Помолчим и послушаем жизнь
Из новой книги
***
Теперь не надо запрягать коней.
До петухов поднявшись спозаранку,
Я мчался к речке юности моей,
Держа в руках не вожжи, а баранку.
Была дорога мягкою, как холст.
Моих колёсных прадедов наследство…
Я так хотел увидеть старый мост
И окунуться в речку, словно в детство.
Острожный столб, что вбили земляки,
Мне сообщал табличкою не броской:
«Река Весна». Но не было реки.
Цвела осока жёлтою полоской.
Вдоль дома, что дымился в стороне,
Прошла старушка, тихо, как преданье.
Перекрестясь, она сказала мне:
– Деревни нет, осталось лишь названье.
Я прочитал на сломанном кресте,
Блуждая на заброшенном погосте,
Что на земле мы временные гости,
Как изморозь на фиговом листе.
И не узнав родимой стороны,
Я атлас взял, сработанный навечно.
Названье есть, но нет моей страны,
Где дом стоял и щебетала речка.
***
Голос твой, как стрела, что летит по параболе
Мимо жизни моей, то левей, то правей.
Вновь в смятенье душа. Вновь трепещет, а надо бы
Навсегда затаиться подранком в траве.
Может в мире один я такой неприкаянный:
То земля мне не та, то мне небо не то.
Не сидится душе за стеною, за каменной,
За которой я свил золотое гнездо.
Моя грешная жизнь дымкой славы овеяна,
Только что мне с того, если в той суете
Я на поезд Любви опоздал на мгновение,
А по шпалам бежать – годы наши не те!
Сколь туманов ни пью, – нет уже опьянения.
Новых гнёзд, как грачу, по весне мне не вить,
Но смятенье души – мне уже упоение…
Это надо ж суметь так тебя полюбить.
Пусть крылатой душе на земле нет спасения
И погибнет она, только крылья затронь,
Я шепчу, как в бреду, имя милой весеннее
И с восторгом лечу мотыльком на огонь!..
АННА
Как фрегаты, что сели на мель,
Башни спят в зоревом окоёме…
Вид из дома Пашкова на кремль –
Вся Россия в оконном проёме!
Окровавленные тополя…
Но Художник, забыв об эпохе,
Заострённою башней Кремля
Чертит Анны загадочный профиль!
Ах, Художник, ты вновь не здоров.
Столько горя вокруг, столько лиха,
А тебя вековая Любовь
Обожгла, как мгновенная прихоть!
Ты уже не рисуешь коня,
Ты про саблю забыл и про бурку,
И, горячую деву обняв,
Безрассудно танцуешь мазурку.
Есть Любовь! В остальном – маята!..
Но и сам я такой же пройдоха, –
Наплевать, что мазурка не та,
И не та за портьерой эпоха.
У Любви срока давности нет.
Профиль Анны в оконном проёме
Излучает таинственный свет
На несветском Пашковском приёме.
Весь в огнях Александровский сад.
Звёзды тихо бредут небесами.
Счастлив я, как столетье назад…
………………………………………
Жаль, что это всё будет не с нами.
***
Та осень утопала в золоте.
Играла радуга в Тесьме.
– Спасибо, дорогой, что помните, –
Вы написали мне в письме.
Те облака лежали в омуте,
Как утомившиеся львы…
– Спасибо, дорогой, что помните… –
Я помню… Помните ли вы?
Заря, прикинувшись незрячею,
Стелила свежую кровать…
Вода в реке была прозрачною.
Нам было нечего скрывать!
Скрипела вéтряная мельница.
Луна, как свечка, оплыла.
Я знал… Я знал, что ты волшебница.
О, где же раньше ты была?!
Осыпанный небесной манною,
Я сам метался, как в огне.
Ты ухолила в ночь туманную,
А растворялась вся… во мне!
Ах, память!.. По воде, да вилами…
Что – ложь, что – правда, что – обман?..
…………………………………………
Живи во мне, неуловимая,
Как луч, пронзающий туман!..
***
Я уже не приду, не зови.
Не за тем, что дела мои плохи.
Это вздохи последней Любви,
Это эхо ушедшей эпохи.
Это слышать тебе не в нови.
Все мы грешные Божие твари.
Всем, кто лгал мне о вечной Любви,
Я до горькой слезы благодарен.
Бог не дал умереть молодым.
Обнажились личины и лица.
Так позволь, словно ликам святым
На пороки твои помолиться.
РОЖОН
Есть запретная в жизни межа,
Но мы все любопытные дети…
Спросит мама: – Какого рожна?
Я не знаю, что мне маме ответить.
И теперь, когда я обожжён
Новым смутным огнём лихолетий,
Слышу маму: – Не лезь на рожон!
Что могу ей сегодня ответить?
На последнем моём рубеже
Я, надеюсь, тебя успокою.
Мне давно бы торчать на рожне,
Нынче выпало время такое –
За лихое моё ремесло
Не схватили меня, пронесло…
Но таким я тобою рождён,
Чтоб, не думая, лезть на рожон!
***
Я думал, Русь, что ты моя броня.
Но над полями выжженного хлеба
Ослепли, нас от недругов храня,
Твои глаза, взирающие с неба!
Жара, жара. На маревых горах
Мох поседел и высохли истоки,
А по степям средь обнищавших трав
Мышкуют лисы, серые, как волки.
Грачи атаковали сокари,
Вьют нагло гнёзда в соловьиной роще.
Доколе это? Матушка, прозри!
И воскреси оплёванные мощи!
Я понимаю, что мой голос слаб,
Что лёгкий ветер листьев не колышет.
Но, Господи, я твой смиренный раб,
Так почему никто меня не слышит?
БЕЛЫЙ БАКЕН
В ту ночь не лаяли собаки.
Пар поднимался от земли.
Мерцал в тумане Белый бакен,
И проходили корабли.
На берегу Сергей Евсеев
Не спал… Да и какой там сон,
Когда невиданный доселе
С крючка сошёл огромный сом!
Он думал: то Господни знаки,
Иль так… удачливость сома?
……………………………………………….
Мерцал в тумане Белый бакен,
И проходила Жизнь сама.
18 мая 2012 года
***
Помолчим и послушаем Жизнь.
Блики солнца в воде отмерцали.
Тихий сумрак стирает межи
Меж стучащими робко сердцами.
Леший высыпал звёзды на дно,
Хороводы с русалками крутит.
И два сердца вдруг слились в одно,
Как две капли дрожащие ртути.
В неприкрытое кем-то окно
Залетела случайная птица.
Больно бьётся она о стекло,
А ты шепчешь, что сердце стучится.
Ей объятья рассвет распростёр,
Манит пленницу небом напиться…
Но не вырваться ей на простор.
Бог не дай мне вот также разбиться.
Помолчим и послушаем жизнь.
2 июня 2012 г.
Константин Скворцов
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 