Для многих людей желание путешествовать так и остается не реализованным и поэтому горьким. Все хотят оторваться от рутины, увидеть великий и прекрасный мир, но мешает этому банальная лень, страх перед неизведанным, боязнь неудобств, нехватка денег.
Все эти причины устраняются, если у человека есть воля, твёрдое намерение и живой интерес к тому, что находится за горизонтом. Недостаток средств не может быть причиной отказа от путешествий. Рядом, во всех регионах нашей прекрасной, не побоюсь этого слова, Родины есть множество мест, где можно просто обмирать от того, что увидишь.
Ходить всегда, ходить везде – это наш девиз. Хотя мы не только ходим, но и летаем порой очень далеко, плаваем по далеким морям и наматываем многие тысячи километров в автомобильных путешествиях. В основе каждого путешествия лежат прежде всего желание новизны и твёрдая вера в то, что любые трудности преодолимы, главное – не пасовать перед ними.
В данном материале речь пойдет о нашем автомобильном путешествии на Дальний Восток. Желание пересечь всю страну зародилось у нас давно, и мы твёрдо решили его осуществить.
В экспедиции приняли участие две машины. Экипаж Дмитрия и Анны Резниченко отправился из Краснодара и прошёл автономно до Красноярска. Маршрут был проложен через Волгоград– Саратов–Новосибирск–Хакасию– Шушенское.
Второй Экипаж вылетел до Красноярска на самолёте. В составе группы, кроме Владимира Никулина и Анны Гриценко находились дети Анны и Дмитрия – Маша и Кирилл. Нужно сказать, что эти ребята бывалые путешественники, которые были не только в горах Кавказа и странах Европы, но уже успели посетить Австралию и Новую Зеландию. Для них самолет, машина и палатка столь же привычны, как детская кровать. Это полностью опровергает миф о том, что путешествовать с детьми трудно, а то и вовсе – невозможно. Дети не только не создавали лишних хлопот, но и снимали напряжение, которое возникает в дальних путешествиях. Но игрушки и планшет с фильмами надо взять с собой.
Внедорожник второго экипажа был отправлен до Красноярска автовозом и к нашему прилёту был на месте. Мы Анной Гриценко не могли ехать на машине от Краснодара до Красноярска из-за нехватки времени.
Первым объектом совместного посещения стал природный заповедник “Красноярские столбы”, основанный в 1924 году по просьбам жителей города. Вот так описывает эту местность великий путешественник, геолог, учёный и писатель Владимир Афанасьевич Обручев, который в 1908 году проводил здесь картографические работы: “Среди более или менее густого леса, местами ещё не представляющего настоящую тайгу, но большей частью уже разреженного и хорошо проходимого, возвышаются скалы из массивного гранита, вернее, сиенита различных живописных форм, получивших от горожан Красноярска, давно уже населяющих эту местность, наименование “Столбы”. Это название обусловлено тем, что большинство скал именно и представляют собой столбы разной формы, то более или менее пирамидальной, то из наложенных одна на другую громадных глыб, то из отвесных плит. Отдельные столбы получили свои имена, как-то: Перья Голубки, Орёл – от туристов, преимущественно учащейся молодёжи, упражнявшихся в трудном лазании на вершины столбов…”[1]
К этому описанию можно добавить лишь то, что за прошедший век с небольшим к самым близлежащим “Столбам”, которые находятся на вершине хребта в трех километрах от окраины Красноярска, проложена канатная дорога, на которой в течение всего года поднимаются туристы и горнолыжники. Начало и конец канатной дороги перегружены туристами и предприятиями их обслуживающими – кафе, стоянками и сувенирными лавками.
Но основные столбы – Перья, Дед, Бабка, Скальная столбовка – разбросаны по лисистым хребтам на расстоянии нескольких часов ходьбы и к ним идут немногие.
Вид заповедника завораживает. Хребты идут один за одним и из хвойного леса, как огромные сторожевые башни выступают скалы. Наиболее полно заповедник просматривается со Скальной столбовки. До неё полтора часа ходьбы по лесной тропе. Со Скальной столбовки видны Перья, Дед, Бабка и другие скальные образования. До них ещё три часа ходьбы. Так что воспринимать Столбы как что-то локальное, не следует. Они разбросаны на территории десятка квадратных километров.
