Это только в России
А завтра все равно весна
XXX
Это только в России издревле осталось,
Чтобы плакала радость, а горе смеялось.
Это только в России, на подвиги громкой,
Вечно ходит надежда с сиротской котомкой.
Это только у нас смастерили царь-пушку
Не для дела, а так, напоказ, как игрушку.
И такой изготовили колокол медный,
Чтоб и рта не раскрыл он, царь-колокол бедный.
За такое могли только мы лишь и взяться...
Но зато все другие стоят и дивятся.
Все другие глядят и завистливо судят:
Никогда-то у них вот такого не будет...
XXX
Все мы летящие в пламени
Листья над стылым ручьём...
Милые, вечные, дальние,
Я не прошу ни о чём.
Испепеляются грамоты,
Плавятся камни в огне.
Если вы мною помянуты,
Значит, вы живы во мне.
Ветер холодный забвения
Да не касается вас.
...Мыслей упорных биение,
Чувств неизбывный запас, –
Всё это вы передали мне,
Встав навсегда за плечом.
Милые, вечные, дальние,
Я не прошу ни о чем...
XXX
"Умом Россию не понять."
Ф. Тютчев.
Тот возмущён, тот изумлен,
Тот восхитится, тот осудит...
Загадкою для всех времен
Она была, и есть, и будет.
Каких ей ни копали ям,
Но помнить зла она не может.
Отдаст последнее друзьям,
Врагам – и тем порой поможет.
И стоит ли на то пенять,
Когда с родным единоверцем
Умом Россию не понять...
Я понимаю только сердцем.
XXX
Хорошо лежать в траве,
Позабыв столицу,
Наблюдая в синеве
Самолет иль птицу.
Никаких иных чудес
И не надо боле:
Земляникой пахнет лес,
Пахнет хлебом поле.
И незыблемый курган
Веет древней славой,
Словно рухнувший от ран
Витязь величавый.
К речке тянутся стада
В золоте рассвета...
Верю я, что никогда
Не исчезнет это.
НА ВЫСТАВКЕ САВРАСОВА
Это небо и эта дорога,
Эти крестики, прутья, следы,
Талый воздух весны у порога,
Рождество осиянной воды!
И грачи, и тумана полоска...
И гляжу, словно в зеркало, я
В милый дворик,
где чахнет березка,
В сиротливую суть бытия.
Журавли прокурлыкали где-то.
Всё, что видится здесь и вдали
Это тихая музыка света.
Слёзы радости
бедной земли...
АДМИРАЛ УШАКОВ
В. Н. Ганичеву
Под стягом русской державы
Был он непобедим.
Сколько турецкой славы
Развеял он в прах и дым!
Бот он, девиз Ушакова,
Время его не сотрет, –
Три сокровенных слова:
"Вера! Отечество! Флот!"
Каркали даже вороны,
Кто-то и им наказал:
– "Каменные бастионы
Никто не возьмёт!.."
Он взял.
Вот она, совесть Росса,
Его уставный закон:
Ни одного матроса
В плену не оставил он.
И не состарили годы
Души его смелой ширь.
Ему бы в моря, в походы...
А он ушел в монастырь.
Смиренно склоняя выю
Вдали от досужих глаз,
Молился он за Россию,
Молился за всех за нас.
Назначил его недаром
В войско небесных сил
Единственным адмиралом
Архистратиг Михаил.
И вот он под облаками
Морской стережёт простор.
Он в сердце, в молитве с нами
Наш святой Феодор.
Идут корабли по свету
И не боятся гроз.
И знает заповедь эту
Каждый русский матрос.
Свят девиз Ушакова,
Время его не сотрет, –
Три сокровенных слова:
"Вера! Отечество! Флот!"
ЛОМОНОСОВ
Поморский отрок, русский гений,
Он к нам шагнул сквозь времена,
Признав в одном из размышлений:
"Звездам числа нет, бездне дна..."
И столько тайн открылось взору!
Все испытал, во все проник
Под стать величьем Святогору
Простой "архангельский мужик".
