Без малого век небольшой поэтической книжечке «Дни». Перелистываешь её страницы, невольно ловишь себя на мысли: будто о сегодняшнем Донбассе сложено. Двадцать первое столетие от Рождества Христова. И вновь… «За байраком село палало». «В ночи его увели на расстрел». «А он молодой – молодой». «Пересчитал патроны – как раз для все! А кто из них виновный, а кто из них правый? – Все из-под одних стрех-крыш». «В плен не брали тогда… На земле, от крови ржавой, кровавая роса». «Поле, поле! Чего ты молчишь! Не рыдаешь?». «Сховалось сонце».
Нет же, сборник «Дни» сложился из пережитого в годы Первой мировой и Гражданской войн на Украине, щедрой на людские страдания.
Напомним читателю энциклопедическую справку об авторе книги. Плужник Евген (Евгений) Павлович (14 (26).12.1898, слобода Кантемировка Богучарского уезда Воронежской губернии – 31.1.1936, Соловецкий остров, Белое море). Поэт, прозаик, драматург, киносценарист, переводчик (Украина). Из крестьянской семьи, занимавшейся и торговлей. Учился в Кантемировской сельской школе, в гимназиях Воронежа, Богучара, Бердянска. Выпускник Бобровской гимназии Воронежской губернии (1918), в которой писал стихи на русском языке для рукописного журнала «Призыв». Тогда же семьяпереехала в Полтавскую губернию, где Плужник работал сельским учителем. С 1921 года в Киеве. Учился в зооветеринарном институте, а затем в музыкально-драматическом имени Н.В.Лысенко. Под литературным псевдонимом Кантемирянин опубликовал первые стихи на украинском языке в журналах в 1923 году. Автор поэтических книг «Дні» (1926), «Рання осінь» (1927), «Рівновага» (1933, опубликована в 1966), романа «Недуга» (1928), пьес «Професор Сухораб», «У дворі на передмісті», «Змова у Киеві». Переводил на украинский язык Н.Гоголя, А.Чехова, М.Горького, М.Шолохова. Нeзаконно репрессирован (1934), умер в лагерном лазарете на Соловках.
Слово Плужника спустя десятилетия греет душу, что немаловажно в нашу нелёгкую годину испытаний на крепость славянского братства, даёт духовную пищу сердцу и уму.
От составителя.
Євген Плужник
Сборник «Дні»
(1926 год)
Як страшно! Людське серце
До краю обідніло.
П. Тичина
Лірика
* * *
Я знаю:
Перекують на рала мечі.
I буде родюча земля –
Не ця.
Iбудуть одні ключі
Одмикати yci серця.
Я знаю!
I буде так:
Пшеницями зійде кров,
I шзнають, яка на смак
Любов.
Biрю.
* * *
Знаю:
Перекуют на орала мечи.
И будет щедрой земля
К творцам.
И будут одни ключи
Все отмыкать сердца.
Я знаю!
И утверждать берусь:
Взойдет пшеницами кровь,
И познают, какова на вкус
Любовь.
Верю.
Перевод В.Беликова.
* * *
Знаю, сіренький я весь такий,
Мов осінній на полі вечір...
– Тягарем минулі віки
На стомлені плечі!
Серце здушили меж – мовчи!
О, майбутнє моє прекрасне!
Чуло серце тебе вноч1,
Що ж, – нехай co6i серце гасне!
Хтось розгорне добу нову –
Iне біль, i не гніив, не жертва!
Воскресінням твоїмживу,
Земле мертва!
***
Знаю, серенький я весь такой,
Словно в поле осенний вечер…
– Тяжесть минувших веков
На утомлённые плечи.
Стиснули сердце моё – молчи!
О, будущее моё прекрасное!
Чуяло сердце тебя в ночи,
Что ж, пускай себе сердце гаснет!
Кто-то новую эру начнёт наяву,
Где не жертва, не гнев, не боль твоя!
Воскресеньем твоим живу,
Земля мёртвая!
Перевод В.Беликова.
***
Я – як iBci. I штани з полотна.
I серце мое наган...
Бачив життя до останнього дна
Сотнями ран!
От! I не треба шяких слів! –
За мовчанням вщерть зголоднів.
Зшде колись велетенський посів
Тишею вірних днів!
Ось i не треба газетних фраз!
– Бьль є постійно біль!
– Мовчки зросте десь новий Тарас
Серед кривавих піль!
* * *
Я – как все. Штаны из полотна…
И сердце моё наган…
Видел жизнь до последнего дна
Сотнями ран!
Так! Слова исчерпаны все!
Губы сомкни плотней.
Взойдёт когда-то вселенский посев
Тишью горячих дней.
Хватит, не нужно газетных фраз!
– Боль не пройдёт от молитв! –
Молча вырастет новый Тарас
Среди кровавых битв!
Перевод В.Беликова.
* * *
Для вас, историки майбутні,
Наш біль – рядки холодних слів!
О, золоті далекі будні
Серед родючих вільних нив!
Забудь про ті натхненні свята,
Що в них росила землю кров!
Мовчи, мовчи, душе підтята.
– Агов!
Якийсь дідок нудний напише, -
Війна iробітничий рух...
О, тихше!
– Біль не вщух!
***
Для вас, историки и судьи,
Та боль – холодных строк разлив.
О, наши золотые будни,
Средь плодородных вольных нив!
Забудь про вдохновенный праздник,
Что землю кровью орошал.
Подрубленная воплем казней,
Молчи, душа!
Какой-то нудный дед напишет:
Война и пролетарский полк…
О, тише!
