Старый погост с разрушенным храмом во имя Казанской иконы Божией Матери с приделом преподобного Сергия Радонежского. Уцелела только западная стена с облупившейся сценой «Страшного Суда» над входной дверью. Вокруг храма вековые липы. Между ними — могилы с крестами и покосившимися пирамидками с пятиконечными звездами. Перед алтарной апсидой высится почерневший от времени поклонный крест с торчащими из него коваными гвоздями, но без распятия.

Вечереет. Солнце зашло за темные грозовые тучи.

А н ж е л а (с букетом цветов, быстрыми шагами, чуть ли не подбегает к свежевыстроганному кресту с фотографией под стеклом). Здравствуй, Жека. Я так боялась опоздать к тебе. В двух пробках стояла. Думала, приеду, темно будет, не успеем повидаться, поговорить. (Становится на колени, кладет цветы у подножия креста, покрывает фотографию поцелуями.) Какой тебе памятник новый отгрохали! (Восторженно.) Обалденный… И фотография из газеты — моя самая любимая — ты улыбаешься. Я так хорошо помню тот солнечный день, и мы одни на песчаном пляже у реки. И никого вокруг… Ты такой сильный, красивый… На руках меня как пушинку носил. Улыбаешься, думаешь, забыла? Все помню до капельки. Было это ровно за три дня как тебя в армию призвали. Только ты и я… Не забыть никогда. (Встает с колен.) Ты не сердись, Жека. Можно, я закурю? Одну… (Садится на скамеечку у креста. Прикуривает от блестящей зажигалки-пистолета; повертев ее в руках, кладет в сумочку.) Это мое оружие самообороны. Чтобы не клеились понапрасну. Думаешь, не хватит характера дать отпор? Хватит, у тебя научилась. (Пауза.) Ой, дождь капнул. Какая черная туча идет. Враз темно стало. И ветер загудел. (Слышен тревожный грай ворон и галок на деревьях.) Как хорошо, что мы с тобой повидаться успели. И завтра, и послезавтра приду к тебе. У нас ― выборы. Пара свободных дней. (Наклоняется к фотографии на кресте.) Дай я тебя напоследок поцелую. (Целует. Поднимает что-то с земли.) А это откуда? Иконка эмалевая «Сергий Радонежский». Из земли, видно, выкопали, когда крест ставили. Старинная… Возьму, Жека. Твой любимый святой. Цепочку золотую куплю…(Раздается оглушительный удар грома. Вспышки молний ярко высвечивают «Страшный Суд» на стене храма.) Ой, как грешники жарятся на сковородке. (Иронично.) А та вон, краса-а-авица, вся смытая дождем, я и есть. Поделом тебе, греховодница. Модель…

Резкий порыв ветра с треском распахивает входную дверь храма. В отсвете молний мелькает тень человека. Анжела достает из сумочки пистолет-зажигалку кричит:

— Стой! Слышишь?!

Б о м ж (в заношенном армейском камуфляже; выходит из темноты; говорит, слегка заикаясь). Не бойся меня.

А н ж е л а (с наведенным на Бомжа пистолетом). Ну-у ты даешь, служивый. Перепугал до смерти. А я ведь чувствовала твой взгляд. Наблюдал за мной… За нами… Ты кто?

Б о м ж. Успокойся. Странник я.

А н ж е л а. Странник он... То-то и видно. Ты, случаем, не дезертир?

Б о м ж (мотает головой). Нет…

А н ж е л а. Когда сюда подъезжала, меня на двух постах ДПС менты выспрашивали о таком, как ты, с коляской. (Опустив пистолет стволом вниз.) Отойди в сторону, я пройду. (Уходя, обернулась.) Не бойсь, я тебя не заложу. Ты безвредный. Сову от воробья как-нибудь научилась отличать. (Уходит.)

Б о м ж (останавливается у поклонного креста долго стоит, поникнув головой, касается рукой гвоздей, которыми были прибиты ноги Распятого и земно кланяется). Кре-ест. От бесов избавление…

А н ж е л а (возвращаясь). Это твоя коляска у церковной ограды?

Б о м ж (кивает головой). Моя.

А н ж е л а. Хочешь, подвезу тебя?

Б о м ж. Я ночевать здесь, на погосте, буду.

А н ж е л а. Не страшно? В подвале церкви раньше мигранты кучковались, целый аул. Тут всякое бывало. (Пауза.) Когда молния ударила, я вдруг увидела Женину картину. Здесь написал он ее — «Сошедший с Креста» называется. Аж мороз по коже…

Б о м ж. На то и художник. (Мягко.) Ступай.

А н ж е л а. (Останавливается у «Страшного Суда», прикуривает, высвечивая зажигалкой фреску.) Грехи наши дождем почти совсем смыло.

Б о м ж. Дождем грехи не смоешь.

А н ж е л а. Ты прав, старина. По себе знаю. (Уходя.) Я тебе денег положу в коляску. Помолись за меня, грешную.

Б о м ж. Денег не надо. Преподобного Сергия проси помолиться.

А н ж е л а (изумленно). Преподобного Сергия?

Б о м ж (кивает головой). Да, Сергия Радонежского.

А н ж е л а. Прости меня. (Уходит.)

Б о м ж (подходит ко кресту Евгения, всматривается в фотографию). Воин Евгений... Благородный значит. (Присаживается на скамеечку у креста). Погост. Вот и пришел погостить. (Обводя взглядом вокруг.) Святое место…

СЦЕНА 2

По дороге от погоста, двигая впереди себя походную коляску со скарбом идет Бомж. Останавливается у высокой растяжки через дорогу с транспарантом: «Все на выборы!». Оба столба растяжки густо обклеены цветастыми листовками, портретами кандидатов, предвыборными программами. Сняв с коляски закопченный чайник, Бомж идет к колодцу у дороги, качает головой и что-то бормочет про себя.

С противоположной стороны дороги к столбу с растяжкой подходят Руслан и Федя в тюбетейке, с лестницей и большим фанерным рекламным щитом: «Шашлык, шаурма, лагман — 100 метров».

Р у с л а н. Сколько денег истратили на рекламу, ай-яй-яй! Сколько бумаги на ветер пустили… (Феде.) Ставь лестницу к столбу, прибивай щит повыше, чтобы все видели. (Федя прибивает щит, Руслан держит лестницу.)

Б о м ж (взяв в руки листовку, которой были запечатаны дверцы колодца, нанизывает ее на торчащий гвоздь; раскрывает дверцы колодца и с шумом опускает ведро на цепи; крутит ворот поднимая ведро с водой; поправляет листовку, чтобы не упала в ведро.) (Громко.) Такое не на бумаге — на проходящих облаках печатать.

Р у с л а н. Ай как хорошо сказал. Ва-ах! Молодец! Заходи, дорогой, первым посетителем будешь. Угощаю.

Б о м ж. Спасибо, зайду.

Р у с л а н (Феде, слезшему с лестницы, протягивает конверт). Деньги отдашь Ивану и Михаилу.

Ф е д я (сосчитав деньги, тихо). Хозяин, это им много будет.

Р у с л а н. Не забывай Пророка — жадность нас губит. Таких электриков, как Иван с Михаилом, еще поискать. Они нам скоро пригодятся. В городе маркет открывать будем. Я уезжаю на пару часов. Ты — за старшего.

Руслан уходит, следом — Федя, на полную катушку включив приемник с восточной мелодией.

М а р и я (выйдя из калитки, направляется с ведром к колодцу). Страннику поклон! Путь, чай, неблизкий.

Б о м ж. Здравствуй, мать солдатская!

М а р и я. Откуда знаете?

Б о м ж. Слыхал.

М а р и я. Похоронила я сына. Евгений весь был израненный… (Вытирает слезы.)

Б о м ж. Ты сильно не убивайся. Сын твой здесь. (Прижимает руку к сердцу.) У Бога за пазухой. (Наливает воду в ведро Марии.)

М а р и я. Ваши бы слова да Богу в уши.

Б о м ж. Так и есть. (Снова достает ведро из колодца, наливает себе немного в чайник и пьет.)

М а р и я. Водичка у нас вкусная. Колодец этот неиссякаемый, еще мой дед Николай выкопал.

Б о м ж. Знаю. Священником был на погосте.

М а р и я. Вы и это знаете. (Пауза.) Разобрали на кирпич… На свинарник.

Б о м ж. Истинно сказано: «Вселися бесы в свиней…»

Раздается звук тормозов машины. Слышно, как хлопнула дверца, затем открылась крышка капота.

К а н д и д а т (быстро подходит к колодцу). Выручайте, православные! (Бомжу.) Командир, дай чайник, вода в радиаторе кипит.

Бомж молча наполняет чайник водой.

М а р и я (Кандидату). А я вас узнала. По телевизору показывали. Вы наш Кандидат на выборах.

К а н д и д а т (с улыбкой). Он самый. У меня сегодня прием в клубе, а потом вместе с Участковым в его служебном помещении. Со всеми вопросами милости прошу. (Присматривается к Марии.) А ведь и я вас знаю. Вы мать нашего героя. (Увидев листовку на гвозде.) Это на меня компромат. Мой соперник злостью исходит. (Махнув рукой.) Пустое. А я все хотел в гости к вам напроситься.

М а р и я. Заходите на Казанскую, как раз престол у нас раньше был.

К а н д и д а т. Как же, слыхал… Икону вашу чудотворную кто-то от поругания спас.

М а р и я (уклончиво). У матери бы моей в свое время спросить…

К а н д и д а т (берет чайник). Я сейчас, мигом. (Уходит.)

М а р и я. Какие кандидаты нынче стали, сильные, энергичные. (Пауза.) И Евгений такой же был, огонь-парень. Все у него в руках горело… (Бомжу.) Может, зайдете ко мне, не погнушаетесь? Отдохнете с дороги. Ноги, поди, гудят. Вижу, ботинки-то у вас пудовые, солдатские… Как у моего сына… были.

Бомж берет ведро Марии и несет к крыльцу.

М а р и я. Давайте коляску завозите. (Хочет открыть ворота.)

Б о м ж. Ворота не открывай. В калитку пройду.

М а р и я. Больно узкая. Дед так заповедал — ходить тесными путями. Да вот… (Осеклась.)

Бомж идет к дороге за коляской, сталкивается с Кандидатом.

К а н д и д а т. А я слыхал о вас. (Отдает чайник.) Представляю, сколько на своем пути повидали, знаете много… Интересно было бы с вами потолковать. Может, подвезти вас?

Б о м ж. Я у Марии пока. Коляску надо починить, колеса отваливаются…

К а н д и д а т. Ну да бывайте! Как говорится, гора с горой не сходится, а люди обязательно… пересекаются. (Уходит.)

Бомж чинит коляску. К Марии подходит Лариса.

Л а р и с а. Слышь, подруга, что тебе скажу…

М а р и я. Мне уже сказали…

Л а р и с а. Иван вернулся. Такой мордатый стал, гладкий. Верно, пить бросил.

М а р и я. Да уж и пора…

Л а р и с а. Иван с Михаилом крест деревянный с фотографией Евгения на погосте поставили, штакетничком всё огородили. (Восхищенно.) Они такие рукастые! Ты сходи посмотри.

М а р и я. Я только что с кладбища. Видела…

Л а р и с а. Неужто у него совесть Господь пробудил?

Бомж подвозит свою коляску.

М а р и я (Бомжу). Заносите, заносите в избу.

Бомж ставит коляску у крыльца, заносит ведро с водой в избу.

Л а р и с а (изумленно). Глянь-ка, подруга, такая же коляска, как у Евгения. (Пауза.) Тоже, поди, инвалид?

М а р и я. Женя рассказывал, что в госпитале лежал вместе со своим командиром. Может, он и есть? Все обо мне знает.

Л а р и с а. То-то досталось ребятам. Необстрелянные ведь…

М а р и я. Пойдем, Лора, чаю попьем, поговорим.

СЦЕНА 3

Изба Марии. В красном углу — икона преподобного Сергия, по стенам — картины Евгения.

Мария, Бомж, Лариса пьют чай.

И в а н (входит). Мир дому сему.

Мария, вся встрепенувшись, встает.

И в а н. Мне можно? Не помешаю?

М а р и я. Проходи.

Лариса берет табуретку, ставит к столу.

Л а р и с а. Ты как-то по-новому стал здоровкаться. Мир дому сему…

И в а н. У меня все теперь по-новому.

Пауза.

И жить хочу начать по-новому.

М а р и я. Не поздно ли?

И в а н. Ты меня прости. При людях прошу…

Л а р и с а (Бомжу). Пойдем выйдем.

М а р и я. Да вы сидите. Куда вы?

Л а р и с а. Мы покурить.

Лариса и Бомж выходят.

М а р и я (подходит к коляске Евгения с его портретом в раме). За Женю тебе скажу. (Пауза.) У него характер был не чета нашим. Я все думаю, в кого он? (Пауза.) Знаешь, как он про тебя сказал? Дескать, с тобой бы он в разведку не пошел.

Иван молчит.

Предал ты нас. Бросил. Сбежал…

Иван молчит.

Ты хоть помнишь последний наш разговор? Я беременная была…

И в а н. Все помню.

М а р и я. Надеялся, что я еще один аборт сделаю?

Иван молчит.

А я не стала. Решила, что одна выращу.

Иван молчит.

Вырастила… (Пауза.) Какие муки Женя перенес… Ночью, бывало, зубами скрежещет. Крепится что есть мочи. Боится меня стоном разбудить. (Со вздохом.) А я ведь тоже не спала все его последние ночи.

И в а н. Представляю.

М а р и я. Не приведи Бог… (Пауза.) О себе… и о тебе тоже многое в эти ночи передумала. (Пауза.) Я ведь на почту специально перешла работать. Все ждала твоих писем. Та-ак ждала…

Иван хочет погладить Марию.

М а р и я. Не надо это. Не обижай.

И в а н (виновато). Прости.

М а р и я. Я Жене сказала, когда он подрос, что тебя в армию взяли. Как он ждал тебя! Так и не дождался. (Пауза.) Не привелось.

Иван молчит. Мария достает фотоальбом.

На, хоть посмотри Женины фотографии. (Показывает.) Это самая первая. (Перелистывает страницы альбома.) Здесь он уже головку держит. А здесь уже с винтовкой и саблей. Солдатом хотел быть с самого детского сада. (Пауза.) И стал солдатом…

Иван смотрит фотографии.

Женя рисовать любил. Я ему акварель, раскрасок накупила — цветы да птички. А он знай свое — солдат рисует да танки с самолетами. Рисует, а сам бурчит, как будто на танке едет по нашим буграм. И вдруг ни с того ни с сего: «Мама, а папа скоро вернется из армии?» — «Скоро, сынок, скоро…»

И в а н. Можно мне одну фотографию взять?

М а р и я. Возьми.

И в а н. И картинку?

М а р и я. Это он так тебя изобразил, героем со звездой, когда в первом классе учился. В седьмом классе я ему этюдник купила кисти-краски. Он художником стал, на выставках участвовал. Дипломом награжден за картину «Сошедший с креста». (Перекрестившись на икону в красном углу.) Икону своего любимого святого написал — преподобного Сергия Радонежского. (Рукой в сторону красного угла.)

И в а н (подходит к иконе, берет ее в руки; тихо, проникновенно). Преподобне отче наш Сергие, моли Бога о нас. (Целует икону, ставит на место.)

Пауза.

М а р и я. Что молчишь? Скажи хоть, где тебя эти годы носило?

И в а н. Тaк носи-ило… Жуть… Я тебе потом обо всем расскажу.

