Бурные, исполненные трагичности раннего ухода судьбы русских поэтов Пушкина, Лермонтова, Есенина будто бы невольно заслоняют историю жизни их соотечественников-литераторов.
Это произошло и с Яковом Петровичем Полонским (1819-898). Его творческая деятельность длилась более шестидесяти лет. При жизни уроженцу Рязани и выпускнику местной гимназии, а затем Московского университета, удалось издать не только достойный ряд поэтических и прозаических книг, мемуарных произведений («Гаммы», «Стихотворения 1845 года», «Сазандар», «Несколько стихотворений», «Стихотворения Я.П. Полонского», «Оттиски», «Снопы», «Озими», «На закате», «Вечерний звон», «Рассказы», «Повести и рассказы», «Старина и моё детство», «Мои студенческие воспоминания»), но и собрания сочинений в четырёх, пяти и даже десяти томах.
Пусть запоздало, но всё же и Яков Петрович ощутил на себе сияние лучей славы, будучи удостоен званий члена-корреспондента Петербургской академии наук и дважды лауреата Пушкинской премии, чина действительного статского советника, увенчан серебряным венком. Начало творческого пути Полонского было отмечено самим Жуковским. Произведения Якова Петровича нравились Гоголю, Некрасову, Достоевскому, Толстому, о стихах уроженца Рязани с восторгом отзывались Тютчев, Фет, Тургенев. Долговременная служба в Комитете иностранной цензуры давала поэту средства к существованию. На лирику Полонского лучшими композиторами России было создано немало романсов, а его знаменитые стихотворения «Затворница» («В одной знакомой улице...») и «Песня цыганки» («Мой костер в тумане светит...») получили всенародную известность и поются до сих пор.
Но за этим внешним благополучием именной статьи энциклопедического словаря скрыто столько треволнений, столько физических и душевных мук, столько горя! В юные и молодые годы Полонскому пришлось терпеть немалую нужду, нанимаясь к состоятельным людям в качестве урокодателя и гувернёра.
В условиях литературной борьбы того времени он оказался словно бы между двумя лагерями – демократического и консервативного направлений, что вызывало нападки и насмешки с обеих сторон. В хлопотах по поводу рождения первенца Яков Петрович получил серьёзную травму ноги при падении с дрожек и, несмотря на две тяжелейшие операции, перенесённые им, так и не расстался до конца дней своих с костылями. И страшным потрясением стали для Полонского последовавшие одна за другой кончины младенца-сына Андрюши и первой жены поэта – Елены Васильевны Устюжской (1840—1860).
Что спасло в эти трагические годы Якова Петровича, отличавшегося прирождённой добротой и мягкостью характера?
Прежде всего, постоянная, ясная работа души, стремление к совершенствованию и неколебимая вера в то, что не всё безнадёжно и придут ещё счастливые дни. Даже в стихотворении «Безумие горя», написанном вскоре после похорон жены, поэт остался верен своим духовным устоям:
Когда, держась за ручку гроба,
Мой друг! в могилу я тебя сопровождал –
Я думал: умерли мы оба –
И как безумный – не рыдал...
Когда твой гроб исчез, забросанный землёю,
Увы! мой – всё ещё насмешливо сиял,
И озирался я, покинутый тобою,
Душа души моей! – и смутно сознавал,
Как нелегко в моём громадно-пышном гробе
Забыться – умереть настолько, чтоб забыть
Любви утраченное счастье,
Своё ничтожество и – жажду вечно жить.
Эта неизбывная жажда и вела поэта по тернистым житейским дорогам, даруя его творчеству ту неповторимую мелодию печали, которая с такой нежностью, с такой сладкой болью пронзает читательские сердца, не отделяя их чувства от авторского страдания, но и не раня им:
И любя, и злясь от колыбели,
Слёз немало в жизни пролил я;
Где ж они – те слёзы? Улетели,
Воротились к Солнцу бытия.
Чтоб найти всё то, за что страдал я,
И за горькими слезами я
Полетел бы, если б только знал я,
Где оно – то Солнце бытия?..
И когда высокий зимний вечер сгущает мириады звёзд над Рязанским кремлём, над серебряно-заснеженной могилой Полонского, вдруг отчего-то видится, как в вековом тумане житейских забот то вспыхивает, то меркнет мятущийся костёр песенной души поэта, причудливо озаряя такие знакомые и навсегда таинственные просторы нескончаемой родины...
Закат студёною полоской
в протяжном воздухе сквозит.
