В плацкартном вагоне поезда Москва-Николаев две женщины средних лет повесили над своей дорожной полкой миниатюрную икону Николая-чудотворца – походный алтарь. Паломницы возвращались из Оптины Пустыни. Незаметно для внешнего взгляда по Украине, России, как много десятилетий назад, идут паломники: в Киево-Печерскую лавру, Почаево, к Сергию Радонежскому – в Троицко-Сергееву лавру.
В современную литературу вернулся и жанр паломнического повествования, столь любимом Н.В. Гоголем. Наша «подорож» по Центральному Федеральному округу России тоже была паломничеством по святым местам. Начиналось оно в день рождения А.С. Пушкина, а называлось – Дни российской литературы в Липецкой и Белгородской области (2007, 2008). География писательских хождений была обозначена старинными российскими городками Задонск, Елец, Лебедянь, Усмань. Программа включала встречи с читателями в библиотеках и учебных заведениях, участие в празднике «Святое русское слово», экскурсионные поездки, посещение литературных музеев, старинных храмов.
Родины свет незакатный
Один из отечественных изгнанников, писателей-южан, поэт и журналист Дон-Аминадо, творчество которого весьма высоко ценили и И.Бунин, и М.Цветаева, высказал замечательное наблюдение: «Есть блаженное слово – провинция, есть чудесное слово – уезд. Столицами восторгаются, восхищаются, гордятся. Умиляет душу только провинция». И добавлял: «Потерянный, невозвращённый рай!»
Признание талантливого А.П.Шполянского – подлинная фамилия земляка (родился в Елезаветграде), вспоминалось всякий раз, когда из окна автобуса открывалась зеленая панорама среднерусского подстепья, древнего, как сама матушка-Русь. Линию этой панорамы знаменовали постройки XVIII-XIX вв. Ельца – Великокняжеская церковь, башня монастырской часовни и возвышающиеся над всем городом стены грандиозного храма – Вознесенского кафедрального собора. В «Кащеевой цепи» Михаил Пришвин так и писал о своём Ельце: «Город показался сначала только собором». Сидевший в автобусе поэт Александр Ананичев тут же прочитал строчки своего стихотворения, чем и подтвердил представление о Ельце, как одном из немногих городов, сохранивших старорусский облик:
Липецк – дело неплохое:
Заводской клубится дым.
А Елец… Елец – святое!
Русский наш Ерусалим.
Приметы исторического облика Ельца, основание которого относят ещё к XII веку, встречались повсюду. Красная площадь, храмы, расписанные художниками А.Васнецовым, М.Врубелем, К.Коровиным, купеческие строения, деревянные дома с резными наличниками окон, названия улиц и переулков – Нагорная, Торговая, Соборная, Кожевенная, Щуров мост, бывшая гимназия, в которой учились И.Бунин и М.Пришвин, а преподавал публицист и философ В.В.Розанов. С Ельцом связана жизнь и творчество ещё одного философа – Сергея Булгакова. Вот мемориальный музей И.А.Бунина, а вот композитора Тихона Хренникова, оказывается, он тоже из этих мест. В липецкой округе писатели посетили Задонский Рождество-Богородницкий мужской монастырь, насчитывающий около 500 насельников. Когда-то он стал на пути Тамерлана, был уничтожен, но не пропустил полчища монголо-татар в московские земли.
Каждый вечер после многочисленных встреч с жителями края литераторы, представлявшие почти всю Россию (более сотни человек) да ещё гости из Украины и Беларуси, делились незабываемыми впечатлениями. Группа писателей в Усмани посетила бывший домик железнодорожного смотрителя маленькой станции Астапово. Осенью 1910 года внимание всего просвещённого мира было приковано к этой станции. На койке смотрителя лежал заболевший воспалением лёгких Лев Толстой. В ночь на 10 ноября, тяготясь барским укладом жизни, он тайно покинул Ясную Поляну и провёл в Астапово последние дни. С липецким краем связана также судьба и творчество Ивана Тургенева. Сельцо Лески бывшего Трубчевского уезда дало начало ещё одному знаменитому роду. Здесь неподалёку родился Николай Семёнович Лесков.
Вот это провинция, размышлял я… Да вся русская литература обязана этим маленьким городкам и уголкам, этим необозримым зелёным просторам и лесам, озёрам и степным балкам тем, что подарила своим верным сынам жизненные силы и вдохновенье для творчества. Родина стала для них духовной вселенной. Выступая в Елецком университете, я прочитал строки из стихотворения «Бабье лето» того же Дон-Аминадо. Вероятно, оно не было известно слушателям, преимущественно студентам, ибо просторная вузовская аудитория откликнулась взрывом аплодисментов. А было в нём всего лишь выражение преданности и любви к отчей земле:
Русское лето в России.