– Стон не смолк!
Перевод М.Тимошечкина.
***
Разложит будущий историк
Боль нашу в строки хладных слов.
Лишь ветер этой боли вторит
Средь вольных и густых хлебов.
Забудь о праздниках сражений –
Блеск сабель, кровь и кумачи!
Душа, не бейся вдохновеньем,
Молчи!
Какой-то нудный дед напишет:
Война, геройские дела…
О, тише!
Боль не прошла!
Перевод В.Беликова.
* * *
Уночі його вели на розстріл.
Хтось тримав ліхтар, мов смолоскип.
На неголенім обличчі гострi
Волоски...
Віддалік, немов цілком байдуже,
Офіцер димок цигарки плів.
Тільки неба хмарний, темний кужіль
Чув нудне i коротеньке – плi!
Відбулось. Мета моя далека,
Я такої смерті не боюсь! –
Зійде кров, немов всесвітня Мекка,
Для твоїх майбутніх синіх блуз!
***
Ночью его увели в пески.
Фонарь замигал в конце.
Острые волоски
На небритом лице.
Офицер в стороне безразлично курил,
И дымок папиросы плыл.
Чёсаный лён небес уловил
Нудное краткое: пли!
Кончено. Дальняя цель человека,
Я смерти такой не боюсь.
А кровь взойдет, как всемирная Мекка,
Для будущих синих блуз.
Перевод Ю.Кузнецова.
***
Сідало сонце. Коливалися трави.
Перерахував кулі, – якраз для вcix!
А хто з них винний, а хто з них правий! –
З під однакових стpix.
Не схибить куля – не стогнатимуть довго.
Подивилися, – поле! Ромен з трави...
Передній, мабуть, ходив, – так човгав:
Черевики скривив.
Сховалось сонце. Сутеніло помалу.
Час би й poci!
А хтось далеко десь генералу:
– У с і.
* * *
Садилось солнце. Колыхались травы.
Пересчитал пули, – как раз для всех!
А кто виноватый, а кто из них правый? –
Из-под одинаковых стрех.
Не промахнуться пуле – смерть живо покликать.
Огляделись, – поле! Ромашка средь трав.
Передний, видать, кривил, – чергыкал,
Ботинки стоптав.
Спряталось солнце. Тихо смеркалось.
Время уже – росе!
А кто-то где-то там – генералу:
– Все.
Перевод В.Будакова.
***
Садилось солнце. Колыхались травы.
Пересчитал пули – как раз для всех!
Зачем делить на виновных и правых? –
Из-под одинаковых стрех.
Не подведёт пуля – стоны короче.
Посмотрели – поле да облака…
Передний вон каблуки скособочил –
Шкрёбал наверняка.
Спряталось солнце. Темнело помалу.
Время росе!
И кто-то вдали доложил генералу:
– Все!
Перевод В.Беликова.
* * *
Впало – ставай до стінки! –
Сперся плечем на ганок...
Тільки й згадав: у жіки
Грошей нема на ранок.
Iнiжалю, нi болю.
Бачив – нагана наставив...
Ніби виконував ролю
В нецікавій виставі.
Тільки й думок – на ранок
Хліба нема у жінки...
Ганок.
Труп біля стінки.
***
Ставят к стенке-плетёнке.
Вздрогнет тихо душа.
Только и вспомнит: у жёнки
Денег нет ни гроша.
Ни жалости и ни боли…
Взглянет наган нахально…
Словно справился с ролью
В пьесе провинциальной.
Думы только о доме,
Что у жены нет хлеба…
Кровь на соломе,
Труп у стены. Да небо.
Перевод В.Беликова.
***
Упал – вставай у стены! –
Он – за крыльцо рукой…
Вспомнил: теперь у жены
Ни гроша за душой.
Страх превозмог и боль,
Видя нагана оскал.
Будто немую роль
В пошлой сценке играл.
Только свело лицо –
Хлеба нет у жены…
Крыльцо.
Труп у стены.
Перевод Е.Новичихина.
***
Aвінмолодий-молодий...
Неголений пух на o6личчi.
Ще вчора до школи ходив...
Ще, мабуть, кохати не вивчив...
Так очі ж навколо лихи..
Kpiзь зуби один – розстріляти!
...А там десь солома дахів...
...А там десь Шевченко i мати.
Долоню на чоло поклав;
Крізь пальці майбутньому в вічі...
Хвилина текла, не текла...
Наган дав осічку аж двічі...
А втрете... I сонячний сміх
На драні упав черевики...
Iправда, i радість, irpix,
I біль не навіки!
* * *
А он молодой-молодой,
Вчера ещё в школе учился…
Небритый пушок над губой…
Ни разу, видать, не влюбился…
Вокруг него – злые глаза…
И кто-то сквозь зубы – к расстрелу!
А где-то мамаши слеза,
Шевченко, лик мазанки белой…
На лоб он ладошку поклал;
Сквозь пальцы – к грядущему жажда…
Минута текла, не текла…
Наган дал осечку дважды…
А в третий… И солнечный смех
Упал на ботинок прорехи…
И правда, и радость, и грех,
И боль не навеки!
Перевод В.Беликов.
* * *
Притулив до стінки людину,
Витяг нагана...
Придивляйсь, дітлоха, з-за тину, –
Гра бездоганна!
Потім їли яєшню з салом,
До синців тисли Moтpi груди...
О, минуле! Твоїм васалам
I в майбутньому тісно буде!
***
Он приставил соседа к стенке,
Наган вынимает…
Из-за тына таращатся детские зенки:
Беспроигрышно играет!