Рассматривая на обратном пути с верхней станции канатной дороги Красноярск и красавец Енисей, мы порадовались за красноярцев – у них есть отличное место для походов выходного дня летом и горнолыжного спорта зимой.
После ночного перелёта болела голова и хотелось спать, но часы в таком путешествии посчитаны, и мы сели в наши машины и продолжили путь на Восток уже двумя экипажами.
За Красноярском открылись необыкновенные лесистые просторы. Тайга, меняя окраску от зелёной до голубой, а затем в синей, уходила далеко – далеко и в разрывах между ней светлыми пятнами выделялись луга и посевы ржи, пшеницы и подсолнечника.
Дорога, спускаясь в небольшие долины и прорываясь сквозь выемки пробитые в скальных хребтах, тянулась к горизонту, который был так далеко, что казался недостижимым, но асфальт улетал под колёса наших машин, спидометр показывал сто – сто двадцать километров, а на обгонах до ста сорока, далёкие отроги лесистых гор и едва различимые поляны приближались, а затем уходили назад и на смену им приходили новые отроги, новые леса, новые поляны, и это не утомляло, и не усыпляло, хотя мы устали, а давало какое-то радостное возбуждение, и не хотелось останавливаться, а ехать, ехать дальше, вбирая в свою душу эту незабываемую и не охватываемую взглядом красоту.
Остановились на ночлег, когда стало смеркаться. На полянке недалеко от границы Иркутской области разожгли первый совместный костер на просторной земле Восточной Сибири, среди заросших тайгой гор и полноводных рек под мощным сиянием Млечного Пути и множества больших и малых созвездий, о существовании которых жители больших городов не подозревают, потому что никогда их не видели из-за смога и рекламных огней. Дым и жар костра быстро разогнали комаров, и они не могли нам испортить первый в этой поездке вечер на Сибирской земле.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Утром на лугу между палатками бродил ленивый туман и мимо нас проехали два трактора с фермерами, которые, конечно, не похвалили нас за то, что мы жгли костёр на их земле, но не поругали.
Сборы были неспешными. Пока солнце подсушило палатки, мы позавтракали. Примус на газовом топливе готовит яичницу мгновенно, а в овощах в августе недостатка нет даже в Сибири. Недолгий выезд на трассу Красноярск – Иркутск, и стрелка спидометра снова упирается в цифру сто двадцать, километровые столбы и дорожные указатели мелькают за окном, тайга зажимает плотно дорогу с двух сторон. Больше хвойного леса, меньше простора. Промелькнула река Бирюса и вспомнились слова песни из моей молодости, проведенной на стройках Западной и восточной Сибири:
“Там, где речка, речка Бирюса,
Ломая лед, шумит-поет на голоса, —
Там ждет меня таежная
Тревожная краса…”
Только Бирюса не такая уж и речка, а вполне полноценная река, полноводная и быстрая, хотя и не очень широкая. А тревожная краса Восточной Сибири раскрывалась и раскрывалась перед нами новыми горами, долинами и реками.
Короткий перекус на берегу реки, купание в прохладной воде, беготня детей по зелёному берегу, и мы опять в пути. Вечером въехали в Иркутск и заночевали в гостинице.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Когда-то давно, больше сорока лет тому назад я бывал в Иркутске. Запомнилось мощная Ангара в тисках красивой набережной, и какой-то патриархальный покой, и чистота на улицах. Сейчас ничего не осталось от патриархальной чистоты и покоя. Над городом беснуется реклама, на набережной мусор, заводи Ангары забиты пустыми бутылками, пакетами, и прочим мусором. Когда шли от гостиницы к Ангаре через парк, наткнулись на полуразрушенные памятники на могилах полярных летчиков, похороненных там. Стыдно. Парапет набережной потрескался и осыпался, тротуары местами провалились. Захотели уехать от этого безобразия, такси ловили целый час.
Озеро Байкал. Одна из основных целей нашей поездки, и мы решили, что без поездки на остров Ольхон, полного представления о таком удивительном явлении как это озеро, составить невозможно и до сих пор думаем, что поступили правильно, несмотря на некоторые трудности, которая при этом возникли.
