в любовь и в кровь, и в бровь, и в глаз – подряд! –
в висок и в лоб, в беспомощную дужку
слепых очков, готовых вдруг прозреть,
во всё что есть: в желанья, в жизнь и смерть,
в лицо, в затылок – лишь бы не друг в дружку,
лишь не себя б с лица любви стереть.
………………………………………....
…………………………………………
Иль благородный пламень ваш затух?
Не подвергайте честь свою лишенью,
соседа – мщенью, горечи – старух.
Мне надо стать средь ваших заварух
живым барьером, чучелом, мишенью.
Флажком белейшим вам машу, немею,
считаю про себя: до трёх… до двух…
18 декабря 1992
ЧТО, РОССИЯ?..
Что, Россия, – выбилась, устала?
Стоном расплатилась за добро?
… Рвали перстень, тискали у стана,
жгли у плеч кровавое тавро,
жирно объедали, обпивали,
обирали начисто, с лихвой,
и преуспевали в отпеваньи
над ещё красивой и живой;
по сто раз в лицо орали на день,
врали всяк, кто чист и прокажён,
теребили, как младенец – матерь,
мяли, как молодку – ухажёр,
били в грудь, забыв про суть, про милость,
вили вервь – утишить, удушить…
Вырывалась, гневная, прямилась –
доглядеть, дочувствовать, дожить.
Чем взбесила родинка у шеи?
Чем некстати родина пришлась?
Неужели даром хорошели
сны твои? Рассыпались, крошась.
Неужели – те ли, все ли, я ли –
из княгинь свели тебя да в грязь,
неужели мало было яви,
чтоб и сны рассеять, озверясь?
Но – вставала, слепо, как с тумана,
а потом яснела, как и встарь,
молодела, светлая, ступала –
дорешить, дозвать себя: восстань!
И слыхали скот и обирала
чистый клич: «Попробуй-ка, смоги!..» –
Уходила, чести не теряла,
лишь теряла туфельку с ноги.
А сынам своим достойным – нежно
за́ плечи обняв и ширь внуша,
громче гроз нашёптывала: «Нешто
стерпит дольше наша-то душа?
Исполать! А тем несдобровати,
зычным, грязно-алчным, как ни смой.
В новый путь и в новый день ступайте,
да не в чей, а в наш, святой и свой!»
………………………………………..
………………………………………..
Пусть кругом несносно и неясно,
день скулит продажно, кость грызя;
боль кругом – но вражьим татям на́зло
в боль раскрыла ясные глаза,
назло лицедею, лиходею
доброе лицо открыла в боль,
улыбнулась: «Я-то молодею –
вам-то, старым недругам, вольно ль?..»
21–22 марта 1993
***
Приехал электричкой и, сойдя,
пробрёл меж грядок лука и редиса
и в третий раз я к жизни возвратился,
к земной, привычной, – из небытия.
Таков порядок счёта числовой,
таков Устав той службы караульной,
когда в беде, кровавой и разгульной,
стоишь ты, безоружный часовой.
И снова караулю я «Маяк»,
и всё над той же кровлей тополь тот же,
и из-под Псоу окрик – тот, но строже,
и снова сдал я духом и обмяк,
и счёт-возврат – он будет всё крепчать,
и было три, и будет и четыре,
и вновь прощаться будут в Очамчире,
и в Гудауте девочка кричать.
8 июня 1993
***
Я вам настырно твердить не брошу,
впредь образумить вас норовя:
не раздавите коровку Божью
и муравья!
Вас, богачей, богоборцев, бо́мжей,
я заклинаю, прошу, молю:
не навредите коровке Божьей
и муравью.
Совесть взывает – вынь да положь ей! –
нежно ступать в траве-мураве,
не забывать о коровке Божьей
и муравье.
Будьте любезны быть осторожней
с жизнью людской, смиря неуём.
будьте любезны с коровкою Божьей
и с муравьём!
10 октября 1993
P.S. Мы не знаем, вёл ли самобытнейший волгоградский поэт, журналист, книгоиздатель Александр Колль (1933 – 2001) в начале девяностых годов прошлого века полевой дневник во время своих неоднократных командировок на Кавказ, – в его вдруг заполыхавшие межэтническими усобицами и войнами внутренние пограничья. Но тематика стихотворной публицистики Колля той поры, бережно соблюдённые самим автором даты, – всё убедительно свидетельствует: образ такого дневника-летописания был для поэта твёрдо осознанным волевым актом и, одновременно, духовным императивом его державного мировосприятия. Осенью нынешнего 2013 года исполнится 80 лет со дня рождения поэта, члена Союза писателей России, чье обширное словотворчество в силу ряда субъективных причин до сих пор всё ещё не оценено по достоинству даже представителями критического цеха. Нынешняя публикация – не первое знакомство читателей «Русского Воскресения» со стихами того, кто по праву достоин возвращения в число самых востребованных сегодня поэтов России. А потому мы считаем своим долгом соучаствовать в «воскрешении» Александра Колля и впредь.
Ю.Лощиц, член редакционного совета «Русского Воскресения»
Александр Колль
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"