я тебя люблю!
* * *
Сегодня в распри
Втянуты народы,
Разорваны,
Разодраны межой.
Я – украинец
Из Союза родом,
А Родина не может быть чужой!
Владимир Черепков.
Быльём не поросло
Братья и сёстры
Посвящаю украинским друзьям – поэтам Леониду Череватенко и Владимиру Черепкову
В воронежскую Россошь житель украинского Львова, ветеран войны и труда Шматко, приезжает, как домой. Хоть корнями Владимир Максимович полтавский, а в древнем городке Прилуки поныне стоит родительский дом.
– В Россоши я как бы второй раз «народывся на свит», – говорит гость. – За что «по гроб жизни» обязан, прежде всего, большой семье Протопоповых, моим названым отцу с мамой – Семёну Михайловичу и Евдокии Даниловне, моим названым братьям и сёстрам.
В большой семье Протопоповых было три сына. Четвёртый, Владимир Шматко, нашёлся в лето сорок второго, когда среднедонские места опалило пламя войны.
* * *
Окраина городка Россошь, здесь рабочая улочка Деповская и сейчас по-сельски выбегает прямо в поля.
Тут отыскался нужный мне дом. Было то ещё осенью семьдесят пятого. Потоптался у калитки, высмотрел под карнизом нужный номер 103, указанный львовским рабочим Владимиром Максимовичем Шматко, чьё письмо, написанное в редакцию газеты, привело меня сюда.
Во дворе стучал топор, за домом спряталась кухонька, в ней-то гомонили люди.
– Протопоповы? Мы самые. Тут живём, как раз тут, – отвечал мужчина. Рядом с ним на самодельном стульчике сидел сухонький старичок, сидел, опершись на палку. Сразу стало заметно, что он плохо слышит и старается вникнуть в суть разговора.
– Отец! К тебе пришли! – чуть не прокричал мужчина, наклонившись к самому уху старичка. – Владимир в газету письмо написал!
– Сын Володька писал? Зачем в газету? – Старик взволновался, подумал, что нежданный гость принёс ему недобрые вести. Сообща успокоили его.
– Я-то на фронте был, – объяснял сын. – Знаю обо всём по рассказам, отец лучше скажет.
Действительно, Семён Михайлович оказался словоохотливым собеседником.
– Я в тот июльский день на сенокосе был. Домой возвращаемся, а тут уже немцы в городе. Мы понимали, что придут. Наши ведь сколько дней уже отступали за Дон. Но до последнего надеялись, вдруг да обойдётся, споткнётся фриц… Иду домой, а жена мне с порога – раненый солдатик у нас, чуть живой, на чердаке схоронили. Я сразу сообразил: пошто прячете? Немцы найдут, всех под распыл пустят. Командую: застилай, старая, кровать. Сюда его перенесём. Солдатское с него снимите. Рубаху, штаны Гришкины из сундука достаньте.
Баба мечется, не поймёт, зачем на виду раненого держать. Наш сын, говорю, будет…
Старик припоминал всякую мелочь. По лесенке спускали солдатика с чердака, а в ней одна ступенька выломана, чуть не оступился, за малым не упали. Цвет одеяла назвал, в каком несли солдата. Даже показал, кто и как за углы одеяло держал. «Тут я, а там жена с дочкой, Полей».
Непостижима память человеческая. Ведь уже тридцать лет тому минуло, старик девяносто прожил, а в этой туманной дали всё видна та сломанная перекладинка в приставной лесенке.
Так украинский парень, кадровый военный Советской Армии Владимир Шматко, стал своим в русской семье колхозников Протопоповых.
Раны ему перевязывала Поля. Девушку этому совсем недавно учили в медицинском училище. Когда Владимиру вдруг стало хуже, пошли звать знакомого врача – Антонину Алексеевну Никитину. Её мама услышала, что лечить нужно нашего солдата, забоялась, не отпускала дочь. «Расстрел, казнь, смерть» – чернели зловещие буквы в листках-приказах, расклеенных по уличным заборам.
