«Русское воскресение» продолжает знакомить читателей с творческим наследием уроженца слободы Кантемировка, выпускника Бобровской гимназии Воронежской губернии Евгена (Евгения Павловича) Плужника (1898-1936) – классика украинской литературы двадцатого столетия. Поэт, прозаик, переводчик выступал и как драматург. Предлагаем одну из его пьес – «На дворе в предместье». Комедия посвящена вечной «любовной» теме. Написана она в двадцатые годы прошлого столетия, но как настоящая литература – пьеса из нестареющих, по-прежнему берёт за душу, заставляет размышлять о собственном житие-бытие.
Впервые была напечатана в журнале «Життя й революцiя» (1929, № 1). Переложение с украинского языка на русский исполнено по тексту, переизданному в сборнике Евгена Плужника «Змова у Киевi», составленном Л.В. Череватенко (Киев. 1992 год).
В разговорах участвуют
Рыбка, домовладелец в предместье, лет 50-ти.
Глафира, его жена.
Жорка, племянник Рыбки, лет 17-ти.
Софрон, пожилой родственник Глафиры, дворник.
Николай Петрович.
Ольга, его жена.
Подильский, мелкий чиновник.
Альфред, старый шарманщик.
Тереза, его дочь.
Ваня, продавец мороженого.
Степан Кириллович, кондуктор-железнодорожник, лет сорока.
Мария, его жена, лет 36-ти.
Катя, лет 16-ти
Аня, лет 15-ти. их дочери.
Вольдемар, парикмахер.
Захарка, тряпичник.
Зинка, поденщица.
Василий, грузчик.
Действие первое
Двор в предместье. На переднем плане слева ворота на улицу; за ними двухэтажный – лицом к улице – дом с верандой и лестницей на второй этаж; на веранде – парикмахерская; ступени ведут в покои домовладельца Рыбки. Справа – большой одноэтажный флигель на несколько квартир. Посреди двора березка. Прямо – ширь городская. Вечереет.
Явление первое.
Софрон и Николай Петрович сидят посреди двора.
Николай Петрович (еле откашлявшись, мучительно успокаивается). Такой кашель…Ну, такой же кашель…
Софрон. Помрешь ты скоро.
Николай Петрович. Помру? (Кашляет). Злой вы, Софрон! Ох, какой же злой!
Софрон. А скажу, что жить будешь, – добрый? (Скупо смеется).
Пауза.
Софрон. А ты не горюнься…Не один помрешь…Я тоже свой век доживаю – только не знаю, когда это случится…Штаны мне вот только жаль…Хорошее суконце попалось, хаки, года на два хватит, а я столько не проживу…Не сношу, выходит, штаны! Да…
Явление второе.
Те же и Рыбка, вошедший с улицы.
Рыбка. Дышите?
Софрон. А ты все за пятаками гоняешь? Домохозяин!
Рыбка (присаживаясь). Не рычи – не укусишь! (Переводит дух). Гоняла б тебя так сила нечистая – с этими порядками! Только славы, что собственный дом, а хозяин разве есть? Натолкало вас сюда, голытьбы, – заработаешь на вас! А выгнать на улицу права нет, – закон!
Софрон. Дурень ты, домовладелец! Помрешь – тысячи с собой не прихватишь.
Рыбка. Эге-е, голубочек! Прошло! На сберкнижке теперь деньги не копим. Были глупые, да умные научили! Теперь урвал где-то: живи – не тужи! А жизнь деньги любит; сейчас – больше, чем когда-нибудь.
Явление третье.
Те же и с улицы входит пьяный Захарка.
Захарка. Чудесные слова! В точку! Могу и стихами. (Становится в позу).
Почет и честь,
У кого денежки есть.
Лозунга час -
Деньги для вас!
О! (Кланяется). С товарищеским приветом – Захарка!
Софрон. Поэт, чтоб тебя…
Захарка. Не поэт, а тряпичник высшей квалификации! Стаж – с семнадцатого года. (Кричит). Вещи старые покупаю! Калоши, брюки – всякие штуки – вещи старые покупаю!
Рыбка. Замолчи! Идиот несчастный! Ты скажи лучше, когда за квартиру заплатишь! Третий месяц пошел..
Захарка (выворачивает карманы). Абсант! Что по-французски – ни копейки.
Рыбка. Копеечный ты человек, вот что! Сам пьешь, жена тоже…
Захарка. О жене – ша! Ни слова! Обо мне – любой лексикон; о ней – только с уважением! Она индивид передовых взглядов, современных!
Те же и с улицы заходит Глафира; за ней идут Альфред и Тереза.
Рыбка (к Глафире). Откуда, старая, шпацируешь?
Глафира. У всех скорбящих была, – воскресение завтра. (Идет к себе).
Рыбка (к Терезе, которая проходит через двор). Добрый вечер, мамзель певица! С каждым днем вы все прекраснее. (Тереза молча идет к себе). Гордость довоенной нормы.
Софрон. Пес ты, домохозяин!
Альфред (остановился, устало опершись на шарманку). Вот она, жизнь…
Явление пятое.
Те же и Ольга на пороге своей комнаты.
Ольга. Иди домой, Николай, – солнце зашло!
Николай Петрович. Я еще капельку, Оля, да? Пять минуток? Вечер – хоть пей, и все за рекою в золоте! Такая картина, Олюша, такая картина…
Ольга. Сыро же, Коля! Две минутки посидишь, а завтра хуже станет, тебе беречься нужно.
Захарка. Правда, Николай Петрович, – альон занфан а ля патри! (Ведет его). А завтра у меня похмелье, так мы с вами днем и погуляем…На бульваре, например…Стакан воды с сиропом примем…И в нос шибает, и нам по карману…
Выходят.
Явление шестое.
Софрон, Рыбка, Альфред.
Софрон. Чудная – беречься надо!. Одним вечером больше, одним меньше…
Рыбка. А женщину жаль, бабонька симпатичная…Ну, да за ней канцелярист увивается, не пропадет…
Альфред. Кому что…
Софрон. А тебе вздохи?
Рыбка. А музыка как? Кормит?
Альфред. Кому мы нужны! Сейчас куда ни ткнись – певцы-музыканты ! Оперы всякие…(Вытаскивает из кармана медяки). Вот..(Считает). Сорок одна копейка. Хоть плачь, хоть смейся…
Рыбка. Можем поддержать коммерцию – сыграй нам с Софроном! Крути,, Гаврила! (Вытаскивает из кармана карамельку и бережно кладет в рот).
Альфред. Я могу…(Начинает крутить «Кирпичики»).
Рыбка. Остановись! Не то! Разве мои деньги ломаного гроша не стоят? Пусть поет мамзель!
Рыбка. Не гавкай (зовет). Мамзель Тереза! Слышите! Тереза!
Альфред (тоже зовет). Тереза! Слышь?
Явление седьмое.
Те же и Тереза; позже Жорка.
Тереза. Слышу.
Альфред. Пой, Тереза! Хозяин хочет, чтобы ты пела.
Крутит шарманку. Тереза молчит.
Рыбка. Что же вы молчите? Гривенник дам.
Тереза молчит.
Рыбка. Полтинник.
Тереза молчит. Софрон смеется. Незаметно выходит из своей комнаты Жорка.
Рыбка. Рубль! Ну!
Альфред. Рубль! (Остервенело крутит шарманку. Тереза молча поворачивается и идет к себе). Рубль!
Рыбка. Черт!
Явление восьмое.
Софрон, Рыбка, Альфред, Жорка.
Жорка (смеясь). Вам не везет, дядя! Прекрасная Тереза…
Рыбка (ошалев). Что-о? Сопляк! Да я тебя… танцуй для меня сейчас же! Слышишь – танцуй! (К Альфреду). Крути! Крути!
Жорка. Но, дядя…Мотив…
Рыбка. Танцуй, говорю, Жорик! А нет – выгоню из дома! На биржу труда! В три черта! Ну!
Альфред крутит «Кирпичики»; Жорка танцует что-то несуразное.
Софрон. Вот это бал! (Хохочет).
Рыбка (обессилев, садится). Хватит! (К Жорке) Убирайся с глаз!(К Альфреду) Гривенникза мной. За квартиру вычту.
Жорка. А я, дядя?…
Рыбка. С глаз долой!
Жорка убегает на улицу.
Софрон. Смешки! (Уходит вслед за Жоркой).
Явление девятое.
Рыбка и Альфред.
Рыбка. Слушай-ка, ты! Еще раз скажи дочке: триста рублей сразу, ежемесячно сколько нужно…Одевать буду, кормить – все, что захочет! Ни за холодную воду! Ты – при нас. Музыку – к чертовой матери!
Альфред. Дочку покупаете…
Рыбка. Дурень! (Кривится). «Ку-пу-ете!» (Горячо). Ты же пойми: вы нищие, на хлебе-картошке сидите. А куда деваться, что она умеет? О! А у меня – как у бога за пазухой! Угождать буду – муха на нее не дохнёт! А окорочу – как? Не понравится, иного захочется – пошла, свободная, не на привязи!
Альфред. Без любви как-то…
Рыбка (перебивает). Деньги даю, люблю, значит.
Явление десятое.
Те же и Ваня; позже Вольдемар.
Ваня (проходя с улицы). Здравствуйте, Альфред Карлович! Тереза дома? (Идет к ним в квартиру).
Рыбка (вполголоса Альфреду). Туда же – кавалер! Отшить пора! Так и скажи Терезе – ничего не пожалею...
Альфред. Говорил уже! (Идет за Ваней).
Рыбка. «Говорил!» «Говорил!» Тоже мне отец! Корысти дочкиной не понимает! Как с голодранцами всякими романы крутить, так это ничего, а чтобы с серьезным человеком…(Заметил на веранде Вольдемара). Кауферову почтение! (Кладет себе в рот карамельку и дает одну Вольдемару). Для развлечения прошу.
Явление одиннадцатое.
Рыбка и Вольдемар.
Вольдемар (вытаскивая деньги). А я вам за квартиру плачу. Аккурат в аккурат – тридцатое число сегодня.
Рыбка. Хвалю, хвалю! Я вами, гражданин Вольдемар, восхищаюсь! Слово чести! Третий месяц вы у меня парикмахерскую снимаете – и платите!
