Живые цветы
Новая книга стихов
ЦвеТОК реПЕЙника
Словом жить, обжечься, жечь,
Песню пережить – и петь.
Хлеба отломить – поесть.
Платье приберечь – носить.
Уберечь, как платье, честь.
Если надо, отниму у врага ружьё.
Попрошу воды – попить,
Счастье одолжу своё.
Хочется ещё пожить —
Время своровать,
Можно тоже одолжить —
Жалко отдавать.
Июнь 2016
***
Цветок репейника – скромняга, недотрога,
Ему вниманье больно, тяжело.
Вся жизнь его есть ожиданье Бога.
Он с виду мрачен, на душе – светло.
Та девочка зачем его срывает,
К очкам подносит, лепит на пальто,
В сан орденов упрямо воздевает,
Его – который был и есть – ничто?
Вот смят он, брошен под ноги родные,
Смешался с пылью, с грохотом дорог.
Неужто пролетели дни земные?
Неужто он уже не одинок?
2007
Сестра
Светила луна,
Ходила кошка чужая,
Труба коптила дымом чужим,
Нищенка шла от края до края,
Лёгкая, словно дым.
Она богаче меня душою,
Не говорите мне ничего…
И я не скажу, ничего не открою,
Ничего не скажу чужим.
О чужая, ты ль мне чужая,
Посторонняя мне сестра?
Я иду за тобою от края до края,
А идти мне по краю пора.
Стужа выстудит лживую душу,
Очищая ее канву.
Я твой мир, сестра, не разрушу.
Можно, я в нём хоть век поживу?
Только страшно, что в этом мире.
Ты одинока: лишь небо и ты,
Запоздалые гости в чужой квартире,
И упавшие сверху живые цветы.
… О куда мне уйти от кокетства?
И публичная кротость – тщета.
Где ты, где-то пропавшее детство?
Духа гордого нищета?
3 января 2003
Покров
Я устала. Может, я пропала.
Только Бог меня и уберег.
А скажите, разве это мало,
Если рядом – вездесущий Бог?
Если рядом с грешницей такою
Кто-то молча вымолвит, без слов:
«Дай, дитя, тебя платком покрою», —
И тихонько развернёт Покров.
Жук и цветок
Черный жук — в белоснежном цветке.
Он бесшумно кочует по кругу.
На каком потерял лепестке
Дорогую подругу?
Много вёрст он уже пробежал,
Много раз обмирая,
Просыпался и милую звал
В белом облаке рая.
А когда он совсем изнемог,
И гроза налетела,
Вдруг сомкнул благодатный цветок
Своё белое тело.
Пролетели, похоже, века
В заточенье без милой, —
Нежный плен молодого цветка
Показался могилой…
Только в мире живучей – жуки,
Чем цветы. Он дождался,
И осыпались все лепестки —
Мир, в котором метался.
И так низко, так низко он пал!..
Полз в грязи, вспоминая,
Как он сладко о счастье мечтал
В белом облаке рая.
6.06.2016
Перевозчик Гоша
Я расскажу тебе чего попроще,
Такое есть повсюду и везде.
Вот на пароме дремлет перевозчик –
Соломинки застряли в бороде.
Он в кулачке раскуривает “астру”,
Пыряет грозно в отмели шестом,
Когда к нему его приходит паства
И заполняет дряхленький паром.
Плывет паром, плывет река, как время,
По кругу омывая шар земной.
Несет паром свое живое бремя
В космический предел берестяной.
Здесь в каждом одиноком пассажире
Есть небо, океаны и земля,
Особое понятие о мире
И личное понятие рубля.
Они минуют городской поселок,
Поля картошки, рощу, выпаса…
Поет вослед разбуженный подтелок,
Коровы голосят “на голоса”.
Вот поворот – шестом по илу росчерк,
Вот купол проплывают, люд притих.
Перекрестился молча перевозчик,
Ответственный за каждого из них.
Он тощ и хром, как остов колокольни,
Его житьё клонится в забытьё,
Его жильё – развалины да колья,
Да светлого Георгия копье.
Быть может, есть на свете избы плоше,
Ведутся почуднее мужички…
Ко всем приветлив глупый дядя Гоша:
Улыбка – на гостинцы и тычки.
Плыви, паром, трудись, душа святая,
Любя дурного, доброго любя,
Шестом медовым волны коротая,
Шестом-копьем, точенным для тебя.
2004
У Иверской
1. Дитя
О, как бы я малым ребенком прижалась
К ланите, пробитой копьем!
Какая тогда заструилась бы жалость
Во всем мирозданье моем!
Но выросла девочка и очерствела.