А фашисты не только писали приказы, но и выполняли их. Принародно повесили парня: не явился в управу на регистрацию. На людях казнили женщину – укрывала подлежащие сдаче оккупантам вещи. Весь город знал о каждодневных расстрелах у силосных ям возле концлагеря.
Врач Никитина пошла на Деповскую. Очистила раны, шины из дощечек наложила на перебитую руку. Рассказала Поле, как лечить, оставила лекарство.
Все заботы по уходу за лежачим недужным взяла на себя хозяйка дома Евдокия Даниловна. Впрочем, эти хлопоты для женщины привычны, не в диковинку. Страшило другое – жили-то под страхом казни. Беда нередко заходила в дом с резким стуком. Непрошеный гость сразу направлялся к кровати.
– Зольдатен? Ауфштеен!
Даниловна забегала наперёд, собою заслоняла доступ к раненому.
– Сын родненький! Никакой он не солдат. В депо под бомбёжку попал. Недвижимый он.
– Сын? – зло ворчал какой-нибудь прислужник-полицай. – Сын, небось, на фронте воюет.
Не ошибался: трое из Протопоповых сражались с фашистами – братья Иван, Григорий, Алексей, все Семёновичи. А дома мать стояла на своем.
О том, что Протопоповы укрывают солдата, знали соседи, вся улица. Никто не донёс врагу, не выдал.
Вместе с Семёном Михайловичем зашли в дом. Показал фотографии.
– Тут у Владимира гостили. С Полей были в Львове, внучат брали с собой. – Указал, где кто на снимке. – Жаль, Даниловна не дожила, а то бы вместе к сыну поехали. Володя и его семья как хорошо нас гостили. Родных так не привечают.
К нам Володя вскоре после войны приезжал. Сейчас часто бывает. Сразу все сыновья и дочери со своими детьми заявляются. Поля приезжает, она в Подгоренском, тут недалеко, прямо в райцентре проживает. По мужу – Буткова, в медпункте работает.
Владимир приезжает – вся родня собирается. Как в праздник…
* * *
Спустя двадцать лет в очередной свой приезд в дом по Деповской, 103 меня вновь позвал Владимир Шматко, гость из Львова.
За семейным столом поредело у Протопоповых. Умер Семён Михайлович. Кто из родных болел, не смог прийти. Но приезду Владимира Максимовича все рады. И он счастлив от встречи с сёстрами и братьями.
Попросил его подробнее рассказать о себе.
– Родом полтавский. Дедусь до ста десяти лет на панщине работал. От него знаем, вроде бы царица Екатерина у пана за собаку выменяла крепака, крепостного мужика, и сказала: дайте ему земли шматок. Кусок, значит. Прозвище стало фамилией – Шматко. Царица уехала, а прадед остался подневольным у пана.
Я рос в советское время. Родители мои в годы коллективизации перебрались на жительство из села в райцентр Прилуки. Построили хату. Городок с древней историей. В летописях сказано, как сначала половцы, а потом орды хана Батыя выжигали его под корень. Учились вместе с сестрёнкой. После уроков бежал в драматический кружок. Я так полюбил рабоче-крестьянский театр, что не пропускал ни одного спектакля. Меня даже на сцену выпускали, играл в массовках. Окончил школу.
Попал в Киев, хотелось артистом стать. В студии при театре Ивана Франко занимался. Со знаменитыми в ту пору актерами на сцену выходил, ставили «Богдана Хмельницкого». Мне настойчиво советовали в консерваторию поступать.