Потом ели яишню с салом,
Мотре тискали синие груди…
О былое! Твоим вассалам
Тесно в мире грядущем будет
Перевод Ю.Кузнецова.
* * *
Мабуть, дуже йому боліло:
Все облизував губи. Потім затих.
Невеличке на розі тіло
Не спитають більш, – за яких!
Дуже просто. Гостренька куля
Заступила йому далечінь.
– Серце днями co6i намуляв, –
Спочинь!
Подивіться, кому кортіло
Подивитись за межі дат,–
Непотрібне на 6pyuiтіло,
А над тілом – плакат.
* * *
Видно, очень у него болело:
Все облизывал губы, потом затих.
Небольшое на розе тело
Уже не спросят, – ты за каких?
Очень просто. Пуля – недоля
Зачеркнула грядущего дни.
– Сердце болью себе намозолил, -
Отдохни!
Посмотрите, кому хотелось
Поглядеть за границы дат, -
Никому не нужное тело,
А над телом – плакат.
Перевод В.Беликова.
* * *
Ще в полон не брали тоді, –
Приліпили його до стовпа...
На землі, відкрові рудій,
Кривава ропа...
А він був молодий такий!
Цілував, мабуть, гаряче...
Довго, довго йому круки
Випивали світло з очей!
А тепер там зійшов полин.
Телеграфні стовпи...
Загубився селянський син, –
Відробив!
***
Ещё в плен не брали тогда, -
Прилепили его к столбу.
Пролилась его кровь руда
На тропу…
А он был молодой такой,
Целовал – нельзя горячей.
Вороньё, потеряв покой,
Выпивало свет из очей!
А теперь там полынь взошла,
Телеграфа гудят басы.
Отработал земные дела,
Спит навеки селянский сын.
Перевод В.Беликова.
* * *
Був це хлопчик лагідний i тихий,
Як сосновий у безвітря ліс...
(Для якоїсь радост iвтіхи
Кожний з нас у дні прийшов ipic).
А сімнадцятий минув, зустрінув
Наречену – кулю за Дніпром.
– Обертайся, земле, без упину!
Припасайте, припасайте бром!
Ах, цей хлопчик лагідний i тихий,
Що над степом ранній біль простер!
(Для якої радостіi втіхи
Кожний з нас приходить i росте?)
***
Был тот хлопчик ласков, полон неги,
Как сосновый лес, коль ветра нет…
(Для какой-то радости-утехи
Каждый появляется на свет.)
А семнадцать минуло, и встретил
Суженую – пулю за Днепром.
– О, кружи, кружи, земля, по свету!
Припасайте, припасайте бром!
Ах, тот мальчик, что был полон неги,
Он, как боль, в родной степи простёрт!
(Для какой же радости-утехи
Каждый в мир приходит и растёт?)
Перевод В.Беликова.
* * *
Зціпив зуби. Бліий-бліий!
За байраком село палало.
Хтось прикладом у спину, – йди!
– Вас чимало!
Сухо чмихнув старий наган
(Перша нота нової гами...)
Надвечірній лягав туман
Над житами.
Хтось один засвистав матчиш.
На тачанки! – й шукай, де знаєш!
Поле, поле!
Чом ти мовчиш!
– Не ридаеш?
***
Стиснул зубы. Потупил взгляд.
За оврагом село пылало.
Кто-то в спину ему – приклад.
– Вас немало!
Сухо щёлкнул старый наган
(Нота главная в новой гамме…)
И вечерний лежал туман
Над хлебами.
Кто-то свистнул, пугнувши тишь.
На тачанки! – ищи, где знаешь!
Поле, поле!
Что ж ты молчишь?
Не рыдаешь?
Перевод Е.Новичихина.
* * *
Зустрів кулю за лісом.
Саме там, де посіяв жито!
За яким бісом
Стільки було прожито!
Прийшла баба, поголосила...
Невеличка дірка поміж ребер...
Ну, звичайно, – краса i сила!
Marchefunebre!
***
Встретил пулю за лесом,
В поле том, где посеял жито!
За каким бесом
Столько было прожито!
Баба пришла, голосила…
Дырочка в междуребрии…
Ну, конечно, краса и сила!
Marche funebre!
Перевод В.Беликова.
* * *
Де коноплі були, – батарея.
За клунями — чати.
Може, «Портрет Доріана Грея»
Почитати?
О, майбутнє моє! Для тебе! –
Тисячі слів подужав! –
Нащо ж в'їлись до самого серця
між ребер
Кулі та нужа?
***
Где конопля росла – батарея,
За клунями – настороже рать -
Может, «Портрет Дориана Грея»
Почитать?
О, будущее моё! Открывая дверцу, -
Тысячи слов отыщи! –
Зачем же впились меж рёбер
в самое сердце
пули да вши?
Перевод П.Чалого.
* * *
Hiсловечка йому не сказав старий,
Мовчки вивів коня за ворота.
Потихеньку осіння лилася згори
На степи позолота.
А коли упав перший у жовтні сніг,
Лист прийшов весь пом'ятий.
За далеке майбутнє ліг
В бур'ян головою спати.
До товару... По воду... А день за днем.
Знов подвір'я взялось травою...
Серце, серце! З твоїм вогнем
– У бур'ян головою!
***
Ни словечка ему не сказал старик,
Молча вывел коня за ворота.
И на степь лилась под вороний крик
Осени позолота.
А когда упал в октябре снежок,
Прилетело письмо с бедою:
За грядущее светлое лёг
В бурьян головою.
