В ряду прославленных земляков, которыми гордится белгородская земля, имя Михаила Семёновича Щепкина едва ли не самое первое, любимое и почитаемое.
«Я родился в Курской губернии Обоянского уезда в селе Красном, что на речке Пенке, в 1788 году…».
Знакомый, изящный и стремительный почерк Пушкина. Да, и заглавие «Записки актёра Щепкина», и дата «17 мая 1836. Москва», и первые две строчки написаны рукой гениального поэта. Пушкин считал необходимым, чтобы великий актёр описал свою жизнь для потомства.
В ту пору писание мемуаров считалось привилегией вельмож, генералов, дипломатов. А Щепкин всю жизнь играл на сцене. Выбился из крепостных. И что до того, что у него редкостный талант рассказчика. Нет, считал он, труд литературный, да ещё такой, как составление мемуаров, – это не для артиста. Друзья – Герцен, Гоголь, Аксаков – постоянно уговаривали Михаила Семёновича взяться за перо, но убедить его удалось только Пушкину.
На том же самом листе, где великий поэт написал вступительные строки «Записок… », Михаил Семёнович продолжал: «Отец мой, Семён Григорьевич, был крепостной человек графа Волькенштейна, но дед мой был сын священника Иоанна, который священствовал в Калужской губернии Мосальского уезда, в селе Спасе, что на речке Перекше, и потом скончался иеромонахом в Москве, в Андроньеве монастыре, где и прах его почивает; правнук же его и теперь ещё священствует в селе Спасе. Это не должно казаться странным, ибо в том веке делалось это часто, так что дед мой не слишком удивился, когда, заснув свободным, проснулся крепостным…».
Природа одарила деда М.С. Щепкина прекрасным голосом и великолепным музыкальным слухом. Пение его в церковном хоре привлекло однажды внимание владельца большого имения в Курской губернии графа Семёна Егоровича Волькенштейна. Стоило графу лишь обратиться в местную канцелярию, производившую ревизии, с просьбой записать Григория Щепкина за собой, как незамедлительно было вынесено постановление: «Отдать попова сына Григория ему, графу Волькенштейну, в вечное владение…».
«…Мать моя, Марья Тимофеевна, – вспоминает далее Щепкин, – была из крепостных, пришедшая в приданое за графиней: так уж издавна велось и теперь продолжается, что камердинер молодого господина женится на сенной девушке молодой барыни».
Семейная жизнь Щепкиных поначалу складывалась несчастливо. Первые двое детей – мальчик и девочка – умерли в младенчестве. Но в студёный ноябрьский день 1788 года появился на свет их третий ребёнок, сын Михаил.
Щепкины выделялись в среде крепостных природной сметкой, грамотностью. И вскоре Семён Григорьевич сменил обязанности камердинера на звание управителя. Чтобы содержать в порядке огромное разбросанное имение, графу потребовался честный, недюжинных способностей человек.
Управителю приходилось часто выезжать в дальние сёла и хутора. В одну из поездок он взял четырёхлетнего сына. О том памятном путешествии через много лет великий актёр рассказал в своих «Записках».
Время было летнее, прекрасное. Выехали на двух повозках, запряжённых тройками лошадей. Миновав бревенчатый мосток через Пенку, лошади стали медленно взбираться по крутому глинистому Шепелевскому холму. И Миша – он сидел на свежем пахучем сене, постеленном на дно повозки, – во все глаза глядел на родное село. Проехав вёрст тридцать, остановились. Покормили лошадей, закусили сами, легли отдохнуть, строго наказав мальчику никуда не отходить. Проснувшись, запрягли лошадей. Но немного отъехав, хватились Мишу. Его нигде не было.
Возвратились на место привала, начали кричать и звать мальчика. Семён Григорьевич был в отчаянии. В поисках и тревоге прошло целых два дня. И только на исходе третьего пастух-украинец сообщил радостную весть: «Дытына ваша у Семена Господиненка, вин знайшов його близко хутора».