В декабре тридцать девятого стал артиллеристом. Призвали в армию. В 111-м гаубичном артиллерийском полку войну встретил на границе с Ираном. С фашистами принял боевое крещение только через год – в сорок втором на Донце. Нашу часть разбили. Из окружения выходили группами. В Острогожске собрались, начали готовиться к боям…
Мне хотелось подробнее записать рассказ Владимира Максимовича о россошанских событиях в его жизни. Но застолье неизбежно уводило разговоры в сторону. Да и мой собеседник уже спешил на поезд. Попросил его дома восстановить в памяти как можно обстоятельнее те дни, месяцы, прожитые в ставшей родной семье. Даже вручил ему «вопросник». В последний свой приезд Шматко принёс мне кассеты. «Не спится ночами. Кладу перед собой ваш листок, включаю магнитофон, и вроде как беседуем…»
«Второго июля я получил приказ – доставить пакет в штаб Юго-Западного фронта. В полдень третьего попадаю в Россошь, а штаб уже эвакуирован. Правда, пакет я вручил задержавшемуся офицеру.
Пошёл на вокзал. Решил по железной дороге через Лиски добираться в свою часть. Выехать удалось пятого июля. Немецкие самолёты всю дорогу допекают. Команда «Воздух!». Разбегаемся в поле. Ночью остановились на станции Пухово. Железнодорожники-рабочие сообщили: Острогожск горит, а возле Лисок немцы дорогу перехватили. Пришлось возвращаться в Россошь.
Людей в вагонах битком набито. Еле устроился в открытом тамбуре. Едем, как на волах – ползём черепахой. Фонари не включены, светомаскировка. Как там машинист паровоза в глухой темноте путь видит, не знаю. Резко притормозил – я не удержался, висок о железную стойку рассёк.
Дорога сплошь забита эшелонами. Долго стоим. Шестого июля, часа в четыре дня, только двинулись со станции в Подгоренском. Цементный завод не минули, опять налёт. Ехать бы быстрей, а машинист остановил состав. Вой бомбы заставил упасть нас на землю. Показалось, что пламя вспыхнуло прямо передо мной, землёй засыпало. Жив – цел. Вскакиваю, оглядываюсь – прямое попадание в вагон. Кто на ногах – бежит подальше, в степь. Не представляю, как перескочил через высокую сетку-забор возле цементного завода. Оказались в поле. Люди метушатся – мечутся. Гражданские, военные.
А самолёты летят и летят.
Дождались темноты. По высокой пшенице вдоль полотна правимся в Россошь. Впереди зарево в полнеба. Попутчики из местных сказали: птицефабрика горит.
В дороге познакомился с девушкой Аней Сухомлиновой. Она училась в медицинском институте в Воронеже, добиралась домой. Я расспрашиваю, как мне к Дону выйти. Аня успокоила: «По нашей улице дорога самая прямая, покажу».
Очень устали. Светать стало, когда добрались к железнодорожному вокзалу в Россошь. Солнце вставало красное – никогда такого не видел. Страшный красный круг. Так начиналось седьмое июля.
Мы с Аней не переходили через рельсы к вокзалу, направились к ней домой, как она объяснила – в сторону Дона, на восток. Улица пустынна. Песок. Мелом побелены хаты. Огорожены плетнём из лозы. Под окнами мальвы. Подсолнухи зацветают в огородах. Как у нас на Полтавщине.
Дома у Ани никого не было. Но она знала, где спрятаны ключи. Открыла хату и взялась по быстрому спроворить завтрак. Тут – грохот за окном. Я выскочил на улицу. Думал, наша бронемашина, хоть разузнаю обстановку. Но – пулемётчик дал, как теперь понимаю, вдоль улицы бесприцельную очередь. Меня, как кнутом, стегануло в бок – и рука повисла. Немцы!».
* * *
Да, в Россошь, буквально, ворвались фашисты. С их стороны это был рискованный марш-бросок. Ещё вечером шестого июля передовые части 40-го танкового корпуса вместе с 1-м батальоном 3-го стрелкового полка 3-й танковой дивизии стояли километрах в восьмидесяти от Россоши. Не хватало горючего. А по немецкому радио прозвучала весть о взятии Воронежа. Как оказалось впоследствии – поторопились отрапортовать. Фашисты не на дни, а на месяцы увязли в уличных боях, так и не овладев ключевым пунктом пересечения железнодорожных, автомобильных и речных путей от Москвы на юг, к Каспийскому и Чёрному морям. Но тогда, окрылённый удачным началом операции «Блау», майор Вельман «решил положиться на волю судьбы и силами двух танковых рот, одной из батарей 75-го артиллерийского полка продолжил наступление».