Вольдемар. Я человек принципиальный. Ком – иль – фо.
Рыбка. Что?
Вольдемар. Ком – иль – фо. На ять как бы.
Рыбка (дает ему карамельку). Прошу. ( В раздумье). Вот вы и по-французски, и вообще – культурный человек…И удивительно для меня: только парикмахер!
Вольдемар. Да, да – парикмахер! Не в профессии сила. Я выше своей профессии! И потом, вы думаете, как парикмахер, так что? Парикмахер такой же специалист. Ну да! А представьте: заходит к вам в парикмахерскую какой-нибудь клиент зарубежный, делегат там или консул какой – вы обязаны с ним общаться, разговаривать. Иначе – конфуз! Ну да! Инженер какой или зубодер, к примеру, те могут без разговора обойтись, а нам – не годится! Вот и учу. Ну да! Прене во пляс! Данке шен! Мерси, муси! Вот говорят, мусьё, а пишут аж «монсеньор». Да!
Рыбка. У нас тоже трудно теперь: соцзаказ, промцветмет, укрсиликат…Черт его разберет!
Вольдемар. О, нет! Я за новаторство! Я за современность!
Рыбка. Да я знаю. (Шепотом). А только посоветую я вам: осторожнее бы вы с женой кондуктора! Ей – богу! Залёты залетами, а заметит муж, так…Скандал, знаете! Семья.
Вольдемар. Смешно! Не в Африке живем, не тунгусы какие-то! «Скандал!» Причем тут скандал? Ушло то время, когда жена была как собственная вещь. Ну да! Семья! Что есть семья? На современный взгляд…
Рыбка (заметив у калитки Марию). Не буду вам мешать, мусье! (Идет к себе в дом). А за деньги я вам расписочку выдам. (Уходит).
Явление двенадцатое.
Вольдемар и Мария.
Вольдемар. Кого я вижу! Наконец!
Мария. Здравствуйте, Вольдемар.
Вольдемар. И только!
Мария. Что только?
Вольдемар. Ни слова ласкового, ни ручку даже…(Берет ее руку и целует).
Мария. Не надо! Умоляю, не надо…(Озирается по окнам).
Вольдемар. Никого! Да хотя бы и все видели – мне что! Я хочу вас целовать! (Целует руку все выше).
Мария. Что вы со мною делаете? Ах, Вольдемар!
Вольдемар. Я вас целую. (Хочет поцеловать).
Мария (уклоняясь, садится). Нет, я не об этом…
Вольдемар (догадавшись). А-а…Я вас люблю!
Мария. Разве это любовь?..Мы знакомы с вами три месяца, вы совсем не знаете меня – как можете вы любить?
Вольдемар. Вот еще! Знаю, не знаю! Я вижу вас во сне, я мечтаю о вас наяву – это не любовь? И вы! Вы тоже! Я знаю – вы тоже! ну, признайтесь! Признайтесь! Вы тоже? Ну да?
Мария (в замешательстве). Вольдемар! Что вы говорите! Что вы говорите!
Вольдемар. Значит – нет?…Значит все это ошибка? А я то думал! (Вроде порывается уйти). Значит, все это вранье? Игра?
Мария. Вольдемар, вы же знаете?
Вольдемар. Что я знаю?
Мария. Вы же знаете, как я измучилась!
Вольдемар. А я – нет? У меня не нервы, я в отчаянии. Я клиента брить боюсь – руки дрожат! Эх!
Мария. Володя!
Вольдемар. Володя! Эх! (Садится рядом). А я так мало хочу! Только вашей ласки…Ну да! (Шепотом). А кто знать будет? Кто? Никто и не догадается…
Мария (встрепенувшись). Пустите меня!
Вольдемар. Же ву при! (Идет к себе на веранду).
Мария. Володя, подождите!
Вольдемар. Ну?
Мария (поднимаясь к нему на веранду). Скажите мне, только искренне, прямо скажите, Володя, – вы правда любите меня или смеетесь…
Вольдемар. Смеюсь не смеюсь – вас тянет ко мне! Вот и все! (Вдруг обнимает ее и целует, прижав к себе).
Явление тринадцатое.
Те же и Аля около своих дверей.
Аля (пораженная). Мама! (Стоит, приклонившись к дверной створке. Вольдемар и Мария исчезают). Мама…
Явление четырнадцатое.
Аля, Тереза и Ваня.
Тереза. То же самое…То же самое…День в день, вечер в вечер..
Ваня. Не надо, Тереза…
Тереза (думая о своем). Что дает мне наша любовь? Эти вечерние свидания?
Ваня. Тебе мало, Тереза?
Тереза (взрываясь). Дурень! Осел! Не целоваться хочу я – жить! А где та жизнь? Когда наступит? Я за день спою на тридцать копеек, у тебя штаны да рубаха…Злодеи! Злодеи!
Ваня. Разве мы одни…А живут же и женятся…
Тереза. Дурень ты мой! Ванька! Хлопчик мой хороший! Я не о том, не о том…Ну, женимся с тобой…Хоть завтра! Хоть сейчас! А потом?
Ваня. Потом…
В местечке загораются огни. Иногда ветер доносит музыку.
Подильский (входя с улицы). Все по-старому, Тереза? Добрый вечер.
Тереза. Да, в нашем дворе все по-старому.
Подильский. А вы?
Тереза. И я. Нового в общем мало.
Подильский. Глупости! Все – новое. Вы так скажете, когда повзрослеете, бабуля!
Явление шестнадцатое.
Те же и Ольга.
Ольга (выглядывает из окна). Я услышала ваш голос. Заходите.
Подильский. Чудесный вечер, – лучше посижу здесь. (Садится под окном возле Ольги). Бедная Тереза – сама себя обкрадывает.
Тереза (услышав). Вы что-то спросили у меня?
Подильский. Нет. Только о вас! Я сказал, что вы обкрадываете саму себя.
Тереза. Что можно украсть у себя?
Подильский. Не прибедняйтесь! Вы можете жить роскошно.
Тереза. Роскошно? Что значит, по-вашему, жить роскошно?
Подильский. В переживаниях.
Тереза. А-а…(насмешливо). Тогда вы самый богатый.
Подильский (к Ольге). Она права – я из богачей. Это вы сделали меня таким…
Ольга. Не надо…
Подильский. Хорошо, не надо.
Слышно далекую музыку.
Подильский. Играет музыка. Слышите? (Помолчали). Ах, Ольга! Как я люблю вас. Вы знаете, это такое богатство, что мне уже больше ничего не нужно! Ничего! Иногда кажется мне, даже вас!
Ольга (останавливает рукой). Не надо.
Подильский (берет ее руку). Ваша рука…(Целует пальцы). Ваша милая рука…
Явление семнадцатое.
Те же и Николай Петрович.
Николай Петрович (в окне, рядом с Ольгой). Это в профпевческом играют…А потом будут ракеты… Ты любишь ракеты, Подильский? Здравствуй. Я очень люблю, они мне почему-то напоминают мое детство…И много чего напоминают…В общем, я теперь все вспоминаю, все вспоминаю…(Кашляет).
Ольга. Не говори так много, Николаша, это тебе вредит!
Подильский. Чрезвычайно.
Николай Петрович. Э-э!..Что мне вредит? Только я сам…
Ольга. Николай!
Явление восемнадцатое.
Те же и Катя с Жоркой.
Катя. Отстань от меня, Жорка! Как вам не совестно такое плести.
Жорка. А разве это неправда, что у вас чудесная фигура. Я же видел на пляже – шик! Да и так видно, в одежде.
Катя. Нахал!
Жорка. Да что вы малышка, что ли?
Катя. Сам ты дурень большой! (К Терезе и Ване). Пристает и пристает.
Жорка. Я – пристаю? Скажи-ка на милость! Нет у меня других девчат! Такие есть, что – о!
Тереза. Ну, сыпь к ним!
Жорка. И пойду. Сейчас прибарахлюсь и пойду. Ботиночки «шими»…Галстук новый…О!
Ваня. Да иди.
Жорка. А тебе чего? Мороженое кислое.
Тереза. Жорка!
Явление девятнадцатое.
Те же и Зинка с Василием да Софрон.
Зинка (под ручку с Василием, оба выпивши).
Малость, малость, малость, малость
Да не кучери!
Все же вы мне шелудивые
Докучили!
Эх, Софрон! Жизнь – малина. Зинка замуж вышла! (Показывает на Василия). Видишь, муж! Козырной!
Софрон. Тьфу на тебя! Скапустилась! А Захарка?
Зинка. Э! Захарка – бывший муж. А Василий – теперешний. Ей-богу! Так модно! (Поет).
Все же вы мне шелудивые
Докучили!
(К Василию). Вот здесь будешь жить, Василий. В этом доме – дворе. (Показывает на всех). Эти тоже здесь живут…Знакомься!
Василий. Так что – здравствуйте…
Тереза. Зинка, да ты сдурела, что ли! А Захарка?
Зинка. А Захарка – на три ветра! (Кричит ему в дверь).Ты! Барахольщик! А ну вылазь-ка сюда!
Софрон. Смех! Мужа на свою свадьбу зовет!
Явление двадцатое.
Те же и Захарка.
Захарка. Ах… женушка!
Зинка. Не жена я тебе больше, слышишь? Встретила другого и полюбила! Забирай свои манатки – и прочь!
Василий. И прочь!
Захарка. То есть как? Под голое небо? Номер не выйдет! Нет!
Зинка. Выйдет! Квартира моя. На меня записана.
Василий. А раз ее – значит, и моя. Мы с ней – едины.
Захарка. Ах ты, хахаль паршивый! (Наступает на Василия).
Василий. А ударь!
Захарка. И ударю!
Василий. А ну – попробуй!
Захарка. И ударю.
Зинка (поет).
Все же вы мне шелудивые
Докучили!
Софрон. Стой, мужики! Очнитесь!
Жорка. Зинка того не стоит, чтобы биться за нее!
Захарка. Не стоит, говоришь? Ах ты же, гнида смердючая!
Бьет его в лицо.
Жорка. Караул! Дядя! Убивают! Караул! (Удирает).
Захарка (кидается за ним). Я тебе покажу! Стоит или не стоит! Я тебе поясню, голубчик!