Душа, ты откуда пришла?
И молишься Богу ты так неумело,
Как будто лет двести спала.
Я льну к Богородице, словно волчица
К чужому прибилась жилью,
И хочет волчица от стаи отбиться,
Жизнь волчью оставить свою.
Но как мне ни плакать, другой не родиться.
Не смыть мне падений своих.
Пречистая кровь по ланите струится.
И мiр мой мятежный притих.
2. Мать
У Иверской белеет утро.
Звенит копеечка о дно.
Белеет измороси пудра.
Кружится голубя пятно.
Звенят шаги в морозной стыни
Скр-рыпит кольцо, горит свеча.
Глядит заступница России
Поверх послушницы плеча.
Платочек серый, скромный, строгий…
Цветы поправила, ушла,
О сыне, что сидит в остроге,
Молитву молча вознесла.
Она, послушница, послушна,
Давно не знает ничего,
А только верит простодушно
В спасенье сына своего.
Отплакалась, отголосила,
Земные власти все прошла,
И всю любовь и боль России
Сюда, к Пречистой принесла.
Гори, свеча — молись, родная!
Не так страшна тюрьма земная.
Не тай, Россия, словно сон.
Все сироты твои в остроге
Иль в детском доме. Значит – в Боге.
Гляди, как мал и кроток Он…
3. Рождение
Год у Иверской. Сердце, как рана.
Бог простил. Потому и болит.
В уголке за юродивым встану,
Неприметна на вид.
Умерла я уже. И рождаюсь.
Дали шанс мне родиться опять.
Я на свет продираюсь, стараюсь,
Чтобы меньше измучилась Мать.
12-13.01.2007, 2016
В неделю жен Мироносиц
Жизнь мне усладил, Христе.
Не забуду утро это.
Пусто в храме. На кресте –
Альфа и Омега света.
Пели мы вчера «Воскрес!»,
В животе внимал малютка.
А сегодня – снова крест.
Мне и радостно, и жутко.
Скоро бабушки пришли,
Все с цветочными дарами,
На коленях, как могли,
Убирали пол во храме.
Коврики да рушники…
Человек здесь тихий, бедный.
Потихоньку бедняки
Собираются к обедне.
Потихоньку рассвело,
Говорят:
— Христос воскресе!
И не верится, что зло
Есть на свете, Тихий Свете.
Сердце радостью свело,
Что легло к нему, не знаю.
Может, ангела крыло.
Или пяточка родная.
Июнь 2000
Июнь
Процвела по посёлкам сирень.
Глянул зеленью Троицын день.
Ночь бессонную я провела,
Не молилось, уснуть не могла.
За березой ушли два села,
Только взглядом я их провела.
И, теряя молитвы слова,
Удивлялась, что все же – жива.
Колоколец в полях голубой
И старуха с горбатой судьбой,
И пилот, что летел над селом –
Все сегодня склонились челом.
И невеста семнадцати лет,
Поглядев на травинку в пыли,
Открывала, что времени – нет,
И глаза, как заря, расцвели.
Предо мною лежал календарь,
Не прожить, мне казалось, ни дня.
Три перста собрала я, как встарь,
Два перста осенили меня.
И опальной боярыни свет
Мне приснился, и топот коня…
Я – вдова сорока с лишним лет.
Помяните в молитвах меня.
6.07.10 г.
Петр и Павел
У Петра и Павла мальвы розовы.
Грозовые облака плывут.
Завтра они сложат головы.
Ужаснется даже голливуд.
Воют жены на окраине –
Препоясали и увели.
В этот день в садах Украины
Мальвы розовые расцвели.
По селу прошли угодники,
Только дети их заметили.
Все пололи огородники,
Не смотрел никто за детями.
Вынес диакон образ к Празднику,
Убрала Марыся мальвами:
Пусть угоднички порадуются,
Пусть подышат цветом-травами.
Шла гроза, как угорелая.
Этот год болеет грозами.
У Марыси хатка белая.
У Марыси мальвы с розами.
2002
Птичка в карцере
Вновь карцер. Смерть или больничка?
Ни жить, ни верить – выбрал смерть…
И в этот миг влетела птичка
И начала о Боге петь.
Сначала села на решетку,
Вгляделась в темень, сорвалась…
И на ладонь, как бы на лодку,
Она тихонько взобралась.
И лишь присесть она успела
На пальцы, дрогнувшие вдруг,
Как ангел, радостно запела,
Как будто здесь – не гроб, а луг.
Потом – взлетела, воротилась,
На вечность встретились глаза.
Быть может, мать тогда молилась,
С надеждой плача в образа.
