Памяти русского поэта Игоря Ивановича Шкляревского
Моя, наверное, самая яркая встреча с творчеством Игоря Шкляревского произошла в очень памятное и сложное для меня время, в марте 1974 года. Каким-то образом в общежитие литфака Рязанского пединститута, где я тогда обитал, попал свежий номер журнала «Юность», который был зачитан, что называется, от корки до корки. Одной из лучших публикаций здесь, на мой взгляд, стала поэтическая подборка Игоря Шкляревского. Более десятка стихотворений были размещены на развороте популярного издания: «Летящий сад», «Мальчик», «Мой волк», «Послевоенные подростки», «Настоящие горы»... Чуть ли не с первого прочтения запомнилось произведение с несколько необычным названием — «Король угрей»:
Все рыбаки пришли пустые,
и лишьу Васи-дурачка угри, как змеи золотые, ползут из мокрого мешка.
Наивно спрашиваю: — Где? – А он над синею водою, клонясь к закату головою, пустил слюну по бороде.
Так вот каков король угрей, прославленный в лесном народе. Всё дальше Вася от людей, всё ближе он к родной природе…
Дитя лесов, болот, полян, — он к людям приходил оттуда. Он был связным у партизан. И глянул на него Иуда.
На всё село связной кричал, от боли клялся и божился, и ничего не рассказал, но детский разум помутился.
— Не знаю, — шепчет он с тех пор. — Не знаю, — роща повторяет. И самый лютый рыбнадзор его сетей не проверяет.
Привожу это стихотворение полностью, потому что и поныне считаю его одним из лучших в творческом наследии Игоря Ивановича Шкляревского, уроженца Могилёвской области, оккупированной фашистами во времена военного лихолетья.
Той же весной 1974 года в моей судьбе произошёл резкий поворот, и я вынужденно покинул Рязань, оказавшись за тридевять земель от родимого гнезда, в Казахстане, в Джезгазганской (ныне Карагандинской) области.
Библиотека местной воинской части 28081, расположенной в прибалхашском городе Приозёрске, где мне пришлось пребывать последующую пару лет, имела неплохой книжный фонд. В читальном зале здесь было немало периодических изданий, так что заветный журнальный номер со стихами Игоря Шкляревского вновь оказался в моих руках, а «Король угрей» уже пожизненно утвердился в памяти автора этих заметок. Из полюбившегося произведения мне более всего запала в сердце, казалось бы, такая простая строка: «А он над синею водою...» Было в этих словах, как тогда сразу подумалось, что-то древнее, библейское. Так и виделась мне быстрая рябь темнеющих синих волн, тревожно отражающих тяжёлое предгрозовое небо...
Спустя почти год после возвращения на Рязанщину, в апреле 1977-го, зашёл я со своим приятелем, сасовским поэтом Николаем Батьковым в наш городской книжный магазин, и Коля тут же взял с полки единственный оставшийся экземпляр новой книги Игоря Шкляревского «Лодка». Это было своего рода небольшое избранное, причём выпущенное в столичном издательстве «Современник». За 13 лет до этого книжка с таким же названием выходила в Минске и получила высокую оценку любителей литературы и профессиональных писателей. Известный советский поэт Борис Слуцкий откликнулся на то белорусское издание доброй рецензией «Лодка, плывущая далеко». Именно по этой книжке да ещё дебютному сборнику «Я иду» Игорь Шкляревский, выпускник Литературного института, был в 1965 году принят в Союз писателей СССР.
Обо всём этом я узнал гораздо позже, а тогда мы с Колей Батьковым сидели на скамеечке в сасовском сквере и взахлёб читали только что приобретённую книгу Игоря Шкляревского. Нам, отслужившим в армии и познавшим трудовые азы на местных промышленных предприятиях, были по душе вот эти его строки, включённые ещё в 1968 году в сборник «Фортуна»:
Ну вот и кончилась работа.
