О большом русским писателе Викторе Федоровиче Потанине
Первое, главное воспоминание детства писателя Виктора Потанина: уходящий в армию отец посадил его, малыша, впереди себя, и верхом на коне они промчались вокруг села Утятское. И это осталось в памяти, как завещание, что жизнь скоротечна и надо уметь подняться над обыденностью, что родное село – тоже планета, за которую можно отдать жизнь.
Отец писателя Федор Степанович, пограничник, погиб в бою на реке Прут, где продвижение гитлеровцев и их союзников румын было надолго остановлено.
В Москве выпускнику Литинститута, уже известному писателю Виктору Федоровичу Потанину, предложили высокооплачиваемую должность в советско-болгарском журнале «Дружба», показали квартиру, которую он может занять, но Виктор Федорович предпочел остаться на малой родине. Груз воспоминаний, ответственность перед ними перевесили. Вот эвакуированные дети спешат вместе с ним в утятскую школу… Зима, но холод здесь, за Уралом, уже не страшен маленьким ленинградским блокадникам, вот мама Анна Тимофеевна спасает ребенка, тонущего в проруби, и потом долго болеет. Всю тяжкую, многотрудную жизнь страны познал писатель Потанин, вырастая в Утятском среди будущих героев своих повестей и рассказов.
Как формируется талант – большая тайна. В Сибири народ колючий, и один из сверстников как-то сказал: «Да какой Витька писатель! Мы ж с ним вместе сенокосили!»… Но, будучи начинающим, Потанин никогда не преодолевал враждебность среды. Это городским авторам достается. Сельское общество наоборот с доброжелательным волнением следит, как соколенок кружит сначала над озером Акулинкино, а потом острым дальнозорким оком обозревает всю планету, переживает за весь мир.
Писателю Виктору Потанину в Библиотеке конгресса США довелось с понятным волнением подержать свои книги, что там хранятся…
Первая книжка Виктора Федоровича называлась «Журавли прилетели». Напечатанная в Кургане, она сразу привлекла к себе внимание. Потанин не искал героев за тридевять земель. Он, на детство которого выпала Великая Отечественная, послевоенное становление страны, сразу понял, что жизнь его односельчан достойна глубинного осмысления, что, идя по жизни рядом с ними, можно проникнуть ой в какие тайны характеров, судеб, сюжетных обстоятельств. Но чтобы это свершилось, надо было начиняться знаниями. Мамочка, сельская учительница, одарила его дисциплиной и усидчивостью в освоении школьных предметов, а бабушка-старообрядка – княгиня духа – открыла многие тайны истории России. Книга всегда была путеводной звездой семьи Потаниных. Эта влюбленная в литературу среда и сформировала писателя Виктора Потанина. Дальше была только огранка таланта: учеба на филфаке Курганского пединститута, работа в областной газете «Молодой ленинец» корреспондентом, ответственным секретарем, совмещая это с обучением на заочном отделении прозы в Литературном институте имени А. М. Горького Союза писателей СССР.
Повесть «Над зыбкой», опубликованная в Москве, приковала к Потанину внимание столичных литературных критиков, и, оценив дарование молодого сибиряка, они больше никогда не выпускали его из вида. Он твердо занял свое место на пьедестале литературного успеха – рядом с «деревенщиками» Василием Беловым, Валентином Распутиным, Виктором Лихоносовым, при этом никогда не соглашаясь, что так называемые «деревенщики» – реальность.
После Великой Победы 1945 г. литературный процесс был необыкновенно сложен. Эпоха навязывания ярлыков, казалось, никогда не кончится. Писателей – этих больших птиц, назначенных для свободных полетов, для простоты управления именовали «военными», «городскими», «деревенскими». Мало кто из власть имущих и литературоведов знал, что орлы стаями не летают. Остроту и высокий смысл интеллектуальных схваток отвергать нельзя. Москва долгие годы была полем принципиальных литературных битв. До курганской провинции долетали их отголоски. Потанин, преданный дружбе, тоже держал строй, неизменный в своих писательских привязанностях. Выживая в глубинке, сохраняя только ему присущую интонацию, он стремился реализовать творческие замыслы, честно изживал священную энергию своего сердца. «Нет ни городских, ни деревенских писателей, – давно считает Потанин. – Есть просто писатели – ходоки к Богу!»…
Идя вслед за своим учителем, Федором Михайловичем Достоевским, его нравственный последователь Виктор Федорович Потанин исповедует ту же концептуальную философию жизни: «Кто обрабатывает землю, то и ведет всё за собою. Земледельцы являются сутью государства, его сердцевиной».
Как и Достоевский, Виктор Потанин любит обращаться к сердцу человека («идеи меняются, сердце остается одно»). «Люди, любите друг друга» – это главный нравственный призыв творчества Виктора Федоровича. Герои этого писателя чаще всего живут чувством и сердцем!
Архиепископ Константин не случайно наградил Потанина медалью преподобного Далмата Исетского №1. Тонкий психолог, он, пожалуй, единственный понял, что проза зауральского писателя – это трагическое повествование о безбожном времени, где люди спасаются заповеданной Христом любовью. В прозе Потанина нет церковной жизни, ее зримых примет, но нравственные ценности христианского сознания налицо. Герои писателя живут и действуют в створе сохраненного народом православного мировоззрения. Он своим творчеством убедительно доказывает, что историческая память народа не иссякла, что любовное единение, стремление к общинности заложены в сущности российского человека и выражают даже на подсознательном уровне верность заповедям Христа, что лежит в основании совести персонажей Потанина. И те, кто идет против совести, сваливаются в трагическое пике.
Другое нелегкое испытание писателя – сострадание к людям! Сострадать – это не праздник. Мы далеки от совершенства, состоим из острых углов и треугольников. Мало кто умеет видеть себя со стороны. Потанин умеет. Психологически он очень устойчив и постоянно в мыслях о стране и людях. Не было случая, чтобы он чего-то не знал из того, к чему приковано внимание всех. Прогнозы и мысли писателя всегда взвешены, реалистичны, часто сбываются. Широта его душевно-социальных забот: от Крыма и Сирии до сельских учительских зарплат. Он много раз избирался депутатом областного и городского уровней. Не раз я ловил себя на мысли: зачем известному писателю озадачиваться вопросом питьевой колонки в Кургане на улице Климова? Казалось, его социальный ресурс используют не по назначению! Но Потанин в полной мере соответствует писательской сверхзадаче, сформулированной Александром Герценом: «Мы не певцы, мы – боль». Помню, студентом дневного отделения Литинститута на закате брежневской власти я уезжал, погостив у Потанина в Утятском… Ждали автобус. Мимо нас проехала в сельмаг нагруженная до верха спиртным грузовая машина. По лицу писателя пробежала видимая гримаса боли. «Все раскупят»… – безнадежно сказал он.
Помню, с каким волнением он рассказывал, как ждали мужей с фронта солдатки – великие женщины. Год ждут, два, три, четыре: трудятся на полях, растят детей, пережидают одинокие лютые зимы. А потом отчаяние, надрыв, терзающий души. Сколько же сострадательных ран на сердце восьмидесятилетнего писателя! Но Виктор Федорович Потанин своим творчеством утверждает право на надежду. Солидарный с Достоевским, он верит, что «именно в душе человека и только в ней коренится добро и зло человечества». «Если захотят все, то и сбудется… Сделавшись сами лучшими, мы и среду исправим», – этот завет Федора Михайловича с христианским терпением воплощает в жизнь талантливый, большой русский писатель Виктор Федорович Потанин.
Виталий Носков
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
