И эта жизнь, дорога, небеса…
Из книги «Лирика»
ОГОНЬ
Зимы хоронят живьём…
Плохо с тобой мы живём,
Каясь и тяжко греша,
Близкая сердцу душа.
Сердце сквозь стужу неся,
Вижу, – озябла ты вся
В лютой пурге забытья,
Смертная радость моя…
Боль мою – с сердца сними;
На вот, с ладони возьми
Этот, – к тебе на ладонь
Перелетевший огонь!..
БУДУЩЕЙ ЖИЗНИ ЯЗЫК…
Тает свеча восковая.
Прячется в тучи звезда.
Ветер шумит, не смолкая.
Старая дача – пуста.
Летние коротки ночи:
Вспыхнули – не уследишь!
Дождик о чём-то лопочет,
Ты что-то мне говоришь.
Сонного бора вещанье.
Птицы рассерженный крик…
Кто-то сказал, что молчанье –
Будущей жизни язык.
Даже не слушая, слышу…
Может быть, это – любовь,
Что созерцания выше,
И разуменья и слов?..
АХ, МАЛАЯ ЭТА СИНИЦА!..
И вот – исполненье забытых до срока угроз:
Уж март на носу и, наверное, зима на прощанье
Нам дарит на память – безжалостный русский мороз
И стужу такую, что перехватило дыханье.
Старинные сосны, старинный покой сторожа,
Застыли недвижно, – и что им, заснеженным, снится?
И только одна во всём мире живая душа
Безмолвье тревожит – ах, малая эта синица!
Взлетит, непоседа, исчезнет, – хлопот полон рот,
И вновь замелькает в глуби ледяного просвета;
И льётся незримо, – не зная сама, что поёт
Во славу Господнего незаходящего Лета.
ВОТ И БЛАЖЕННОЕ ЛЕТО ПРОШЛО
Жаром студило и холодом жгло –
Вот и блаженное лето прошло.
Вот и короткое лето прошло,
Стало вокруг первозданно голо:
Смотрится в душу сквозь сетку ветвей
Мир, обнажённый до сути своей.
В волглой бездонности стынет ветла –
Красное лето сгорело дотла.
Перетирается в пепел и прах
Прошлое – на леденящих ветрах.
В сонной реке замерзает вода.
Красное солнце плывёт в никуда.
Эхом оборванным дрогнула нить –
Сердце, которое не возвратить.
С лихом дружилось, и с горем везло…
Красное лето, сгорая, ушло.
ЛИСТОПАД
Водный блеск – как блеск холодной стали.
Налетевший ветер – не вздохнуть.
Острие неведомой печали
Леденисто проникает грудь.
Долгим вздохом облетают кроны…
Где-то здесь, невидимая, ты…
Листопад таинственно хоронит
Наши одинокие следы.
Стелется, сходя огнём на воды,
Тихий сон смирившейся листвы…
Осень! – долгожданная свобода
От людей, и страсти и молвы.
…Здесь ли ты, иззябнувшая, рядом, –
В сердце и смятении моём, –
Дышишь обнажённым листопадом,
Греешься струящимся огнём?..
ВЬЮГА, ВЬЮГА…
Сквозь тоску и городскую вьюгу,
Утопая в снеговой пыли,
Наугад и друг навстречу другу
Мы в потоке нелюдимом шли.
В мирозданье заметённых улиц,
В снеговой пустыне, как в бреду,
На ходу столкнулись, разминулись.
…Оглянулись, на свою беду.
ПАРИ
…Какой-то бред, а, может, пьяный вздор:
Вот дёрнул чёрт с тобой ввязаться в спор.
Всему виной твой горделивый нрав, –
Пусть я неправ, хотя, по правде, – прав.
И где уж мне качать свои права, –
Ведь ты права, хотя и неправа.
Ни ты, ни я, – лишь время утвердит
Иль подтвердит – как там его? – вердикт…
Открыт весь мир – распутья и пути, –
А человеку некуда идти;
На все четыре стороны катись! –
Но тесен мир, и нам не разойтись.
Глаза твои – как омуты без дна,
И в них твоя душа заключена.
Жизнь коротка, но бесконечен плен
У милосердных молодых колен.
Предгрозовым смятением сквозя,
Ты вся мерцаешь и трепещешь вся
Каким-то чудным светом изнутри…
И понял я, что проиграл пари.
День отлетел, и зыбкий свет угас,
И тьма ночная накрывает нас,
Тьма, – сгусток томной боли мировой;
Не лучше ль нам сойтись на «мировой»,
И лёд обид в бокалах растопить,
И страстный хмель до капельки испить!..
В СУМРАКЕ ГОЛЫХ АЛЛЕЙ…
Вдавнего счастья алчбе
Всё я прощаю тебе,
Молнии света во мгле
На бесприютной земле, –
За безрассудство речей,
Дивное солнце ночей,
И роковую напасть –
Сердце сжигавшую страсть;
За благовонный елей
Липовых душных аллей
В тот нескончаемый год,
Что безвозвратно уйдёт.
Некого в этом винить.
Судьбы – не соединить.
