Портрет Александра Яшина, составленный из его поэтических и прозаических строк
“Родился 14 марта 1913г.
Крещен 15/3 в честь священномученника Александра,
празднуемого церковью 15 марта...
Священник Николай Кубасов”.
Из дневника 1946 г.
Я родилсяˆ в тринадцатом году
Нет, не в избе и даже не в постели,
А на гумне, в углу, на холоду
Но в золоченой был крещен купели.
Мы жили впроголодь, в чаду, в грязи
Лучиной прокопченные, в коросте
Но иногда отец домой с погоста
Нам в позолоте пряники возил.
Жизнь - беспросветная нужда
Всё где-то понемножку золотилось
Мать приучала верить в Божью милость
Отец твердил, что горе - не беда.
1948г.
“Я родился и вырос в северных лесах, среди охотников и звероловов. Бездорожный край наш труден для жизни, но полон поэтического своеобразия и дремучей старины с ее былинами, сказками, бывальщинками. В Вологодской и Архангельской областях - что ни район, то свой особый говорок: мы окаем, цокаем и чокаем. Новое и старое, самобытное, как бы сплелось у нас в затейливые кружевные узоры. Рядом с колхозными электростанциями стоят еще деревянные шатровые церкви, а в Тарногском районе женщины и по сей день носят расшитые бисером кокошники и встречным вместо приветствия молчаливо отвешивают низкие поклоны, касаясь земли рукой".
Конечно же, с первых лет жизни человека природа участвует в формировании его характера, всего строя его души, способствует выявлению его врожденных дарований и склонностей.
Из статьи“Сны сбываются”
Конечно, и для здоровья
Места благодатней есть...
Но вырос-то я в Блуднове.
С землей породнился здесь.
Здесь хата моя не с краю
Я с детства
Не как-нибудь
Тут каждую душу знаю
И чувствую -
В этом суть (...)
Пишущих стихи бесконечно много. Подлинных поэтов всегда единицы. Настоящая поэзия начинается с биографии, с характера. с накопления духовных богатств, с жизненного опыта, с героизма.
Из статьи “Поэзия подвига” 1966 г.
Поэзия!..
Вряд ли припомню,
Когда это все началось.
Поэзия! Как нелегко мне
В голодной деревне жилось.
В деревне рано приучают подростков к труду, труд обязателен с детства для каждого, потому и таланты из деревни выходили часто: без трудолюбия талант - ничто.
Из рукописной книги “Золотые слова”
У других если горе - то слёзы,
У поэта на всё - стихи.
1929г.
Кем-то сказано, что первую песню сочинил охотник, вернувшийся с охоты с пустыми руками. Это была песня грусти, песня разочарования, безысходной печали. Я написал свою первую песню, когда захлебнулся от радости жизни, когда впервые ощутил чистое сердцебиение нашей жизнерадостной молодости.
В Москву прибыл 21 сентября, часов в 7 вечера. Кой-как поосмотрелся, сдал вещи на хранение и выкатился с Ярославского вокзала на улицу.
Ой, мать родная, где я?! Стук, визг, гром, вой.
- Где я!..
Автомобили, трамваи, мотоциклы, извозчики.
Камень, железо, железо, камень. И все огни, огни. огни...
Повернулся, да... Унеси, Господи, на старое место!..
Прижался в уголку среди человеческой сутолоки и тут проспал первую ночь. Никакая милиция выгнать не могла. Куда я пойду?.. Кого увижу?.. Чего скажу?.. На кого пожалуюсь?!
Где я?.. В Москве! В советской Москве - столице первой в мире пролетарской республики. Где-то здесь недалеко от меня - наши вожди. Вспомню это - и дрожь по телу.
Где они?.. Они здесь так же далеко от меня, как и от вас, проживающих в Никольске.
Из письма 1930г. в Педтехникум г. Никольска.
Игольчатая с блестками свинца,
Струит Двина просмоленные воды.
Плывут плоты при всякой непогоде -
Им нет конца.
И сказке нет конца.
Она шумит, как в ясный день тайга,
Течет рекой, то солнечной, то мглистой,
В узорчатых,
То низких, то скалистых
Травой и мхом расшитых берегах...
Я до утра не мог заснуть
У бабушки
Чего в тех сказках нету!
День наступал. Душа тянулась к свету.
Наставь, родимая, на светлый путь!
Только тогда я буду жить постоянно в Москве, соглашусь на это, когда вы перенесете ее на мою родину.
Из дневника 1929г.
А мне Москва не легко далась:
Из тундры в берестяных сапогах
Я шел пешком в осеннюю грязь
К её святым берегам.
В первые дни Великой Отечественной войны я был принят в члены Коммунистической партии Советского Союза. Получая партийный билет, я уже имел направление на Ленинградский фронт.
Из автобиографии 1958г. “Немного о себе”.
22 июня 1941г. ... Надо приготовиться ко всему. Я всё еще нахожусь под обаянием “Войны и мира” Л. Толстого. Решил быть на войне, всё видеть. во всём участвовать. Сейчас будет делаться новая история мира, и тут бояться за свою жизнь стыдно. Надо быть впереди, быть везде, чтоб после, если останусь жив, не было стыдно и жалко. что в такое время я что-либо упустил. Николай и Петя Ростовы и Пьер Безухов - образцы для меня. Я их вижу как живых”.
Из военных дневников.
В войну был вместе с моряками в батальонах морской пехоты Балтики, на кораблях Волжской военной флотилии под Сталинградом и на Черноморском флоте...
Из автобиографии 1958 г. “Немного о себе”
.
Всё шло не так, как представлялось,
Как в книгах вычитал,-
Не так..
Всё было ново: дождь, усталость,
Разрывы мин и гул атак.
_________
Трудом опасным и тяжёлым
Война была для нас для всех.
Есть стихи живые и стихи мертвые. Мертвые стихи - это рабское, трусливое следование газетным аншлагам, повторение азов, зарифмовывание готовых фраз. Живые стихи - те, в которых бьется живое человеческое сердце и чувство, неповторимое индивидуальное яростное восприятие грозовых событий…
Из дневника. 1942г.
Пусть, размывая стенки окопа,
Речки кричат о начале потопа,
Кости норд-ост продувает мне -
Стужа меня не страшит на войне.
Кашляем мы,
Но холоду рады,
Только б врагам не давал пощады.
Пусть они ждут, как смерти, зимы.
Сами всё вынесем:
Русские мы!