Дорога до переправы на остров Ольхон находилась на стадии реконструкции и поэтому значительные участки приходилось объезжать по полям или трясясь по гравийному основанию. Всего двести семьдесят километров по лугам, перелесками и бурятским посёлкам.
Уже недалеко от переправы дорога поднимается на перевал, с которого открывается замечательный вид на озеро, мелкие островки, торчащие из синей воды, и остров Ольхон. На карте мира, где Байкал хорошо заметен, но всё же невелик, остров Ольхон смотрится на синеве озера как запятая, хотя и удостоенная буквенного обозначения. Вот как описывает свою встречу с Ольхоном Владимир Афанасьевич Обручев: “ Небо очистилось, показалась луна и осветила местность. Глубоко под нами засеребрилась гладь южной части Малого моря (так называется часть Байкала между западным берегом и островом Ольхон). Налево уходили крутые склоны Приморского хребта, изрезанные глубокими падями, по которым чернел лес. Направо видны были «ворота» — пролив, соединяющий Малое море с главной частью Байкала у южного конца острова Ольхон, и с обоих берегов его выдвигались в воду длинные темные мысы. От “ворот” вдаль на север до горизонта тянулся Ольхон, похожий на огромное чудовище с косматой спиной, уснувшее на воде. Я долго любовался этим видом с высоты.”[2] На этом месте, где когда-то великий путешественник любовался пейзажем Байкала и острова Ольхон стоит большой памятник русским первопроходцам – огромный мужик с котомкой и посохом.
От этого памятника начинается крутой спуск к озеру и переправе. Здесь нас ожидала досадная неприятность – очередь на паром. Ходить должно вообще-то два парома “Дорожник” – который поменьше и возит только местных жителей и “Ольхонские ворота” паром побольше для машин с туристами. Работал только “Дорожник” и мы терпеливо стояли в очереди пять часов на берегу, никак не оборудованном для длительного пребывания людей. Паром “Ольхонские ворота” куда-то уплыл. Сказали на тех. час. Наконец он появился, и мы уже ночью переправились на остров.
Съехав с парома, машины по грунтовой дороге устремились в темноту и свет фар растянулся на несколько километров. Справа была гряда гор. Слева остров отлогоспускался к озеру и машины одна за другой начали съезжать к воде в разных местах по едва заметным в темноте съездам. Через несколько километров и мы остановились после непродолжительного блуждания в потемках, на берегу озера в овальной песчаной бухте. Время было позднее, но по берегу бухты, на большом удалении друг от друга, тлели небольшие костерки, иногда мигали фары автомобилей и чуть слышался неторопливый прибой. Над островом полыхал небосвод с широкой полосой Млечного Пути. Хороший ужин с чачей, сохранившийся от предыдущего путешествия в Грузию, сделал вечер ещё чудесней и помог забыть неприятное ожидание парома.
ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ
На следующий день природа подарила нам прекрасное утро, и мы с первыми лучами солнца проснулись и бросились в озеро. Вода была тёплая, около двадцати градусов. На озере никакого волнения, и песчаное дно плавно уходило от берега. Я поднялся на соседнюю возвышенность и мои наблюдения полностью совпали с наблюдениями В.А. Обручева: “Этот остров гористый, длинный и узкий; на запад к Малому морю он спускается более полого и представляет среди редкого леса много прогалин, тогда как на восток к Байкалу он обрывается круто и покрыт густым лесом. По прогалинам разбросаны бурятские поселки — небольшие улусы и отдельные юрты; небольшое население острова занято скотоводством и рыболовством.”[3] Думаю состояние острова не улучшилась со времен Обручева. Там, где были прогалины свободные от леса, осталась сплошная степь изрезанная полевыми дорогами. Лес хорошо сохранился только в северной части острова и восточной. Хозяйственная жизнь острова практически заглохла, потому что коров и лошадей, пасущихся на острове можно по пальцам пересчитать. Поселок, который прилепился к беломраморный скале Шаманка, является центром острова и его столицей. Здесь есть турбазы, кафе, магазины. Многочисленные туристы бродят вокруг скалы и забираются на нее, хотя плакаты, стоящие у входа, в огражденную и охраняемую территорию запрещают это делать. Буряты боятся гнева шамана. Но русским туристам всё нипочём.