М а р и я (твердо). Нет уж, с меня хватит. (Пауза.) Есть ли семья, дети?

И в а н. Никого. Кому я такой…

М а р и я. Не прибедняйся. Малость только полысел.

Иван берет фотографию с коляски Евгения, внимательно вглядывается в лицо сына.

М а р и я (после долгой паузы). Это моя любимая фотография. Женя с гитарой… Он хорошо играл и пел. (Пауза.) Твоя гитара…

И в а н. Вижу…

М а р и я. Женя с собой ее взял, когда в армию уходил. (Пауза.) С ней он и вернулся.

Иван молчит.

М а р и я (встрепенувшись). Да вот же гитара! (Отдергивает занавеску над кроватью Евгения, снимает со стены гитару.)

И в а н (берет гитару, смотрит). Здесь два пулевых ранения. (Перебирает струны, играет любимую мелодию, глядя в окно.) Можно, я ее возьму? Раны залечу…

М а р и я. Оставь как есть. (Пауза.) У этой гитары одна пуля — Женина, другая — моя.

И в а н (кладет гитару на коляску Евгения). И ты меня, сын, прости.

М а р и я. Я, видно, в больницу скоро лягу. Так вот прошу… не ходи ко мне. Так лучше будет.

Иван, сгорбившись, молча смотрит в окно, словно в отражение своего прошлого.

Мария вешает гитару на стену и задергивает занавеску над кроватью сына.

СЦЕНА 4

Лариса и Бомж, выйдя из избы, стоят у калитки.

Л а р и с а (закуривает, протягивает пачку сигарет и зажигалку).Будешь?

Бомж отрицательно качает головой.

Иван и сейчас строит из себя, будто первый парень на деревне. (Пауза.) Кто ж спорить будет, мужик он башковитый. С медалью закончил школу, в институте заочником был, а потом его понесло. (Пауза.) И вот явился не запылился. (Передразнивает.) Ми-ир дому сему…

Бомж молчит.

Где он был, когда она одна сына растила? Трепался по всему свету. Бабы-дуры любят таких. (Пауза.) Ты видел на нем рубашку? Это я Михаилу дарила на день рождения. Вырядился. (Пауза.) Два друга — метель да вьюга.

Бомж молчит.

Слупить бы с него алименты за все эти годы. Другим бы урок был.

К колодцу подходит Участковый. Он снимает с гвоздя нанизанную Бомжем листовку и аккуратно кладет ее к себе в кожаный планшет, который висит у него на боку. Застегивая крышку планшета, он уронил связку ключей.

Л а р и с а (подняв ключи, по-хозяйски перебирает связку и, найдя нужный ключ, показывает его Участковому.) Закажи и мне такой, а то мой ключ проворачивается (Отдает ключи.)

У ч а с т к о в ы й (не удостоив Ларису ответом, кладет ключи в планшет и оглядывает Бомжа с ног до головы). И тебя на выборы принесло? (Взяв руку под козырек.) Прошу предъявить документы.

Б о м ж (уклончиво). Документы…

У ч а с т к о в ы й. Прописан где?

Б о м ж (подняв палец вверх). Против неба на земле…

У ч а с т к о в ы й. Ты с кем разговариваешь? Я участковый… (Пауза.) Бомж и есть Бомж. Ни пахать, ни косить. Развелось вас…

Л а р и с а. Да он нашего Евгения командир. Вместе воевали, лечились вместе…

У ч а с т к о в ы й. То-то я вижу… (Ларисе, многозначительно.) Бомж леченый, что табак моченый. Не годится ни к какому мужскому делу. Уразумела?

Л а р и с а. Тебе бы только зубы скалить.

У ч а с т к о в ы й (Бомжу). Вот что, господин недолеченный, прошу следовать за мной.

Л а р и с а. Да он в гости приехал! Покурить вышли… (Демонстративно.) А права человека?!

У ч а с т к о в ы й. Молчать! Не встревай куда не положено. Он предвыборную кампанию срывает, ведет несанкционированную расклейку листовок. С компроматом…

Л а р и с а. На кого компромат?

У ч а с т к о в ы й. Не твоего ума дело. (Достает снятую с колодца листовку, показывает Бомжу.) Твоя работа?

Бомж молчит.

Л а р и с а. Я в окно видела, как он подошел к колодцу. Воды хотел набрать. Снял листовку с дверец колодца.

У ч а с т к о в ы й. У меня уже целая пачка таких листовок собрана. (Бомжу.) Это уже на тебя компромат. Вляпался ты.

Участковый уводит Бомжа, взяв его коляску у крыльца избы.

СЦЕНА 5

Служебное помещение Участкового. Окно зарешечено. На столе ― телефон и настольная лампа. Рядом со столом ― сейф и несколько стульев. В углу — зарешеченная дверь КПЗ (камеры предварительного заключения), полузадернутая занавеской.

У ч а с т к о в ы й (гремя ключами, открывает дверь, вводит Бомжа с коляской). Коляску ставь здесь, у стола, а сам лицом к стенке. Ноги — на ширину плеч, руки вверх. (Обыскивает Бомжа, затем открывает дверь КПЗ.) Что стоишь? Проходи. Можешь нары опробовать. (Пауза.) Повторяю: чистосердечное признание смягчит твою вину. (Вталкивает Бомжа в КПЗ и захлопывает дверь.)

Б о м ж (из-за решетки). Признание в чем?

У ч а с т к о в ы й. Не строй дурочку. Колись, пока не поздно. Ты у нас давно под колпаком. Оперативные донесения на тебя поступают из всех точек твоего пути. Вот только что получил новую оперативку. (Достает из стола, показывает Бомжу.) Якобы катишь коляску, а сам по всем деревням расклеиваешь листовки.

Б о м ж. Листовки… Какие?

Раздается телефонный звонок.

У ч а с т к о в ы й (снимает трубку). Слушаю. Так точно, товарищ полковник, ваше приказание выполнил. Сидит в КПЗ. (Пауза.) Пока не колется. Уперся он, товарищ полковник. Слушаюсь. Сейчас проверю. (Кладет трубку.)

Открывает КПЗ, выпускает Бомжа.

Становись к стенке. Повернись лицом ко мне. Подними рубаху вверх, выше. (Читает оперативное донесение. Смотрит.) Все правильно — красный шрам справа между ребер. (Пальцем трогает шрам.) Здорово тебя, командир, осколком царапнуло. У меня такой же шрам под лопаткой. На Кавказе схлопотал. (Читает.) На обеих руках пулевые ранения. Покажи. (Смотрит.) Понятно, сухожилия задеты. Хорошо, хоть ложку держать можешь. У тебя инвалидность какой группы?

Бомж молчит.

Не похлопотал?

Бомж молчит.

Долго еще будешь играть в молчанку? Для тебя же хуже. (Пауза.) Понимать надо. Из-за нефти-газа, видишь, какая в мире кровь льется. При обострении обстановки тебя могут по новой забрить.

Раздается телефонный звонок.

У ч а с т к о в ы й (в трубку). Он самый, товарищ полковник, все приметы сходятся. Слушаюсь. Сейчас коляску обыщу, потом откатаю пальцы и вышлю вам. (Кладет трубку, дружелюбно.) Я старше тебя по званию… Ты, судя по донесению, у нашего Евгения ротным был? (Закуривает. Участливо.) Скажи, тебе сны про войну снятся?

Бомж молчит.

А мне снятся. С друзьями разговариваю, как с живыми, а они давно уже там… (Пауза.) Иногда подумаю: за что воевали? За что головы сложило столько ребят? Каких ребят! А эти ублюдки, которые пороха не нюхали, щи лаптем не хлебали, они наверху оказались. Всё набивают и набивают зоб зеленью. (В сердцах.) Чтоб они подавились! (Пауза.) Обнаглели до предела, дескать, уже положили нас у самой параши. Что хотят, то и воротят (Пауза.) Ты по виду русачок, так что твое место в жизни ― только у параши.

Б о м ж. У па-ра-ши…

У ч а с т к о в ы й. Ну да, в самом углу клетки, у сортира.

Б о м ж (вздохнув, с сокрушением). У параши. (Пауза.) Фарисеи. Врожденное хамство. (Пауза.) От самых Ноевых времен.

У ч а с т к о в ы й. Во то-то и оно. Врожденное хамство и наглость.

Бомж молчит.

Ты что такой заторможенный? От контузии еще не оклемался, что ли? Когда заикаться начинаешь, жалко мне тебя, но служба есть служба. (Ставит коляску посреди комнаты.) Раскупоривай свою кубышку. Составим протокол. (Пишет.) Чайник медный записал. Клади из коляски все по порядку. Прямо на пол.

Бомж раскладывает содержимое коляски на полу. Участковый записывает.

Палатка. А что там на дне? Достань.

Б о м ж (достает). Ножик, хлеб резать.

У ч а с т к о в ы й (записывает). Нож охотничий. Холодное оружие…

Б о м ж. Консервы открывать…

У ч а с т к о в ы й. Вот и будешь открывать. (Пауза.) Минимум как… Ну да ладно. Листовки где?

Б о м ж (простосердечно). Вот одну на дороге подобрал. Я ее не читал. Селедку завернул.

У ч а с т к о в ы й. Селедку он завернул! Что и требовалось доказать. Можешь собирать вещички… И надолго. Теперь давай пальчики откатаем.

Б о м ж. Как откатаем?

У ч а с т к о в ы й. Ты что придуриваешься? Целину из себя строишь. Будто впервой. Не знаешь, что такое дактилоскопия?

Участковый намазывает Бомжу подушечки пальцев черной краской и делает отпечатки на бумаге.

На, вытри грабки. (Бросает Бомжу тряпку.)

Б о м ж. И что теперь?

У ч а с т к о в ы й. Раньше, как пить дать, ты бы червонец схлопотал как минимум.

Б о м ж. Червонец… схлопотал…

У ч а с т к о в ы й. На листовках, что ты расклеивал по всем столбам и заборам, где коляску катил, сохранились отпечатки пальцев. По ним тебя и вычислят. Да ты знаешь, что тебе пришьют?

Б о м ж. Пришьют?

У ч а с т к о в ы й. За то, что анонимный компромат на Кандидата распространял. Дескать, деньги ворованные держит в зарубежных банках, рабский труд применяет, водкой паленой торгует, налоги не платит и прочее. Да за это, знаешь, как окунут!

Б о м ж. Куда окунут?

У ч а с т к о в ы й. А туда, куда Макар телят не гонял. Так что колись, пока не поздно. (Дает листок бумаги и ручку.) Чистосердечное признание будет мною учтено.

Б о м ж (как в прострации). Признание… учтено…

У ч а с т к о в ы й. Наконец-то он понял. Ты догадываешься, кто я есть? Я здесь бог, и царь, и воинский начальник. Будешь отпираться — сотру в порошок. Я на эту избирательную кампанию ставку сделал, а ты палки в колеса. (Кулаком по столу.) Повышение в должности я заслужил!

Б о м ж. Понимаешь ли…

У ч а с т к о в ы й (возвысив голос). Ты с кем разговариваешь? Будто ровня мне.

Бомж молчит.

Ты это брось. (Пауза.) Ну так как? Возьмешь на себя листовки? Помочь мне хочешь? Я в долгу не останусь.

Б о м ж. Помочь хочу, а к листовкам касательства не имею.

У ч а с т к о в ы й. Мне проще простого обыскать твою коляску при свидетелях, и там, уверен, листовки еще обнаружатся.

Б о м ж. Такое уже было с чашей у братьев Иосифа.

У ч а с т к о в ы й. Какого Иосифа? Ты про Сталина, что ли, толкуешь?

Б о м ж. И про Сталина, и про нынешних… История эта древняя как мир.

У ч а с т к о в ы й. Вот что, милок, я тебе скажу. Ты сам себя топишь.

Б о м ж. Скажите, в чем мое преступление?

У ч а с т к о в ы й. Не только листовки распространял, но и наговорил всякой всячины. Вспомни, что о власти болтал в соседней деревне…

Б о м ж. Говорил, что всякая власть от Бога.

У ч а с т к о в ы й. И Сталин от Бога?

Б о м ж. И Сталин.

У ч а с т к о в ы й. Лучше б ты его забыл. Слабину свою показал. Не учитываешь политического момента. (С издевкой.) А ты — от Бо-ога.

Б о м ж. Правильно. И нынешняя власть от Бога.

У ч а с т к о в ы й. Надо было раньше соображать. (Пауза.) А теперь давай-ка выкладывай из кошелька, что напопрошайничал.

Б о м ж. Просить не воровать — никому не грех.

У ч а с т к о в ы й. Не грех? Вот даве на том месте, где ты стоишь, одна странница тоже так-то. А потом в поясе зашитом нашли сто тысяч. Для чего, спрашивается, притворялась? Могла жить припеваючи.

Б о м ж (выкладывает из кошелька). Вот все мои деньги.

У ч а с т к о в ы й. И только? Здесь и на бутылку не хватит.

Б о м ж. На хлеб с избытком…

У ч а с т к о в ы й. На хлеб… Это ты молодец. Потому и поджарый. (Протягивает протокол.) Протокол задержания подписывать будешь?

Бомж молчит.

Записываю: от подписи протокола задержания отказался. (Ставит свою подпись.) Тебе ведь все равно — ты чокнутый, контуженный, и надолго. С тебя взятки гладки. Возьми на себя листовки. Я тебя потом выпущу… из офицерской солидарности… А пока давай-ка опять в клетку. (Сажает Бомжа за решетку.) Загорай. (Закрывает замок.) Что такой грустный? Я деревянную скульптуру из нашей церкви в районном музее видел. Сидит Христос в темнице и горюет, как ты.

СЦЕНА 6

По-хозяйски распахнув дверь, входит Кандидат.

К а н д и д а т (увидев Бомжа за решеткой). За что его? Что за беспредел! Ты бы еще в наручники его…

У ч а с т к о в ы й. Понимаете… Избирательная кампания… Приказано задержать.

К а н д и д а т. Выпустить немедленно. Полковник твой окончательно распоясался. (Пауза.) Следы заметает, понимать надо.

Участковый отпирает замок и выпускает Бомжа из КПЗ. В это время раздается оглушительный удар грома, свистит ветер, сверкают молнии.

К а н д и д а т (Участковому). Закрой окна и оставь нас вдвоем, не то нас зальет. (Участковый закрывает окна и выходит.)

Бомж потирает запястья больных рук.

Садитесь.

Б о м ж. Да он ничего малый… Служба такая.

К а н д и д а т. Кто ему дал право?!

Б о м ж. Начальство, ему так положено…

К а н д и д а т. Всех вышколю… По струнке будут ходить.

Б о м ж. Когда кони несут, крепкие вожжи нужны.

К а н д и д а т. И вожжи, и, главное, чтоб возничий был сильной руки человек.

Б о м ж. Ясное дело, слабым тут делать нечего.

К а н д и д а т. В России есть на кого равняться.

Б о м ж. На кого же?

К а н д и д а т. Вот это я и хотел спросить.

Б о м ж. А почему вы у меня спрашиваете? Сами же сказали, что вам есть на кого равняться.

К а н д и д а т. Мне о тебе давно докладывают, так что давай на равных, на «ты».

Б о м ж. Неудобно вам «ты» говорить. Я тут попробовал с начальством…

К а н д и д а т. Ну да ладно. Называй как хочешь, только в печь, как говорится, не ставь.

