На первую страницу сервера "Русское Воскресение"
Разделы обозрения:

Колонка комментатора

Информация

Статьи

Интервью

Правило веры
Православное миросозерцание

Богословие, святоотеческое наследие

Подвижники благочестия

Галерея
Виктор ГРИЦЮК

Георгий КОЛОСОВ

Православное воинство
Дух воинский

Публицистика

Церковь и армия

Библиотека

Национальная идея

Лица России

Родная школа

История

Экономика и промышленность
Библиотека промышленно- экономических знаний

Русская Голгофа
Мученики и исповедники

Тайна беззакония

Славянское братство

Православная ойкумена
Мир Православия

Литературная страница
Проза
, Поэзия, Критика,
Библиотека
, Раритет

Архитектура

Православные обители


Проекты портала:

Русская ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ
Становление

Государствоустроение

Либеральная смута

Правосознание

Возрождение

Союз писателей России
Новости, объявления

Проза

Поэзия

Вести с мест

Рассылка
Почтовая рассылка портала

Песни русского воскресения
Музыка

Поэзия

Храмы
Святой Руси

Фотогалерея

Патриарх
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II

Игорь Шафаревич
Персональная страница

Валерий Ганичев
Персональная страница

Владимир Солоухин
Страница памяти

Вадим Кожинов
Страница памяти

Иконы
Преподобного
Андрея Рублева


Дружественные проекты:

Христианство.Ру
каталог православных ресурсов

Русская беседа
Православный форум


Литературная страница - Поэзия  

Версия для печати

А я боялся на войне, чтоб сонным в плен не захватили…

Стихи победителя

Меня играют на экране,

Вот я ползу, вот я бегу.

А вот уже в атаке ранен

И распластался на снегу.

Похоже всё: моя пилотка,

Мой котелок, моя шинель,

И размоталася обмотка,

И рвётся надо мной шрапнель.

Но вот я вглядываюсь ближе,

И что-то мне двоит в глазах:

Никак себя я не увижу

В своих озвученных словах!

Смотрю опять: моя винтовка,

Мной пережитые бои.

Но только не моя сноровка

И все манеры — не мои.

То я какой-то кислый с виду

И, изменив тем грозным дням,

Не верю, затаив обиду,

Ни командирам, ни вождям.

То тут же, на переднем крае,

Когда огонь на полстраны,

Витиевато рассуждаю

О негуманностях войны.

Глядь — я не русский, а вселенский,

И обязательно талант.

Глядь — я не парень деревенский,

А фармацевт иль музыкант.

Так закрутили-заиграли,

Что в бой меня ни дать ни взять

Не из России провожали

Мою Россию защищать.

Кино кончается не скоро.

Но я встаю — гремит скамья:

Позвольте, граждане актёры,

Так это я или не я?

27 декабря 1961

ПОБЕДА

Она, Победа, привлекательна,

Любая власть к ней льнёт лицом.

Но для кого-то нежелательно

Признать народ её творцом.

Не потому ли дёгтем мажут

Войны священное лицо

И прёт уже не наша стража

К нам на парадное крыльцо?!

И вот уже чужим идеям

Армейский служит патронташ

И именуется злодеем

Главнокомандующий наш,

С кем чашу горькую испили

В тот страшный сорок первый год

И с кем в Берлине завершили

Освободительный поход.

Но у простого человека,

В ком свято кровное родство,

Победа до скончанья века

В душе справляет торжество.

12 марта 1995 10 мая 1999

***

А я боялся на войне,

Чтоб сонным в плен не захватили

И чтоб случайно не убили

От взвода где-то в стороне.

Чтоб бомбою в глухом овраге

Не уложило наповал,

Чтоб не пришли домой бумаги

О том, что без вести пропал...

И в охраненье боевом

Чтоб след мой вдруг не затерялся,

Чтоб мёртвым я не распластался

Пред торжествующим врагом...

О доля, высшая из всех,

Что уготованы солдату, —

Пасть на бегу на белый снег

В цепи под клич её крылатый

С мольбой в душе, чтоб на поверке

Среди просторного села

Хотя б на тоненькой фанерке

Твоя фамилия была.

12 мая 1967 3—5 апреля 1970

КОГДА ПОТРЕБУЕТСЯ СПРАВКА

Когда потребуется справка,

Я дать её всегда готов:

Был отделённым — Бородавка

И слева по цепи — Петров.