И уголовники блатные,
И надзиратель, и конвой:
Все стали горькие, родные,
Как поле с русскою травой.
И позже, за тюрьмы порогом
Он разным людям говорил,
Что с ним случилась встреча с Богом.
И мать-тюрьму благодарил.
2008-04-10
Безбожие
Жизнь – это тёмная комната.
Бог — это жизненный свет.
Тащишься к дому какому-то,
Где ты живешь много лет.
Ключ закрывает скрипучую,
Всеми забытую дверь.
Кто-то заглянет при случае.
Здорово, если не зверь.
Дней исчерпал ты количество,
Множество высказал слов.
Выключили электричество
За неуплату долгов.
7 марта 2016
Надежда
Падает монета
В детский кулачок,
Как полоска света –
В тёмный тупичок.
2003
Белые пионы
Мама посадила белые пионы.
Чернозем носила, глубоко копала…
А потом – молилась, стоя у иконы,
И ждала пионов, ночи, дни считала.
Расцвели пионы, облака ручные,
Кто пройдёт — заглянет, постоит над ними.
Будто бы младенцы спят в цветках святые,
С ликами, с глазами самыми родными.
Как, в землице чёрной — белые пионы?
Сквозь грунты, суглинок, камни — столько света?
Сколько положила мамочка поклонов —
Столько и пионов расцвело за это.
Январь 2016
Сухарь
Снег вырезал небо из жизни.
Нам некуда больше смотреть.
Куда нам идти по отчизне,
Которой осталась лишь треть?
Нам некуда больше смотрети,
Полны отреченья поля.
Здесь неба светилось две трети,
А третию третью – земля.
Как ломоть иссохшего хлеба,
Как полные камня поля —
Землица, лишенная неба.
Жива ли такая земля?
Но хлеба сухарь огрубелый
Хранит неземной аромат,
И он же становится Телом,
Когда Херувимы молят.
2003
Разговор монахов
– Прости, мой друг. Теряю силу.
Мне больше нечего сказать.
И только «Господи, помилуй!»
Мне остается повторять.
– Но если «Господи, помилуй!»
Не устаешь ты повторять,
Так у тебя не просто сила –
С тобою ангельская рать.
– Но нет молитвы детски кроткой,
Грехи забытые придут –
И кипарисовые чётки
На пол холодный упадут…
Ругаю я себя и плачу
И прочь мечтательность гоню.
На что, на что я душу трачу,
Какие пустоши храню!
– Да-да, мой друг, в наш век короткий
Немало горестных минут.
Тем и утешишься, что чётки –
По Божией воле упадут.
2003
Цветок
Бог для меня создал цветок.
Какой чудесный дар!
Не низок он и не высок,
Не мал он и не стар.
Расцвёл цветок в свой лучший срок,
Красы не утая.
Его вложила между строк
Ржаных земля моя.
Носило по миру меня,
Как пёрышко в буран.
Но ждал меня, цветок – меня
В прекраснейшей из стран.
Ах ты, подруга-Жизнь моя:
То подлость, то удар!
Слезами поливала я
Бесценный этот дар.
Прощай, любимый и друзья.
И дом родной, прощай.
Растает молодость моя.
Но ты, цветок, не тай!
Мне обещал один пророк:
Мой долгим будет срок.
И страшно было бы стареть,
Когда б не мой цветок.
Мне подарил Господь цветок
Земной, лесной, родной!
Навеки каждый лепесток
Останется со мной.
Не буду рвать я лепестки
Во тьме дурного дня,
Теперь не знаю я тоски —
Ведь любит — Бог! — меня!
2015
Камыш
Когда шумел камыш,
Когда деревья гнулись,
В ночную тьму, как в ад, погружены,
Возлюбленные – помните? – проснулись,
Подавленные, как после войны.
И шла она одна, во мрак из мрака,
И думала, как лучше ей солгать,
Несчастная, как битая собака:
Что скажут ей теперь отец и мать?
Так плакала оставленная дева,
Что жизнь ее давно уже прошла,
Но знают все про гнущиеся древа
И грозный шум ночного камыша.
Так плакала она, что и поныне,
Когда заглянут гости в нашу тишь,
Немного выпьют – вспомнят о рябине,
А много выпьют – запоют «камыш»!
2001
Букет васильков
Дайте ей в руки
букет васильков.
Муки разлуки…
Черных платков
Комната в сборе.
Слезы и тишь.
Будто в соборе,
Милая, спишь.
Горькая, что же
В петлю вошла?
Жизни дороже смерть и хула?
Грезы о лете, девичьи сны…
Хватит нам сплетен
Аж до весны.