В мифах и легендах бурятского народа остров Ольхон является местом обитания духов Байкала. По старинным народным преданиям в пещерах горы Шаманка жил владыка этих мест и всего острова Ольхон – Бурхан, и потому это место считается священным. До не столь уже древнего времени буряты, проезжая мимо скалы, обматывали копыта своих коней мягкими шкурами, чтобы не беспокоить грозного Бурхана и не навлекать на себя его гнев. Мы не стали беспокоить Бурхана и на скалу не полезли. Мы пообедали в кафе с прекрасным видом на скалу, на озеро Байкал и на горы окружающие Байкал с запада. Судя по меню, рыболовство на острове развито вполне удовлетворительно. В соседних магазинах также есть омуль и свежий, и соленый, и копчёный. Есть также хариус и нерка – очень вкусная рыба.
После обеда мы отправились на север острова по грунтовой дороге, местами труднопроходимой. Начался хвойный лес, иногда за деревьями синела водная гладь Байкала. Появились грозные надписи на щитах, запрещающие въезд без специальных пропусков. Но машины, хоть и нечасто, шли навстречу, и нигде не было указателей где надо взять этот пропуск. Мы поехали вперёд и никогда не пожалели об этом. Дорога долго шла по лесу, вырываясь местами на большие поляны и спускаясь в низины, заросшие высокой травой. На наше счастье, дождей давно не было, иначе путешествие по Ольхону прекратилось бы значительно раньше из-за невозможности проезда. К вечеру мы доехали до северной оконечности острова.
Наградой нам за езду по плохой дороге было полное безлюдье, скалы круто обрывающиеся вниз на сотни метров, глухой шум прибоя, крики чаек и мрачноватая и величественная панорама Байкала. В этом месте от берега и до берега восемьдесят километров и вдаль на север до горизонта и за горизонт сотни километров. Оба берега Байкала, даже в вечерней дымке были видны чётко, и тёмные их контуры иногда закрывали облака. Луна позолотила дорожку через Байкал, начал накрапывать дождь и мы поняли, что пора уезжать, хотя было трудно расстаться с этим местом.
Заночевали в лесу, оставив позади самые трудные для проезда участки. Уха из омуля и хариуса украсила вечер. Всю ночь Байкал бурчал в двадцати метрах от нас, кроны сосен шумели от ветра и сбрасывали на палатке шишки и крупные капли дождя.
ПЯТЫЙ ДЕНЬ
Дождь ускорил наш завтрак. Наспех собрали палатки и в путь. В такие путешествия обязательно надо брать накидки от дождя. Мы их, конечно, взяли и они нас выручили. Палатки пришлось сушить через пять дней и три тысячи километров пути, потому что всё это время шёл дождь.
Да переправы ехали по грязи, по колеям залитым водой и превратившимися в болото низинам. И только серьёзным джипам, да нашим “Уазикам”, на которых здесь возят туристов это под силу.
Дождь и непролазная грязь были не главным испытанием этого дня. Самое неприятное ждало нас на переправе. Несмотря на утро, было только десяти часов, когда мы подъехали, очередь была уже около ста машин и мы рассчитывали переправиться только к обеду.
Но русская действительность, как правило жестко корректирует все расчёты. Сначала исчез один паром, затем, когда он появился, исчез второй. Когда начали работать оба и дело вроде бы пошло, остановился большой паром “Ольхонские ворота”. На ропот раздражённой толпы, команда заявила, что у них расписание такое, и они ходят только по расписанию.
Машины прибывали, дождь то усиливался, то ослабевал, но не прекращался. Тёмные тучи ползли над Байкалом, над машинами и цеплялись за хребты другого берега. Машины медленно ползли к пристани. Вечерело, и пугали мысли, что мы сегодня не переправимся и нас ожидает ночёвка в машине под нескончаемую дробь дождя. Казалось, наступил ноябрь, и вчерашний день с купанием в тёплой Байкальской воде, и сказочными по красоте пейзажами, находится где-то далеко. Потом движение к парому ускорилось и мы въехали на его палубу уже в сумерках. Недолгое плавание, и мы на западном берегу Байкала. С каким же облегчением мы нажали на педаль газа и начали подниматься на хребет. Вот сквозь дождь и темноту мелькнула огромная фигура путника с посохом и котомкой, и мы начали своё движение к Иркутску. Двести семьдесят километров по не очень хорошей дороге, показались такой ерундой, по сравнению с восьми часовым ожиданием и перспективой ночевать в машине с двумя малолетними детьми.
