Повествование-хроника о том, как мы, славяне, разделяемся-отдаляемся в русско-украинском пограничье… Книга вторая. Продолжение
Глава четвёртая. Год 2001-й
Россошь как город – сравнительно молод. Восьмой десяток лет со дня преобразования статуса слободы – это не возраст. Рядом, в округе схожие поселения. Наши, воронежские, – Богучар, Калач, Острогожск, Павловск, луганские – Беловодск, Новопсков, Старобельск, Сватово, белгородские – Алексеевка, Валуйки, Старый Оскол, Новый Оскол... Уездные, районные городки, казалось, должны были бы быть на одно лицо. Кто думает так – ошибается. Прав поэт, сказавший о Россоши: «Мой городок неповторим». Прав слобожанский Сократ, живший в наших краях вечный странник, философ Григорий Сковорода: «У каждого города свой норов». И говор здесь особый. В Киеве не услышишь такой певучей и ласковой украинской слобожанской речи, впитавшей воронежскую русскую и донскую казачью. Не потому ли ещё остаются любимы старинные песни. Не потому ли в декабре в Россоши состоялся первый фестиваль Слободской культуры.
Время здесь течёт тихой водой в речках с загадочными названиями – Тихая Сосна, Чёрная Калитва, Айдар, Богучарка.
Утром люди придут в магазин за самым «добрым» – вкусным караваем, который испекла Татьяна, Таня Щербакова в пекарне элеватора. Коротко загудит и тронет электровоз в путь молодой машинист Александр Теплинский, ещё молодой, но уже хорошо заявивший о себе.
Фотографии хранят память о нынешних и прошедших праздниках. Все богатыри России съехались сюда помериться силушкой. А с ними сам Черномор – Василий Алексеев, которому не было равных в мире среди штангистов.
Нелёгкая доля нынче досталась зиме. За долгую ночь соберётся с силами, выстелет снежком себе дорогу белу – белую. Светлым рассветом, лёгким морозцем порадует и нас. Чистыми вдруг стали городские улицы, на каких враз похорошели каменные ульи многоэтажек. Серый их цвет на снегу уже не вгоняет в тоску. И волшебными кажутся деревья, парковые фонари, застывшие часовыми у асфальтовой дорожки. Кружевной невесомый иней соткала зимушка и постаралась украсить им даже самую малую веточку. Никого не обделила.
В такое утро замечаешь, что и в городе воздух может быть свежим. Не дышишь – пьёшь его.
Так бы и продолжалось всё. Долго – долго.
Тем более, что по народным приметам иней обещает обернуться спустя время благодатным летним дождём.
Но – на то не наша воля. Стойкий жёлтый лист не зря держится солдатиком – не спешит на землю пасть. Напоминает: календарь осени ей, зиме, не указ, она ещё не уступает свои права. Среди дня снова захлюпало под ногами. Лужи, слякотная грязь – вроде тебе приснилось царство белого безмолвия.
Всё же осень ошибается. Вспоминается не её частый дождик, а мартовская капель.
Солнце – то на весну повернуло!
Слобожанские новости
Нарком в музее
В Центральном музее железнодорожного транспорта в Санкт-Петербурге открыта выставка, посвящённая Ковалеву – нашему земляку, уроженцу воронежского села Белогорье Подгоренского района. Иван Владимирович в годы Великой Отечественной войны и после неё руководил Министерством путей сообщения.
«Удеревский листопад»
Именно – «Удеревский листопад». Так отныне называется с лёгкой руки краеведа и редактора Алексеевской районной газеты Белгородской области Анатолия Кряженкова местный литературный праздник. Традиционно посвящается он уроженцу здешних мест Николаю Станкевичу. Гости из Белгорода, а также из Острогожска и Россоши Воронежской области встретились со школьниками и молодёжью в самой Алексеевке и в селе Мухоудеревка. Речь шла, прежде всего, о значении творческого наследия поэта – философа, «первооткрывателя таланта Алексея Кольцова».
Косарь в сто лет
На сотом году жизни сам косит травы возле своей хаты Алексей Стефанович Ткач, дедушка из белгородского села Чупринино, что близ межи с Воронежской областью. Уличное прозвище, Стахановец, свидетельствует о его трудолюбии. Спокойный и незлобивый – соседи говорят, что слова «брешешь» никому не сказал. На расспросы о долголетии отшучивается: «Жалованье (так он называет пенсию) платят, взял в магазине фляжку вина, две рюмочки пропустил, сальцем закусил. Живу, и умирать не тороплюсь».
Продают электростанции
У наших соседей на Украине идут торги имущества искусственно обанкроченной компании «Донбассэнерго». Хотя Генеральная прокуратура выступила с протестом, уже проданы три (из пяти) лучших тепловых электростанций – Луганская, Кураховская и Эдевская. За них заплатили около 30 миллионов американских долларов при их реальной стоимости в полтора миллиарда долларов.
Через речку бегут поезда
Через речку Черная Калитва под Россошью на Юго-Восточной железнодорожной магистрали по новому мосту пошли поезда. Смонтировали его москвичи из «Мостотреста» взамен старого, верно прослужившего десятки лет.
Агроландшафт без границ
Третий десяток лет в сельхозартели «Дружба» Кантемировского района утверждается агроландшафтная система земледелия. В её основе природосберегающие технологии: обработка почвы поперёк склона, выращивание лесополос, залужение неудобий многолетними травами, создание системы прудов и многое другое. На полях «Дружбы» побывала делегация украинцев из соседней Луганской области. «Ваш опыт изучим и возьмёмся за его освоение», – заявил Николай Дорошенко, глава Марковского района.
В Киеве чтут Костомарова
«Энциклопедия жизни и творчества Н. И. Костомарова» – так называется недавно изданная в Киеве солидная книга. А посвящена она нашему именитому историку – уроженцу слободы Юрасовка нынешнего Ольховатского района.
На «Калитвянском причале»
В Россошанском районе на Дону прошел музыкально-поэтический праздник «Калитвянский причал». Его участниками стали как местные любители песни и поэзии, так и гости из Павловска и Боброва, из Острогожска и Каменки, Ольховатки.
Поклонились родине Крамского
Художники Белоруссии, России и Украины встретились в белгородском городке Алексеевка как участники международного славянского пленэра. Они рисовали «натуру» – южнорусский край, его жителей. Посетили и воронежский Острогожск, поклонились родине великого живописца Ивана Николаевича Крамского.
Встреча, которая запомнится
С именитым земляком, заслуженным художником России Михаилом Ткачевым встретились ученики и их наставники из первой средней школы Калача. Михаил Евдокимович рассказал о русской живописи, о своём творчестве, в котором для него особо значимы связи с родимой сторонкой.
Прасоловские чтения
В «литературной гостиной» Россошанской районной библиотеки, в колледже мясной и молочной промышленности Нина Герасимова, преподаватель Нина Чалая и их коллеги провели ставшие традиционными встречи с читателями по творчеству поэта-земляка Алексея Прасолова, приурочив их к очередной годовщине со дня его рождения. С интересными воспоминаниями об Алексее Тимофеевиче выступили ветеран журналистики Георгий Тарасенко, ученый-филолог Валентина Титовская, литераторы Виктор Беликов, Василий Жиляев, Борис Таранцов. В «прасоловских чтениях» участвовал актив «Донских родников» из Павловска. Звучала поэзия Прасолова. Новую песню на стихи поэта исполнил Алексей Дубровин, композитор из Россоши.
«Золото» и «серебро» кантемировцев
На редкость удачным оказалось нынешнее участие юных натуралистов и экологов из Кантемировки, их наставников в работе Всероссийского выставочного центра (бывшая ВДНХ). Выращенные своими руками фрукты и овощи, целебные блюда из них, а также методические разработки по освоению эколого-ландшафтной системы земледелия получили высокую оценку. Серебряной медалью отмечена Касьяновская сельская школа, её директор Николай Васильевич Гончаров удостоен золотой медали. Ещё одна серебряная медаль вручена директору Новомарковской школы Василию Тимофеевичу Деревянко. Их опытные поля у самой межи с Украиной.
Поэтический «Батька-Дон»
Вслед за каменской «Воронцовой Русью», россошанским «Донским причалом» Павловск тоже имеет свой поэтический праздник. Назвали его «Батька-Дон» и провели на реке. Устроили «творческую мастерскую» для любящих слово и песню гостей из своего района, из Воронежа, Бутурлиновки, Каменки, Россоши.
Луганск: семя на племя
По приглашению департамента сельского хозяйства Луганской области в совещании по проблемам семеноводства участвовали гости из Воронежской области. Председатель Николай Петряев и агроном Александр Ткаченко из сельхозпредприятия «Жилино» Россошанского района поддержали предложение о восстановлении утраченных связей. Украинские сорта подсолнечника, кукурузы, ячменя с советских времен прекрасно прижились на полях хозяйства, а озимая пшеница «донецкая-48» ныне стала рекордисткой, уродив на круг 51,2 центнера зерна. Есть и воронежцам чем поделиться с соседями. Главное – упростить бы таможенные процедуры.
Американец в Россоши. За колючей проволокой…
Осуждённый в Воронеже к году лишения свободы «за хранение и распространение наркотиков» стажёр Воронежского университета американец Джон Тоббин отбывает сейчас наказание в Россоши. Начальник учреждения ОЖ-118/8 Николай Кравченко сообщил, что для заключённого иностранца бытовые условия обычные – как и для всех. Он охотно согласился осваивать деревообработку, посещает спортзал, побывал в православной молитвенной комнате.
Ходят слухи, что «Джон» обыкновенный «шпион». Его интересовали секретные разработки в ракетной технике на механическом заводе.