Так закончилось самое первое путешествие Щепкина, но сколько их у него ещё впереди!
В следующем, 1793 году, семейство Щепкиных переселилось из Красного в Суджанский уезд, на хутор Проходы. Так было назначено графом – чтобы управитель жил «в центре управляемого им имения». К тому времени у Миши появилась младшая сестра, которую назвали Александрой. Перевезли на дальний хуторок и Григория Ивановича. Он рано состарился и был уже совсем плох. Там, в Проходах, вскоре после переезда, и нашёл свою кончину талантливый подневольный певец.
В Курске, в государственном архиве, хранятся старинные обветшалые от времени громадные фолианты – «ревизские сказки», именные списки крепостных, которые представлялись помещиками в административные органы. На ломкой от времени голубовато-серой бумаге – рыжие блёклые строки, сделанные двести с лишним лет назад гусиным пером. В «сказках» среди крепостных графа Волькенштейна перечислены все Щепкины от мала до велика. Из документов можно также узнать, что семейство Щепкиных после хутора Проходы проживало в соседних селениях: деревне Грязной («Графовка тож») и селе Преображенском («Кондратовка тож») Суджанского уезда Курской губернии. В этих селениях прошли первые ученические годы будущего актёра.
В шесть лет его отдали в учение к ключнику «у хлебного магазина» при винокуренном заводе. Школу он «имел приватно». В эту школу – попросту говоря в дом ключника – бегало с десяток хуторских ребятишек.
Усвоение азбуки, чтение и заучивание наизусть часослова и псалтыря – вот и всё, чему научил своего подопечного ключник из Проходов. И Семён Григорьевич решил использовать положение управителя, чтобы дать сыну настоящее образование. Щепкин впоследствии вспоминал: «К чести же моего отца скажу, что он всегда был выше своего звания, чему служит доказательством и то, что он не удовлетворялся тогдашними общими понятиями своего круга об образовании детей, а желал научить меня чему-то больше…». Семён Григорьевич завёл переписку с «очень учёным священником» из Белгорода, обучавшим ещё в студенческие годы сына графа. Определяя сына к белгородскому священнику, он хотел, чтобы Миша обучался истории и языкам – латыни и французскому.
Но перед отъездом в Белгород случилось знаменательное событие. У графа Волькенштейна был хороший крепостной театр. В этот раз ставили оперу С.К. Вязмитинова «Новое семейство». На спектакль попали и Щепкины. Обратимся снова к «Запискам»: «Я было пустился в расспросы: что такое опера? Но, вместо объяснений, отец просто сказал: «А вот сам увидишь» – и потому я это принял равнодушно; я не знал, что в этот вечер решится вся будущая судьба моя».
В Белгороде юный Щепкин провёл почти четыре года. То были важные, многое определившие в судьбе будущего великого артиста годы. Не случайно он собирался уделить им самое пристальное внимание в «Записках» и, вполне возможно, написал, но страницы затерялись, ведь воспоминания М.С. Щепкина собирали и отыскивали чуть ли не по листку и издавали многие главы уже после его кончины.
В самом начале мая 1799 года десятилетний Миша Щепкин начал заниматься сразу во втором классе Суджанского уездного «малонародного училища». Белгородский учитель и впрямь отлично подготовил сельского парнишку. Его воспитанник скоро стал первым учеником в классе и оставался им до конца обучения. В эти годы Миша много и увлечённо читает – близкий знакомый графа Волькенштейна, известный поэт И.Ф Богданович, последние годы жизни которого прошли в Курске, разрешает мальчику пользоваться своей библиотекой.
В 1800 году Щепкин впервые вышел на сцену. Ученики Суджанского училища поставили комедию А.П. Сумарокова «Вздорщица». Миша очень боялся, что ему не дадут роль, так как он был крепостной. Но учитель доверил ему роль слуги Розмарина. Радости Михаила не было предела. Судьба как будто вела Щепкина к его высокому предназначению.
