Я шел к вам
Триптих посвященный Велимиру Хлебникову
1
«…Что же делать?! Может,
стихи лучше нужно писать?...»
(В. Хлебников, после встречи с О. Глебовой-Судейкиной)
Ни вспять не ступить, ни в сторону:
Вы – каждая из дорог.
Не новая, в общем, история
– Чужая, своя ли – не впрок:
С признанием, с-под сердца вырванным,
Стучаться в чужой покой,
Проситься – куда уж наивнее! –
В сердце другом на постой.
Стучаться к Вам в настоящее,
К Вам, похожей на ту,
В окрашенном грубом ящике
Упрятанную в темноту.
К Вам, похожей до онемения
Жестом, сутью, лицом,
К Евангелию Воскресения,
Входить живым мертвецом.
И с головою опущенной
Вам говорить или той?…
С-под сердца боль вылущивать,
Изъеденную темнотой.
Стоять многословным заикою,
Готовым сбежать от стыда
И сгинуть. Но Вы, многоликая,
Вы догоните или та,
Которой явились откуда-то:
В чьи глаза я смотрю?
Распнете, уйдете, забудете! -
Мартом – по февралю,
Солнцем – по снега таянию,
Утром – сквозь ночь времен,
Вы – неразгаданною тайною:
Явь или вечный сон?
Молча улыбку прячете –
Солнце – по февралю…
«Ищите – и да обрящете!»
Вы слышите:
– Я люблю…
2
«…Помните, я шел к вам,
Шелковые ресницы …»
(В. Хлебников,
«А я из вздохов дань сплетаю»)
Вы поставили крест на мне.
Я бы рад ошибиться. Не спорьте.
В этой правде гораздо больней
Признаваться. И стыдно. И горько.
Вы же сами ни разу ко мне
– Ни руки и ни теплого слова.
За́́мки прошлого – груда камней.
Все былое – в огне соломой.
Я – как нищий – у Вас молил
Каждый взгляд, даже повод для взгляда.
Отлетела пора молитв.
Подаяния больше не надо.
Ни обид, и ни вин ни чьих.
Пусть останется прошлое свято.
Снова март. И кричат грачи,
Будто им тоже что-то понятно.
Крик грачиный – напевом сирен:
Кто сегодня плывет к ним с Итаки?
Там – надежды коварный плен.
Здесь – руины надежд. Не так ли?
Вы поставили крест на мне.
Я же чувствую. Не возражайте.
За́мки прошлого – царство теней,
Где ни Вас, ни меня.
Прощайте.
3
«…вам, взявшим
неверный угол сердца ко мне…»
(В. Хлебников, «Еще раз, еще раз»)
…Казалось, что вот-вот –
и я пойму
Как изначальный летний зной, бредя в туманах,
В две головешки вычернит к утру
Глаголы два – «уйдет – умру»,
И ночь метнется в ужасе с дивана.
И простынь белизна замрет черна.
На стенах всех – лица заветный очерк.
Заламывая руки, застонать?
Судить живую боль под всхлипы ночи?
Под звон стекла разбитого окна
С разбега – вниз – с балкона –
разом кончить?..
Ко мне был взят неверный сердца угол:
За боль – еще больнее во сто крат.
За что – в открытое – какая в этом удаль? –
Смеясь, швырять – за разом раз – горящий уголь
И слово каждое вонзать по рукоять?
Я до рассвета так хотел дожить,
Увидеть рыжий стриженый затылок,
Как краешек губы ее дрожит
В улыбке…
Неужели «жить» –
Лишь без конца спрягать в прошедшем
«было»?.. Николай Покидышев (г. Курган)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 