3 сент<ября> 1943г. Кисловодск. Военно-морской санаторий. Очень хочу на фронт. Надоело лечиться. До конца войны меня еще хватит. Нельзя упускать в жизни случая еще раз пережить всю остроту пребывания между жизнью и смертью. Из военных дневников.
Ах, родина, лесная сторона!
Как всё стократ для сердца стало мило -
Брусника в чащах,
Рек голубизна,-
Война все чувства наши обострила.
Удивительное, окрыляющее душу чувство любви к родной земле, страстное желание ей добра, силы, изобилия, славы порой захватывает меня всего. Хочу всем и каждому из нас счастья, успехов в работе, долгих лет жизни. И еще хочу, чтобы ощущение радости и какого-то полета души было доступно каждому человеку, чтобы каждый хоть раз в своей жизни испытал это благородное слияние всего себя с Родиной нашей и уже никогда больше не забывал бы этого животворящего святого чувства.
Из дневников 1946г.
24 июня 1945г. Парад победы, посвященный встрече победителей и демонстрация. Лил дождь, было холодно, и праздник не удался. Демонстрантов распустили, все промокли. Воздушного парада не было.
Мы зашли в одну церквушку. Троицын день. Поют: “Подай, Господи!” И это слилось с приветственными лозунгами: “Слава Красной Армии, водрузившей знамя победы над Берлином!” “Пода-ай, Господи!”
Десяток лет
И два десятка
Спокойствия и тишины,
А я,
Как та вдова -солдатка,
Всё не опомнюсь от войны.
Ленинград в годы блокады не тема для сочинений. Тут всё пахнет кровью и не требует домыслов. Более сильных картин людского горя и героизма не может представить самое воспаленное воображение. Из дневников 1964г.
После войны я много ездил по стране, подолгу жил в колхозах Севера, на новостройках - Волго-Доне, Куйбышевской и Сталинградской ГЭС. Из автобиографии 1958г. “Немного о себе”.
Со школьной парты – на передовой.
В войну - за Ленинградом, с моряками,
Потом на Волге, с бронекатерами;
Не то считал удачей, что живой,
А что кидали из огня да в пламя.
Я с детства приобщился к тяжелому и радостному крестьянскому труду - умею пахать плугом, косить косой, метать стога, жать серпом, плести лапти и даже прясть лён с веретеном и ткать пестрядь на самодельном стане. В 1954 году на целинных землях Алтая, чтобы лучше сблизиться с молодыми хлеборобами, я окончил вместе с ними курсы трактористов и сейчас могу работать и на тракторе.
Жизненный путь мой не прост. Я с детства знал, что буду поэтом, вначале работал избачом, учителем, газетчиком, затем по окончании Московского Литературного института, прошел всю войну с моряками, а сельский материал мне как писателю все-таки роднее и ближе всего.
Страну свою я исколесил вдоль и поперек и знаю не только северную деревню, но писать хочется больше о тех местах, где я вырос, о своей заблудившейся в лесах деревне Блуднове, в которой и поныне живут мои неграмотные мать и сестра, мои “родичи и дядичи”.
Конечно, землякам моим нелегко, много еще на Вологодчине дикости и прочих темных пятен, но я люблю свою сельщину такой, какова она есть, и большую часть года провожу не в Москве, а в родных никольских и велико-устюжских суземах. Бывает, что друзья тянутся на благодатные южные пляжи, в разные заморские страны, а я хоть и мечтаю о заграничных путешествиях, но оказываюсь неизменно в Вологодской области. Там все мои корни, все мои начала, там моя литературная судьба, мои герои.
Из автобиографической заметки 1963г. “О моих корнях”.
Тянет в простор полей
С каждой весной упорней.
Всё-таки на селе
Все мои корни…
. . . . . . . . . . . . . . .
Где и моя целина
Вспашки ждет и расцвета.
Так принимай, весна,
Пахаря и поэта!
Вероятно, для каждого любимые с детства места представляются неповторимыми. Но думается, что в отношении наших вологодских и архангельских лесов это не просто игра воображения…
И, кажется, нигде на свете не было такого множества грибов, ягод и таких прозрачных родников с живой водой (конечно, с живой!), как у нас. Из автобиографии “Немного о себе”
Скрутит тебя любовь,
Пальцы сожмет на горле -
Не беспокой докторов:
Есть лечебные корни.
Но не болезнь любовь:
Плачут, когда болеют,
Губы кусают в кровь,
Вылечатся - жалеют.
Люди работали, хлеб вырос, а град его выбил. Не так ли бывает с книгами, где критик. что град.
Из рукописной книги “Золотые слова” 1948г.
Жена моя! Всё с тобою -
Работа, семья, досуг...
Всю жизнь меня с поля боя
Тебе выносить, мой друг.
Не знает излук дорога,
Над нами одна звезда,
Душа с твоего порога
Не просится никуда.
Из рассыпанной в 1947г. в издательстве “Молодая гвардия” книги лирики “Живая вода”.
Мне надо вернуться к вологодскому началу. Надо сделать книгу, в которой дать старые северные стихи, показать богатство Родины нашей и дальше оборону, чтоб было видно, за что мы воюем.
Из дневника 1943г.
Вы знаете, чтоˆ у нас за плечами!
А что у вас за плечами?..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В те годы рифмы своеобычные,
Не в меру лиричное слово
Воспринималось
как неприличие,
А местоимение личное –
Как посягательство на основы…
Ну что ж, приму ассонансы и лесенку,
Только бы знать. что это не суетность,
Что вы не спасуете,
Не перелицуетесь
И против своих рядовых ровесников
Чего б ни стряслось,
Не проголосуете.
Желание писать всегда идет от душевной полноты, от желания что-то рассказать людям...
…А когда на душе голым-голо. рассказывать не о чем - ни образная густота, ни “нагая простота” не спасут.
Если же земля не удобрена, сколь ни обрабатывай пахоту, какими хитроумными боронами ни боронуй, урожая это не прибавит. А еще бессмысленнее ухищрения механизации, коли и засеять-то поле нечем. Метафоричность во что бы то ни стало идет от слабости художника. В этом случае и метафоричность становится надуманной. Так же как в поэзии: ставка на изощренность рифмы никогда не вывозит эпигона и звонаря.
Из ответа на вопросы анкеты “Литература и язык” - 1967г.
Давай же будем правдивыми
И впредь
Во всем
До конца:
Бренчаниями фальшивыми,
Писаниями хвастливыми
Не разогреть сердца.