Январь. В Россоши поют – Украина слышит
Александр Кельш – сельский «министр» культуры в Меловском районе Луганской области. Выпускник Саратовской консерватории, семнадцатый год здесь, на Украине. Работал в музыкальной школе, сейчас возглавляет районный отдел культуры.
Александр Антонович сразу же спросил: «Как там Николай Басов? Держится? Я сам переживаю: такая утрата!»
Говорили о несчастье, которое случилось не только с нашим общим другом – музыкантом и певцом, заслуженным работником культуры Российской Федерации. Беда навестила его родимое село Новую Калитву, что в Россошанском районе. В глухой ночной час полыхнул Дом культуры, В огне пропали прекрасные музыкальные инструменты, костюмы и рукописи. Сгорели ноты к десяткам песен, Басов писал их на стихи местных авторов, исполнял, а издать не успел.
Осведомленность Кельша в делах соседей воронежцев, его переживания объяснимы. Хоть от Россоши к Меловому путь неблизкий, хоть разделяют нас вроде бы государственные границы, связывает людей исконная многовековая дружба.
Случилось, что в посёлке Чертково Ростовской области прослышали о «Славянке» – о хоре ветеранов войны и труда из Россоши. Пригласили на торжества, в которых участвовал и местный хор ветеранов. Не только послушали друг друга, но и – спелись, вместе вышли на сцену.
Их голоса поддержали гости из Украины. Дело в том, что ростовский райцентр отделяют от луганского Мелового лишь железнодорожные рельсы. Певцам горячо аплодировали жители трёх областей. Тут-то самодеятельные артисты и решили: будем встречаться чаще.
– С той поры и пошло, – говорит Кельш, – как намечаются у нас большие торжества, звоню своему коллеге в Россошь – Стреху: «Ждём ваших артистов, Виктор Владимирович».
Позапрошлым летом на степном кургане близ украинского села Диброво открывали мемориал, денежные пожертвования на который собирали по крохам. Когда распустили скрепы и опала материя – разом смолк поражённый люд. Перед глазами предстали мощные руки, на коих упокоилось бездыханное тело измождённого солдата. Люди плакали, не скрывали слёз. У братской могилы поминали сотни военнопленных. Фашисты гоняли их на тяжкую работу – прокладывать железнодорожную ветку к Богучару, рыть и строить склады – хранилища, в которых копили оружие – боеприпасы на взятие Сталинграда.
А после в центре Диброва светлым и ясным днём под открытым небом «Славянка» из Россоши вновь покорила сердца слушателей. В прошлом мае в самом Меловом встречали гостей из Воронежа, Ростова, Луганска, Донецка и Киева. Здесь в далёком декабре сорок второго и в январе сорок третьего Советская армия начинала освобождение Украины. На открытии монумента «Украина – освободителям» спаянные крепкой дружбой три хора из луганского Мелового, ростовского Черткова и воронежской Россоши исполнили музыкальный триптих, сложенный украинским композитором Владимиром Рыбалко.
– Были и будут не столь массовые, чисто родственные вечера, – рассказывает Александр Антонович. – Прекрасным концертом недавно вновь нас удивили и порадовали участники первого фольклорного фестиваля народной культуры Слободского края в Россоши. Открылись новые таланты – ансамбли «Добродея», «Бабушкины песни», «Споёмте, друзья», певцы из Новой Калитвы. Откликнемся с удовольствием, примем участие во втором фестивале.
Узнав, что районный отдел культуры в Россоши объявил сбор средств на восстановление сгоревшего Дома культуры в Новой Калитве, Александр Антонович попросил передать ему номер расчётного счета. «Чем сможем – поможем!»
Вызревший «Колос»
Если жить и работать с умом, то сельское хозяйство никакая не «чёрная дыра», а нормальная доходная отрасль. Так утверждает «словом и делом» Анатолий Спиваков, глава предприятия «Колос», что в Ольховатском районе.
Анатолий Александрович 1960 года рождения, местный хуторянин из хутора Высокий. Выпускник Воронежского сельхозинститута – инженер – зоотехник. Имеет второе высшее образование – юридическое. Работал в совхозе зоотехником. Был на партийной работе. Сейчас руководит «Колосом».
Спиваков убеждён и доказывает это «любому и каждому», что нам не нужно ждать дядю с тугим кошельком со стороны. Пора самим засучивать рукава и – трудиться…
Три года назад сельскохозяйственное товарищество «Кравцовское» (глубинка даже по ольховатским меркам – хутора на меже с Белгородской областью) было – как все. Неурожай в поле – плакались на непогоду. Чтобы раздобыть горючее, «рубили» беспощадно коров. Отвыкли получать зарплату. Брали её натурой из артельного «котла» – кому, сколько позволяла собственная совесть. И когда здравое большинство колхозников почувствовало, что при таких порядках недолго «по миру пойти», то на собрании проголосовали за то, чтобы войти в состав расположенного в райцентре «Колоса». Его директор Спиваков предлагал общими силами вернуться к «достойной жизни».
Это большинство не ошиблось. Сегодня «Колос» – лучшее среди лучших хозяйств нашей области. В Ольховатском районе его просто не с кем равнять.
Когда на недавнем слёте передовиков подводили итоги года, то на сцену районного Дома культуры пригласили для вручения наград самую многочисленную делегацию «маяков» именно из «Колоса». Результаты их труда звучали потрясающе. Пшеницы продовольственной, из какой пекут хлеб, намолотили 37,5 центнера с гектара. В «неурожайное» на ранние зерновые лето взяли на круг ячменя 38,8 центнера, а гороха – 34.
Если годовой удой от коровы по району составил1913 килограммовмолока, то в «Колосе» надоили 4277 килограммов. Впрочем, сам Спиваков стоит на том, чтобы в нынешнем «рыночном мире» работу хозяйств оценивали не урожайностью – надоями – привесами, а вкладом в бюджет, которым «стоит и держится» государство. Так вот, «Колос» исправно платит налоги.
Читателю небезынтересно, конечно, знать, как шло становление «Колоса». В 1992 году тогдашняя районная власть замыслила доброе дело: иметь на месте организацию, которая занималась бы за все хозяйства выгодной продажей сельхозпродукции. Но каждый колхоз – совхоз бросился в «рынок» сам по себе. Директору «Колоса» пришлось самому брать на себя ответственность за существование предприятия.
Снабжали село аккумуляторами, шинами и иной «мелочёвкой», без которой не обойтись. Открыли магазин розничной торговли и цех по ремонту холодильников, существующий и поныне, а руководит им бессменно опытный мастер Борис Хмыз.
На «графских развалинах» кинутого долгостроя на хуторе Дальняя Загирянка запустили подсолнечную маслобойку. С декабря 1993-го она в работе. «Выдаёт» в сутки три тонны пахучего масла. Качество золотистой «олии», чёткое обслуживание – что ещё требуется от начальника цеха Сергея Ивахненко, его заместителя Татьяны Двулучанской и их команды? Население и хозяйства везут сюда «семечки» на переработку.
Позже купили у районного потребительского общества мелкооптовую базу с неплохим складским хозяйством, есть кран – балка, подъездной железнодорожный путь. Здесь установили мельницу. Зерно везут молоть из Россоши, Подгоренского, из соседней Белгородской области. Пекари, кондитеры довольны мукой, а её тут отгружают до семи тонн в сутки.
«Колос» на своих райцентровских «производствах» обеспечил работой до ста человек.
И ещё сорок скоро примет комбикормовый цех, который оснащается оборудованием, а также ферма по выращиванию телят.
«Переработчикам» из команды Спивакова для устойчиво постоянной работы, конечно, надёжнее было бы иметь собственное сырьё. Но не только это подвигло директора «Колоса» взяться за сельскохозяйственное производство. «С детства привык: шагаешь с хутора в школу в ближний Караяшник – ветер всегда в лицо», – шутит Спиваков. А если всерьёз, то, наверное, «сработали» характер волевой и деловая расчётливость. (Спиваков недавно вместе с сыном и другом – охотником в воскресный день «от темна до темна» загнали волчий выводок, пока не «взяли» пять хищников. Знатоки утверждают: факт достоин занесения в летопись отечественной охоты).
«Колос» взял «под своё крыло» самое занехаянное на ту пору хозяйство в Ольховатском районе. Через банкротство государство позволяло начать жизнь с «чистого листа». Спиваков убеждён, что мастеровитые люди есть в любом коллективе. Коли ты берёшься за руководящий гуж, то обязан обеспечить работнику все надлежащие условия для нормального труда. К самому себе руководитель должен быть требовательным, как и к другим.
Так он и живёт, действует.
...Заехали в Ново – Георгиевку, по здешнему – на хутор Лещаное. На молочной ферме обеденная дойка. Пока директор занят разговором с ветеринаром Василием Бондаренко, беседую с доярками – Надеждой Алексеенко и Татьяной Окрушко. В сарае теплынь, хоть окошки разрисованы морозцем, сухо, пахнет свежей соломой – «постельной» подстилкой. Даже женщинам трудно представить, что совсем недавно в коровнике «мамай» гостил и в стойлах редко-редко, на пальцах можно пересчитать, стояли вечно голодные бурёнки. Сейчас свободного «коровьего» места нет, и работают тут в основном те же люди.
К весне техника ремонтируется. Покупают новые машины, агрегаты. Семена имеют в достатке. Горючее запасают. При любых капризах погоды рассчитывают быть с урожаем и кормами. Чтобы пшеница и впредь оставалась только продовольственной. Чтобы сахарная свёкла имела высокую сахаристость в семнадцать процентов и выше. Чтобы молоко продавали только охлаждённым, первосортным.
