Почему Суворин и Достоевский не донесли бы на террориста?
Ипполит Млодецкий родился в 1855 году в провинциальном Слуцке, (ныне райцентр в Минской области республики Беларусь), в семье еврейского торговца. Учился в гимназии, но был исключен из выпускного класса за распространение революционной литературы. Горячий сторонник организации “Земля и воля”, а затем отколовшейся от нее радикальной “Народной воли”, летом 1879 года молодой человек направился в столицу империи. По дороге в Виленском духовном братстве крестился в православии. А в Минске, по-видимому, за неосторожные высказывания, был арестован полицией. Но Млодецкому вместе с похищенным револьвером удалось из-под ареста бежать.
В Петербурге молодой человек встретился с членом Исполнительного комитета “Народной воли” Александром Михайловым и предложил свои услуги. Позже в прокламации Исполнительного комитета (ИК) «Народной воли» от 23 февраля 1880 года сообщалось: «Млодецкий действительно обращался к ИК с предложением своих сил на какое-нибудь террористическое предприятие, но, не выждав двух-трех дней, совершил свое покушение не только без пособия, но даже без ведома ИК».
Народовольцы во время обращения к ним слуцкого гостя, скорее всего, были заняты подготовкой покушения на царя Александра II, которое состоялось 5 февраля 1880 года. Уцелевший император срочно вызвал в Петербург генерал-губернатора Харьковской губернии Лорис-Меликова. Генерал от кавалерии, за боевые заслуги возведенный в потомственное графское достоинство 14 февраля 1880 года для упреждения террористической активности был назначен Главным начальником Верховной распорядительной комиссии с диктаторскими полномочиями.
Отвергнутый идейными соратниками, скитавшийся по ночлежкам 35-летний Ипполит Млодецкий принимает решение убить Лорис-Меликова самостоятельно в годовщину отмены крепостного права 19 февраля.
Как сообщали газеты в этот день, в третьем часу дня, когда граф возвращался домой, «дурно одетый человек», на вид лет 30, на углу Почтамтской и Б. Морской, выстрелил в него в упор в правый бок. Лорис-Меликов, когда почувствовал дуло пистолета, размахнулся на убийцу, что и спасло его. Пуля скользнула по шинели, разорвав ее в трех местах. Граф якобы после происшествия сказал: «Меня пуля не берет, а этот паршивец думал убить меня…».
Когда известный петербуржский издатель и журналист Алексей Сергеевич Суворин в этот день зашел к Фёдору Михайловичу Достоевскому, оба они ещё не знали о случившемся. Встреча состоялась в квартире Достоевского по адресу Санкт-Петербург, Кузнечный переулок, дом 5/2. В этой квартире писатель жил с октября 1878 года по январь 1881-го. Кстати, мемориальная доска на фасаде дома в Кузнечном переулке была размещена только 1956 году, а к созданию мемориального музея Достоевского приступили в 1968 году, когда начался капитальный ремонт дома. Музей открылся 11 ноября 1971 года.
Знакомство Суворина и Достоевского началось около 1863 года. В этом году Алексей Сергеевич предложил журналу «Время», издаваемому братьями Достоевскими, свою повесть «Аленка». Она уже была набрана и должна была выйти в очередном номере, но в 1863 году "Время" было запрещено после появления статьи Николая Страхова "Роковой вопрос", содержавшей комментарий почвенников к польскому восстанию. «Алёнка» была позже напечатана в “Отечественных Записках”.
До 1876 года Суворин и Достоевский нередко остро полемизируют, а потом начинается сближение. В 1877–1880 годах они часто встречаются на литературных вечерах и в гостях у общих знакомых. А с весны 1880 года между ними начинаются дружеские отношения. В письме жене от 5 июня 1880 года Достоевский рассказывает, как они с Сувориным «были в Кремле, в Оружейной палате, осматривали все древности... Всё осмотрев, зашли в трактир Тестова закусить и остались обедать».
Достоевского с Сувориным связывали и деловые отношения. В конце жизни Фёдор Михайлович активно занимался возобновлением «Дневника писателя». Январский выпуск готовился к печати именно в типографии Суворина. К тому времени она была оснащена новейшим оборудованием французского производства. К тому же у Суворина было 30 тысяч десятин леса и собственная бумажная фабрика, что существенно сокращало издержки печати. 10 января 1881 года «Новое время» анонсировало: «С января 1881 года возобновляется ежемесячное издание “Дневника писателя” (двенадцать выпусков в год). Каждый выпуск будет заключать в себе от полутора до двух листов убористого шрифта, в формате еженедельных газет наших, и будет выходить в последние числа каждого месяца. Форма, дух и характер издания будут те же, как и в 1876 и 1877 годах. Это не журнал, а именно Дневник; все статьи будут написаны Ф.М. Достоевским. Подписная цена за 12 выпусков в год без доставки два руб. 50 коп., с доставкою и пересылкою три рубля. Цена отдельного выпуска 30 коп.»
Но вернёмся в 19 февраля 1861 год. В своем дневнике Алексей Сергеевич пишет, что, зайдя на квартиру к Достоевскому, он сразу понял, что хозяин только что пережил приступ эпилепсии. Суворин по-видимому выдал своё смущение и Достоевский сказал: «А у меня только что прошел припадок. Я рад, очень рад». Далее между ними завязался разговор о недавнем покушении на царя. Взрыв в нижнем этаже Зимнего дворца, подготовленный народовольцем Степаном Халтуриным, унёс жизни 11 военнослужащих нижних чинов лейб-гвардии Финляндского полка, 56 человек, были ранены «Обсуждая это событие, – вспоминает Суворин, – Достоевский остановился на странном отношении общества к преступлениям этим. Общество как будто сочувствовало им или, ближе к истине, не знало хорошенько, как к ним относиться».