Я вспоминаю, как во сне,

Как хлопцы на ходу курили

Одну закрутку на войне,

Пока ещё живыми были.

Ещё их немцы не побили

И в плен не взяли в западне...

Я некурящим был в цепи.

Неловко вылез из траншеи,

Втянул мальчишескую шею

И стал фигуркою в степи...

Мы шли повзводно и поротно

На пулемёты белым днём.

И залегали безрасчётно

Перед убийственным огнём.

О нет, я правды не нарушу

И не скажу наоборот —

Мне до сих пор пронзает душу:

«Вперёд! Тимошечкин, вперёд!»

7 мая 1960.    Россошь

21 февраля 1962

12 октября 1963.    Харьков

ПИСЬМО РОДНЫМ

Был взводный у нас весёлый, артельный.

Я был у него связной.

Погиб командир мой от раны смертельной,

А я вот остался живой.

Надолго запомню осеннюю слякоть,

Разрывы и стон у траншей.

Небу дождями хотелось плакать,

И ветер пронзал до костей.

Корчились в пламени наши танки,

Зажжённые на моих глазах.

Фырчали и падали рядом болванки,

Звенело и выло в ушах.

Под грохот и скрежет на треск автоматов

Идти приходилось не мне ль?

Осколком пробита подруга солдата —

Моя полевая шинель.

Но всё стоял пред глазами взводный,

И в душу не шёл покой, —

Лежит командир мой в земле холодной,

А я вот остался живой...

Мы шли в лобовую на хутор Байраки.

Враги впереди, в кустах...

Я ранен двадцатого утром в атаке,

И совесть моя чиста.

Ноябрь 1943.

Полевой госпиталь, с. Жёлтое

СКАЗАЛИ МНЕ ПРОВЕРИТЬ ПУЛЕМЁТЫ

Сказали мне проверить пулемёты,

А я из них ни разу не стрелял.

Велели мне командовать пехотой,

А я и до штыка не доставал.

Окопные угрюмые герои,

Мне возомнилось, я не так уж юн,

Когда в Санжарах перед вашим строем

Мне приказал сам капитан Ковтун

Быть помкомвзвода!

Рядом со старшинами,

Наверно, был я и не так уж мал,

Когда вы спали, согреваясь спинами,

А я на взвод патроны получал.

А там обед, а там раздай гранаты,

А там подъём проспят среди пальбы...

И вот уж ноги, ноги виновато

Гудут, как телеграфные столбы.

И я забыл, что был лихим мальчишкой,

О славе и о подвигах мечтал.

Хотелось мне укрыться шинелишкой,

Чтобы никто кругом не замечал.

Давили землю танковые части,

И над плацдармом поднимался дым.

И понял я, что истинное счастье —

Побыть на этом свете рядовым...

Но шла война. Налёты, развороты,

Бросок к Кривому Рогу от Днепра...

И вот уже ни взвода и ни роты,

Ни батальона — только номера.

Сколачивалась сводная пехота.

Другие все — кто вышел из огня.

Но, помню, командир соседней роты

Окликнул по фамилии меня.

1959. Новохопёрск

У ПАМЯТНИКА

Вот вождь. Окаменелым взглядом

Он в город смотрит, словно в зал.

Сейчас он выступит с докладом

О том, что Ленин завещал.

И тыщи рук его восславят,

К вершинам власти понесут,

Живого на гранит поставят, —

Чтоб мёртвого призвать на суд,

Чтоб, ещё солнышко не встало,

Включив на скорость рычаги,

Верёвкой сдёрнуть с пьедестала

За голову и сапоги...

Но, злому вопреки коварству

И самой чёрной клевете,

Он с нами, зодчий государства,

И со щитом, и на щите.

Придут правители другие,

Но не забудется вовек

Диктатор, веривший в Россию,

Народ сплотивший человек.

Октябрь 1961, ноябрь 1999

В ГОСПИТАЛЕ

И перед тем как снова в роту

Из лазарета уходить,

Мне дали лёгкую работу —

Чужие ноги выносить.

О, холодеющие ноги,

Я в руки бережно вас брал

И нёс по ледяной дороге

В холодный каменный подвал.

И тут, навстречу чёрным теням,

Остерегаясь жадных крыс,

Скользя по выбитым ступеням,

Вприсядку скатывался вниз.

А там без свечки и коптилки —

Ещё вчерашние бойцы —

На мной поставленных носилках

Лежали мирно мертвецы.