Захарка (заходится в рыданиях). Да что же это такое, товарищ Подильский! Да что же это такое, дорогой мой! Люблю же я ее! Ой люблю!
Василий. Убивается же как! (Вытирает глаза).
Явление двадцать первое.
Те же и Рыбка; позже с улицы входит Степан Кириллович.
Рыбка (выходит на свое крыльцо). Что за скандал? Снова ты, Зинка? Ей-богу, в милицию заявлю! Каждый день скандал, каждый день свара! Ты хотя бы людей постыдилась, пьяница никудышняя!
Зинка. Ты что меня отчитываешь? Ты, пузырь? Отец ты мне? Или как?
Рыбка. Плевал я на такую дочку.
Зинка. Ах ты, кобель!
Степан Кириллович. Замолчите! Тут же дети рядом! Это же не кабак, наконец, наш двор. Что же вы ругаетесь тут, как последняя…
Софрон…шлюха.
Зинка (не помня себя). Ах! Шлюха? Ах, так! Ну хорошо…Хорошо! Детей я ему порчу! Видишь ли детей! Лучше б за своей смотрел, а то крутит хвостом во всяких парикмахерских…Детей порчу! Шлюха я! А жена твоя кто? А? Думаешь, не знаем, что с Вольдемаром путается?…
Степан Кириллович (не соображая). Что? Что ты сказала? (Кричит). Что ты сказала, брехунья?
Зинка. Что услышал!
Степан Кириллович (к Але). Где мать?
Аля (растерянно). Мамы нет…Мама…
Тереза (к Зинке). Что ты натворила, дурочка?
Силой ведет ее к себе; за ними уходит и Ваня.
Степан Кириллович (стучится к Вольдемару). Откройте!
Аля. Отец, не верь! Не верь, папа!
Степан Кириллович. Откройте!
Явление двадцать второе.
Те же и Вольдемар.
Вольдемар. Что вам нужно? Чего вы стучите? Парикмахерская закрыта.
Степан Кириллович. Где моя жена?
Вольдемар. Пардон! Откуда я могу знать?
Аля. Папа, не надо!
Степан Кириллович. Где моя жена, я вас спрашиваю?
Явление двадцать третье.
Те же и Мария.
Мария (выходя из парикмахерской). Я здесь, Степан.
Степан Кириллович. Ты здесь? Тут! (Садится на ступеньки). Так, значит, правда! Все правда…
Катя. Папочка, не надо. Домой пошли!..Домой…
Степан Кириллович. Оставьте меня…Уйди! Слышишь ты, уйди! (Отчаянно). Все уйдите! Все! Слышите – все! (Обессилено). Я вас умоляю…
Подильский (тихо к другим). Расходитесь, расходитесь…
Уводит Алю и Катю, Софрон уходит с Рыбкой. Ольга закрывает окно.
Явление двадцать четвертое.
Степан Кириллович, Мария, Вольдемар, Захарка, Василий.
Василий (тихонько к Захарке). Так-то, дружок!
Захарка (все еще всхлипывая). Вот она, любовь…Да!
Под ручку выходят со двора.
Явление двадцать пятое.
Степан Кириллович, Мария, Вольдемар.
Степан Кириллович (после долгой паузы). Мария! Что ты сделала!
Вольдемар. Это вы – что натворили? Ну разве в таком деликатном деле да шум поднимать? Гранд скандал! Вы уже свое сделали!
Степан Кириллович. Человек добрый! Уйдите! Честно вас прошу!
Вольдемар. Ну, раз так…Конечно, я ни при чем! (Уходит к себе).
Явление двадцать шестое.
Степан Кириллович и Мария.
Степан Кириллович. И это ты, Мария? Ты? (Другим тоном). Ну что же…Поговорим…(Иначе). Я замечал…Нет, нет…Не то…Ты изменилась в последнее время…И вот теперь, вдруг…На меня будто все обрушилось…Что же это такое, Мария? Мы жили восемнадцать лет…Целую жизнь…Душа в душу…Дети…Девочки…Я работал на железной дороге, вы ждали меня…Семья…И вот приходит этот цирюльник – и всему конец! Значит, что до сих пор было, – это ошибка? Или просто всем прошлым ты не дорожишь?..Значит, тебе теперь цирюльник нужнее? Ведь ты не распутница – взвесила, значит, все…Значит, ты любишь его?..
Мария. Не знаю. Я ничего не знаю, Степа…Ничего!
Степан Кириллович. А кто же тогда знает? Я? Ты пошла на это…Ты семью рушишь – вот ты же пойми, что семьи уже нет у нас, нет, ты же знаешь? Опомнись, Мария! (Другим тоном). Я не дикарь, Мария. Я силой тебя держать не буду. Вольная ты – живи, как хочешь! Или не спеши, не торопись! Чтоб не каяться! А я тебе – друг…Я понимаю: может затосковала ты со мной, живешь однообразно…Снова же, говорят, вроде это годы такие у женщин…Ну, что же, я отойду…В стороне стану – сама выбирай…А я тебе – друг…(Вдруг). Эх, Мария! Вот говорят – новая жизнь. По-новому жить! Боремся за это…И, знаешь, где начинается новое? В семье! Да! С малых лет! И вот хочется и мне, чтобы у нас по-новому…По-хорошему…Сердечно, понимаешь. Чтобы помогали друг дружке…На то и супруги мы…Понимаешь – супруги…Друзья…Тяжко тебе, новое что-то в тебе является. Я не укоряю тебя, помочь хочу…Друг я тебе! (С болью). Эх! Сказать не умею! (Иным тоном). А обо мне не беспокойся, Мария! НЕ думай обо мне. Я выдержу. Я возьму себя в руки! А что погорячился я…На людях…так ты прости…
Мария. Степа…
Степан Кириллович. А возьму себя в руки! Возьму! (Неожиданно всхлипывает и, махнув рукой, уходит со двора).
Занавес.
Действие второе.
Обстановка та же самая. День.
Явление первое.
Софрон, позже Мария.
Софрон (греясь на солнышке, мурлычет).
Мимо рая прохожу,
Горько плачу-рыдаю…
Ой, горе, горе нам
Превеликое!
(Заметил Марию, которая идет из дому). Ты что ж это, молодица, а?
Мария. Что, Софрон?
Софрон. В гречку скачешь?
Мария. Софрон! Ах, какой ты, Софрон! Какое твое дело? (Иным тоном). Какое всем вам дело! Все лезут… Всякое тебе…
Софрон. На людях живешь. С людьми живешь.
Мария. С людьми! На людях! А люди эти лучше? Да? Лучше? Врешь, Софрон! Врешь! Ты осмотрись вокруг, всюду такие! Не я одна – все!
Софрон. Ну, а если все, скажем, в колодец прыгали, тебе бы тоже захотелось прыгнуть?
Мария. Ах!.. В колодец!..Ну, как я тебе, Софрон, докажу! Ну, как я вам всем объясню! Ты вот судишь меня, Софрон, – а разве сердцу прикажешь? Ты думаешь, не мучилась я, не боролась…
Софрон. Слова, молодица, слова, «сердцу не прикажешь»! Взбесились. а на сердце сворачивают! Разве это любовь! Я так скажу, не любовь, а паскудство.
Мария (задумчиво). Злой ты, Софрон.
Софрон. А соглашусь, скажу, что правильно ты поступаешь, Мария, – то добрый? Врать не умею. Что думаю, то и говорю; иначе думаешь – твое право.
Явление второе.
Те же и Вольдемар.
Вольдемар (на своей веранде). Гут морген!
Софрон. Здравствуй, цирюльник.
Вольдемар (будто не расслышал). Утро сегодня – прекрасное! И вы, Мария Семеновна, как Аврора! Это означает заря, румяная заря. Я был бы счастлив прогуляться с вами – на пляж, например, к Днепру.
Софрон. Догулялись…
Вольдемар. Дворник! Я не с вами разговариваю.
Софрон. А я с тобой! (Точно так же). Вот из-за такого мусора, как ты, и размесилась у нас грязь! Ни тебе жены честной, ни тебе семьи пристойной… (Зло смеется). Сердцу не прикажешь!
Мария (не сдерживаясь, плачет). Что ему нужно от меня…. Травит! Травит!
Вольдемар. Бескультурье! Темнота!
Явление третье.
Те же и Ваня.
Ваня (вышел от Альфреда). Добрый день, дядя Софрон! (Увидев Марию иВольдемара, сник). Приветствую вас… То бишь! Я хотел сказать… здравствуйте вам… Вот… (К Марии). А вы плакали, что ли? И вид какой-то… то бишь…(окончательно растерялся) С воскресеньем вас…
Вольдемар. Дефективный какой-то!
Берет Марию под руку и почти силком уводит ее со двора.
Явление четвертое.
Софрон и Ваня.
Софрон. А ты чего сахарное мороженое не возишь?
Ваня (безнадежно махнув рукой). Эх!
Софрон. Та-а-кс. (После паузы, осторожно). Ну, а свадьбу когда сыграем?
Ваня. Какая там свадьба!
Софрон. Да, с любовью теперь нелегко, хлопче! Не любовь пошла, а… (Не знает как и назвать). Сказать я тебе хотел… Давно уже… Предупредить…Но ты не волнуйся… Не принимай к сердцу…. (Отважившись, сердито). Слушай сюда: Рыбка старый к Терезе мостится, достатком искушает…
Ваня (пораженный). Дядя Софрон! Эх!
Софрон. А ты не эхай! Не распускай слюни!
Ваня (в растерянности). Эх!
Явление пятое.
Те же и Подильский с Захаркой.
Подильский (заходя с Захаркой с улицы). Так, значит, плохой торг?
Захарка. Поверьте, такое время! – даже барахла не осталось. Ходишь, ходишь – пару калош выходишь, да и все! Оно и понятно: раньше всяко было, поносит штаны или еще что иное – и уже новенькое ищет. Чистейшего ему желается, фасона моднейшего… А теперь, поверьте, до того доносится, что одни, простите, швы да пуговицы остаются… Какое уж там барахло в наше время!
Ваня. Пойду я, дядя Софрон… ЭХ! (Уходит).
Софрон (и сам идет вслед за ним). Да не эхкай ты так, прошу тебя! Знал бы, не говорил! (Уходит).
Явление шестое.