Неожиданно Фёдор Михайлович протестировал своего гостя на лояльность. Он предложил Суворину ситуацию, в которой они оба оказались невольными свидетелями подготовки взрыва в Зимнем дворце. Они якобы услышали как один террорист сообщает своему подельнику о том, что завёл адскую машину и скоро прогремит взрыв. В предлагаемых обстоятельствах обоим собеседникам надо было решить, как поступить после этого. «Пошли ли бы мы в Зимний дворец предупредить о взрыве или обратились ли к полиции, к городовому, чтоб он арестовал этих людей? Вы пошли бы?» – спросил Достоевский Суворина. « Нет, не пошел бы...» – ответил Алексей Сергеевич. «И я бы не пошел, – сказал Фёдор Михайлович. – Почему? Ведь это ужас. Это – преступление. Мы, может быть, могли бы предупредить… Я перебрал все причины, которые заставляли бы меня это сделать. Причины основательные, солидные, и затем обдумал причины, которые мне не позволяли бы это сделать. Эти причины прямо ничтожные. Просто – боязнь прослыть доносчиком. Я представлял себе, как я приду, как на меня посмотрят, как меня станут расспрашивать, делать очные ставки, пожалуй, предложат награду, а то заподозрят в сообщничестве. Напечатают: Достоевский указал на преступников. Разве это мое дело? Это дело полиции. Она на это назначена, она за это деньги получает. Мне бы либералы не простили. Они измучили бы меня, довели бы до отчаяния. Разве это нормально? У нас все ненормально, оттого все это происходит, и никто не знает, как ему поступить не только в самых трудных обстоятельствах, но и в самых простых. Я бы написал об этом. Я бы мог сказать много хорошего и скверного и для общества и для правительства, а этого нельзя. У нас о самом важном нельзя говорить».
Млодецкого публично казнили 22 февраля 1880 года в одиннадцать утра, на том самом Семеновском плацу, где ждал своей смерти и Достоевский. По одним описаниям он с улыбкой поднялся на эшафот и крикнул собравшейся толпе: “Я умираю за вас!” Правда, “Новое время” возражало: “Некоторые утверждали, что он будто бы улыбался. Мы не могли принять за улыбку болезненно кривившиеся черты. Лицо перестало искривляться в улыбку, которую перед тем он старался сделать. Он был сам не свой…” Газета “Голос” писала: “Сотни скамеек, табуреток, ящиков, бочек и лестниц образовали своего рода каре вокруг войска… За места платили от 50 к. до 10 руб.; места даже перекупались”. Достоевский также побывал на плацу и записал: “Я был свидетелем казни. Народу собралось до 50 000 человек…, глумились и кричали. Большой эффект произвело то, что Млодецкий поцеловал крест”.
28 января 1881 года Достоевского не стало. В «Новом времени» утром 29 января сообщалось: «Мы видели его сейчас, около полуночи. Его только что обмыли и положили на стол. Он лежал как живой. Бледный, спокойный он точно спал. Сердце разрывалось и слезы душили. Так неожиданна, так велика эта утрата, такого искреннего и глубокого мыслителя вырвала у нас безумная, безжалостная смерть».
Статья Суворина, без подписи, о смерти Достоевского подвигла Лорис-Меликова поехать к государю и хлопотать о пенсии вдове писателя. В № 1770 «Нового времени» от 31 января 1881 года сообщалось, что «сегодня А. Г. Достоевская, вдова Федора Михайловича, получила письмо от министра финансов, которым г. Абаза уведомил ее, что Государь Император, во внимание услуг, оказанных покойным ее мужем русской литературе, “в которой он занимает одно из самых почетных мест”, назначил ей нераздельно с детьми ежегодную пенсию в 2000 рублей». Спустя месяц, 1 марта 1881 года, народовольцы все же убили царя Александра II.
А Суворин продолжил поддерживать вдову Достоевского и его дочь, принимая активное участие в деле сохранения наследия великого писателя. Алексей Сергеевич положил начало большому сбору средств на возведение надгробия, созданного по проекту архитектора Васильева и скульптора Лаверецкого, установленного спустя два года после похорон Фёдора Михайловича. В «Новом времени» подробно печатались отчеты о поступлениях средств и на строительство ремесленной школы в любимой Достоевским Старой Руссе. 27 октября 1883 года газета писала: «В день рождения Ф. М. Достоевского, 30 октября, одновременно последует открытие ему памятника в Александро-Невской лавре и открытие школы его имени в Старой Руссе — то и другое на средства, пожертвованные его почитателями: 3,241 руб. на памятник и 3,151 руб. на школу». В 1882–1883 годах в издательстве Суворина выходит Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского в 12 томах, а в 1885–1886 годах – его переиздание в шести томах под редакцией вдовы писателя.
Но, из всего многообразия отношений Достоевского, 200-летие со дня рождения которого мы отмечаем в этом году, и Суворина, их разговор в день покушения Млодецкого на Лорис-Меликова, остается не только самым актуальным в свете дальнейших и нынешних отношений русского человека со своим государством, но и самым спорным.
Святослав Иванов (г. Воронеж)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