Будет весною
Тише молва,
А над тобою —
Выше трава,
Холмиков дали,
В небо — кресты.
Что мы все ждали?
Что мы ей дали?
Дайте же, дайте цветы.
Дайте живые цветы.
Дайте же вы ей цветы!
1986
Пожалей
Отведу тебя в ельник сырой
За рекой, за тропой, за горой,
Я туда убегала зимой,
Там ребенок рождается твой.
Там есть озеро звёздной воды,
В нем и небо, и ели видны,
Там седая плывет рыба-кит,
А на ней наш ребенок сидит…
Он церковное яблочко ест,
И не знает, что мы уже здесь.
В этом озере воды глухи,
В этом ельнике ели ветхи,
Ветки тихо качают дитя,
И меня подпускать не хотят,
И куда нам,
куда нам,
ку-да-а?!
Слезы в озере, будто вода,
Звезды водную гладь серебрят,
Очи детские в омут глядят…
Мой родной! Пожалей, пожалей
Душу бедной кровинки моей,
Будем в омуте вместе тонуть.
Должен кто-то крыло протянуть.
И спасти, и понести
На высокие пути...
1990
* * *
Среди житейских мелочей
И суеты досужей
Ужасно, если ты – ничей,
И никому не нужен.
Ужасно, коль всегда ровны
Сердечной мышцы звуки,
И ты не чувствовал вины
И не страдал в разлуке.
Ужасно, если ты устал
И в семьдесят, и в двадцать,
От счастья вдруг ты перестал,
Как в детстве, волноваться!
Ужасно, если не любил,
Не забывал, не злился.
Зачем, скажи, тогда ты жил?
К чему ты, друг, годился?
Ты не ошибся никогда,
Не знал греховной муки
И от горячего стыда
Не изломал ты руки.
Не плакал горько и навзрыд,
Не требовал ответов...
И ты забыт, почти зарыт
Прижизненно за это.
2011
Великопостный снег
Апрельский снег, перо небесное,
Прервал весеннюю страду,
И раньше времени невестами
Все стали яблони в саду.
Сидит скворец на тихой яблоне,
Что оживать еще не смеет,
Сидит скворец, глазами-четками
Он молит снежные поля.
Черны лишь он да та монахиня,
Что петь и плакать не умеет,
Уходит вдаль глазами-лодками,
Где Царства Божия земля.
… Рука черпнет снежка хрустального,
Как воды берега прощального.
И детский снег из года дального
Повалит, ангельский, на свет.
Пальто, из маминого сшитое,
Каток – река, морозом битая,
Душа, на белый свет раскрытая,
И белый свет – белее нет…
Ты улетаешь вдаль за птахами,
Небесно-черными монахами,
Мне в эту даль не добрести.
Я так хотела бы… Прости.
1-й псалом
Блажен тот муж среди людей,
Что избежал дурной неволи
Безумной праздности застолий
И темных сговоров сетей.
Иной к друзьям пойти не прочь,
Сыграть в рулетку наудачу,
Продать отца и мать в придачу…
Блажен, кто с Богом день и ночь.
Он, словно дерево у вод,
Взрастит ко времени свой плод,
Живой водою напоённый.
Силен он, духом обновлённый,
Господь пути его ведёт.
А нечестивый – упадёт.
2014
41-й псалом
Вот олень на источник стремится,
Неспокойный от жажды огня.
Так душа моя, райская птица,
Плачет: «Бог, не остави меня!»
К Богу крепкому, Богу живому
Как найти мне дорогу впотьмах?
Что ответить мне слову пустому:
«Где твой Бог, на каких небесах?!..»
У врагов нет законов и правил,
Знаю, кости мои сокрушат…
Знаю, Бог, ты меня не оставил!
Пусть враги, говорят, что хотят!
День и ночь мне псалмы вместо хлеба.
Бог мой, жизнь и надежда моя!
Я отдам свою душу за небо.
Весь я Твой – не остави меня!
2014
Благовещение
Жаворонков пекут.
Вот и весна.
Постные дни идут,
Ночи без сна.
Страшен грядущий суд…
Вера, ты где?
– Там, где любовь твоя,
Везде.
И нигде.
Знаю, строптивый нрав
Мой виноват.
Рубище изодрав,
В путь мой уходит брат.
В дальних монастырях,
В тёплых чужих мирах
Вспомни сестру свою,
Вспомни, как я пою…
Не обернулся Лот.
Мир же — твоей душе.
Солон горячий пот.
Радуга в мираже.
Ах, я устала, да.
Наконец-то устала я,
Я – падающая звезда…
Сердцем жить стала я.