Муку высшего, первого и второго сорта «Колос» и сейчас предлагает всем желающим.
В продаже масло подсолнечное. Отменное.
С кем ни приходилось беседовать, все, не сговариваясь, говорили, что в «Колосе» вновь почувствовали себя людьми. Есть работа и зарплата. Тепло в клубе. Кормят детей в школе. Электричество «веерно» не отключают, «Колос» не в должниках. На лечение колхозникам вручают санаторные путёвки.
Всю трудовую жизнь проработавшая в хозяйстве зоотехником, теперь она на пенсии, Татьяна Алексеевна Кукса особо просила поблагодарить Спивакова и его помощников за заботу о ветеранах. «На земельные паи получили зерно, сахар, подсолнечное масло. Не успели сгрести ботву, как заехали пахать огороды – всем подряд и по хорошей погоде».
Татьяна Алексеевна желает, чтобы о «Колосе» услышали в областной администрации, «глава Кулаков, за кого голосовали большинство моих односельчан. Нужно проложить к нам магистральный газопровод, а уж по улицам, дворам за свои деньги подведём трубы. Соседи – белгородчане давно уже газом топят печки, не бедкаются с углём – дровами. Ждёт асфальтовую дорогу Кравцовка. На хуторах нет скважин – приходится возить туда воду».
А ещё моя собеседница сказала, что на хуторах заселены опустелые было подворья: выкупил их «Колос». Не покидает отчий дом молодёжь. Рождаются вновь в семьях дети...
***
Стараниями Спивакова «Колос» прирастает. К весне в его составе появятся новые отделения – «Гора» (в порушенном животноводческом городке бывшего откормочного совхоза восстанавливают помещения) и «Марченковское», «Гвоздовское» – два бывших колхоза.
Надо спешить – пока села не сплошь в руинах.
Хоть идущему – и ветер в лицо.
Март, сентябрь. Пройдёт зима, вернётся осень
Ветры, снега приносящие…
О погоде наперёд если не всё, то почти всё знает Пётр Степанович Цаценко, местный «синоптик» из села Шапошниковка Ольховатского района. О нём мы уже рассказывали. Скажем, его прогнозы в минувшем 2000 году сбылись, по сути, на все сто процентов.
Цаценко, напомним, – шестидесятый год. На своём веку, как говорит Пётр Степанович, не припомнит такой тёплой зимы. Из общего ряда она выделяется в его памяти, как и зима с 68-го на 69-й год, – тогда наши края вдруг навестили непрошеные чёрные бури. Стояли дни «во мраке» темнее ночи, ложились на дорогах и полях сугробы из песка и чернозёма.
Теперь, напротив, слишком тепло, слишком спокойно. Благодать! Обманчивая, считает тракторист, в мае – июне она может обернуться заморозками, которые навещают нас в эту пору всё чаще.
Так что – огородникам и садоводам он советует на всякий случай загодя запасаться топливом, чтобы попытаться дымовой завесой, как одеялом, прикрыть на утренней заре свои участки. Ему самому очень хочется обмануться в недобрых предчувствиях, был бы только рад ошибиться...
Но бич Божий с весенними заморозками и летней засухой, скорее всего, не минует нас.
Мало надежды до конца зимы увидеть глубокие снега. Они выпадут, на землю лягут, если устойчиво подуют «снега приносящие» ветры: прежде всего – западный, северо-восточный.
Разлив вешних вод тоже складывается разно. Цаценко припомнил: в 1987-м сугробы стояли, ждали большого половодья, а оно «не состоялось» – мороз до снегопада не сковал землю, вся влага в почву ушла. А вот в 88-м году снега оставалось к весне «всего ерунда», сантиметра на два, а лежал он на мёрзлой земле. Одним мартовским днём припекло за двадцать градусов тепла, не ожидаючи случились «разливы рек, подобные морям».
Прогнозы на урожай у Цаценко пока такие: 2001 год сложится «среднезасушливым». Выручить пахаря должны бы ранние зерновые культуры – ячмень, овёс, горох. В январские оттепельные дни Пётр Степанович выходил на озимое поле. Раскустились посевы, но это ещё не гибельно. Если только «не ударят морозы за тридцать градусов на голые поля. Даже удар в 25 градусов пшеница выдерживала».
«На шестнадцатом году жизни, – говорит он о своей машине, как о живом существе, – мотор сняли на другой трактор. Ходовая часть крепкая, отдали соседям за кабину». Схожее происходит не в одной Шапошниковке. Так же – из двух – трёх стареньких машин складывают «ходячую». Ибо на новую технику денег нет. Рады тому, что, не залезая в долги, запасают «под молоко» горючее и удобрения. Уже учёны горьким опытом – не закладывают наперёд заезжим ловким купцам – перекупщикам будущий урожай.
Петро Степанович, как и его односельчане, ломает голову: что делать с собственным земельным паем. Некогда цветущий и известный в области колхоз «Заря» оказался в долгах как в шелках. Капиталистический рай обещают денежные люди из Москвы, Воронежа и иных мест. Обещают в обмен на аренду земли. Пока на аренду. Цаценко хмыкнул и покачал головой – один из набивающихся в хозяева щедро обещал сельским жителям даже «сено по дворам развозить».
Трудная во всех смыслах предстоит весна крестьянину.
Прогноз погоды хоть в малости облегчит его положение: поможет выбрать – определить «направление главного удара» на посевной. Цаценко предлагает «сосредоточиться» на выращивании «по полной выкладке» ранних зерновых. Точнее выложить «расписание дождей» Петро Степаныч обещает на исходе марта...
Пройдёт зима, вернётся осень…
Встречаемся в конце первого весеннего месяца.
«Народный синоптик» Петро Цаценко говорит, что предстоящий апрель будет с дождями. Неласковый май обещает заморозки. Июнь без дождя. Холодное лето 2001 года.
Петра Степановича застал дома. Собрался идти к водопроводной колонке – по воду (здесь не говорят: за водой). На пороге он объяснился: «Не люблю, когда в хате вёдра пустые стоят». Как солдатик считает срок до дембеля, до окончания службы, так и Цаценко схоже обронил: «Восемьдесят пять дней и ночей осталось до пенсии». О колхозном житье – бытье лучше было бы не спрашивать. Бригадир Женя Ковтун позвал в сторожа на полевой стан. «Чем в окно глядеть, я лучше б в ночную смену на тракторе отпахал». Где его теперь возьмешь, трактор ведь продали по частям.
На погоду Петро Степанович осерчал. «Ворон вчера плясал – на ветер. Дождь должен сейчас идти. Жду ещё какую-то напасть: или снег с градом, или грозу».
Знаю, что об этом не расскажешь, но при встрече пытаюсь расспрашивать у Цаценко – как «моделирует» свой прогноз. Он не скрывает. Старается растолковать, что сопоставляет текущий год с погодой в иные прошлые времена. Подумает – и без записи извлекает из кладовой своей памяти, каким, скажем, был такой-то день еще в 1947 году, а Петруше шёл тогда, заметим,шестой годок. Как-то признался, что ночью, когда его ничего не отвлекает, может вспомнитьпогоду чуть ли не за любой прожитый день.
Богатство из кладезя народных примет ему досталось по наследству. В роду по отцовской линии были провидцы, предсказывающие погоду наперёд. Унаследовал. Воти является как само собой: «ворон плясал – ветер обещал».
Мне кажется, что Цаценко ревниво сопоставляет наблюдения – прогнозы собственные с «учёными», которые нам каждодневно вещает радио и телевидение. Иногда шутит: вру, мол, за просто так, а учёные люди – за «хорошие грОши» (за приличные деньги – в переложении с местного наречия).
Когда я допрашиваю его как прокурор, Цаценко ставит меня на место: «Научи писать стихи, как у Пушкина».
Нынче Петро Степанович на нераспорядительность в «небесной канцелярии» обижался зря. Через считанные часы после нашей встречи из низко нависших туч ударят, прибьют весеннюю пыль на дорогах первые капли. Обложной дождь разойдется, пробудит у трав «стремленье штыковое» – на глазах зазеленеют степные крутогоры. А погодя ветер пригонит напасть – обломный ливень с молнией и грозой на дерево, ещё не выбросившее первый лист.
Что нам сулит апрельский гром?..
Цаценко же считает, – глядя на погоду 15 февраля, когда весна с зимой «встречались», и 22 марта, «на сорок святых», – что нас ещё ожидают десятка полтора утренних заморозков. Если в апреле холода не страшны, то в мае они ой как же не нужны. Цаценко называет «коварные числа» – 7 и 22 мая.
Он припомнил, как в 1947-м году седьмого мая выпал снег в колено, ударил мороз. «На лошадях из Россоши в Ольховатку семенное зерно возили. Ожеребившаяся кобыла в дороге на землю легла. Пока тётка Харитина бегала помощь звать, лошадка замёрзла. Пришлось тётке за неё платить штраф».
В пятьдесят шестом году снег накрыл зелёные ветки.
В семьдесят третьем «четвертого мая отсеялись, а седьмого снегом накрыло всходы гороха».
Петро Степаныч это рассказывает к тому, что переживали и пережили всякие выкрутасы погоды. Если и случится майский заморозок, то – не первый он и не последний, обычный в нашем краю. И нечего горюниться.
Утешил: апрель и май с дождями. В мае хорошие дожди приходятся на числа – третье и двадцать третье. (Отметил, что его прогноз для юго-запада области).