Они лежали, источая

Пергаментную бледность лиц

И словно бы не замечая

Уже обглоданных глазниц.

К ним среди гулкого подвала

Как будто бы себя я нёс.

А на дворе под небом алым

Пылал восторженный мороз.

И я спешил к открытой двери

И полз наверх — на белый свет.

Я в жизнь загробную не верил.

Мне было восемнадцать лет.

9 декабря 1963 25 марта 1970

***

А нам орденов не давали,

Знать, не за что было давать.

Мы просто в окопах лежали,

В каких нам велели лежать.

Мы просто не ели, не спали

И мёрзли всю ночь напролёт,

А утром над полем вставали

И шли по команде вперёд.

И, жуткому посвисту внемля,

В комочек сжав тело своё,

Царапали пальцами землю,

Чтоб голову втиснуть в неё...

22 сентября 1964

О ПОДВИГАХ

Я подвигов в войне не совершал —

С другими рядом я в цепи шагал.

На пыльных шляхах, кроткий волонтёр,

Мозоли на ногах до крови тёр.

В полях осенних чернозём месил

И грязь — по пуду! — на ногах носил.

На пулемёты белым днём бежал, —

И подвигов при том не совершал.

В атаке ранен, к госпиталю брёл.

Пилотку нёс на лбу, как ореол.

Потом справлял я восемнадцать лет

И первый в жизни заводил кисет.

И снова клал пожитки в вещмешок

И подставлял под кашу котелок.

Давно то было, много лет назад,

Не вспомнить всех по имени солдат.

Румыния и Венгрия — как дым,

Я шёл по ним весёлым, молодым.

Не лютовал и жителям не мстил.

Дороги дружбы на века мостил.

Не смог испортить настроенье мне

Фашист, по мне стрелявший при луне.

Пятьсот ночей я на посту стоял —

И подвигов иных не совершал.

12 января 1965

ОПЯТЬ КРИЧАЛ, ОПЯТЬ ХРИПЕЛ ВО СНЕ

Опять кричал, опять хрипел во сне.

Рвалось в ушах гармошечное танго...

Наверно, снова был я на войне,

Наверно, немцы заходили с фланга.

8 декабря 1978

ПОЭТАМ ФРОНТОВОГО ПОКОЛЕНИЯ

Поэты фронтового поколения,

Вот бы однажды светлым майским днём

На страх врагам, друзьям на удивление

Свести вас в построении одном.

Отдать бы всем властям распоряжение:

Найти прошедших сквозь огонь и дым,

Спервоначалу — кто ушёл в сражение

И числится поныне молодым,

Поставить на довольствие провизией,

В учёте строгость проявив вдвойне...

Вас собралась бы целая дивизия

И даже больше — павших на войне.

Поверженные минами, снарядами,

Не найденные в мёртвых и в живых,

Увенчанные славными наградами

И вовсе не имеющие их,

Поэмами, стихами, прибаутками

Прошли бы вы в строю за взводом взвод,

Солдатскими отчаянными шутками,

Двустишиями пламенных острот,

Весёлыми и грустными куплетами,

Нисколь не заглушёнными пальбой,

И песнями, ни разу не пропетыми,

Навеки унесёнными с собой...

За вами — арьергардною пехотою

Шагнёт живущих сводная семья.

И с этой уцелевшей полуротою

Как рядовой пойду последним я, —

Чтоб до конца на вас держать равнение,

Чтоб только правду взять в стихи свои,

Поэты фронтового поколения,

Великие товарищи мои.

24 МАЯ 1945 ГОДА

А вино по бокалам льётся...

Без бомбёжки качается пол.

Выдающиеся полководцы

Обступили кремлёвский стол.

Пьют. Едят. В тесноте — не в обиде.

Гениальная родственность лиц!

Мир такого ещё не видел:

Восемь месяцев — восемь столиц!

Звон хрустальный возносят тосты —

За народ, за победный мир.

Всё — как надо. Всё очень просто:

Победили — справляют пир.

20 июля 1984

ПЕХОТНЫЙ СОЛДАТ

Пехотный солдат,

Он всегда виноват —

За все поражения

И отступления,

За шаг его долгий

От Буга до Волги,

За все промедленья

В большом наступленье,

Что двигалось туго

От Волги до Буга...

