Уральских гор могучие шеломы
Из новой книги «Берег неба»
ОТЧИЗНЕ
Уральских гор могучие шеломы.
Глухих холмов сухие ковыли.
Вползает поезд ящеркой зелёной
На дикий гребень в голубой пыли.
За речкой Белой, повторив изгибы,
Уйдёт в проруб туннеля, в темноту,
А вынырнет – увидят, кто б там ни был!
Глубинную Отчизны красоту…
Твоих полей полынное остожье,
Твоих лесов не мерянную высь.
И есть пути прекраснее, быть может,
Но от своих дорог не отрекись.
Они вели, а не были ведомы!
Вчера по ним богатыри прошли…
Уральских гор могучие шеломы,
Глухих холмов сухие ковыли.
***
Там девчонкой я певчей была
Был мне друг – дурачок из села.
От дурманящих снов с сеновала
Я к нему спозаранок слетала.
Кнутовище держа, как смычок,
На коне ждал меня дурачок.
Мы летели, свистел краснотал,
Кнут, как выстрелы, землю хлестал.
И срывалась с меня телогрейка,
Ветер гнал по степи маков цвет...
Пожалей-ка, село, пожалей-ка!
Что таких дурачков больше нет.
.
СУДЬБА
Соблазнов много — Путь один.
Где ни краёв, ни середин
Нет даже Камня на пути
И некому сказать — прости...
Зарос травою меч-булат.
Восход похож на сон-закат.
На подаяние хлеб-соль.
На пребывание — юдоль.
На чертовщину — чистота.
На бесовщину — красота...
Святая церковь сожжена,
Осталась свечечка одна.
С копилкой Вера здесь стоит
У серых обнаженных плит.
Хоть злато сыпь, хоть лепту дай,
Дар всякий свыше есть сходяй:
Благодеянья Божья весть –
Зиждитель Церкви будет здесь.
К ЗАУТРЕНЕ
Памяти мамы
Утро тишине благоволит.
Праздник, день тридцатый сентября,
Утверждая Мудрость Божию, заря
Расцветает, в небеса парит.
Запах осени в аллеях жёлтых слив –
Мера драгоценного вина,
Как не расплескать, допить до дна
Чашу свежести над ширью жёлтых жнив.
Воздух чистозвонный, как ручей,
В Храме Богородицы Святой
Помолюсь: «Марию упокой», –
Зажигая лучики свечей.
ВЕДЕНЬЁ 1)
Леса на взгорье и под кручей,
И дальше — тёмною стеной —
Вздымались, прикасаясь к тучам
Единой хвойною волной.
Лишь иногда на перелесках,
Просыпав золото берёз,
Взлетал и падал голос резкий
Тревожной птицы. И до слёз
И свыше исполняло душу —
Спасённой глушью — Веденья,
Безмолвьем светлым от избушек –
Оград святого бытия.
1) Веденьё – церковь Введения Богородицы во Храм в Ярославской обл., на местном диалекте Веденьё
ПЛАЩАНИЦЫ ТАМАРЫ МАКАРОВОЙ
Плащаницу шила, голову клонила,
Голову клонила к свету Тропаря,
Пусть всех нищих духом исполняет сила,
И Тамара шила, молитву сотворя:
Льют лучи в мансарду Ангелы небесные
Помоги мне, Господи Боже, в сем труде...
Подвигу послушная, миру неизвестная
За шитье садилась при утренней звезде.
Так четыре года золотыми нитями
И с простой молитвой, сидя у холста,
Шила Гроб Господний, Тело в нем Спасителя
И в пурпурных тканях Ангелов Христа.
***
Так страшно среди одиноких деревьев!
Шумят они... тянутся к небу всегда.
Как сердце мое к одичалой деревне,
Где медлят секунду одну поезда.
А спрыгнешь — и горько запахнет полынью.
Не ходит автобус, попутки не в счёт.
Какая-то странная тетка Аксинья
Я знаю — одна в той деревне живёт.
— Кому, — говорю, — надо в эту деревню?
Забывшись, что не с кем уже говорить.