Десятилетиями воспитывается у писателей особое умение отображать жизнь: чтоб ни в коем случае не было чистой правды, но и походило бы на правду. И для тех, кто научился так “приподыматься” над действительностью, “дорисовывать”, “довоображать”, “типизировать” - для таких по существу жуликов - все блага.
Поэзия перестает быть поэзией, а потому и своей служебной роли, она уже не выполняет.
Подлинного служения литературы народу сейчас не вынесли бы. Настоящий писатель, вроде всё обнажающего Льва Толстого, был бы бедствием . Шолохова у нас почитают и превозносят по существу уже за то, что он не пишет. Не дай Бог, если бы он вдруг вздумал писать что видит и знает и пережил.
Из рукописной книги “Золотые слова” 1958г.
Как ни странно, а думать хочется,
Думать хочется самому...
Живём мы в вымышленном мире.
Опасно писать стихи для газет
Из рукописной книги “Золотые слова” 1958 г.
Тяжело, когда талантливый человек не может писать или мало пишет. Это беда не только его. Еще страшней, когда бесталанные пишут много. Из дневников, 59 г.
Всего по норме на строку отвесят
И напускают на страну, как чад,
Завесы жутких бесталанных песен
Письмо в стихах? - Пожалуйста, хоть десять.
Приветствия? - Садятся и строчат.
Хвастливые как рыцари в Бедламе,
Когда б им было вдруг разрешено,
Все протоколы окрестив стихами
Они бы издавали их томами.
Поэзию ж похерили б давно
Бесталанные писатели растут, как грибы, и выносливы, как сорняки. Вырастить талантливого писателя трудно. Загубить же его легко, он не способен на интриги...
Утвердились особого рода газетные стихи, - как правило, бездушные, поверхностные, праздничные стихи-отклики, стихи с примитивно служебным назначением. Конечно, появились и приспособленцы, поэты-чиновники, у которых энергичность и нахрапистость восполняли талант.
Из статьи “Что же такое структурная почва в поэзии?”, 1956г.
Как ни странно, например, а чистое, честное желание поэта выполнять любой заказ, делать как можно больше, а главное, как можно скорее, на практике приводило порой к обыкновенной лозунговщине, к одической риторике. Уступая настойчивости и срочности каждодневного заказа, мы еще брали на себя. так сказать, встречные обязательства и вместо пользы в конечном счете приносили вред литературе и политике. При этом, конечно. открывали ходы и для всякого рода бойких ремесленников и приспособленцев, работающих по принципу “чего изволите”. А им помогали редакторы-перестраховщики. Упрощенное представление о назначении поэзии в жизни общества и ее существе порождает скороспелки, приводит к поверхностному отображению действительности и ослабляет поэзию. Никакие ссылки на остроту идеологической борьбы, якобы оправдывающие срочность социальных заказов, конечно, неуместны. Партия всегда говорила нам о литературе как об оружии. А тупое оружие непригодно в идеологической борьбе…
Социальные бури проходят прежде всего через душу человеческую. Как же поэзия может обходить этот основной, если не единственный, источник вдохновения!
Поэт - прежде всего личность. И личность поэта в конечном счете, и главное в поэзии, в лирике. в эпосе, личность свободная, осознавшая свое место в обществе, не приспосабливающаяся, а борющаяся вместе с народом, идущая с веком наравне. Поэту в своем творчестве очень важно быть самим собой. найти себя, не изменять лицу своего дарования.
Из статьи “Поэт - прежде всего личность” 1961г..
“Правда” звонит: напиши, поэт,
Чтоб в каждом слове слеза дрожала,
А у поэта слов нет.
Дайте выплакаться сначала.
В коммунизм по-настоящему верят только поэты.
Из рукописной книги “Золотые слова”, 1956г.
Мне бы крылья, чтоб взлететь,
Мне бы голос, чтоб запеть!
Крылья есть,
И голос есть,
А чего хочу - невесть...
Душу нужно окрылить,
Этих крыльев не купить.
________________
Страшно любить и быть нелюбимым,
Жить с людьми,
А слыть нелюдимым,
Страшно недруга боготворить,
Правдою клясться
И зло творить.
______________
Спеши на выручку, других зови, -
Пусть не найдется душ глухих и жестких!
Без этого к чему слова любви
О родине,
О речках,
О березках?!
_______________
Пусть не кичится начальник властью,
Помнит, что он - лишь слуга народа,
Не по анкетам о людях судит...
Дочка Наташа сообщила, что ей казалось, будто управлять страной это значит сидеть в Кремле у большого алмазного, в драгоценных камнях, руля, смотреть вперед и поворачивать руль.
Из рукописной книги “Золотые слова”
Собор Московской Богоматери.
Из стихотворной. тетради
Всё те же рифмы: “Земля-Кремля”... Слова примелькались, присохли, а вернулся из деревни, глянул и не нарадуюсь: это же сказка. И “начинается земля, как известно, от Кремля”.
Из рукописной книги “Золотые слова”.
Родина моя белоствольная. Москва - белокаменная.
Из стихотворной тетради.
Мне надо через всё пройти.
Всё испытать:
Покой и бой.
И не утратить
Желанья жить,
Желания писать, любить -
Не потерять охоты человеком быть.
__________
Себя самого узнать не могу.
Осинки в лесу зазря не срублю,
В корнях родничок, что клад, берегу,
На муравейник не наступлю, -
Люблю всё живое,
Живых люблю.
Родные мои, любимые, ласковые мои, Наташенька, Златочка, Сашенька! Я к вам скоро опять приеду, чтобы увезти вас в Москву. Живите спокойно, будьте внимательны к бабушке. А главное - старайтесь как можно больше увидеть, узнать, почувствовать, - времени у вас для этого осталось мало, а надо, чтобы деревня осталась в вашей памяти на всю жизнь. Жить в России и не знать деревню нельзя.
Из письма детям 1958г.
Ни к безверию, ни к сомнению
Не причастна душа моя,
Просто стало острее зрение:
Повзрослело моё поколение,
Вместе с ним повзрослел и я.
Для стихов. Иду по земле босой. Раздвигаю траву, чтобы нога почувствовала сырую землю. Из меня вместе с электрическими токами уходит в землю все дурное, горькое, злобное. Остается лишь то, что необходимо мне для жизни, для добра, для людей, для моей семьи, для стихов.
Из дневников 1963 г.
Всё в этом мире для человека,
почему же он не понимает,
как хорошо жить в лесу?