Июнь, к сожалению, будет сухим, что тоже в нашей местности не редкость. «Июнь правлю по марту, а март был невесёлый. В конце месяца должен быть потоп». Цаценко называет потопом сильные ливни. Июль с дождями. Хоть и помешает комбайнеру на жатве, зато поправит посевы поздних культур.
Урожай должны вырастить неплохой. Заметил: в декабре и марте внучок Виталька кричал деду «достань сосульку!» Сосульки под крышей – надёжная примета. «Нынче уродятся овёс – пшеница и кукуруза – свёкла».
Огородникам советует не спешить сажать картошку – овощи. «Повремените, чуть позже обычного срока сажайте».
А лето, скорее всего, будет прохладным. Опять же Петро Степанович вспомнил, как в семьдесят восьмом году в июле замерзал на открытом мостике своего комбайна, в телогрейке – «куфайке не удержишься».
Почуяв, что нагнал страху, засмеялся. «Отогреемся, на то оно и лето». На прощанье повторил знакомое присловье: не проси у Бога дождя, проси погоду. Всё верно. Как и то, что у природы нет плохой погоды.
* * *
Ещё светлым сентябрьским днём Петро Степанович Цаценко меня предупреждал: в двадцатых числах октября зима напугает нас ранним снежком и некрепким морозцем. Но ненадолго. В ноябре снова вернётся осеннее тепло, установится сухая погода.
– Дачники пускай не тревожатся. Успеют вскопать в зиму свои грядки. Смилостивится природа и к пахарю, даст время управиться – зачистить поля.
Сельский житель, который называет себя «наблюдателем погоды», особо выделил это словцо, с особым смыслом введённое военными в речевой обиход:
– Зачистим поля.
Петро Степанович тревожится за сады:
– В ноябре может нахлынуть кратковременное похолодание градусов до 10-15 мороза, что очень нежелательно. Холод может повредить почки на деревьях. Хотя, если честно, рад буду ошибиться.
Кстати, об ошибках в метеопрогнозах. От них не застрахованы даже наши учёные – синоптики. В прошедшем сентябре российская метеорологическая служба как-то обещала неделю сплошных дождей по Черноземью. Науке вопреки ясно светило солнце.
– Я же своими «побрехушками» не торгую, – обычно отшучивается Цаценко, – обманываю за так.
Напомню, что минувший апрель Цаценко обещал с дождями. Так оно и сбылось. Случались и майские заморозки, но они были помягче, не в пример прежним годам, не наказали садовода – овощевода. Порадовал май хорошими дождями. А вот июнь не оказался полностью сухим – перетянул к себе немалую часть июльских дождей. Потому начало лета до половины июля «доставало» нас холодами. Но зато после отогревались по-африкански.
Сбылись урожайные прогнозы «наблюдателя». В декабре и марте внучок Виталька не зря кричал деду: «Достань сосулю!» Сосульки под крышей не подвели: уродились на славу пшеница – овёс. А вот кукуруза – свёкла – подсолнечник оказались, хоть и послабей, но обижаться на то земледельцу просто грех.
Как сложится начало нынешней зимы? «То дождь, то снег», – строкой из давней песенки охарактеризовал Петро Степанович погоду в декабре. Не обещал пока крепких морозов.
А дальше? «Поживём – увидим. Приезжай в начале декабря, точно скажу, где ёлка будет стоять – в снегу или в луже...».
Июнь. Бодрая корова плюс добрый завод
Рабочий день директора Россошанского молочного завода Василия Остроушко часто начинается в поле, на ферме. Там, где зарождаются знакомые из детства сказочные молочные реки в кисельных берегах.
Тянет его туда прежняя председательская, колхозная привычка? Не только. Жизнь подбрасывает непростые задачки. Он ещё за школьной партой получил необидное прозвище «математик». И посейчас мыслит вычислительными категориями – ищет верную формулу для решения проблемы.
Итак, дано...
Бурёнка, за которой ухаживал, как положено, и она сполна воздаст за труды парным молоком. Настоенное, кстати, на наших целебных степных травах. Не зря ведь в крестьянской семье её называют ласково: кормилица ты наша. А ещё – спасительница – добавляют в тяжёлые времена. Нынче нас в который раз испытывают годы роковые. И так случается, что сельскому жителю порой непосильно держать корову. Бодрая она чаще лишь на приманчивых базарных картинках. Тощую гонит её на скотобойню крестьянин от нужды.
Это не просто слова. Факт. За четыре месяца текущего 2001 года наша Воронежская область потеряла 43,4 тысячи голов крупного рогатого скота. Есть немало хозяйств, в которых полностью «вырублены» молочные стада.
Но есть ещё и живые фермы. Это тоже факт. Есть завод, который без молока ничто. Пустынные цеха оглушительно тихи. Под крышей не линии – агрегаты, а скопище железок. В деловых разговорах, в собственных размышлениях была выношена, выстрадана формула: корова плюс завод. Работать нужно в одной упряжке. Вот на сегодня самый надёжный путь вызволения из разрухи села, а значит – пусть громко сказано, но верно – Отечества.
Невостребованные «деньги для Марии»
Попытались выйти на прямые связи «ферма – завод».
Тогдашний председатель сельхозтоварищесгва в селе Терновка был начинающим руководителем, охотно согласился сотрудничать. А Василий Иванович выбрал хуторскую Лощинскую ферму не случайно. В молодые годы сам завозил сюда из Подмосковья племенных молочных нетелей. Хорошо знал людей и надеялся, что они, как когда-то, поймут его, поддержат.
Встречи и беседы с доярками, специалистами складывались доверительными. Заводские экономисты подготовили расчёты. Всё выглядело понятно. Из-за долгов банковские счета хозяйству заблокировали. Животноводы не получают «живую» зарплату. Но можно её им на заработанные деньги начислять молоком. Отпускать молоко условно. В общей колхозной цистерне оно поступало бы на переработку вместе с фамильной ведомостью. Каждая доярка как бы сама продавала заводу причитающееся ей молоко. От предприятия она получила бы за продукцию свои кровные рубли.
Смысл всей этой затеи? Чем больше доярка доила молока, тем выше складывалась у неё «молочная» зарплата. Завод без проволочек превращал бы её в денежную. Выгодно и хозяйству – принадлежавшую ему часть продукции предприятие отоваривало бы горючим, запасными частями к технике и так далее. А себя молочник обеспечивал работой.
Думалось в считанные месяцы сдвинуть с мёртвой точки застывший маховик.
Замышлялось складно, да не вышло ладно. На районном совещании слово взял председатель из другого хозяйства, с мнением которого все считались. Он-то и заявил буквально следующее: молочники устраивают раздрай на селе, сталкивают лбами животноводов и полеводов, а синяки да шишки достанутся председателю. Как это так – доярка получает зарплату от завода. А кто заплатит трактористу?!
Рабы не мы
Депутатские дороги завели Остроушко в райцентровское предместье Ольховатки – на Саловку. На исходе летнего дня доярки ждали, когда с пастбища пригонят стадо. Они-то и рассказали, что ферма была лучшей не только в колхозе «Первое мая», но и в районе. Удои небывалые в сравнении с нынешними – пять тысяч килограммов молока в год от бурёнки. Теперь же полторы тысячи еле-еле сливали в цистерну.
– Коровы те же. Их бы накормить, как следует. А чем? Зелёной подкормки нет. На пастбищах в пыли горькая полынь. Начальство колхозное не является. Две фермы оставалось в хозяйстве, а навестить их, разобраться – всё им не с руки.
– Зарплату не платят.
У одной из собеседниц 20 тысяч рублей скопилось на ведомости. У заведующего фермой Виктора Дубинина – 50 тысяч.
– Богачи, а одёжку ни себе, ни детям купить не за что.
Вопрос депутату областной Думы поставили прямо: раз приехал, чем можешь помочь?
Рассказал: выход есть. Молочный завод может взять ферму в аренду. Примерный договор разработан. «Обеспечиваем вас кормами, необходимым инвентарём, платим зарплату. Вы надаиваете прежние пять тысяч килограммов молока от коровы. Работаем в едином хозрасчётном «котле». Прибыль делим по итогам года за вычетом затрат. Прибыль будет.
Уговаривайте руководителей, как я вас, – будем работать заодно».
– Согласны. Хоть сейчас подпишем договор, – ответил Дубинин, и его хором поддержали доярки.
Узнав об этой встрече, зоотехник заявил, что лучше вырежет всех коров, чем пойдёт в такое «рабство». Его поддержал и председатель. Позже хозяйство «раздербанят до канцура» и запросятся в аренду к дяденьке из столичного далека.
Совсем иначе разговор сложился в государственном предприятии «Дроздовское». Доярки схоже жаловались: зарплату не получают, надои низкие – зимой трава не растет.
Депутат допытывался, что нужно, чтобы уже завтра надои увеличить вдвое, втрое? Корма. Пообещал, что завод поможет купить силос, комбикорм. Заметил: этого ведь мало. Пошла откровенная беседа о наведении порядка на фермах, о трудовой и технологической дисциплине, о «растащиловке». Обсуждали даже кажущиеся мелочи – как выгонять коров из зимнего сарая на прогулку.
«У вас ведь рядом есть немало хозяйств, которые спасает корова. Молоко прибыльно, доярки неплохо зарабатывают, всегда есть деньги на текущие расходы – на горючее, электричество».
Подвёл черту директор предприятия Евгений Городнянский: «Поддерживаю прямые связи животноводов с заводом. Выручка от молока пойдёт в первую очередь на зарплату дояркам. Oт нас требуется одно – получать больше продукции». Женщины согласились с ним.