Мы вглядывались в светлое пятно на дороге от наших фар, стараясь не попасть колёсами в залитые водой ямы и думали – неужели нельзя организовать нормальную работу паромной переправы хотя бы в такие моменты. Сюда едут люди со всей страны и готовы заплатить за нормальную переправу и нормальное туалеты. Но переправу сделали бесплатной, паромщики получают копейки, вот и саботируют как могут, и мучается народ русский и иностранцы, которых здесь тоже немало, и смотрят они на происходящее с изумлением и никак не поймут, почему паром стоит, когда сотни людей часами стоят в очереди, а потом и вовсе куда-то уходит на несколько часов. Мы не так давно проехали по всей Норвегии с севера на юг. Там десятки паромных переправ через фиорды и нигде мы не стояли больше часа. Подходит паром, и я засекал время, потому что поражала слаженность которой всё происходило. За пять минут пятьдесят машин сходило с парома и столько же заходило на него и паром медленно отплывал. Обилечивали хозяев машин на пароме билетеры с кассовыми аппаратами на груди. Никакой халявы, но и никаких неудобств.
В Иркутск приехали около двенадцати ночи и остановились в гостинице.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Утром мы собирались под дождём и весь день шёл дождь. Но Сибирская красота очаровывает и в дождливую погоду. Тайга становится ещё темнее, горные хребты, полуприкрытые облаками, более суровыми и труднодоступными, а Байкал, открывшийся нам у посёлка Култук, пугающе мрачным.
В Култуке есть рынок на въезде в посёлок. В продаже омуль соленый, сушеный, вяленый, копченый. Как не взять. Взяли. Ели до Владивостока. За Култуком буйство речек впадающих в Байкал. Слюдянка, Холодная, Снежная. Между ними десятки ручьев, пенистых от дождя мчатся к Байкалу по скалистому и крутому спуску. У Байкала посёлки и деревни стоят почаще, а в посёлках у дороги бабушки стоят под дождём и продают дары щедрой сибирской земли: малину, смородину, чернику. Набрали всего. На второй день присыпали ягоды сахаром чтобы не пропали и ели до самого Владивостока. Перед Улан-Удэ лес поредел и широко распахнулась долина красавицы Селенги. Улан-Удэ приютился на её берегах и смысла описывать его подробно нет. Обычный Сибирский провинциальный город, где бревенчатые избы девятнадцатого века, перемешались с хрущевскими пятиэтажками и современными зданиями из бетона и стекла. Ночевали в гостинице. Вечерняя прогулка не состоялась из-за дождя.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
Не состоялась она и утром. Опять шёл дождь. Заехали в святыню бурятских буддистов. Гусиноозерский дацан, который был основан в 1741 году монголом Лубсан-Жимбой Ахалдаевым. С 1809 по 1930 г.г. в этом дацане размещалась резиденция Хамбо-Ламы – главы буддистов Бурятии. В 1938 году дацан был закрыт, а в 1990 году его деятельность была возоблена.
После трех часов стояния в очереди под дождём, посмотрели буддийского монаха, который находится в глубокой медитации много лет и вроде бы сохраняет признаки жизни. Не знаю какие приборы обнаружили в этом скрюченном теле признаки жизни, на взгляд похожем больше на мумию, чем на человека. Буряты, монголы, китайцы проходили мимо его в благоговейном трепете и возлагали свои дары к подножию постамента, на котором он находится.
У каждого народа свои святыни и нам надо поклоняться своим святыням, а не чужим.
Из Гусиноозерского дацана отправились дальше в Читу. Огромные участки дороги Улан-Удэ-Чита реконструировались. Дождь продолжался и дорога местами была труднопроходимая. О высокой скорости и мечтать было нельзя. Это был самый трудный день путешествия. В Читу приехали в два часа ночи и рухнули спать. Итог дня семьсот километров.
ВОСЬМОЙ ДЕНЬ.
В этот день был длинный перегон 900 км “Чита – Сковородино”. Дождь стал слабее, но не прекращался. Леса стало меньше лугов больше, и в просторах без конца и края, терялись далёкие почерневшие от времени заброшенные деревеньки. Промелькнул указатель на станцию Ерофей Павлович. Едем дальше, хотя уже темно и как-то безлюдно на дороге.
