Страна уходит
Из новой книги
***
Не став избою, доживает сруб.
Дымит полынь из выбитых окошек.
Не пахнет хлебом из холодных труб.
Нет ни мышей пронырливых, ни кошек.
Петух уже не сядет на плетень.
Ворóн, и тех не видно на деревьях.
Старушка, словно собственная тень,
Едва плывёт по вымершей деревне.
Берестяной пылится туесок.
Забыта прялка. Выброшены пяльцы.
Не говорите мне: всему свой срок…
Страна уходит, как песок сквозь пальцы!
***
Где же вы, золотые поля,
Где вы, волны бескрайние, хлеба?..
Рожь не сеют. Одна конопля
Затуманила синее небо.
На меже одинокий репей
Распушился, как огненный кочет.
Знойной речи горячих степей
Как и я, он и слышать не хочет.
Он готов уже ринуться в бой,
Но и здешние гуси на речке
Объясняются между собой
На чужом, незнакомом наречье.
Он бросает растерянный взгляд
И кричит, что есть силы и мочи,
Собирая бездомных цыплят,
Что отбились от выцветшей квочки.
Ах, репей – беспокойный петух,
Собираются грозные тучи.
Коль в тебе наш запал не потух,
Значит, выстоим, брат мой колючий!
Поднимай задремавший народ
В той деревни, где все эти годы
Пахнет мёдом и липа цветёт
Несмотря на прогнозы погоды!
ВОЛКИ
Три дня мело. Стреляли, как из пушки,
Заряды снега, нагоняя жуть.
Собак и тех не выгнать из избушки.
Мы тоже не спешим в последний путь.
Мы с другом всё прочли,
Всё съели, кроме
Самих себя… Такая канитель!
Но знали мы,
что в нашем дальнем схроне
Мы всё найдем, лишь кончится метель.
И улеглось.
И вихрями продута
Сияла нам тоннелей бирюза,
Но нам, голодным, виделись продукты,
Как чистый снег ни ослеплял глаза!
Мы шли легко и весело, но скоро
Вдруг замерли, в предчувствие беды:
На все четыре стороны от схрона
Тянулись волчьи свежие следы.
Они до нас здесь побывали только,
И ворон чёрный всё ещё кружил.
Но схрон был пуст.
Всё растащили волки…
Ну, что ж, похоже, всем охота жить.
…………………………………..
Я сам, как зверь… И понимаю волка,
И встречи с ним я здесь не убоюсь.
Но, господа! Вы оглянитесь только –
Вокруг следы – растаскивают Русь!
СОБАЧИЙ ВАЛЬС
Я люблю длинношёрстных собак,
У меня к ним особая жалость.
Иногда я браню их… А так,
Я прощаю им всякую шалость…
В снежном вихре проказ декабря
На морозе, невиданном прежде,
Так случилось, что я вдруг застрял
На закрытом, глухом переезде.
Я разбить был шлагбаум готов,
Понимая – затея пустая…
Вдруг я вижу: из чёрных кустов
Надвигается дикая стая.
Не страшился я волчих атак –
Ни зубов, ни звериного пыла….
Но, чтоб стая голодных собак
Вдруг машину мою обступила?!
Были слёзы в собачьих глазах…
Ожидая положенной платы,
Подавляя и гордость, и страх,
Они встали на задние лапы.
Прижимаясь друг к другу бочком,
Что для смелых собак неприлично,
Закружились, запели волчком… –
Это вам не цыганки с табличкой!
Заиграли им в тон провода,
Где-то поезд вдали отозвался…
Господа, дай вам Бог никогда
Не увидеть собачьего вальса!..
Я люблю длинношёрстных собак
У меня к ним особая жалость.
Иногда я браню их… А так,
Я прощаю им всякую шалость…
РУССКАЯ РУЛЕТКА
Вселенский мрак и рёв мотора,
Да небо в чёрном решете…
Газ выбирая до упора,
Несёмся в лодке, в темноте.
Мы спохватились слишком поздно-
Ни берегов, ни маяков…
Ориентир – лишь только звёзды
Да очертания хребтов.
Пусть мокрый снег стегает лица,
Срывает шапки – не беда!
И лодка, как слепая птица,
Летит неведомо куда!
Сошлись отчаянье и робость.
Ждать утра – подвиг невелик.
Куда спешите? Сбавьте скорость!
Ан, нет! Нам гонор не велит!
Коряг зубастых стая волчья
Несётся рядом. Лишь задень,
И лодка разлетится в клочья…
Так люди гибнут каждый день.
Но сколько их здесь проходило
Вдоль дурно пахнущей косы,
Где топляки, как крокодилы,
Ждут жертву, высунув носы.
Нам наплевать, что будет завтра
В разборках трезвого ума,
Поскольку не сильней азарта
Ни мокрый снег, ни смерть сама!
Что это – глупость или сметка?