Майору запомнилось, как под усыпанным звёздами небом незамеченными пробрались мимо русских частей. Столкновений с противником старались избегать по причине острой нехватки боеприпасов и горючего. В три утра с Острогожского тракта увидели первые хатки Россоши. Немцы спешили взять в свои руки мосты через речки. Им удалось прошествовать «по сонному и ничего не подозревавшему» городку. Часовые тоже «ничего подозрительного и тем более враждебного в поднимавшей пыль колонне не усмотрели».
Без выстрела были захвачены мосты. Только тогда начался почти пятичасовой ожесточённый бой хоть и с захваченными врасплох, разрозненными, однако достаточно сильными танковой и стрелковой советскими частями. Фельдфебелю Науману показалось, что он со своими солдатами смог пленить «два с лишним десятка штабных офицеров, а сам маршал Тимошенко в последнюю минуту сумел выбраться из города». Фельдфебель преувеличил свои подвиги. Никакого важного штаба, тем более, во главе с маршалом, в Россоши уже не было. Зато майор Вельман и его ротные командиры Бремер и Буш утверждали то, что «русские оборонялись с невиданным» упорством. Не подоспей на выручку основные силы 3-й танковой дивизии, для немцев «дело могло окончиться весьма плачевно».
Здешним старожилам памятно: храбро сражались наши танкисты. Не только отстреливались, а таранили и давили на улицах городка вражеские автомашины с пушками на прицепе. Горько, но силы-то были неравные. Воины погибали, смертью смерть поправ. Это отчаянное сопротивление лишь отдельных отступающих советских частей срывало фашистам их планы. Ведь они рассчитывали одновременно двумя встречными ударами – с севера от Воронежа и с юга от Ростова – в донской излучине взять в «клещи», сломить хребет Красной Армии. В руках врага оказались бы хлебные и нефтяные «житницы» России. Страну помышляли свалить без взятия Москвы и Ленинграда. В случае удачи всё остальное стало бы «делом техники».
В такой обстановке судьбу отечества решала даже кратковременная задержка противника, на ту самую минуту, которая дороже золота. Кстати, южнее Россоши у сёл Екатериновка и Лизиновка, у Поддубного и Кривоносово немцев основательно «притормозили» вначале 23-й танковый корпус полковника Хасина, а затем бойцы 9-й гвардейской стрелковой дивизии Белобородова. Фашисты вязли в «заслонах», организованных и стихийных, «разбирались» с боевой частью или отдельным воином. А наши армии, сохраняя живую силу, уходили из нависавшего в знойном мареве вроде неотвратимого «котла». Шли горчливой полынной степью, чтобы воскреснуть на Волге. Там развернётся решающее сражение Великой Отечественной и второй мировой. «Новая тактика русских, конечно, больше способствовала сохранению их сил, чем попытка оборонять словно специально созданную для танков обширную открытую местность», – признает участник Восточного похода Курт Типпельскирх после войны. А тогда в июле сорок второго гитлеровцы не скрывали своей радости.
«Сопротивление Советов сломили. Берлинская дивизия генерал-майора Брейта взятием Россоши отвоевала решающее очко на пути вдоль Дона» к желанному Сталинграду.
* * *
Вот тут-то оказался боец Шматко на передовой – один в поле воин.
«Боли не чувствую. Заскочил в дом. Ане кричу: «Ложись на пол!». Пули с блёстками прошивают стены. Светится решетом хата. Во дворе взорвалась граната. Я поднялся и пошёл к двери. Наверное, понял, что сожгут в доме вместе с девчонкой. В ушах звенит крик Ани: «Не выходи!».