Б о м ж. Ох уж эта печь…

К а н д и д а т. А ты как думал? Мы эту печь огненную со всем славянским миром прошли. Знаем, почем фунт лиха. У нас теперь всё впереди.

Б о м ж. Лишь бы путеводную звезду правильно выбрать.

К а н д и д а т. Уже выбрали.

Б о м ж. Та-ак…

К а н д и д а т. Так или не так, а перетакивать поздно. Все поделено без остатка. Есть бедные, есть богатые. Так изначально было.

Б о м ж. Изначально так не было.

К а н д и д а т. Не было, так стало. Ты не уводи в сторону. Работать надо, а не баклуши бить. А то столько развелось бродячих пророков, скоморохов забубенных. Ты не обижайся.

Б о м ж. Я и не обижаюсь.

К а н д и д а т. Самый большой наркотик не водка и гашиш, а свобода. Под корень все косит, не знаем, что с ней делать и как ее к жизни нашей приладить.

Б о м ж. Свобода от чего?

К а н д и д а т. От внутренних тормозов. (Пауза.) Совесть в аренду сдали за полной ненадобностью. Так в России никогда не было.

Б о м ж. Потому и не было…

К а н д и д а т. Почему потому?

Б о м ж. Когда море бурливое, трудно бывает…

К а н д и д а т. А у них там не бурливое?. Живут как в раю. Потому как хорошо работают.

Б о м ж. Только у них червячок, который изнутри точит, еле копошится, а здесь уже наружу выполз.

К а н д и д а т. К ногтю этого червячка — и дело с концом.

Б о м ж. Так-то оно так, только в душе он больно увертливый.

К а н д и д а т. Что народ в тебе разглядел, а? Кого ни спросишь, все знают, и притчи твои всяк на свой лад толкует. (Строго.) Скажи, кто ты такой есть?

Б о м ж (глядя в пол, как бы про себя). Свет во тьме светит, и тьма не объяла его…

К а н д и д а т. Что ты там бормочешь?

Б о м ж (после паузы). Свободу нельзя класть в один пакет с хлебом насущным.

К а н д и д а т. А что разделить надо?

Б о м ж. Один хлеб — жуем, а небесный хлеб в душе держим.

К а н д и д а т. Не всем по зубам твой хлеб небесный.

Б о м ж. Как сказал один мудрец, тайна бытия не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить.

К а н д и д а т. Раньше худо-бедно знали, для чего. Отцы, деды наши такую смертную войну выстояли, чуму мировую одолели. А теперь мы, наследники победителей, ненавидимы стали. Того и гляди, снова к нам война на опустевшие, обезлюдевшие земли…

Б о м ж. Я, когда катил свою колесницу, все по сторонам глядел. Пустыня! Одни трубы и трубы, по которым газ и нефть гонят.

К а н д и д а т. Гонят-то гонят, только о своих никто наверху думку не имеет. В нашем районе — а это, почитай, целое государство тот же Люксембург, газифицированных деревень ― раз, два и обчелся.

Б о м ж. Я на своем пути много чего навидался. Спросили бы, ответил: больше всего лесовозов на дорогах. По всей России под корень пилят леса.

К а н д и д а т. На границах России зеленые заградотряды надо ставить. (После долгой паузы). Был такой писатель-классик Леонид Леонов. Он первый в колокол ударил так, что во всем мире аукнулось. «Русский лес» его должен быть на рабочем столе у всех сильных мира сего.

Б о м ж. У них свои книги…

К а н д и д а т. Стадоводительные…

Бомж молчит.

Земля скоро лысая станет. За глотком чистого воздуха, как за газировкой раньше, в очередь внуки наши будут становиться. Не это ли и будет последнее и всемирное объединение людей?.. (Пауза.) А для нас, братьев-славян, это уж точно.

Б о м ж. Вариантов не так уж и много…

К а н д и д а т. Под чьим водительством? Вот в чем вопрос. От чего ушли, к тому и вернулись: «Земля наша богата и обильна, но порядка в ней нет. Придите и владейте нами». Так, выходит?

Б о м ж. В звездочеты я не гожусь…

К а н д и д а т. Ты к чему это клонишь?

Б о м ж. А к тому, что советники многое могут насоветовать, а ответ держать вам одному.

К а н д и д а т. Людей накормить прежде надо, отогреть душевно, не до высокого нынче. Так что и замахиваться нечего. Как боксер с пустым рукавом на ринге…

Б о м ж. Будет высокое — все остальное приложится.

К а н д и д а т. Ты опять за свое. Какое уж тут высокое. (Пауза.) Мой соперник в пылу борьбы за власть на митингах так прямо и лупит в лоб: «Женщины, я вам дам по мужу, вы счастье обретете!»

Б о м ж. А мужикам?

К а н д и д а т. А мужикам попроще: «Водку сделаю, как в прежние времена!»

Б о м ж. В какие же это времена?

К а н д и д а т. В советские. Когда бутылка стоила три шестьдесят. Не то что нынче, все запредельное.

Б о м ж. Прямо в цель…

К а н д и д а т. Приехал, наобещал с три короба, и след его простыл. (Пауза.) Вот выборы пройдут, увидим, как земные мои лозунги сработают. Я в этих местах родился, прожил всю жизнь. Коренник я в нынешней упряжке, не пристяжной. Не сбоку припека…

Бомж молчит.

Что, сомневаешься в моей победе?

Б о м ж. Победа она прежде над собой.

К а н д и д а т. Выходит, победил себя, и всё в мире к лучшему? Как бы не так. На одного такого блаженного, как ты, тысяча с камнем за пазухой. Ты можешь думать как угодно, но только мне избирательную кампанию не мути своими словесами. Людей с панталыку нечего сбивать.

Б о м ж. Меня спрашивали, я отвечал…

К а н д и д а т. Рай на земле уже строили. Знаем, чем это кончилось. Нам бы мало-мальски сносную жизнь наладить. Вот в чем задача.

Б о м ж. Когда матка в улье, пчелы работают в радость и меду всем даже на самую лютую зиму хватает. А сейчас в улье разор, мед на вынос идет.

К а н д и д а т. Что ты мне свои притчи талдычишь? Если собрать все, что ты людям на своем колясочном, инвалидном пути наговорил, книга толще Библии получится. Ты уж лучше помалкивай. (Положив руку на плечо.) В твоих же интересах.

Подходит к зарешеченному окну. Крупные капли дождя с треском раскалываются о стекло. Опершись руками на решетку, прислоняет лицо к холоду металла. Читает негромко, как бы про себя.

Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве,
Там будут старые деревья,
Там будут яблоки в траве.

(Повернувшись. Изумленно Бомжу.) Ты плачешь?

Б о м ж (смахнув слезу). Когда я… Я эти яблоки собирал в траве… Во мно-огих опустевших деревнях, когда шел сюда. (Долгая пауза.) Что не весел, народный Кандидат?

К а н д и д а т (доверительно). А ведь все мы, в сущности, заключенные. (Пауза.) Загнали сами себя в клетку. (Качает головой.) Небо с овчинку… Казалось бы, живи и радуйся. Ан нет. Все мимо идет. (В сердцах.) Поделом тебе, русский мужик. Сам во всем виноват, толстозадый. (Пауза.) Куда ни кинь, везде клин.

Б о м ж. Видать, допекло…

К а н д и д а т. Еще как!

В комнате стало темно. Гремит гром, сверкают молнии. Кандидат отходит от окна, включает свет. Подходит к Бомжу.

На душе, брат, темно, маята.

Б о м ж. Вижу…

К а н д и д а т. Сон мне был. (Пауза.) Стол круглый (руками очерчивает в воздухе) и мы, кандидаты, от первого до последнего вокруг стола. Все суетятся, друг дружку толкают, вылезти вперед желают. А над тем столом с зеленым сукном ― воронье горластое и тучи черные, как сейчас вот, клубятся, придавливают всё долу. Оглянулся я, а вторым кольцом, поодаль и над нами, ― дед мой раскулаченный, бабушка, отец при погонах и в фуражке, солдаты какие-то, бабы с детьми… И все смотрят строго, не мигая, аж оторопь берет. Проснулся как от наваждения, а сердце колотится, выпрыгнуть готово.

Б о м ж (после паузы). Сон твой вещий. То не стол круглый, а та самая ча-аша. (Пальцем в небо.)

К а н д и д а т. Какая еще ча-аша?

Б о м ж. Та, которой никому не миновать

К а н д и д а т. Ты куда клонишь?..

Б о м ж. Всем, кто за столом, питие уготовано ― и кто первый, и кто последний.

К а н д и д а т. Ты не темни, напрямки скажи. Что дальше-то с нами, с Россией будет, а? Ведь мы на краю.

Б о м ж (отрешенно). На краю…

К а н д и д а т (после паузы). Я так понял: нас приперли к столу с зеленым сукном, не отвертишься. На кону ― Россия. Банкуем не мы. А кругом воронье черное, как эти вот тучи. Го-су-дар-ство разворовывают. Всё продается. Всё-о!!!

Б о м ж (молчит, уйдя в себя, затем встает, как бы очнувшись). А вера, истина?...

К а н д и д а т. О святом, лучше, как ты, помолчу.

Бомж садится, молчит, смотрит в глаза Кандидату.

К а н д и д а т. Что ты на меня так смотришь, будто в первый раз видишь. (Пауза.) Я тебе вот что скажу. В Китае, в отличие от нас, недавно читал, есть деревни с доходом в полтора миллионов долларов в год. Нам бы хотя бы одну такую деревню или даже городок на все те области, по которым туда и обратно прокатилась война. Шаром покати ― пусто.

Б о м ж (раздумчиво). Поднебе-есная…

К а н д и д а т (зло). А мы, выходит, Преисподняя, в тираж вышел русский мужик? Так, да? (Пауза.) Через адову темень как нам пройти и уцелеть? Вот вопрос…

Бомж молчит.

К а н д и д а т. Молчишь? Так-то вы все умники. (Убежденно.) Мы жертвенная, обескровленная нация. Последнюю рубашку с себя снимали ― другим помогали, тем же китайцам. И вот итог. (После долгой паузы.) В народе давно поговаривают: дескать, уже при дверях… (Пауза.) Кто?!

Б о м ж. Это из Писания. Близ есмь при дверех. (Пауза.) Закон такой есть. Сокровенное до времени должно оставаться сокровенным.

К а н д и д а т. Сокрове-енное. Мы ― обезбоженный народ. С самого детского сада и школы. В этом вся закавыка.

Оба долго молчат. Входит Участковый.

У ч а с т к о в ы й. Разрешите доложить.

К а н д и д а т. Что там у тебя?

У ч а с т к о в ы й. Избиратели ваши встретиться с вами хотят. Спецконтингент.

За дверью слышен разноголосый шум.

К а н д и д а т (Бомжу строго). Держи язык за зубами. Ты все понял?

Бомж молчит.

К а н д и д а т (Участковому). Отпусти его и смотри, чтобы на коляску его на нашей ухабистой дороге наезда не было. Случайного…

У ч а с т к о в ы й. Он сам должен соображать, не пацан. Как кур во щи попал в эту избирательную кампанию. Потому отпустить никак не могу. Приказа не было. Обязан дождаться ответа из райотдела о сверке дактилоскопических отпечатков.

Участковый уводит Бомжа в КПЗ.

Находясь в КПЗ, за занавеской, Бомж становится невольным свидетелем последующей сцены.

К а н д и д а т (Участковому). Закрой ментовку, занавеску опусти, чтобы ничего не перло в глаза. (Пауза.) Давай по одному свой контингент. Электорат это называется нынче.

У ч а с т к о в ы й (приоткрыв дверь). Кто первый? (Слышны крики, давка у двери.) Заходи, Руслан. (Отстранив спорящих.)

Р у с л а н. Мы вместе с Федей. Он первый занял очередь. (Пропустив Федю впереди себя, — Кандидату.) Здравствуйте.

К а н д и д а т. Приветствую и слушаю вас.

Р у с л а н. Мы хотим получить разрешение на строительство маркета в городе. Давно люди просят.

У ч а с т к о в ы й. А вы голосовать собираетесь?

Р у с л а н. А как же? И я, и жена Людмила…

К а н д и д а т (приветливо улыбнувшись). У вас как у Пушкина — Руслан и Людмила…

Р у с л а н. Конечно. Пушкин тоже ведь восточный человек.

У ч а с т к о в ы й (на Федю). А это Черномор в чалме. (Смеется.)

Ф е д я (снимает тюбетейку). Извиняюсь…

К а н д и д а т (Феде). А в паспорте какое у вас имя?

Ф е д я. Все зовут меня Федя, а по паспорту Фархад.

К а н д и д а т. Понимаю. Ширин приехали искать на Севере?

Ф е д я. Нет. Ширин со мной приехала. Кассиром работает.

К а н д и д а т. Руслан и Фархад… Вы оба — классики. (Смеется.)

Р у с л а н. Федя у меня бригадир. Проверенный человек.

К а н д и д а т. А в бригаде у вас только свои восточные люди?

Р у с л а н. Есть и местные — Иван, Михаил…

К а н д и д а т. Это хорошо. Давайте так договоримся. После выборов приходите с бизнес-планом. Тогда и будем решать по существу.

Р у с л а н. Понимаю…

К а н д и д а т. А кроме Ивана и Михаила в бригаде еще кто-нибудь имеет право голоса?

Р у с л а н (уклончиво). Ведем переговоры с Участковым… (Кандидату). Я открыл ИЧП, заходите в гости, рады будем: шашлык, шаурма, лагман…

К а н д и д а т. А налоги платите?

Р у с л а н. Сегодя, как раз под ваши выборы, открыли!

К а н д и д а т (Участковому). Хорошо иметь дело с разворотливым человеком. (Руслану.) И я приглашаю вас с Людмилой на избирательный участок.

Р у с л а н. Не сомневаюсь в вашей победе. До встречи.

Руслан и Федя уходят.

У ч а с т к о в ы й (открыв дверь, Ивану — он за дверью). Входите, пожалуйста.

И в а н (входит). Мир дому сему. (Пауза.) У меня справка, гражданин Кандидат… Паспорт я могу до выборов получить?

У ч а с т к о в ы й (Кандидату). Находился в бегах, потом на принудительном лечении. Теперь вроде не пьет.

И в а н. Не на принудительном, а по своей воле. (Пауза.) Я когда пил, всего Есенина наизусть выучил.

С того и мучаюсь,

Что не пойму,

Куда несет нас

Рок событий.

Это про меня.

К а н д и д а т. Лечились где?

И в а н. В частной лечебнице, ТИЛь называется: Терпение, Искренность, Любовь.

У ч а с т к о в ы й. Это недалече от нас, километров сто пятьдесят. Деревня там есть, Дураково называется. Как раз для таких…

И в а н. Думаешь, обижусь? Я терпением запасся на всю оставшуюся жизнь. Мне бы теперь паспорт получить, гражданин Кандидат…

К а н д и д а т. Так чего же там больше, в этом ТИЛе?

И в а н. Бог есть любовь. Любви там больше всего.

У ч а с т к о в ы й. Любовь его туда и привела.

И в а н. Да, любовь и привела. (Пауза.) Не твое это ментовское дело о любви говорить. У тебя одно на уме — наличняк.

У ч а с т к о в ы й. А это тоже не твое дело. (Пауза.) За мента еще ответишь.

К а н д и д а т (строго). Ну да полно вам!

И в а н. А что он встревает не в свое? Мы с Марией сами разберемся.

У ч а с т к о в ы й. Тогда скажи, зачем могилу сына на кладбище размахал? Прохода не оставил.