Что мог он пройти

И смелей и быстрее

Дороги-пути

От Буга до Шпрее...

Что сдерживал дрожь

При громовом раскате

И был не похож

На себя на плакате.

Что плёлся в походе

В разбредшемся взводе

В хвосте у танкистов

И кавалеристов,

Что столько загонов

Изрыл, изуродовал,

Что столько патронов

Зазря израсходовал,

Что были негромки

Предсмертные крики

У самой у кромки

Победы великой.

Что, выпив во славу

Страны и вождя,

Войне той кровавой

Итог подводя,

О павших скорбя,

Непарадным шёл строем.

За то, что себя

Не считает героем.

Пехотный солдат,

Он во всём виноват...

12 июля 1987

ВТОРЖЕНИЕ БЕЗ ОРУЖИЯ

Оборона. Окоп полукружием.

Грудью в бруствер привычно упрусь.

Вижу — вторгшиеся без оружия

Вновь походом идут на Русь.

В души юные сеет безверие,

В нашу память ведёт пальбу

Сверхползучая кавалерия

Со звездой голубой во лбу.

Уж к седлу в ходе боя тяжёлого,

Что выигрывают чужаки,

Приторочены пленные головы

И валюты тугие мешки.

Вихри пепла набегом взвьюжены.

Наших рядом — почти никого.

Мать Россия, их целая дюжина

На одного!..

23-24 октября 1988

ЗАЛЁГ СОЛДАТ В ОТКРЫТОМ ПОЛЕ

До глубины потрясена,

Земля качается от боли.

Там, где заставила война,

Залёг солдат в открытом поле.

Торчат обмотки, башмаки

Из-под распластанной шинели.

И пушки бьют из-за реки

По серой видимой мишени.

Под ним, от кровушки пьяна,

Земля дрожит, войне внимая,

До самых недр потрясена,

Контуженно-глухонемая.

А солнце в небе голубом

Лучи свои перепрядает.

А он, уткнувшись в пашню лбом,

Недвижно смерть пережидает.

Жестка комкастая кровать.

Рубцы и вмятины на теле.

...Мы не умели воевать.

Мы только победить сумели.

30-31 октября 1988

ГРЕМЕЛ В СТРОЮ ВИНТОВОЧНЫЙ САЛЮТ

Был груб к старшинам, к паникёрам — лют.

А медсестра над гробом обмирала.

Гремел в строю винтовочный салют —

Солдаты хоронили генерала.

Командующий фронтом приказал —

Хрипела трубка грозно и устало:

«Атаковать — иначе трибунал! —

И овладеть во что бы то ни стало!»

Под Вязьмою заснеженная степь.

В сугробах вязнет бедная пехота.

Поднял комдив улёгшуюся цепь

И с шашкою повёл на пулемёты.

Рубил с плеча железные ежи.

Затих перед колючим перелазом...

А роты, что ж, не взяли рубежи

И отошли, не выполнив приказа.

Вчера главком грозился расстрелять

Весёлого и дерзкого комдива.

Убит в бою. Какая благодать!

Всё обошлось достойно и счастливо.

Над холмиком звезда водружена —

Не палачи хоронят, а солдаты!

Не будет опозорена жена,

И дети не лишатся аттестата.

Не думайте, что был он нелюдим.

Душа живая в нём кипмя играла.

Простим грехи. Заслуги подтвердим.

Преломим хлеб — помянем генерала.

3 июня, 12 июля 1992

БОГ УБЕРЁГ МЕНЯ В БОЮ

Бог уберёг меня в бою

И, видно, дал своё напутствие —

Пожизненно его присутствие

В себе от глаз чужих таю.

Не выставляю напоказ

Всё, что в душе с рожденья свято,

В свой дом не зазываю свата

Из избранных и высших рас.

На мир изменчивый гляжу

С крестьянской сельской колокольни

И праздник храмовый престольный

Чту, не поддавшись куражу.

Нательный крестик не ношу,

Но и не спорю с богомольцем.

Живу полвека комсомольцем

И верой в светлое дышу.

3 ноября 1992

***

Зачем же я к Берлину топал,

Ночами не смыкал очей,

Зачем спасал тебя, Европа,

От белокурых палачей?

О нас и помнить перестали,

И по стране сплошной разор.

Вот если б был товарищ Сталин,

Тогда б другой был разговор.

15 июня 1994

Пехотный солдат Михаил Тимошечкин


 
Поиск Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"