__________
Бродить по сырой земле босиком -
Это большое счастье!
...с возрастом к нам приходит потребность в большей душевной сосредоточенности, в размышлениях и обобщениях, когда для каждого нового стихотворения бывает необходим материал уже многих лет жизни, а не одного-двух дней. Для поэта наступает как бы заново своеобразный переходный возраст со всеми его, так называемыми, проклятыми вопросами...
Писать в это время труднее, но и радостнее.
Острее и глубже становятся чувства, любовь к родной земле, к родному языку, острее ощущение причастности к жизни и делам своего народа и ответственности за все. Хочется быть предельно правдивым, я бы сказал, хочется быть совестливее и искреннее перед самим собой и перед людьми, как на исповеди.
Из выступления по радио 1959г. “О новой поэтической книге”.
Тревожно и грозно,
Тем боле, что поздно
И мой наступил
Переходный возраст.
Не слабым слыву,
А в голос реву:
Туда ли плыву я?
Так ли живу?
____________
Мы видим не всё со своей горы,
Чудес неоткрытых ещё немало.
Боюсь, чтоб кичливость не помешала
Нам постигать иные миры…
Из тридцати с лишним поэтических сборников лучшей считаю книгу стихов “Совесть”, вышедшую в 1961 году. Это плод моего запоздалого “переходного возраста”, она выстрадана, а не сочинена.
Из автобиографической заметки “О моих корнях” 1963 г.
Первый экземпляр как всегда - любимой единственной Злате Константиновне. Слава Богу еще одна книжка есть! Александр отец, и сыновья: Миша, Саша, и дочери: Наташа, Злата. 3/VI -61.
Надпись на книге стихов “Совесть”. 1961 г.
Между Лисьей бухтой и Козами – за Бухтой гагар, я бродил морем, собирая камни, а Посейдон выбросил мне обыкновенную чернильниу, как бы указывая на то, чем должен я заниматься.
Из рукописной книги “Золотые слова”, 55г.
Всё во имя совести,
Всё во имя чести,
Всё – от первой повести
До последней песни.
Нам, вероятно, еще долго придется думать и гадать, что же такое был культ личности применительно к разным сторонам нашей жизни. Сейчас уже ясно, что для русской культуры, её истоков, её истории, время культа оказалось весьма губительным…
Вот что такое культ - уничтожение истоков национальной культуры, истории России.
Из повести “Астма”.
Дело не в том даже, что мы много писали о Сталине, а в том, что мы о многом не могли писать.
Из рукописной книги “Золотые слова”, 1956г.
Наивные! Знать бы заранее,
Какой мы берем обет!
Немыслимей испытания
На свете, наверно, нет.
И сколько бы мы ни силились,
Должна была правда всплыть,
Что мы не такие красивые,
Какими хотелось быть.
Вспоминаю, до какого отрицания поэзии дошел я, прежде чем написать книжку стихов “Совесть” и всерьёз взяться за прозу. Народ страдает, а мы стишки пишем, – мне это казалось очень стыдным.
У нас бедных нет, есть низкооплачиваемые.
Из дневников 1961-64 гг
Я бы мог сочинить
не один том.
И построить бы смог
не один дом
Только дело в том –
кто поселится в нем.
Кем прочтётся и как,
что далось трудом...
Не пишется. И столько белых пятен на карте жизни когда опускались руки, Я ничего не делал Годы пропали, словно в лагерях.
Я пережил страшное - не писал. Я жил, но разве это жизнь.
Из дневников
А в чем моя вера?
Опора?
Основа?
Кого для примера
Брать -
Снова Толстого?
_______________
Скучный и злой, наверно, был
Тот, кто, надев мундир,
Мертвой природою окрестил
Весь этот добрый мир.
Он и в другом убедить спешил
Чувства и честь глуша,
Будто бы нет у людей души...
Есть у меня душа.
Развивайте свою душу, она может стать зрячей. Это зрение не обычно – зрение души, а не глаз. Видеть глубины земли и неба. Проникать в глубины космоса, в прошлое и будущее. Развивайте душу свою. Она может научиться слышать вечность и ультразвуки. Она может понять музыку океана. симфонию. Она может услышать самое себя, симфонию души человеческой. ее любовь и ненависть. Внутренний мир человека - это не кибернетика. Из записей.
А душа у меня есть.
И у нее свое зрение,
и свой слух,
и память,
и свой сказочно богатый мир...
Для истинного поэта и чистая поэзия существует лишь как поэзия чистой совести, чистого сердца, ибо поэта невозможно представить в изоляции от общества. от общественной жизни, особенно в такое время, как наше. И, борясь за высокую поэзию, он прежде всего борется за чистоту своей души. Душу свою надо очищать от всяческой скверны, а не бояться ее “самовыражения” в поэзии. Какая может быть поэзия, если нет авторского доверия и должного уважения к собственной личности поэта.
Из статьи 1961г. “Поэт - прежде всего личность”.
Душа замкнулась от обиды,
Былой доверчивости нет.
Такие повидал я виды,
Что сходит год за сотню лет.
Главная тема поэмы, всей жизни: Ложь во спасение - смерть для души. Человек должен стоять за правду, за честность, не робеть, не лукавить, не лебезить перед силой, перед властью, если он знает, что прав. Власть лжи - самообман. Никакая система не может долго держаться на лжи, на демагогии, она в конце концов изживет сама себя. Ложь и власть над людьми преходящи.
Словно я прошел огнем и водой - очищение свыше. Я такое прошел крещение. Из дневника 1959 г.
Поэт не может быть спокоен
И счастье не для него.
Он вечный схимник, мученик, воин,
Самосожженец, он - самоед.
Сам себе каторга,
Сам себе тюрьма и ссылка,
Сам обвинитель и прокурор.
Сидят судьи, спинки с гербами.
За что судите,
Мало ему еще своего суда?
Разрыв между словами и делами, между печатным словом и реальной действительностью.
Репрессированы в какой-то степени были все честные писатели. Разве бы мы так и столько писали, если бы не вечный страх, рабский страх. “Внутренний редактор”... Работы предстоит много. Надо и себя перевоспитывать, изживать своё рабство, очищаться.
Самые беспардонные приспособленцы становились угодными редакторами, перебрасывались с места на место, но не снимались.. Мы перестали пользоваться методами убеждения, только нажим, насилие. Из конспекта “для партсобрания”, 1956 г.