Сковородино неказистый посёлок. И гостиница неказистая. Взяли два люкса. Кроме брезгливости и недоумения эти люксы ничего вызвать не могли. Полы кривые, обои на потолке и стенах разошлись и потрескались. Линолеум в коридоре порвался лет пять назад. Цена больше соответствовала названию, чем качеству. Но слава богу, была горячая вода. После омуля и рюмки чачи начали смотреть на вещи проще и легли спать.
ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ
Утром едем в сторону Благовещенска. У таких мест, как Сковородино есть одно серьёзное достоинство. В них долго не задерживаешься, нечего смотреть и поэтому выехали рано. Сразу за Сковородино серьёзная транспортная развязка. Прямо на Хабаровск и Владивосток, налево на Якутск и Магадан и расстояния какие-то несерьёзные – до Якутска 1300 километров, до Магадана около 3000 километров всего-навсего. Во второй половине дня были в Благовещенске. Пришлось съехать с дороги Чита – Хабаровск в сторону на 150 километров, хотелось посмотреть город, а ещё больше Китай, который расположен за Амуром. Гуляли по набережной. Запомнился памятник – пограничник с винтовкой и собакой на поводке, зорко всматривается в китайский город и пограничную гладь Амура. За солдатом и собакой войсковая часть. Огромные орудия в капонирах дипломатично смотрят своими жерлами в амурскую даль параллельно границе с Китаем. Вечером на площади был концерт, посвящённый дням Российско-Китайской дружбы экономического сотрудничества. Выступал местный театр “Казаки России”. Пели песни донских казаков, плясали и все хорошо от души. Осталось какое-то светлое ощущение. Потом был фейерверк и с нашей стороны и с Китайской. Амур светился и пылал от этих мирных залпов.
ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ.
На следующий день ездили на небольшом корабле в Китай в город Хэйхэ. Полная процедура перехода через границу. Таможня. Покупка визы за пятьдесят юаней. Досмотр.
В Хэйхэ навязчивый сервис. Миловидная китаянка с неплохим знанием русского языка взяла в оборот. Завезла в магазин чая, навязала кучу чайных принадлежностей. Затем повезла в пустой храм, где производился ремонт. Хотела отвезти на место съёмок фильма “А зори здесь тихие”. До сих пор не понимаю – зачем этот фильм нужно было снимать в Китае и снимали ли его там. Я тут взбунтовался и сорвал мероприятие. После этого нас отвезли в китайский ресторан и забыли забрать оттуда. Номер, который дала расторопная китаянка, упорно не отвечал и мы, после недолгой прогулки по городу, взяли такси и уехали в порт. В городе запомнился памятник Пушкину на главной улице. Правда Пушкин какой-то коренастый получился. Непривычно как-то. В пять часов вечера мы снова были в Благовещенске и отправились дальше на восток. Проехали без особого напряжения семьсот километров и в два часа ночи остановились в Хабаровске. Все гостиницы по пути Дмитрий бронировал через интернет и проблем с этим не возникло. Лишь про гостиницу в Сковородино мы узнали на АЗС. На этот раз спали в хорошей гостинице. Да и все гостиницы, кроме гостиницы в Сковородино были хорошими.
Ещё при въезде, ночью город понравился солидностью, чистотой. Два высоких и стройных храма, хорошо освещённых создавали ощущение покоя и благополучия.
ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ
Утром гуляли по набережной, длинной и просторной. Потрясающие ощущения простора над Амуром. Такая мощь, такая ширь, что дух захватывает. Понравился памятник Муравьеву-Амурскому с перечнем офицеров и воинских частей участвовавших в освоении Дальнего Востока. Очень живо представилось как нелегко эти земли достались тем, кто прошёл здесь первым и остался в этой хмурой и просторной земле навсегда.
Выехали во Владивосток в полдень. Природа здесь среднерусская. Никакой Уссурийской тайги. Поля, перелески, смешанный лес. В основном лиственных пород. Реки Дальнего востока соответствует масштабу земель. Полноводные и сильные. Кубань здесь смотрелась бы заурядно рядом с р. Зеей не говоря уж об Амуре. Заехали в лес у села Тигровое и перекусили. Тигры к нам не вышли.