Меди обид не счесть,
Гордость целует лесть…
Да сохранит мне честь
Нынче Благая Весть!
Бисером вышивать
Умно ли по снегам?
Душеньку открывать
Близким своим врагам?
Бейте, враги мои!
Я вас люблю теперь,
В тайны души мои
Вот и открылась дверь.
В белых моих руках
Жаворонки живут,
Тени летящих птах
В неба страну зовут.
Падаю в небеса,
Как в объятья,
На мне – слёз роса,
Лучшее в мире платье…
Жаворонок в руке,
Облако под рукой,
А мука моя — смотри! —
Стала белой мукой.
Срок придет, я умру —
Будет на просфору.
2011
Христос воскрес!
Христос воскрес!
Христос воскрес!
И больше нет печали,
И позади уже не крест,
А крылья за плечами.
Ах, кто из нас не знал беды,
Не злился и не падал…
Во славу Божию грядый
Разрушил силы ада!
Идут года – и меньше нас,
И тише наши речи.
Но виден блеск родимых глаз
Сквозь радуницы свечи!
И эту радость не сгубить.
И города, и веси –
Весь мир мне хочется любить
И петь: Христос воскресе!
19.04.09
Маша
Вот и Машенька наша, стараясь, поет,
А попросишь – она потанцует.
Отчего-то становится жалко ее,
Когда доченька куклу целует.
Вот уж Машенька дочку кладет в колыбель,
Вьются кудри, завитые лаской,
Верх мечтаний ее – за щекой карамель,
Да красивая книжная сказка.
В этой сказке простой – купола да дворцы,
Нарисованные океаны,
И полны жемчугами и златом ларцы,
И приветны заморские страны.
Маше к Пасхе купили красивый наряд:
Сарафан, жемчуговый кокошник.
Увидав, как от радости глазки горят,
Заторопится в храм и безбожник.
И увидит безбожник: березка растет,
Крест сияет, народ воспевает…
И дитя бессловесное к Богу идет.
Ну а он-то — чего ожидает?
2007
Весна
Твой профиль – это облако,
Забытое во сне.
Звонит набатом колокол,
Вещает о весне.
Канон Андрея Критского,
Малиновый закат…
Что не умеем высказать –
То слезы говорят.
10 марта 2014
Девочка на Голгофе
Девочка уснула на Голгофе.
Притаилась маленькая жизнь.
С головой Адама детский профиль
Неприметно в целое слились.
Много здесь молилось поколений,
Кротко умирала суета.
И дитя — склонилась на колени
И свернулась здесь, у ног Христа.
Разметались кудрей завитушки,
Ручки обнимают крест Христов.
Мягче пуха и родней подушки
Камни эти, что страшнее снов.
Сколько ж надо положить поклонов,
Как пройти нам свой кровавый путь,
Чтобы так вот — в позе эмбриона —
У Христа доверчиво уснуть.
20.01.16
Подорожник
Русский путь
Шел апостол Андрей по Руси
И молился: «Иисусе, спаси!
О глухая, о гордая, о неприступная,
О кровавая эта земля!
О дремучая, снежная, лютоморозная,
Горевая, красивая, слёзная…»
И упал, и подняться не мог,
И лежал, и уснул, изнемог.
Стало небо клубиться туманом,
И посыпалась белая манна.
Гусляры мимо шли,
Облака проплывали,
Над костром пролетая,
Певуньи певали…
Тут апостола трепетный слух,
Слух духовный, пронзил Божий дух.
И поднялся, и снова пошел,
Край земли неприветный нашел.
Где уже не встречалось невест,
Где священные камни молчали,
Он из кедра срубил грубый крест
И поставил на света начале,
Где от севера или от моря,
Разглядел он неведанный край,
А над ним – раскрывается рай
И тропа, уходящая горе…
Через лень, через скуку, томящую грусть,
Через глупость обратного бега,
Как царевна сквозь краты, прекрасная Русь
Просветлела сквозь тьмы печенега…
Как песка, там врага… и Андрей увидал —
Просиял ее лик, сквозь песок, просиял…
Оглянулся апостол — белеет гора,
Устелила Россию зима.
И она вся седа, словно Сара, стара,
А вокруг — чужеземная тьма.
И пошел он обратно, босой,
Убеляемый снежной росой,
Только кровь на следах,
Только шага размах,
Только взмахи обветренных рук…
Долго шел он и вышел на Юг.
Среди диких, змеиных, обугленных мест,
Где видна лента моря земного,
Кипарисовый высек он крест,
И упал у креста, словно моря Чермного.