Мы все облучены,
Больны одной болезнью,
Мы все обречены -
Уловки бесполезны.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
И ради всей земли
Иные поколенья
Скорее бы нашли
Пути для исцеленья.
Меня, может быть, поблагодарят за то, что я не написал обо всём, что вижу. А дочка просит: “Пиши сказки, папа!”
Из дневников 1958г.
Ах, если б знать, что наше прозябанье
Не затронет нового поколенья
Что это есть последнее страданье
Во имя мирового обновленья...
Страна, в которой разными постановлениями постепенно заменили почти все законы.
Государственный аппарат у нас многоступенчатый, баллистический. У нас государственный аппарат небывало разбух...
В нашей пропаганде и агитации , особенно в печатной, снова, появилось нечто от магии, от шаманства. С настойчивостью одержимого тысячи раз повторяется, что вода там, где горит огонь, и считается, что в конце концов люди должны этому поверить.
Из рукописной книги “Золотые слова” 1956-57 гг.
Шаманы повступали в партию и в комсомол - и продолжают заниматься своим делом.
Из стихотворной тетради № 4
За всё отвечать настала пора:
За то, что когда-то я промолчал,
За то, что кричал во весь рот ура,
А караул не кричал.
Бездумье прошло. Всё труднее жить .
Из записей 1957г.
Поэма об “Опасном человеке” - это о человеке честном, сохранившем смелый и прямой взгляд на вещи, видящий во всем и всюду суть жизни, правду истинную, а не фальшивую, не принимающий лжи и всевозможных “потемкинских” деревень.
Из рукописной книги Золотые слова”, 1957г.
Я давно на родине не был,
Много в сердце скопил тоски…
Страдание - начало всех начал и в без конца ликующей державе.
Из рукописной книги “Золотые слова”
Прости меня. мама,
прости, что пусто в твоей избе,
а я это вовремя не заметил…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Прости меня, поле, за неурожай, за пустоши,
прости меня, моя родная земля,
я рожден здесь для того, чтобы видеть
и обо всём рассказать другим,
а я долго на всё закрывал глаза.
Для каждого настает время, когда после беззаботных лет, легкомыслия вдруг прозревает человек. Себя увидит ярко-ярко. Любимых не берег.
Из дневников - 1958 г.
Давно обходимся без Бога:
Чего просить?
О чем молить?
Но в сердце веры хоть немного,
Наверно, надо б сохранить.
__________
Отлучили от церкви
От веры не отлучишь
От правды, от совести не отлучишь
Буду стоять за народ.
Люди ежедневными молитвами поддерживали в себе состояние религиозного экстаза и потому не переставали верить в Бога. Так надо служить поэзии: писать ежедневно.
Нефть фонтанирует - недолго, затем её нужно качать - качать неустанно, непрерывно, поддерживать давление под землей, иначе нефть уйдёт.
Грибы собирать, нужно много и долго ходить. Кто любит ходить, тот и с грибами. Так и в поэзии: надо долго сидеть за столом.
Из рукописной книги “Золотые слова”, 1958 г.
Я снова влюбился в свою жену,
И - ничего, кроме радости.
Опять за собою везде тяну,
Дарю ей цветы и сладости...
___________
Тебе со мной - беда.
Не знаю, будет ли легко,
А скучно - никогда.
_______________
Заступница, дай мне большую душу,
Сердце доброе,
Око недремлющее,
Голос мягкий отходчивый, ласковый,
Руки крепкие, незлобивые, -
Очень трудно матерью быть!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Только любовь раскрывает сердца,
Лишь перед ней отступает горе.
Мне нужно очень много любви.
Ты - мать,
Ты меня понимаешь...
Я очень вас всех люблю, родные мои. Не сомневайтесь в этом. Конечно, прожить всю жизнь вместе и ни разу не поссориться тоже невозможно, но ссоры - это явление временное, преходящее, а любовь - она остается, она вечная.
Из письма 1958 г. детям в деревню.
Троицкая Суббота. За льнозаводом, где совсем недавно разобрали, уничтожили церковь, многотерпеливый русский народ поминает своих родственников. В основном, женщины. На месте церкви работали мощные бульдозеры, следы их работы видны. Груды камня, и щебня, и земли - груды, а не ровное место. Кирпича для завода досталось от церкви совсем ничего. А красота уничтожена. И в народе, кроме горькой обиды, ничего не осталось.
Женщины молились груде земли и камней на месте, где раньше был алтарь. Вместо икон ставили пучки березовых ветвей и корзинки с едой для поминовения усопших. Кутью несли в стеклянных баночках - пятисотках. Русский народ держался своих обычаев, своей старины - никакие бульдозеры не могут срыть память о красоте и нравственной порядочности, святости.
Праздничные женские толпы шли к кладбищу, к деревне Мякишеву часов с 9 утра. Из деревни Подол трактор с прицепом перевез женщин через реку вброд. Помянуть добром усопших, павших уже противозаконие, а на остатках Никольского кладбища молятся у могилы о. Сергия. В этом году не было официального запрещения Троицы и посещения кладбища. Раньше и до этого доходили.
Из дневника 1966 года.
Молитва утренняя: Помоги мне, Господи, написать еще одно стихотворение!
Надпись на листе, лежавшем под стеклом на рабочем столе поэта.
Матерь Божья, не обессудь,
По церквам я тебя не славлю,
И теперь взмолившись,
Ничуть
Не юродствую, не лукавлю.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дай мне выбиться из тупика.
Из распутья, из бездорожья,
Раз никто не помог пока,
Помоги хоть ты, Матерь Божья.
____________
Не свалит меня бездорожье,
Я с детства ходил без сапог
И сколько б теперь ни прожил -
Ничто для дубленой кожи
Неровность лесных дорог.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В глаза, будто память о детстве,
Зеленые глянут места,
Добру откроется сердце
И совесть будет чиста.
Все-таки настоящие русские писатели жили не ради дешевых удач и служили народу, а не “по ведомству”. Народ был и остается. и правда остается правдой...
Главная тема поэмы жизни: человек должен стоять за правду, за честность, не робеть, не лукавить, не лебезить и не пасовать...
Да, я не продаюсь, не покупаюсь:
Весь плоть от плоти сын своей земли -
И разве мы под танками взрываясь
Самосожженцев осуждать могли?..
Вчера выяснилось, что в ЦК сняли тринадцать стихотворений из нашего сборника “День поэзии”, в том числе моё - “Слёзы из глаз”. Директор издательства “Московский рабочий” Еселев преподнес это как решение ЦК и всё, никаких фамилий...