И в а н. Неправда, проход к твоей сестре есть. (Пауза.) Это я для нас с Марией место оградил.

У ч а с т к о в ы й. Запасливый. (Пауза.) Примет ли она тебя?

Иван хотел ответить, но потом лишь махнул рукой.

К а н д и д а т. Вы мне лучше скажите, а что, этот хозяин лечебницы своей методой всем помочь может? Он нарколог?

И в а н. Он не доктор.

К а н д и д а т. А кто же?

И в а н. Таким же, как я, подзаборником был. В блевотине своей надоело валяться… Он к Богу так возопил, что был услышан.

К а н д и д а т. И что?

И в а н. Миллионер нынче. И вовсе не на водке деньги делает. Конезавод у него, стадо коров больше, чем в нашем колхозе было. Мастерские… Со всей России люди к нему тянутся.

К а н д и д а т. Надо бы к нему съездить. Потолковать о сотрудничестве. Пора филиал этой лечебницы у нас в районе открыть. А то ведь дожили: некого на работу взять, к станку поставить некого.

И в а н. Поезжайте, поезжайте... Телефон могу дать. (Пауза.) Так как насчет паспорта?

К а н д и д а т. Постараемся помочь.

И в а н. Вот справка, другие документы, фотографии…

К а н д и д а т (смотрит фотографию). Похо-ож. Я о вашем сыне слыхал. Герой. (Пауза.) Так что приходите с женой на выборы. Вместе жизнь к лучшему изменим..

И в а н. Хотелось бы. Пора нам всем ото дна оттолкнуться.

У ч а с т к о в ы й. Работать где думаешь? Друганы твои веники вяжут для столичных бань.

И в а н (нехотя). Была бы шея, хомут найдется.

К а н д и д а т. Ну зачем же так пессимистично? Поможем. (Дает визитку.) Звоните, вот телефоны моей приемной. Не стесняйтесь, всегда рад буду встрече. А это моя предвыборная программа. (Дает брошюру.)

И в а н. Почитаю…

К а н д и д а т. По государству и река, как говорится. У меня там все конкретно. Как в песне пелось: «Мы с железным конем все поля обойдем. Соберем, и посеем, и вспашем…»

И в а н. Теперь за селом все осиной да березнячком заросло. Железный конь забуксует. (Пауза.) Крыши коровников провалились… Пустыня кругом. С вечера заснуть нельзя, фуры под окном всю ночь как тяжелые танки идут на Москву. Молоко сухое из Европы, мясо мороженое из Аргентины… Доперестраивались.

У ч а с т к о в ы й. Кто тебе мешает? Возьми да и паши.

И в а н. У меня теперь только огород. Изба развалилась. За землю — родовой свой пай — деньги получил…

У ч а с т к о в ы й (смеясь, перебивает). …И пропил с друганами...

И в а н. Не пропил, а налоги заплатил, с долгами рассчитался…

К а н д и д а т. А кто земельный пай ваш купил? Соседи?

И в а н. Как бы не так! Черноглазые… Кавказцы у нас землю скупают, все подчистую. И потом на нашу землю завозят рабов из Азии.

К а н д и д а т. Черноглазые, узкоглазые, лупоглазые… Самим надо быть на высоте.

И в а н. Через пару-тройку выборов мигрантов у нас будет большинство. Они и выберут себе власть, и свои правила игры нам продиктуют.

К а н д и д а т. Дайте срок, с этим разберемся. Наведем порядок.

И в а н. И еще хочу сказать. Ни они, ни мы — налоги в России никто сполна не платит, ни в центре, ни в провинции. При этом главная власть вне зоны критики.

У ч а с т к о в ы й. Ну, это перебор.

И в а н. Не перебор, а факт. «Я не то еще сказал бы, про себя поберегу». Это Твардовский.

К а н д и д а т. А вы поэт в душе.

И в а н. Скорее русский акын.

Только мне, как псаломщику, петь

Над родимой страной аллилуйя.

Мы теперь люмпены. Безземельные крестьяне. С деревней все кончено. Нет ее. (Пауза.) Россия нынче убывает деревней, а погосты растут.

К а н д и д а т. У вас все одной краской… Не так все безнадежно.

И в а н. Я вам так скажу. Теперь одно упование — на Бога.

У ч а с т к о в ы й. Во как! Раньше у тебя только один разговор был — по матушке. А ныне о Боге вспомнил.

И в а н. И вспомнил. Я в лечебнице когда был, первый раз в жизни исповедался и причастился.

К а н д и д а т. А крестились где?

И в а н. У нас в селе раньше церковь была. Краси-вая! Ее при Хрущеве, мне тетка рассказывала, на кирпич для свинарника разобрали, а попа взашей выгнали. Он меня и крестил. Тогда это втайне делалось. Лозунг был такой: «Без Бога ― шире дорога!» Вот нынче и вышли на светлую дорогу. С сумою в руках… Я как только из лечебницы освободился, прямиком к преподобному Сергию в Троицкую лавру поехал. Поклонился мощам Чудотворца, помолился и первый раз в жизни о душе своей заскорбел.

К а н д и д а т. Невеселый у нас разговор накануне праздника.

И в а н. Вы о Казанской? Это наш престольный праздник.

К а н д и д а т. Я о выборах говорю.

И в а н. Вы, если хотите выборы выиграть, подходите завтра к погосту. Вместе со всем народом будем расчищать фундамент нашей церкви.

К а н д и д а т. Времени совсем нет.

И в а н. Храм Божий прежде надо восстановить, тогда, глядишь, и село поднимется. Православная Церковь нынче единственный надежный обруч, который рассохшейся бочке нашего государства не дает развалиться. Что они там, наверху, тянут? Патриарх должен быть — в Кремле. Святое миро варить надо — в Кремле. Святыня из святынь наша — Владимирская икона Богоматери — должна быть не в Третьяковской галерее, а в Кремле, в Успенском соборе. Они себе до сих пор в голову не могут взять — мы не одни здесь. С нами новомученики и исповедники XX века, деды и прадеды выигравшие Великую Отечественную войну и первыми шагнувшие в космос. Разрывать историю нельзя. Потому преподобный Сергий Радонежский, игумен всея Руси, с нами навсегда, до скончания века сего.

К а н д и д а т. Вы определенно мне нравитесь.

И в а н. Ну так как? Встретимся завтра на руинах храма?

К а н д и д а т. Я бы всей душой, но у меня перед выборами все расписано до минуты.

И в а н. Жаль. Народная молва вас бы сразу на гребень волны вынесла. Ну хоть бы на часок.

К а н д и д а т. Хорошо, хорошо, подумаю. Вы прирожденный агитатор. (Встает, давая понять, что аудиенция закончена.) Но, как говорится, не без недостатка, как и всякий русский мужик.

И в а н. Кто же спорить будет? Един Бог без греха. (Пауза.) Паспорт-то у меня будет? А то какой же я русский мужик без земли, да еще и без паспорта?

У ч а с т к о в ы й. Пока бродяга, это точно.

К а н д и д а т (Участковому, миролюбиво). Ну, я же сказал вам обоим. Полно! (Ивану.) Поможем с паспортом!

У ч а с т к о в ы й. Фотографии надо новые сделать. Старые, с уголком не годятся.

И в а н. Сделаю новые — занесу. (Участковому.) Запомни, власть, народ, как собаку, злить нельзя. (Кандидату.) Я у кого-то из великих читал: «С народом все можно, без народа — ничего».

К а н д и д а т (прощается с Иваном за руку). Я на вас и ваших друзей надеюсь. Уверен, вы поддержите меня, а значит, и Россию. Правильно вы сказали: с народом все можно.

Иван уходит. Кандидат и Участковый остаются вдвоем.

У ч а с т к о в ы й. Верткий, как угорь. А хитрый, пробы ставить негде. У него паспорт, думаю, есть, только в нем не иначе как штамп регистрации брака, где-нибудь на Северах.

К а н д и д а т. Ты так думаешь?

У ч а с т к о в ы й. Уверен.

К а н д и д а т. У тебя народ — палец в рот не клади.

У ч а с т к о в ы й. Другого народа у меня нет. С таким вот и работаю. Иван только с виду такой… (Иронично.) Поэт-любитель. Стихи — это его маскировка. (Пауза.) У него на счету серьезная судимость.

К а н д и д а т. Да-а? Совсем не похож на уголовника.

У ч а с т к о в ы й. Он скорее политический. При Сталине его бы оприходовали по самой тогда ходовой, статья была для таких — 58-я УК РСФСР.

К а н д и д а т. А за что он срок схлопотал?

У ч а с т к о в ы й. Деревенский лапоть он. Да еще и ревнивец. Сбежал от Марии и тут же был наказан, на крючок попался. Будучи в геологической экспедиции, вступил в какую-то очень крутую подпольную организацию. Их заложили, срок отмотали на полную катушку. После отсидки работал на Северах.

К а н д и д а т. Работал в качестве кого?

У ч а с т к о в ы й. Шофером, трактористом, геодезистом — на все руки от скуки. (Пауза.) Однако на работу брать не рекомендую. Для сведения: такой киснуть как кефир не будет…

К а н д и д а т. То есть?

У ч а с т к о в ы й (понизив голос, чтобы не слышал Бомж за занавеской). При случае может организовать любую акцию протеста и даже…

К а н д и д а т. Выходит, у Евгения бойцовские качества от отца?

У ч а с т к о в ы й. Думаю, сын дал бы ему фору. (Понизив голос.) Евгений вдвоем со своим командиром роты — против сотни головорезов… До последнего патрона держались ребята.

К а н д и д а т. Я солдатскую фотографию Евгения видел в газете. Никогда бы не сказал, что он гранитной твердости человек.

У ч а с т к о в ы й. Он единственный из нашего села до армии каждое воскресенье ходил в церковь. Пять километров туда, пять обратно. И трезвый притом.

К а н д и д а т. Вот тебе и яблочко от яблони… (Пауза.) Надо бы при случае поговорить по душам с отцом.

У ч а с т к о в ы й. По душам… Много чести.

К а н д и д а т. Не скажи. Человек, не понаслышке знающий, почем фунт лиха, — это уже факт биографии. Оселок для меня…

У ч а с т к о в ы й (почти шепотом). Только имейте в виду — он очень тертый малый: один пишет, два в уме… (Пауза.) Есть агентурные сведения, что командир Евгения после госпиталя сильно ударился в православие. (Щелкает пальцем у виска.) Ку-ку… Отказался от ордена, бомжевать стал. Выступает с проповедями, обличает власти, может быть использован для распространения компромата на кандидатов нынешних выборов.

К а н д и д а т (тихо). Ты нашего Бомжа связываешь с командиром Евгения?

У ч а с т к о в ы й (приложив палец к губам). Так точно. Только что получил ориентировку из района. Полковник взял дело под свой личный контроль.

К а н д и д а т. Вот это меня больше всего и смущает. Я тебе уже говорил… Он следы заметает. (Пауза.) Полковник твой — обыкновенный барбос цепной. Служит тем, кто у власти, кто подбрасывает ему кость в конуру. Правда, он и сам не промах. (Пауза.) Ты думаешь, я не понимаю, что именно он нанимал расклейщиков компромата на меня?

У ч а с т к о в ы й (уклончиво). Разные могут быть версии. (Пауза.) Мне до пенсии всего ничего осталось. Обидно будет, если не дадут дослужить. (Пауза.) Одно могу сказать: от таких, как Иван, всего можно ожидать. Вот увидите, он на выборы не придет. И других будет мутить. Ему паспорт нужен, чтобы явиться к Марии чистеньким.

К а н д и д а т. А ты психолог.

У ч а с т к о в ы й. И психолог, и сыщик, и агентурную работу знаю. Я на этой гармошке с утра до вечера… (Понизив голос.) За Бомжем и за Иваном — в оба глаза надо. Один за решеткой. А второй, пока беспаспортный, тоже бомж. И второго можно… Предлог всегда найдется.

К а н д и д а т (вполголоса). Этого делать ни в коем случае нельзя. Иначе провал. (Пауза.) Бомжа надо все-таки отпустить. Убежден, что он к компромату на меня никакого отношения не имеет.

У ч а с т к о в ы й. Дождемся результатов дактилоскопии…

К а н д и д а т. И ждать нечего. Мои оппоненты эти результаты специально могут затягивать, чтобы народ обозлить. Тебе же Иван сказал… Нельзя народ злить, иначе проиграем. Бомж не от мира сего, блаженный. Он в наши игры не играет.

У ч а с т к о в ы й. Бомж и знать не будет, как наперсточники его вокруг пальца обведут.

К а н д и д а т (тихо). Ошибаешься. Он наперсточников за версту чует и обходит. Иначе бы давно его упрятали. Народ к нему не зря, как пчелы к матке. Он прав в главном: время такое, пчелы роятся… По всей России…

У ч а с т к о в ы й. А мед вовсю растаскивают. В центре и на местах, как говорится…

К а н д и д а т. Ты на меня намекаешь?

У ч а с т к о в ы й. Нет, я и о себе. (Пауза.) Да у меня-то что? Копейки.

К а н д и д а т (тихо, но твердо). Смотря по какому курсу считать. Мы говорим без свидетелей. (Пауза.) Все же знают… Ты с каждого мигранта за регистрацию получаешь, и за покупку земли они с тобой делятся. (Пауза.) Откат твоему полковнику я тоже учитываю.

У ч а с т к о в ы й. Ну, положим. Но работают мигранты у тебя или у вас. Смотри, как тебе лучше.

К а н д и д а т. Можно так и так. Лучше сохраним прежний курс.

У ч а с т к о в ы й. Так вот. Местных вы не берете на работу, а мигрантам платите копейки. Потому строительные работы для вас дармовые. Ну а налоги… Про налоги лучше меня всё знаете.

К а н д и д а т. И тебе надо откат учитывать. (С улыбкой.) Не ты ли на меня компромат собирал?

У ч а с т к о в ы й. Обижаете, господин Кандидат.

К а н д и д а т. Прости, если что не так. (Пауза.) Мы с тобой малость поискрили... Это даже хорошо. Ты сегодня важную вещь высветил. Нас ждут впереди самые активные формы социального протеста. Это тебе не пикеты и горластые собрания. Нечего прятать голову под крыло. (Пауза.) Ваше село как капля… В нем вся Россия отражается. (Подходит к окну.) Небо-то совсем заволокло-о… от края и до края. Жди грозы, даже урагана ждать надо. Включи свет. Темно стало. (Пауза.) Над всей Россией… (Смотрит в окно, словно пытаясь разглядеть что-то за горизонтом.)

У ч а с т к о в ы й (включив настольную лампу). Я добавлю кое-что. По части административного деления… Мне бабка говорила. Село наше раньше росло и ширилось, тогда белая церковь среди лесов за пять верст виднелась. Церковь снесли, и плешь стала — погост. Без храма на горе все адмделение рассыпается, как детские кубики. И это — по всей России…

К а н д и д а т. Да-а, улей без матки. (Пауза.) Пчелы в тот момент злые бывают. Без дымаря не обойтись. Непроворных, бывает, до смерти могут зажалить.

У ч а с т к о в ы й. Всем нам пособранней надо быть.

К а н д и д а т (после долгой паузы). Руслан и его команда явно переигрывают нас. Первый тайм за ними. (Пауза.) Помню, в школе опыт такой делали — на лист бумаги высыпáли железные опилки и снизу магнитом собирали всё до единой крошки. Мощный был магнит — советский, двухполюсной. Сейчас такого магнита у нас в стране нет. Каждый гребет как может. Рынок… Потому и проигрываем. И что интересно: как оказалось, нет у нас в крови шибкой уж жажды накопительства. А у них рынок и деньги — изначально, с библейских времен.