До скотины… По воду… А день за днём…
Вновь подворье взялось травою…
Сердце, сердце! С твоим огнём -
В бурьян головою!
Перевод В.Беликова.
***
Ничего ему старый отец не сказал,
Молча вывел коня за ворота.
Потихоньку осенний свет разливал
По степи позолоту.
Первый снег полетел позолоте вдогон,
Весть пришла в помятом конверте.
За далёкое завтра он
В бурьян головою – к смерти.
То вода… То скотина… А день за днём…
Вновь подворье взялось травою…
Сердце, сердце! С твоим огнём –
Да в бурьян головою!
Перевод Е.Новичихина.
***
Там, де полягли вони за волю,
Буряки тепер для цукроварні.
І не треба слів. Не треба болю.
- Іншим дніпрозорі, тихі, гарні.
Скінчено. Записано. I крапка.
- Спочивайте, стомлені над мipy! –
...Розгортае знов i ржава сапка
Землю, від утоми cipy.
***
Там, где полегли они за волю,
Бураки теперь для сахзавода,
И довольно слёз. Довольно боли.
Дням другим – красивая погода.
Кончено. Замётано. Ни слова.
Спите, коль усталость одолела!
…Тяпка землю раздвигает снова,
А земля с устатку посерела.
Перевод Ю.Кузнецова.
* * *
Розминувся зi мною сон.
Дні повій,, галіфе й героїв...
Хто у сквері під цей газон
Грунт угноїв?
Певне, мріяв: ось прийде час...
Рости, травко зелена!
Щож!Шинелька його як раз
І на інші рамена.
Тільки гудзик приший новий, –
Та і мрій coбісеред буднів...
Ви!
Майбутні!
***
Дни героев терзают мой сон,
Время шлюх в галифе из кожи…
Кем там грунт под зеленый газон
Унавожен?
Ждал, надеясь: придет его час –
Заживет, не калечен.
Что ж! Шинелька его как раз
И на прочие плечи…
Отряхни лишь ее от травы –
И мечтай себе среди будней.
Вы!
Кто будет!
Перевод М.Тимошечкина.
* * *
Одірвались від днів слова,
В'януть coбi по книжках, а у днях -
мов у темному лісі!
Радість у мене нова:
Дощ осінній по стрісі.
Брешете ви, кому ясно усе!
Перед мрією вci ми ниць!
Дні! який це музей
Дрібниць!
***
Отделились от дней слова,
Вянут-блекнут по книжкам, а в днях –
словно в темной роще!
Радость моя – такова:
Дождь по стрехе полощет.
Врете вы, кому всего ясней!
Пред мечтою чего мы значим!
Дни! Какой же это музей
Всячин!
Перевод В.Будакова.
* * *
Оторвались от дней слова,
Вянут в книжках, а в днях – темным-темно!
Древняя-древняя, радость моя нова:
Дождь теребит стреху и рябит окно.
Кто говорит, что узнал всё, лжёт!
Перед мечтой не лги!
Дни! Музей, что нам бережёт
Дре-без-ги!
Перевод А.Нестругина.
* * *
Читаю Сінклера й ходжу на біржу праці.
Aвиpicмрійником серед гаїв на Пслі...
Та від минулого тільки шкільний Горащй,
А про майбутнє– кілька тисяч слів.
Колись наважуся – заплющу серце й вуха!
Мета однакова – чи ця, чи та.
Ах, про майбутнє все я переслухав,
А про минуле все перечитав!
***
Читаю Синклера, хожу на трудовую биржу.
А рос мечтателем на Псле среди лесов…
От прошлого
Горация остались вирши,
А о грядущем – сотни тысяч слов.
Отважусь – и закрою сердце, уши!
Цель одинакова: то ль эта, то ли та.
Ах, о грядущем всё я переслушал,
А о прошедшем всё перечитал!
Перевод В.Беликова.
***
Читаю Синклера, хожу – ищу работу.
А рос мечтателем таким в краю лесов!
О прошлом в голове – Гораций, с детства что-то,
А о грядущем – много тысяч слов.
Решусь когда-нибудь – закрою сердце, уши!
Все безразлично мне – я так устал!
Про будущее всё я переслушал,
А о прошедшем всё перечитал!
Перевод Е.Новичихина.
Попоїм, посплю... Щасливий ніби.
Роздобув co6i штани нові!
Тільки oчi так немов у риби
Та на в'язах мулько голові.
Дотягнусь, пурну – i буде тихо!
Мудреці!
Через віщо серце ніби віхоть
У чужій невимитій руці?
***
Вновь поем, посплю… Счастливый вроде…
Раздобыл и брюки поновей!
Лишь глаза по-рыбьи снуло ходят,
Да на шее жестко голове.
Дотянусь, нырну – темно и зябко!
Плохо и в реке.
Почему же сердце – словно тряпка,
В чьей-то грязной и чужой руке?..
Перевод В.Беликова.
* * *
Розпочинає дні гудок о шостій,
Коли роси ще вітep не допив,
А там, вropi, такі ясніinpocтi,
Пливуть рожеві зграї голубів...
Ще пішоходи холодком укриті, –
На передмісті десь ірже лоша...
I хочеться сказати кожній миті:
Не поспішай!
Але вже в'ється порох над базаром,
I синьоокий ранок мов засліп...
I закиплять, я знаю, незабаром
Купівля й продаж – боротьба за хліб!
І я іду, щоб десь продати м'язи,
Ще від учора стомлені напів...
I гаснуть, бліднуть відблиски топазів
На крилах голубів...