- На Колыму?..
- Давай на Колыму!
- Или в Норильск?..
- Да хоть в огонь и воду! -
Одно лишь твердо надо знать ему:
Что будет польза от того народу.
О чем выступать на таком важном съезде. за что ратовать, против чего ополчиться.
Литературная борьба. Каковы ее корни у нас? Не слишком ли мы много едим друг друга, именуя это литературной борьбой?
Подготовка писателя - дело общественное. На это уходит у государства, у партии много сил и даже средств. А загубить писателя дело весьма несложное. Стоит ему отбить печенки - и дело с концом.
“Бороться” проще чем писать талантливо. Если для этого и требуется талант, то особого рода. Это не писательский талант. Есть люди, которые существуют в литературе лишь благодаря тому, что периодически кого-нибудь изничтожают, свергают, и как бы даже “разоблачают”. А из-за них очень много по-настоящему талантливых людей надолго и часто выходят из строя.
Литературное дело - не биржевая игра. Соображения конъюнктуры, спекуляция темой, именем своим, подыгрыванием не всегда умным пожеланиям начальников может привести лишь к временному литературному благополучию, но сама русская литература здесь не при чем.
Пора вспомнить, что мы всерьёз являемся продолжателями лучших традиций великой русской литературы, той литературы, которая называлась совестью народа, с которой считались все - слабые и сильные мира сего, на которую с надеждой взирали униженные и оскорбленные, к которой прислушивался весь читающий мир.
Безудержное хвастовство и ложь -
А разве это не одно и то ж?
Для стихов. Жестокая двуликая эпоха. Два лагеря, два мира - их и наш. Порядочность и подлость, бесчестье. Есть относительность и абсолютность. Продажность и неподкупность. Безверие и вера, смех и грех. Но это доступно и понятно не для всех. Есть простодушье и преступность. Есть простота и подлость, продажность. Неподкупность и коррупция. Растление, перерожденье
Есть мир и антимир... Как хорошо в лесу.
Из дневника 1964 г.
Пути поэзии трудны,
И всё ж мы за нее в ответе -
Кому-то и стихи нужны,
И я не зря живу на свете.
Когда долго не работается, начинает казаться, что я незаконно живу на земле и виноват во всем и перед всеми, и, конечно, никакого покоя, никакого отдыха. День идет не в день, радость не в радость.
А я пишу стихи,
Которым
Увидеть свет не суждено:
Замыслы, размах - роман в стихах...
У нашей многослойной и многоопытной редактуры, наверно, и по сие время руки чешутся убрать Иисуса Христа из концовки “Двенадцати”, выправить Блока. И не могут! Ну не чудовищно ли? Ведь нет же таких трудностей, которых бы большевики не смогли преодолеть”.
Еще не сняли ни одного редактора за то, что он что-нибудь не напечатал. Снимают за то, что он напечатал что-то такое, что лучше бы не напечатать.
Из записей 1960-х гг.
И пусть парадоксально
Звучит,
Но так сказалось:
Так мало жить осталось...
Согласен быть опальным,
Но только бы писалось.
Когда трудовой народ в массе своей будет жить хорошо - не говорю так же хорошо, но хотя бы просто хорошо! - как слуги народа, тогда появятся и настоящие возможности для расцвета литературы.
Затянуло пашню,
Словно заводь илом.
День мой, день вчерашний
Мусором забило.
________
Как заброшенное поле
Мой рабочий стол.
...дело в том, что я не просто выходец из деревни, из хвойной глухомани, - а я есть сын крестьянина. ... жизнь моя и поныне целиком зависит от того, как складывается жизнь моей родной деревни. Трудно моим землякам - и мне трудно. Хорошо у них идут дела - и мне легко живется и пишется. Меня касается все. что делается на той земле, на которой я не одну тропку босыми пятками выбил; на полях, которые еще плугом пахал; на пожнях, которые исходил с косой и где метал сено в стога.
Всей кожей своей я чувствую и жду, когда освободится эта земля из-под снега, и мне не все равно, чем засеют ее в нынешнем году, и какой она даст урожай, и будут ли обеспечены на зиму коровы кормами, а люди хлебом.
Из рассказа “Угощаю рябиной”.
Наши сегодняшние беды. если говорит в большом плане, пошли, конечно, не от злой воли тех или иных поэтов, а в значительной степени явились отражением и следствием общих бед... Поэзии вне времени не существует. И почва у поэзии и у жизни одна, и одним плугом она пашется. Появятся огрехи в пахоте на ниве народной, начнет разрушаться структурность ее почвы - это немедленно отзывается и в литературе.
Из статьи “Что же такое структурная почва в поэзии?”
Нет, не просто на свете жить
Чтобы ночью спалось спокойно,
Надо день провести достойно,
Не корысти -
Людям служить.
Трудно быть человеком! А честным тем более. Бездумье прошло. Всё труднее жить.
Искалеченное поколение.
Из дневников
Воровство, взяточничество, охватившие страну - и это “трудности роста!”
Из рукописной книги “Золотые слова” 1955 г.
Мне верить надо
В кого-то,
Во что-то,
Чтоб жить без оглядок,
Жить без расчета.
Вот главное преступление нашего времени - люди перестают доверять друг другу.
Из рукописной книги “Золотые слова”.1957 г.
Стихи за доверие человеку, за распахнутость души, за чистые сердца.
Хватит уже бояться мне,
Душа нага.
Только бы не нарваться ей
С исповедью на врага.
Предприимчивый человек сказал своим соратникам: - Я буду вводить новшества, а вы одобряйте, приветствуйте.
- Как - конкретно?
- Через печать, стенгазеты, в речах... Речей побольше. Милые, речей.
И они стали править.
Не успевал первый выдумать и ввести что-то новое как все остальные начинали восхвалять новые начинания и вопить на все лады об огромном экономическом и прочем эффекте от претворения в жизнь указаний, от п е р е с т р о й к и... и т.д.. Мол, результаты уже налицо!..
Люди мучились от этих перестроек и нововведений и молчали в тряпочку.
Но когда уже всем становилось ясно, что дальше так нельзя, что всё горит, агитация и пропаганда переключалась и глухо заявляла что это новое сыграло свою роль, и уже стало старым, или изжило себя. Всё отменяли. И приступали к претворению новых указаний.
Из рукописной книги “Золотые слова” 1958 г
Много планет, а Земля одна,
Солнце - одно навеки.