Во дворе меня в кольцо взяли солдаты в касках, автоматы наперевес. Подошёл офицер в фуражке, пистолетом грозит. Деркочут что-то, переговариваются по-своему. Тычут пальцами, смеются нагло. Вид-то у меня, действительно, не бравый – в пыли, в крови. Кричу: «Стреляйте, сволочи!». А в глазах темнеет от боли в руке. Со зла плюнул офицеру прямо в морду его фашистскую. А он выстрелил. Лицо мне огнём опалило. Падал, вроде в темноту провалился.
Счастье моё: в упор немец целил и промахнулся, лежачего добивать не стали, посчитали мёртвым.
Очнулся, хлопчики теребят. С их помощью поднялся, перебрался на соседнюю улицу. В сарай меня затащили. Глечик молока принесли, чуть хлебнул и – снова сознание потерял. Петя Дутов, я с ним после познакомился, сбегал за своей хорошей знакомой Полей Протопоповой, она в медучилище училась. Поля пришла с бутылкой марганцовки. Обмыла раны. Нательную рубаху на бинты порвала, перевязала. Ещё помню, крынку молока допил.
«Дяденька, дяденька, не больно», – успокаивает. Какой там из меня дяденька – двадцать четвёртый год.
Не помню, как попал к Протопоповым. Они и вытащили меня с того света. Рискуя собой. Мир не без добрых людей. Врачу Никитиной спасибо. Аня Сухомлинова в гости после приходила. Её, оказывается, тогда тоже ранили. Потому не смогла мне сразу помочь. Говорила: «Как бы за Дон к нашим тебя переправить?». Старосту Григория Андреевича Звягинцева тепло вспоминаю, немецкий паспорт – «аусвайс» – мне выхлопотал. Его сменил другой полицай. Он грозил арестом.
Поля-Поленька, сестричка родимая, недавно напомнила мне, как я старательно нацарапал на стене у кровати, где лежал, незаметную для других надпись «Протопопов». Боялся, вдруг при внезапных проверках и допросах забуду свою новую фамилию.
Боже, как представлю, сколько выдержки и терпения надо было иметь совсем молоденькой девчонке. Лечение не для слабонервных. Раны гноятся. Повязки присыхают. Менять их больно. Стараюсь сдерживаться, не стонать. У Поли и без того руки дрожат. Жалеет, а я говорю: делай своё. Зубы стисну, как не раскрошатся.
Ей ведь вскоре пригодится неожиданная и добровольная медицинская практика по уходу за мной. Это оказались ещё цветочки. Когда в январе сорок третьего наши освободят Россошь, в учебных корпусах техникума и педучилища расквартируют военный госпиталь. Потребуются женские рабочие руки. Поля, не задумываясь, пойдёт туда, как будущий фельдшер.
Война открылась ей жуткой стороной. Посейчас не позабыла, как её сразу отправили в операционную. Стояла возле хирурга на подхвате. Взялась относить только отрезанную, ещё не потерявшую человеческое тепло ногу и – потеряла сознание, грохнулась на пол. Всё приходилось делать. Принимала раненых. Солдат и офицеров привозили из полевых лазаретов, где им наспех оказывали первую помощь.
Я после сам лежал в госпитале. Хорошо представляю эту картину. Крики, стоны, ругань. А медсестричке надо держаться. Надо улыбаться, хоть и сквозь слёзы. Глядя на неё, кто-то застесняется, притихнет. Иной настырно требует доктора. Рядом умоляют дать обезболивающее лекарство. Медсестра же должна быстро разобраться с каждым, отправить в палату по назначению или прямо к врачу. Минуты порой решали: жить ли человеку.
Ухаживала Поля за «грудниками», теми, кто получил ранение в грудь, чаще тяжелое. Тут тоже ни присесть, ни передохнуть. Уколы, раздача лекарств, перевязки. Бинтов, как всегда, вечно не хватает. Стирай старые, пропаривай их утюгом. Постель недужному поправить непросто. Попробуй приподнять тяжеленного мужика, когда он даже при лёгком движении корчится от боли.