В следующем, 1801-м году, Щепкин окончил уездное училище с похвальным листом, и продолжил своё образование уже в Курском губернском училище.
В это же время он начал выступать в домашнем театре графа Волькенштейна. Сохранились сведения об исполнении им ролей в комедии Н. Судовщикова «Опыт искусства», в комической опере Я. Княжнина «Сбитенщик».
Летом 1802 года в родном селе Красном он исполнял роль Фирюлина в комической опере Я. Княжнина «Несчастье от кареты». В 1804 году уже в Курске Щепкин несколько раз суфлировал в театре братьев Барсовых, а в ноябре 1805 года впервые вышел на профессиональную сцену, заменив заболевшего актёра, в роли почтаря Андрея в драме Л.-С. Мерсье «Зоа». Это выступление считается началом артистической деятельности Щепкина – «… и этого дня я никогда не забуду: ему я обязан всем, всем!».
Великолепные голосовые данные и врождённый актёрский талант быстро принесли Щепкину известность. В Курске он прожил пятнадцать лет и сыграл за это время множество ролей. В 1816 году молодого актёра пригласили в Харьков в труппу И.Ф. Штейна и О.И. Калиновского. Здесь его игру увидел князь Репнин, тогдашний губернатор Малороссии, сразу распознавший в Щепкине громадное актёрское дарование и сыгравший впоследствии в судьбе Михаила Семёновича весьма заметную роль.
В 1812 году Щепкин женился. Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Избранница Михаила Семёновича «вольная» Елена Дмитриевна вышла за него замуж, не убоявшись не только реальной нищеты, но и той кабалы, в которую попадала сразу же из-под венца с мужем-крепостным. В Пскове в картинной галерее хранится её портрет кисти В.А. Тропинина. Самое пленительное в обличье «турчанки» (ребёнком будущую жену М.С. Щепкина русские солдаты подобрали в развалинах взятой турецкой крепости Анапа) – её взгляд, её необыкновенные глаза, излучающие тихий свет доброты и терпения. Алёша, так называл жену Щепкин, была для него не только любимой женщиной, но и первым другом и надёжным тылом, крепкой опорой в жизни. Стоило ей заболеть, как Михаила Семёновича сразу охватывало смятение. Разные по характеру, но оба щедрые и отзывчивые, они всю жизнь прожили душа в душу, на редкость дружно и счастливо.
В 1818 году Щепкин становится актёром Полтавского театра, руководителем которого был писатель И.П. Котляревский, автор знаменитых пьес «Наталка-Полтавка» и «Москаль-Чаровник». После распада театра Котляревского в 1821 году Щепкин вернулся в труппу Штейна, выступал в Тульском театре.
Семнадцать лет, начиная с 1805 года, провёл Щепкин в провинциальных труппах: голодал, переносил с товарищами тяготы и унижения бродячей жизни. В эти годы у него не было амплуа, он не выбирал ролей – играл всё, что было необходимо. Захворал ли кто из актёров, запил ли горькую – Щепкин мог за несколько часов выучить его роль. С.Т. Аксаков вспоминал: «… им затыкали все прорехи малочисленной труппы и скудного репертуара». В эти годы Михаилу Семёновичу случалось исполнять даже женские роли: Еремеевна в «Недоросле» Д.И. Фонвизина, Баба Яга в одноимённой комической опере Д.П. Горчакова и М. Стабингера.
При этом Щепкин всегда работал с полным творческим напряжением и увлечённостью. Увлечённостью искренней и страстной. Ни разу не усомнился он в верности однажды и навсегда избранного пути.
Именно в это время начинает формироваться актёрский метод Щепкина: «Искусство настолько высоко, насколько близко к природе». Артист тщательно прорабатывает роли, стремясь воспроизводить характер персонажа как можно более правдоподобно, обобщая жизненные наблюдения за типажами. Щепкин вносит в каждую роль неоднозначность, внутреннюю противоречивость. Наибольший успех ему и тогда и впоследствии приносили бытовые и лирико-комедийные роли, в том числе роли с переодеваниями, требующие внешних и внутренних трансформаций.