Подильский и Захарка.
Захарка (в сторону Вани). Любовь заела!
Подильский. Ну, а как у вас, Захарка?
Захарка. Что мне сделается? Живу! (Иным тоном). Вы думаете, коли пьяница Зинка, распутница, или как там, по-вашему, выгнала меня – то и конец? Пустое, гражданин Подильский! Люблю я ее – вот в чем корень! Всякую люблю – пьяную, распутную, какая есть! Эх, гражданин Подильский! Любовь – это любовь! Могу и стихами:
Люблю ее до смерти, до кончины,
Люблю ее единую!
Явление седьмое.
Те же и Зинка.
Зинка (высунувшись из окна). Барахольщик пришел! Здравствуй! (Садится на подоконник, свесив ноги).
Захарка. С товарищеским приветом!
Зинка. Соскучился?
Захарка. Соскучился, Зин! А ты?
Зинка. Соскучилась. Немножко.
ЗАХАРКА. Зиночка! Голубка! Соскучилась!
Зинка (ерошит ему волосы). Ах ты ж, патлатый!
Захарка (счастливый). Зинуля! (Встает в позу, декламирует). Гражданин Подильский!
Есть еще счастье на свете…
…Ти-ти-ри-те!
Явление восьмое.
Те же и Рыбка.
Рыбка (на своем крыльце). Зинка! Василия твоего выписывать или нет? Сколько дней живет без платы – бездомный нашелся!
Захарка (хватает ее за руку). Зинуля! Ручку! (Целует).
Рыбка. Тьфу! (Исчезает).
Явление девятое.
Зинка, Захарка, Подильский, Василий.
Василий (входя во двор). Так что – добрый день.
Зинка. И прощевайте!
Захарка. Вышла тебе, дружок, отставка!
Василий. Ну-у!?
Захарка. По чистой.
Василий (задумавшись). Да-а… (К Зинке). Ну, что же…Выноси манатки. Да картуз новый не забудь, что подарила…
Захарка (в восторге). Гражданин Подильский! Эх! (Декламирует).
Есть оно, счастье на свете!
…Ти-ти-ри-те!
(Идет к Зинке).
Явление десятое.
Подильский и Василий.
Подильский (не зная, как себя вести). Как все это неприятно.
Василий. Очень…
Подильский (с интересом). Вам тяжко?
Василий. А то, как же…
Подильский. Вы любите ее?
Василий. А то, как же…
Подильский. И теперь…Как же вы будете теперь?
Василий. Другую полюблю.
Явление одиннадцатое.
Те же и Захарка.
Захарка (подает Василию узел). Богатство! И картузик! (Дышит на козырек и чистит рукавом). Как зеркало! (Подает). Прошу.
Василий (надевая). Великоват…
Захарка. Бумагу подложить можно.
Василий. Ну да… (Идет). До свиданья! (Уходит).
Явление двенадцатое.
Подильский, Захарка; позже Тереза.
Захарка (на радостях). Гражданин Подильский! Ах! (Увидев Терезу). С товарищеским приветом – я!
Тереза. Вижу.
Захарка. Ты все смутная, Тереза, все смутная… А тут такая радость! Такое счастье – груди мало! Эх! Ти-ти-ри-те! (Уходит).
Явление тринадцатое.
Подильский и Тереза.
Тереза. Мне нужно поговорить с вами… Может, в последний раз.
Подильский. Вы волнуетесь…
Тереза. Нет, я спокойна…(Смеется горестно). Я совершенно спокойна! Ах, как я спокойна! (Еле сдерживая себя). Простите! Прошло…
Подильский. Напрасно вы это, Тереза…
Тереза (пылко). Напрасно? Я знаю. (Другим тоном). Так в последний раз скажите мне – моя любовь вам не нужна?
Подильский. Тереза, вы странно…
Тереза (обрывает). Только без деликатности! Говорите прямо, просто…, как человек, который, что думает, то и говорит… Я люблю вас, Подильский, вы это знаете. Я люблю вас давно…. Люблю…
Подильский, Не надо, Тереза! Умоляю, не надо! (Успокоившись). Любовь… Вот говорите вы, что любите меня… Неправда, Тереза, неправда! Как же можно любить человека, не зная его!
Тереза. Я знаю вас.
Подильский. Неправда! Неправда! Что вы знаете обо мне? Что я Подильский… Что я….
Тереза. Что вы не любите меня!
Подильский. (растерявшись). Ну, вот!.. (Другим тоном) Но вы тоже не любите меня, Тереза! Нет! Вы любовь любите, понимаете? Вам нужно любить, вы желаете любить – и я случайно попадаю в круг вашего внимания….
Тереза (будто проснувшись). Закончим… (Пылко смотрит на собеседника). Мне хочется поцеловать вас…
Подильский (сбит с толку). Тереза!
Тереза (смеется, чтобы не расплакаться). Не буду! Не буду! Не буду!
Подильский (растерянно берет ее руку). Я не знаю, собственно говоря…. Все это так….
Тереза. Смешно – вы хотите сказать? Возможно! (Весело). Правда, смешно, Подильский! Ой, смешно! Я люблю вас – вам это ни к чему; кто меня любит – мне безразлично! Остается Рыбка! Вот смешно! (Плачет).
Подильский. Тереза!
Явление четырнадцатое.
Те же и Ольга с Николаем Петровичем.
Ольга. Вы давно ждете? Мы загулялись….
Подильский. Да, я давно жду. Я жду четвертый год.
Ольга. Подильский!
Подильский. Простите. (К Николаю Петровичу). А ты молодец сегодня! Здравствуй! (Берет его под руку и ведет к двери).
Николая Петрович. Ты знаешь, врач убеждает, что я стал на ноги, если б месяца три побыл где-то на юге… Подильский – у моря. Три месяца – и здоровый! Да где деньги взять…. (Уходят).
Явление пятнадцатое.
Тереза одна; позже Рыбка.
Тереза (плача). Деньги…
Рыбка (спускается со своего крыльца). Ай-ай-ай! Слезы! Ох! Не стоит жить, если плакать.
Тереза. Ваши условия, Рыбка?
Рыбка (обрадовавшись). Мамзель! (Хватается за сердце). Ох! (Выдохнув). Условия наилучшие. Разве вам не говорил отец?
Тереза. Мало.
Рыбка. Черт побери – как! (Ест ее глазами). Или вы серьезно?
Тереза. Целиком.
Рыбка (хватаясь за сердце). Ох! Мамзель! Условия – пустое! (Показывает рукой вокруг). Все ваше! Саловарня тоже! (Наступает). Только одно: никаких кавалеров! О! Только – я! Рыбка Пантелеймон Артемович!
Глафира (с крыльца). Старый! Старый! Хоть солнышка постыдись!
Рыбка. Гм…Той… Куда это ты, Фирочка!
Глафира (передразнивает). «Куда, куда…» (Сурово). Тянет тебя на грех, так хоть бы не среди двора! Приличие блюди…(Идет). На литургию вечернюю, к троеручнице…(Уходит).
Софрон (за воротами). Ага! Слышу! (Входит во двор). Говори.
Рыбка (дает деньги). Гони к пивной – бутылку пива мне! Услышал? Загулял Рыбка! (Уходит к себе).
Софрон. Смех!
Идет. Навстречу ему Степан Кириллович и Альфред.
Явление девятнадцатое.
Степан Кириллович и Альфред.
Степан Кириллович (к Альфреду). Воскресенье, а вы не играете….
Альфред. Шарманка сломалась. Голосник хрипит, к мастеру носил. (Идет в угол, где стоит его инструмент, и начинает его ладить). Да что ж это! Играй не играй – не запоешь! Завоешь без хлеба…
Раз от разу шарманка издает тот или иной звук.
Явление двадцатое.
Те же и Аля.
Аля (выйдя из дому). Наконец, папа! А то порасходятся все, а мне – дом стереги! Хитрые!
Степан Кириллович. А ты одна разве? (Садится под березой).
Аля. Да уж сама!
Степан Кириллович. А мать?
Аля. Мать? (После паузы). Смеются все с нас, папа…Говорят всякое… Ты думаешь мне легко? Молчу, молчу, а потом заплачу… (Плачет).
Степан Кириллович (ласкает ее). А ты не слушай их. Девочка! Не нужно. Аля!
Аля. Не слушай? (Льнет к отцу). А ты думаешь, я сама не знаю? Все думаю… Все думаю…Ты вот скажи мне, папа, а как же дальше?
Степан Кириллович. Как-то будет, Аля…
Аля. А потом – мать… Я не могу к ней, как раньше, по-старому… Не могу! (Вдруг). Папа, а знаешь, как называют таких жен?
Степан Кириллович. Аля! (Сдерживает себя). Глупенькая моя девочка!
Явление двадцать первое.
Те же и Мария с Вольдемаром.
Мария (тихо). Вы здесь… А я погуляла немного… Ты тоже гулял, Степа?
Аля. Ну что – Алла! Что? (К Вольдемару). Вязнут всякие…
Вольдемар. Слова ваши – беру во внимание. (Шарит в траве). А вот конфетку жалко! Шоколадная. (Ищет).
Аля. Ищи! Ищи! (Взрывается смехом, напевает):
Цирюльник Володька -
Редька солодка!
(кричит) У-у! Гадость!
Вольдемар (нашел конфету, ест). Вот оно, теперешнее воспитание.
Аля (кричит сквозь слезы). Мерзость! Негодник!
Мария. Алка! Слышишь ты, Алка! (Всхлипывает). Да что ж это такое, Степан.
Аля (истерично). Не кричи! Не смеешь кричать! Ты… Ты…
Степан Кириллович. Аля! Замолчи!
Вольдемар. Ну, знаете… Кель пассаж! (К Степану Кирилловичу). Дочь остановить не можете! Отец! (Идет к себе).
Явление двадцать второе.
Степан Кириллович, Мария, Аля; в стороне Альфред.
Мария (в слезах). Да что же это такое, Степан! Да что же это такое…
Аля. А это тебя спросить нужно, что это такое! Знаешь, как это называют? Знаешь?
Степан Кириллович. Аля, уйди отсюда!
Аля (всхлипывая, идет со двора). И уйду! И уйду! Совсем уйду! На улицу! Совсем! (Уходит).