Завыла сирена. Сигнал воздушной тревоги. Госпиталь в небольшом городке – приметная цель для вражеского лётчика. Спасение в бомбоубежище. Лежачих в палате не кинешь. Хватайся, девочка, за носилки. Поспешай не спеша, чтобы до разрыва бомб успели всех вынести в подвал и как можно бережнее, не причиняя страданий.
Полина мне рассказывала, что медицинского персонала не хватало. В госпитале находились сутками. Старшая медсестра видит, что сестрички на ходу засыпают, пожалеет: прилягте хоть на часок. Тряпьё на пол – и падают в изнеможенье.
Где только силы брались, чтобы вынести все эти нечеловеческие муки. Низкий поклон вам, наши спасительницы.
К зиме я уже на ноги встал. Воин из меня еще никудышний, рука не работала. К нашим через линию фронта не переберусь, а вот домой на Украину к родным доехать уже смогу. Протопоповы меня отговаривали. Но я ведь понимал, добром моё житье здесь для них и для меня может не кончиться. Настоял на своём. Отец дал свою телогрейку. Звягинцев принёс свитер. В начале декабря покинул спасительный кров. Пешком добрался до Харькова. Дальше – в товарном поезде. И среди врагов были люди. Немцы взяли в вагон и даже к печке усадили погреться. Доехал в Прилуки к родным. Встретила мама Ефросинья Терентьевна. Узнал, что отец в эвакуации на Урале. После войны Максим Иванович, дорогой мой человек, рассказывал, что сутками не выходил из цеха, на танковом заводе работал.
А осенью, как нас освободили, прямо в гражданской одежде с 18 сентября 1943 года уже был в боевом строю – второй взвод, вторая рота, 1318-й стрелковый полк, 163-я стрелковая дивизия. На Днепре воевал на Лютежском плацдарме. Освободителем прошёл по родному Киеву. В бою контузило. Из медсанчасти вновь попал в артиллеристы, в свой родной 111-й гвардейский гаубичный Белоцерковский ордена Ленина полк РГК (Резерва Главнокомандования). Воевал в Польше, в Германии. Тяжело заболел и день Победы встречал в госпитале.
Демобилизовался инвалидом…»
* * *
«И на груди его светилась…» не одна медаль. Две «За отвагу», ордена Красной Звезды, Отечественной войны.
* * *
Родственные связи семьи Шматко и Протопоповых хранят и поныне. Переписываются, гостят друг у друга.
Владимир Максимович недавно вновь навестил Россошь. За столом его принимала молодая «поросль». Окончили путь земной родители. Полину Семёновну, по мужу – Буткову, проведал в Липецкой области. Постаревшую её к себе забрал сын.
– Встреча была не без слёз, – говорит Владимир Максимович. – Не потому, что жизнь уходит. Жалеем о том, что оставляем детям, внукам, правнукам. Раскололи Украину с Россией. Втягивают народы в распри. Вроде неродные мы, братья и сёстры…
– Сейчас всяк по-своему толкует о нашем прошлом, - говорит Владимир Максимович. – Президент Ющенко помешался на голодоморе. А я ведь уже в школу ходил, всё видел своими глазами. Заверяю: в нашем селе под Прилуками ни один человек с голодухи не помер. Да и не было её у нас. Мама пекла вот такие большие пшеничные паляницы. С ганусом – тмином. Запах и вкус и сейчас в памяти. Вкуснее хлеба не ел.
Сейчас заехал к младшим сёстрам в Прилуки. Рассказывают, что вызвали их в администрацию и как очевидцев заставили подписать бумаги о голодоморе. Очевидцы? Одна ещё грудным ребёнком была, другая в 1936 году родилась. Спрашиваю, зачем расписывались за неправду? Оказывается, неприятностями с властью пригрозили.
Освобождение Львова вот уже не отмечаем. Да и день Победы кому-то очень хочется не считать праздником. Дожил – таможни, пограничника увидел на меже Украины с Россией. Дружбы народов, оказывается, вовсе не было. Выдумка всё. А как же моя судьба?..
Что ответить солдату?..
Петр Чалый
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