Стремление стать высокопрофессиональным актёром объяснялось ещё и тяжёлым положением крепостного и заветной мечтой избавиться от рабства. В Курске Щепкин был дружен с актёрами братьями Барсовыми. В «Записках» он писал: «Старший из этих сыновей был уже на воле, а меньшие – ещё крепостные, и меня удивляло одно: они тоже были господские, а … вели себя как-то иначе, так что я даже завидовал им и всё это приписывал не чему иному, как именно тому, что они актёры; а потому быть актёром – была моя главная цель».
Семён Григорьевич Щепкин пытался освободиться от крепостного рабства на том основании, что его отец был сыном священника и закрепощён был незаконно. Но все попытки не увенчались успехом.
Ещё играя в Полтавском театре, куда Михаила Семёновича пригласил малороссийский губернатор князь Репнин, Щепкин, пользовавшийся благосклонностью и расположением князя, твёрдо решил стать свободным. Графиня А.А. Волькенштейн, вдова и наследница С.Е. Волькенштейна, запросила за Щепкина восемь тысяч рублей. Начались мучительные и постыдные торги. 26 июля 1818 года в Полтаве был устроен спектакль, все деньги от которого пошли «в награду таланта Щепкина для основания его участи». Для этой же цели была проведена подписка. Горячее участие в судьбе великого артиста принял князь С.Г. Волконский, будущий декабрист. В генеральском мундире, надев для большего успеха боевые ордена, он объезжал с подписным листом лавки купцов, съехавшихся в Ромны на Ильинскую ярмарку. Но денег всё равно не хватило. Тогда князь Репнин уплатил недостающую сумму из своих средств и таким образом стал хозяином актёра. Однако отпускать Щепкина на волю он не спешил. Только через три года, в ноябре 1821 года, Щепкин, его жена и две дочери были освобождены от крепостной зависимости, а в следующем году получили вольную и остальные родственники артиста.
Освобождение от крепостного рабства почти совпало с другим радостным событием: Щепкина пригласили в Москву. 20 сентября 1822 года Михаил Семёнович дебютировал на московской сцене. Пройдут годы, и день этот театроведы назовут «началом новой эры» в отечественном сценическом искусстве, а за московским Малым театром утвердится имя «Дома Щепкина».
Как свидетельствует С.Т. Аксаков, «московская публика обрадовалась прекрасному таланту и приняла Щепкина с живейшим восторгом». С тех пор актёр становится любимцем театральной публики.
В первые московские годы Щепкину приходилось играть, в основном, в водевилях и комических операх. За ним быстро закрепилась слава «первого комического актёра для ролей характерных в так называемых высоких комедиях, для амплуа пожилых холостяков, благородных отцов, оригинальных мужей и вообще для представления самых трудных комических лиц». Однако даже в комических ролях великому артисту удаётся находить драматический подтекст.
Освободиться от чисто комедийного репертуара Щепкину удаётся в 1830-е годы, когда на сцене Малого театра ставятся «Горе от ума» А.С. Грибоедова и «Ревизор» Н.В. Гоголя. В них актёр создаёт многогранные, выпуклые образы Фамусова и Городничего.
Роль Фамусова навсегда входит в репертуар актёра. Ещё 163 (!) раза выйдет он на сцену в этой роли. В последний раз – в декабре 1862 года глубоким 74-летним стариком, меньше чем за год до смерти. Известный актёр П.А. Каратыгин свидетельствовал: «В Фамусове он был неподражаем и умер, не оставив после себя достойного преемника ни в Петербурге, ни в Москве».