Явление двадцать третье.
Степан Кириллович, Мария; в стороне Альфред.
Степан Кириллович (обессилено). Увидела?
Мария плачет.
Степан Кириллович. Что же теперь плакать! Не поможешь… (Горько). Эх, Мария, Мария! Развалила семью! Дочкам пример. Наука.
Мария. Не мучьте! Кровинки во мне живой нет… (С болью). Ты думаешь, я не боролась? Не мучилась? Силы кончились!
Степан Кириллович. Так тянет к нему? (Мария молчит). Ну, что же! Я не дикарь, Мария: тянет – иди! Только одно не пойму: восемнадцать лет мы жили с тобой, дочек вырастили – а теперь разлюбила! Чем же я стал – не такой? Постарел? Не понимаю. Вот ты семью рушишь, значит, тебе надо так, значит, взвесила – не маленькая! Значит, любишь его…А за что? Ты же знаешь его три месяца! Усики черные? Эх, Мария!
Пауза. Скрипит шарманка.
Только одно скажу: слюбилась с ним – иди к нему! Втроем не жить. (Уходит).
Явление двадцать четвертое.
Мария, а в стороне Альфред; позже Катя с Жоркой.
Жорка. Ей-богу, Катюша! Вкусишь, что такое любовь – не оторвешься! Поверь, честное слово.
Катя. У вас только и речи, что о любви!
Жорка. Главное! Наиглавнейшее! Вот хоть у матери спросите, то же самое скажет. Из собственного опыта (К Марии). Правда, Мария Семеновна?
Мария. Дайте покоя мне! (Уходит).
Жорка. Нервы… (Вдруг). Эх, Катя! (Неожиданно обнимает ее и целует).
Катя (вырывается). Пусти. (Дает пощечину и убегает).
С улицы входит Софрон, на крыльце появляется Рыбка.
Явление двадцать пятое.
Жорка, Рыбка, Софрон; в стороне Альфред.
Софрон (Жорке). Перепало? (Смеется).
Жорка. Флирт!
Рыбка (со стаканом в руке). В мать дочка – с романами! (К Жорке). А ты смотри мне, Жорка! Окрутишь, а алименты кто платить будет? Я? (Берет у Софронабутылку и откупоривает. К Жорке). С глаз долой!
Рыбка. Очень мало! Хочу я, голубчик, чтобы с сегодняшнего дня ты не ходил ко мне во двор…
Ваня. Я не к вам… Я к Терезе…
Рыбка. А это и есть ко мне! Понял! Точка. (Уходит с крыльца).
Явление двадцать восьмое.
Ваня, Софрон; в стороне Альфред.
Ваня (постояв). Эх, Софрон! (Сел под березу и плачет).
Софрон. Смехота!
Альфред. Наконец-то! (Крутит шарманку, она хрипло заводит «Кирпичики»).
Занавес.
Действие третье
Обстановка та же самая. Предвечерье.
Явление первое.
Рыбка и Глафира.
Глафира (спускаясь с крыльца). Одно скажу, старый, крутит она тобой, а ты слюни распустил…
Рыбка. Уж и распустил…
Глафира. А то! Триста рублей! Да я за такие гроши таких мамзелей тебе найду, что – о! Мало их, безработных всяких? А то нашел красотку – по дворам шляется!
Рыбка. Уж и шляется…Разве то ее вина – кушать надо. А она, Фиронька, прогимназию кончила было…Императрицы Марии Федоровны…
Глафира. Эх, ты! Федоровна! (Другим тоном). И еще, муженек, – не держал бы ее здесь! Грешить греши, разве я запрещаю – все вы одинаковы – все же и приличие имей! Не годится женатому при живой жене мамзель в том же дворе содержать! Так у отцов повелось, так и сейчас быть должно! Ты на теперешних не равняйся! Им что! Сегодня с одною, завтра с другой.… А там – порх! – да и к третьей! Воробьи! А ты закон блюди, жена я у тебя законная!
Рыбка. Фиронька!
Явление второе.
Те же и Тереза.
Глафира (спустившись вниз, к Терезе). Добрый вечер, голубонька! Поправиться бы нужно – кожа да кости! А впрочем, это модно теперь: ни тебе пуза, ни тебе зада! Платье до колен – срам один! – да подолом и прикрывать нечего! А раньше было: ищет муж жену, чтобы дородная была, чтоб.… Не те времена, все изменилось!
Тереза. Еще бы!
Глафира. А ты не «быкай»! Слушай, когда старшие говорят, – в науку тебе! Что ты, девонька, до сих пор крутишь с моим? Кончать пора. Согласна, так согласна, а нет – говори, что нет! А то ни туда Никита, ни сюда Никита!
Тереза (пораженная). Вы знаете?
Глафира. А кому же и знать, как не мне? Жена, сдается, я.
Тереза. И вы… И вы… Как же вы можете?!
Глафира. А что тут такого! Не одна я – все так живут… Только кто с криком да со скандалами всякими, а я тихо! Честь семьи берегу!
Тереза. Какая мерзость!
Глафира. Молода ты, девонька, зеленая! (Кладет ей руку на плечо). Поживешь с мое…
Тереза. Не трогайте меня! Не прикасайтесь! Гадко мне! Слышите, противно!
Глафира. Да не кричи ты, Христос с тобою! Люди услышат!
Тереза. Пускай слышат! Пусть слышат, какая вы…
Глафира. Не я, а ты, сердце мое! Я – что!? Я при муже жена, а ты…
Тереза. Замолчите!
Глафира. Молчу, девонька, молчу! Я к скандалам не охоча! (Идет).
Рыбка (с крыльца). Так ты надолго, старая!
Глафира. Я не знаю, как там в сестрином братстве… К престольному празднику готовимся… (Уходит).
Явление третье.
Тереза и Рыбка.
Тереза. Какая гадость!
Рыбка. Ты это о празднике, Терезонька!
Тереза. Не Терезонька я вам! Еще не куплена! Слышите?
Рыбка. Снова нервы, мамзель. Это, знаете, и надоесть может! Целый месяц из-за ваших нервов никак не договоримся!
Тереза. Так она даже знает обо всем! Про все наши шашни? Она помогает вам…. Ничего не понимаю…
Рыбка. И понимать нечего! Говорят в Москве: «Муж да жена – одна сатана»… Хе-хе-хе…. (Ближе к Терезе). А мне нравится, что у вас такие взгляды… Девичьи, можно сказать. Хе-хе-хе… Незаемное…. И фигурка у вас – что надо… И ручки! (Берет за руку). Вот только решительности не хватает…
Тереза. Хватает! (Дает пощечину).
Рыбка. Мамазель! О!
Явление четвертое.
Те же и Вольдемар.
Вольдемар (у себя на веранде). Кель пассаж! (К Рыбке). По щеке или прямо в глаз?
Рыбка (заминая случившееся). Внимания не стоит! Пустое! Хе-хе-хе… Нервочки у мамзели… Хе-хе-хе… (Шепотом Терезе). Загрызу! (Уходит).
Явление пятое.
Тереза и Вольдемар.
Вольдемар. Здорово вы его! Ком-иль-фо.! (Показывает, как все происходило). Лясь! Ха-ха-ха! Так ему и надо, кострица старая! Он думает, как деньги, аржан, так уж и… В любви не деньги значат, а чувство… Правда, Тереза Альфредовна?
Тереза (неуважительно). Не знаю…
Вольдемар. Неужто не знаете? До сих пор не знаете? До сих пор! Рекорд! (Приближается). Неужели и правда не знаете, что означает – любить? Ко-ха – ты!
Тереза. Чего вам от меня надо?
Вольдемар. Чего мне надо? Ха-ха-ха! А вы до сих пор не догадались?
Тереза. Чего вы вязнете ко мне? Ну!
Вольдемар. Вязну? Фу!
Тереза. Слушайте, что я вам скажу – перестаньте! (Горячо). Как вам не стыдно, как вам не противно! Месяц не прошел, как вы сошлись с Мариею, а вы уже снова… Она семью ради вас бросила…
Вольдемар. Меньше всего хотел этого!
Тереза. А чего же? Поигрался да и …
Вольдемар. Ну, знаете! Если все, кто романы крутит, семьи будут кидать – так и семей не будет! Да! Надо проще на это смотреть, по-современному! Семья семьей, роман романом.
Тереза. Ах, вы же – современный!
Вольдемар. Целиком! Пока люблю – люблю, а там – оревуар! (Напевает).
Любовь это сон упоительный,
Любовь это…
Тереза. Вы об этом Марии Семеновне говорили?
Вольдемар. Да что, я первый у нее, что ли? Не знает она!
Тереза. Вы ей и обо мне сказали, что вяжетесь ко мне уже третью неделю?
Явление шестое.
Те же и Мария.
Мария (развешивает белье на веранде). Здравствуйте, Тереза!
Тереза. Он говорил вам, что пристает ко мне уже три недели? Нет? Та спросите у него, чего ему от меня надо! (Всхлипывает). Все они одинаковы! (Уходит).
Явление седьмое.
Вольдемар и Мария.
Мария. Слышал, Володенька!
Вольдемар. Конечно. Органы слуха у меня в порядке.
Мария. Ты все шутишь, Володенька, а мне не до шуток! Я и сама замечаю, и другие об этом говорят…
Вольдемар. Начинается!
Мария. Ты не сердись на меня, ты же пойми, что мне это больно. Я пошла ради тебя на все, приняла стыд и позор…
Вольдемар. В любви позора нет!
Мария. Ради тебя я бросила семью, детей! А что же получается!
Вольдемар. Семья! Дети! Кель жах, подумаешь! И семью, и детей иметь не тяжело. Вот и бросить их – не штука. А потом – она бросила ради меня семью! Я просил вас об этом? Аж никак! Кинула! Вас выгнал муж – это так!
Мария (с ужасом). Володька!
Вольдемар. Терпеть это не могу – Володька! Я – Вольдемар! О!
Мария. Меня выгнали.… Да? Выгнали, говоришь? А ради кого? За кого? За тебя же, Володя мой! Володя мой! Вольдемар! (Плачет). А ты… А ты…
Вольдемар. Вот! Теперь слезы!