Силы кончились – был он простой человек,
Да к тому же, его здесь не ждали.
Из-под смуглых и солью пропитанных век
Слезы в камни земли побежали.
И пришел к нему тихо Христос,
И собрал реки русские слёз.
А потом они вместе молились у скал,
И прозрели врага нелюдимый оскал,
Что на Русь ощетинился зверем…
И увидели здесь миллионы крестов,
Свет высокий и тысячи русских голгоф,
И слагались они в светлый терем.
И не страшно апостолу было потом,
Перед казнью крестился он Русским крестом,
Много счастья он разного видел.
И струился из глаз его яблочный свет,
В чистом сердце таился Руси Назарет,
И шептал он:
«В России Прииде…».
10.05.2016
Сочинение на вольную тему
Уж ты копоть из-под копыт,
Конь летит, а всадник убит…
– Атамана я есаул,
Я в степи горячей уснул,
Уж ты степь, как печь, широка,
Ты согрей меня, дурака,
Приголубь меня на груди,
Да к утру меня разбуди.
Я невольник, я – есаул,
Атамана я обманул,
Жизнь и верность пообещал,
Сам в степи убитый упал…
Вот лежу я в травах, в пыли,
А невеста воет вдали.
Прорасту цветами, травой:
Не горюй! Я снова живой!..
Вот и снова скачет, живой,
В небесах, над звездной травой,
А под ним, внизу, по земле,
БТР тащится во мгле,
И небесный всадник приник
К облакам: неужто двойник?
Посветил фонарной луной:
– Нынче ж, братец, будешь со мной…
2011
Неистребимые
Из Ревеля с улыбкой сфинкса
Летит, как зверь, локомотив.
Простой, как азбука латинская,
В вагоне слышится мотив.
Ничто не чуждо в мире радости,
Никто не вечен под луной…
Курсистка, раздавая сладости,
Звенит, как скрипочка струной.
Сидят: монахиня печальная –
Струятся чётки под рукой,
Студент, влюбленный и отчаянный,
Глядит в учебники с тоской,
Чухонка с малыми ребятами,
Купчишко, пьющий, из крестьян,
Солдат в шинелишке залатанной,
Холеный подшляхетный пан…
У всех у них одна прародина,
У всех отечество одно,
И счастье им одно – народное
Обещано и отдано…
Там в бой бегут, тряся папахами,
Там – голодом питают плоть…
Молись, печальная монахиня,
Молись – помилует Господь,
Пройдут Германская, Японская,
Пройдет Гражданская война…
Мадонна кроткая чухонская
Совсем останется одна,
Судьба курсистки будет страшною.
Студент поженится с войной.
Купец и шляхтич врукопашную
Сойдутся за его спиной…
Под мины полюшко распахано.
Все полегли бы, да стоят
Неистребимые:
Монахиня,
Да парень, стреляный солдат.
2003
Дежавю
Романс
Я была королевой
На английский манер
И носила балетки
Тридцать первый размер,
Шнуровалась в корсеты,
Приводила в восторг,
И собачку кормила
Породы вельш-корг.
Парикмахер, кондитер
И садовник в саду…
Я уехала в Питер
В двадцать пятом году.
А потом вся по новой
Жизнь моя понеслась,
А над нею — стервятник,
Большевистская власть.
Карцера и этапы,
Вместо ре – си-бемоль…
Мне поверили: папа
Мой – английский король!
За такие словечки
Церемониев нет:
Трупы плавают в речке –
Большевистский балет…
Ах, и жизнь мне постыла,
И Сибирь, и Сибирь…
Над моею могилой
Вьюга воет псалтирь.
У бродяги норд-оста
В-крик расстроен рояль.
Кто сказал: это просто
Быть холодной, как сталь?!
А я надеялась все же:
До седин доживу...
Вот потомок мой дожил
До моих дежавю.
И, как будто в романсе
О чужой стороне,
С равнодушием манси
Чум построит на мне.
А я была королевой
На английский манер…
Где мои кавалеры?
Хоть один кавалер!
Только вижу из мрака,
Как бежит до сих пор
Через тундру собака
Породы вельш-корг.
23.04.16
Подорожники
У лесосеки – подорожники.
Здесь сроду не было дорог.
И капля в каждом подорожнике,
Как в каждом каторжнике – рок.
И в каждой капле подорожника —
Сокровище, что не раздать:
Твоя корявая дороженька,
Дай Бог с такою совладать…
Тюда-сюда лошадка тащится,
В телеге бревнышки-лучи,
Лошадка в солнышко таращится,
И ты — таращись и молчи.