Уже через две – три недели «Дроздовское» в районной сводке с нижней строки шагнуло вверх. Как в том же ольховатском «Большевике», «задружившем» с заводом, прибавилось молоко в подгоренском «Опыте», в кантемировской Куликовке и, конечно, во многих хозяйствах Россоши. Все они враз не стали лучшими. Сельскому человеку хорошо известно: высокоудойное стадо растят годами.
– Главное – спасали коров. А со стадом уже можно работать. Фермы целы. Кадры не растеряли. В чём немалая заслуга молочного завода. – Это мнение сведущего человека Александры Редкокашиной, главы зоотехнической службы в Россошанском районе, опытнейшего специалиста.
Молочные берега
Всё возвращается на круги своя. Три года спустя после несостоявшегося сотрудничества животноводы – полеводы «Терновского» в полном составе запросились под «крыло» молочного завода. Хотьв хозяйстве сменился председатель, оставалось оно «лежачим». Прошлой осенью оказались у разбитого корыта. Поле не вспахали. Силосные траншеи пусты. Коров впору на мясокомбинат везти – суточные надои в три килограмма. В долгах, как в шелках, а о зарплате уже и разговора не вели.
Владимир Гринёв, глава Россошанской районной администрации, настоял, чтобы уже не одну ферму, а хозяйство целиком брался опекать молочный завод.
– Быть тебе, Василий Иванович, первопроходцем, – сказал Владимир Михайлович. – Тяжёлая ноша, знаю. Но чужих инвесторов нам вроде не требуется. Сами вполне можем выйти в люди. Так что – покажи пример другим.
...Нe одно собрание провели в «Терновском».
Разговор шел жёсткий. Предложили: раз в закромах вместо зерна паутина, то первым делом наводим порядок в животноводстве. От ферм сразу можем получить отдачу. «Мы обеспечиваем кормами по полному рациону, вы рассчитываетесь молоком. Не козьими надоями, удоем – как в мае. Зарплату выдаём без задержки по результату. Стадо в хозяйстве не запущенное. Работать с ним можно, доярки и зоотехники это знают. Невозможного не требую. Нужно лишь навести порядок: корма – корове, молоко – в цистерну».
На таких условиях было создано новое совместное хозяйство – товарищество «Берег». Решающий голос принадлежит в нём заводу. Всё население без колебаний свои земельные паи передало в аренду «Берегу».
Говорить с людьми было легче. А вот наводить дисциплину, опущенную «демократией» до нуля, приходится, куда труднее. Каждый новый день – не без проблем.
Пудовые суточные надои получить оказалось довольно просто. От известковой белизны посветлело в коровниках. Не разучились ухаживать за скотом по науке: дойная корова съедала свой «обед», только растелившуюся содержали на иной диете, у сухостойной свой рацион. Бурёнки вновь стали чистенькими, в хвостах косички заплетай.
Зоотехнические премудрости вспомнились враз.
Сложнее было отвыкать уходить домой с пустыми руками – без торбочки с комбикормом, без банки молока. Пришлось ставить охрану – крепких парней. Кое-кто так и расстался с работой в животноводстве. А профессии доярки вновь возвращается прежнее уважение. Высоки надои у Валентины Козловой, Кристины Гайдачук, Антонины Прядиевой и их подруг. По труду – почёт и зарплата. Ведь по 4 – 4,5 тонны молока они отправляют каждодневно на переработку. А это «живые» деньги, заработанные, а не взятые в долг, на которых держится хозяйство в посевную страду.
А в поле заявила о себе в полный голос другая беда – пьянство. С утра тракторист рассуждает вроде толково, готовит машину к работе, принимает наказы агронома, бригадира. А в загонке вдруг чуть из кабины не выпадает. Ни уговоры, ни выговоры не действовали. Пришлось заместителю директора по сельским кадрам Григорию Хмызу, он ранее в здешнем профтехучилище воспитывал – учил механизаторов, бросить клич по Россоши: кто желает работать на селе? Отозвались первыми ученики, бывшие курсанты Григория Ивановича. Сначала их отвозили в Терновку на легковушке, по дороге объясняли «боевую задачу». «Десант» вырос, наняли «маршрутку». В семь утра мужики на автобусной остановке, а через полчаса седлают тракторы.
– Пьяниц убедили, – говорит Хмыз, – что незаменимых механизаторов среди них нет, обойдёмся. А обжившиеся в городе парни, вижу, истосковались по работе в поле. Считаю, что постепенно сложится хороший коллектив и в полеводстве. Наладим двухсменку. Войдём в нормальную рабочую колею.
Однозначно, в «Береге» рассчитывают нынче быть с урожаем и с хорошей кормовой базой. Сейчас здесь обзаводятся летним культурным пастбищем в поле прямо близ фермы. Посоветовались с учёными Воронежского аграрного университета. По их рекомендации агроном Наталья Польникова подобрала сорта многолетних трав, чтобы зелёный ковер был не только густ, но и питателен. Чтобы вкусным было коровье молоко.
* * *
Кстати, схожие перемены происходят в другом, уже было чуть не обанкротившемся хозяйстве. С чистого листа «Россошь – сад» под такой же опекой фирмы «Молоко» тоже весьма успешно развивает животноводство. «До чего дожили, – рассказала Александра Редкокашина, – по очереди выходили коров доить. Докатились: тысячу триста литров молока от коровы за год – вот так надой. Сейчас и кадры постоянные нашлись. Три мужика в доярах. Степан Шохин первотёлок прекрасно раздоил».
Это хозяйство, как и «Берег», первое по надоям в Россоши.
Держат марку молочного завода.
Не один в поле воин
Фирма «Молоко» – межрайонный «банк» и «агроснаб». За сырье без задержек расплачивается деньгами. Помогают взять кредит в банке, выступая поручителем. Под молоко сеют – пашут – молотят не только свои земледельцы, но и подгоренские, кантемировские, ольховатские. Здесь их не загоняют в долги и обеспечивают удобрениями, горючим, запчастями. Сюда натаптывают дорожку хозяйства из соседних областей – Ростовской и Белгородской.
Животноводы убеждаются: с заводом в Россоши сотрудничать выгодно. Прошлогодняя среднегодовая закупочная цена – 3 рубля 50 копеек за килограмм молока – самая высокая в области. А отпускная цена готовой продукции в торговлю – самая низкая. Приятно покупателю.
Работай по формуле: корова плюс завод. Успех обеспечен, если ты не один в поле воин, если рядом единомышленники.
– Из всех перерабатывающих предприятий, с кем сотрудничаем, своим считаем молочный завод. Наша главная опора, – утверждает Николай Коваленко, председатель сельхозартели «Криничанская». – В подтверждение один пример. На очередном совете директоров, а проводятся они регулярно с участием селян, что тоже надо подчеркнуть, – только в фирме «Молоко», встал вопрос о различной оплате за сырьё. Кто молоковозами его везёт, тому есть смысл платить дороже. А кто с бидоном приезжает, тому за такой же килограмм молока можно снизить закупочную цену. Другие заводы ведь так и поступают, чтобы привлечь к себе молочных «китов». Кстати, нашему хозяйству это тоже было бы выгодно, мы тоже в «китах». Но я резко выступил против такого предложения. Добьём ведь хилые хозяйства. А в них работают такие же люди. Они не виноваты, что оказались в омуте. Их вытаскивать надо, пока совсем в пучину не канули. Меня поддержали.
– Единственный надёжный источник, питающий сельхозартель, молочный, – сказал Иван Бордюгов, председатель «Александровской». – Два рубля 30 копеек – сложилась у нас себестоимость молока в зимние месяцы. Покупал его завод до апреля за четыре рубля 20 копеек. Почти два рубля зарабатываем на каждом килограмме. А надои у нас приличные. Доярки старательные.
Молочную ферму у себя расширяем. К осени прибавляем сотню коров.
«Александровское» – своеобразное зеркало молочных перемен в Россошанском районе. 136 тонн молока надаивают в день животноводы. Это десятая часть продукции в цистерне областного «молоковоза». Неплохо ведь! Отчасти это и показатель работы молочного завода, оценка труда коллектива. Здесь в сутки перерабатывают без малого две сотни тонн сырья. Здесь остаётся самой высокой (для всех!) закупочная цена: 4 рубля за килограмм молока...
Февраль – август. Жили верблюды в Ольховатке…
Бывает же в жизни: восьмикласснице Насте надо было родиться и вырасти в Средней Азии и переехать с родными в воронежскую Ольховатку, чтобы здесь, в Европе, впервые увидеть верблюда и даже покататься на нём. В день своего-то рождения!
Второе лето по городам и весям идёт верблюжий караван. От изножья Алтайских гор, из российской Кулунды, где простирается во все края света степь ровная, как стол, в мае девяносто девятого вышли верблюды. Наездники, как встарь, задумали проторить «великий торговый шёлковый путь предков». Решились неспешно проехать в «сердце» Европы – на Дунай.
«Караван мира» возглавляет Бахитяр Кожахметов, директор историко-археологического музея Джезказгана. В первых помощниках у него Наталья Иванова и Михаил Постаногов, археолог и журналист. С кинокамерой и фотоаппаратом – Владимир Подчиненов. Моложе всех «капитан» Серик Биримбетов, погонщик верблюдов, кому они послушно повинуются.
В техническом составе экспедиции есть и легковой автомобиль.
О своём необычном путешествии его участники расскажут в книгах и фотоальбомах, в фильмах.
И уже рассказывают.
За два тёплых сезона осталось позади почти две трети пути из намеченных изначально5500 километров.
Зимовать «кочевники» возвращаются домой. А своих верных друзей – верблюдов определяют на постой там, где застаёт их поздняя осень и где находятся люди, готовые ухаживать за непривычными «квартирантами».