Мария (успокаиваясь). Не буду! Не буду…
Вольдемар. Вот оно, наше житье: ты то мучишься, то плачешь, то упрекаешь…
Мария. Да люблю же я тебя, Володя… Вольдемар!
Вольдемар. Люблю! Люблю! Я любви, от какой одни неприятности, не принимаю! Любовь! Смотри! Она меня любит, а я и глянуть ни на кого не смей! Да что, я старик, что ли! Или я присягал тебе? Или я муж тебе?
Мария. Володька! Что ты говоришь? Ты понимаешь, что ты говоришь?
Вольдемар. Что слышала!
Мария. Ты не муж мне? А кто же ты? Кто?
Вольдемар. Муж! Смотри – муж! Любовник я твой! О!
Мария. Володька! (Плачет).
Вольдемар. Замолчи сейчас же! Слышишь, замолчи! Хватит мне сцен всяких! Довольно! Силь ву пле!
Явление восьмое.
Те же и Зинка.
Зинка. Грызетесь? Ну, помогай, боже!
Вольдемар. Пардон, а вам какое дело? Чего вам нужно, я вас спрашиваю? Ну, что вам надо?
Зинка. Да ты не брызгай слюной, не в цирюльне!
Вольдемар. Что вы сказали, спрашиваю вас?
Зинка. Слушай, иди отсюда, а то…
Вольдемар. Дефективная какая-то!.. Весь двор дефективный! Все предместье! (Исчезает).
Явление девятое.
Мария и Зинка.
Зинка (садясь на ступеньки). И куда твои глаза глядели, Семеновна? Цирюльник – аховый! А ты все к нему… Эх! Вот так наша сестра и ловится! Усики да кудри, ботиночки да галстучек, а пока в душу доберешься – на все ветры!
Мария (заминая тему). А ты откуда идешь, Зина!
Зинка. С работы, Семеновна, с работы! Три недели хожу. И не пью я ни капли! Хватит! Конец! Думали, каюк Зинке, капут? Проститутка! Брешете, выплыву! (Задумчиво). Да и не шлюха я, нет… И не могла быть. И на миг не была! Проститутка, Семеновна, деньги берет… Продается… А мы с тобою просто гулящие.
Мария (удивленно). Мы…
Зинка. Где б сдержаться, себя перепроверить, а мы «Ах, люблю! Ах, жить без него не могу! Ах, любовь!» По себе знаю. А затем грыземся – лучше б этого не было!
Явление десятое.
Те же и Захарка.
Захарка. Зиночка, привет! Марии Семеновне – дражайшее почтение!
Зинка. Устал, барахольщик? Аж лоб мокрый!
Захарка. Домой спешил, Зиночка, тебя увидеть!
Зинка. Не насмотрелся?
Захарка. Никогда! И наоборот – не насмотрюсь!
Явление одиннадцатое.
Те же и Софрон.
Софрон. К лекарю бегал, да за одним махом и к плотнику заскочил – пусть дерево на гроб припасает…
Захарка. Плохо так?
Софрон. Преставится скоро.
Пауза.
Захарка. Ты бы пошла туда, Зина, поможешь чем…
Софрон. Ну да!
Явление двенадцатое.
Софрон, Захарка, Мария.
Захарка. А все жить собирался…
Софрон. Смех! Только другим мешал…
Мария. Разве так можно говорить, Софрон?
Софрон. Брехня разве? (После паузы). А она женушка молода… И Подильский ничего… До пары…
Захарка. Не любит она его.
Софрон. Не лю-бит? Спроси! И у себя, и у него. Э, браток, она из разумных. На первого попавшегося не кинется. Перепроверит – на обман! А только тогда – прошу! Из честных.
Аля. Да что ты, Алка, Аля! Забыла, как звать? Память короткая!
Жорка. Шикозно! Лорриган – коти! Крем-брюле!
Софрон. Проучить бы тебя, мамина дочь!
Аля. Прошло! Из чужого дома не учат! (Всхлипывает).
Мария. Да что ж это ты… Аллочка!
Софрон. Смех!
Явление четырнадцатое.
Те же и Вольдемар.
Вольдемар. Вечные скандалы, черт побери! Вы мне всех клиентов разгоните!
Софрон. Я бы и тебя выгнал…
Вольдемар. О чем речь, я спрашиваю?
Мария. Пустое.… Так, ничего… Аля тут…
Вольдемар (к Але). Когда ты уже научишься хорошо себя вести? Девка уж, а все ревмя ревет…
Аля. Еще и ты меня учить будешь? И ты? И ты? (Наступает на него). Ах, ты ж …учитель!
Мария (кидается к ней). Аля! Аллочка!
Жорка. Лориган-коти!
Вольдемар. Тьфу на вас. Дефективные! (Уходит).
Явление пятнадцатое.
Софрон, Захарка, Мария, Аля и Рыбка.
Рыбка (с крыльца). Снова содом и гоморра! Порчи на вас нет! Это снова Зинка?
Захарка. Почему же непременно Зинка? Это уже молодое поколение!
Рыбка. Софрон! Останови грызню!
Софрон. Какой командир! (Ведет Алю домой). Ах ты…Сиротка!
Жорка. При двух отцах!
Захарка (очень спокойно). Слушай ты, хрант! Я молчал, молчал, а теперь хочу тебя ударить! Стервец ты большой!
Жорка (к Рыбке). Дяденька! Он бить меня хочет!
Рыбка. Не возражаю. (Уходит).
Явление шестнадцатое.
Захарка, Жорка, Мария.
Захарка (таскает Жорку за ухо). Веди себя хорошо, лоботряс! В твоих годах люди комсомол заканчивают, а ты на хлебах у дяди… Купец червонный! (Отпускает). Прочь!
Жорка. Барахольщик смердючий! (Удирает).
Явление семнадцатое.
Захарка и Мария.
Захарка (к Марии, которая забилась в угол на веранде). А вы не горюйте так… Что? Жаль, конечно… А только не плачьте… А? Не надо…А? Ну что ты сделаешь, плачет! Воды вам? (Увидел в воротах Ваню). Или мороженого? Холодненького? А?
Мария (плачет). Ничего мне не надо теперь… Ничего мне не надо…
Явление восемнадцатое.
Те же и Ваня.
Ваня (с мороженицей). Не позовешь ли ты, Захарка, Терезу?
Захарка. Тереза! (Кивает на Марию). Плачет…А? (Уходит).
Явление девятнадцатое.
Ваня и Мария.
Ваня. Случилось что?
Мария. Все случилось!
Ваня (идет навстречу Терезе). Вот и хорошо! Еще бы – хорошо…
Явление двадцатое.
Те же и Тереза.
Тереза. Снова ты…
Ваня. Не могу. Тереза! Не могу! Измучился я! Сил нет!
Тереза. Тише!
Ваня. Что – тише! Кричать хочу! На весь белый свет кричать! Понимаешь – кричать! (Шепчет). Скажи мне, Тереза, ты раздумала?
Тереза. Что?
Ваня. С Рыбкой… Жить с ним…
Тереза. Чудак ты! Все чудаки… Вот, по-твоему, это плохо, если я бы жила с Рыбкой, если я не люблю его…
Ваня. Тереза!
Тереза. Ну, а как с тобой жить буду – то это неплохо? Да? А я же и тебя не люблю!
Ваня. Знаю! Знаю! (Заметил Подильского). Его! Его! Так я же ему!.. Так я же его!.. (Идет навстречу, размахивая рукой).
Явление двадцать первое.
Те же и Подильский.
Подильский. Что у вас с рукой?
Ваня (неожиданно). Здравствуйте! (Тискает ему руку и, подхватив мороженицу, убегает).
Явление двадцать второе.
Подильский, Тереза и Мария.
Тереза. Счастье вам привалило! Помирает.
Подильский. Тереза! Разве так можно?
Тереза. А почему бы и нет? Почему – нет? Разве неправда, что вы ждали этого? Ведь ждали? И радуетесь? Правда, радуетесь?
Подильский. Радуюсь? Да… Радуюсь? (Другим тоном). Я так давно ждал этого… Так долго, что…
Тереза. Что? Что?
Подильский. Что мне даже страшно! Как же теперь…
Тереза (вдруг взрывается смехом). Чудной вы, Подильский! Знаете, вы любите так, вроде варенье варите: чтоб и не переварить, и чтоб не скисло…
Подильский. Да, я не люблю спешить!
Тереза. Еще бы! Четвертый год. Вроде «вечной любви». Это из-за малокровия у вас.
Подильский. Цинично.
Тереза. Правдиво. (Увидела Ольгу). Она! (Уходит).
Явление двадцать третье.
Подильский, Ольга и Мария.
Ольга (в дверях). Подильский… (Плачет).
Подильский. Я не знаю, как утешить вас… Этого надо было ждать…
Ольга (пылко на него смотрит). Подильский!..
Подильский. Да?
Ольга (так же). Подильский!
Подильский (теряясь все сильней). Ну, да!.. То есть… (Увидел в воротах Степана Кирилловича и Альфреда). Может мы пройдем к нему… Побудем рядом… (Уходят).
Явление двадцать четвертое.
Степан Кириллович, Альфред и Мария.
Степан Кириллович. Помирает Николай Петрович, слышал…
Альфред. Всем бы легкую смерть… Я, как был капельмейстером в 134-м кирасирском полку, разве думал, что…
Мария. Степа,… Степан Кириллович…
Степан Кириллович (остановившись). А, наше вам! Чем могу служить?
Альфред. Здравствуйте! (Проходит к себе).
Явление двадцать пятое.
Степан Кириллович и Мария.
Степан Кириллович. Или вы по-французски теперь привыкли? Не умею… Не учен… По-стародавнему живу… Не передовой…
Мария. Зачем ты так, Степа?
Степан Кириллович (взрывается). Да какой я к черту «Степа»!
Молчат.
Мария. Это ты с бригадой ездил?
Степан Кириллович. Ездил…
Молчат.
Мария. А локоть у тебя дранный…
Молчат. Вдруг Мария плачет.
Степан Кириллович. Мария! Да что? Чего ты? На людях. Иди к себе.
Мария. Куда к себе?
Молчат. Мария плачет.
Степан Кириллович. Ну, успокойся же… (Прислоняется). Что же слезы, Мария…Как-нибудь будет…Перемелется, как тот говорил…
Мария. Ты пьяный! От тебя спиртом несет! Степа, ты пьяный?