Наука – это то же поле,
Паши, объяв и даль и высь.
Другие столько съели соли,
А до него не поднялись.
Пинка немецкому засилью
Давал, смутив немало трон.
"Россия прирастёт Сибирью", –
Сказал – и не ошибся он.
О сколько он гусиных перьев
Извёл, когда душой парил!
Четырехстопным ямбом первый
Он, он у нас заговорил.
Целуя царственную руку,
Слагая строфы звучных од,
Воспел и труд он, и науку,
Восславил русский он народ.
Вот эту мощную державность
Да можно ль выжечь в нас, стереть?!
На Ломоносовых держалась
И будет Русь держаться впредь.
XXX
Каркнул ворон своё: "Невермор...
И раздор у вас будет и мор,
Грянет день – и пойдет все насмарку.
Будет насмерть расхристан простор,
Разгуляется празднично вор.
Оседлав, как коня, иномарку..."
Эту истину вспомнишь не вдруг:
Только вырони весла из рук –
Всё само и пойдет поневоле...
Нам помыслить о том недосуг.
Кто нам ворон?
Не враг и не друг,
Просто древняя птица – не боле.
Словно клюнул всех вместе петух.
Смрад истошный пошёл, а не дух
От толпы, как от дьявольской черни.
От того, кто не слеп и не глух,
Только пух полетел, только пух,
Только прах полетел от деревни.
То, что было – быльем поросло.
Унеслось, изломалось весло
На каком-то речном перекате.
Жизнь есть жизнь.
Опустело село.
Всё сбылось. Роковое число
Запеклось на обугленной дате...
XXX
Продвигается город в поля,
Подминая собой деревушки.
И прерывисто дышит земля,
Как больная, уткнувшись в подушки.
Все возьмите: дощатый забор,
Старый дом и его прибаутки!
Но оставьте вот этот простор,
Где ромашки и где незабудки.
Где вечерней звезды самоцвет
В чистой лужице радует снова
Как счастливого детства привет,
Как свеченье забытого слова...
XXX
Глядит на род людской Господь,
На сирых и бездомных:
Проникли и в земную плоть,
И в плоть небес бездонных.
Но если в дерзости такой
Достанем до печенки,
Смахнет природа нас рукой.
Как муравьев с клеёнки...
ЖУРЧАЛА РЕЧКА...
Журчала речка сквозь орешник,
В янтарном зареве песка,
Вся голубая,
Как подснежник,
Тонка, как жилка у виска.
К ней ребятишки летом мчались.
Махая флагами рубах.
Над ней черёмухи качались
То в соловьях, то в воробьях...
...Всё заросло остервенело.
Ни речки.
Ни села.
Ни дач.
Ну что ты стал белее мела?
Уж если можешь, то поплачь.
И пусть тебя в глуши безвестной,
Где ты как будто ни при чём,
Услышит Ангел лишь небесный,
За правым реющий плечом.
Лишь он, невидимый и странный,
Лишь он, страдающий в тиши,
С незаживающею раной
Твоей души, твоей души...
XXX
Устав от лжи и огорчений,
От вечном пошлости людской,
В час неизменный,
в час вечерний
Я в Божий храм приду с тоской.
Приду и преклоню колена
Перед иконою одной.
И происходит перемена
В моей душе, почти больной.
Каким-то вдруг незримым светом
Вдруг наполняется она.
Так странно в Божьем храме этом
В нее нисходит тишина.
И в этом состоянье строгом
Так благостно, покойно мне.
И позабуду я о многом,
И жить захочется вдвойне...
XXX
За монастырской оградой,
За облаком сада вешним
Веет такой прохладой.
Таким покоем нездешним.
Здесь липы, как с медом чаши,
Здесь ландыши и сирени.
Сюда приходят с печалью
Из самых дальних селений.
Идут со своей бедою,
Покаяться, помолиться.
Как будто живой водою
Приходят сюда умыться.
Спускаются молча в овражек
Три юных совсем монашки.