***
Начинает дни гудок в час шестой,
Когда росы ветры еще не допили,
В небе, как в картине – ясной и простой,
Стаи голубей розовокрылых плыли.
Еще приятна прохожему прохлада,
Где-то жеребенок ржет в тиши…
Ты, мгновенье каждое – отрада,
Не спеши!
Увы, поднимается пыль над базаром, -
И синеокий мир будто ослеп…
Ведь закипает, я знаю, недаром
Купля-продажа – борьба за хлеб?
И я иду туда, продать себя у перелаза,
Хоть не прошла вчерашняя усталость. Иду быстрей…
И гаснут, блекнут отблески топаза
На крылах голубей…
Перевод П.Чалого.
* * *
Гудок меня опять разбудит в шесть,
Когда росу ещё не выпил ветер,
И голуби, как радостная весть,
Дрожат в небесном розоватом свете.
Прохожий каждый холодком храним, -
В предместье где-то – жеребёнка ржанье…
Так дорог миг – и мне расстаться с ним
Так жалко!
Но над базаром вороньё кружит,
И утра молодого очи застит…
Тут закипит вот-вот другая жизнь –
Добыть свой хлеб – и нет сильнее власти.
И власти той я говорю: бери
Усталость мышц, перечить я не стану…
И гаснут, блекнут отсветы зари
На сизых крыльях голубиной стаи…
Перевод А.Нестругина.
* * *
Торгуемо yciм, чим тільки можна, –
Словами, дровами, життям, сукном...
Та на аршин лягла рука не кожна,
– Як i раньше, мрію за вікном.
Що я продам? Мій храм – від мрій утома,
Широке серце й бідний олівець!
Piчсвітова, ipiч давно відома -
Який вже там ще й з мрійника купець...
Та знаю, вірю – через дніi муку! –
Ось підпереже землю мить така, –
I над базаром стисне мрійну руку
Упевнена долонь робітника!
***
Торгуем всем, чем только можно, -
Словами, хлебом, жизнью и сукном.
А мне, к примеру, торговаться тошно –
Мечтаю, как и раньше, за окном.
Что я продам? Товар мой – мир мечтаний,
Открытость сердца, бедный карандаш!
Слова в ночи, слова на зорьке ранней –
Какой там из мечтателя торгаш!..
Я знаю, верю – через дни и муку
Настанет лет счастливых череда,
И над базаром твёрдо стиснет руку
Мечтатель, человек труда!
Перевод В.Беликова.
***
Торгуем всем, что только продаётся, -
Словами, лесом, жизнью и сукном…
Но всё ж не каждый за аршин берётся, -
Я, как всегда, мечтаю за окном.
Что я продам? Мечты? Сердцебиенье?
Иль карандаш, истёршийся вконец?
Да у кого ж появится сомненье:
Какой там из мечтателя купец?..
Но знаю, верю – день настанет скоро! –
Всю землю опояшет миг такой,
Что над базаром руку фантазёра
Пожмёт рабочий сильною рукой!
Перевод Е.Новичихина.
* * *
Паnipocкому! Папіроси!
Шльоп! ляп! по калюжі… Коробок у руках.
Це ж хто не зовсім босий,–
На візниках!
Саме отут на poзi
Перша упала за волю кров...
Припасайте по змозі
Хліба та дров!
Бились, як леви, матроси!
3 ними татусь!
А тепер – без руки...
Папрос кому! Папроси...
Сірники...
***
Папирос кому! Папиросы!
Шлёп да ляп! по луже. Коробок в руках.
Ну а кто не вовсе босый –
Те на рысаках!
На углу, вот тут, впервые
Пролилась за волю кровь…
Запасайте, дорогие,
Хлеба и дров!
Бились, словно львы, матросы!
С ними мой отец!
А нынче – без руки…
Папирос кому! Папиросы!
Спички-сирники…
Перевод Ю.Кузнецова.
* * *
Знов на сторінках рані тіні
Покрали літери в очей...
Як непомітно вечір синій
Схиливсь до мене на плече!
Зіпрусьнатомлений на лутку,
А там, де місто – степ немов...
Iчую – спогад, повний смутку,
В червоножилах тисне кров.
Промерзлий шлях... Швидкі тачанки...
I ось душа мала-мала!
А на снігy з чиеїсь ранки
Кров візерунки заплела.
Мовчіть, умріяні сторінки!
– Я справжнім болем догорів!
...I знов за вікнами будинки
I мертве светло ліхтарів...
***
И снова сумрак со страницы
Все буквы выкрал, все слова…
На плечи тихо мне ложится
Вечерней тени синева.
В проёмах окон, как в тумане,
Не город – степь я узнаю…
И сразу груз воспоминаний
Теснит, сжимает кровь мою.
Промёрзлый шлях… Летят тачанки…
Здесь человек – ничтожно мал!
А на снегу из чьей-то ранки
Узор кровавый запетлял.
Молчи, строка! Прошу – ни слова!
Пусть боль моя уйдет скорей!
…А за окошком город снова
И мёртвый отсвет фонарей…
Перевод Е.Новичихина.
* * *
Це снилось?.. На тихім cсвітанні
Багнети, i я біля стінки...
О, nepuii й довіку останні
Moї півхвилинки!
О, ранки! Кінчаеться зараз
Вино нерозведене ваше!
...А в думці – який тепер вираз
На очі нероблений ляже?
Це снилось? Не знаю. Не знаю...
I ось усміхнутись несила...
I ось не живу, не конаю...
О, правдо моя невесела!
***
Приснилось? На тихом предутре
Штыки. У стены я конечной…
Остались мои полминуты
И – вечность!