Такой человек путешественникам встретился под Ольховаткой.
– Пахал огороды, – говорит фермер Сергей Сторожук, – гляжу: толпа народу сбежалась. Подошёл и я. Все верблюдов разглядывают. Для меня они не в диковинку. Тут я новосёлом – переселенцем переехал из Казахстана, где верблюды не такая уж редкость. Услышал, что на зиму оставляют скотину. Подумал – подумал. Сам держу быка. Ухаживать что за одним, что ещё за тремя... Есть занятие новое. Заработок не искать.
Так неожиданно для самого себя Сергей Павлович привёл к себе домой двугорбую животину, переполошившую свой скотный двор и семью.
В Казахстане зима куда суровей. Сергей Павлович видел и знал: верблюды в снегах не мёрзнут. А жалко держать под открытым небом. Поставил для них «в рост» навес, обшил его с двух сторон досками – есть крыша над верблюжьей головой и затишек от ветров. На лёжку подослал солому. Длинная рыжевато-бурая шерсть на боках верблюдов – как в шубы укутаны. В кормушке всегда полно сена, соломы. Жуй, не ленись!
– Не ленятся, – замечает хозяин. – Сена на пять тысяч рублей купил. Соломы восемь тракторных тачек уже привз. Подбирают...
Но больше всего гостям по вкусу пришёлся свекольный жом. «Шесть полных «КамАЗов», можно считать, съели. А после жома от воды совсем отворачиваются...»
– Поправились?
Малоразговорчивый Сергей Павлович усмехается. «Как на курорте», – замечает его жена Ирина Михайловна.
Своими стали в семье Сторожук верблюды Васька, Тишка и Тарзан. Хоть знаменитый биолог Альфред Брэм и считал выносливого и неприхотливого верблюда глупым, равнодушным и трусливым, хоть с ним соглашался наш Николай Михайлович Пржевальский – «даже ворона обижает это бестолковое животное», не убедили и не убеждают авторитетные учёные прежде всего восьмиклассницу Настёну Сторожук и её сестричек Юлю и Лилю.
– Когда папа привёл их, я даже боялась, – говорит Настя. – Показались они мне злыми. Бормочут, ревут, друг с другом не ладят. Привыкли жить в стойле – стали спокойнее. Не скандалят и нас не пугаются. Любят, когда шею гладишь рукой.
– Кто тебе больше нравится?
– Тиша. Он самый красивый. Глаза умненькие. Очень спокойный. Прямо просит, чтобы его погладили.
– А самый вредный?
– Тарзан балованный. У Васи разное настроение, он старший, ему семь лет. А вообще-то – все хорошие. У Тиши мне окрас, цвет шерсти больше нравится. Правда, ведь?
– А верхом покататься хочется?
– Ага.
Папа уступил дочери – день рождения ведь только раз в году. Набросил на Тишу цветастый ковер с прорезями для горбов. Помог Насте взобраться на верблюжью верхотуру.
– Не страшно?
– Хорошо!
* * *
На исходе лета из Ольховатки, а если быть точным – из её «пригорода», райцентровских Больших Базов, со двора Сергея Сторожука ушёл верблюжий караван. Ушёл вслед за солнцем – в степи Украины.
Ещё прошлой осенью нашу Воронежскую область в южной её части «перепоясала» древней нитью необычная экспедиция.
– С поздней прошлогодней осени, – рассказал один из путешественников Бахтияр Кожахметов, – за животными согласился ухаживать Сергей Павлович Сторожук. Договаривались, что придётся ему до весны продержаться с ними. Пришлось извиниться. Только в августе смогли вырваться в дорогу вновь.
Кожахметов и его друзья очень признательны семье Сторожук. Она им передала верблюдов из рук в руки упитанными (верная примета того – стоячие горбы) и здоровыми.
Путешественники намерены пройти по Украине через Днепродзержинск, Кировоград, Камень-Подольск. Если позволит погода, то завершат экспедицию в Венгрии, где заканчивается Великая Степь.
В планах у них – «кругосветка» на верблюдах.
...Дремлющим на ходу верблюдам, наверное, вспоминается непривычная для них еда – сочный кисловатый и сладкий свекольный жом, к которому они пристрастились в Ольховатке. А дочки Сергея Сторожука – Юля, Лиля и Настенька – пока не забывают своих постояльцев – Ваську, Тишку и Тарзана. Без малого год прожили верблюды на их подворье у тихой речки Чёрная Калитва.
Октябрь. Портфель без ручки,
или заметки о том, куда податься бедному крестьянину
Судебные приставы на селе нынче появились в самый разгар страды деревенской. Не остывший от полевого зноя свежеобмолоченный хлеб изымали у крестьян именем закона.
Кто покорно ставил подпись, печать на документах, смахнув непрошенную слезу, отгружал зерно на элеватор. Кто сумел укротить незваных гостей при поддержке высокого начальства, понимая – это всего лишь отсрочка. А горячие головы рыли траншеи на дорогах, хватались за бутылку с зажигательной смесью.
Выяснять отношения с государством силой во все времена было делом безнадёжным. И даже если за правое дело сражались герои, то плоды их победы нередко доставались подлецам.
Предстоящей зимой приставы будут вольны прийти чуть ли не в каждое село, чтобы отписать имущество за долги и пени, которыми «богаты» почти все сельхозпредприятия. Государево «око» не уполномочено выслушивать объяснения о том, что долги эти в немалом количестве нажиты благодаря тем же «рулевым», что стояли и стоят у отечественного штурвала.
Себе в утешение можем ссылаться на опыт вхождения в навязший в зубах рынок крестьянина из США, Европы и иных благоденствующих мест. Это ведь не тайна за семью печатями.
Авторитетный журнал «Шпигель», к которому прислушиваются не только в Германии, так учит уму-разуму: «Чтобы максимально быстро модернизировать сельское хозяйство, правительства разных стран использовали один и тот же приём: они исключили аграрный сектор из рыночной экономики. У крестьян стали закупать продукты по ценам, намного превышавшим рыночные. Чтобы дешёвый импорт не подорвал высокие закупочные цены, его тоже сделали дорогим, установив соответствующие пошлины и налоги. Так была ликвидирована и внешняя конкуренция. Одновременно были заложены основы небывалой политики протекционизма в аграрном секторе. Концепция модернизации сельского хозяйства, разработанная в столицах запада, дала сельскому хозяйству желанный стимул роста. ...Постепенно крестьянские усадьбы превращались в сельскохозяйственные предприятия».
Так уж устроен сельский человек, что он не поверит даже напечатанному, пока своими руками не потрогает эту самую западную «модель» хозяйствования на земле. Вот мнение на сей счёт опытных руководителей председательского корпуса из Россоши.
Николай Коваленко: «В американском штате Канзасе беседовал с фермером, имеющим1400 гектаров пашни, 85 коров и столько же тёлок. Небольшой частный колхоз. Годовой валовой доход составил 75 тысяч долларов, а затраты – 130 тысяч. Записал их постатейно: на горючее – 20 тысяч, на удобрения, ядохимикаты и электричество – 50 тысяч, на восстановление техники – 20тысяч, на зарплату себе и работника – 40 тысяч: Убыток понёс в 55 тысяч долларов. И человек не паникует в ожидании пристава. Фермерством, это в США понимают все, без государственной поддержки невозможно продержаться. Малые процентные кредиты, дотация и страховка – вот три «кита» американского фермера».
Николай Коротецкий: «У шведского фермера Андреса тоже вроде как частный колхоз. Пять тысяч гектаров угодий, три двести из них – пашня. Поля среди лесов. Из специалистов нанимает агронома и бухгалтера, двоих механиков, коммерсанта и секретаршу. Ещё – одиннадцать механизаторов, шесть лесничих. Есть несколько рабочих. План для них – сколько чего сеять, сколько чего выращивать – «спускают» из соседней Бельгии, из Брюсселя, где расположен Европейский Экономический Совет. Под плановую продукцию отпускают горючее, удобрения, химикаты по ценам вполовину дешевле рыночных. Шведы выращивают зерно, сахарную свёклу. Заказанную продукцию покупают по высоким ценам, а за сверхплановую фермеру платят втрое дешевле. Хозяйство прибыльное, но перед посевной Андерс всегда берёт кредит в банке. Так что – не шикует, но и не бедствует. Позавидовал: наши трактористы с такой техникой, как у них, горы бы свернули».
Василий Остроушко: «Не фермы, а промышленные аграрные фабрики, я бы так выразился, кормят Америку. Поглядели на молочный комплекс при спиртовом заводе. 2500 коров на площадках. Занято тридцать пять работников. Стадо доят четыре человека. Мне показалось, что физическая нагрузка не адская: техника позволяет трудиться в удовольствие. Впечатление сложилось такое. Государство помогает фермеру, учитывает то, что он в работе зависим от погоды. Однако большинству на эту поддержку рассчитывать не приходится: дотации перепадают крупным хозяевам – ведущим поставщикам сельхозпродукции. Хорошо это или плохо – покажет время.
Применительно к нашим условиям я не сторонник строительства таких фабрик. Я – за средние молочные фермы. Современные экономичные технологии хорошо впишутся в существующие коровники. Такие фермы помогут сохранить наши сёла».
Съездили мужики за границу, позавидовали. Вернулись домой, а здесь всё – то же: десять лет изобретаем свой собственный велосипед, точнее – «лисапет».
Вытравляя из речи ненавистное новому «агитпропу» понятие «колхоз – совхоз», в который раз меняем вывеску над правлением коллективного хозяйства. С «сельхозтовариществом» поспешили, вдруг да «товарищ» кому-то светло напоминает о прошлом? Кооператив тоже из прошлого словаря. Пока остановились на акционерных обществах – закрытых, открытых, на три буквы «О» – хоть малопонятно, но неругательно.