Запахи пыльной травы.
Небо какой-то старинной,
Темной, густой синевы.
Утро. Пастушья жалейка.
Поздний и горький волчец.
Эх, если бы узкоколейка
Шла из Парижа в Елец…
Всегда помню урок Дмитрия Сергеевича Лихачёва: « …Понять литературу, не зная мест, где она родилась, не менее трудно, чем понять чужую мысль, не зная языка, на котором она выражена». Снова и снова убеждался в истинности этих слов. В Озерках, бывшем родовом гнезде родителей И.А.Бунина, поэт открывался по-новому. Вспоминались страницы юношеской биографии автора «Жизни Арсеньева». Здесь прошли его четыре года уже негимназической жизни, наполненные чтением и настойчивыми занятиями словесностью. Сюда с почты нёс он по едва заметным среди ржаных хлебов тропинкам экземпляр журнала «Родина» с первой публикацией, стихотворением «Нищий».
Мы взошли в реконструированный земляками, подвижниками русской культуры усадебный дом с крутоскатной крышей, видели недавно очищенный пруд, постояли у молодых антоновских яблонь. Здесь всегда было по-уездному тихо, пустынно, буйно цвела черёмуха, жужжали пчёлы и доносился теплый степной ветер. Вероятно, этот потерянный рай являлся писателю в средиземноморском Грасе. Интересно было наблюдать и за гостями. Виктор Лихоносов, обязанный своим творчеством влиянию Бунина, много говорил об этом на встрече в Елецком университете, буквально метался со своей цифровой фотокамерой, чтобы зафиксировать каждое впечатление, каждый биографический, исторический штрих реального бунинского присутствия. Стоит теперь ждать от автора «Усвятских шлемоносцев» проникновенного художественного рассказа о путешествии на родину И.А.Бунина.
А между тем, в кругу путешествующих писателей рождались креативные мысли: вот такие родовые гнёзда отечественных гениев, навек родимые места должны вернуть рассеянное нынче внимание читателя к имени великого земляка, стать центром посещения, культурного паломничества. Нужно ли говорить, что эти деревеньки, числящиеся часто в ряду «неперспективных», требуют особой заботы властей. Здесь по-прежнему живут русские люди (видели в Озерках и цыганские семьи), требующие учителя для малышей, и почтовой связи, и акушерской помощи…
Как преподаватель литературы я сам могу продолжить рассказ о судьбе писателя, которого всю жизнь занимали «загадки русской души». Покинув разорившийся семейный очаг, восемнадцатилетний поэт отправился в Харьков к брату Юлию. Теперь вся Украина станет для него благодатным душевным переживанием. Бунин словно проснётся среди древних славян, ощутив духовное родство с рыцарями степей - казаками, он будет открывать для себя новый материк. Его волновали обычаи, интонации народной речи, степная чайка – «соединение в ней степи и моря», точно также, как песня «Ой, на горі та женці жнуть…». В своих «украинских» рассказах и стихотворениях «Христя», «Уж подсыхает хмель на тыне…», «Курень», «Кольцо», «Мушкет» Бунин проникновенно пишет о любви к земле Гоголя и Шевченко. В «Жизни Арсеньева» читаем:
«Не могу спокойно слышать слов: Чигирин, Черкассы, Хорол, Лубны, Черномлык, Дикое Поле, не могу без волнения видеть очеретяных крыш, стриженых мужицких голов, баб, в желтых и красных сапогах, даже лыковых кошёлок, в которых они носят на коромыслах вишни и сливы. «Чайка скиглить, литаючи, мов за дитьми плаче, сонце гріе, витер віе на степу козачем…». Это Шевченко, - совершенно гениальный поэт! Прекраснее Малороссии нет страны в мире».
Словно закладки в книге
«По самой середине карты, - сообщал в автобиографии Евгений Замятин, - кружочек: Лебедянь – та самая, о какой писали Толстой и Тургенев. В Лебедяни родился…». Мы видели этот городок замятинского детства на берегу Дона. Проезжали по мосту ещё одной речушки Красивая Меча и кто-то сразу вспомнились «Записки охотника» с прекрасным тургеневским рассказом «Касьян с Красивой Мечи».
Эти географические названия, словно закладки в книге, свидетельствовали о замечательных образах русской культуры и литературы. Здесь было нетрудно объяснить, каким образом талантливый романтический юноша из уездной глуши бросился в водоворот событий начала ХХ века, следуя за «юной огнеглазой любовницей», какой тогда представлялась Замятину первая русская революция 1905 года. Он любил отчий край и одновременно бежал из провинции, чтобы стать европейцем, научиться писать так, как это умели делать его великие земляки. Он хотел увидеть мир. Ради этого поступил на кораблестроительный факультет Политехнического института (Санкт-Петербург), выучил английский и стал большевиком. Однако уездные, лебедянские видения преследовали писателя всю жизнь.
