На том берегу
Из новой книги
Тихая, светлая родина.
Где ты? – На том берегу.
Жизнь моя всуе пройдена.
Вся голова в снегу.
Сколько о том рассказано!
Там мое детство, там.
Сердце навек привязано
К тем золотым летам.
Там, где, не сдвинув брови,
Ждут голубой рассвет.
Там, где солнце в коровник
Цедит сквозь щели свет.
Там, где журчит в подойник
Теплое молоко.
Там, где пасутся кони,
Где на душе легко.
Там, где родные лица,
Говор не режет слух.
Там, где к твоим ресницам
Льнет тополиный пух.
Помню смуглянку в белом.
Помню девчонку ту...
Мне ли смуглянка пела
На жердевом мосту?
Где же ты, прежняя родина?
Вот и на том берегу
Все сокровенное продано
Алчному, злому врагу.
Выгорел неба ситец.
Трудно живет село.
В гости иду, проститься.
Судорогой рот свело.
Род мой славянский вымер.
Встречусь ли ныне с кем?
Чье прочитаю имя
На именной доске?
Избы на ладан дышат.
Где он, старинный лад?
Храм без креста и крыши.
Бывший колхозный склад.
Люди дошли до ручки,
Многие пьют с тоски.
В поле – полынь, колючки,
Ветер, жара, пески.
Тот, кто ломал подковы,
Где он теперь? Бог весть...
Тот, кто к земле прикован,
Здесь доживает, здесь.
НАД ДОНСКИМ БЕЛОГОРЬЕМ
Боже мой! Эти лунные тени
В переулке, на нашем пути...
Среди новых добротных строений
Тех, старинных, теперь не найти.
Досиня побеленные мелом,
В древних шапках соломенных крыш,
Прижимались избушки несмело
К тем сараям, где спряталась тишь.
Под плетнями дежурили кошки,
Точно совы, луну сторожа.
Где-то всхлипы далекой гармошки
Уплывали, в аккордах дрожа.
Те тропинки, что были короче,
Будто сделались уже, длинней.
Мы любили бродить в эти ночи
Среди звездных и лунных огней.
Чтобы светом наполнилась память,
Мы на землю ложились ничком
Средь ромашек, в июльскую замять,
Под звенящие трели сверчков.
Мы теряли из виду друг друга.
Нас по-волчьи преследовал рок.
Нас кружила смертельная вьюга
По кривью, по изломью дорог.
Сколько душ унесла в Запределье!
Мне подкинула снег на виски.
Нет, не маюсь, не мучусь бездельем
На правах пенсионной тоски.
По привычке седлаю Пегаса
Из отпущенных Господом сил,
Чтоб меня до закатного часа
В царство памяти конь уносил.
Невесомую голову вздыбив,
Сквозь забвенье и суетный быт —
В край, где солнце серебряной зыбью
Подкует полукружья копыт.
В край, где живо заветное слово
И поставлена в храме свеча,
Где раздольные песни Кольцова
Над задумчивым Доном звучат.
Там в есенинской взвихренной кепи,
Над донским белогорьем кружа,
Опрокинусь в кольцовские степи,
В чабрецовый полуденный жар.
Станет мир ослепительно синим.
Будет в поле торжественный гуд.
Обрету уголочек России,
Что в народе погостом зовут.
Среди пыльных акаций и кленов,
Средь надгробий и ржавых оград,
Подчиняясь великим Законам,
Лягу вровень с ушедшими, в ряд.
СРЕДИ ВЕЧНЫХ СЕЛЕНИЙ
Жить да жить в нашем яростном мире,
Почитая молитву за труд.
Только в роще, как в голой квартире,
Вдруг качнешься на стылом ветру.
Вдруг накатит горячей волною,
И земля, как волчок, – из-под ног.
И почувствуешь нечто спиною,
Что глазами увидеть не смог...
Берег палым листом припорошен.
В глубине – будто проблески рыб.
Машет гривой каурая лошадь
С меловой крутолобой горы.
Чья-то странная лошадь над Доном
Мне встречается в яви не раз.
И размеренным, грустным поклоном
Приближает назначенный час...
На корме опрокинутой лодки
Я присяду, коль станет невмочь.
Белый сумрак в душе моей соткан.
Не понять – то ли день, то ли ночь.
В зеркалах проплывающих льдинок
Млеют отсветы розовых круч.
В поднебесье, в венце триедином,
Догорает негреющий луч.
Предвечерние зыбкие тени,
Словно змеи, ползут на восток.
Знаю, брат, среди вечных селений
Не прочтешь этих искренних строк.
Так, в юдоли земной, успокоясь,
«До свидания!» – крикну тебе,
Прикоснувшись небритой щекою
К заповедной скрипящей вербе.
Село Новая Калитва Воронежской области.
Фото Светланы Паршиковой. Василий Жиляев
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 