Не смея глаз поднять на небо
Из новой книги
***
Не смея глаз поднять на небо,
Тружусь до снежной темноты.
Сильнее сна, воды и хлеба
Мне захотелось чистоты.
Мне захотелось перемены:
Снегурок, яблок, мишуры,
Я мою окна, двери, стены,
Стираю тяжкие ковры.
Согнувшись до полу дугою,
Тружусь, как целая страна!
Но время, видимо, другое,
Всё грязь видна, всё грязь видна…
О ВАРЯГАХ
Ты легендой стало, племя Русь!
Лишь в ночных мерещишься туманах,
Рюрик, Трувор твой и Синеус
Спят в заросших, северных курганах.
Зря порой тут соколы парят
Или ветер чудится поморский,
Молча, тайны древние хранят
Бастионы крепости Изборской.
Племя Русь! Ты, глядя с берегов,
Морем Ильмень – озеро назвало,
Здесь оставшись, сонмищам врагов
Ты угрозой мощною предстало.
И тогда пришли со всех сторон
Лопь и чудь, поляне и древляне
И сказали все: – Пусть правит он!
Рюрик всех смелей на поле брани!
Так сыны разрозненных племён
Стали зваться русскими, однако,
Русский ум, как ворогом, пленён
Первородством викинга-варяга!
А варяг – лишь слова оборот
Древнерусский, мирный и весёлый,
Как бродяги бродят круглый год,
Так варяги лишь варили смолы.
Чтоб смолить летучие суда,
Чтобы хлынув с ильменьских оврагов,
Русь пошла, как вешняя вода,
А иных в Европе никогда,
Средь народов, не было варягов.
ОРЁЛ
Тёмная гладь осеннего канала,
Где лебедь, зябко выгибая шею,
Скользил по затонувшим облакам.
Журчал фонтан в распахнутой часовне,
Что красотой неброской предваряла
Открытый вновь Богоявленский храм.
И, всё ж, вперёд, в открытое пространство
Душа за лёгким лебедем стремилась
Вдоль древних стен и отраженных лиц,
Туда, где были вольно распростёрты
Реки великой рукава лебяжьи,
Переливаясь в огненных лучах.
И верилось, что Родина воспрянет,
Что через два и даже три столетья
В тяжёлых вода будет отражен
Воздвигший храмы город легендарный,
Что стало опорой, крепостью державой,
С тех пор, как самый грозный государь
Здесь повелел собрать народ окрестный,
Рубить леса и водами с молебна
Кропить простор открывшейся земли.
РУССКИЕ ПОЭТЕССЫ
Герцоги пришлой масти,
Судьбы дворян плачевны.
Первой любви несчастье
Даже у царевны.
Поздних дождей завеса,
Славься, ликуй, столица,
Первая поэтесса –
Русская императрица!
Втиснутые в корсеты,
Пламенные девицы
Вслед за Елизаветой
Стали марать страницы.
Кто им велел, бунтарски,
Тихим и благонравным,
В смене эпох, по-царски,
Мыслить стихом державным?
Пусть не всегда принцессы,
Пусть не всегда в столице,
Русские поэтессы
Род свой ведут от царицы!
***
Как хорошо с душой смиренной,
Крестясь на церковь поутру,
Ступать игуменьей степенной
По монастырскому двору,
Чтоб за оградою чугунной
Лукавых чётками стращать
И в келье ночью полнолунной
Молитвы подвиг совершать.
А мне удел мирской и строгий
Велит над вьюжной белизной,
Взбивать свой посох в пядь дороги
И ветер слушать ледяной.
О, как порой средь мглы унылой,
Чтоб силам зла не отвечать.
Здесь: – Заступи, спаси, помилуй!
В душе приходится кричать.
Пусть есть затвор и покаянье,
Чтоб в святцы именем войти,
Но есть о Родине стенанья,
Восторг свободы и мерцанье
Почти незримого пути.