А в утрах осталось на донце
Напитка их зелена-пьяна!
…А дума – какое же солнце
В глаза невзошедше заглянет?
Приснилось? Не знаю, не знаю…
На усмех – нет силы и воли…
Не бодрствую, не умираю…
О, правда моя невеселая!
Перевод В,Будакова.
* * *
Питалась ласкаво: – Чом, синку, ти зблід? —
А слів не знайшов
I промовчав.
– На північ,
На південь,
На захід,
На cxiд
Над трупами вигуки вовчі!
Безсило повіки на очі впадуть, –
Старечі до рук моіх губи...
А бачу –
Безкрая скривавлена путь...
I трупи!
I трупи...
– Матусю! Хто oчiмені замінив? –
Всміхнеться, щоб сліз не побачив...
Сама – до вікна, до неораних нив –
I плаче...
Далеке майбутнє! Скривавлену мить
Якими житами засієш?
...Ой, мамо! Чого це так серце болить,
Що й ти не зігрієш!
***
Вздохнула: – Ну что ж ты так бледен,
сынок? –
Ответить словами какими?
На север,
На запад,
На юг,
На восток –
Лишь трупы да волки над ними!
Тяжёлые веки падут на глаза,
К рукам моим – матери губы…
А вижу –
Кровавая всюду гроза…
И трупы!
И трупы…
– В глазах моих, мама, от крови темно! –
Слезу набежавшую прячет…
На поле несжатое смотрит в окно –
И плачет…
Далёкое завтра! В кровавой пыли
Какие ты зёрна посеешь?
…Ой, мама! Ну что же так
сердце болит?
И ты не согреешь!
Перевод Е.Новичихина.
* * *
У дужих дні – немов слухняна глина,
Покірна воли й пальцям різьбаря;
А я схилюсь тихенько на коліна,–
Шумуйте, днів розбурхані моря!
Але не гнів, не заздрсть i не втома
(Благословенний шлях, що ним іти!),–
Якась нова, словам ще не відома.
Солодка мука здійснення мети!
Хай іншим дні npoзopii покірні,
Нехай я сам покірний дням моїм!..
...О днів прийдешніх обрії безмірні,
О тишина моїх маленьких рим!
***
У сильных дни – что вмятливая глина,
Покорная ваятелям во всём;
А я колени тихо преклонил бы, -
Стихия дней бушующих – как гром!
Только не гнев, усталость или зависть
(Благословенен путь, и – не свернуть!),
А новая, словами не расскажешь,
Приходит мука, сладкая, как суть.
И пусть везучим дни во всём покорны,
Пусть я покорен дням своим до дна.
…О дней грядущих горизонт предгорний,
О рифм моих укромных тишина!
Перевод В,Будакова.
* * *
Плакала вона... Натомлену спину
День ховав за дахами дач.
А я з ycixфраз пам'ятав єдину:
– Годi, не плач.
Годi? Heплач? Як це дико, їй-богу!
Ой, яке мертве усе в словах!
Взяти б серце свое – й об підлогу!
– Ах!
Скрикнула б раптом. В одну хвилину
Бачила б верстви моїх шляхів...
Горбив день натомлену спину
Над горбами дахів.
***
Плакала она… Утомлённую спину
Прятал день за крышами дач.
Изо всех фраз я помнил единую:
– Хватит, не плачь.
Хватит? Не плачь? Как всё дико, ей-богу!
Как всё мертвеет, стынет в словах!
Взять бы сердце своё – и об дорогу!
– Ах!
Вскрикнула б. И в минуту единую
Увидела б вёрсты моих дорог…
Горбил день утомлённую спину,
Над крышами дач дрог.
Перевод В.Беликова.
***
Плакала ты… Свою спину устало
Прятал день под крышами дач.
И лишь эта вздорная фраза витала:
– Полно, не плачь.
Полно? Не плачь? Иногда сморозим
Дикость такую в глупых словах!
Взять бы сердце своё – да оземь!
– Ах!
Вскрикнула б вдруг. И вмиг услыхала
Дальних путей-дорог моих гул.
…День под крышами дач устало
Свою спину гнул.
Перевод Е.Новичихина.
* * *
Долі моєї ціна -
У повітовому містіiосінь,
А вона витягла серце,– на!
– Неціловане й досі!
От i упала на неї тінь!
От iзнесилів.
Мало, мало хотінь!
– Сили!
А коли ж сила уся –
Шклянка насіння?
Хоч би вже спокій мені засяв,
Весно моя осіння!
***
Доли моей цена –
В уездном городке осень,
А она вытащила сердце, – на!
– Нецелованное вовсе!
Вот и упали на неё тени!
Вот и лишился сил.
Мало, мало одних хотений!
– Сил!
А коли же сила всея –
Стакан семечек? Одни невезения.
Хоть бы уж покой мне засиял,
Весна моя осенняя!
Перевод П.Чалого.
* * *
Майже piк сиджу, мов кріт, на хуторі,
Вже й лисів твоіх не відбираю.
Інколи копаюся у Myтepi
Та в пікет з одним знайомим граю.
От книжок коли б хоч з пуд одержати!
Все ж не Мутер цей! Та карт колоду...
Тихий я. Навіть не знаю, де вже ти...
Відчинив я oceнi господу!
Мертвий я. Це добре, ясно відаю.
Та i як, скажи, себе одуриш!
А проте живу. Журюсь, обідаю...
О, – болить мені, едина! Чуеш?
***
Едва не год сижу, что крот, на хуторе.