Лишь ворон взмахнет по-язычески древне,
Метнётся в лицо паутинная нить.
Вспугнется душа... И все глуше и тише
И лес, и тропа... нежилое жильё.
Деревья все тянутся выше и выше,
Не так ли, Аксинья, и сердце твоё —
К святому углу, к своему пепелищу...
Почти слюдяной у окошечек блеск.
Свой посох возьмёт — и обрящет, что ищет –
Молиться идет она в Борисоглебск.
ПАМЯТЬ
Ожил на могиле Белый камень.
Нежной зеленью подёрнулись бока.
Украшал его горячий пламень
Купленного в городе цветка.
Кто почил там? Дева Евдокия.
Этой деве ровно триста лет...
К той, которой и под камнем нет,
Вёл тропинки неприметный след
И воспоминанья дорогие..
***
За поворот дороги дальной
Уходит светлая печаль,
Да главка церковки венчальной
Горит и освещает даль.
Равнина с небом светлооким
В дорожном движется окне.
Душа наполнится высоким
В докучной, ровной тишине.
Русь — беспредельная дорога.
Кладбище — в горестных крестах.
О чём, о чём ты молишь Бога
В соборах светлых на холмах?
Многострадальная, святая!
В глухой, забытой стороне,
Ты и затерянного края
Не предавай чужой стране.
МОНАХ
Смотрят агнцами почки на вербе
С тонких красных её плащаниц.
Плачет инок по имени Сергий.
Слёзы катятся с ликов и лиц.
Затворилась душа от обиды:
Князи – в грязи… А Родина-мать?
Эх, поставить бы кариатиды,
И держать свою душу, держать!
Пусть державой была нелюбима.
Но держалась любовью своей.
А теперь и Отчизна гонима,
Жаль святых и блаженных людей.
Плачьте, дети, Отечеству внемля:
Черноризец его не менял.
Вашим внукам наследовать землю,
О которой он пел и рыдал.
***
Шли тучи на закат, как волны спелой ржи
Ушел в небытие вчерашний ветер в поле.
О, потрясенная Земля, в своей недоле
О чем задумалась, родная, расскажи!
О том ли нищем, что бредет с клюкой,
О том ли алчном, что не знает горя.
На Запад смотрит он, и с совестью не споря
Он скоро на тебя махнёт рукой.
Смотри, откупорит и опростает вмиг
Твой пьяный чертолом зеленую бутылку.
Никак не заведет забытую косилку
Еще охочий на крестьянский труд старик.
Все ближе подступает ад бетонный,
А люди пришлые язвят твои стерни...
Ужели мы дадим исчислить наши дни
И край попрать – небесный и зеленый!
***
Тёмен за светом игольчатый скит –---
Воином ель у берёзок стоит.
Я подойду – выпускают ножны
Хвойных ветвей шпаги новой весны.
Искорки света мерцают в скиту.
Славный венец на мою простоту:
Как в алтарях весь в светильниках лес,
Слыхано ль, видано ль столько чудес!
Гулко гадает кукушка на Русь,
Годы её я считать не боюсь.
Годы страдания, слёз и любви –
Годы её – это годы мои.
СТРУННАЯ ПЕСНЬ
Золотая струна о радости запоёт —
Переливается юности вешний мёд,
Родником выбивается чистый звук,
Лёгкой бабочкой вылетает из детских рук.
Берег неба – родное моё крыльцо –
Крылья Анагела овевают моё лицо,
Я не знаю, какую струну задеть,
У меня есть золото, серебро и медь.
Серебро задену слегка – там семья и дом,
Задрожит свеча над мамою и отцом…
Вы оставили детям своим не зло – добро —
Золото чистое вы моё и моё серебро.
Струнной песнью звучит литая, тяжелая медь –
– Аллилуйя, – готовятся в хоре церковном петь…
Помоги мне, Боже, поверить в Тебя, полюбить,
Колокольчик души притяни за незримую нить.
Берег неба – родное моё крыльцо —
Крылья Ангела овевают моё лицо,
Я не знаю, какую струну задеть,
У меня есть золото, серебро и медь.
