«Личное дело»
Из новой книги
Пу́стынь
Храма встало виденье
за пригорком с торца –
шёл за храмовой тенью,
как за тенью Творца,
и услышал, как дверью
хлопнул храма дворец,
и увидел, и верю:
в поле вышел Творец…
Святогорская лавра,
2006 г.
Сон
…И вдруг приснилась заграница,
в которой даже не бывал.
Проснёшься – думаешь: болван,
ну как она могла присниться?
Но вспомнится потом о том,
что Бог не создал зарубежья,
оно взялось от центробежья
раскрученной земли – потом,
вот мне и снится общий дом.
2006 г.
Был знак
С утра грозы из туч тугих
бабахнули мортиры,
бобы набрякли так, что их
полопались мундиры,
и женщины, как старику,
поверили погоде
и не поверили в строку
о 41-м годе…
2009 г.
Солдат Победы
У ступеней каменных рейхстага
спохватился только:
– Не умру, –
наконец-то злую суку страха
он загнал в рейхстага конуру.
На ступеньки он пришел, усталый,
и, к вискам ладони приложив,
прошептал:
– Прости, товарищ Сталин,
мне за то, что я остался жив.
2005 г.
А на войне – как на войне
Всё банальным кажется,
даже мир иной,
даже телеханжества
аж до параной,
даже пьянство циников,
сделавших донос,
даже выси ценников
в годы на износ,
даже войны малые,
а большие тем
более банальные
с их ущербом тел,
где на смерть обидиться –
насмешачить кур,
где лояльным видится
только перекур…
2014 г.
Киевские тролли
Стояли теплые деньки,
как в роще свежие пеньки,
что декларировало снова
нестойкость мира и лесного,
а в остальном глобальном мире –
как в захолустном пневмотире,
в котором все, кому ни лень,
палят по целям из дня в день,
поелику служитель в нём
самозабвенно день за днём
диктует, в самозванца роли,
во что палить повинны троли
и те палят, сойдя с ума,
пока не стукнет вновь зима,
и тролли, злые недоростки,
напялят зимние обноски
и, зализав от пуль болячки,
впадут в трёхмесячные спячки,
чтоб в летний подло вновь сезон
пальбы показывать резон.
2015 г.
Под пулями
Идут ребята воевать –
советы не витиеваты:
не посрамите, мол, и бдите
и пулю дуру обойдите.
Но пуля-дура не одна там –
там тьма их тьмущая перната
на поле брани, оголтела,
и каждой дело есть до тела.
Она и рада быть иной –
не принуждаемой войною
и призывать не обижаться
ребят, а к брустверу прижаться,
но ей, безмолвной, это дело
не провернуть, не ткнувшись в тело.
2014 г.
Киевская перетолока
Солнце реет, речку греет,
а в холмистые брега
вдавлен след ноги и преет
долгорукого греха.
И не снять греха обид тем,
что Андрея день и ночь
Первозванного обитель
тщится скверну утолочь.
Здесь теперь не до славяней,
здесь другие имена,
птицы недосоловьянней,
отчужденья семена –
все, подвластны чуждым чарам,
сами помня чёрта с два,
рады детям янычарам,
след не помнящих родства.
2014 г.
Живой щит
Блок-пост, в чертополох
пыля, как злой питбуль,
грызливой тыщей блох
свинцово-медных пуль,
пронизывающих
среди стальных копров
живой и главный щит,
не в глаз палит, так в бровь.
Во всё палит блок-пост,
что движется и нет,
за тридцать – жалкий ГОСТ –
серебряных монет.
А щит живой стоит,
упёрт, как сталь пружин,
стоит и не таит,
что он тут старожил.
Что блок-пост бетон –
здесь чуждый вид щитка –
не крепче, чем бутон
донецкого цветка…
2014 г.
Исход от войны
У страха глаза – как жарки:
ни чёрных, ни синих, ни карих,
кроссовок, ботинок шнурки
по ходу сбивают пыль гари.
Бежит на вокзал марш-бросок
совсем не военных нарядов
с оглядкой на дом – хоть разок –
под гром не салютных снарядов.
Кварталы безлюдных квартир
слезятся глазами окошек,
и воет под грохот мортир
кортеж провожающих кошек.
2014 г.
Перемирие
Подворья опять не пустынны –
сменила войну тишина,
подворья от взрывов остыли –
не плачет ни мать, ни жена…
Напнёшь завалящую робу,
сойдёшь с этажа в тишину
и торкаешь пальцем на пробу
её, тишины, толщину.
Да вдруг, как вчера, ум очнётся:
бесплотна она, тишина,
но если опять всё начнётся,
то первой услышит она…
Она не окажется нервной:
бесплотность хрупкой своей
она и подставится первой,
потом ополченье – за ней.
2015 г. Василий Дунин (Луганск)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 