Мы удальцы иль вахлаки?...
Всё это – русская рулетка,
Но шансов выжить – никаких!
Наденут деревянный китель
И понесут… Но, вопреки
Картине этой, мой Хранитель
Не разжимал своей руки.
В безвестность мы летим по-русски,
Летим, безумствуя в пути…
Ах, Ангел мой, такой нагрузки
Ты мог не выдержать. Прости!
КРЕЩЕНИЕ
Я люблю родниковую воду,
Ведь она не течёт, а журчит…
И зимою в любую погоду
Бьют под снегом святые ключи!
Я спешу, как весной за грибами,
Чтоб ладонями снег разгрести…
И, ожёгшись об воду губами,
Вдруг себя самого обрести!
Ведь всё то, что немыслимо в прозе.
И, что так недоступно уму,
Здесь постигнуть могу, на морозе,
Удивляясь себе самому!
Пусть над теми, кто пьёт из колодца,
Надрываясь, скрипят журавли…
Жадно пью я и слышу, как бьётся
Неспокойное сердце земли!
***
В эти дни в незнакомой Отчизне,
Где сместились закат и рассвет
Мы прожили с тобой столько жизней,
Что хватило б на тысячу лет.
Ну, подумаешь: лошади в поле,
Или птица, летящая ввысь.
Всё, что было знакомым до боли,
Обрело нераспознанный смысл.
Так на свет появляется гений,
Вещим словом становится бред.
Ради этих счастливых мгновений
Мы с тобой и явились на свет!
Кто-то скажет, что буря в стакане
Наши чувства, но ты их прости.
Мы с тобою примерными станем.
Боже, только б с ума не сойти!
***
Дождь идёт, значит, будут грибы!
Красной птицею туча парит.
От слепого удара Судьбы
Тихо дерево в роще горит.
Робкий зверь стороной обошёл,
И окончен охотничий гон.
И промокший, с пустою душой
Я бездумно смотрю на огонь.
И, привыкший идти напролом,
Не могу отойти от огня.
Это дерево сизым крылом,
Как любовью, согрело меня.
Богом чудо ниспослано мне,
Словно в стужу, тепло шалаша…
Гибло дерево в синем огне,
Но моя возрождалась душа.
Это ж надо – сгореть на корню!
Чуть дымит почерневшая медь…
Может быть, я вот так же сгорю,
Мне бы только тебя обогреть!..
***
Прикрытый вещей дланью Иоанна
От всех ветров, как ангелы в раю,
Средь стрел дождя и серых орд тумана
Я вырос в этом благостном краю,
Где каждый май без шума и отсрочки
Среди корней, камней и вечных мхов
Ручьи стекали с Уреньги, как строчки,
Ещё не зародившихся стихов.
Я воссоздать пытался эти строки
В их первородной, юной чистоте.
И вот уже закончены все сроки,
А на бумаге всё слова не те!
И знаю я, что мне не стать моложе
Сколь ни проси святого:
– Помоги!
Лишь ты одна на свете мне поможешь,
Как те ручьи, сбегая с Уреньги!
***
Бахромою тяжёлых хребтов вся долина обшита,
Здесь свой срок отслужив, отдыхают на скалах века.
Как гигантскую чашу нетронутого малахита,
Золотистою лентой тайгу прошивает река.
Мы идём и идём, хоть устали уже до упаду.
Мы давно покорили с тобою Тянь-Шань и Памир…
Над хрустальным дождём ослепительного водопада
Встала арка из скал, как ворота в неведомый мир!
Нам не надо для отдыха полднем нагретого грота.
Голубые лишайники – наш поднебесный приют!..
И мы входим с тобой очарованно в эти ворота,
Где, похоже, лишь солнце и ветер безумный живут.
Упаси нас Господь от его рокового порыва,
И таинственный свет, не слепи нам жестоко глаза.
Мы с любимой крадёмся по самому краю обрыва,
А за синим хребтом стороною проходит гроза…
АВАЛЛОН
Аваллон - город магов, друидов и жриц…
Из письма
Сегодня снился странный сон,
Хоть я не увлекаюсь снами…
Приснился остров Аваллон
На бирюзовом океане.
Вдоль синей каменной гряды,
Как память об усердных предках,
Качались райские сады
И яблоки на тонких ветках.
И в каплях утренней росы
Туманы прятались в низинах.
И нимфы яблоки несли
Навстречу в ивовых корзинах.
Когда б ни сон мой, как на грех,
Я убежал бы опрометью,
Поскольку знал, в корзинах тех
Лежали яблоки бессмертья!
И некто, о любви трубя,
Был довершеньем карнавала…
И вдруг, я узнаю тебя,
Но ты меня не узнавала…
И я стоял, как в кандалах,
Не в силах сдвинуться… Не скрою,
Ты яблоко мне подала,
Сказав:
– Расплатишься Любовью!