***
Хорошую жизнь пронизывает лад…
Василий Белов
... Гостей заезжих разговоры
И звёзд таинственные хоры –
Всё исполняло сердце мне...
Казалось ночью в тишине
Дух русский нисходил.
Соборный.
И погрузив ладони в зерна,
Пересыпая их в ларе,
Меня баюкал на заре,
Сам, засыпая, Русью бредил...
К нам приходили от соседей,
Гремя бадьями, за водой.
Как сладко засыпать под той
Неуловимостью прекрасной.
О, во едином слитный, разный
И неделимый жизни лад!
Не вспомню лучшей из услад,
Что надо мной имела власть.
Она... Гармонией звалась.
И этим промыслом свободным,
Преисполняя Дух народный,
Господь своих детей дарил —
И жизни доставало сил.
СОН ЗОЛОТОЙ
Светят просеки сквозные,
Как пробелы между строк.
У тебя глаза лесные,
Взгляд русалочий глубок.
Я не стану по утрам
Золотой твой сон тревожить,
Но пойду себе таёжить
По твоим лесным тропам.
Белка шишку кинет мне,
Ель лесную сказку скажет,
Цепь узлов моих развяжут
Наши встречи при луне.
Не развяжут – будь мне брат...
О, туга моя лесная!
Ветер, листьями играя,
Рассыпает листопад.
НЕЗАБУДКИ
Кузовочек цветов я домой привезу.
Хорошо мне сегодня гулялось в лесу
За синеющим маревом нежных цветов...
Сторожились они осторожных шагов,
Чистотою забытой глядели с земли,
И забыть бы хотели, да вот не смогли.
***
Обточенное горлышко сосуда
надел на безымянный палец мне.
И моря цвет, и отсвет изумруда
оно приобрело на глубине.
Сниму его – и слышу шум прибоя,
и звон клинков на корабле,
и клич героя
***
Какое небо над водой, какое небо!
Поднимешь голову — и чисто, и светло.
Когда бы человек так близок Богу не был,
Его бы Небо не влекло.
И страха тягостная сила,
А не Любовь высокая манила.
***
Новый год, волшебный, новый,
Санки на бегу.
Лес снегами коронован,
Тени на снегу.
Ёлку выберем живую
На лесном юру,
Кто одел её, волнуя,
В блёстки, мишуру?..
Задрожала на верхушке
Звездочка с небес.
Колокольчик… это Пушкин!
Едет в зимний лес.
Ай, да Пушкин!
Ай, да Пушкин!
Гениальный друг,
Засмеётся, и «игрушки»
Вылетят из рук:
Снегири, дрозды, синицы
Сойка, свиристель…
И взлетят высоко птицы,
И нарядят ель.
А поэт любимый – весел!
Встанет в хоровод,
Зазвенит весь мир от песен,
Эх, гуляй, народ! –
Воля вольная – мечтаю:
Есть надежда, есть –
Вся Россия молодая
Возродится днесь!
ЗВЕЗДА
Золотой в окошке узком
Огонёк на этаже –
Отчего-то в сердце русском
Радость теплится уже.
Может там семья встречает
Ночь Христова Рождества,
Может гостя ожидает
Для святого торжества?
Или это кротких двое
Ждут приветливой звезды?
Свет небесного покоя!
Свет чудесной высоты!
Одинокому, любому
Может в двери постучать.
Отворяйте, как родному, –
Сядет с вами вечерять.
Освещает флигель узкий
Вифлеемская звезда,
Чтоб в душе осталось русской
Божье имя навсегда.
ТЮТЧЕВ
Вадиму Кожинову
Его дыхание земное.
Но с приближённостью к Не м у,
Кто жизнь вдохнул во все живое,
Дал чувство чувству, ум уму.
И роковым страстям знакома,
В чужбине жизнь его влеклась, —
Чтоб русский был в России дома,
Нужны величие и власть:
Высокомыслящая Лира.
Он верил Родине одной —
Спасению Святого мира
Для Благодати мировой. Екатерина Козырева
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 