У ч а с т к о в ы й (кивает на дверь, за которой слышны ругань и возня). Клиенты нетерпение проявляют.

К а н д и д а т (решительно идет к двери). Не допускать перегрева! Пар надо выпустить…

Дверь распахивается, и в комнату вваливается Михаил. Видно, что он выпивши. Михаила опережает Анжела в модном костюме с иголочки.

М и х а и л. Куда без очереди?

А н ж е л а. Девушке не может уступить. Мужчина называется.

М и х а и л. Не строй из себя… Все у нее нули, а она — палочка.

А н ж е л а (вызывающе). Напротив даже. (Проходит, как на подиуме, садится на предложенный Кандидатом стул; цинично.) У меня все наоборот. (Пауза.) Но я к вам по другому делу. (Роется в сумочке, достает какие-то документы.)

М и х а и л (воспользовавшись паузой). Один вопрос, и я ухожу. Вы за социализм или за капитализм?

К а н д и д а т (со смехом). Вы как в кинофильме «Чапаев»: «Белые пришли, понимаешь, красные…»

М и х а и л. Потому и спрашиваю, что выбирать предстоит…

К а н д и д а т. Вот и выбирайте: за Россию или против нее. Моя программа, как в той песне: «была бы страна родная, и нету других забот».

М и х а и л. А все-таки: за социализм или против него?

К а н д и д а т. За то, чтоб жить по-человечески.

У ч а с т к о в ы й (Михаилу, восхищенно). Вот тебе ответ! А ты что скажешь?

М и х а и л. Я? (Иронично.) Как досталося мне понять… (Пауза.) По Конституции государство наше ― без царя в голове, без цели, без идеи…

К а н д и д а т. Без идеологии…

М и х а и л. Это одно и то же. (Воздев палец кверху.) А я без идеи жить, в собственную утробу, не хочу.

А н ж е л а (нетерпеливо). Ты кончил свою демагогию?

М и х а и л. Не встревай, говорю. Имею право на встречу с Кандидатом. Хочу спросить… Почему так долго прятали в Москве скульптуру «Рабочий и колхозница»? Боятся они серпа и молота, как черт ладана. Серпастый, молоткастый… (Нащупывает в кармане.) Вот он у меня. (Достает красную книжицу.) Я свой партбилет рвать перед телекамерой, как тот иуда, даже под дулом пистолета не стал бы. (Запальчиво.) Он чистый троцкист этот выкормыш Ленинского Комсомола...

У ч а с т к о в ы й (перебивает). Всё, хватит митинговать! Давайте все-таки по одному. Выйдите оба. Я вас приглашу.

Участковый выпроваживает обоих за дверь.

К а н д и д а т. Что это за люди?

У ч а с т к о в ы й. Он — алкаш беспробудный, бывший механик колхоза. Семья развалилась, жена с дочерью уехали. Холостякует… Кстати, он — Ивáнов друг. А модница эта — проститутка.

К а н д и д а т. Такая ладная…

У ч а с т к о в ы й. В том и дело. Она у Евгения, нашего героя, в девушках ходила. Пока он служил, насмотрелась рекламных журналов и уехала на курсы моделей. Он вернулся на инвалидной коляске, а она — на иномарке. Агент докладывал: вензаболевание Евгению подарила.

К а н д и д а т. Вона как! Хоть роман пиши.

У ч а с т к о в ы й. И роман можно, и поэму. Она по-прежнему порхает, а он не столько от ран, как с тоски...

К а н д и д а т. Ромео и Джульетта…

У ч а с т к о в ы й. Спилась с круга Джульетта. Цветы ему на могилу охапками возит.

К а н д и д а т. А как мать Евгения к ней?

У ч а с т к о в ы й. Мария ее жалеет. Соберутся вдвоем, плачут…

К а н д и д а т. Да, не позавидуешь… Как круто жизнь поворачивается. Приглашай ее.

У ч а с т к о в ы й (открыв дверь). Прошу.

А н ж е л а (входя). Господин Кандидат, у меня дело такого свойства. (Достает сигарету, закуривает.) Мать героя…

У ч а с т к о в ы й. Здесь не курят.

А н ж е л а. Я не с тобой разговариваю.

У ч а с т к о в ы й. А я с тобой, погаси сигарету.

К а н д и д а т. Курите, курите, пожалуйста.

А н ж е л а. Мать героя остро нуждается в медицинской помощи. У нее истощение центральной нервной системы. Вот документы.

У ч а с т к о в ы й. Ты что, доктором работаешь?

А н ж е л а. Да, доктором. И только у настоящих мужчин, вовсе не таких, как ты.

У ч а с т к о в ы й (зло). Она работает доктором… У мужчин… Ха-а.

К а н д и д а т. Простите его, пожалуйста.

А н ж е л а (вызывающе). Да, работаю. (Встав со стула и приподняв юбку.) Тебе, может, и мою трудовую… показать?

У ч а с т к о в ы й. Стыда ни на грош не осталось. Ну, покажи, покажи. Ну-у…

А н ж е л а. Не нукай, не запряг.

Неожиданно раздается залихватская частушка и пьяный топот Михаила, дверь распахивается.

М и х а и л (притоптывая, поет).

Ноги зябнут, в руках дрожь.

Правды нету, кругом ложь.

К а н д и д а т (Участковому). Что это за концерт?

Участковый выходит из комнаты.

М и х а и л (поет).

Ой калùна-кáлина,

Твердый руль у Сталина…

Частушка обрывается на средине. Участковый, закрыв дверь, утихомиривает Михаила.

Кандидат и Анжела остаются вдвоем.

К а н д и д а т. Милая девочка, ну что вы так… Красивая, статная, вовсе на деревенскую непохожая. Все у вас образуется. Семья, дети будут…

А н ж е л а (со слезами в голосе). Я о Жене забыть не могу. Матери его надо помочь.

К а н д и д а т. Выборы пройдут, обещаю — госпитализируем ее в лучший военный госпиталь.

А н ж е л а. Завтра у нее день рождения. Поздравить надо…

К а н д и д а т. Обязательно!

А н ж е л а. Мемориальную доску на доме надо установить: «Здесь жил… (Всхлипывает.) Герой…»

К а н д и д а т (гладит ее по голове и спине). Вот вам моя визитка, звоните, мне нужен такой, как вы, секретарь, сердечный, умный…

А н ж е л а (зло). Как я ненавижу вас, кобелей!.. (С плачем выбегает из комнаты.)

У ч а с т к о в ы й (входя). Нет больше посетителей, кончились, разошлись… (Пауза.) Что это она как ошпаренная?

К а н д и д а т. На сердце у нее маята… Ей любви хочется, детей, а мы, мужичье, все на один копыл…

У ч а с т к о в ы й. Да я же вам говорю, какие там дети. Это поколение выбитое, как их сверстники в Великую Отечественную войну. Только те пали в боях, а этих всех растлили на корню. Радио, телевидение… В нашей школе девочек после восьмого класса — единицы. Родители — ко мне со слезами. А что я могу? Всем девочкам замки повесить?

К а н д и д а т. Замок должен быть в душе. Совесть…

У ч а с т к о в ы й. На том месте, где раньше совесть была, нынче дурман-трава растет. А ссучившиеся комсомольцы в продажных СМИ усердно поливают этот героин в эфире. Я на свой телевизор, как на самую злую собаку, давно намордник одел. И под замок от детей.

К а н д и д а т. У меня на предприятии тоже своя статистика. Наши девчата курят, пьют, делают аборты от кого ни попадя, а мигрантки — шалишь… Женись, а потом уж владей как знаешь… (Продолжительная пауза.) Восточная орда была и есть и движется, как всегда, на запад, через весь славянский мир, к Атлантике. Мы к ее новой экспансии, а может быть, и к окончательному исходу не готовы ни законодательно, ни житейски.

У ч а с т к о в ы й (иронично).Законодательно… Понимать надо. Они живут наглухо закрытым от нас общаком. У них все по-другому. Шаг влево, вправо… Вышел из стаи — крышка. Примеров сколько угодно — сами же своего зарежут как барана, а на нас повесят убийство. Газетенки тут же в крик: национальная нетерпимость, права человека…

К а н д и д а т. Потому как «пятая колонна», предатели. Мне тут недавно книжку сталинских времен дали почитать, перевод с английского, — «Тайная война против Советской России». Волосы дыбом… Война продолжается и по сию пору, и не в пользу России.

У ч а с т к о в ы й. Ну и что же в итоге? Выходит, мы с нынешними победителями?

К а н д и д а т. Ни-ког-да! Пусть лучше завтра меня здесь закопают мои друзья-враги. (Пауза.) Но как крыса с тонущего корабля никуда не побегу. Для меня там места нет.

У ч а с т к о в ы й. Говорят, что крест с распятием себе при жизни уже заказал?

К а н д и д а т. Агентура твоя работает. И заказал, чтобы лишних хлопот не было. Сегодня жив, а завтра на погост понесут. Но на тот погост, где мой отец-фронтовик и дед раскулаченный лежат. Ясно? Где родился, там и пригодился. (Пауза.) Иван тут Есенина читал, а я Маяковского с пионерских лет любил.

Почему
       под иностранными дождями
            вымокать мне,
                  гнить мне
                       и ржаветь?

У ч а с т к о в ы й. Теперь понятно, почему Ивану руку жали.

К а н д и д а т. И не притворно. Вторая Гражданская война нам обоим не нужна. (Пауза.) А нам ее усердно навязывают.

Раздается звонок телефона.

У ч а с т к о в ы й (сняв трубку). Слушаю. (Пауза.) Та-ак… Откуда она взялась? Та-ак…

К а н д и д а т. Что там произошло?

У ч а с т к о в ы й. Погоди малость. (Зажав трубку.) Над избирательным участком во всю ширину клуба — это десять метров высоты — старая надпись после бури и ливня из-под побелки вылезла.

К а н д и д а т. Какая еще надпись?

У ч а с т к о в ы й. Лозунг советский.

К а н д и д а т. Ну?

У ч а с т к о в ы й. «Народ и партия едины!» (В трубку.) Погоди, погоди…

К а н д и д а т. Едины-то мы и сейчас все едины. (Пауза.) Только…

У ч а с т к о в ы й (перебивает, зажав трубку). Это тавро еще долго будет в работе.

К а н д и д а т. Под этим лозунгом выборы нельзя проводить. Другие партии протест заявят.

У ч а с т к о в ы й. Можно было бы списать на стихийное бедствие, кабы не другая беда.

К а н д и д а т. Еще чего?

У ч а с т к о в ы й. Там с обеих сторон Михаил красные серп и молот присобачил. Он и по сию пору единственный у нас верхолаз.

К а н д и д а т. Немедленно верхолаза в КПЗ, а Бомжа отпустить. (Зло.) То-то он выкаблучивал здесь.

У ч а с т к о в ы й. Да нет же, это еще тогда, при Советах, было.

К а н д и д а т. А кто замазывал? Специально ведь тонким слоем…

У ч а с т к о в ы й. Кто же теперь помнит? Времени-то сколько прошло. (В трубку.) Жди, сейчас приедем. (Кандидату.) Где тонко, там и рвется.

К а н д и д а т. Михаилу срочно надо хорошо заплатить, и пусть лезет замазывает.

У ч а с т к о в ы й. Вы его плохо знаете. Хоть миллион дайте — не полезет. Пожарных надо с выдвижной лестницей вызывать.

К а н д и д а т. Ты соображаешь? Пожарные на красной машине, серп и молот красные… Еще сирену включат по дороге. Из-за такой напасти выборы можно проиграть.

У ч а с т к о в ы й. Тогда Руслану надо звонить. Его слово для мигрантов — закон. Замажут, хоть пять человек сорвутся с крыши.

Кандидат и Участковый уходят. В дверях они сталкиваются с Ларисой. В руках у нее сумка.

Л а р и с а. А я как раз пришла убраться. Пол надо подмести и вымыть, пыль вытереть. Праздник ведь скоро. Казанская…

У ч а с т к о в ы й. Какая Казанская? Вы-бо-ры!

К а н д и д а т (Ларисе). Что там в клубе?

Л а р и с а. Чудо, говорят… Шаровая молния как шандарахнула! Будто метелкой прошлась по лозунгу. Народ толпится, дивуется.

К а н д и д а т (зло). Не народ, а ротозеи. Без дела маются. (Пауза.) Как стадо без пастуха.

Уходят.

СЦЕНА 7 Рис. 7

Лариса отдергивает занавеску КПЗ. Бомж сидит на нарах за решеткой.

Л а р и с а. Томишься, бедный, в темнице. Вот тебе Мария поесть приготовила. И я — салатика свежего. Картошечка своя, огурчики, лучок — все свое. (Просовывает через решетку.) Поешь, милый.

Бомж берет, благодарно кивает головой.

Ты на них не серчай. Они все с ума посходили с этими выборами. (Брызжет из рта на пол, берет веник, метет пол. Наливает воду в ведро, берет швабру.) Ты ешь, ешь… А я тебе расскажу про нас. (Моет пол.) Колхоз наш развалился вскоре как свергли советскую власть. Скотину всю на колбасу сдали. Моя коза — единственная молочная ферма на селе. А раньше пять пастухов стадо гоняли. С утра, бывало, как в рожки заиграют, коровы ушами весело прядут. Всё понимают, только что словами не могут сказать. Мычат. Му-у-у. Да-а. А ныне немота по всему селу. Никто не мычит, не хрюкает, не кукарекает. Я дояркой была. Прямо после школы пришли вместе с Марией, на ферму. Она выучилась на шофера. Молоко возила. А я больше любила с телятами. (Смотрит на Бомжа.) Я тебе еще не надоела? Муж мой Федор дояром был. Прошлый год схоронила. Цирроз печени. Не выдержал, запил горькую. От безделья. Небось, запьешь, когда не знаешь, куда руки деть, как время убить. У нас ведь земля — суглинок. Один на один не сладишь. Испокон веку всем миром трудились. А ныне — свобода, демократия, права человека… Колхозника в фермера хотят перекроить. Чуднó, да и только. Вот бы из Кремля кто-нибудь приехал сюда да пожил с нами хоть бы месячишко.

Раздается звонок. Лариса снимает трубку.

Слушаю. Лариса, уборщица. (Пауза.) Ушел с Кандидатом в клуб. Там народ собрался. (Смотрит на Бомжа.) Да сидит в КПЗ, скучает. (Пауза.) А что ему в неволе, песни петь? Сейчас русские не поют, а пьют. (Пауза.) А что я такого сказала? Хорошо, передам, когда придут. (Кладет трубку. Бомжу.) Не иначе, ты карты им спутал. Что они к тебе привязались? (Пауза.) Я про выборы давно уже все поняла, еще при советской власти. Сталин, кажись, сказал, дескать, не важно, как голосуют, важно, как считают. Вот они уже и сосчитали, поди. Как курицу-несушку пощупали и знают наверняка: в понедельник яичко у них будет в гнезде.

За дверью мяукает кошка. Лариса отворяет дверь.

Заходи. Соскучилась? (Бомжу.) Это моя Мурка. По всему селу будет искать и обязательно найдет. (Гладит кошку, отдает Бомжу.) Она у меня красавица. Вон как к тебе ластится.

Бомж держит кошку на руках, гладит ее.

