Не гаснет в груди черноморца
И вера, и дух Чудотворца!
Очаков
Теперь куда ни кинешь взор ты,
Везде спокойных улиц сон...
Очаков! Вездесущей Порты
Несокрушимый бастион.
У крепости был гордый норов,
Надменно стены высоки.
Но сам блистательный Суворов
Повёл на штурм свои полки.
Повёл на штурм в такую драку,
В упор, «противу всех наук»,
И дважды ранен был, но шпагу
Так и не выпустил из рук...
Вдали косы Кинбурнской лента,
Морской волны крутой разбег.
А ты, Суворов, с постамента
Не уходи, а стой вовек.
Ты здесь, в Очакове, не лишний;
Пусть взор надеждою горит,
И пусть о крепости давнишней
Уже ничто не говорит.
Ты волею небес не вправе
И в бронзе сдерживать свой пыл.
Напоминай о русской славе
Всем, кто позорно позабыл...
ГОРОД НИКОЛАЕВ
Вдохнул ты протяжного гула
Воспетого степью Ингула.
Ты держишь в объятьях, как друга,
Величье раздольного Буга.
Сверкнёшь ты в ночи из тумана,
Как перстень на пальце лимана.
Совсем по-матросски в дозоре
Ты слушаешь Чёрное море.
Приучен ты исстари к делу,
Иначе нельзя корабелу.
Забота твоя и работа -
Для флота! Для флота! Для флота!
Ты помнишь высокое слово
Потемкина и Ушакова.
Не гаснет в груди черноморца
И вера, и дух Чудотворца!
ПОТЕМКИН
А ночи над ним всё бессонней,
Тревога над прахом кружит...
В Херсоне, в далёком Херсоне
Могучий Потёмкин лежит.
Куда ему - с русской душою,
Сияющей, словно заря?
Когда это стала чужою
Вот эта родная земля?
И кем это ныне промотан
Сей край, сей златой вертоград,
Политый и кровью, и потом
Орловско-полтавских солдат?
Не здесь ли, сверкая очами,
Громил он турецкий оплот?
Не здесь ли был спущен вначале
Рождённый в баталиях флот?
Не мысля о собственной славе,
Имперским величием пьян,
Поднёс он Российской державе
Исконные земли славян.
Победные реяли флаги,
Морская туманилась гладь...
И тесно ему в саркофаге,
И душно, и хочется встать.
И день вспоминая вчерашний,
Безумно надеется он,
Что всё это страшный,
пусть страшный,
Но сон лишь, всего только сон.
Николай Рачков
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 