Многое чего напридумывали для сельских весей. А результат чаще схож. Все оказались над пропастью. Правда – кто во ржи, а кто во лжи. Жаль тех крестьян, которых их вожаки сразу повели на рыночную плаху, которых подкупило вроде бы бесхитростное доверительное откровение: сами себе берут и нам дают взять. Такие хозяйства или уже нищенствуют, или проедают последние накопления из советских времён. Страшно обидно за тех председателей, кто по-боксёрски крепко держит рыночные удары. В тяжких условиях выстояли, но и у них руки – ноги повязаны налоговыми гирями.
Главный итог минувшего десятилетия: не зарастают наши поля дурнотравьем, бурьянами. Чуть смилостивилась погода, как нынче на сложенном из старых машин драных тракторах – комбайнах вырастили «аховый» урожай. Не все стада пустили под нож – гильотину мясокомбината. Хоть бутылка воды остаётся дороже молочной, таковы чудеса рынка, добиваемся с вилами и лопатой в руке таких надоев, чтобы бурёнка оставалась кормилицей.
Худо – бедно стоит село, живёт и Россия.
А что дальше? Ответ на этот вопрос ищут все светлые сельские головы.
– Вроде бы государство предоставляет нам шанс самостоятельно выбраться из долговой кабалы. Предлагает реструктуризацию – рассрочку платежей. Подсчитали – пересчитали, смогли бы расплатиться. Да ведь рынок наш непредсказуем. Наперёд ничего не видно. Завтра цены на горючее, электричество в который раз взлетят. А золотую пшеницу хотят за копейку взять. Иностранными завозными продуктами заваливают прилавки и душат крестьянина, – так рассуждает уже знакомый нам Николай Коваленко, председатель из Криничного, что в Россошанском районе.
Наверное, схоже поразмыслили в Лискинском районе руководители тоже будто бы крепких хозяйств. И – ушли под крыло белгородской «Стойленской нивы». Её хозяин «капиталист» Фёдор Клюка, глава железнорудного горно-обогатительного предприятия взялся спасать село за акционерные деньги, за собственный капитал. Земельные паи он забирает в уставной фонд объединения, его владелец становится тоже акционером. А дальше – обеспечивает жизнь с чистого листа. Долги уже не твоя забота. Покупай новую технику и всё прочее. Строй, расширяй производственную базу. При непременном условии: вложенные средства должны приносить доходы. Будешь и ты с приличной зарплатой.
Пока подобный шаг пугающе несвычен для сельского жителя. В Лисках, видимо,решили так: капитал вкладывается вродимую землю, в наши сёла, назад его не заберёшь. А жизнь. вдруг да действительно будет повеселей. Дай-то Бог, не ошибиться.
Жаль, толковых богатых дядей на всех не хватит.
ВРоссошанском районе продолжают крепить «союз серпа и молота». Здесь пошли на объединение более – менее устойчивых промышленных предприятий с сельскими.
Схема, напоминаем, такова. На базе, скажем, молочного завода и сельского акционерного общества «Терновское» родился новый «Берег» с тремя «О». Из «Терновского» в «Берег» с земельными и имущественными паями добровольно и по личному заявлению перешли все жители работающие и пенсионеры. «Берег» забрал в аренду технику, стадо, часть производственных помещений. Он же постепенно выплачивает долги по зарплате. «Терновское» не исчезло, оно остается в налоговых «путах» прошлых лет, имеет имущество в виде сельского асфальта, а дорогу никакой пристав при всём желании не заберет. Законом не запрещена подобная реорганизация, в ходе которой государство вроде бы останется в проигрыше. Но ведь «Берег» даже при небольшой материальной поддержке молокозавода теперь работает устойчиво. Накормили корову, прибавили надои. Есть за что купить стройматериалы для обновления фермы. Обзаводятся культурным пастбищем. Наращивают стадо. Люди своевременно получают зарплату по труду. Текущие налоги в казну отчисляются регулярно. Станет «Берег» покрепче – будет куда выгодней государству.
При такой реорганизации командирские «вожжи» теряет председатель, становясь, по сути, управляющим. Его теперь избирает не коллектив, а назначает попечитель. Умному человеку с поддержкой со стороны легче работать без оглядки на ленивых, но крикливых.
Так в Россоши появились свои«стойленские нивы» при участии химического завода, «Коттедж-индустрии», мясокомбината и других. Первые результаты обнадёживают. Стараниями директора мясокомбината Александра Власенко и его помощников из руин восстановлено свиноводческое хозяйство, где теперь цветы на клумбах у порога, а на поросят любо-дорогопосмотреть.
В глубинке промышленные предприятия наперечёт, при всём желании они не могут поддержать все сельхозпредприятия. Депутат Воронежской областной Думы, директор Россошанского молочного завода Василий Остроушко предлагает иной путь сотрудничества с теми хозяйствами, где сохранили молочное стадо. «Создаём новое совместное предприятие, в котором решающий голос остается за сельскохозяйственным коллективом. Мы помогаем сделать рывок в животноводстве. Молоко быстро окупает все затраты и даст прибыль». Так, возможно, вырастет мощное объединение переработчика с селом, которое заявит о себе на отечественном рынке «во весь голос».
– Безвыходных ситуаций нет, – утверждает Анатолий Спиваков, директор группы предприятий «Колос» в Ольховатском районе. Опыт «Колоса» – хороший пример «делать, как мы». Без малого лет десять назад местные власти и руководители тогдашних колхозов-совхозов благословили Спивакова на их долевом капитале заняться куплей – продажей и переработкой сельхозпродукции. Прежде всего, трудами энергичного молодого директора «Колос» креп, а те, кто его должен был питать продукцией, разваливались на глазах. Советы землякам воспринимались болезненно. «Сам поработай на земле, коли такой грамотный!» Не отказался. Взял в аренду вконец добитое хозяйство, наверное, первым в области на селе провёл его через судебную процедуру банкротства. Три года минуло. Кто бы поверил, что занехаянная «Правда», которую раздербанили в пух и прах, шагнёт в число лучших хозяйств области.
Сегодня в «Колос» попросились ещё три такие же сельхозартели, разграбленные «до канцура». С надеждой на перемены к лучшему работают жители сёл Марченковка, Гвоздовка, Юрасовка.
Чем живо предприятие? Спиваков не скрывает: «Наводим и поддерживаем элементарный трудовой и технологический порядок. Не страшимся брать денежные кредиты. Весь сельский Запад на кредитах держится – и ничего. Будь к нам государство милостивее, интереснее было бы работать. И с какой отдачей!»
Примеряясь к «Колосу», просчитывают схожие варианты реорганизации своих сельхозпредприятий в Россошанском районе – Александр Горбенко в «Свободе», это село Лизиновка, Николай Коротецкий в «Восходе», село Шекаловка, Владимир Павлушов в «Победе», село Старая Калитва, и другие крепкие хозяйственники, радеющие о благополучии всех своих селян. А если впрямь – собрать пакет акций в руках здоровой части коллектива?
Иван Бордюгов, председатель «Александровской», подбросил «информацию к размышлению». Под крышей коровника рядом работают две доярки. У одной годовая зарплата 97 тысяч рублей и она стремится трудиться ещё лучше. У её соседки – 7 тысяч рублей, ей больше ничего не надо, артельное производство её и не будет интересовать. Почему же у этих доярок должны быть равновесомыми «голоса» в управлении сельхозпредприятием?
Как права каждого уравновесить с той ответственностью, которую он несёт в коллективе?
– Понимаем: сельский уклад надо поворачивать на иной лад, – говорит Александр Горбенко, дважды председатель – сельхозартели и районного аграрного союза. – А как? Чтобы уже сейчас людям жилось хоть на чуток лучше, чем при колхозах. Если же закрома ломятся от хлеба, а мы нищаем, то зачем такие реформы?
Мужики ещё шутят. «Председательский портфель достался без ручки. Нести неудобно и бросить жаль, Люди ведь тебе его доверили».
Мужики думают и дело делают.
Наше счастье...
Поле слободское, поле Памяти
«Взглянуть на мир светлыми очами»
Сто семьдесят пять лет назад в городе Богучаре Воронежской губернии родился Александр Николаевич Афанасьев (1826-1871). Отец его был уездным стряпчим. Как чиновник из ведомства прокурора он следил за соблюдением законности, за правильным ходом судебных дел в Богучарском уезде. Вскоре отца переводят на службу в другой город – Бобров. В нём и прошло детство будущего историка, литературоведа, этнографа-фольклориста.
Учился Афанасьев в Воронежской гимназии на юридическом факультете Московского университета. После неудачной попытки заняться научным исследованием древнерусского права (демократические взгляды молодого учёного, замеченные его собратьями в открытой лекции, не глянулись главному слушателю – министру просвещения Сергею Семёновичу Уварову) был принят на работу в Московский главный архив Министерства иностранных дел. В нём он и служил с 1849 по 1862 год. Уволили за политическую неблагонадёжность, за связи с «лондонскими пропагандистами» из русских эмигрантов. Уволили без пенсиона и без права впредь состоять на государственной службе. Начались житейские лишения, взяла за горло чахотка. С превеликим трудом удалось устроиться секретарём в Московскую Думу, а затем секретарём в мировой суд.
Со студенческих лет Александр Афанасьев сотрудничает в самых читаемых журналах России – в «Современнике» и «Отечественных записках». В них он печатает статьи по истории общественной жизни Отечества. Позже круг научных интересов расширяется – это история русской литературы, журналистики, народные верования и народная поэзия.