Только одна на всю жизнь дана
Родина человеку.
_________
Потери сердца людям не видны,
А радости стучатся в дверь всё реже.
Ни от своей,
Ни от чужой вины
Не отрекаюсь,
Но долги всё те же.
__________
Зарубцуются ль в сердце моём,
В слабом сердце
Рваные раны?
Мы двойною жизнью живём,
Потому и стареем рано.
Смотрел “Сестры” по Толстому. Хорошо. А ведь мы тоже пережили немалое потрясение - деспотия Ежова, Ягоды, Берия, искалеченные души не одного поколения, потом развенчивание, “разоблачение” Сталина на ХХ-м, телячьи восторги молодости и равнодушие, наступившее вслед за этим у многих.
Если бы к этому материалу можно было прикоснуться без оглядок. Из рукописной книги “Золотые слова”, 1957 г.
И напрасно растрачены
Столько сил, столько лет,
Кровью сердца оплачены
Книги те, коих нет.
_________
Как от огня от себя бегу.
Ожесточенье калечит душу.
Вот и писать уже не могу,
И ничего - ни читать, ни слушать.
В близких увидел всю фальшь до дна.
Как это мог я с ними годами
Рядом сидеть за бутылкой вина
В залах торжественных за столами?
_________
Не хочу озлобленья!
Озлобленье как старость:
Меркнет воображенье,
Пригибает усталость.
Духоборов все меньше,
Крохоборов всё больше...
Где оно, вдохновенье?
Что от счастья осталось?
Слова. Крохоборы в жизни уцелели. И слово это осталось в быту. А духоборы перевелись И слово вышло из употребления.
Из дневника 1965 г
Только атмосфера любви побуждает к творчеству, способствует работе.
Секретарь Вологодского Обкома партии на мой вопрос как он принял выступление на съезде писателей относительно положения дел с укрупнением лесных вологодских колхозов, ответил:
- Мне не докладывали. Я узнаю...
Из рукописной книги “Золотые. слова”, 1955 г.
С писателями обращаться, как с вологодскими колхозниками нельзя. Из дневника.
О колхозах, о большой и сложной жизни, полной борьбы, трудностей, лишений, а не одних праздников, мы часто писали как можно писать о сельскохозяйственной выставке.
Из дневника.
О деревне надо думать – в кино, в прозе, в стихах – от этого никуда не уйдешь.
Из выступления на Мосфильме, когда окончательно отказались снимать фильм “Сирота” по сценарию Яшина.
И я не бездельник. И мне пора
Скорей бы умыться, поесть, напиться
Да за тетрадку свою садиться,
Да чтоб не чернило текло с пера.
Если бы предположить, что выступления писателей, знающих деревню, принимались как сигналы, многое плохое можно было бы остановить раньше. невозможно представить себе серьёзного писателя, который произвольно решает о чем ему писать. Это не по волевому решению - о чем писать, а по велению души. Принимать сигналы. Бегство из деревни остановить. Привить любовь к деревне, к сельскому труду... Бороться надо, если не бороться, значит обречь себя на бесперспективность в подъеме сельского хозяйства. Писать правду. Говорить правду, но говорить ее можно по-разному. Доверие к писателю. Не подозревать в нарочитом желании очернять. Остановить бегство от деревенской темы. Я без родной деревни жить в литературе не могу. А куда мне бежать. Писателю некуда бежать от своей темы. Я без Вологодской деревни никуда. Из записей 1963г.
Счастливый дар не на года
Дается
И не в одолженье,
Не для забав и развлеченья,
А навсегда -
Со дня рожденья
Для непрестанного труда…
_________
В край добра и чудес
С прежним рвусь интересом.
Я из тех самых мест,
Где семь вёрст до небес
И всё лесом
Да лесом...
___________
Спешите делать добрые дела!
_________
Завихряется стружка,
Пахнет ягодным бором.
Вырастает избушка
Над Бобришным Угором.
В получасе шаганья
От деревни Блудноˆва
Жизнь моя, как сказанье,
Начинается снова.
Представилось также, что изба эта на высоком берегу реки мне совершенно необходима: каждое лето я буду сидеть в ней и писать так как никогда и нигде мне еще не писалось. Это будет рабочий домик поэта. Да что поэта - я решил, что именно здесь-то смогу стать настоящим прозаиком.(...) Даже названия окрестных деревень здесь милы мне... Герои мои будут сами приходить ко мне на дом, в гости, это мои земляки.
Бобришным Угором я сейчас называю не только облюбованное с детства место в лесу над рекой. где теперь стоит мой охотничий дом, но уже и деревню Блудново, в которой я родился, и район, и город, где началась моя сознательная жизнь, а вообще Родину. Вся Родина моя - Бобришный Угор. Поэзия - тоже он. Завершение моей жизни на Бобришном Угоре.
Родные, знакомые с детства слова
Уходят из обихода...
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Нас к этим словам привадила мать,
Милы они с самого детства.
И я ничего не хочу уступать
Из вверенного наследства.
...нам всем следует почаще обращаться к первоисточникам своим, к неиссякаемому богатству устного народного творчества, вечно живого, постоянно пополняющегося, развивающегося, из которого черпали свою силу все лучшие передовые русские поэты. И если при этом мы иногда и будем немного походить друг на друга, так это будет сходство единокровных братьев, сходство по матери, а не по одежке. В народном творчестве - начало всех начал поэзии. Там и вековые традиции русского стиха, там и наши национальные особенности формы. (...) Слишком беспечны мы в отношении сохранения русского национального духа в современной советской поэзии.
(...) Передовая русская литература и поэзия отличались широтой социальных тем, вниманием к простому человеку, политической остротой, умением поднимать самые волнующие вопросы современности. Это и определило своеобразие формы русского стиха. Отказ от вековых традиций русской поэзии, пренебрежение широтой ее души, отказ от понимания и усвоения специфики русской речи, богатой образным строем, не сделают поэта народным. (...) ...популярность в народе не создается одним простым, пусть даже очень частым упоминанием фамилий поэтов в печати. И не об утверждении приоритета какой-нибудь одной школы я говорю. Нет! Важно, чтобы русская советская поэзия, при всех ее стилевых направлениях, все-таки оставалась национальной русской поэзией, понятной родной и близкой душе русского человека.
Из статьи “Жизнь требует” 1954 г.