– Не надо вёсел кораблю! –
Ответил я… – Будь трижды смертен,
Я всё равно тебя люблю,
И забери своё бессмертье!
Да, смертен и судьбы иной,
Я не желаю!... Верьте, люди!..
…………………………………
И я проснулся…
Предо мной
Лежало яблоко на блюде!
ИУДИН ДЕНЬ
Иудин день – сбор труппы театральной,
Как рой шмелей, гудящая толпа…
Один вернулся из поездки дальней,
Другой на даче лук да хрен копал.
Все радостны, все празднично одеты,
Пусть всё богатство – ломаный пятак.
Здесь перья престарелые Джульетты
И вышедший давно из моды фрак.
Никто ещё не злится, не ревнует –
Такая бескорыстная любовь.
И поцелуи, всюду поцелуи,
Без осознанья званий и полов!
И лица, как софиты на эстраде
Под красной плёнкой… Потому, что все
Уже не в гриме ходят, а в помаде
И носятся, как белки в колесе!
Откуда вдруг у них такая тяга,
Кто в маскараде этом виноват?
И почему всегда коварный Яго
Отелло обнимает, словно брат?!
А женщины одна другой красивей,
И комплименты льются, как елей…
Всё просто: им ещё не огласили
Вердикт распределения ролей!
У каждого свои здесь интересы,
Своя для роли чистая тетрадь…
……………………………………
Того не знают бедные, что пьесы
Шекспир еще не начинал писать!
КЛОУНЫ
По канату, что очень рискованно,
Шли навстречу друг другу два клоуна.
Первый в майке, как бриг в парусах,
А второй только в ярких трусах!
Как смеялись они друг над другом,
На канате качаясь упругом…
Замер цирк, ничего уж такого
В их одежде не видя смешного.
Ну, подумаешь, сбоку прореха,
А они умирали от смеха!
И, похоже, от их пантомим
Им смешно было только самим.
Что им те, что сидели по кругу,
Они радость дарили друг другу!
Цирк молчал, как безмолвный колосс,
А они хохотали до слёз
Будто вышли на свет из неволи,
В мир, где нет ни страданий, ни боли!
Им не нужно привычных оваций,
Им с каната бы лишь не сорваться
От чужого, не доброго взгляда!..
…………………………………………………….
Никогда не смотри вниз… Не надо!
ТЕАТР ТЕНЕЙ
Теперь, быть может, это странно,
Тогда ж не трогало меня,
Что вместо белого экрана
Висела в клубе простыня!
Я в зал пробрался очень рано
Смотреть трофейное кино,
Но вместо дикого Тарзана
Возникло жёлтое пятно!
Мы не за тем, как говорится…
Раздался свист, и тут же смолк,
Когда возникла в небе птица
И побежал по полю волк.
А через несколько мгновений,
Как воплощенье наших грёз,
Так страстно целовались тени
В тени мелькающих берёз,
Что мы и верить не хотели,
В такой бесхитростный приём,
Ведь это были только тени
Рук женщины пред фонарём!
Теней и света переливы
Волненьем наполняли зал.
А руки были так красивы,
Что нам не нужен был Тарзан!
И это было не искусство,
И ветхий клуб совсем не храм,
А нерастраченные чувства
Выплёскивались на экран!
КУКЛА
Кроха няни держала руку
И просила, ревя белугой,
Чтобы няня ей сшила куклу,
И чтоб кукла была подругой.
Тут тряпица легла на столик,
Но в мгновенье её не стало, –
Няня тряпку скрутила в столбик
И бечевкой перевязала.
Три минуты и дело в шляпе!
Оживился комочек плоский,
Где глаза – чернильные капли,
Нос и рот – две кривых полоски!
И не нужен медовый пряник.
В доме радость. Народ дивился,
Будто в доме в руках у няни
Человек на глазах родился!
И смеялись над куклой бабы,
К сердцу бережно прижимая:
– Это вам не кокетка «Барби»,
Что красотка, да не живая!
Здравствуй, родственник,
самый ближний,
Самый кровный по всем приметам…
И девчонка не знала в жизни
Большей радости, чем вот эта!
Вот такая случилась штука!
Жаль, что память уже размыта…
Мы любили тряпичных кукол.
Это дёшево и сердито!
ХУДОЖНИК
Семь кружочков, семь кривых овалов,
Семь цветов… Полосками семью,
Девочка трёх лет нарисовала
На листе бумаги всю семью.
Предо мною: бабушка в косынке,
Папа, мама с лейкой над грядой,
Вот сестра с ведёрком на затылке,
Тут и дед с зелёной бородой!..
В самом центре реет птицей братик,
А сама…так скромно – на краю…
Но над нею розовый квадратик –
Я в нём сразу солнце узнаю!
А в манеже взрослый дядя-мастер
Выставил картину-карнавал
Всех известных деятелей власти…
Никого из них я не узнал! Константин Скворцов
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
| 