Песенки мурлычет. (Мурке.) Понравился он тебе? И мне тоже. Тихий, уважительный, аккуратный такой. Совсем на бомжа не походит. (Пауза.) Мария, я так чую, опять сойдется с Иваном. Как бы я хотела…Дело к тому клонится. Она еще баба молодая, в соку…Моя бабушка в ее годы после войны троих родила. Так что нечего крылья Марии вешать. Я к тому, что если у Ивана с Марией всё склеится, можешь ко мне переехать.

Бомж выпускает кошку через решетку в комнату. Лариса домывает пол.

Дочка у меня устроена. Институт закончила, нынче на Красную горку свадьбу сыграли. Так что, как выборы пройдут и тебя выпустят, приходи ко мне. Будешь жить как кум королю, в отдельной комнате.

Б о м ж. Не могу, обет дал.

Л а р и с а. Ты не бойся. Я тебя не обижу. Что тебе мотаться по дорогам? У меня все свое, все есть. (Пауза.) Я курить брошу. (Пауза.) Перезимуешь, а там видно будет. (Выжимает тряпку, вешает ее на батарею. Швабру и веник кладет под батарею. Подходит к Бомжу.) Я тебя сердечно так жалею… Такой ты милый.

Бомж кланяется Ларисе.

Завтра опять встретимся. Не скучай!

Забирает кошку, задергивает занавеску КПЗ, берет ведро, выключает свет. Гремит ключом, закрывая входную дверь.

СЦЕНА 8 Рис. 8

Гремит ключ во входной двери — дверь распахивается. Входят Участковый и Кандидат. У обоих в руках пакеты, слышен звук бьющихся друг о друга бутылок.

У ч а с т к о в ы й. Темно, как у негра… (Включает свет.) Проходите. (Ставит пакет с бутылками под стол.)

К а н д и д а т. Ты что прячешь? (Ставит пакет с бутылками на стол.) Имеем право.

У ч а с т к о в ы й. И то дело. Целый день не жравши. Такой день собачий. (Открыв дверь в КПЗ и заглянув туда.) Ты здесь? Загораешь? Ну, давай, давай. (Захлопывает дверь. Накрывает газетами стол.) Я сейчас приготовлю. (Достает стаканы.)

Стук в дверь.

К а н д и д а т. Кого там еще несет?

У ч а с т к о в ы й (убирает все со стола). Одну минутку…

К а н д и д а т (открывает дверь). Кто здесь? А, это вы!

Входят Иван с Михаилом.

Что у вас?

И в а н. Глядим, огонь горит… Вот принес фотографии…

К а н д и д а т. А мы только поужинать собрались.

И в а н. Мы тоже целый день мотались… (Отдает фотографии, хочет уходить.)

К а н д и д а т. Да куда вы? Нет, не отпущу. Давайте вместе посидим. Закусим чем Бог послал. Только ты, Иван, скажи Михаилу, чтобы сильно не выступал. А то он всех нас достал своим серпом и молотом, пока Федя с подручным на клубе замазывали «Народ и партия».

М и х а и л. Рот фронт!

К а н д и д а т. Хорошо, хорошо… Рот фронт! … (Закрывает дверь на ключ.)

У ч а с т к о в ы й. Береженого Бог бережет. (Вставляет в ручку двери ножку стула.)

К а н д и д а т (ставит бутылки на стол, раскладывает закуску). Садись, мужики. Наливай по первой.

И в а н. Я не буду. Я накрепко завязал.

М и х а и л. А мне можно.

У ч а с т к о в ы й. И я еще пока не инвалид.

К а н д и д а т (Участковому — рукой в сторону КПЗ). Нехорошо так, некрасиво. Выпусти Бомжа, будь человеком.

У ч а с т к о в ы й. Да ну его!

К а н д и д а т. Открой, говорю!

У ч а с т к о в ы й (нехотя открывает КПЗ). Выходи…

К а н д и д а т (смеясь, Бомжу). Ты у нас как брянский боярин Боброк в засадном полку Куликовской битвы. Пора и ударить по тылам. Все теперь знаешь про нас. Что скажешь?

Б о м ж. Я только топот и слышал.

К а н д и д а т (одобрительно). Диплома-ат! Садись к столу.

Б о м ж. Куда мне?

К а н д и д а т. Садись, командир, во главе стола. У нас вроде Тайной вечери. А ты блажной, не от мира сего. Завтра… (Смотрит на часы.) Никакой агитации. (Наливает.) А пока еще не Судный день…

И в а н. Так не надо. Потом… просто выборы. (Бомжу.) Тебе чего налить?

Б о м ж. Пить хочу.

Иван (наливает Бомжу воду). И мне тоже. (Наливает и себе воду.)

У ч а с т к о в ы й (берет стакан). Раз агитировать нельзя, давайте просто вздрогнем.

К а н д и д а т. Нет, погоди. Давайте встанем и выпьем за Россию! (Все встают.) Сколько нашим отцам-дедам досталось, не приведи Бог кому другому.

М и х а и л. По самую завязку…

И в а н (Михаилу, тихо). Не встревай, потерпи малость.

К а н д и д а т. Теперь на нас вся надежда и вся ответственность. Это наш Сталинград, и нам отступать некуда. (Чокаются.) Давайте выпьем. Как в той песне пелось: «Да будет сталь крепка!»

Пьют, молча садятся.

М и х а и л. Закусывать – поросячье дело. Между первой и второй мышь не должна проскользнуть.

У ч а с т к о в ы й. Ямщик, не гони лошадей.

К а н д и д а т. Слово председателю. (Бомжу.) Прошу. (Наливает в стаканы.)

Бомж молчит.

М и х а и л (со стаканом в руке). Не томи трудящихся.

Б о м ж. Я думаю… Без готовности и даже желания пострадать за ближнего не может быть полного счастья.

М и х а и л. А если кишка тонка?

У ч а с т к о в ы й. Значит, и рыбки не съешь.

И в а н. Счастье может быть и без рыбки. У нас испокон веку и готовность была, и страдали за ближнего. В советские годы от себя отрывали, а другим помогали, учили, создавали Академии наук. Сталин ведь не зря тост сказал после Победы: «За великий русский народ!»

М и х а и л. За это надо выпить. Русский народ был и есть главный подшипник, на котором государство наше вертится.

Пьют стоя, садятся

К а н д и д а т. Вот как получается: в 1941 году — Великая Отечественная, в 1914-м — Первая мировая, в 1905-м — война с Японией, в 1877-м — на Балканах, в 1855-м — Крымская война, в 1812-м — Наполеон, в 1612-м — поляки и шведы… Нам испокон веку продыхнуть не дают. Сейчас и вовсе у наших границ — НАТО и не двунадесять языков, а два раза по двунадесять. А вектор один и тот же, как при Наполеоне и Гитлере, — nach Osten, на Восток.

И в а н. Это верно! Такой чаши, как нам, никому в Европе не доставалось.

К а н д и д а т (Бомжу). Опять эта чаша…

Б о м ж. И эта тоже…

К а н д и д а т. Пушкин правильно сказал: «Европа по отношению к России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна».

У ч а с т к о в ы й. Мне невдомек. У нас послезавтра выборы, а мы про Европу. Давайте просто выпьем не французского коньяка, а столичной русской водки.

Пьют.

М и х а и л (целует дно стакана). Здоровье — отлично, спасибо — столичной!

К а н д и д а т. Я с вашего позволения все-таки продолжу. Так вот. Моя программа в том, чтобы поднять нашу глухомань, дать ей жизнь, используя при этом уникальные возможности. Мы своим географическим местоположением перекрываем основные дороги, которыми столетия ходила Европа войной на Россию. Я уже говорил на предвыборных собраниях, писал в газетах, посылал письма президенту и премьеру…

Б о м ж. Стучите, и отворят вам, — сказано.

К а н д и д а т. Во! Это меня и вдохновляет. Я хочу, чтобы наш район официально, правительственным актом, вошел в Международный туристический маршрут «Москва–Бородино–Париж».

М и х а и л (поет). Не-да-ром помнит вся Россия про день Бо-ро-ди-на! За это выпить надо!

Чокаются, пьют.

К а н д и д а т. Продолжу. Международный туристический маршрут проходит через шесть городов-героев: Москва ― Можайск ― Вязьма ― Смоленск ― Минск ― Брест и далее ― через всю Европу. А заканчивается в Париже, у Дворца Инвалидов, откуда Наполеон со своей гвардией выступил походом в 1812 году и куда победоносная Русская армия пришла в марте 1814 года. (Пауза.) Это же уникальная возможность разом все охватить, и не только 1812–1814 годы, но и 1941–1945-е, показать и рассказать всему миру, кто и какой ценой спас человечество от фашистской чумы. Нам есть что помнить и есть чем гордиться.

Все молчат, каждый по-своему переживает услышанное.

И в а н (после паузы). В нашей церкви, говорят, Кутузов с войском молился, когда гнал Наполеона по старой столбовой дороге.

У ч а с т к о в ы й. Откуда у тебя такие данные?

И в а н. Я еще школьником этим интересовался.

К а н д и д а т. Вот видишь, мы с тобой союзники.

М и х а и л. И я здесь пригожусь. За это надо выпить, мужики.

У ч а с т к о в ы й. Не много ли будет?

М и х а и л. В самую норму. (Пауза.) Я со своими ребятами на поток поставлю солдатские чарки наподобие тех, что у нас в музее. Да мало ли… Памятные медали будем изготавливать. Верстовые столбы поставим с двуглавыми орлами. Слава Богу, руки на месте.

И в а н. Слышь, Левша, а не взяться ли нам еще и за лен? Земли-то пустуют, а ведь наш лен ― один из лучших в мире. Бери нас в свою артель вместе вот с ним. (Толкает под бок Бомжа.)

Бомж хотя и молчит, но слушает с интересом.

К а н д и д а т. Это дело! Толковое, боевое предложение! Работа, как в сражении, всем найдется — и левому флангу, и правому, и центру. (Пауза.) Только наверху нас в упор не хотят видеть. Всем нашим деревням на Международном туристическом маршруте, куда мы официально войдем, должна быть утверждена государственная дотация, ибо мы после Великой Отечественной войны не только не встали на ноги, но и окончательно разорились, деревни обезлюдели…

У ч а с т к о в ы й. Зато южане нам фору дают. В их семьях не менее пяти-семи детей. Малые народы…

И в а н. Малый народ у нас один. Пока мы базарим, они давно прибрали к рукам и движимое, и недвижимое…

У ч а с т к о в ы й (перебивает). Ты кого конкретно имеешь в виду?

И в а н. Того, кого и ты.

М и х а и л. Они скоро не то что фабрики и заводы наши, а воду и воздух будут передавать по наследству.

К а н д и д а т. Давайте закроем эту тему, а то мы так далеко зайдем…

И в а н. А зачем далеко ходить? Нас абсолютное большинство в стране, а мы не то что не хозяева, у нас даже пятой графы в паспорте нет.

М и х а и л. И не будет. Пока бодливому быку рога не посшибаем. (Зло.) Приватизаторы… Меня пусть приватизируют! (Засучив рукав по локоть.) Вот им такой вот болт…

К а н д и д а т (качает головой). Душевный разговор. (Участковому.) А ты говоришь… (Пауза.) Вот бы наши избранники в Думе послушали, да и сенаторам было бы не вредно.

М и х а и л. Давайте выпьем за то, чтобы не варяги нами правили, а мы сами штурвал в руках держали.

Пьют.

И в а н. Нам закон нужен. Все кандидаты на ответственные государственные должности обязаны предоставлять документы о своем родословии.

Б о м ж (тихо, но твердо). Сказано: чти отца и мать и весь род свой.

И в а н. Во-о! Чтобы народ знал, кем были и как служили России деды-прадеды и какой службы ожидать можно от внуков-правнуков. А то получаем иного радетеля Отечества, как кота в мешке. (Кулаком по столу.) Интересы России — превыше всего! (Пауза.) Иначе нас разорвут в клочья.

На лице у Бомжа тихая улыбка.

К а н д и д а т. Согласен. Кстати, о своем родословии я документы раскопал до пятого колена. Пробовал в области этот вопрос поставить, так меня с трибуны стащили.

У ч а с т к о в ы й. Документы… Да те, кому нужно, они наймут туфтачей по родословию, липу такую изготовят, что ой-ёй-ёй. Могут хоть к боярскому, хоть к царскому роду приплести.

Бомж с интересом внимает разговору.

М и х а и л. Шила в мешке не утаишь. Иному правителю какой красивый парик с завитушками ни делай, а свиное ухо, глядишь, все равно выскочит. (Бомжу.) Командир, я правильно говорю?

Бомж задумался, молчит. Раздается телефонный звонок.

У ч а с т к о в ы й (снимает трубку). Слушаю. (Пауза.) Где, где… На работе. Тут дело, понимаешь, важное. Через полчаса буду дома. (Пауза.) Давайте, мужики, на посошок ― и по домам.

К а н д и д а т (не обращая внимания на Участкового, смеясь). Мои украинские коллеги по бизнесу ― братья-славянепьют всегда с приговоркой: «Хай живе Радяньска влада, тай процует Центроспит!»

И в а н. Даже квас не буду пить за такой тост.

М и х а и л. Ты что? Хороший советский тост!

И в а н. Для нас не годится! Мы столько выпили, что пора бы пропустить вперед других. Первое место в мире держим и по производству водки, и по опрокидыванию за воротник. Даже я, последний горький пьяница, понял: нас не просто внаглую спаивают, а уничтожают. Школа в селе у нас рассчитана на триста мест, а ныне только пять наших первоклашек привели, остальные — мигранты. Вот и весь сказ.

М и х а и л. Ничего, ничего… Нас не споишь. Пьян да умен — два угодья в ём. Мужики, давайте споем. Что это за застолье без песни? (Поет вполголоса.) Шумел камыш, де-ре-вья гну-лись, а ночка темная была…

И в а н. Впору бы всем вместе запеть. (Поет.) Встава-ай, страна огромная…

К а н д и д а т (Ивану). Еще успеется.

М и х а и л. А это про тебя, Иван. (Поет во весь голос.) Одна возлю-юбленная пара всю ночь гуляла до утра.

У ч а с т к о в ы й. Ты что, очумел? Все село сбежится.

К а н д и д а т. Пускай поет. Нам некого бояться. Хватит, отбоялись. Он прав в одном: русской песни сейчас не услышишь и не подпоешь ни на радио, ни на телевидении. Пой, Михаил, пой! И пусть твою пьяную песню услышит не только село, но и там, в далеких коттеджах за высокими заборами. Креативный класс, как они себя величают…

М и х а и л (с издевкой). Кареативный… Вы мне скажите, кто там у них СМИ этими заведует? Напомаженный пидер этот, что ли, который к нам приезжал? И тоже ведь кан-ди-дат! (Взявшись за голову.) Ё, ка, лэ, мэ, нэ… Куда конь с копытом, туда и рак с клешней.

И в а н. И обязательно будут карачиться, навязывать нам свой содомский образ жизни. Причем в принудительном порядке.

М и х а и л. Пальцев рук и ног не хватит, чтобы самых именитых пидеров, захвативших у нас телевидение, перечислить.

К а н д и д а т. Всемирное моровое поветрие, хлеще, чем чума. (Смеясь.) А у нас с вами ― пир во время чумы. (Пауза. Смотрит на часы. Серьезно.) Время икс на носу. Всего четверть часа, и о выборах ни слова! (В сторону Бомжа.) Господин председатель, мне пару-тройку минут можно?

Бомж кивает головой.