Премьера «Ревизора» в Малом театре состоялась 25 мая 1836 года. С того дня роль Городничего становится одной из самых главных в репертуаре Щепкина. В последний раз он сыграл её всего за месяц до кончины – на подмостках маленького театра в Керчи.
В 1835 году Щепкин в свой бенефис впервые сыграл Шейлока в «Венецианском купце» Шекспира и Симона в «Матросе» Т. Соважа и Ж. Де-люрье. Блестящее исполнение этих ролей раскрыло новые грани драматического таланта М.С. Щепкина.
Также великолепно исполнял Михаил Семёнович и роль Скупого рыцаря в одноимённой трагедии А.С. Пушкина, роли Гарпагона, Арнольфа и Оргона в комедиях Мольера «Скупой», «Школа женщин» и «Тартюф», роль Дона Карлоса в трагедии И.В. Гёте «Клавиго».
В 1837 году на сцене Большого театра Щепкин в первый раз исполнил роль Полония в трагедии Шекспира «Гамлет». В 1842 году также на сцене Большого Щепкин сыграл Шельменко в оригинальной комедии Г. Квитки-Основьяненко «Шельменко-денщик». По поводу этой работы великого артиста журнал «Москвитянин» писал: «… выше этой игры вообразить ничего нельзя. Актёра не было: это был живой, из полка, денщик, малороссиянин, и прежний писарь. Какое удивительное и вместе натуральное разнообразие…».
5 февраля 1843 года состоялся бенефис М.С. Щепкина в Большом театре. Михаил Семёнович как всегда блестяще исполнил роли Подколёсина в «Женитьбе» и Утешительного в «Игроках» Н.В. Гоголя. Эти роли также стали постоянными в репертуаре великого актёра.
31 января 1849 года – в свой очередной бенефис в Большом театре Щепкин исполнил роль Сганареля в комедии Мольера «Лекарь поневоле». Журнал «Современник» писал: «… бенефициант три раза выходил собирать букеты, которыми благодарная публика забросала его».
26 ноября 1855 года в Москве торжественно отметили пятидесятилетие сценической деятельности Щепкина. Великого артиста чествовали актёры, литераторы, художники. Из Петербурга приветствие прислали И.А. Гончаров, И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, Н.А. Некрасов, А.К. Толстой, Ф.И. Тютчев, А.Ф. Пи-семский, П.А. Вяземский, Л.А. Мей, Г.П. Данилевский, наш выдающийся земляк А.В. Никитенко. А два дня спустя, 28 ноября 1855 года, в Малом театре Щепкин впервые исполнил роль Муромского в комедии А.В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского». В этой роли Михаил Семёнович выйдет на сцену ещё более девяноста раз. В последний – за три месяца до смерти.
Всего великий артист сыграл около шестисот ролей. Такое количество говорит о редкой работоспособности артиста, а рецензии, которые были полны восторженных отзывов практически о каждой его новой работе, подтверждают, что ни к одной из своих ролей, пусть даже самой незначительной, Щепкин не относился небрежно.
Внешние данные у Щепкина были не слишком сценичными: рост ниже среднего, солидная полнота. Сам актёр часто подтрунивал над своей внешностью, подписываясь иногда в письмах «ваша толстая щепка» или называя себя «небольшой квадратной фигурой». Но свои внешние физические данные Михаил Семёнович мастерски умел подчинить исполняемой им роли, использовал так, как ему было нужно: в комедии часто обыгрывал свои недостатки, чем немало смешил зрителей, и он же заставлял зал забывать о своей комичной внешности, но пристально следить лишь за драматическими переживаниями героя. Своих коллег великий актёр призывал: «Не удовлетворяйтесь одной наружной отделкой. Как вы искусно ни отделаете, а будет всё веять холодом. Нет! В душу роли проникайте, в самые тайники сердца человеческого».