Здесь погребён поэт Полонский,
как надпись давняя гласит.
В энциклопедиях осталась
страница памяти о нём.
А как душа его металась,
каким дурманилась огнём?
И только песня нам ответит
на жизнь изменчивую ту.
И вновь костёр в тумане светит,
и гаснут искры на лету.
И словно вздохом человечьим
печально полнится земля,
где спит поэт в покое вечном
под сенью отчего кремля.
ВЫСОКАЯ ПОЭЗИЯ
Писатели о Якове Петровиче Полонском (1819-898)
Творчество нашего замечательного поэта, дважды лауреата Пушкинской премии получило широкое признание его современников.
Ещё в 1837 году, во время обучения в Рязанской гимназии, он за написание приветственной оды по поводу визита в губернский центр тогдашнего наследника престола великого князя Александра Николаевича (будущего императора Александра II) был пожалован золотыми часами, которые любезно, с одобрением этого сочинения, вручил начинающему поэту сам Василий Андреевич Жуковский.
Стихотворение Полонского «Пришли и стали тени ночи...» было собственноручно переписано Николаем Васильевичем Гоголем в числе понравившихся ему произведений. Афанасий Афанасьевич Фет, вспоминая о своей московской студенческой поре, признавался, что он «стремился прийти в университет задолго до начала лекций, чтобы услышать» новые строки, созданные Полонским.
В романе Фёдора Михайловича Достоевского «Униженные и оскорблённые» помещено стихотворение «Колокольчик». Произведение принадлежит перу Полонского. «Какие это мучительные стихи, — говорит одна из героинь романа, — и какая фантастическая, раздающаяся картина».
Иван Сергеевич Тургенев писал о Полонском: «Талант его представляет особенную, ему одному свойственную смесь простодушной грации, свободной образности языка, на котором ещё лежит отблеск пушкинского изящества...»
Творческий путь Якова Петровича был в конце жизни осенён серебряным венком славы, преподнесённым поэту почитателями его светлого дара.
***
Поэзия Полонского восхищала литераторов и в ХХ веке. Александр Александрович Блок очень любил яркое стихотворение «Качка в бурю», в котором особый восторг вызывала строка «роскошный холод».
Название рассказа «В одной знакомой улице» нобелевский лауреат Иван Алексеевич Бунин взял из широко известного стихотворения Полонского «Затворница». Неведомыми путями проникнув в острожные круги, оно было положено на музыку и звучало по всей России как народная песня. «Чудесные стихи!» — так отозвался Бунин об этом произведении.
Александр Исаевич Солженицын, также нобелевский лауреат, посвятил Полонскому рассказ «Прах поэта», где описал место его первого захоронения — древний город Ольгов: «Всё нам кажется, что дух наш будет летать над могилой и озираться на тихие просторы». Ныне здесь находится Льговская женская колония, а прах поэта вот уже более шести десятилетий покоится на территории Рязанского кремля. Это место в разные годы почтили своим вниманием многие известные представители литературы.
Творчество Полонского востребовано и в новом тысячелетии. Особой любовью народа отмечено стихотворение «Песня цыганки»:
Мой костёр в тумане светит;
Искры гаснут на лету...
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.
Ночь пройдёт — и спозаранок
В степь далёко, милый мой,
Я уйду с толпой цыганок
За кибиткой кочевой.
На прощанье шаль с каймою
Ты на мне узлом стяни:
Как концы её, с тобою
Мы сходились в эти дни.
Кто-то мне судьбу предскажет?
Кто-то завтра, сокол мой,
На груди моей развяжет
Узел, стянутый тобой?
Вспоминай, коли другая,
Друга милого любя,
Будет песни петь, играя
На коленях у тебя!
Мой костёр в тумане светит;
Искры гаснут на лету...
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.
Видный поэт, лауреат Государственной премии РСФСР Юрий Поликарпович Кузнецов дал самому знаменитому произведению Полонского свою взыскательную оценку: «Высокая поэзия, здесь каждая строка самодостаточна». Эти слова подтверждены временем.
Памяти Якова Полонского
Рязанской святой стороною,
дворянской витой стариною,
цыганской ознобной струной
твой век промелькнул предо мной.
Промчался,
как будто и не был
ни этим предоблачным небом,
ни этой землёй заревой,
ни тихим селом за рекой.
Промчался…
И всё же пред нами
возникнут былые года
костром в золочёном тумане –
и это уже навсегда.
Владимир Хомяков (город Сасово)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