И писем я твоих не разбираю.
Копаюсь изредка в изданьях Мутера
Да в пикет с приятелем играю.
От книжек взять бы – не на скорый глаз!
Не Мутер этот! Карты – не дорога…
Не знаю, тихий я, где ты сейчас…
Осени все подчинил я Богу!
Мертвый я. И это ясно ведаю.
Себя не обхитришь, не перепишешь.
Но – живу. Печалюсь и обедаю…
Больно мне, единственная! Слышишь!
Перевод В.Будакова.
* * *
Здаеться, знову буде недорщ:
Земля без снигy, а морози добри.
Зблід
Обрій...
Вечеря тягнеться така нудна!
Iстрав i слів вживаємо потрошку.
А інколи, здаеться, не одна
Рука до вуст несе порожню ложку...
Старий мовчить. Не досить слів xi6a?
Думки – ті розбіглися геть-чисто!
Зими тієй згинула ряба,
А полову тепер відніме місто!
***
Как видно, снова будет недород:
Зима без снега, а мороз все круче.
Бледен небосвод
И обестучен…
Вечеря наша скудная грустна.
Всего – еды и слов – здесь понемножку.
Сдается, что сегодня не одна
Рука
несет ко рту пустую ложку…
Молчит и дед. То ль слов недостает,
То ль мысли все вразбег – куда попало.
Видать, гнедую город отберет,
А пегая сама зимою пала…
Перевод Е.Новичихина.
* * *
На поле вийшов – зомлів:
Колос від колосу – чверть!
Висохло серце землі,
Кров'ю наповнене вщерть!
Кинув безсиле — агов!
Тільки луна, нiдуши!
Вигадки ранку мого
Смуток вечірній здушив!
Поле, iмісто, i я -
Море моєї рідні! –
Хто з нас хоч хвильку стояв
Справді над мукою днів?
***
На поле вышел – сомлел:
Реденький колос – считай!
Высохло сердце полей,
Кровью своей – через край!
Голос бессильно стих!
Только луна. Да глушь!
Замыслов сонм моих
Смута взяла, как сушь!
Поле, и город, и я –
Море родни моей! –
Кто из нас впрямь стоял
Над мученьями дней?
Перевод В.Будакова.
* * *
Пропало ciнo! Тільки покосили,
А дощ його й прибрати не дає!
Вже третій день лле з yciєї сили,
А особливо на моє!
В долинце саме. Їжте, коненята!
Журюсь, лежу, й книжок нових нема...
А за вікном темно-зелена м'ята
3-під стріхи краплі перейма.
***
Пропало сено! Только покосили,
А дождь убрать с покоса не даёт…
Уже три дня льёт из последней силы,
Особенно, конечно, на моё!
Внизу, в долине… Ешьте, жеребята!
Лежу один, грущу без новых книг…
А за окном губами ловит мята
Тугие перлы капель дождевых.
Перевод В.Беликова.
***
Пропало сено! Только покосили,
Да не прибрали – ливень не даёт!
Уж третьи сутки хлещет что есть силы,
Причём, всего усердней – на моё!
А что поделать? Ешьте, жеребята!
Лежу. Одолевают грусть и лень…
Из-под стрехи в объятья листьев мяты
Большие капли падают весь день.
Перевод Е.Новичихина.
* * *
Сьогодні день, здаеться, перший влітку
Полям засмаленим чоло омив;
Kpiзь дощову густу ipiвнy сітку
Запаленіли измарагди нив...
А скоро неба жар громами вичах,
Bropi веселкою лишивши слід, –
I у селян на стомлених обличчях
Не так помітно слово – недорід!
Iжаб на луках оргія весела
Знялася звечора така жива,
Що крізь всю ніч вигукували села,
Так ніби пошепки, пісень слова...
А снилось так: гарячий з півдня вітер,
Коса гадюкою блищить в poci...
I у газет – нові колонки літер
Про те, що хліба вистарчить для вcix!
***
Пролился дождь, за много дней впервые
Лицо полей иссушенных омыв.
И сквозь густые сети дождевые
Зарделись, засветились щеки нив…
А вскоре жар совсем исчах громами,
И в радугу оделся небосвод.
Уж, встретившись с крестьянскими глазами,
Не сразу в них читаешь: недород!
Под вечер жабы оргию подняли.
Она такой веселою была!
И робко, будто шепотом, звучали
В ночной прохладе песни у села…
А снилось так: горячий южный ветер,
Блестит коса гадюкою в росе…
И снова фразы бойкие в газете
О том, что нынче с хлебом будут все!
Перевод Е.Новичихина.
* * *
Надходить дощ. Шумлять блідіберези…
Рвуть блискавиціcipиx хмар рядно...
А дужий rpiмзустрів такідіези,
Що злякано дзвенить вікно!
Tiкаєдень. Скриплять вози на гребли…
Під чередою стогне оболонь...
Iраптом шріт – дрібнiперлові краплі…
I знову вітep, гуркіт і огонь.
1 вже туман пливе, бреде над полем,
Щоб за хвилину сонцем розцвісти,
Щоб навіть я з надіею та болем
Твої старі перечитав листи!
***
Всё ближе дождь. Берёзы зашумели…
Рвут молнии свинцовых туч рядно…
А дюжий гром такие выдал трели,
Что от испуга звякает окно!
А на мосту скрипят возы натужно…
Под стадом глухо стонет оболонь…
Вдруг застучали капли дробью дружной…
И снова ветер, грохот и огонь.