Вглядись в дорожки подорожника,
Остановись-постой над ним.
Любая в золоте дороженька,
Как в небе – град Ерусалим.
2003
Богомолица
Выбились на свет седые прядки,
Красная в руке горит свеча.
В жизни не меняла без оглядки
Кровь Христа на ленту кумача.
Кровь Его опять ее согрела,
И стоит, как девушка, чиста,
И поет, как в молодости пела,
Гимн о Воскресении Христа.
Не разжать сухого троеперстья,
Во перстах – не соль и не игла.
В такт знаменью отвечает сердце,
Вот и снова руку подняла,
И, себя щепотью омывая,
Белу свету кланяясь челом,
Как молитва кроткая, живая,
Теплится у Церкви под крылом.
2002
Владыка
Митрополиту Филарету (Вахрамееву)
Лицо черты имеет лика.
Неповторим, велик Владыка.
Как поле ржи, народ притих.
Владыка воспевает стих.
Подвалы, шахты преисподней
Ботве подобны прошлогодней.
Притихла бесов злая клика.
С народом молится Владыка.
За тех, кто молятся в соборе,
За тех, кто пребывает в горе,
За тех, кто не имеет Бога,
За тех, чья кончилась дорога,
За тех, кто голоден и брошен,
За тех, кто, как былинка, скошен,
За тех, кто сир, и наг, и болен,
За тех, кто смел, и кто безволен.
О люди, люди, о народы,
Посмотришь – люди иль уроды?
О люди, люди, человеки,
Посмотришь – люди иль калеки?
Сметет, растопчет это стадо.
Но каждый здесь – родное чадо.
За каждого со скорбью лика
Стоит пред Господом Владыка.
Пока сей пламень не потухнет,
Наш берег праведный не рухнет!
21.03.07
Матушка Валентина
1. Старица
Как трав подземны семена,
Её живые письмена,
Её живучи речи.
Для всех – родимая она,
Хоть на устах ее война —
Внимайте, не перечьте.
На голове – высокий плат,
И остр, и цепок яркий взгляд,
Она врачует взглядом.
К ней из квартир, хоромов, хат
Плывет река смятенных чад,
Как бабочки – к лампадам.
Украинка, еврей и росс,
Что на харчах ежовых рос,
Да умным-то не вырос –
Все к ней идут и чуда ждут,
И малых детушек ведут,
И все поют, как клирос.
И все поют ей:
– Помоги!
У нас – беда, болесь, долги…
Все просят:
– Поможите!
Людей – что семечек лузги.
Невидимо бегут враги.
«Ступайте. Не грешите».
Белеет чистая постель,
Поет в деревне свиристель,
Растет на жниве колос.
Ее топчанчик — корабель,
А хатка бедная – что мель.
И голос — Бога голос.
2. В келье
Шуршанье цветов самодельных,
Плетенье глубоких словес…
В морях облаков беспредельных
Видны и речушка, и лес.
Прошли и балы, и парады,
Война, революция, страх…
И в куфрах партеек наряды,
Что им узковаты в плечах.
Землица черна от угара,
Сожжен Свято-Аннинский храм.
Поёт под родную гитару
Фривольные песенки хам.
Застыла страна на изломе
И раною кровоточит.
А в доме, в родительском доме
Не музыка – брань там звучит.
Лежит Валентина в сторожке,
Всё видит, всё знает, всех ждёт…
Осталась ей верною кошка,
Да вот – Ефросинья придёт.
Покормит, поправит подушки,
Поплачет, ругнётся, уйдёт…
И слышно, за стенкой частушки
Поёт оглупелый народ.
Глаза затуманятся синью,
Дорожку метель заметёт...
Вернется сюда Ефросинья
И вещи свои принесёт.
И дни пронесутся за днями,
За ними промчатся года…
Шуршит Валентина цветами.
И в хате есть гости всегда.
3. Гости
Отверсты небесные хляби,
Лошадка увязла в грязи…
А ты ей сердечно, по-бабьи
Пустым кулачком погрози.
В нем всё: и угроза, и ласка,
И сила в бессилье видна…
И тащит телегу савраска,
Как заново вдруг рождена.
В телеге – два малых кулечка.
Творог да сметана в одном,
Да малая первенец-дочка
Почти неживая – в другом.
И вот ты уже на пороге,
И рядом, как изморось – смерть.
Скакала короткой дорогой,
И Бога молила — успеть…
Холодные низкие сени,
Хоромы: полати да печь,
И свечи, и блики и тени…
– Я дочь не смогла уберечь!
И жизнь-то моя – не перина,
Душа? А жива ли душа?