Степан Кириллович. Не пьяный, а выпивши…
Мария. Ты же не пил! Степа, ты не пил!
Степан Кириллович. Не пил, а теперь пью.
Мария. Зачем. Степа, зачем? Это все из-за меня? Да? Из-за меня?
Степан Кириллович. Жизнь допекла…
Мария. Степа! И ты… И Аля…
Степан Кириллович. Что Аля? Где она?
Мария. Дома… У себя дома… У вас дома!
Степан Кириллович (спешит к себе). А что с ней? (Выходит).
Мария (идет за ним). Степа… Степан Кириллович (Останавливается посреди двора).
Явление двадцать шестое.
Те же и Вольдемар.
Вольдемар. Тянет вас? Вот видишь! А на меня нападаете! Добро, хоть я не ревнивый! Что я стою выше…
Вольдемар. А разве нет? Я же вам теперь как другой папа! Фатер! А вы такая неласковая ко мне… Даже не зайдете… А я подстриг бы вас… Буби-копф!
Катя. Заходила уже.
Вольдемар. Кто же вам виноват, что вы до сих пор такая мещаночка! Подумаешь – катастрофа – шейку поцеловал! Надо по-современному на это смотреть – без предрассудка! (Приклоняется). А шейка у вас, Катенька, как у наяды… Это вроде богиня такая… Греческая… Вот и у вас такая шейка… Беленькая… Тоненькая… А ниже, где начинается…
Катя. Ну, как вам не совестно!
Вольдемар. А разве говорить, что вы красавица, – это стыд? А вы же красавица! Шедевр! И ножки… И ручки… (Берет за руку и тянет к себе).
Катя. Пустите!
Вольдемар. А не пущу! Поцелуйте!
Катя. Вот скажу матери…
Вольдемар. Ей будет только приятно, что вы становитесь мне, как родная! А то ее все сторонятся, вы думаете, ей легко? И вы никогда не зайдете… Вот и теперь… А я вам головку бы поправил-подправил. Буби-копф. (Тянет ее к себе) Альон!
Катя. Не знаю… (Нерешительно идет к нему).
Вольдемар. И знать нечего! Все известно!
Уходят.
Явление двадцать восьмое.
Зинка, Подильский и Мария.
Зинка. Вот и конец!
Подильский. Да (Быстро уходит со двора, встречается с Марией, котораяидет ему навстречу). Конец! (Уходит).
Явление двадцать девятое.
Зинка и Мария.
Зинка. А сам рад – дождался! Легко сказать – четыре года водит она его! А он – любит! А только не понимаю, Семеновна, любви такой – четыре года на зори смотреть да для мужа за лекарствами бегать…
Явление тридцатое.
Те же и Катя с Вольдемаром., позже Степан Кириллович и Аля.
Степан Кириллович (очнувшись). Пустите меня! (с омерзением). Не марайте меня!
Занавес.
Действие четвертое.
Обстановка та же самая. Вечер. К концу действия совсем темнеет.
Явление первое.
Глафира, Софрон и Вольдемар.
Глафира. Перебираетесь, значит…
Вольдемар. Конец! Вещи уже на подводе. Вот чемоданчик запакую – и адью!
Глафира. Рады?
Вольдемар. Несомненно! Предместье не для меня, знаете! Нудно! Грязь!
Глафира. Да, такому центр ближе к лицу! Центральный человек.
Софрон. А главное: засиживаться тебе долго на одном месте нельзя – убьют! Ведь паскуда ты…
Вольдемар. Дворник!
Софрон. Цирюльник!
Глафира. Уйди, Софрон! Всяк по-своему живет…
Софрон. И другим жизнь портит! Ославил жену, семью разрушил – и теперь в центр!
Вольдемар. Смешно! Нарочно я, что ли? Характерами не сошлись. Да! И потом: она полжизни прожила с кондуктором и однажды почувствовала, что не любит его, так почему я должен ее любить вечно? Чувство – это такая штука…
Софрон. Паршивая штука! Только раньше меньше было чувства этого самого! Честнее было.
Вольдемар. Вы о минувшем, я знаю! Я за современность! Еще бы! Раньше было – свяжешься с женой – и на всю жизнь! Тут тебе синод, и … А если ошибся? Не на ту наскочил? Страсть! Муки! А теперь – разошлись, и оревуар! С другой попробовать жить можно…
Софрон. Так это ты все пробуешь? Здорово! Как калоши, значит, номер ищешь…
Явление второе.
Те же и Жорка.
Явление третье.
Софрон и Глафира.
Жорка (из-за ворот). Кучер ждать не хочет! Быстрее!
Вольдемар. Жаль, не видно никого! Передайте всем приветы! Хозяину особо. Данке шен! (Уходит).
Софрон. Птах! (Начинает мести веранду). Насорил, черт! Насорил, нагадил – да и олевуар! Мария к мужу вернулась, да разве жизнь теперь у них! А? А все из-за чего? Удержу нет. Все можно.
Глафира. Заметай! Заметай! Сдыхались, слава Богу. Скандалов меньше. Нужно еще этими днями Альфреда с мамзелью ликвидировать. Скажем, Жорке квартира нужна.
Софрон (удивленно). Как? А сам хозяин? А роман?
Глафира. Кончила.
Софрон. Кто -кончила?
Глафира. Я.
Софрон. Йо!..
Глафира. Говорю же – я!
Софрон. Ты-ы? (В раздумье). Ну и ну! Хе-хе-хе…
Глафира. Хи-хи-хи…
Софрон (задыхаясь в смехе). Так ты? Хе-хе-хе…
Глафира (так же). Я! Я! Хи-хи-хи…
Софрон (серьезно). Здорово, Глафира!
Глафира. А как же! Семью беречь – ум нужен! Как в шашки играть: одну шашку туда, дамку сюда… Нюх нужен!
Софрон. Нюх? Смехота!
Глафира. Ну да! Вынюхала что-то – вертись ужом! Я с практикой, знаю. Как только мой старый завял – я ему мамзельку во двор! Чтобы на глазах у меня… Под контролем… Крути-накручивай, а сама ко всем скорбящим… Будь добра! А час настал – я тут и есть! Сама вперед иду: «Ах, мамзель! Ах, паночка! Старый мой шуры-муры с вами завести хочет? Слишком не торгуйтесь!» Так скажу я тебе Софрон, – ни одна не выдерживает. Стыдно законной жены! О! Ну, крику, конечно! «Гадость какая! Мерзость какая! Сама жена! Своему мужу! Ах! Ох!» Старому моему – лясь! бац! И все. Мамзель – со двора. Старый – в церковь. Как шелковый! И я ни причем – люба да дорога!
Явление четвертое.
Те же и Рыбка.
Рыбка (спускаясь с крыльца). А ты все в хлопотах, Фиронько?..
Глафира. Парикмахера провожала…
Рыбка. Съехал? Вот и хорошо! Еще бы этих…
Глафира. Знаю! Знаю! Ты не суши головы – выедут. Сживу! И то сказать, одна голытьба во дворе: барахольщики да шарманщики…
Рыбка. Только славы – собственный дом! (Идет). Так ты гони Терезу!
Глафира. А ты куда же?
Рыбка. Ко всем скорбящим пойду… Голос, горло попробую… (Уходит).
Явление пятое.
Софрон и Глафира.
Софрон. Горло? Хе-хе-хе…
Глафира. Хи-хи-хи…
Софрон (восхищенно). Ну и Глафира! (Неожиданно). Ну и мерзавка же ты! (Наступает). Гниль! Сводня!
Глафира (оторопев). Как? Как? Что ты сказал? (Кричит). Что ты сказал, хамло! Старец! Отребье!
Софрон (замахиваясь веником). Иди отсюда! С глаз долой! Прошу тебя, а то ударю!
Глафира (бежит за Рыбкой) Старый! Старый! Рыбка! (Исчезает).
Явление шестое.
Софрон сам; погодя – Подильский.
Софрон (качает головой). Тьфу! Не двор, а …
Подильский (заходит с улицы). Что тут у вас случилось, Софрон? Рыбки встревоженные такие…
Софрон. А! Из-за любви все.
Подильский. Из-за любви?
Софрон. Кохання. Измордовала вас всех любовь! Тебя тоже…
Подильский. Да вам какое дело? Какое право? (С болью). Живешь, как на улице…Всем все известно…
Софрон. С любовью, как с едой – не спрячешься!
Подильский. Хватит! (Стучит в дверь к Ольге). Можно к вам?
Софрон. Можно! Теперь всегда можно – помер муж!
Подильский. Как вам не стыдно!
Софрон. Тебе как не стыдно? Совестливый! Жил муж – и тебя носило трижды на день сюда, а помер – и ты в кусты? (Подильский заходит к Ольге). Бес вас поймет, а не я.
Явление седьмое.
Софрон и Степан Кириллович.
Степан Кириллович (выходит из своей квартиры). С кем воюешь, Софрон?
Софрон. С жизнью!
Степан Кириллович. Уймись, вояка! (Показывает глазами на веранду). Выехал?
Софрон. Убрался. Надолго, наверное, запомнишь?
Степан Кириллович. Надолго!
Софрон. А кто виноват?
Степан Кириллович. Никто не виноват.
Софрон. Ты, Кириллович! Ты! Мягкий сильно! За косу жену нужно было и под ключ.
Степан Кириллович. Глупости! Замка такого нет! Я, Софрон, долго думал об этом… Переболел… С Мариею говорил…На других смотрел… Никто не виноват. Понимаешь: никто не виноват, а все рухнуло! Вот вернулась она ко мне – «ошибкой то все было» – а какая теперь жизнь? Так… Это как зеркало. Упало – разбилось. Склей наново – и форма та же, а морды не видно! А виноват – никто не виноват.
Софрон. Запьешь, значит?
Степан Кириллович. Ну!.. Удержусь…
Явление восьмое.
Те же и Катя.
Катя. Здравствуй, папа!