***
Ураган вторые сутки бродит,
Первой вьюгой наметая снег,
Со слезами грешное уходит,
Не судим скорбящий человек.
Ветер полон звоном и тоскою,
А послушать, просто воет он,
Верно лишь раскаянье людское
Под очами строгими икон.
Может, я в стихах своих раскаюсь,
Вслед пойду за слепнущей страной,
Может небо страстное, смеркаясь,
Божий луч затеплит надо мной.
Только Бог, воспламенив кресало,
Скажет грозно: – Что мне похвала?
Отчего ты путь не предсказала,
Если видеть многое могла?
***
Тускнеет жизнь, но радостно ещё
Шиповник рвать, не ощущая муки,
Когда шипы торчат, впиваясь в руки
И с высоты хватают за плечо.
Или у светлых, обновлённых вод
Молчать, в их плеске забываясь диком,
Где чайка, рея, настигает криком
Застрявший в камышах рыбацкий плот.
А солнце, долго прогревая плес,
Глядит на мир из огненной вселенной
И воскресает в шорохе берёз
Преданий смысл простой и сокровенный.
Но, вдруг, услышишь чутких журавлей
В полночном небе, как напоминанье,
О голосах давно минувших дней,
Что, замерев, живут на дне сознанья.
Лишь тонкий невод памяти забрось,
Как различить под временным и пошлым,
Что вся земля, священная насквозь –
Сплошное дно, затопленное прошлым.
***
Лишь дождь отзвенел миллионами струн,
Равнина блеснула от края до края,
С древнейшим трезубцем, как мокрый Нептун,
Я грядку скребу, сорняки собирая.
Сверкает гора изумрудной травы,
Огурчик пробился прямой и отважный,
Всю жизнь берегами я брежу Невы
И воздух люблю охлаждённый и влажный.
И хлопья жасмина во мраке ветвей,
И первый янтарь недозрелой черешни,
А прошлое дней приходящих живей,
Как осенью память о свежести вешней.
Здесь дед мой трудился и чибис свистел,
Здесь ходики вновь никого не разбудят,
И, всё-таки, ангел сквозь небо летел
И клялся, что времени больше не будет.
Под вечер в прудах застывает вода,
Как будто хранит неприступное знанье,
Как будто бы смотрит всё глубже туда,
Где нету печали и нет воздыханья.
***
Славно пристроиться около сосен,
Книгу листать или думать легко,
Туча ползёт – надвигается осень,
Вряд ли уже до зимы далеко.
Милая жизнь!
Только всё изменилось!
Дождь, что накрапывал, хлещет, сечёт,
Родина в Божию впала немилость,
Щёлкает клавишей денежный счёт.
В ранние годы мечталось о чуде,
Помнишь, мы деньги сжигали в костре?
Каждый бы голову отдал на блюде,
Чтоб о коварном не знать серебре.
Мирные годы, венчальные листья!
Тёмный маяк и в порту корабли,
Наше с тобою храня бескорыстье,
Ночью по улице пушки везли.
Нынче все те же деревья и лужи,
Лишь, усложняя счета и замки,
Люди теряют бессмертные души,
Чтоб, как святыни, хранить кошельки.
***
Как ныне стыдно исповедей длинных
И слов о грубой сущности судьбы,
Как жаль рябин и домиков старинных
В неповторимом кружеве резьбы!
Как жалко душ, ещё наивных, ибо
За сетью ослепительных огней,
Грядущее, как ледяная глыба,
Давно висит над Родиной моей.
Лишь ночь без сна, что движется к рассвету,
В себе надежду бледную таит,
Что солнце дня растопит льдину эту
И только землю нашу оросит.
***
Как иная тональность
Для добра или зла,
Есть во мне ирреальность,
Что другим тяжела.
С древним отблеском Слова
На лице без прикрас,
Я из мира иного
Посмотрела на вас.
Здесь не кажется ровной
Никакая стезя,
Жаль, что тайне верховной
Отражаться нельзя. Ирина Семёнова
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 