Кандидат встал, оправил костюм и доверительным голосом продолжил.

Дорогие избиратели, я все-таки хочу закончить наши предвыборные посиделки позитивом. (Откашлявшись.) Мое главное предложение такое. На пути нового всеевропейского туристического маршрута, на окраине нашего родного города на имеющихся в нашей собственности тридцати восьми гектарах земли предлагаю учредить Международную Славянскую постоянно действующую выставку-ярмарку наподобие тех, что были когда-то в Ирбите. Важно, что товары оттуда, как с промежуточной перевалочной базы, шли и в Азию, и в Европу. Соучредителем мы пригласим Международную Славянскую академию. Ну как? Что скажете?

И в а н (взволнованно). Здорово!

К а н д и д а т (после паузы). Господа бывшие колхозники, братья-славяне, кто из вас ходил в горы?

М и х а и л (встав из-за стола, пританцовывая). Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет.

К а н д и д а т (серьезно). Нет, не обойдет. У нас, у России вместе со всеми, кто остался верен старой присяге, выход единственный ― в одной связке, как это было уже в нашей истории, штурмом взять перевал.

И в а н. А нас на этом перевале как раз и хотят добить те, кому столетия все неймется.

К а н д и д а т. Между прочим, когда болгарскую пророчицу Вангу спросили об этом, то она ответила: дескать, Россия, как то яйцо в скорлупе, даже в самую страшную бурю не потонет. Всем понятно?

М и х а и л (оторопело). Ну, товарищ Кандидат, и толкнул речугу…

При полном молчании присутствующих Кандидат подходит к отопительной батарее, достает из-под нее оставленный Ларисой веник и вручает его Михаилу.

К а н д и д а т. На-а, переломи.

М и х а и л (вертит веник в руках, выдергивает из него один прутик и ломает его.) Во-о!

К а н д и д а т. Нет, ты не по прутику, а сразу весь переломи.

У ч а с т к о в ы й. Сразу весь веник переломить не получится по-любому. Грыжа выскочит…

И в а н. Что и требовалось доказать…

К а н д и д а т (забирает у Михаила веник и сует его под батарею). Я это все к тому, братья-славяне, если мы все, как это было раньше, и при царе, и при Советах, будем в одной связке, то гору мы возьмем и на перевале, и за перевалом нас никто не осилит. (Пауза.) Всем понятно?

М и х а и л. Как не понять?..

Общее молчание.

К а н д и д а т (смотрит на часы). Почти полночь, о выборах, чтобы не нарушать закон, ни слова.

Все встают из-за стола.

У ч а с т к о в ы й. Пора, пора, мужики, по домам.

И в а н (после паузы, со вздохом). Мы-то по домам, а что же он? (Указывает на Бомжа.) Опять в клетку? Вы мне скажите, за что? (Пауза.) Вот они-то горой за своих. А мы? (Обведя всех взглядом.) Да таких сейчас тысячи без определенного места жительства, без фамилии, имени и отчества. Ходят как слепые, бьются лбами о стену, а выхода не находят и погибают на наших глазах. А у нас у всех за пазухой крест. (Достает и показывает.) Какие же мы христиане после этого?

К а н д и д а т. Да сделаем мы тебе паспорт. Я же тебе слово дал.

И в а н. И не обо мне речь. Я говорю обо всех нас. О государстве! (Пауза.) Понимать надо. Мы имперский народ, и жить на коленях у нас не получится.

У ч а с т к о в ы й (многозначительно).М-да-а…

И в а н. Не м-да-а, а только так. Прошлое смотрит на нас. Сдаваться нельзя!

Все молчат. Долгая пауза.

К а н д и д а т. Пронял. Значит так, слухай сюда, как говорят в Одессе. (Участковому.) Надевай на меня наручники — и в клетку. (Протягивает руки Участковому, чтобы он надел наручники.) А его (вытянутыми руками — в сторону Бомжа) отпускай на все четыре стороны.

И в а н (Бомжу). Что молчишь? Скажи…

Б о м ж. Зло можно искоренить только добром.

К а н д и д а т. Вот это и есть свобода! (Бомжу.) Бери свою коляску, и скатертью дорога!

У ч а с т к о в ы й (с треском закрывает дверь КПЗ, ногой толкает коляску Бомжа. С раздражением Ивану). Страна Бом-жо-вия, а ты (передразнивает) ― Им-пе-е-рия…

Б о м ж. Пример Иова на гноище — учительный.

У ч а с т к о в ы й. Какого еще Иова?

И в а н. Он говорит, не зарекайся, гражданин начальничек.

К а н д и д а т. Не гневи судьбу.

Бомж берет коляску, направляется к выходу.

И в а н. Мария тебя заждалась, на коленях, поди, молится перед иконой преподобного Сергия. Я ведь ее знаю.

К а н д и д а т. И еще напоследок. Вот скажите мне. У нас вроде как Тайная вечеря. А кто Иуда у нас?

Б о м ж (обернувшись на ходу). Вопрос этот не для шумного застолья с песнями. Исповедный… (Обводит всех взглядом.)

И в а н (кивнув в сторону Бомжа, неслышно, одними губами). Спасибо тебе.

М и х а и л. Кто Иуда, не знаю и грешить ни на кого не буду. Могу лишь про себя сказать. Я советским человеком был и выдержу это звание до конца. Хочу только добавить, что там, наверху, продажных Иуд насобиралось, как у сучки блох. До чего дошли! Помните. со Знамени Победы хотели серп и молот сорвать. На святыню, как по команде, разом руки подняли. Словно в плен сдались. Только кому?! (Пауза.) Живым быть не хочу, коль не победит в России справедливость!

К а н д и д а т. Ты чуть не стихами заговорил.

М и х а и л. Могу и стихами… Толи Чикова. Слыхали?

Христос, Христос, возьми меня отсюда,

Я больше жить на свете не хочу.

Подложный мир, несданная посуда,

Куда идти: в пивную иль к врачу?

Бомж с грустью кивает головой.

К а н д и д а т. Однако не слабо. Твоего Толю в Союз писателей пора принимать.

М и х а и л (пальцем в небо). Его уже там давно приняли. Слово дайте закончить. (Пауза.) За какую партию голосовать нынче буду, знаю, да не скажу. За это и выпью. (Пьет.)

К а н д и д а т. С тобой все ясно, дорогой. (Хлопает Михаила по плечу.) Спохватишься, когда ворон глаз клевать уже будет.

М и х а и л. Еще неизвестно, кому тот ворон первому глаз будет клевать. Им или нам.

Бомж, Иван, Михаил идут к выходу, Кандидат их провожает.

И в а н (оглянувшись в дверях). Но пасаран!

М и х а и л (с улыбкой). Ты уже на международном языке лопочешь?

И в а н. То же, что твой «Рот фронт!» Они не пройдут!

К а н д и д а т. Они не пройдут!

М и х а и л. Я ничего не люблю откладывать в долгий ящик. Сегодня же, как приду домой, все свои грузила в дело пущу. К Казанской отолью из свинца первую памятную медаль маршрута «Бородино». На лицевой стороне — наш храм, старая фотография у меня есть, а на обороте — верстовой столб с двуглавым орлом.

К а н д и д а т. Столб ставь ребром, орел с одной стороны, а с другой — расстояние от Москвы в верстах. Чтоб все наш адрес знали.

И в а н (в дверях). Прежде всего храм надо восстанавливать! Ведь с иконой Божьей Матери Казанской Кремль от оккупантов в 1612 году освободили! Преподобный Сергий и в 1812, и в 1941 году, и ныне с нами…

К а н д и д а т. С храма и начнем маршрут «Бородино»! Сам приду и своих приведу. А друзей всех обойду до единого — с копилкой Христа ради!

Бомж, Иван и Михаил уходят. Кандидат закрывает дверь.

СЦЕНА 9

У ч а с т к о в ы й. Ну и дали шороху!

К а н д и д а т (задумчиво). Вот и выходит, не обязательно всем ходить с факелами. Один найдется, кто искру сохранит, и такое пламя займется… (Пауза.) Дай-ка мне фотографии, справку и все документы на Ивана.

У ч а с т к о в ы й. Какие документы? Всё! Поезд ушел.

К а н д и д а т. Как, то есть, ушел? Я слово человеку дал. Завтра утром пойду… Я их всех на уши поставлю.

У ч а с т к о в ы й. Да там паспортисток не будет.

К а н д и д а т. Я тебе сказал давай документы.

У ч а с т к о в ы й (открывает сейф). Возьмите. Только все это битый номер. (Пауза.) Так чтоб вы знали…

К а н д и д а т. Что там еще?

У ч а с т к о в ы й. За ним… Как говорят у нас, око государево…

К а н д и д а т (с удивлением). И по сей день? (Пауза.) Вот тебе и Юрьев день…

У ч а с т к о в ы й. А что вы хотите? (Пауза.) Пока изменились лишь буквы в названии конторы…

К а н д и д а т. Да я не хочу быть избранным, если слово не сдержу. (Берет документы.) Держи кардан. (Жмет руку.)

У ч а с т к о в ы й. Может, вместе? На всякий случай. Ведь…

К а н д и д а т (махнув рукой). А-а! Бог не выдаст, свинья не съест. Машину оставлю здесь. Пешком пойду. Проветриться надо. Вон какая луна… Хоть немного себя Бомжем почувствую. Мы нынче самая обездоленная страна — страна Бомжей. Ты правильно сказал. Однако знаешь, как в Евангелии сказано: «Будут первые последними». Так что еще не вечер.

У ч а с т к о в ы й. Может, у меня заночуете? Пять минут ходу.

К а н д и д а т. Ты считаешь, что я пьян? Ничуть.

У ч а с т к о в ы й. В такую темноту по нашим ухабистым дорогам все может быть.

К а н д и д а т. Думаешь, я не знаю, что за мной охота? Твой полковник выслужиться хочет перед тузами. А я вовсе не в их стае. И я не один. (Целует нательный крест.) А с Богом. Вся эта затея с Бомжем, с отпечатками пальцев на листовках… (Берет бутылку и ставит ее опять на стол.) Вот они, мои отпечатки! Все что угодно можно присочинить. Полковник твой сам нанимал расклейщиков компромата на меня. А безответного Бомжа, которого любит народ, хочет использовать в борьбе со мной. Начальник твой понимает, что если будет победа за нами, то он под суд пойдет. Вот он-то и есть оборотень в погонах. (Пауза.) В общем, давай… (Уходит.)

У ч а с т к о в ы й (закрывает сейф). Таких орлов у нас еще не было. Прет, как танк. (Пауза.) А ведь все на волоске. (Убирает со стола бутылки, закуску.) Эх, Бомжа я зря все-таки отпустил… Полковника кондрашка хватит, когда узнает. Уво-олят. Уволят меня, как пить дать. (Тушит свет, уходит.)

СЦЕНА 10

Иван ремонтирует колодец. Слышно, как тормозит машина. Подходит Кандидат в рабочей спецовке.

К а н д и д а т. Я задержался, с народом говорил, приложился к поклонному кресту. Ты знаешь, на душе легче стало.

И в а н. А то как же! Наши старики говорят, что и распятие обрящется.

К а н д и д а т. Дай-то Бог. (Пауза.) А ты что, не наработался на погосте?

И в а н. Гвозди вот остались… Иду, дай, думаю, колодец подправлю, крест вот выпилил (Показывает крест.) Такой на старой фотографии видел.

К а н д и д а т. Я только что звонил Участковому. Говорит, что хлопочет по твоим делам. (С улыбкой.) Чувствуешь, как я борюсь за каждого избирателя?

И в а н (прилаживает крест к колодцу). Значит, будем голосовать. Так, что ли, выходит?.. (Забивает гвоздь.) Я правильно понял?

К а н д и д а т. К вечеру все прояснится. (Пауза.) А ты, пожалуй, прав, Иван. Руины церкви надо накрыть по периметру рубероидом, и пусть стоят до лучших времен. А на фундаменте приходской школы пока поставим деревянную часовенку во имя преподобного Сергия со звонницей. (Пауза.) Я где-то у классиков вычитал, что все наши святыни подвигом созидались и подвигом должны быть возвращены к жизни.

И в а н. Если пиломатериалы будут, мы с Михаилом за месяц сработаем и часовню, и звонницу.

К а н д и д а т. Идет! И материалы дам, и работу оплачу.

И в а н. С благочинным договориться надо, чтобы священник хотя бы раз в месяц приезжал к нам в Сергиевскую часовню; исповедовал, причащал. (Пауза.) Разбрелось Христово стадо. Воцерковляться нам пора помаленьку.

К а н д и д а т. Национальную идею сейчас все ищут…

И в а н. Что ее искать? Чай не топор под лавкой. Она в воздухе витает. (Пауза.) Мы с Михаилом решили на колхозном кладбище машин собрать весь лом цветных металлов и отлить колокол на звонницу.

К а н д и д а т. Разбудить хотите село?

И в а н. Пора уже и очухаться. От новоязыческой спячки…

К а н д и д а т. Люблю иметь дело с толковыми людьми.

И в а н (смеясь). Значит, еще не всё пропили.

К а н д и д а т. Пьяница проспится, дурак — никогда. (Прощается за руку.) Давай. До вечера.

Уходя, Кандидат, подняв руку, поприветствовал Бомжа, который, уложив свои вещи в коляску, взял ведро, пошел за водой.

И в а н (отложив пилу, обращается к подошедшему Бомжу). Ну как Мария? Не лучше? (Вздохнув.) Понятное дело… Тяжко ей. Знаю. Я больше всех ей досадил, жизнь исковеркал.

Бомж молча крутит ворот колодца, поднимая ведро с водой.

Я тебя хотел попросить…

Б о м ж. О чем?

И в а н. Не уходи пока. (Пауза.) С тобой как-то легче мосты навести.

Бомж, достав воду, молча переливает в свое ведро.

Слышь? Не уходи. После Казанской, на неделе, и проводим тебя.

Б о м ж (взяв ведро и сделав пару шагов). У Марии сегодня день рождения…

И в а н. Я это всегда помнил! (Яростно забивает гвоздь.)

Подходит Лариса, заступает дорогу Бомжу.

Л а р и с а. Хорошо, когда мужик в доме. А то крыльцо развалилось, забор повалился… С мужиком всегда веселей. (Бомжу.) Может, и ты мне пособишь?

Бомж, переминаясь с ноги на ногу, молчит.

Зашел бы как-нибудь, посмотрел, как живу. (Пауза.) Я бы тебе робу твою командирскую постирала, а то Мария болеет…

Б о м ж (мягко). В другой раз… (Пауза.) Я пойду. Мария совсем расклеилась. (Уходит.)

Л а р и с а (закуривает). Ну и мужик пошел.

И в а н (собирает инструменты). Пустые твои хлопоты.

Л а р и с а. Это еще посмотрим.

И в а н. Что ты, не видишь? Он же монах.

Л а р и с а. А что, монах не мужик, что ли?

И в а н. Мужик-то мужик, только это… Монахи все разные.

Л а р и с а. Вот и хорошо. Может, мне и повезет.

И в а н. Не трать, кума, силы. Этот особенный. Таких паломников, монахов-миссионеров я в своей жизни ни разу не встречал. Он весь в себе, светится изнутри.

Л а р и с а. Такое выдумал, све-етится…

И в а н. Да, светится… Когда я был у Марии, он стоял напротив окна, а за ним солнце… Мне вдруг почудилось — у него нимб над головой.