Степан Кириллович. Здравствуй, дочка! Где же это ты пропадаешь еще со вчерашнего дня?…
Катя. Я у подруги ночевала…
Степан Кириллович. Мать бы предупредила…
Катя. Маленькая я, что ли? Мать…
Степан Кириллович. Что – мать? (Катя молчит). Эх, ты! (Другим тоном). А тебя, Катя, я давно попросить хотел… Полегче бы ты с нею… Тяжело ей… А вы с Алкой и дома не бываете… Вникла…А ей тяжко это…
Катя. А нам – легко ? Мне – легко?
Степан Кириллович. Я знаю… Знаю… Но и ее поддержать надо! Понимаешь, поддержать! Помочь ей на рельсы встать. Ну, как тебе сказать, не знаю… Не будь ты суровой к ней… Не суди так… Ты не маленькая, ты понять должна…
Катя. Не суди? Я не сужу… (Горько). Я не маленькая, говоришь… Да, я не маленькая…Я понимаю. О, я теперь все так понимаю… Ты вот говоришь – не суди… Так, значит, все, что было у нас, это – хорошее? Да? Нет, ты скажи – хорошо она сделала? Хорошо? Тут только так: если хорошо – и тогда это всем можно, так и нужно, и мне, и Але, всем; если же – нет? Тогда почему же – не суди? Потому что мать она? (Садится под березой). Устала я. Не понимаю ничего… Все смеются… А я не разберусь: смеяться мне или плакать…
Явление девятое.
Те же и Захарка.
Захарка. Приветствую! Прибились все бурлаки к родному дому! (Софрону). Француз выехал?
Софрон. Не смердит уже!
Захарка. Зачем так прозаично! В каждом человеке что-то есть… Я вот от парикмахера французский перенял… Алон занфан а ла патри! Абсант! Миль пардон! Ведь это пригодится!
Катя. А у нас? Я теперь ни о ком ничего не могу говорить…
Степан Кириллович. Катька! (Выходит со двора).
Явление одиннадцатое.
Софрон и Катя.
Софрон (садится рядом под березкою). Скрутило, девонька?
Катя. Не скрутило, а … Не пойму ничего! Кто правый, кто виноватый… Что можно, что нет? Наверное, все можно, Софрон, а? Ведь все же объяснить можно… Простите… Вот хоть и отец… (Разговор стихает).
Явление двенадцатое.
Те же и Аля с Жоркой.
Жорка. Так вот, Алюсенька, как только стемнеет, мы и айда! На всю ночь на Днепр! Вдвоем! Лодка, закусочка… Эх! (Чмокает). Ну и поцелую я тебя! (УвиделКатю). Только Катьке не говори… А то…
Катя (к Але). Где ты пропадаешь целый день?
Аля. А ты? Тоже мне воспитательница!
Катя. Поменьше бы с этим лоботрясом…
Аля. А тебе завидно?
Катя. Алька!
Жорка. Крем-брюле!
Катя (сдерживаясь). Неподходящий он тебе, поняла?
Жорка. Что это значит – неподходящий? Фу ты, ну ты! Подумаешь, шишка какая! Сама ты неподходящая! Разве забыла, как с цирюльником…
Катя (гневно). Ах ты же… Да я тебя… Софрон! (Плачет).
Аля (наступает на Жорку). Как ты смеешь! Кислоокий!
Жорка (отступая назад). Аля! Ой, господи! Аля!
Софрон. Смех!
Явление тринадцатое.
Те же и Мария.
Мария (на пороге). Что случилось, Аля? Катя?
Катя. Ничего!
Мария. Так в чем же дело, Жорка? Чем вы обидели их?
Жорка. Ничем, мадам парикмахерша!
Мария (потрясенно). Что?
Все в замешательстве молчат. Жорка исчезает.
Явление четырнадцатое.
Мария, Аля, Катя, Софрон.
Мария. Вот вы… Почему вы дома никогда не посидите? Все бегаете…
Аля. Дома? Сама сиди дома! А мы насиделись!
Мария. Аля!
Аля. Отцепись!
Мария. Ты, Екатерина, как старшая, повлияла бы на нее… Видишь, до чего дело дошло…
Катя. Дойдешь! Повлиять! (Вдруг). Дайте вы мне покоя! (Идет со двора).
Аля (уходит следом за сестрой, плачет). И мне покоя! И мне!
Мария. Куда же вы? Что я сказала такого…
Софрон. Смех! (Уходит за девчатами).
Явление пятнадцатое.
Мария одна. Позже Ольга с Подильским.
Мария (машинально). Что я сказала такого… (Стоит, прислонившись к дверному косяку).
Ольга. Я не понимаю вас, Подильский.
Подильский (очень взволнованно). Я сам себя не понимаю! Не понимаю! Это так неожиданно! Это опустошило меня! Все эти годы я жил одной думой, одной мечтой… Я ждал… И вдруг!
Ольга. Прощайте! ( Хочет уйти к себе).
Подильский. Погодите! Не будьте такой жестокой!
Ольга. А вы?
Подильский. Я? (Горько). Я – банкрот! (Другим тоном). Фу ты, черт! Слова какие-то идиотские! (Обхватил, стиснул голову). Ничего не понимаю! Ничего! (Задумчиво). Я четыре года ходил возле вас, как верный пес… У меня никого не было, только вы! Я жил вами! Слышите – жил, черт побери! Я ждал! Я надеялся! Я мучился! И вот теперь, когда вы свободны, – я не могу… Не могу…
Ольга. Чего не можете? Ну! Говорите!
Подильский (себе). И теперь, в момент, какого я ждал четыре года, – четыре года! – я неожиданно услышал…
Ольга. Что вы не любите меня? Подильский! (Смеется).
Подильский (сбит с толку). Не люблю? Вы говорите – не люблю… А что же это было? Все эти четыре года…
Ольга (манит его к себе). Подильский!
Подильский (с мукой). Ольга! ( Не знает, что делать). Вы привыкли ко мне… Я привык к вам… Вы свободны… Мы можем быть вместе… Как все! Как все, черт побери!
Ольга (манит). Подильский!
Подильский (вроде пугаясь). Нет! Нет! Не могу…
Ольга. Ах, вы же… (Смеется истерично).
Подильский. Не смейтесь! С кого вы смеетесь?
Ольга. С вас! с вас! Идиот!
Подильский (отчаянно). Да поймите же, что я не уверен, что люблю вас! Вот! (Решительно идет со двора).
Ольга. Подильский! (Плачет).
Явление шестнадцатое.
Мария, Ольга, Зинка, Василий и Степан Кириллович; Ольга незаметно исчезает.
Зинка (пьяная) поет:
Та було б,та було б ны ходыты!
Та було б, та було б ны любыты!
Як тэпэр…
Явление семнадцатое.
Те же и Захарка.
Захарка (вылазит из окна). Зина! Радость сердца! (Василию). Снова ты?
Василий. Не гневайся, браток? Все мы смертны.
Зинка. Поцелуйтесь, ребята! Ей-богу! Захарка!
Василий. Я могу…
Захарка (отчаянно). Эх! (Целуются).
Зинка. Всех люблю! (Обнимает Степана Кирилловича). Кондуктор! Кириллович! Золотой человек! Вася! Смотри! Вот он – золотой человек! И ты – золотой! И Захарка! Все! (К Степану Кирилловичу). А помнишь, нападал ты на меня – пьяница, говорил… Детей тебе порчу… Шлюха! Эх, кондуктор! А вышло – все мы одинаковы! Все! И только ты думаешь, не больно нам? Больно! Ой, болит! Так болит, Захарка, – дышать нечем! (Рыдает).
Захарка. Зина! Голубушка!
Василий. Убивается как! (Трет глаза).
Зинка (рыдая). Ой, болит! Так болит!
Захарка. Воды тебе, Зина… Домой… (С Василием ведут ее домой). Поддерживай, браток!
Василий. Стараюсь… (Уходят).
Явление восемнадцатое.
Мария, Степан Кириллович.
Степан Кириллович (подходит к Марии). Не плачь… что слезы…
Мария. Я не плачу… (Вдруг встает на колени). Прости меня, Кириллыч!
Степан Кириллович. Мария! Встань! (Помогает подняться ей, ведет содвора). Глупая, посреди двора… (Сажает ее на лавку у дверей). Сама себя прости! Я – пустое! Себе жизнь испортила!
Мария. А ты…
Степан Кириллович. Что я… Как-нибудь будем жить!
Пауза.
Мария. Что же это было, Степа? Налетело, смяло… А теперь только мусор… Только мука. И думаю я: раз мне было можно, значит, и с тобою такое случиться может… Закрутит тебя… Потянет тебя…На месяц… На два… И все так могут…
Степан Кириллович. Эх, Мария! Что я знаю?
Пауза.
Степан Кириллович. Только иначе это не надо! Воли больше! Не хватайсь за первого попавшегося! Вот я смотрю: строят дом _ – кирпич к кирпичу кладут, вымерено все, взвешенно… А жизнь свою построить – эх! Не все, что под руку попало, годится…
Пауза.
Мария. Ну как же мы будем… Степа?
Степан Кириллович. Будем!
Мария. А дети? Аля? Катя?
Степан Кириллович молчит.
Мария. Степа, а дети?
Степан Кириллович молчит.
Мария. Степа…
Степан Кириллович молчит.
Явление девятнадцатое.
Те же и Софрон.
Софрон (мурлыкая, садится на ступеньки веранды). Вот и смеркается… Еще днем убавилось… (Пауза). Вычеркнули, говорю, день, Кириллович! А? Вот жизнь… (Напевает).
Мимо рая прохожу,
Горько плачу-рыдаю!
Ой, горе, горе нам
Превеликое!
Явление двадцатое.
Те же и Альфред с Терезой.
Альфред. Добрый вечер! (К Терезе. Она уходит под березу и садится). А ужинать, доню?
Тереза. Отцепись!
Альфред направляется к себе, ставит шарманку у стены – резкий неприятный звук.
Софрон (напевает вполголоса):
Птицы райские поют…
Мне горя принесут…
Ой, горе, горе нам
Превеликое!
Явление двадцать первое.
Те же и Ваня.
Ваня (присаживаясь возле Терезы, несмело). А я тебе, Тереза, шоколадку принес… Возьми…
Тереза (взрываясь тихим плачем). Не надо мне шоколада! Ой, не надо мне шоколада!
Софрон напевает.
Занавес.
Перевод с украинского Петра Чалого (Россошь Воронежской области)
Евген Плужник
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
