13 января – годовщина блаженной кончины Сергея Лыкошина
В октябре 2005 года перед самым моим отъездом из Москвы довелось нам повидаться, наговориться всласть, погрустить, порадоваться. Словом, как это обычно и происходит между близкими людьми перед дальней дорогой и долгим расставанием.
В суете сборов выбрался к Артамонычу днем на часок, а пробыл у него до сумерек. Помнится, говорили о его новой статье, а точнее, о только что опубликованной первой ее части. Прочитав Сережину работу, что называется, «на одном дыхании» и, находясь под сильным впечатлением, прежде всего, от выверенности и глубины политических оценок, я поспешил поделиться своими восторгами с автором. Сергей стоически, как всегда, выслушал все до конца, позволив себе ироническую улыбку, когда разгоряченный собеседник посетовал на некоторую «мудреность» (так мне тогда почему-то показалось), заголовка статьи - «Меридиан консерватизма или поле традиционализма».
Простить себе не могу, что не оставил сколько-нибудь подробных заметок об этой нашей встрече. И даже мысли не мелькнуло, что вижу Артамоныча в последний раз…
Мы сблизились двадцать с лишним лет назад в дни прощания с нашим любимым другом Юрием Ивановичем Селезневым. На сохранившейся у меня фотографии Сергей молодой, безбородый, с тесно сжатыми от скорби губами бережно поддерживает гроб с Юриным телом.
Кто бы знал тогда, сколько нам с Артамонычем еще предстояло испытать в этой жизни. На его долю выпадут Афганистан и Чечня, на мою – Косово, оговорюсь при этом, что хорошо понимаю относительность таких сравнений.
Каким-то чудом одно из самых драматичных испытаний, выпавших на нашу общую долю в девяностые годы, сохранилось на видеопленке. Но нет ни сил, ни желания рассказывать сегодня об этом. Уж прости, Артамоныч, друг, за умолчание, видимо, время еще не подоспело. Скажу только, что в минуты смертельной опасности Сергей проявлял поистине богатырские мужество и стойкость.
Артамоныч, дорогой… В самые нелегкие времена ты и твое замечательное семейство всегда были для меня и моих родных спасительным прибежищем.
Многим я обязан другу своему. Безмятежно счастливыми днями, проведенными Катюшей, детишками и мной в лыкошинской сказочной деревушке Поповское, что под Ростовом Великим. Незабываемыми посиделками до рассвета с подоспевшим из ближнего села Эдуардом Володиным и подъехавшим из своего Остеева Юрия Лощица. Совместными семейными празднованиями дней рождения, традиционными встречами Нового года в подмосковной Сходне у хлебосольных Лыкошиных, где на заставленном угощениями столе главным яством все же была приготовленная хозяином отменная по вкусу уха.
Великодушие Артамоныча не раз помогало мне во взаимоотношениях, чего греха таить, далеко не всегда ровных, с общими друзьями. Тонко улавливая ту грань, за которой товарищеский спор грозил перерасти в ссору, он чрезвычайно деликатно, с присущим ему юмором «разряжал взрывоопасную ситуацию». Оберегая интересы истинного товарищества, он и в случае неудачи не оставлял попыток примирить спорщиков. Век буду признателен Артамонычу за то, что он поспособствовал мне избежать долгих размолвок со Станиславом Куняевым и другими хорошими людьми. А сколько их, добрых, верных, талантливых, вошло в мою жизнь, благодаря Артамонычу? – Сергей Куличкин, Сергей Котькало, Александр Сегень, Сергей Небольсин, Лариса Баранова-Гонченко, Сергей Исаков, Виктор Фокин, Николай Пеньков…
Прости, друг мой славный, за то, что и сотой доли не выразил из памятного. Утешаю себя лишь тем, что, даст Бог, успею осмыслить пережитое нами и рассказать еще о многом, навсегда нас связавшем.
Женева, ноябрь 2006 года
Владимир Зимянин
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