В Москве Щепкин пустил крепкие корни. Уже к началу 1830-х годов его семья разрослась до двадцати четырёх человек. В его дом – небогатый, но гостеприимный, знаменитый на всю Москву своими шумными литературными «сборищами», любили приходить Пушкин, Гоголь, Огарёв, Тургенев, Аксаков, Кольцов, Грановский, профессора Московского университета, люди искусства.
Щепкин был прекрасным рассказчиком. Красочными его историями заслушивались Грибоедов, Пушкин, Герцен, Белинский, Гоголь, Тургенев, Некрасов.
Много беседовал с Михаилом Семёновичем и Лермонтов в свой последний приезд в Москву. То было весной 1840 года. 9 мая друзья Н.В. Го-голя собрались на его именины. За столом, накрытым в празднично цветущем саду, двадцатипятилетний Лермонтов по просьбе именинника читал «Мцыри». Горячий блеск больших тёмных глаз, румянец на смуглых щеках выдавали его волнение. Щепкин, подавшись вперёд, весь обратился в слух. Потом он долго бродил с Лермонтовым по дорожкам сада…
С Гоголем же Щепкин познакомился ещё летом 1832 года в доме С.Т. Аксакова. Один из сыновей знаменитого писателя позже рассказывал: «Помню как-то на обед к отцу собралось человек двадцать пять – у нас всегда много собиралось. В середине обеда вошёл в переднюю новый гость, совершенно нам незнакомый. Пока он медленно раздевался, все мы, в том числе и отец, оставались в недоумении. Гость остановился на пороге в залу и, окинув всех быстрым взглядом, проговорил слова всем известной украинской песни:
Ходыть гарбуз по городу,
Пытаеця свого роду:
Ой, чи жыви, чи здорови
Вси родычи гарбузови.
Для Щепкина, с детства слышавшего певучую украинскую речь, подолгу жившего в Харькове и Полтаве, шутливый куплет незнакомца прозвучал словно пароль. Да это же Гоголь! Автор брызжущих весельем «Вечеров на хуторе близ Диканьки»! И Щепкин кинулся к гостю…
С тех пор они встречались часто, и беседы их были живы и увлекательны. Их столько роднило: Малороссия, литература, театр. В ранней молодости и Гоголь пытался стать актёром, в Нежинской гимназии участвовал в любительских спектаклях…
Знакомство Щепкина с Тургеневым произошло в середине сороковых годов. Казалось бы, их столько разъединяло: бывший крепостной и потомственный дворянин, помещик. Да и разница в возрасте – целых тридцать лет. Но они сошлись быстро и навсегда. Кстати, именно Михаил Семёнович познакомил Тургенева с Гоголем.
Большая дружба связывала Щепкина и с В.Г. Белинским. Отправляясь на гастроли в южные губернии в мае 1846 года, Щепкин взял с собой измученного чахоткой Виссариона Григорьевича в надежде помочь ему хоть немного поправить пошатнувшееся здоровье. Щепкин успевал играть и ухаживать за больным другом. «Михаил Семёнович смотрит за мной, словно дядька за недорослем. Что это за человек, если бы ты знала!» – писал великий критик своей жене.
Белинский и Щепкин не оставили ни в письмах, ни в воспоминаниях свидетельств о своём пребывании в Белгороде летом 1846 года. Можно только предположить, что Щепкин и дорогой и в самом городе не удержался, чтобы не показать спутнику мест, связанных с порой его детства и юности и не рассказать о том, как он обучался в Белгороде «у очень умного священника». Ведь всякий раз его живые, увлекательные речи заставляли собеседника забывать о дальней дороге, о неизлечимой болезни – обо всём на свете…
Всю жизнь Щепкин щедро делился с друзьями своими рассказами, меткими народными присловьями и поговорками. Делился поразительным знанием жизни – от соломенной избы и до дворцовых палат.
Вот далеко не полный перечень литературных творений, в которые вошли щепкинские рассказы: «Сорока-воровка» А.И. Герцена и «Собачка» В.А. Соллогуба, «Бедность не порок» А.Н. Островского и «Дело» А.В. Сухово-Кобылина, «Мёртвые души» и «Старосветские помещики» Н.В. Гоголя. Могучие художники слова обессмертили мысли и чувства великого актёра.