Ужасен литературный язык без национального колорита, этакий общеевропейский, вполне грамотный, но вроде эсперанто. У нас появились даже поэты, и довольно популярные, с таким среднеевропейским, переводческим языком, поэты-роботы.
Из ответов на анкету “Литература и язык” 1967 г.
Держите высоту,
Когда ее набрали –
За вечных льдов черту
Не все шагнуть дерзали.
На этой высоте,
Когда взялись за дело,
Держите в чистоте
Своё лицо и тело.
_________
Некуда больше рваться,
Не о чем тосковать.
С матерью буду встречаться,
С пеньем птиц просыпаться,
Жить, как учила мать...
__________
“У лукоморья дуб зеленый...”
Там русский дух... там Русью пахнет!” – это мог написать только поэт, выходец из русского народа, воспитанный на сказках русской няни, чувствующий, какой поэзии жаждет русская национальная душа. Традиции русской национальной поэзии в фольклоре, – в былинах, сказках, старинах, колыбельных народных песнях - байках, частушках, прибаутках.
Эту национальную традицию, эту исконную любовь русского народа к определенным поэтическим интонациям и к своему родному словарю нам не искоренить в русском народе, и чем меньше мы их чувствуем, тем дальше уходим от народа, от истоков русской национальной поэзии.(...)
...В русской поэзии работает очень много поэтов нерусской национальности, которые зачастую клянутся русским народом, его историей, культурой, но не чувствуют духа русской национальной поэзии.(...)
Забывают о национальном зерне и поэты из русских. Пишущий по-русски в этом смысле еще не значит русский поэт.
Боюсь, чтоб в наш век интернационализма мы не утратили способности дорожить своей самобытно-национальной поэтической культурой.
За фольклор бьёмся, а в рядах профессиональных поэтов я не вижу этого любовного выращивания людей, работающих над своим родным словом в поэзии.
Русским народом клянутся все, русским языком тоже…
Из заметок “Мысли о русской поэзии” 1945 г.
Я живу на сосновом, на гривистом,
На обрывистом берегу,
Где поют соловьи так заливисто,
Что и в полночь спать не могу.
__________
Запой, соловушка, запой
В подлеске
За моей избой.
И пусть поэзия моя
Достойна будет соловья.
Ночь на 10/IX… Уже два часа. Я проснулся вскоре после 12 и вот лежу в страшном смятении и тоске. Как жить дальше, где жить?
Уже давно у меня появилось желание творческого одиночества – этим объясняется и строительство дома на Бобришном Угоре…
Очень уж моя жизнь стала тяжелой, безрадостной в общественном плане. Я слишком много стал понимать и видеть и ни с чем не могу примириться...
(…) Яснее, кажется, стали для меня свои собственные переживания, своя неустроенность в жизни. Прежде всего это реакция – затянувшаяся, мучительная на свою старую слепоту и увлечённость, уход от жизни, но не полный, не равнодушный, а ожесточённость и злая ясность ума во взгляде на текущие политические события.
(…) 7 апреля 1966 г. Сегодня Благовещенье, Великий Четверг, день, когда нельзя работать. Мать вчера доткала полотно, убрала стан. Выдала мне Библию и отцовское Евангелие.
(…) 20 апреля 1966 г. Часов в 12 дня – переселение на Бобришный Угор. (…) Разложил свои тетрадки и гляжу в окно, наглядеться не могу. (…) Мать и сестра ушли домой под дождём. Я остался и рад. Удивительное чувство покоя. Пожалуй, сейчас я понимаю отшельников, старых русских келейников, их жажду одиночества. Это не от религиозности, а скорей от усталости, от пережитых душевных ран и, может быть, от возраста. Желание уйти от обидной шелухи и жалкой рабской суеты, внутренне сосредоточиться – это, конечно, легче понимается как поиски Бога. Мне здесь так хорошо, что, пожалуй, и я святым окажусь.
(…) Всё-таки Бобришный Угор – место редкой красоты, из-за одной сегодняшней ночи, из-за одной этой лунной тихой, правда, ещё холодной ночи стоило строить мою избу.
(…) Уход Л. Толстого - подвиг. Но подвиг и возвращение. Человек, привыкший в течение многих лет искать радости на стороне, вдруг сознательно – не от бессилия, не от немощи возрастной отказывается от этих утех и возвращается навсегда и безвозвратно к своей первой любви, к своей семье, к жене. Это очищение и путь к наибольшей сосредоточенности в творческом труде своем.
Поэма ухода. Ухожу от друзей. от города. - в звуки леса, лугов, как Лев Толстой... От тщеславия, от борьбы за власть, за закрытый распред и паёк.
А мне такое заточенье в глуши лесов, снегов дороже славы и наград - ни униженья, ни оскорбленья, ни гоненья. Здесь ни казенною квартирой, ни дополнительным пайком я не обязан никому. Я тут всегда в своём дому, в своем лесу. Здесь родина моя.
Из дневников последних лет
Я обречен на подвиг,
И некого винить,
Что свой удел свободно
Не в силах изменить,
Что этот трудный жребий
Приняв как благодать,
Я о дешевом хлебе
Не вправе помышлять
__________
О как мне будет трудно умирать,
На полном вдохе оборвать дыханье!
Не уходить жалею –
Покидать,
Боюсь не встреч возможных –
Расставанья.
________
Ой ты Русь моя, Русь, -
Ноша невесомая!
Насмеюсь, наревусь -
У себя дома я.
________
Господи, я иду с тобой на соединение.
_________
Не о вечности грущу -
На земле мой век!
Всё ж, когда умру, -
Прошу:
Схороните в снег,
В его светлой мерзлоте
На Бобришной высоте.
Одна часть памяти золотая, другая серебряная. Всё во мне из двух частей? одна - старая, другая - молодая. Два человека во мне. Крыльцо большое, резное. стоит один человек старый, другой молодой - эти два человека контрастируют, но не противостоят друг другу. Один накопил мудрость. А другой еще только в начале этого накопления. Из последнего дневника. Июль 1968 г.
Посещение родины любимого поэта в какой-то степени заменяет нам личное знакомство с ним. Вы приобщаетесь к истокам его творчества, начинаете больше понимать и чувствовать его поэзию. Из очерка о С. Есенине“Сны сбываются”.
______________________
Скончался Александр Яшин 11 июля 1968 г. Отпевали его в храме во имя Святителя и Чудотворца Николая в Кузнецкой слободе в Москве. Отпевал священник отец Александр Куликов, принявший накануне его исповедь.
Наталья Попова-Яшина
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