И лики у тех монашек
Светятся, как ромашки...
XXX
И вот в небесах журавлиный парад.
Всё глуше прощальная песня парада.
Ты входишь, как входят в разрушенный град,
В осеннюю стынь отшумевшего сада.
Как пусто. Как грустно. Такая пора:
Зови не зови – не дождешься ответа.
А это ведь здесь ликовал ты вчера,
Целуя в уста земляничное лето...
ГЛАЗА
Глаза... В одних так много крика.
Спокоен взгляд других вполне.
В одни посмотришь – волчье лыко.
В другие глянешь – свет в окне.
Всё понимаю, но при этом
Я не забуду: как-то раз
Друг посмотрел в глаза – и предал.
Враг посмотрел в глаза – и спас...
ЦАРИЦА
У девок и парней бессонница,
А все гармонь тому виной...
Поспели травы,
долу клонятся.
И даже в полночь пышет зной.
И столько в небе электричества!
И заработают часы
Ее" Крестьянского Величества,
Царицы деревень – косы.
Стальная,
с лезвием отточенным,
Как молния, пойдет в полет,
И по лугам,
и по обочинам
Пойдет, работница, пойдёт!
Пойдёт полями и полянами,
От ранних зорь
и до зарниц.
И травушка
рядами пьяными
Падёт,
подкошенная,
ниц.
Коса!
Не тронь. Обрежешь пальчики.
Поосторожнее, брусок...
Потом она в углу,
в сарайчике,
Устало встанет на носок.
В хлеву корова в ночи зимние
От голода не заревёт...
Все по уму,
По главной линии.
Пей молоко. Живи, народ.
XXX
Пробужденье земли – это пар над лугами,
Когда буйствует солнце в заплаканной раме,
Когда с поля рванули ручьи торопливо
И встает все наглей у забора крапива.
Это дни, когда тесными кажутся стены,
Это кровь, что взрывает горячие вены.
Это праздничный шум на речном перевозе
И пасхальные песни скворцов на березе...
XXX
Гуляет ветер над поляной,
Лавиной листьев залитой.
Лишь клен стоит, чуть-чуть багряный,
Насквозь прозрачно-золотой.
Шагает человек по листьям...
Ну почему не может он
Таким же быть красивым,
Чистым,
С душой прозрачной,
словно клён...
XXX
Запою "Степь да степь..." Затоскую.
И зачем, и к чему мы придем?
Разве можно понять городскую
Эту жизнь,
Где мы все пропадём?
Пропадём в кирпиче и бетоне,
Е этих лестницах, лифтах, дворах,
В супермаркетах,
словно в погоне
За мечтой в запредельных мирах.
Забываем, как вешние воды
Мчатся в ноле, призывно трубя...
Но чем дальше мы все от природы,
Тем все меньше в нас будет себя.
XXX
Откуда странные созвучья,
Простые строчки на разрыв?..
А это кленов мокрых сучья,
Нагие ветки грустных ив.
Насквозь промерзшая дорога
И легкий холодок в груди
От осознанья, что немного
Осталось света впереди...
XXX
Люблю деревенские наши просторы,
Где в сёлах, как витязи в шлемах, соборы,
Где бани при каждом стоят огороде,
Где мох зеленеет на крыше сарая,
Где старые пастух, кнутовищем играя,
Еще как никто уважаем в народе.
В народе,
которого мелкие крохи
Рассыпаны в избах давнишней работы,
И где на крылечках,
отстав от эпохи,
Старушки вздыхают, обутые в боты.
Пылятся на подловках старые книги,
Пучки сон-травы,
зверобоя,
черники...
Мы тоже оттуда, из той глухомани.
Бежали купаться на пруд после бани.
Там рожь колосится,
там свет из окошек,
Там стук деревянных некрашеных ложек.
Там встречный учтиво снимает фуражку...
Идешь –
и душа у тебя нараспашку!
В ТРОИЦЫН ДЕНЬ
Сколько окрест деревень!
Тропкою в Троицын день
Сквозь голубой окоем
В город мы с бабкой идём.