Последние годы жизни Щепкина оказались не лучшими в его судьбе. Один за другим уходили близкие ему люди: Гоголь, Белинский, Аксаков, Грановский. В 1859 году скончалась и милая Алёша – жена Елена Дмитриевна Щепкина. Не внушало оптимизма и собственное здоровье: прогрессировала болезнь, которая нанесла ему самый, пожалуй, коварный удар – он не мог запоминать роли.
Летом 1863 года по настоянию врачей Щепкин отправился для лечения в Крым, куда его пригласил граф Воронцов. Актёр немного окреп под южным солнцем, и поначалу казалось, что былые силы возвращаются. Однажды Щепкин даже выступил перед гостями с чтением отрывков из «Мёртвых душ». Но даже такая нагрузка оказалась для него чрезмерной. День ото дня ему становилось всё хуже. Когда конец уже был близок, графиня Воронцова распорядилась перевезти умирающего актёра в гостиницу, где он и скончался на другой день.
Торжественные похороны великого артиста состоялись на Пятницком кладбище в Москве. Гроб с прахом М.С. Щепкина опустили в землю вблизи могилы его друга Т.Н. Грановского. Так завещал сам Михаил Семёнович. На памятнике из дикого камня выбита надпись: «Михаилу Семёновичу Щепкину. Артисту и человеку».
Имя великого актёра носит одна из улиц Белгорода и Белгородский областной драматический театр. Перед театром установлен памятник М.С. Щепкину. Его авторы – скульпторы лауреат Государственной премии В.М. Клыков и белгородец А.А. Шишков. В родном селе Щепкина на Белгородчине действует историко-театральный музей.
Имя артиста носит Высшее театральное училище при государственном академическом Малом театре. Именем Щепкина названы улицы в Москве, Липецке, Курске, Алма-Ате, Сумах, Старом Осколе, Судже.
Щепкин страстно любил театр и свою профессию. «Театр для актёра – храм, – говорил он. – Это его святилище. Твоя жизнь, твоя честь – всё принадлежит бесповоротно сцене, которой ты отдал себя. Твоя судьба зависит от этих подмостков. Относись с уважением к этому храму и заставь уважать его других. Священнодействуй или убирайся вон». Он провозгласил: естественность, простота и правда – закон сценического искусства.
«Читая роль, – говорил Щепкин, – всеми силами старайся заставить себя так думать и чувствовать, как думает и чувствует тот, кого ты должен представлять; старайся так сказать, разжевать и проглотить всю роль, чтобы она вошла тебе в плоть и кровь. Достигнешь этого – и у тебя родятся и истинные звуки голоса, и верные жесты, а без этого как ты не фокусничай, каких пружин не подводи, всё будет дело дрянь. Публику не надуешь: она сейчас увидит, что ты её морочишь и совсем того не чувствуешь, что говоришь». Для великого артиста главным было не внешнее поведение героя, а его внутренний мир. Эту реалистическую позицию Щепкин утверждал своим искусством. Он дал новое направление развитию русского театра, и в этом его историческая заслуга.
Заложенные Щепкиным эстетические принципы работы над ролью, глубокое проникновение в характер, осмысление персонажа, – всё это в дальнейшем сохранялось и укреплялось в Малом театре и стало основой прославленной системы Станиславского.
Щепкин в такой же мере преобразователь актёрского творчества в России, в какой Пушкин и Гоголь – преобразователи русской литературы, а Глинка – музыки.
Пожалуй, наиболее точную, лаконичную характеристику М.С. Щепкина и его значения для русского искусства и русской культуры дал А.И. Герцен: «Он был великий артист, артист по призванию и по труду. Он создал правду на русской сцене».
Александр Осыков, Борис Осыков
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