Здесь нужно уже повествовать о южных страницах биографии автора знаменитой антиутопии «Мы». Литературную известность инженеру Замятину принёс город Николаев. «Построил там, - сообщает он в автобиографии, - несколько землечерпалок, несколько рассказов и повесть «На куличках». Несколько рассказов это «Непутёвый», «Три дня» и названная повесть. Все они хранят отголоски Лебедяни, ибо поездки на юг давали знание русской провинции, что во многом определило его творческую эволюцию. Молодой писатель в Николаеве исполнял обязанности портового техника и наблюдал за выполнением дноуглубительных работ. По роду службы он побывал во многих городах Украины: Луганске, Харькове, Екатеринославе, Херсоне, Одессе. Николаев в последний раз он посетил весной 1915 года.
Южному краю мы обязаны рождением еще одной будущей книги Замятина – письмам, которые станут своеобразным романом ХХ века. Евгений Иванович обожал частную переписку и использовал любую возможность, чтобы отправить хотя бы несколько строк жене – Людмиле Николаевне Утром шел на судостроительный завод, совершал на моторном катере рейсы по Днепро-Бугскому лиману к работающим землечерпалкам, а вечером регулярно наведывался в гостиницу «Лондонская», куда шли письма из Санкт-Петербурга. Некоторые исследователи сравнивают замятинские письма со знаменитыми дневниковыми записями В.В.Розанова («Опавшие листья»), ставшими памятником эпистолярной литературы.
Замятин говорил о благотворном воздействии технической профессии на художественное творчество, влюблённо писал о ледоколах, этих «неуклюжих» стальных гигантах, способных выдерживать тиски ледяных полей. Русскому человеку, замечал он, также нужны особо крепкие рёбра и толстая кожа, чтобы не быть раздавленным тяжестью груза, который история бросила на его плечи. А вот ещё одно его признание, относящееся к 1928 году: «Если бы все эти годы не прожил вместе с Россией – больше не мог бы писать».
Любовью и единением спасемся
Перемещаясь в пространстве и времени, я обратил внимание на то, что в автобусе присутствует однофамилец. Как выяснилось, на литературный праздник был приглашен и Анатолий Мирошниченко, представлявший Харьковскую организацию Союза писателей России. Он поэт и переводчик, автор более десятка сборников стихов и прозы, пишет на русском языке. Знакомство было веселым с изучением происхождения и родовых корней, которые, однако, не выявили биографических связей. Анатолий родился в Макеевке Донецкой области, окончил металлургический факультет политехнического института. Я – сын офицера Советской Армии, родился в Белоруссии, учился в Одессе, диссертацию защищал в Москве. Если бы пришлось собрать всех украинских литераторов и деятелей культуры с нашей фамилией, то можно было бы учреждать самостоятельный творческий союз, шутили мы. И это было бы очень по-украински. Каково же было наше удивление, когда среди писателей обнаружился еще один однофамилец, Надежда Мирошниченко – обаятельная женщина в шляпке с неизменной сумкой через плечо. Её нам представил Егор Исаев, человек-легенда русской литературы, солдат-фронтовик, дошедший до Берлина, Герой Социалистического Труда. С ним я был знаком ещё по встречам в МГУ. Именно он собрал нас вместе, заставил взяться за руки и сфотографироваться. Этот редкий сюжет теперь лучшее украшение паломнических лет, памяти о незабываемых встречах с людьми, одержимых страстью к художественному слову и человеческому братству.
Честно говоря, творчества Надежды я не знал, хотя и читал о ней в журнальных обзорах много лестного. Критики отмечают «музыкальность», «афористичность её языковых формулировок», раскрепощённость авторского голоса. Более всего, конечно, убеждают стихи, судьба поэта. По рождению Надежда москвичка, но с ранних лет жила и училась в Сыктывкаре, работала учителем, журналистом, сегодня возглавляет общественную организацию «Русский дом» Республики Коми. Удивительным образом она сохранила в своих произведениях интонацию исповеди, неизбежно перекликаясь с Ахматовой, Цветаевой, Ахмадулиной. Её лирика отличается особой строгостью и одновременно чуткостью женской души, способной на жертвенную любовь. С классической традицией Надежда связана и символами русской земли, приметами национальной народной поэтики. Не случайно многие её тексты стали песнями, их называют народными. Хочется процитировать всего лишь несколько строк, которые говорят о своеобразии лирического мироощущения поэтессы:
Я не знаю, не знаю, что выпадет мне –
Скоро ль песня расстанется с телом,
Только свет золотой, свет в родимом окне
Встанет в сердце и там, за пределом.