Осень… И путнику рад
Тихий, как сон, листопад –
Бедному сердцу елей
В сумраке голых аллей…
ПОСЛЕ, СЛУЧАЙНО…
Утро ли, полдень ли, вечер –
Мы неразлучны вдвоём…
После, случайно, чрез вечность
Встречу однажды её:
Те же прекрасные плечи,
Та же надменная стать…
Солнце застынет, и нечем
Станет вдруг сердцу дышать…
АНГЕЛ МОЙ, РАДОСТЬ МОЯ…
Жить бы, бесстрастно приемля
Мир, – как над полем звезда…
День убывает. На землю
Скоро придут холода.
Птицей рассветною пела,
Только, тревогу тая, –
Что ты в грядущем узрела,
Ангел мой, радость моя?..
Сумраком дышат овраги.
Лето – зови-не зови!
Всё, что к смиренью и благу,
Господи, благослови!
Душу сжигавшие страсти
Время сотрёт без следа…
Похолодеют запястья.
Заледенеет вода…
И на угрюмом просторе,
Диком просторе пустом
Сердце – очистится горем,
Реки – очистятся льдом.
МЫ, ЗА РУКИ ВЗЯВШИСЬ...
Осенние клонятся нивы,
Но горним садам не отцвесть.
Сегодня с тобою мы живы,
А завтра что будет – Бог весть.
От страстной беды не избавлю,
Терзая себя и виня,
Но только тебя не оставлю,
И ты – не оставишь меня.
Земную прорвав оболочку,
Свободен от мрачных тенет,
В какую-то страшную точку
Сужается режущий свет...
Как будто избывши неволю,
В недвижно-пустой окоём,
С тобою по минному полю
Мы, за руки взявшись, идем...
ТРИ БЕРЁЗЫ ПОД ТВОИМ ОКНОМ
Было всё – безгрозие и грозы,
Был обжитый непокоем дом, –
Где встречали белые берёзы,
Три берёзы под твоим окном.
На каком-то неземном пределе,
В поздний вечер или поутру –
Как они плескали и шумели,
Как листвой стелились на ветру!
Как они незаходящим летом
В сердце, преисполненном тобой,
Влажным шумом и зелёным светом,
Певчей негой – пеленали боль!..
Из безмолвья выплывают лица.
Всё нашёл, а счастье потерял…
Помнишь, как перед тобой излиться
Я берёзам передоверял?...
Холод века иссушает слёзы…
Но тревожным лишь забудусь сном, –
Всё шумят высокие берёзы,
Три берёзы под твоим окном!
В ЭТОЙ ПУСТЫННОЙ АЛЛЕЕ…
…Вот она словом заветным
Снова встречает меня,
Не отстраняясь от бездны
Светом шумящего дня.
В воздухе дело к ненастью.
Молнии брызнул изгиб.
Сердце наполнено страстью
Юных дурманящих лип.
Душные, оцепенели
Травы над дальней тропой…
В этой пустынной аллее,
Где мы сидели с тобой,
Так же смеркается запад,
Так же, вне горя и лет,
Льётся божественный запах,
Пахнет божественный свет…
ЕСТЬ ВЕЧНОСТЬ, МЫ И МОРЕ…
Гляди, как в споре с тьмою
Разлился зыбкий свет…
Есть вечность, мы и море,
А зла и смерти нет.
А всё, что власть имеет
Над нами, тяготит, –
Солёный бриз развеет,
И бездна поглотит.
Вскипает море пеной,
Волной о берег бьёт…
Нет мрака, – есть мгновенный
К сиянью переход.
Но всё свирепей ветер.
Земную твердь трясёт…
К чему тебе всё это,
Зачем я это всё?
Ты слушаешь, теряя
Мгновеньям счастья счёт,
Как горлица рыдает,
Как иволга поёт.
…………………………………........
На роковом просторе
В передрассветный час
Есть вечность, мы и море…
Да Милующий нас.
ПОСЛЕ ГРОЗЫ
Отгромыхала в безлюдном просторе гроза.
Медленно ожила и распрямилась лоза.
Травы запахли.
В дальнем овраге шумит ещё слабо поток.
Переливаясь, с листа на зелёный листок
Капают капли.
Дланью незримой небесный очистился свод.
Даль обнажилась, и тоненько стайка поёт
В зарослях сада,
В кронах взлохмаченных мокрого березняка…
Стихла покорно в руке дорогая рука –
Божья награда…
МЫС ФИОЛЕНТ
Чрез сколько бы ни было – даже чрез тысячу лет –
Всё в памяти сгинет, и только один Фиолент –
Мыс, полный величья, не канет в забвенье и Лету.
Ты помнишь ли медный, звучащий над бездною глас,
Цикад песнопенье и не оставлявшее нас
Жарою и грозами жгучее крымское лето;
И море бескрайнее – высь, поглотившая ширь,
И мира древнее, на самом верху монастырь
Святого Георгия; тихих свечей колыханье,
И камней громады, и слёзы плетущихся лоз,
И воздух, в котором смешалось дыхание роз
С разлитым над вечностью Божьим неслышным дыханьем... Николай Коновской
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 