Открыты чёрные ворота,
и два весёлых обормота
глотают пиво у ларька.
И ход сухого кадыка
подобен ходу поршня. Чисто!
И пеной — фух — над головой.
Трубят в бутылки, как горнисты,
что день окончен трудовой.
Этими «весёлыми обормотами» мы, разумеется, представляли себя.
В 1978 году, к 40-летию Игоря Шкляревского, вышла в издательстве «Советский писатель» книга «Неназванная сила». В сборник были включены на то время новые произведения поэта:
Земные взоры Пушкина и Блока
устремлены с надеждой в небеса.
А Лермонтова чёрные глаза
с небес на землю смотрят одиноко.
Шкляревский, помимо создания собственных стихотворений и поэм, отдал немалую дань переводческой деятельности. В 1980 году он опубликовал первый вариант своего переложения на современный русский язык «Слова о полку Игореве». Эта работа была по достоинству оценена видными специалистами по древнерусской литературе.
В следующее десятилетие значимым событием для Игоря Шкляревского стал выход книги «Слушаю небо и землю» (1985). В 1987 году поэт был удостоен за это издание Государственной премии СССР. Денежное вознаграждение за неё Шкляревский потратил на посадку и выращивание лесов в своей родной Белоруссии, сильно пострадавшей от Чернобыльской аварии.
В то время я после окончания института культуры работал в отделе комплетования и обработки Сасовской централизованной библиотечной системы, и мне выпала честь заказать для библиотек города и района достаточное количество экземпляров выпущенного в 1990 году в издательстве «Художественная литература» разножанрового однотомника Игоря Шкляревского «Избранное». Сюда вошли стихотворения, поэмы, переводы, заметки о поэзии и природе, проза. Хорошо помню эту объёмную, 500-страничную, книгу в синем переплёте. Помню и поэтические строки оттуда:
Мелькнули в книге белые страницы,
и не пеняй на типографский брак.
С четырнадцатой — улетели птицы,
с шестнадцатой — ручей удрал в овраг!
И лес в леса ушёл из этой книги, —
опять стоит на берегу Днепра.
И две строки о спелой землянике
лежат на дне прохладного ведра.
В моей личной библиотеке хранятся издания, где опубликованы произведения Игоря Шкляревского, в том числе «День поэзии — ХХI век». В этом альманахе за 2015—2016 годы есть такое стихотворение известного автора:
Прохладное небо
и я навсегда одинок.
Любимые книги,
седой сигаретный дымок.
В открытом окне
за лесами упала звезда,
и я загадал,
чтобы ты не вернулась сюда.
Грянувшая в сентябре 2021 года есть о кончине Игоря Шкляревского и о его завещании развеять прах над холмами близ Могилёва потрясли. Вновь вспомнилась ставшая пророческой строка поэта, написанная ещё в семидесятые годы: «Чей прах на плечи мне упал?» Она и стала эпиграфом к моему стихотворению «Последний полёт», посвящённому памяти Игоря Шкляревского:
Прах поэта развеян над миром,
над родною, святой стороной —
и прощается с городом милым
и с днепровской крутою волной.
И прощается с голосом детства...
То, что искренним было огнём,
стало пеплом, а им не согреться,
лишь — ко времени — вспомнить о нём.
Вспомнить дни и дела достославны,
что звенели на русском веку,
горе Игоря, плач Ярославны,
путеводную Песнь о полку.
И в краю незабытой державы,
видя этот последний полёт,
ветровые колышутся травы,
молодая прохлада поёт.
И, роняя осеннее пламя,
воскрешённые реют леса.
Светлый пепел летит над холмами —
и да примут его небеса...
Звучит, не смолкает память об Игоре Шкляревском. Она в шелесте страниц его книг, в шуме лесов, посаженных при участии поэта, в шёпоте печального ветра, плывущего над широким Днепром. Над великой славянской рекой. Над синею водою...
Сентябрь 2021 года
Владимир Хомяков (город Сасово)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