Я не знаю, не знаю, что сталось со мной,
Я тоскую по миру, по дому.
Кто во мне разбудил этот снег под луной,
Этот путь по раздолью родному?..
«… И не знаю, что сталось со мной»
Сегодня у нас есть возможность поздравить Н.Мирошниченко с очередной литературной наградой. В 2013 году ей вручена международная премия имени профессора Э.Володина. Кстати эта премия не приносит денежного вознаграждения, лауреаты получают дипломы, наручные часы и памятные медали со словами «Вера. Отечество. Честь». Лауреатами премии в разные годы были прозаик Валентин Распутин, художник Илья Глазунов, композитор Георгий Свиридов, летчик–космонавт Виктор Савиных. Обладателем этой премии является и нынешний редактор газеты «Вечерний Николаев», поэт и переводчик Владимир Пучков.
О земляке из Харькова тоже нельзя умолчать. И для него характерно трепетное отношение к родной земле, особенно её славянскому прошлому. Куликово поле, «Слово о полку Игореве», Пушкин – вот метафоры его поэтического осмысления времени. Украинский критик о сборнике А.Мирошниченко «До востребования» (2006) писал так: «Новая книга поэта ещё более откровенная, искренняя и честная, чем все написанные им прежде. Несмотря на столь характерное название, это всё же не творческое завещание, не листки в стол… Автор вновь доказывает, что поэтическое слово живо, что оно может волновать, радовать, заставлять испытывать тревогу или вдруг умиротворять читателя…».
В памятное лето 2007-го года мы были участниками литературно-исторических чтений «Прохоровское поле», инициированных губернатором Белгородчины, митрополитом Белгородским Иоанном и российским писательским союзом. После того, как прозвучали со сцены поэтические строки Евгения Семичева в его собственном чтении – стихотворение, посвященное павшим воинам, оставаться равнодушным было нельзя:
Майским салютом расцвел небосклон,
Славя весну и Победу.
Литерный в небе идет эшелон –
Павшие воины едут.
Потом автор рассказал, как павшие воины следуют мимо родных сел, крылечка дома. Их всех собрала в один эшелон наша благодарная память. Их встречает колокольный звон в разливе цветущей весны; словно медаль «За боевые заслуги» парят в весеннем небе сизари: «через небесные кущи» в гости к живым на праздник Победы едут павшие воины. Неблагодарное дело пересказывать стихи… Реквием героям, неподдельный пафос и совершенство литературного текста возбуждали воображение слушателей, были адекватны настроению ветеранов Великой Отечественной, писателей, отмечавших очередную годовщину Победы под Прохоровкой. Стихи заставили встать и рукоплескать автору, Победе, нашему духовному братству. Тогда мы и подружились с широко известным в своем отечестве Евгением Семичевым. Самое главное – было продолжение этого знакомства, вместе с группой московских писателей он приезжал в Украину, участвовал литературных диалогах, читательских встречах, был принят мэром Николаева Владимиром Чайкой. А недавно я получил из города Ново-Куйбышевска Самарской области, где обитает поэт, обещанное – книгу избранных стихов «Небесная крепь», куда вошло то памятное «Майским салютом расцвел небосвод…». Именно эта книга принесла Е.Семичеву Большую литературную премию России.
Думаю не случайно, а по высшему определению становятся в один ряд воины-защитники отечества и радетели русского языка, русской культуры… Мы стояли в музее у портрета молодого бойца Героя Советского Союза Михаила Борисова, именно он в июле 1943 года в битве под Прохоровкой подбил из своего орудия семь немецких танков. Но мужественный солдат вошел не только в историю Победы, но и стал поэтом, чьи патриотические стихи хорошо известны его землякам. Таким образом, сама биография героя предстала убедительнейшей формой литературного творчества. В 2002 году М.Ф.Борисов был назван первым лауреатом премии «Прохоровское поле». А десять лет спустя, такая же литературная награда была вручена бывшему воину-афганцу из Украины Петру Тарасовецу. В его сборник «Присяга» вошло ключевое стихотворение, в котором слышатся интонации нашего общего голоса. Этим стихотворением я и хочу завершить свои заметки.
Помани меня только надеждой,
Слово доброе к ночи скажи.
Распахнись широтою, как прежде.
Да оставь лишь тропинку во ржи…
И тогда через долы, ракиты,
Через реки душевной обиды.
Сквозь несчастий свинцовые тучи,
Пусть в дерюге, пусть в хвори падучей
На коленях к тебе я вернусь,
О великая матушка Русь!
Евгений Мирошниченко (г. Николаев)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