Проехали без особого напряжения до Владивостока семьсот пятьдесят километров. Вечером, не очень поздно, были уже в гостинице, новой и вполне современной.
ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ.
Сегодня с утра едем на озеро Хасан и дальше на берег Японского моря. Всего двести семьдесят километров. Последние сорок километров дороги отсыпаны гравием и еще десять километров ужасная колея, вдоль изгороди из колючей проволоки. Озеро Хасан заросло кувшинками и камышом. Посёлок из кирпичных двух и трехэтажных домов полуразрушен. Дома без окон и дверей. Но кое-где теплится жизнь. Есть стёкла в окнах и сушится бельё на балконе. Во дворах бродят стаи гусей и стоит несколько дряхлых иномарок.
А за камышами Японское море, песчаный берег усыпанный обломками рыбацких шхун корейских браконьеров, да ржавый пограничный катер торчит из песка в двадцати метрах от берега. Нас сопровождал в поездке на море друг Димы Павел, замечательный парень, знаток этих мест. Мы набрали дров от корейских баркасов и три наших джипа уехали вдоль моря по песку искать место для стоянки, а я пошел вдоль прибоя за ними босиком и не пожалел об этом. Я был наедине с Японским морем, островами вдалеке и полу затопленными кораблями. А совсем недалеко, на берегу за колючей проволокой высокое здание, скорее всего пограничная застава наших южных соседей. Дорогой искупался в океане, вода была теплее чем в Черном море. Вечером долго сидел у костра, слушал море, смотрел на звезды и никто не мешал наслаждаться такой жизнью, о которой я всегда мечтал. Спали в палатке в пяти метрах от моря.
ТРИНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ.
Утром купались в Японском море. Смотрели как чернеют тучи на горизонте. Собрались и уехали в полдень. Дождь догнал нас уже на асфальте. Мы проехали в тоннеле длиной пятьсот метров, пробитом в хребте под “Тропой леопардов”. Раньше дорога шла по хребту, и иногда машины сбивали этих чудных хищников. Теперь этого не происходит. Слева от дороги на десятки километров протянулся заповедник “Земля леопарда”. Вдоль дороги стоят яркие знаки “Земля леопарда”. К сожалению, не увидели ни одного животного. Во Владивосток приехали к вечеру.
ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ.
Весь день Паша, наш добрый друг, сопровождал нас по городу. Вывозил на разные обзорные точки. Город разбросан по холмам и смотрится в обрамлении океана очень живописно. Чисто, здания покрашены и ночью красиво подсвечены. Вид вполне современный. Сказывается повышенное внимание Москвы к этому городу. Ходили на военный корабль и подводную лодку времён Великой Отечественной Войны. Ездили на остров Русский. Мост к нему потрясает размахом и изяществом. Такой же мост, только поменьше размером, переброшен через бухту Золотой Рог. Поинтересовался кто строил – думал китайцы или японцы. Оказалась – наши. Мостовики из Хабаровска. Значит можем. Главное не останавливаться на пути и идти вперёд.
ПЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ.
Предпоследний день путешествия. Чувствуется усталость. Чаще думается о доме, работе и близких. Ходили в исторический музей. Заинтересовал стенд с историей переселения русского народа в Сибирь и на Дальний Восток. Это была грандиозная по тем временам задача. Далекий, суровый, почти безлюдный край неприветливо встречал первых поселенцев. Освоение Дальнего Востока нашей страны одна из героических страниц нашей истории. Заселение и хозяйственное освоение Приморья началось в 1859 году, после заключения с Китаем Айгунского договора. Первыми переселенцами были военные и казаки. Они стали первооткрывателями и защитниками наших восточных земель и памятниками их мужеству служат современные приморские села.
Следом за военными и казаками Дальний Восток начали осваивать российские крестьяне. В целях скорейшего и эффективного заселения Восточных окраин Российской империи, правительством страны был принят целый ряд льгот для переселенцев. Все переселившиеся на Дальний Восток за собственный счет освобождались от рекрутской повинности в течении десяти наборов. Кроме того, они навсегда освобождались от уплаты подушной подати и лишь по истечении двадцатилетнего срока (со дня издания указа) должны были уплачивать поземельный налог. Всем переселенцам отводились свободные участки казенной земли во временное пользование или в полную собственность.