Птицы поют в вышине.
Радостно, радостно мне!
Травы густые в росе,
Яркие, как, изумруд.
Люди, нарядные все,
Тропкою в церковь идут.
Солнце все ярче горит.
Крестик намок на груди.
Бабушка мне говорит:
– "Ну-ка, внучок, погляди..."
Чудо! Стоит на горе,
Словно он весь в серебре,
Светится, радуя глаз,
В белых церквах Арзамас:
– С праздником! С праздником вас!
УТРО НА ДАЧЕ
Как можно забыть о сверкающем лете,
Где ты молодым беззаботно парил!..
На легком таком, лебедином рассвете
Проснуться сквозь веер мелькающих крыл.
Проснуться, умыться малиновой ранью,
Вдыхая душистой душицы настой,
Смеясь над пустой воробьином бранью,
Над брызгами музыки песни простой.
Пройти вдоль сиянья, свечения стекол,
Сквозь щебет и стрекот, сквозь тающий звон,
Где сквозь золотые ресницы востока
Земли растворяется утренний сон.
Увидеть тебя в алом зареве света,
Прищурясь от солнца, ладонь отводя.
Не разумом, сердцем почувствовать это,
Что там нету жизни,
где нету тебя...
УСЛЫШЬ ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА
Среди вселенской суеты,
В крутой неразберихе века
Ты слушаешь себя. А ты
Услышь другого человека.
Услышь его немую боль,
Почувствуй каждой клеткой, жилкой.
Страшна на этом свете роль
Прохожего с кривой ухмылкой.
Усльппь сквозь яростный прибой
Всей этой жизни бестолковой,
И он, услышанный тобой,
Надеждой озарится новой.
Он человек. Он не чужой.
В нем сердце бьется так похоже.
Услышь другого всей душой,
И он тебя услышит тоже.
XXX
Я видел и Обь, и Иртыш,
И кедры над ними, и ёлки.
Я слушал таёжную тишь
В далеком якутском посёлке.
С собратом своим по перу
Летел в вертолёте над Леной.
Следил я шаманью игру –
Загадку души вдохновенной.
Я шел первобытной тропой,
Как древний охотник по сути.
Крестился на крест золотой
Воскресшего храма в Сургуте.
В пути спотыкалась строка
О звездные гребни и крыши.
Я понял: Сибирь велика,
Но Родина больше и выше.
Все близко и всё вдалеке,
Всё русская воля связала.
Сияет в державной руке
Алмазная чаша Байкала.
Я понял в раздумье своем
Какую, назло бездорожью,
Мы трудную ношу несём,
Какую ответственность Божью...
XXX
Зачем вам всем такой простор –
От Петербурга до Камчатки?
Так много и лесов и гор –
Следов не сыщешь отпечатки.
Сидели б тихо у ворот,
Неужто дома мало дела?
Вон зарастает огород.
Зачем вам этот разворот,
Зачем гигантский труд и пот?..
– А чтоб душа не оскудела.
XXX
И это "благодарные потомки"?
Сжимается продажное кольцо.
Ретивые эстонские подонки
Плюют солдату русскому в лицо.
А он стоит – не отмахнуться каской.
Он мир спасал. Он от войны устал.
Измазали шинель поганой краской,
Изгадили цинично пьедестал.
"Долой его!" – кричат на исполина...
А от живого – драли до Берлина.
А ЗАВТРА ВСЕ РАВНО ВЕСНА!
А завтра все равно весна!
Пускай мороз в окно стучится,
Пусть снег на зорюшке искрится,
А завтра все равно весна.
В природе точная примета:
На подступившем рубеже
Синее небо, больше света,
Сам воздух радостней уже.
И пусть метель колотит в дверь,
Но мягче, но терпимей ветры,
Краснее ветки чуткой вербы,
Моднее девушки теперь.
Все ярче, зеленей сосна,
Чернее с каждым днем дорога...
Пускай мороз.
Пусть снегу много.
Но завтра все равно весна! Николай Рачков
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 