На это тебе Валентина
Ответ поведет неспеша.
Она прилегла на лежанке
И тридцать годков не встает,
Ей мелочи пушки да танки,
Когда тропари запоет.
Повязан по очи платочек,
Сорочка, как саван, бела.
Лежит она, как ангелочек,
И рядом вся светится мгла.
Головушку склонит по-вдовьи
И скажет про крови моря,
И страшные образы крови
С огнем сочетаясь, горят.
– Короткой дорожкой скакала?
Савраску совсем укатала, —
И старица в душу глядит.
Не плачь. Далеко нам до точки.
Не плачь по живехонькой дочке,
Молись, мне в подушки клади.
И девочка смотрит открыто
На образ на темной стене,
Холстинной пеленкой повита,
Как колос тугой на стерне.
Сначала малютка слабела,
И стих умирающей хрип…
И вдруг – закричала-запела,
За всхлипом послышался всхлип…
И мать заливается краской,
Заслыша о тайных грехах,
И жить обещает с опаской,
Когда по грехам такой страх…
Идет за водой Ефросинья.
Колодец в росе серебрист.
Журавушки вывели клинья,
А небо – как школьника лист.
Забыла про воду, про вёдра,
Мечтательно в небо глядит,
Где сильно, и грустно, и гордо
Высокая стая летит.
Она помолчит и невольно
Положит вслед птицам поклон.
И выплеснет в кринку довольно
Студеной воды на канон.
А матушка чистую кринку
В изящные ручки возьмет,
Просфоры туда половинку,
И сушку, и хлебец кладет…
Четыре утра. Солнце дремлет
И крыши едва золотит.
За всю нашу бедную землю
Святая молитву творит.
2006-2016
Русская тема
По зимней дороге,
По белой дороге
Старинные дроги
Легли в колею.
Счастливая дума о том, что убоги —
А что положить еще в торбу свою?
Но кто же за кем там стоит на пороге?
Мы все здесь равны, и закончен роман:
Медичка из Риги,
Загорский убогий,
Московский рабочий,
Да штабс-капитан…
Вот мчатся савраски по русской дороге.
Вот мчатся савраски, идут на таран.
И в небе над ними такие дороги:
Что сердце зайдется от горестных ран.
А сердце мое – ни минуты простоя,
Оно изболелось, как старый солдат.
Оно вопрошает всё: кто я такое?
Недаром так много о нем говорят.
1990
На заупокойной ектенье
Чередование имен:
Сергей, Анастасия…
Плывет покой со всех времен,
Они уже – иные.
Пусть за окном бренчит трамвай,
Идут дела земные…
Ты — там, раб Божий Николай…
Где все теперь – родные.
Чисты, как воздух, имена.
Хоть плачу я о горе,
Но знаю: здесь я не одна,
И здесь, и там, и горе.
Уходит в вечность фимиам.
Нас вспомните, родные!
И вы о нас молитесь там,
Где времена иные.
2006
Украинская весна
Кровь не делится, кровь неделима.
Наша жизнь – неразбитый сосуд.
Если пуля попала не мимо —
Чья душа устремится на суд?
Если брат обнял кровного брата,
Потихоньку вонзая кинжал, —
Разве кровь или мать виновата,
Что невольно он каином стал?
И не время искать нам истоки:
Чьих кровей мы и коих краёв…
Вот пошли, вот идут уже сроки,
Вот летят уже сводки боёв.
Не поёт ни щегол, ни синица,
Замолчал в этот май соловей…
Почему вы попрятали лица?
Может, там уже – морды зверей?
Эти звери, мутации дети,
Обезумели: «Крови хочу!»
Как простить реки красные эти?..
Не могу говорить…
Помолчу…
05.05.2014
Трисвятое
Ни бомба не придумана, ни мина,
Способная духовно разделить
Россию, Беларусь и Украину.
Дух неделим — его не раскроить.
Им не усвоить самое простое,
Мозги не те, не те язык и речь:
Есть у славян великих Трисвятое,
Что больше жизни будем мы беречь.
Война, распутство – мёртвому припарка,
И дети вновь рождаются в любви.
Нас меньше? С нами Бог! Бывает жарко —
Но мы построим храмы на крови.
Духовная не рвётся пуповина,
Как Трисвятое в нас живёт, внемли:
Россия, Беларусь и Украина
На Небеси всегда и на земли!
02.02.2016
Виноград
Виноград – это божий народ,
Так от века ведется до века.
Бережет человеческий род
Неусыпно Господня опека.
Грянет осень, и жатва придёт…
Что Господь в своих лозах найдёт?
2013 Татьяна Дашкевич
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 