Л а р и с а. Ну ты даешь! У тебя с головой все в порядке? А то как у моего Федора после лечения…

И в а н. Ну что ты злобствуешь? Говорят тебе, уймись. (Уложив инструменты.) Мне помощь твоя нужна. (Решительно.) Сегодня, сейчас… Слыхала? Мария совсем плохая.

Л а р и с а. Тебе — без отказа…

И в а н. Вот деньги. Бери первую попавшуюся машину, заезжай за Михаилом — и в город. Михаил тебе все объяснит. Машину не отпускай и тут же обратно. Михаилу деньги в руки не давай. Даже на пиво. Понятно?

Лариса смотрит с удивлением.

Да, даже на пиво.

Л а р и с а. Совсем вышел из доверия?

И в а н. Я ему уже предлагал определиться в лечебницу. Да куда там…Ты, дескать, больной вот и лечись.

Л а р и с а. А он здоровый?

И в а н. Здоровый, не здоровый, а в чем-то крепче меня. Я, говорит, как и миллионы других, жертва дикого капитализма. Мы, дескать,страждущий народ и болезнь моя социальная, а не медицинская. (Пауза.) А ведь это он про меня, про всех нас сказал! (Пауза.) И на трезвую голову.

Л а р и с а. Пропадет, пропадет мужик. Та-акой мужик! Это между нами, по секрету… (Считает деньги.) Деньги-то на что?

И в а н. Не тяни время. Ступай, говорю.

Л а р и с а. Иду, иду. (Уходит.)

И в а н (смотрит на часы). И у меня времени в обрез. Только что помолиться. (Проникновенно.) Преподобне отче наш Сергие, моли Бога о нас.

Уходит. Появляется Участковый.

У ч а с т к о в ы й (обходит вокруг колодца). Он думает, паспорт сделать, что гвоздь забить. Ты еще, фраер, мне поклонишься, ответишь за мента. (Смотрит на коляску Бомжа через забор.) Бомж еще здесь. Упрямый. Давно мог бы смотаться. Я тебе ведь шанс давал! (Пауза.) И что Кандидату этот Бомж-бродяга дался, ума не приложу. Дешевого авторитета он захотел. (В сердцах.) Иуду он ищет! Не там ищешь. Среди своих партнеров по бизнесу поищи. Иуды водятся там, где большими деньгами пахнет. (Уходит.)

СЦЕНА 11

Изба Марии. Бомж и Мария. Бомж смотрит фотографии в рамках на стене. Мария болеет, лежит в кровати у печи.

Б о м ж. Какая большая семья у твоего деда…

М а р и я. Была…

Б о м ж (считает). Одних сыновей пять человек.

М а р и я. У деда на руках — это моя мама. Все братья ее ушли на фронт, и ни один не вернулся.

Б о м ж. У вас в роду — такие сильные воины…

М а р и я. Были…

Бомж поправляет покосившуюся рамку с фотографией Евгения.

У меня никого нет ни впереди, ни позади. Одна как перст осталась. (Пауза.) Небо с овчинку…

Б о м ж. Уныние — самый большой грех.

М а р и я. Вот заболела, и за лекарством некому сходить.

Б о м ж. Твое лекарство не в аптеке.

М а р и я. А где же?

Б о м ж. Сама знаешь…

М а р и я. Маята на сердце. На глазах таю, все говорят.

Б о м ж. Очисти сердце, и жизнь поворот к лучшему сделает.

М а р и я. Нет, уж, видно, всё. Тут на неделе птица у окна моего все порхала. Примета такая…

Б о м ж. Приметы… Ты свою жизнь лучше полистай. Небось есть над чем и поплакаться слезно.

М а р и я. Я только и делаю что плачу. Кручина, как змея подколодная…

Б о м ж. Безутешно плачешь, потому как недоговариваешь сама себе.

М а р и я. О чем?

Б о м ж. О том, что иной разбойник столько душ не загубил, сколько ноготков крашеных на руках и ногах у иной порхающей птички.

М а р и я. Ты вот о чем…

Б о м ж. О том самом.

М а р и я (решительно). Да, было. За божницей у меня ключ лежит. (Хочет встать.) Совсем расклеилась. Впору на Женину коляску пересаживаться. (Бомжу.) Возьми ключ.

Б о м ж (у божницы). Этот?

М а р и я. Он самый. Открой верхний ящик комода.

Б о м ж. Открыл.

М а р и я. Возьми, узелок развяжи.

Б о м ж (развязывает). Что там у тебя? Аж на три узла завязано.

М а р и я. Грех мой там. Завязан…

Б о м ж (развязав узелок, достает). Детские распашонки, пеленки, ленточка…

М а р и я. Аборт делала. Уже никто и делать не брался, а я заставила.

Б о м ж (с распашонками в руках). Да-а… (Прикидывает распашонки на себя.) Малю-у-сенькие.

М а р и я. За душегубство и наказана смертью Жени. Теперь, видно, не долго осталось небо коптить.

Б о м ж. Сказано, неплодную смоковницу посекают и в огонь бросают.

М а р и я. Мне и гореть в огне…

Б о м ж. У тебя дедовское Евангелие где?

М а р и я. Дала почитать одному человеку, а он зачитал.

Б о м ж. Так вот, если обрящется Евангелие, вы вдвоем и почитайте.

М а р и я. Нет, уж, видно, не получится.

Б о м ж. Бывает и нечаянная радость.

М а р и я. Была радость, да быльем поросла.

Б о м ж. Я к тому, что евангельская Елисавета куда старше тебя, а радостью осияна была…

М а р и я (не скрывая усмешки). Сказал…

Б о м ж. Вера горы двигает.

М а р и я. Я в колхозе на машине работала. Раз зимой ночью ехала с молоком и напоролась на борону. Так и вера из меня, как из баллонов воздух, вся вышла. Одна в кромешной ночи…

Б о м ж. Все-таки вытащили, не оставили замерзать.

М а р и я. Да-а. Вытащил. Лучше б оставил замерзать.

Б о м ж. Прошлое как фонарь, что дорогу к будущему освещает.

М а р и я. Фонарь этот так мне светит, что я ничего вокруг не вижу.

Б о м ж. Очистишь сердце и прозреешь.

М а р и я (плачет). Хочу, да не умею.

Б о м ж. Не ищи соломинку в чужом глазу, бревно у себя разгляди.

М а р и я (плачет; задергивает занавеску над кроватью; воет в голос; вдруг решительно отдергивает занавеску). Я, я, змея подколодная. Я во всем виновата! Когда сын ушел в армию, подбила Анжелу аборт сделать. Все с этого и началось. Я во всем виновата! (Уткнулась в подушку, плачет.)

Б о м ж. Поплачь, поплачь, Мария. Сердце свое очисти слезами раскаяния. (Задергивает занавеску.)

СЦЕНА 12

И в а н (входит в избу; он подстрижен, в новом пиджаке и с букетом цветов; тихо поклонился иконе в красном углу). Помоги! (Пауза.) Благослови, отче! (Смотрит в сторону занавески, за которой находится больная Мария.) Спит?

Бомж молча кивает головой.

И в а н. Совсем, поди, плохая. Раньше, бывало… (Пауза.) Слышь, хотел посоветоваться.

Бомж глядит на него понимающе, кивком приглашает к разговору.

Виноват я перед ней, сильно виноват.

Б о м ж. В чем вина твоя?

И в а н. Обещал жениться… Приревновал… Бросил ее беременную, уехал. (Смотрит на портрет сына.) Женя вылитый я…

Бомж молчит.

В общем… блудный сын я. (Пауза.) Ты мне скажи как на духу, ты в сане? Короче, имеешь право венчать?

Б о м ж. Что вы свяжете на земле, то будет связано на небесах. (Пауза.) И ты мне скажи: не обманешь? Тогда-то она молодая да сильная была…

И в а н. Каюсь… (Пауза.) Она тихая была, безответная. (Проникновенно.) Душа у нее золотая.

Б о м ж. Хоть и под конец, а хорошо сказал.

И в а н. В общем… Я бы хотел повенчаться. Не знаю, согласится ли.

Б о м ж. А ты спроси. Проснется, и спроси.

И в а н. А вдруг откажет?

Б о м ж. С сердечным сокрушением когда говорят, трудно отказать.

М а р и я (проснувшись). Кто там? (Отдергивает занавеску.) А, это вы, оба… (Улыбается Ивану и Бомжу.)

И в а н (вручает цветы). С днем рождения тебя! (Отдает сверток.) И это…

М а р и я (раскрывает сверток). Ах! Дедовское Евангелие (прижимает к сердцу, целует). Мне такой сон хороший был.

Бомж направляется к двери.

И в а н (Бомжу). Не уходи, отец! (Становится на колени у кровати Марии.) Как перед Богом прошу: прости меня, Мария. Если можешь… Виноват я кругом.

М а р и я. Мне сон был…

И в а н. Я-то въявь. (С улыбкой.) И трезвый как стеклышко, хоть и канун праздника.

М а р и я (радостно). Казанская… А помнишь, как мы…

И в а н. Все помню. Ничего не забыл. Хорошая…

М а р и я (гладит Ивана по голове). Мне так на сердце тепло.

И в а н. Венчаться с тобой задумал. Надо…

М а р и я. Сон как в руку.

И в а н (Бомжу). У меня все готово. Свидетели, как полагается, обручальные кольца… (Идет к двери.) Заходите. Заждались, поди.

Входят Михаил и Лариса. Михаил демонстративно допивает пиво и ставит две пустые банки на подоконник. В руках у него что-то завернутое в газету. У Ларисы в руках узелок и коробочки с обручальными кольцами, которые она отдает Ивану, а тот Бомжу.

М и х а и л (разворачивает газеты, ставит два аналоя посреди избы). Вот, один для часовни Преподобного Сергия соорудил, другой — в подарок. (Ивану и Марии.) Выбирайте.

И в а н (указывает рукой на аналой). Ну-у, уважил.

Б о м ж (берет принесенное Иваном Евангелие и кладет на аналой). Все возвращается на круги своя.

Л а р и с а (Марии, развязывая узелок). Давай, золотая моя, убираться. Специально цветы купила. Флер д`оранж…

Бомж молчит, смотрит одобрительно.

А то как же. Мне не пришлось, так пускай подруга покрасуется.

М а р и я (встав с постели, прикладывает флер д`оранж к голове). Красота какая!

Л а р и с а (задергивает занавеску). Мы сейчас… (Слышно, как Лариса наряжает Марию.) А ведь мы-то были лишены всего этого.

Бомж сосредоточенно молится, читая молитвы про себя.

М а р и я (отдернув занавеску, выходит в подвенечном одеянии). Я всю жизнь рот боялась открыть. А теперь скажу. Время пришло. (Ивану.) Достань там, в комоде, на самом дне. (Кланяется, глядя на икону в красном углу.) Преподобный отче Сергие, благослови.

И в а н (открывает нижний ящик комода, смотрит). Здесь только белье.

М а р и я (подходит). Да не здесь смотришь. (Вытаскивает ящик, ставит на пол, затем достает со дна комода икону и что-то завернутое в тряпку.) Вот она… Казанская, чудотворная… Святыня наша. (Целует, отдает Бомжу, разворачивает тряпку.) А это дедовский крест.

Бомж кладет на аналой рядом с Евангелием крест, а на другой аналой — икону Казанской Богоматери.

Б о м ж. С праздником!

Иван, Мария, Михаил и Лариса подходят и целуют икону.

Благословен Бог наш… (Дает зажженные свечи Ивану и Марии, они трижды осеняют себя крестным знамением.) Обручается раб Божий Иоанн рабе Божией Марии… Обручается раба Божия Мария рабу Божию Иоанну.

Дверь открывается, входит Анжела с тортом и бутылкой шампанского.

А н ж е л а (Марии). С днем… (Осекается. Бомжу, который в это время надевает обручальное кольцо Марии.) Командир, а что здесь происходит?

Л а р и с а. Не видишь? Обручение.

А н ж е л а. Ой, мамочки… Красиво-то как! Молитв не знаю, а Бога в душе имею.

Б о м ж (Ивану). Имеешь ли ты соизволение благое и непринужденное и крепкую мысль взять в жены сию, которую здесь перед собой видишь?

И в а н. Имею.

Б о м ж. Не обещался ли иной невесте?

И в а н. Не обещался.

Б о м ж (Марии). Имеешь ли ты соизволение благое и непринужденное и крепкую мысль взять в мужья сего, которого здесь перед собой видишь?

М а р и я. Имею.

Б о м ж. Не обещалась ли иному жениху?

М а р и я. Не обещалась. (Пауза.) А как же венец над головой? Я всю жизнь мечтала.

И в а н. Будет и венец. (Берет с подоконника банку из-под пива, снимает ножницы с гвоздя и вырезает золотистый венец.)

М а р и я. А себе?

И в а н. Не заслужил.

М а р и я. Прости меня…

И в а н. И ты меня прости. За всё…

Л а р и с а. Режь и себе венец!

Иван. Себе? (Смотрит на Бомжа.)

Б о м ж (кивает головой, тихо читая молитву). И себе…

И в а н (вырезает венец). Сподобился… На Казанскую…

Б о м ж (отдает венцы Ларисе и Михаилу). Держите над головами. (Пауза.) Благословенно Царство…

Неожиданно распахивается дверь и в избу входит Участковый.

У ч а с т к о в ы й. Вот они. Все здесь, тепленькие… Выборную сходку устроили.

А н ж е л а. Ты что рот раззявил? Не видишь? Венчание идет.

М и х а и л (Участковому). Все шестеришь?

И в а н (Участковому). Уймись, милый, лаской прошу.

У ч а с т к о в ы й (Бомжу). Чуть выборы не сорвал. Отпечатки-то на листовках совпадают. И на столбе, и на колодце… (Берет под козырек.) Пройдемте!

М и х а и л (зло). Хоть и мент, да руки коротки.

Михаил и подоспевшая ему на помощь Анжела выталкивают Участкового из избы и закрывают дверь на крючок.

И в а н. Прости, отец, продолжим, а?

Б о м ж. Венчается раб Божий Иоанн рабе Божией Марии… (Возлагает венец на голову Ивана.) Венчается раба Божия Мария рабу Божиему Иоанну. (Возлагает венец на голову Марии.) Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое… (Соединяет правую руку Ивана с правой рукой Марии и поверх кладет свою руку.)

Л а р и с а. Стой! (Марии.) А ты перед венцом исповедовалась?

Мария молчит.

Исповедовалась?

Мария молчит.

А-а?

Б о м ж. Исповедовалась.

Л а р и с а. Кому?

Б о м ж. Мне.

А н ж е л а. Тебе?! На тебе же креста нет.

Б о м ж. Не он на мне, а я на нем.

Немая сцена.

А н ж е л а (падает на колени). Прости меня, грешную…

М а р и я. Господи…

Все, изумленные, крестятся.

А н ж е л а. В жи-изнь вечную…

Слышится негромкий стук в дверь.

М и х а и л. Не иначе как гости на свадьбу прибыли…

А н ж е л а (медленно вставая с колен). Я им открою, встречу… (Открывает дверь.)

Иван и Мария стоят с зажженными свечами, Михаил и Лариса чинно — за новобрачными. В избу входит с букетом цветов Кандидат и, понурив голову в знак раскаяния, Участковый; следом за ними — при полном параде с восточными дарами — Руслан и Федя, но уже без тюбетейки.

К а н д и д а т. Мы с поздравлениями. Слава Богу, не опоздали!

Б о м ж. Ми-ир всем! (Благословляет всех на сцене.)

З а н а в е с

Владимир Десятников

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"