И вот туман плывёт, бредёт по полю,
Чтоб солнцем расцвести в последний миг,
Чтоб вновь читал с надеждою и болью
Я строчки писем выцветших твоих!
Перевод Е.Новичихина.
* * *
Вже одспнвали по дорогах гарби
Швидким жнивам мелоії свої,
Ioceнiтакіi спокойні фарби
Ось-ось овіють небо iraї...
Iпомандрують аж за синє море
Над смутком сел високі журавлі
Iхтось останній на полі дооре
Вузеньку смужку вогкої земли…
Та, може, вітер, трубадур осінній,
Від поля співом мудрим пропливе –
Про те, що сховано в малім насінні
Життя нове!
***
Отпели арбы на дорогах тряских
Свои мелодии пшеницам и овсам,
И осени задумчивые краски
Вот-вот овеют небо и леса.
Кочуя к морю, крыльями помашут
Над грустью сёл красавцы-журавли.
Последний кто-то во поле допашет
Полоску узкую сырой земли…
Да, может, с ветром, трубадуром шалым,
Споют поля, разбудят песней высь
О том, что в зёрнышке сокрыта малом
Иная жизнь!
Перевод В.Беликова.
***
Уже отпели арбы и коляски,
Ржаных мелодий смолкли голоса,
И осени задумчивые краски
Вот-вот овеют небо и леса.
И покочуют, крыльями замашут
Над грустью сёл высоко журавли,
Остатний кто-то на поле допашет
Каёмочку отволгнувшей земли.
Да, может, ветер, трубадур осенний,
С полей напевом мудрым проплывёт, -
Про то, что в землю спрятанное семя –
Как жизнь – взойдёт!
Перевод М.Тимошечкина.
* * *
Iвийшов на поле, а поле – мертве...
Тільки на обрії трьохрукий млин...
Відсерця б щирого слова віддерти -
Такий натомлений!
Один!
Один...
Iвпав навколішки, i плакав ревно...
I чув, як лагідно ростуть жита...
I болем спокою себе упевнив:
Криваво зрошена, зросте мета!
– О часе велетнів! Прости утому
Мені, найменшому з твоїх синів!
I, невідомому в світах нікому,
Meні день радісний яснів...
Яснів...
– Дозволь, натомлений край поля згину!
I на обніжкові простерся ниць.
Iніби поле все житами: – Сину,
Iбіль натомлених – майбутня міць!
***
И вышел в поле, а поле мёртвое…
На горизонте торчит ветряк…
Из сердца вырвать бы слов нестёртых –
Один, один я!
Устал я так!
Пал на колени, и плакал горько…
И слышал: вольно растут жита…
Уверил болью в одном лишь только:
Омыта кровью, взойдёт мечта
О, время сильных! Прости усталость
Мне, наименьшему из сыновей!
И становился – мне так казалось –
День этот радостный ясней, ясней…
– Дозволь усталому загинуть в поле!
И пал я в травы у синих рощ.
А жито шепчет: – Трудом и болью
Времён грядущих взрастает мощь!
Перевод В.Будакова.
* * *
...Iось ляжу, – родючий гній, –
На скривавлений переліг...
– Благословен єси, часе мій!
Навчи мене заповітів своїх!
Розцвітайте, нові жита!
...А на кожному колосі –мука моя…
О, воістину час ратай!
Славословлю його ім'я.
Благословен єси, часе мій!
О, жорстокий! Iвесь в крові!
– Це нічого, що я мов гній –
Під посіви твої нові!
– Бо ось вірю: зросту колись. –
Iдо когось вітрами: – Жни! –
...Серце, серце моє! Навчись
Тишини...
***
…И вот лягу – родючий перегной, -
На окровавленную пажить, в дым…
– Благословен еси, час ты мой!
Научи меня заповедям своим!
Красуйтесь новые жита у нас!
…А в каждом колосе – мука моя…
О, воистину пахаря час!
Славлю имя его, не тая.
Благословен еси, час мой!
О жестокий! И весь в крови!
– Это ничего, что я перегной –
Под посевы новые твои!
– Ведь вот верно: взрасту когда-нибудь, -
Ветром попрошу: – Жни! Не ставь себе в вину.
…Сердце, сердце моё! Глухим не будь!
Постигни тишину…
Перевод П.Чалого.
***
Люблю в уяві декілька сторінок
Icтopiїназад перегорнуть:
Ясніше мені далека путь,
Що приведе на землю відпочинок!
Коли відчую я міцний зв'язок
Між днём біжучим i простором часу,
Taкiупевнені стають відразу
Miйкожний порив, кожна думка й крок.
Iось старанно в пам'яти ховаю
Я спогади великіiдрібні, –
Бо i минулі, i прийдешні дн1 –
Мов сходи тi, що я по них ступаю,
Де незлченні споминів скарби,
Часивминулих досвідi наука –
Meніедина певна запорука
Від помилок, що я їх був робив!
***
Люблю в воображении страницы
Истории назад перелистать:
Яснее мне грядущий путь верстать,
Что отдых принесет земле сторицей!
Когда я ощущаю вживе связь
Меж нынешним и вечностью седою, -
Как бы смывает полою водою
Моих шагов и дум густую вязь.
И бережно былое сохраняю, -
Средь вех былого я, как средь родни…
Ушедшие и будущие дни –
Ступени, по которым я ступаю,
Где памятью – несчётных кладов слой.
Времён минувших опыт и наука –
Единственная верная порука
От всех ошибок, совершенных мной!
Перевод В.Будакова.
Обложка сборника «Дни», 1926 го.
Составитель Пётр Чалый.
Евген Плужник
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