Главным его трудом стало издание в восьми выпусках свода «Народных русских сказок». Это первое в России научное издание, включающее до 600 текстов, часть из которых была записана в сёлах Воронежской губернии. Его дополнили сборники «Народные русские легенды» (сразу запрещён цензурой) и «Русские заветные сказки» (выпущены анонимно в Женеве). «Вы читаете у Афанасьева подлинные сказки русского народа, без прикрас...» – так отозвался о трудах фольклориста Николай Добролюбов.
Основной научной книгой Александра Афанасьева стал трёхтомник «Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов». Это есть рассказ о духовной, культурной жизни наших предков.
В 1870 году стараниями Александра Николаевича Афанасьева в России вышла книга «Русские детские сказки». Да, до той поры веками из рода в род, из уст в уста они лишь передавались, а значит, от поколения к поколению продлевалась история короткой жизни хвастливого колобка, коварной лисы, захватившей лубяной заячий домик, хитрого волка, съевшего козлят...
И начнёт мне бабка
Сказку говорить:
Как Иван-царевич
Птицу-жар поймал,
Как ему невесту
Серый волк достал.
Слушаю я сказку –
Сердце так и мрёт...
Сказка в устном пересказе что-то приобретала, что-то теряла. Могла и кануть в безвестность, как это на наших глазах случается с народной песней.
Но с 1870 года трудами воронежца Афанасьева русская сказка стала первым томом в отечественной детской литературе. И уже за это будем ему благодарны. А ведь вклад земляка в сокровищницу нашей культуры несравненно богаче.
Алексей Горький писал: «Так как наш народ – герой, что бы там ни кричали модники, то для знакомства с его духом, с его творчеством хорошо бы знать книгу Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» – старая, но добротная книга, и сделана с любовью. Если попадётся вам в руки... – хватайте и читайте внимательно».
Её, кстати, читали великие современники, первым в ряду которых – Лев Николаевич Толстой. В памяти друзей осталось: Сергей Есенин в голодные годы за пять пудов муки (!) выменял заветные книги Афанасьева, считал это счастливейшим событием в жизни, подарком судьбы. Великий русский поэт «делал выборки из афанасьевского текста и тут же переделывал их в стихи». Достоевский, Лесков, Мамин-Сибиряк, Бунин, Блок, Алексей Толстой, Пришвин, Платонов, Соколов-Микитов, Шолохов, Шергин – вот далеко не полный перечень имён русских писателей, для кого труд Афанасьева стал «живой водой» в собственном творчестве.
Не потому ли и сегодня важен нам призыв Горького – «читайте внимательно».
Юрий Селезнёв, наш современник, писатель и литературный критик отмечал: «Мы, например, достаточно свободно ориентируемся в древнегреческой мифологии, и наверняка большинство из нас не спутает Аполлона с Аресом, Афродиту с Афиной, легко ответит: кто есть кто, кто кому кем приходится, кто чем славен и т. д.
Но попробуйте спросить у иного образованного, начитанного русского, вполне серьёзно считающего себя культурным человеком, почему, скажем, в «Слове о полку Игореве» русичи именуются Даждьбожьими внуками, а песнопевец Боян – Велесов внук? Кто они такие, Даждьбог, Велес, Ярила, Стрибог?.. Какие древнейшие мифические и полулегендарные персонажи проглядывают через образы и деяния наших былинных героев – Святогора, Микулы Селяниновича, Потока, Дуная, Волхва Всеславича, Ильи Муромца, Добрыни Никитича? В какие эпохи уводят нас сказочные образы Ивана-царевича, Царевны-лягушки, Василисы Премудрой, Царевны Несмеяны? Какие конкретно исторические реалии претворены народной фантазией в образы Никиты Кожемяки, пропахавшего на Змее-Горыныче Змиевые валы (кстати, сохранившиеся частично и до наших дней); какие древнейшие общеиндоевропейские культурные представления сохранила народная память в таких образах, как Жар-птица, Три царства, Хрустальная гора, Сивко-Бурко, Петушок – золотой гребешок, Медведко, Покати-горошек, которого учёные не без основания на то называют славянским Гераклом? Что это за времена, о которых говорят: «Было-де при царе Горохе»? Что знаем мы о полулегендарных праотцах и вождях славянских? Кто такие Рус, Чех и Лях, Родим, Вятко? Под какими именами известны древние славяне? Почему многие из исторически засвидетельствованных гунских и древнегерманских вождей носят славянские имена? Каковы древнейшие мифы, сказания, легенды, космические, этические, эстетические воззрения древних славян? К какой эпохе относят современные исследователи ранние из дошедших до нас славянских сказаний?
Многие ли из нас смогут ответить хоть что-нибудь вразумительное на такого рода вопросы?..». Вряд ли. И причиной тут не только то, что мы «ленивы и нелюбопытны». Из школьного курса древней истории больше помнится о пирамидах египетских фараонов, о походах Александра Македонского, о кипучей жизни греков и римлян, даже – о гусях, спасших Рим... А что предки-славяне? Храбро отсиживались в своих болотах, таились там при приближении противника, дыша через камышинки.
Юрий Селезнёв: «Правда, позже они вдруг вышли из болот, построили Киев и Новгород и ещё десятки городов, основали могучее государство, создали былины и «Слово о полку Игореве», выдвинули великих полководцев: Святослава, Александра Невского, Дмитрия Донского... Но – всё это было много позже, в средние века, и взялось как бы из ничего, непонятно, как и почему. Ведь до того – никакой истории, не говоря уж о культуре, у нас не было».
Об этих пробелах в знании собственных исторических корней, проблемах в изучении, освоении культурного наследия сейчас говорится и пишется довольно много. При желании можно найти и прочитать книги видных отечественных историков Карамзина, Соловьёва, Костомарова (кстати, тоже нашего земляка), Ключевского, Забелина, Иловайского, Платонова, Рыбакова. Вновь изданы и труды Александра Афанасьева, какие объясняют, что начальная история наших далёких предков большей частью сохранилась не в вещественных и документально исторических свидетельствах, а в пришедших из глубины веков преданиях и поверьях, легендах и сказках, песнях и пословицах, былинах и поговорках. В этих бесценных творениях – душа народная, первородные истоки наших духовных, нравственных, общественных ценностей. Видным вкладом в археологию древнейшей отечественной словесности является творчество Афанасьева, посвящённое осмыслению живой связи времен и поколений через заветное слово.
Вот мнение Бориса Кирдана, литературоведа: «Особое значение труда Афанасьева заключено в богатстве громадного собранного материала, в установлении живых связей языка и предания их в историческом развитии. Этот бесценный материал почерпнут из истории, этнографии, мифологии словотворчества десятков народов...
Исследование Афанасьева имеет огромную познавательную ценность, и, как всякое подлинное явление культуры, оно не только воскрешает для нас прошлое, но и служит дню сегодняшнему. Книга обратит читателя к истокам нашего современного языка и бытового поведения, раскроет многие «тёмные места» и метафоры литературы, фольклора и обычаев».
Задумывались ли мы: почему, провожая кого-нибудь в дальнюю дорогу, машем ему вслед рукой? Объяснение тому есть у Афанасьева: «Когда кто-нибудь... уезжает их дому, то остающиеся на месте махают ему платками, чтобы «путь ему лежал скатертью» – был бы ровен и гладок».
Ещё одно извлечение со страниц «Поэтических воззрений славян на природу».
«Трудные подвиги богатырей и их битвы с великанами и змиями суть только образные, поэтические изображения естественных явлений, так могущественно влияющих на производительность земли. Солнце, закрываемое тёмными тучами, в народных сказках представляется златокудрою девой неописанной красоты, похищаемой змием, который уносит её в свои неприступные горы и ограждает крепкими затворами; освободителем красной девицы является богатырь, владетель чудодейственного меча-саморуба, то есть сам Перун – божество грозы и молнии; он проникает в мрачные подземелья, выпивает там всю сильную воду и поражает змия, или, говоря простым языком, он разбивает тучи молнией, проливает на землю дождь и выводит из змеиных пещер деву-солнце. Другой ряд народных сказок в таких же пластических образах изображает годовое обращение этого светила. Невеста-земля, в полном цвете и роскоши своих летних уборов, вдруг под влиянием чар злой колдуньи-зимы превращается в камень и засыпает долгим, непробудным сном; во всём её царстве жизнь приостанавливается и как бы застывает до тех пор, пока жаркий поцелуй молодого царевича – весеннего солнца – не разбудит красавицу для любви и общей радости».
И ещё – страничка.
«Дожденосные облака издревле представлялись небесными колодцами и реками... Омывая землю, они возвращали ей силу плодородия, убирали её роскошной зеленью и цветами и как бы воскрешали от зимней смерти к новой счастливой жизни. Отсюда, во-первых, явилось верование, что дождь, особенно весенний, дарует тем, кто им умывается, силы, здоровье, красоту и плодородие... Отсюда же, во-вторых, возник миф, общий всем индоевропейским народам, о живой воде, которая исцеляет раны, наделяет крепостью, заставляет разрубленное тело срастаться и возвращает самую жизнь».
«Взглянуть на мир светлыми очами» – в этом видел Афанасьев предназначение своей работы не только в писательском смысле.
Возвратимся в 1870 год, когда вышел первый детский сборник русских народных сказок. Кто знал, что его сорокачетырёхлетнему создателю Александру Афанасьевичу суждено прожить ещё только год.
Сверкнул на небосводе нашей отечественной литературы яркой звездой. А луч её сквозь века светит людям…