Отмена крепостного права в России дала старт массовому переселению крестьянства на Дальний Восток. Вслед за ними и вместе с ними пошли предприимчивые люди других сословий.
По основным средствам передвижения переселенцев можно выделить три периода: сухопутный (1861-1881 г.г.), морской (1882-1901 г.г.) и железнодорожный (1902-1917 г.г.)
Особенно тяжелый и трагический был первый этап. Какой же отвагой, мужеством и терпением нужно было обладать, чтобы в то время, в условиях полной неизвестности, бездорожья и отсутствия связи отправиться на край света на скрипучей телеге сквозь дожди, метель и морозы. Идти день за днем, месяц за месяцем, год за годом, оставляя рядом с дорогами могилы самых близких и дорогих людей.
В 1880 году было открыто морское сообщение между Одессой и Владивостоком, что положило начало новому притоку переселенцев на Дальний Восток. Переселение осуществлялось за казенный счет, и за свой счет с предоставлением льгот по новому месту жительства.
Третий этап – железнодорожный ознаменовался Столыпинской аграрной реформой, что дало мощный толчок переселению крестьян на Дальний Восток.
Всего с 1861 по 1917 года в Приморье прибыло 239880 тысяч крестьян, которыми было основано 477 селений. Российское крестьянство сыграло главную роль в освоении Приморья, развитии там производственных отношений и закреплению этих земель за Российским государством.
Многое изменилось в Сибири и на Дальнем Востоке с тех далеких времен. Построена самая протяженная в мире железная дорога. Достроена уже не так давно и автомобильная дорога с асфальтовым покрытием до самого Владивостока. Вырабатывают энергию огромные электростанции, построены современные города. в которых вполне благополучно живут миллионы людей. Но провинция прозябает.
Посреди огромной страны, не имеющей себе равных по площади, разнообразию климатических зон и объему природных ресурсов в мрачных поросших диким лесом полях и широких долинах, в почерневших от времени избенках, построенных еще первыми покорителями Сибири и Столыпинскими переселенцами, живет и вымирает народ, когда то сильный, трудолюбивый и смелый, не боящийся трудностей, а сейчас потихоньку спивающийся от хронической российской безнадеги. Тысячи и тысячи деревень по всей Сибири прекращают свое существование. Там, где когда-то звенели пилы, стучали топоры, а по вечерам звучали песни и детские голоса, молчаливо стоят покосившиеся и разрушенные дома, пустые сараи, забывшие запах коров и лошадей, и амбары, в которых давно вымерли все мыши. А на заброшенные кладбища, с упавшими заборами и почерневшими крестами, ходят лишь ветер, дождь и метель.
Когда то на заре советской власти, великий и многострадальный писатель земли русской Андрей Платонов задался вопросом: “Земля есть, вода есть, а люди голодные – значит дураки?” Давно нет опального писателя, но его вопрос по прежнему мучает разум и угнетает сердце. Почему мы такие? Почему не можем обеспечить нормальные условия там, где для этого, казалось, все есть? Почему пакостим на земле, краше которой нет? Почему мучаем друг друга?
Нет ответа. Не может русский человек найти его ни в разуме своем истерзанном думами о счастье всего человечества, ни в загадочной русской душе.
Мы ехали по всей стране за несколько недель до выборов в Государственную думу и везде видели одно и тоже. Фотографии перекормленных местных вождей, популистские и дурацкие лозунги. А вожди либерально-демократической партии до того обленились, что не стали никаких агиток писать, а наводнили всю нашу страну плакатами с четырьмя буквами ЛДПР, и фотографиями своего бессменного вождя Жириновского. Видимо настолько уверены в успехе, что не стали утруждать себя. Коммунисты пишут о достойной жизни для сибиряков, хотя сибирская провинция начала приходить в запустение при них.
Прошло несколько лет после этого путешествия и я уже скучаю по огромным просторам, чью щемящую красоту не передать словами. И я уже жалею, что мы ехали по этим горам, тайге, перелескам, полям с утра до вечера, а порой и до глубокой ночи и не останавливались, чтобы внимательно всмотреться в этот яркий и прекрасный мир, что раскинулся перед нами, взять эту красоту в душу и оставить там навсегда.
Владимир Никулин (Краснодар)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
